Самые важные из них - религия, социальное происхождение и уровень образования.
Более религиозные юноши и особенно девушки позже других вступают в сексуальные отношения и стараются увязать их с матримониальными намерениями. Однако их нравственные установки и реальное поведение сплошь и рядом не совпадают: молодые люди думают и говорят одно, а поступают иначе, нормы молодежной субкультуры перевешивают влияние родительской семьи и церкви.
Рабочие и выходцы из низших слоев общества начинают сексуальную жизнь раньше, чем выходцы из средних слоев. Так было и раньше. В пролетарской среде сексуальная мораль всегда была менее строгой, а социальный контроль за молодежью слабее, чем в буржуазной.
Молодые люди, получающие университетское образование, начинают сексуальную жизнь позже тех, чье образование ограничивается неполной средней или средней школой. Этому способствуют разные, не всегда совпадающие, факторы: а) более длительная социальная и материальная зависимость студентов от родителей, б) иное соотношение ценностей, ориентация больше на профессиональную карьеру, чем на семью, и т.д. Однако зависимости эти весьма сложные, они требуют конкретного социологического анализа. Кроме того, необходимо учитывать соотношение разных форм сексуальной активности. Более поздний коитальный дебют, как правило, компенсируется у более образованных молодых людей более ранней и более интенсивной мастурбацией, перед которой они испытывают меньше страхов. Это требует системного анализа.
Отношение к сексуальности и моральные ценности
Общая тенденция развития за 50 лет - рост общественной терпимости и положительного отношения к подростковой сексуальности, как среди взрослых, так и среди самих подростков, причем, чем моложе респонденты, тем они терпимее. Эти различия являются не только возрастными (младшие либеральнее старших), но и когортными (более молодые поколения либеральнее старших). В 1971 г. в Финляндии сексуальные отношения между подростками сочли допустимыми, приемлемыми 38% мужчин и 14% женщин от 45 до 54 лет и 75% и 59% 18-24-летних. В 1992 г. на тот же вопрос положительно ответили 80% и 91% мужчин и 71% и 91% женщин соответствующего возраста (Kontula and Haavio-Мannila, 1994). Сами подростки тем более не видят в сексуальных отношениях ничего страшного или запретного.
За поведенческой статистикой стоят качественные, психологические сдвиги. Похоже на то, что сексуальный дебют, при всей его психологической значимости, постепенно утрачивает свое былое значение символического рубежа, акта превращения мальчика в мужчину. С одной стороны, половому акту предшествуют достаточно продвинутые, разнообразные и длительные генитальные ласки и игры. С другой стороны, поскольку секс как таковой стал значительно доступнее, многие юноши стремятся не только и не столько к сексу, сколько к более стабильным и психологически интимным парным отношениям. У девушек подобные установки были и раньше.
Растущая сексуальная терпимость не исключает наличия моральных проблем и ценностей. В 1996 г. немецкие студенты, как мужчины, так и женщины, придают значительно больше значения, чем в 1981 г., сексуальной верности и хотят иметь "долгое и верное партнерство". Женщины ценят это качество выше, чем мужчины, любовных приключений у них тоже несколько меньше, чем у мужчин.
Ту же тенденцию показывает и опрос немецких школьников в 1998 г. Одного сексуального партнера имели 48 % девочек и 33% мальчиков, а свыше трех - 14% и 22%. Соответственно различаются и их нравственные установки: безусловной верности ожидают от партнера 78% девочек и 59% мальчиков. В целом мальчики допускают большую сексуальную свободу, 15% из них вообще предпочитают иметь сексуальные отношения, не обременные никакими другими чувствами и обязательствами. Это соответствует как обыденной практике, так и научным представлениям о большей экстенсивности и "экспериментальности" мужской и особенно подростковой сексуальности.
Если же говорить об исторических тенденциях, то похоже, что характерный для 1960-70-х годов бурный процесс "экстенсивизации" сексуальных отношений, т.е. замены постоянного партнерства случайными временными связями, к началу 1990-х годов остановился (как и снижение возраста сексуальной инициации).
Однако "конец сексуальной революции" вовсе не означает возврата к прежним формам институционализированной жесткой моногамии. Сегодняшние молодые женщины имеют больше краткосрочных, случайных связей, чем это было принято раньше (хотя у женщин таких связей все-таки меньше, чем у мужчин). Гунтер Шмидт (Schmidt, 1999) видит в этом новый этап развития так называемой серийной моногамии, когда человек живет только с одним сексуальным партнером, но таких постоянных партнеров на протяжении жизни у него бывает несколько, а не один, как предполагает идеальный образ пожизненного брака - "пока не разлучит вас смерть" . Этот тип отношений описан в моих книгах, начиная с "Введения в сексологию" (1988).
Иными словами, сексуальные отношения молодых мужчин и женщин в последние 15-20 лет стали одновременно более моногамными (связь одновременно только с одним партнером) и более серийными (допускается сменяемость сексуальных партнеров на протяжении жизни). Это безусловно создает определенные социальные и этические проблемы, но уменьшает в обществе количество лицемерия и разрыв между нормативными установками и реальным поведением.
Браки и сожительства
Во всех странах ЕС за последние 20 - 25 лет резко повысился удельный вес незарегистрированных партнерских отношений (сожительств), особенно в младших возрастных группах (16 Ц29 лет). Больше всего сожительств в 1995 г. было зафиксировано в Дании, во Франции и в Великобритании, меньше всего - в странах южной Европы и в Ирландии.
Однако этот институт имеет разный социальный смысл. В одних странах (Австрия, Финляндия, Франция, Нидерланды, Великобритания) сожительства являются подготовительной, временной стадией брака, в других же (Швеция, Дания) чаще выступают как его альтернативная форма (Ditch et al., 1998)
Резко выросло за последнюю четверть века количество детей, рожденных вне брака по отношению к общей массе новорожденных. Минимальный прирост - в два с лишним раза (Австрия), максимальный - в 8.4 раза (Ирландия). Самый высокий показатель внебрачных рождений в 1995 г. был в Швеции (53%) и Дании (46.5%), самый низкий - в Греции (3%). Любопытно однако, что прирост на обоих полюсах с 1970 г. одинаков - приблизительно в 3 раза (Ditch et al., 1998).
Уменьшение стабильности брачных отношений проявляется также в росте числа разводов. Хотя их динамика в разных странах неодинакова, общий индекс разводимости в 1995 г. всюду выше, чем в 1970 (Ditch et al., 1998). Это опять-таки сдвиг в сторону серийной моногамии.
Подростковая сексуальность - элемент сексуальной культуры общества
История подростковой и юношеской сексуальности за последние 100 лет убедительно показывает, что ее нельзя рассматривать только в контексте молодежной субкультуры. Она составляет важный элемент общей сексуальной культуры общества и подчинена тем же самым закономерностям развития. Многие явления, которые на поверхностный взгляд кажутся возрастными, в действительности являются когортными. Их можно понять только в широком культурно-историческом контексте и в долгосрочной перспективе.
Финские исследователи, на основе сравнения данных о сексуальном поведении и установок двух репрезентативных национальных опросов 18-54-летних людей в 1971 (опрошено 2252 человека) и в 1992 г. (1718 человек), пришли к выводу о наличии трех разных сексуальных поколений:
1)поколение сексуального подавления, родившееся между 1917 и 1936 годами, 2) поколение сексуальной революции, рожденное между 1937 и 1956 годами, и 3) амбивалентное поколение, рожденное между 1957 и 1973 годами (Haavio-Mannila, Roos and Kontula, 1996). Поколение сексуального подавления придерживалось наиболее рестриктивных норм сексуальной морали, оно осуждало необычные и случайные сексуальные связи и на самом деле реже их практиковало. В поколении сексуальной революции маятник качнулся в противоположную сторону - это поколение является самым пермиссивным в своих установках и поведении. Напротив, младшее поколение выглядит скорее двойственным, амбивалентным: оно терпимо относится к необычным и случайным формам сексуальности, но в то же время более семейно-ориентировано и придает больше значения супружеской верности. Тем не менее, его собственное сексуальное поведение свободно. По сравнению с тем, что было 20 лет назад, члены этого поколения чаще имеют параллельные сексуальные связи и т.д.
Вопреки опасениям моралистов, это не приводит к оскудению и обеднению сексуальной жизни. Напротив, уровень сексуальной удовлетворенности этого поколения выше, чем у предыдущих. Финские данные показывают, что сексуально терпимая и нерелигиозная родительская семья, относительно раннее начало сексуальной жизни, высокий образовательный уровень, сексуальная настойчивость, высокая оценка значимости сексуальности, взаимные любовные чувства, использование эротических материалов, частые сношения и разнообразная сексуальная техника являются факторами, благоприятствующими сексуальной удовлетворенности (Haavio-Mannila and Kontula, 1997). Некоторые из этих параметров являются индивидуальнопсихологическими, другие же социокультурными.
Юношеская сексуальность и девиантное поведение
В начале сексуальной революции 1960-х годов многие родители и педагоги, не говоря уже о священниках, были склонны приписывать юношеской сексуальности едва ли не все беды и несчастья. Раннее начало сексуальной жизни действительно коррелировало у подростков с плохой учебой, конфликтами с родителями, вовлечением в преступные группы, кражами, угоном автомашин, вандализмом, насилием, курением, пьянством, употреблением наркотиков (Miller and Simon, 1980, Vener and Stewart, 1974, Yamaguchi and Kandel, 1985).
Сама по себе сексуальная активность подростков не была причиной их антисоциального поведения, но за статистическими корреляциями прослеживались контуры такого типа молодежной субкультуры, когда и взрослое общество и сами тинэйджеры видели в сексуальной жизни, курении, выпивке и баловстве с наркотиками знаки взросления, обретения самостоятельности от старших, прежде всего от родителей (Кон, 1988). Когда общество перестает табуировать юношескую сексуальность, начинает относиться к ней спокойно, помогая подросткам овладеть необходимыми для жизни знаниями, ее связь с девиантным поведением ослабевает и даже вовсе исчезает. Именно это происходит в Западной Европе.
Сексуальность, перестав быть запретной, уже не связана с девиантным поведением (исключение составляют уличные шайки). Вследствие изменения родительских установок, подростковая сексуальность становится приемлемым сюжетом внутрисемейного общения, а терпимое отношение взрослых побуждает юношей и девушек принимать на себя большую ответственность за последствия своих поступков. Судя по имеющимся данным, сегодняшние юноши меньше зависят не только от родителей, которые вынуждены признать их независимость в этом вопросе, но и от собственных сексуальных импульсов и потенциального давления сверстников.
Что касается стиля подростковой сексуальности (число партнеров, степень агрессивности, склонность к проявлению насилия и т.д.), то он, по крайней мере, у мужчин, зависит, помимо субкультурных влияний, от индивидуальных психологических особенностей, в первую очередь - любви к новизне и риску, за которой, возможно, скрываются различия в уровне секреции тестостерона (Bogaert and Fisher, 1995, Zuckerman, 1994, Wills et al., 1998). Эти свойства являются, по-видимому, врожденными, конституциональными и отличаются устойчивостью.
Косвенным подтверждением этого может служить то, что по данным массовых национальных опросов (в частности, французского), более ранний сексуальный дебют коррелирует с большим числом сексуальных партнеров в последний год перед опросом (это верно для обоих полов), а также с более частыми сношениями за последний месяц. Ранние дебютанты имеют в дальнейшем более разнообразный сексуальный репертуар (например, чаще занимаются анальным сексом). Хотя нормативные установки "ранних" и "поздних" дебютантов практически не различаются, первые ведут более разнообразную сексуальную жизнь. Эта информация потенциально может иметь большое значение для сексуального просвещения и воспитания, подчеркивая необходимость его индивидуализации.
Мастурбация и отношение к ней
Первой формой проявления подростковой сексуальности, особенно у мужчин, издавна была мастурбация. За последние полвека она всюду стала более ранней и более массовой.
В 1971 г. 49% финских женщин и 26% мужчин сказали, что никогда не мастурбировали. В 1992 г. так ответили соответственно 23% и 10%. Близкие цифры получены в Швеции.
Заметно снизился и возраст первой мастурбации, особенно среди женщин. В 1996 г. медианный возраст первой мастурбации у шведских женщин был
15.6 лет, а у мужчин - 13.3 лет. При когортном сравнении, возраст первой мастурбации в группе 18-24-летних женщин по сравнению с 50 - 65-летними снизился на 6.9 лет, а у мужчин - на 1.2 лет (Helmius, 1998).
При опросе французских подростков от 15 до 18 лет (Lagrange et Lhomond, 1997) мастурбационный опыт имели 93% мальчиков (средний возраст первой мастурбации коррелирует у них с ломкой голоса и пиком роста) и 45% девочек. У двух третей мальчиков первая мастурбация предшествует первому поцелую и является первым явным знаком вступления в сексуальную жизнь. Подавляющее большинство девочек, напротив, начинают целоваться раньше, чем мастурбировать. Пик мастурбационной активности у мальчиков приходится на 15 лет, после чего частота ее постепенно снижается, у девушек она, наоборот, растет.
По данным опросов немецких студентов, в 1996 г. как мальчики, так и особенно девочки начинают мастурбировать значительно раньше, чем в 1980-х годах, не говоря уже о 1966 г. (Dekker, 1999). Большинство девушек сегодня начинают мастурбировать до того, как вступают в первую половую связь (раньше так традиционно делали мальчики). Кроме того, и юноши и девушки мастурбируют сейчас значительно чаще, чем раньше, причем независимо от того, как часто они имеют коитальные отношения, являются ли они одинокими или состоят в стабильных партнерских отношениях и насколько они удовлетворены этими отношениями. То есть мастурбация, которую раньше считали чем-то вынужденным, дополнительным, теперь мирно сосуществует с партнерским сексом.
Подробный анализ мастурбационной практики немецких студентов за последние 4 недели показывает, что между студентами, живущими в сексуально удовлетворительных отношениях, и теми, у которых нет постоянного партнера, есть небольшая разница, но лишь меньшинство опрошенных считает нужным оправдывать свою мастурбацию отсутствием партнерского секса. Четыре пятых прямо говорят, что мастурбация - самостоятельная форма сексуального удовлетворения, наряду с партнерским сексом. Такие данные получены впервые. Более того, студенты, имеющие партнеров, оценивают мастурбацию несколько более положительно, чем одинокие, для которых она вынуждена.
Это значит, что мастурбационная тревожность и чувство вины по этому поводу, отравлявшие жизнь многим поколениям мужчин и женщин, постепенно отходят в прошлое. Причем если большая часть других сдвигов в гетеросексуальном поведении падает на период между 1966 и 1981 гг., то изменение отношения к мастурбации произошло за последние 15 лет.
Сходная картина наблюдается и в других странах. Во французскомм национальном опросе 67% мужчин и 72% женщин сказали, что никогда не испытывают по поводу своей мастурбации чувства вины, среди 18-19-летних мужчин так сказали 82% (Spira et al, 1993).
Тем не менее, для некоторых людей вопрос о мастурбации все еще остается деликатным. Авторы британского национального опроса даже не решились спросить о нем своих респондентов. Во всех остальных больших опросах он присутствует, чаще всего - в классической формулировке Кинзи: "В каком возрасте вы первый раз занимались мастурбацией?" Ответы на него могут показывать как реальные поведенческие различия, так и неодинаковую степень откровенности.
Например, при сравнении сексуального опыта 15-летних финских и эстонских школьников, юные финны по большинству пунктов оказались искушеннее своих эстонских ровесников, но самая большая разница обнаружилась в уровне мастурбации. Наличие мастурбационного опыта признали 59% финских мальчиков и только 15% эстонских; у девочек соответствующие цифры - 40% и 6% (Papp, Kontula, Kosunen, 1997). Вполне возможно, что эстонские подростки действительно мастурбируют меньше финских, но вряд ли эта разница настолько велика. Скорее всего, эстонские подростки просто стесняются сказать правду.
Гомосексуальность и отношение к ней
Проблемы подростковой и юношеской гомосексуальности я подробно обсуждал в книге "Лунный свет на заре" (1998) и ряде других работ. Нет смысла повторять это здесь.
Наиболее общие тенденции развития за последние 30 лет: рост терпимости к однополой любви, особенно среди более молодых (18-24 года) и более образованных людей, увеличение числа мужчин и особенно женщин, которые признают, что они испытывали сексуально- эротическое влечение к лицам собственного пола, чаще всего это бывает в юности, однако это не сопровождается ни увеличением числа гомосексуальных контактов (в момент опроса или на протяжении жизни), ни ростом числа людей, считающих себя гомо= или бисексуалами. Увеличения числа или удельного веса гомосексуалов нет практически нигде. Исключительные гомосексуалы всюду составляют незначительное меньшинство населения (Sandfort, 1998).
В репрезентативных национальных опросах, респондентами которых обычно бывают люди старше 18 лет, данных о подростковой гомосексуальности недостаточно, их приходится дополнять специальными обследованиями подростков и гомосексуалов. Кроме того, многим подросткам и юношам трудно однозначно определить свою сексуальную ориентацию и разграничить сексуально-эротические чувства от дружеских.
Из опрошенных в 1987-1991 гг. 1000 английских гомосексуалов (Davies et al., 1994) 22% еще до 10 лет подозревали, что сексуально отличаются от других мужчин, к 20 годам почти все имели такое подозрение; однако уверен в этом до 10 лет был только каждый десятый, а к 20 годам - 86%. Четверть из этих мужчин вступили в гомосексуальные контакты еще до того, как заподозрили свою особенность, но две трети сделали это лишь после того, как убедились в своей гомосексуальности. Восточногерманские мальчики начала 1990-х годов начинали подозревать о своей гомосексуальности в среднем около 16 лет. Однако 19% эта мысль приходила в голову еще до наступления 12 лет, 46% - между 13 и 16 годами, а 14% -- только после 21 года (Starke, 1994). Это зависит, с одной стороны, от темпов индивидуального полового созревания и силы либидо, а с другой - от уровня образования: более образованные юноши из интеллигентской среды отстают от рабочих почти на два года. Уверенность в своей гомосексуальности приходит к мужчинам в среднем лишь около 20 лет: у 14% в 15-16, у 19%- в 17-18, у остальных гораздо позже. Снова бросаются в глаза социально- образовательные различия: юноши с высшим образованием завершают свое сексуальное самоопределение значительно позже: 64% из них обретают уверенность лишь после 21 года, среди рабочих так долго сомневаются 42% . Видимо, дело в разной степени готовности принять жизнь такой, как она есть.
Гомоэротические чувства и влечения подростков далеко не всегда реализуются. В британском национальном опросе, наличие влечения к людям собственного пола признали 6.6% 16 - 24-летних мужчин и 5.1% женщин, практический же гомосексуальный опыт признали только 2.6% и 1.4% опрошенных (Wellings et al., 1994).
Во французском национальном опросе гомоэротическое влечение признали 3.9% 18-19-летних юношей и 5.2% девушек (Spira et al., 1993). При непосредственном опросе 15-18 летних французов соответствующие цифры составили 5.8% и 6.4% (Lagrange et Lhomond, 1997). Однако среди подростков, испытывающих влечение к лицам собственного пола, исключительным или преобладающим оно является лишь у 25%мальчиков и 10 % девочек, причем с возрастом, от 15 к 17 годам оно ослабевает. Наличие практического гомосексуального опыта признали только 1.4% мальчиков и 1.3% девочек (в национальном опросе 18-19-летних - 1.1% и 1.4%.)
Даже те подростки, которые охотно сексуально экспериментируют со сверстниками собственного пола, не склонны идентифицировать себя в качестве геев или лесбиянок. Сексуальная идентичность - явление гораздо более сложное, чем сексуальное поведение или воображение.
Хотя почти 25% немецких юношей и девушек начала 1990-х годов (Bardeleben, 1995) имели какой-то гомоэротический опыт, подавляющее большинство их считают себя гетеросексуалами; лишь 3.5% юношей назвали себя бисексуалами, 0.5% - преимущественно гомосексуалами и 0.3% - гомосексуалами; у девушек соответствующие цифры - 2.6%, 0.3% и 0.3%. С возрастом сексуальная ориентация становится более определенной. Доля юношей, считающих себя исключительно гетеросексуалами, увеличивается с 80.5% среди 14-15-летних до 89.6% у 19-24-летних, тогда как доля бисексуалов уменьшается у юношей с 10.6% до 2.1%, а у девушек - с 4.6% до 2.8 %. "Гомосексуалами" юноши начинают называть себя только после 18 лет, да и то лишь 0.5% подвыборки.
Среди факторов, способствующих развитию гомоэротизма, большую роль играет раздельное обучение. Среди обследованных в начале 1960-х учащихся английских школ-интернатов наличие гомосексуальных контактов признали 44% и собственное участие в них - 28% мальчиков; среди учащихся дневных школ соответствующие цифры составляют 18% и 3% (Schofield,. 1965). В начале 1990-х годов, англичане, учившиеся в закрытых школах, имели в 2,5 раза больше гомосексуального опыта и в 3 раза больше генитальных контактов с мужчинами, чем учащиеся смешанных школ; свыше одного гомосексуального партнера имели в 3 раза больше мужчин из первой группы. В менее выраженной форме это типично и для женщин (Wellings, 1994).
Судя по выборочным ретроспективным исследованиям, юные геи и лесбиянки нередко опережают своих "натуральных" ровесников по ряду показателей психосексуального развития. Восточногерманские гомосексуалы свое первое семяизвержение и первый оргазм (60% -- при мастурбации) пережили на год раньше своих "натуральных" сверстников. Средний возраст начала мастурбации у них 12.7 года, почти на год раньше гетеросексуальных мальчиков (13.5 года). 25% начали мастурбировать до одиннадцати лет, 21% в двенадцать, 23% - в тринадцать, 17% - в четырнадцать и 14% - в пятнадцать лет (Starke, 1994). Зато "взрослую" сексуальную жизнь геи начинают значительно позже. 33% имели первую гомосексуальную связь с ровесником, 15% - с мужчиной старше на 2-4 года, 36% - с партнером старше на 4 и больше года и 16% - с младшим.
Средний возраст первого гомосексуального опыта английских мужчин-гомосексуалов в 1987-1991 гг. - 15.7 года, средняя разница с первым партнером - один год. У 40% это был ровесник, у 60% - юноша на 1-2 года старше или моложе, только 20% начали половую жизнь с мужчиной на 10 лет старше себя. (Davies et al., 1994).
Либерализация общественной морали облегчает юным геям и лесбиянкам принятие себя и "выход из чулана". Но даже в самых благоприятных условиях этот процесс сопряжен с социально-психологическими трудностями, вызывая мучительное чувство одиночества, депрессии и повышенную склонность к самоубийствам (см. Кон, 1999)
Безопасный секс
Либерализация сексуальной морали и рост подростковой сексуальной активности в условиях, когда молодые люди не имели адекватной сексуальной информации, повсеместно сопровождались социальными и эпидемиологическими издержками - увеличением числа незапланированных зачатий и беременностей, ростом ЗППП, к которым в 1980-х гг. присоединился ВИЧ, и т.п. Консервативные круги использовали эти трудности, особенно эпидемию ВИЧ, для развертывания антисексуальной истерии и призывов вернуться к полумифическому "целомудренному прошлому". Никаких положительных результатов это не дало.
В результате профессиональное сообщество ученых, а затем и общественное мнение стали склоняться в сторону стратегии нормализации, то есть принятия как взрослой, так и подростковой сексуальности в качестве нормальных, закономерных явлений, которые не подлежат запрету, а нуждаются только в профессиональной помощи для избежания нежелательных и опасных последствий. Главным фактором социальной политики стало сексуальное просвещение.
Эта новая, пермиссивная стратегия оказалась значительно более эффективной. Систематическое сравнение статистических показателей динамики подростковых беременностей, абортов, ЗППП и изнасилований показывает, что в терпимых, пермиссивных странах (Скандинавские страны, Нидерланды), дело обстоит гораздо лучше, чем в тех, где больше уповают на запреты и ограничения, как, например, в США. В 1996 г. число абортов на 1000 женщин репродуктивного возраста в Нидерландах составляло 6.5, а в США - 22.9 (David, 1999). Исследователи объясняют успех Нидерландов превосходной программой сексуального просвещения и тем, что социальная политика государства совпадает с личными установками людей.
Это верно и относительно подростков. Хотя раскованная юношеская сексуальность часто бывает рискованной, за последние десятилетия значительно повысилась контрацептивная культура. По сравнению с 1970 годами в Европе уменьшилась доля молодых людей, не пользующихся контрацепцией при первом сношении. Резко улучшились показатели по ЗППП и заражению ВИЧ-инфекцией.
Ослабление сексистских стереотипов массового сознания и традиционных идеалов "крутой" маскулинности способствует переориентации подростковой сексуальности с модели "завоевания" женщины мужчиной на модель коммуникации, переговоров и взаимного согласия (Rademakers,1997). Это уменьшает распространенность сексуального насилия. Тем не менее, оно существует. 15.4% французских девушек и 2.3% юношей от 15 до 18 лет сказали, что испытали какое-то сексуальное принуждение, а у 4.7% девочек и 0.3% мальчиков вынужденным был первый половой акт (Lagrange et Lhomond). Близкие цифры дает и американское национальное исследование (Laumann et al., 1994). Зато в Норвегии, где женское равноправие имеет более глубокие корни, среди опрошенных 16 - 20-летних пережили свой сексуальный дебют "под нажимом" только 2.7% девушек и ни один юноша (Traeen and Kvalem, 1996).
Список литературы
И.Кон. Социальные факторы юношеской сексуальности.
|