Курсовая работа: Феномен скоморошества в русской традиционной культуре

В данной работе речь идёт о скоморошестве в русской традиционной культуре. Под понятием русская традиционная культура следует понимать совокупность обычаев, зародившихся в древнейшие времена, передающихся из поколения в поколение в русском народе и сохранившихся до сегодняшнего дня. Традиции народа меньше всего похожи на застывший обряд, сохранённый узким кругом консервативных фольклористов и хранящийся в фондах какого-нибудь музея. Скорее напротив, народная традиция есть воплощение пройденного им пути и неповторимого духовного опыта[1] .

Актуальность темы заключается в том, что на данный момент русскому народу необходимо переосмыслить себя, обратиться к корням. Русские это народ, который на данный момент потерял свою традиционную культуру, несмотря на то, что она сохраняется в отдельных уголках. А именно традиция делает народ народом. Вся жизнь людей была связана с народной культурой, а веселье в русской культуре имело особое место. Для многих первым образом, который ассоциативно будет всплывать при упоминании веселья на Руси, будет скоморох. Для того, чтобы понять кто такой скоморох, необходимо глубоко изучать русскую традиционную культуру. Одна из её составляющих – это развлекательная традиция. Изучая её, как одну из составляющих русской культуры мы можем отчётливее представить себе, как жили наши предки, чем занимались во время отдыха после изнурительной каждодневной работы.

Обзор историографии по данной теме следует, на мой взгляд, разбить на три временных отрезка: дореволюционная, советская и современная. Особый интерес вызывают авторы, исследовавшие данную тему в дореволюционный период. Их труды написаны в то время, когда скоморошья традиция угасла относительно недавно и поэтому находились живые носители традиции, либо люди, помнящие о скоморохах, что делает их исследования наиболее приближенными к объективной реальности. Это авторы, такие как Афанасьев А.Н., Даль В.И. и Фаминцын А.С. Не менее значимы фундаментальные труды исследователей советского периода, таких как: Белкин А.А. и Рыбаков Б.А. Современная историография также заслуживает внимания, в особенности такие авторы как Байдин В.И., Власова З.И., Востриков О.В. и Грунтовский А.В.

Объектом исследования является русская традиционная народная культура. Предметом исследования является скоморошеская традиция.

Целю данной работы состоит в том, чтобы рассмотреть своеобразие скоморошества как феномена русской народной культуры. Для достижения цели определены следующие задачи : рассмотреть теории происхождения скоморохов, определить их место в русском обществе, выявить специфику искусства скоморохов, проанализировать народный театр и фольклор.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложений. Первая глава посвящена русской традиционной культуре, в ней рассматривается та часть традиции, которая уделена в ней скоморохам. В этой главе дан обзор русской народной традиции, приведены основные понятия и категории, применяющиеся исследователями по данной теме. В этой главе также рассмотрена история скоморошества на Руси, место, отведённое им в обществе, описано время расцвета скоморошества, объяснены причины гонений и угасания культуры скоморохов. Во второй главе речь идёт об искусстве скоморохов. В ней, привлечены материалы, собранные фольклористами и этнографами во времена бытования скоморошества в народной среде. На этой базе выстроено описание развлекательной традиции на Руси, тесным образом связанной со скоморошеством. В заключении содержатся основные выводы и обобщения.

Глава I. Скоморошество в контексте русской традиционной культуры

1.1 Происхождение скоморохов

Первым в России автором затронувшим тему скоморошества и скоморошьей культуры, был А.С.Фаминцын. Ему же принадлежит первое определение скоморохам как представителям светской музыки с древнейших времен и в течение многих столетий. Долгий временной промежуток с момента первого упоминания скоморохов, датируемого концом XI века, и до начала гонений на них в середине XVI, можно смело назвать эпохой скоморохов.

Прежде чем приступить к детальному изучению происхождения скоморохов, следует рассмотреть этимологию слова «скоморох». Существует множество предположений, выдвинутых различными авторами. А.Н. Веселовский предполагает, что это слово происходит от арабского «масхара»-шут; Я.К Грот считает, что оно восходит к готскому «скамари» и среднескандинавскому «скемта»-шутить; А.И. Кирпичников возводит слово к греческим корням «скоммаркос» и «скомма»-шутка и «архо»-начальствую; И.И. Срезневский сопоставляет слово с французским «скарамуш»-шут и итальянским «скарамучча».

Точка зрения А.В. Грунтовского является наиболее предпочтительной. Он считает, что слово «скоморох» связано со словом «мрак» («мрах») – морок, мороковать, морочить, морока и т.п. Таким образом скоморох (более древняя форма – «скомрах») это человек общающийся «со мраком», т.е. тем светом и его обитателями[2] .

Обилие предложенных исследователями вариантов говорит об общем индоевропейском корне этого слова и о древности профессии.

Первое упоминание о скоморохах находится в третьем списке Повести временных лет и относится к 6576 (1086) году. Скоморохи упоминаются в связи с набегом на русскую землю «половцев - поганых за грехи наши»[3] . Среди различных грехов, таких как суеверия и участие в языческих обрядах так же осуждаются и связи со скоморохами. По мнению летописца, дьявол при помощи скоморохов и гуслей отвращает людей от Бога. «Видим ведь, как места игрищ утоптаны, и людей множество на них, как толкают друг друга, устраивая зрелища, бесом задуманные, - а церкви пусты стоят; когда же бывает время молитвы, молящихся мало оказывается в церкви. Потому и казни всяческие принимаем от Бога и набеги врагов; по Божьему повелению принимаем наказание за грехи наши.»[4]

Первые летописные сведения о скоморохах совпадают по времени с появлением на стенах Киево-Софийского собора фресок, изображавших скоморошьи представления. Вряд ли это совпадение случайно: оно наглядно иллюстрирует жанровые разновидности искусства скоморохов, указывает время, когда они привлекли к себе внимание, и говорит о двояком к ним отношении. Монах-летописец называет скоморохов служителями дьявола, а художник, расписывавший стены собора, счел возможным включить их изображения в церковные украшения наряду с иконами.

За исключением А. Н. Веселовского, А. И. Кирпичникова и их последователей, придерживающихся теории зарубежного происхождения скоморошества, абсолютное большинство исследователей скоморохов связывают появление скоморохов с языческой историей Руси. Эту теорию принято считать более верной.

Основные положения теории происхождения русских скоморохов состоят в следующем, до принятия христианства существовала недифференцированность русского быта и обрядовости и потребность в каких-либо особых игрецах, помимо жрецов или волхвов, выполнявших все обрядовые и ритуальные функции, еще не возникала.[5] До X-XI века само явление скоморошества носило общий характер и воспринималось современниками и самими участниками иначе. Вся масса музыкантов, песенников и т.д. имевшая место в пределах восточных славян, воспринимала себя как единое целое. Все происходило как само собой разумеющееся, как неотъемлемая часть культуры народа. В конце X века происходит эпохальное для Руси событие 988 года принятие христианства. В этой связи необходимо отметить, что и после принятия христианства сознание - мировоззрение народа оставалось в значительной степени мифологическим. Старые мифы, проникнутые языческой символикой, не умирали, а приспосабливались к христианским апокрифическим легендам. Столкновение мифологического - языческого мировоззрения с христианскими религиозными легендами и символами породило на Руси различные смешанные представления. И как следствие на Руси установилось двоеверие, временное сосуществование двух религиозных мировоззрений: христианских воззрений и пережитков политеистических верований. И как результат уникальный в условиях Киевской Руси сплав того и другого формировавший мировоззрение будущего населения этих территорий. В период сосуществования двух религиозных мировоззрений христианство на Руси стремилось к вытеснению мифологического миропонимания в сознании людей путем идеологической борьбы, которая в тот период ещё носила книжный, проповеднический характер. Пришедшее христианство разобщило народ. Язычество как культ было подорвано, но языческая обрядность, языческое мировоззрение продолжало существовать еще долгие века в традиционной культуре русского народа, разумеется подвергаясь всяческим упрекам со стороны церкви.[6]

У восточных славян активным элементом в формировании новых мировоззренческих систем с XI века выступает христианство. Но прежде, чем христианское религиозное мировоззрение пришло на смену мифологическому язычеству, Древняя Русь прошла длительный и сложный путь эволюции взглядов на мир. Эта эволюция шла не путем полной замены старых верований новыми, а путем наслаивания, добавления нового к уцелевшему старому. Добавлением нового ко всему тому, что смогло выжить в новых условиях и обстоятельствах. Вместе с государством, народом и идеологическими институтами этот непростой путь прошли и носители народной культуры, активные участники передачи новым поколениям ценностей культуры своего народа. Надо не забывать, что не только материальная, но и духовная культура человечества имеет своих объективных носителей, обеспечивающих её передачу новым поколениям, такими носителями культуры и стали скоморохи, в тот момент, как только появились первые угрозы исчезновения этой самой культуры в лице навязываемого христианства.

Таким образом, становится ясным происхождение скоморохов как реакционного явления, в ответ на насаждаемое «огнём и мечем» христианство и вместе с ним христианскую культуру взамен на устоявшуюся языческую. Именно в связи с реакционным характером, среди всех прочих функций увеселения и развлечения народа, игрой на инструментах, пении, театральных действий, следует выделить и редуцированную и в значительной мере упрощенную жреческую функцию «русские скоморохи по своему происхождению были как бы видоизменившиеся волхвы, основной чертой древнеязыческой обрядности которых был смех. Смех, вообще веселье на похоронах и поминках и шире – смех в обряде – вот где в первую очередь связь скоморохов и древних языческих верований»[7] .

В связи с проблемой происхождением скоморохов и соответственно их функциями примечательной является история, связанная с гаданием на картах “Таро”. Как пишет А. Колотов, «Эта система гадания возникла в средневековой Европе на основе древнееврейской мистики Каббалы, которая в свою очередь, опиралась на ещё более раннюю оккультную традицию Древнего Египта. Наши игральные карты - это усечённый вариант полной колоды “Таро”. Самая первая карта в полной колоде изображает молодого, человека, стоящего в саду с поднятой вверх правой рукой, в которой зажат магический жезл. Называется она Маг или волшебник. В современных колодах – иногда – фокусник. Так вот, в колодах Таро, имевших хождение в России до революции, она называлась – Скоморох.»[8] Как же объяснить связь мага и скомороха?

А дело в том, что те люди, которые адаптировали карты “Таро” к российским условиям, хорошо знали не только каббалу, но и Русскую оккультную традицию. И они, в частности, знали, кем же являлись скоморохи на самом деле.

Итак, основные положения теории о происхождении скоморохов можно свести к следующему: 1) скоморохи появились после принятия христианства; 2) они произошли от волхвов 3) главная сфера их первоначальной деятельности – обряды, связанные с ритуальным смехом.

1.2 Скоморохи в русском обществе

В XVIII—XX вв. исследователи писали о скоморохах или как о большой группе «профессиональных музыкантов и актеров, гусляров, домрачеев, бахарей, медведчиков»[9] или, реже, как о возможных служителях языческого культа[10] . Распространена также точка зрения, в которой обе функции — «жреческая» и «артистическая» рассматриваются как органически присущие и реализуемые скоморохами последовательно в разные эпохи. Последняя базируется на схеме: скоморохов как участников языческого культа (что можно видеть в элементах погребальной и свадебной обрядности) сменили скоморохи — профессиональные актеры.

Что касается связи скоморохов с язычеством, — а сторонниками этой теории были такие исследователи, как А. А. Белкин и А. М. Панченко, — это подтверждается многочисленными косвенными данными. Например текст эпической песни «Вавила и скоморохи» говорит об определенной репутации скоморохов в средневековой России. Это один из редких мотивов, где странствующие музыканты оказываются творящими чудеса святыми:

Говорили ему Кузьма с Демьяном:

— Заиграй, Вавило, во гудочек,

Во звончатой псреладец,

А Кузьма с Демьяном припособят!

Заиграл Вавило во гудочек

И во звончатой переладец,

А Кузьма с Демьяном помогают.

У того человека у Вавила

Был в руках кнутик-понужальце.

А стало из него гудальце.

Еще были в руках у него вожжи —

А превратились в шелковые струны.

Тут видит сын вдовы Вавило,

Видит: люди тут не простые,

Не простые это люди — святые.

Согласился с ними скоморошить.[11]

Такие сюжеты — редкие образцы народного искусства того времени, когда скоморохи в общественном мнении представлялись обладателями сверхъестественных качеств, притом положительных, направленных на благо. Очевидно, что такие произведения относятся к более раннему периоду, так как с XVI— XVII вв. в результате гонений на скоморошество официальной церкви и государства в обществе начинает появляться противоположный образ скомороха — служителя дьявола, с присущими ему некими магическими свойствами, которые он использует во вред добрым христианам. Один из ярких примеров — рассказ Симона Азарьина «О жене, исцелевшей молитвами Святаго»: «Приидоша скомороси, начата играти во всякие свои игры и глумитися всякими глумы, яко же их диявол научил на прелесть малоумным человеком. И приступиша глумотворцы тим к Наталье, просяще мзды своего глумления. Она же отврати от них лиЦе свое благоумное и отрече им: глумления вашего зрети не хощу и игры бесовския не слушаю и денег не дам. Они жа окаяннии, наполнившися бесовскаго духа и разпыхавшеся на нея, отъидоша, похвалившеся и неким дияволским ухищрением изпортивше ея, наведоша на нея болезнь люту, яко и лице ея обратися в тыл»[12] . Это новое отношение постепенно переходит в фольклор, например, в пословицах: «Бог дал попа, а черт скомороха», «Скоморох попу не товарищ», «Плясать — беса потешать», «В чем живет смех, в том и грех», «Скоморошьи потехи — сатане в утеху»[13] .

«Если отцы церкви начали осуждать скоморохов еще с XI в., то первые территориальные запреты на их представления появились четыре столетия спустя».[14] Официальные гонения на скоморохов усиливались в продолжение долгого времени, пока не достигли своего апогея в конце XVI — начале XVII в.в., когда церковь активно поддержало государство, что повлекло за собой реальные репрессии, вероятно, отразившиеся в фольклоре, например, в пословицах: «Заиграл в сурну, да и попал в тюрьму», «Шутил Куприяшко, да попал в тюряшку». С конца XVII столетия скоморохи постепенно исчезают из центральных областей России, вынужденные под давлением обстоятельств менять место жительства и часто саму профессию. Странствующие ватаги исполнителей как явление народной культуры окончательно исчезают в царствование Петра I.

Официальные документы, дошедшие до нас, можно условно разделить на две части. Первая группа — это послания церковных властей, направленные на искоренение языческих традиций в народе. Например, «Память» патриарха Иоасафа 1636 г. и «Грамота в Шую» 1648 г.[15] Вторая — административные распоряжения, запрещающие деятельность скоморохов на отдельных территориях, как правило, принадлежащих монастырям (к примеру, «Приговорная грамота» Троице-Сергиевского монастыря 1555 г. о Присецкой волости.

С одной стороны, появление этих видов законодательных актов закономерно, поскольку логически обосновано практическими потребностями государства и официальной церкви, на протяжении всей российской истории выступающих в единстве. С другой стороны, интересным представляется вопрос о том, почему в христианской церкви вообще и в ее греческо-православном варианте в частности появились сами идеи осуждения скоморошества. Традиционным является ответ о том, что это произошло из-за языческих элементов в празднествах с участием скоморохов. Но наряду с этой явной причиной, очевидно, существовали и другие истоки неприятия церковью народной праздничной культуры и скоморохов как ее представителей.

Детализированную иллюстрацию идеи показа различного рода увеселений как деяний, не соответствующих христианской морали можно увидеть в иконах и фресках на сюжет «Страшного Суда». Иконы могут рассматриваться как некие иллюстрации дидактической живописи. Так, оригинальный пример соединения представления о борьбе дьявола и ангела за душу человека и того, что на все греховное нас подталкивают постоянно присутствующие рядом слуги сатаны, являет собой икона первой половины XVI в. из с. Лядины Каргопольского уезда, где грех «плясания» представлен на теле «змея мытарств»[16] чертом, танцующим под звуки бубна. Другой пример такого рода — миниатюры древнерусской рукописи с изображением грешников в огне, следующие за текстом: «мука плясцам и свирельницам и гусельницам плач неутешный во веки»[17] . Плач как мука за грехи скоморохов упоминается и в других древнерусских рукописях: «для плясунов, свирельников, гусельников, смычников, смехотворнее и глумотворцев»[18] .

В иконах с изображением «Страшного Суда» наказания за грехи, связанные с языческими обычаями, скоморошеством и чувственными удовольствиями, показаны либо напрямую, через изображение истязаний групп грешников в аду, либо в виде надписей на «змее мытарств». К первой группе относится, например, описанная Н. В. Покровским икона из собрания князя П. Г. Вяземского, где скоморохи и певцы — «в огне повешены за ноги»[19] . Так же соборная икона из коллекции Екатеринбургского музея ИЗО изображает подобное наказание для скоморохов.

Жесткое пресечение и искоренение скоморошьей культуры начиная с середины XVI века безусловно сделало своё дело. Гонимые властью и церковью скоморохи со временем исчезли. Последним скоморохом России называют составителя первого сборника русских былин, исторических, лирических песен и духовных стихов Киршу Данилова, жившего в XVIII веке.

Время написания сборника определено А.А.Гореловым, он полагает, что сборник был составлен по заказу А.Н.Демидова между 1742 и 1745 г.г.[20] Но в дошедшей до сегодняшних дней копии 1780-х годов начальный лист утрачен, и о том, что там стояло имя Кирши, известно со слов первого публикатора А.Ф.Якубовича, который издал часть книги в 1804 году. Факт утраты первого листа вызвал множество споров по поводу авторства сборника.

Уже практически два столетия десятки учёных пытаются разгадать тайну биографии Кирши Данилова. В XX веке было принято считать, что о жизни Кирши нам ничего не известно. «Личность его и по сей день остаётся загадкой. Никакими документальными данными о Кирше мы не располагаем. Почти ничего не знаем о Кирше Данилове и питаем слабые надежды узнать что-нибудь в дальнейшем.» - пишет в своей работе А.Евгеньева[21] . С ней так же согласны авторы Русского биографического словаря: «Биография его (К.Данилова) совершенно неизвестна. Попытки исследователей извлечь из содержания сборника какой-либо биографический материал оканчивались неудачей». Но к 2009 году накопилось достаточно сведений, чтоб смело утверждать о действительном существовании Кирши Данилова, и даже для приблизительной реконструкции биографии, связанной с проживанием на Урале.

Наибольший интерес для изучения реконструированной биографии «последнего скомороха России» представляет статья В.И. Байдина «…Некоторые итоги реконструкции биографии Кирши Данилова, истории его рода и сборника…»[22] . Исходя из текстов «Древних российских стихотворений», а прежде всего персонажей, топонимов, социальных, производственно-хозяйственных, топографических деталей песен, Байдин делает вывод, что автор Сборника до того как казаться на Урале проживал в Нижегородском Поволжье. Между тем род Кирши очевидно происходил из Великого Новгорода. Поводом к этому суждению стало то, что сборник содержит полный набор былин новгородского цикла русского эпоса, причем зачастую в лучших, наиболее полных и художественно мотивированных вариантах. В одной из скоморошьих былин-баллад «Про гостя Терентища» сохранилась действительная топография средневекового Великого Новгорода.

Неугодные церкви и власти скоморохи были гонимы и по прошествии значительно времени, с тех пор как прозвучали первые неодобрительные, а затем и крайне негативные слова в их адрес. Но, не смотря на это репертуар, протестующий против власти и церкви, у скоморохов не поменялся. И в XVIII веке он все так же был наполнен своенравием и глумом против всего, что не устраивало скоморохов. За распевание подобных «историй» Кирша Данилов и попадает в ссылку в Сибирь.

Все сосланные в Сибирь в начале XVIII века прибывали сначала в Тобольск. Скорее всего, и для Кирши Данилова Тобольск стал первым сибирским городом. Кроме того его пребывание в Тобольске объясняет наличие в его репертуаре двух уникальных сибирских казачьих песен «Во сибирской украине, во Доурской стороне» и «Поход селенгинскими казакам», а так же донских песен, и фрагментов разинского фольклора, а так же сибирских (в том числе и алтайских) былин.

Итак, по мнению В.Байдина, сибирская история Кирши Данилова началась с тюремного острога в Тобольске. Затем она продолжилась недолгим пребыванием его в Таре, около года, и Томске, несколько месяцев. А затем он попадает скорее всего на Колывано-Воскресенский медеплавильный завод А.Н.Демидова на Алтае, где и приобрёл специальность, с которой в последствии была связана его деятельность на Урале. Далее следует упомянуть важную находку А.А.Горелова. В фрагментах ведомостей о работе молотовых мастеров 1756 года, на ковке железа на Нижне-Тагильском заводе, была найдена запись упоминавшая Кирилла Данилович вместе с Иваном Сутыриным, который является героем песни «Да не жаль добра молодца битова – жаль похмелова», включенной в сборник.

В 1758 году после завершения раздела наследников А.Н.Демидова, Кирша Данилов вместе с недавно женившимся сыном Иваном переведён на отошедший Прокофию Демидову Невьянский завод, на котором они были записаны в ревизские сказки еще по второй подушной переписи.[23] Скончался Кирша Данилов в возрасте около 73 лет в 1776 году. Шестью годами ранее, уже при новом владельце завода Савве Яковлеве его сын с семьёй отдан в рекруты на поселение в Сибирь.[24]

Языческое происхождение скоморохов подчеркнуто многими авторами, исследовавшими проблемы происхождения скоморохов. Этим логично объясняется их популярность в народе и расцвет их искусства в первые века после принятия Русью христианства. Происходя из жреческой среды, они радушно принимались народом в любом городе и селе, на любом веселье, так как продолжительное время после принятия христианства двоеверие сохраняло свои позиции. С укреплением христианства в государстве, церковь все жестче начинает пресекать и искоренять остатки древних верований, и в связи с этим усиливает гонения на скоморохов, последним из которых часто называют жившего в XVIII веке Киршу Данилова.

Глава II. Специфика искусства скоморохов

2.1 Народный театр

Драматическое искусство, считал А. С. Пушкин, родилось на площади - для народного увеселения. Истоки театра уходят в народное творчество, и прежде всего в обряды. Прощаясь с надоевшей зимой, люди сжигали её чучело, встречали весну, задабривали языческих богов. Обряды были своеобразной игрой представлением. Эту игровую стихию подхватили и развили первые профессиональные артисты на Руси - скоморохи.

Общепринятую версию о том, что складывание народного театра происходит к XVII веку возможно оспорить. Аргумент об отсутствии упоминаний ранее данного периода не является убедительным, ведь также нет упоминаний о былинах и духовных стихах. А. Грунтовский изучая топонимику, связанную с представлениями народного театра, датирует создание народного театра не позднее XII века[25] . Грунтовский отмечает , что складывание народного театра возможно произошло путем преобразования одной из древнейших форм устного народного творчества – духовного стиха. Так как духовный стих в отличие от былины, имеющей монологическую форму, содержит в себе диалог, и исполнялся не одним сказителем, а группой исполнителей, то возможно именно духовный стих и стал прародителем народно театра. «Диалог в драме это не просто обмен информацией – это событийный диалог. Для мифологического сознания любое событие в сюжете не случайно»[26]

Отличием народного театра от сегодняшнего, является то, что сцена актерам-скоморохам не требовалась. Актёры играли без написанного текста, потешая городской и деревенский люд. Церковь считала, что эти потешники навлекают на народ "казни Божий", их действа задуманы самим бесом и потому те, кто даёт такие представления, подлежали строгому наказанию. На Руси, глядя на игру скоморохов, никто об особенностях актёрского искусства не рассуждал, хотя, конечно, это были самые настоящие актёры - недаром само слово "скоморох", вероятно, происходит и от славянского "скомати" - "шуметь"[27] . Некоторые исследователи, например А.И. Кирпичников, считают, что в его основе -слово "шкура", так как скоморохи рядились в шкуры животных и из кожи делали маски, используемые во время представлений, колядований и в прочих случаях. Первые упоминания о скоморохах-актёрах есть в старинных сказаниях и летописях. В одной из былин рассказывается, как богатырь Добрыня приходит на свадьбу к Алёше Поповичу в скоморошьем костюме. Скоморохи путешествовали между городами, развлекая народ смешными представлениями, плясками, песнями. Тексты выступлений не сохранились, и вряд ли их кто-то записывал. Вероятно, скоморохи импровизировали, а если тексты и существовали, то они передавались из уст в уста. Гражданские власти (а власти церковные особенно) боролись со скоморохами, но долго не решались запретить их совсем. В середине XVI в. был проведён Стоглавый собор (его решения изложены в ста главах), который обсуждал многие вопросы церковной жизни. В их числе был и вопрос о скоморохах на свадебном торжестве. Собор принял компромиссное решение - запретил скоморохам петь и плясать перед свадебным поездом, но разрешил делать это на самой свадьбе.

Скоморохи участвовали и в поминальном обряде, но Собор указал всем "священникам, по градам и селам, чтобы православных христиан...учили, в которые времена родители свои поминают, и они бы нищих покоили, и милостыню бы по силе подавали, и кормили и поили...", а скоморошьи представления запрещали бы. Специальным указом 1648 г. царь Алексей Михайлович (1645-1676 гг.) выступления скоморохов запретил. Особой формой театра была народная драма. Представления напоминали коллективную игру, в которую каждый участник вносил что-то своё. Постепенно складывались постоянные сюжеты и тексты, которые дошли до наших дней в записях, сделанных в XIX в. К наиболее известным относятся народные драмы "Царь Максимилиан", "Лодка", "Комедия о барине".

Ещё одной формой театральных действ был церковный театр, представления которого проходили по церковным праздникам. Рождественской инсценировкой являлось "Пещное действо". Его сюжет взят из Библии: три отрока отказались поклоняться идолам ассирийского царя Навуходоносора; их бросили в печь, но ангел, посланный Богом, спас отроков от гибели. Но обряд огненной жертвы восходит еще к дохристианским мифам, он отражен например в греческом мифе о Тесее и минотавре, где роль печи играет лабиринт, который минойцы изображали в виде солнечного огненного знака, а так же проч. мифы.

Подводя итог можно сделать вывод, что народный театр - это элементарная форма театрального искусства, вписанная фольклор и народную культуру в целом. Народная драма восходит к синкретизму первобытной религии, реализует мифологическую концепцию природы, общества и истории. Народный театр представлен автономными формированиями шаманских мистерий, свадебного обряда, воинского ритуала, народной хореографии и некоторых праздников, заключавших в себе пережитки первобытной культуры, традиционного быта. В эпоху становления профессионального сценического искусства народный театр слился с классической формой театра и определил многие самобытные художественные черты современного театра.

2.2 Скомороший фольклор

З.И. Власова определяет три направления в скоморошьем фольклоре: эпическое, песенное и сказочное. Наибольший интерес представляет направление, связанное с эпосом, как наиболее древней формой устного народного творчества. В связи с этим в данной работе проанализировано два фольклорных культурологических источника, зафиксированных этнографами в XIX веке. Первый, это песня «Голымба» (см. Приложение 1), сохранённая эмигрировавшими казаками – некрасовцами, которая имеет древнейший языческий мифологический сюжет о мироустройстве, а второй – былина «Вавила и скоморохи» (см. Приложение 2), записанная в Пинежском уезде Архангельской губернии, выражающая народную мечту о справедливости и являющаяся как бы рассказам скоморохов о самих себе.

Песня «Голымба» записанная у казаков-некрасовцев, представляет собой «сказание о мировой круговерти»[28] , описывая мироустройство с точки зрения мифологического мышления. Песня записана в XIX веке, но сюжет её уходит своими корнями в глубочайшую древность. Возможно, в сохранении этой народной мудрости приняли непосредственное участие скоморохи, как продолжатели древних языческих традиций, не утратив и передав старинный сюжет потомкам, благодаря чему он сохранился до сегодняшних дней.

Само слово «голымба» совмещает в себе различные, на первый взгляд, даже противоречивые значения. С одной стороны: голый, голодный, обездоленный, бездомный, гонимый. С другой стороны: великий, сильный, определяющий (голем, голова, амбал, амба), чистый, истинный (голимая правда). Это может быть и молодец-удалец, который еще не успел обзавестись своим хозяйством, и считается голым, но он же является опорой для продолжения рода и мира.Итак, глыба — что-то большое, крепкое и одновременно осколок от чего-то цельного.

Детальное и последовательное рассмотрение текста песни дает следующие результаты.Изначально не было ничего, кроме самого Голымбы , выступающего как бы духовной основой мира — «У Голымбы ни кола, ни двора».Есть «горенка» — возможность для горения — воспламенения духа, направления силы и когда произошло возгорание, началось движение духа и силы в сторону появления материальной — телесной жизни.«У Голымбы столбы точенные, как у ночи поволоченные» — в этой метафоре можно увидеть зарождение противоположностей: дневного, ясно очерченного, твердого, мужского (столбы точеные) и ночного, разлитого, затемненного, женского (у ночи поволоченные).Из противоположностей появляется материальный мир - Двор. Посреди Мира - Бел-Горюч Камень - олицетворение Солнца и стихии Огня, дающих тепло и энергию для этого мира. «Под тем камнем сокрыта сила могучая, и силы той конца нет»[29] . Двор с камнем посредине - древний земледельческий символ плодородия.Из соединения мужского и женского, при наличии силы, появляется Жизнь - «речушка». Прилагательное «быстра» указывает на то, что движение - непременное условие жизни, а жизнь молодая быстро бежит.«А по речушке суденышко плывет». Суденышко - то, из чего люди вышли: может быть это Мать-Земля, по некоторым преданиям - Рыба огромная, ладья, служащая для перевоза из одного мира в другой, люлька, колыбель, зыбка[30] .«А в суденышке немножечко людей,... семь человек». Изначально людей было немного, столько, сколько надобно для сохранения равновесия в общине и природе. Семь - число важное для многих народов, число разумного устроения Вселенной. Восемь — символ бесконечности, одновременно восьмера - ось мира, место перехода в другое мироустроение, в другое качество.Далее людей становится все больше, общество усложняется, появляются начальнички: атаман, есаул (признаки государственности). И, наконец, десятый - разудалый молодец, одна из ипостасей Голымбы. Десять - соединяет единое и ноль, т.е. единичное и множественное, отражает всю полноту мира.[31] Итак, молодец готовит свою «калену стрелу», обозначающую мужскую векторную силу, воплощенную в оружии, для близкого знакомства с «серой утицей» которая в свою очередь обозначающей девушку, женскую сущность. Очевидно, близкое знакомство состоялось, и перенеслись они в другой мир - мир земной. «У ворот девка стояла с молодцом». А далее платой требует красавица у удальца, чтобы отказался он от своей прежней жизни, от компании. И действительно, для жизни семейной, для продолжения рода, надобно от многого прежнего привычного отказаться. Затем «красота» оказывается у старого — умного. В жизненном смысле — это обозначение неотвратимого старения каждого человека, каждого общества, замыкание цикла развития. Хотя лингвистически слово «старый» может обозначать и «крепкий, важный, большой». А Красота (символ девушки, женская основа для возобновления мира) снова ищет Голымбу. Круг жизни замыкается: от рождения через юность к зрелости и старости, и опять к зарождению. Так живет человек, так движется общество и весь мир. И песню можно снова начинать, потому что когда поется последняя строчка, заодно поется и первая.

Сам строй песни напоминает небольшую речку вначале (детство), с перекатом-преградой (строки про бел-горюч камень возможно обозначают юность и инициацию — посвящение во взрослые) и с последующим свободным течением реки, как обозначение зрелой размеренной жизни.

Очень интересно присмотреться к плясу под эту песню, зафиксированному у тех же казаков-некрасовцев, у которых была записана песня. Мужчины и женщины чередуются, взявшись за руки. Ручеек хоровода движется то в одну, то в другую сторону, сплетаясь в круг, расплетаясь, свивается в спираль, просачивается сквозь собственное течение, то вверх взымает, то ниже стелется. И все это в такт песне, в такт смысла, т.е. хороводный танец также несет сообщение, усиливая действие песни.

Обратим также внимание на то, что песне переплетаются несколько тем:

· развитие мира, человека, общества;

· соотношения рождения и смерти, молодости и старости;

· соотношение мужского и женского;

· соотношение духовного и материального;

· связь четырех первоэлементов, из которых состоит все сущее: воздух (дух), огонь (солнце), вода (река), земля(лодка);

· перетекание шутейности и трагичности, бытового и эпического;

· чья-то любовная история с перепитиями и т. д.

Разумеется, не вся глубина текста песни выявлена, но то, что открылось, позволяет судить о мудрости наших предков.

Итак, можно сделать вывод, что эта песня целиком пронизана мифологическим духом, который возможно был сохранен, передан и дожил до наших дней, благодаря именно скоморохам.

Другое особо заинтересовавшее произведение скоморошьего искусства это былина «Вавила и скоморохи» (см. Приложение 2), записанная в 1899 году в Архангельской области известным собирателем А.Д Григорьевым. Григорьев заметил, что «назначение этой скоморошьей старины не рассмешить, а Внушить уважение к скоморохам, которые представлены здесь не веселыми а святыми людьми. «Старина, видимо, составлена самими скоморохами вследствие тех гонений, которые вела против них государственная власть в союзе с церковной; в ней скоморохи хотели выставить себя (если не перед правительством, то по крайней мере перед своей публикой) хорошими людьми и противодействовать установившемуся на них взгляду как на веселых только людей»[32]

Для социального зла в былине найден грандиозный образ царства царя Собаки. Поход на царя – это веселый поход скоморохов по селам и весям, их «чудеса» - это скоморошьи театральные игры.

Содержание былины необычно. Её персонажи – странствующие скоморохи Кузьма и Демьян. Их имена совпадают с именами популярных и почитаемых святых покровителей брака, кузнецов, крепко сковывавших свадьбы. В былине они покровительствуют искусству скоморохов в лице Вавилы , которому передают секреты своего скоморошьего мастерства, и берут его в «инешнее» царство переигрывать царя Собаку, его сына Перегуда, дочь Перекрасу с зятем Пересветом, чьё искусство губит людей. Пахарь Вавила сначала отказывается от участия в походе на царство царя Собаки, говоря: «Петь не умею, играть не горазден», но скоморохи Кузьма и Демьян обучают его игре на гудке. Они идут к его матери, вдове Нениле. Она отпускает его скоморошить. По пути им встречается мужик молотивший горох, который предсказал им гибель в царстве царя Собаки, за что скоморохи, заиграв, наслали на его горох голубей, расклевавших весь горох. Затем они встретили мужика ехавшего торговать горшками. Он тоже предсказал им гибель, за что скоморохи превратили его горшки в черепки. Третьей была встреча с девушкой, мывшей холсты в реке. Она пожелала им успеха, и холсты в её руках превратились в атлас и шёлк. В результате скоморохи обыгрывают царя Собаку, и его царство сгорело.

Скорее всего, былина была создана в период разгара полемики о ценности скоморошьего искусства, то есть до выхода первых указов о запрете скоморошества в середине XVII века, так как создание этой былины после выхода указа не имело бы смысла в то время, когда отрицательное мнение о скоморохах уже начало складываться. Кроме того само содержание былины говорит о том, что она была создана до выхода указов: скоморохи могут свободно ходить по земле, наказывать или поощрять людей, совершая чудеса.

«Былина, скорее всего, была рассчитана не на крестьянскую аудиторию, а на людей, понимавших значимость проблемы, касающейся судеб скоморошьего искусства, и способных если не защитить его, то хотя бы чем-либо помочь» [33] Эта былина была создана для воздействия на те круги общества, которые могли иметь влияние на решение вопроса о запрете скоморошества.

По мнению Александровой, текст былины явно неполный. «Утрачены какие-то эпизоды в кульминационной части былины. Скоморохи заиграли в первый раз – и в ответ на потоп, вызванный царем Собакой, пошли быки и выпили воду. Скоморохи заиграли второй раз, видимо, в ответ на какие-то новые враждебные действия противника, но это звено утрачено. Только после этого скоморохи подожгли своей игрой царство царя Собаки»[34]

Мотивы и образы былины хронологически относятся к более раннему периоду, чем XVII век. Тип чудес выражающих и утверждающих благотворность эстетической силы скоморошьего искусства, уводит в мир раннего Средневековья, в мир сказочных образов и апокрифических чудес. В былине отразились и древнейшие языческие представления, и более поздние христианские легенды и апокрифы. «С одной стороны былина создана по типу легенд о святых, странствующих по земле, с другой – шествие скоморохов по земле совершается в атмосфере древней волшебной сказки»[35] Но под тонкой христианизированной оболочкой былины явственно проступает её древнее поэтическое содержание, чудесные превращения которые вызывает музыка скоморохов, отчетливо напоминает волшебные языческие сказки.

Былина «Вавила и скоморохи» пронизана активным жизнеутверждающим началом. Скоморохи в ней борются и побеждают. Былина настойчиво противопоставляет скоморохов и их искусство всем темным и злым силам, вопреки негативному отношению к ним государственной и церковной власти.

Заключение

В процессе изучения рассмотрена скоморошья традиция в контексте русской традиционной культуры, разобраны основные теории происхождения скоморохов, определено их место в русском обществе и причины гонений на них со стороны государства и церкви, изучена специфику искусства скоморохов, проанализировать народный театр и скомороший фольклор.

Происхождение скоморохов в работе определено явление, возникшее в ответ на активную христианизацию и носильное искоренение языческой культуры. В работе выделена редуцированная и в значительной мере упрощенная жреческая функция скоморохов и отмечено, что русские скоморохи по своему происхождению были своего рода видоизменившиеся волхвы, основной чертой языческой обрядности которых был смех. Именно смеховая культура является той основной отличительной чертой древних мифологических представлений от новой заимствованной от Византии христианской духовности.

Основные выводы о происхождении скоморохов можно заключить в том, что скоморохи появляются после принятия христианства и очевидно происходят из жреческой среды, основной сферой их первоначальной деятельности были обряды, связанные с ритуальным смехом.

Именно языческое происхождение скоморошества вызвало негативную оценку церкви и повлекло за собою активные гонения. Жесткое пресечение и искоренение скоморошьей культуры, начиная с середины XVI века, сделало своё дело. Гонимые властью и церковью скоморохи со временем исчезли. Последним скоморохом России называют составителя сборника русских былин, исторических, лирических песен и духовных стихов Киршу Данилова, жившего в XVIII веке.

Подводя итог о народном театре можно сделать следующие выводы, что народная драма восходит к синкретизму первобытной религии, реализует мифологическую концепцию природы, общества и истории. Народный театр представлен автономными формированиями шаманских мистерий, свадебного обряда, воинского ритуала, народной хореографии и некоторых праздников, заключавших в себе пережитки первобытной культуры, традиционного быта.

Скомороший фольклор является самобытным феноменом не похожим и на один другой аспект русской традиционной культуры. Он передаёт как древние мифологические представления о мироустройстве, так и различные исторические этапы существования самих скоморохов. Пережив столетия своего существования, он как бы эхом далёкой языческой Руси звучит сегодня из уст современных фольклорных ансамблей.

Список используемой литературы и источников:

1. Александрова Е.А. Заметки о философии искусства в эпосе. Проблемы изучения русского устного народного творчества. /Е.А. Александрова. – М., 1976. – 130 с.

2. Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. / Е.В. Аничков– М.: Академический проект, 2009. – 538с.

3. Афанасьев А.Н. Мифология Древней Руси. Поэтические воззрения славян на природу / А.Н. Афанасьев. – М.: Эксмо, 2006. – 608 с.

4. Афанасьев А. Н. Народные русские сказки А. Н. Афанасьева : В 5 т. Т. 3 / А. Н. Афанасьев ; Сост. А. Буслаев — М. : ТЕРРА, 1999. — 304 с.

5. Белкин А.А. Русские скоморохи / А.А.Белкин ; Отв. ред . Б.Н. Асеев. – М.: Наука, 1975. – 192 с.

6. Власова З.И. Скоморохи в памятниках письменности / Сост. З.И. Власова, Е.П. Фрэнсис (Гладких). - СПб.: Нестор-История, 2007, 680 с.

7. Власова З.И. Скоморохи и фольклор / З.И.Власова ; Науч. ред. С.Н. Азбелев. – СПб.: Алетейя, 2001. – 524 с.

8. Горелов А.А. [ред.] Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым / Под ред. А.А. Горелова. СПб., 2000. - 432 с.

9. Грунтовский А.В. Потехи страшные и смешные/ А.В. Грунтовский. – СПб.: Русская земля, 2002. – 351 с.

10. Даль В.И. Иллюстрированный толковый словарь русского языка: современное написание. – М.: Астрель: АСТ, 2007. – 349 с.

11. Евгеньева А.П. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым 2-е изд., доп. / Подгот. А.П. Евгеньевой и Б.Н. Путиловым. М. : Изд-во АН СССР, 1958. 668 с.

12. Зеленин Д.К. Очерки русской мифологии: Вып. 1. Умершие неестественной смертью и русалки / Д.К. Зеленин. — Пг.: Тип. А.В. Орлова, 1916. — 312 с.

13. Колотов А.В. До фени ли нам феня? К проблеме офенского языка. [Электроный ресурс] Режим доступа: http://metaphysic.narod.ru/05_DoFeniLi.htm [20.03.2010]

14. Максимов С.Г. «ГОЛЫМБА» — Эпическое сказание о мировой круговерти. [Электроный ресурс] Режим доступа: http://mokosha.at.ua/publ/4-1-0-3 [25.02.2010]

15. Повесть временных лет.[Электроный ресурс] Режим доступа: http://www.hrono.info/dokum/1000dok/povest3.php [10.03.2010]

16. Покровский Н. В. Страшный суд в памятниках византийского и русского искусства // Труды VI Археологического съезда в Одессе. Т. 3. Одесса, 1887. – С. 462 с.

17. Русский театр[Электроный ресурс] Режим доступа: http://scit.boom.ru/music/teatr/Russiu_teatr.htm [3.03.2010]

18. Терещенко А.В. История культуры русского народа / А.В. Терещенко. – М.: Эксмо, 2007. – 736 с.

19. Фаминцын А.С. Скоморохи на Руси. – СПб.: Арнгольда, 1889. – 191 с.

20. Фрэнсис Е.П. Скоморохи и церковь [Электроный ресурс] Режим доступа: http://ec-dejavu.net/s-2/Skomorokh.html [10.03.2010]

21. Янин В.Л. [ответств.редакт.] Новгородская Земля – Урал – Западная Сибирь в историко-культурном и духовном наследии. В 2-х частях. Ч.1. –Екатеринбург: Банк культурной информации, 2009. – 296 с.

Приложение 1. Голымба [36]

Ой, Голымба ты, голымбушка моя,

У Голымбы ни кола и не двора,

У Голымбы только горенка одна,

У Голымбы столбы точенные,

Как у ночи поволоченные,

Середи двора бел-горюч камень лежит,

Из-под камушка быстра речушка бежит,

А по речушке суденышко плывет,

А в суденышке немножечко людей,

Того-сего только семь человек,

А восьмой-то атаманушка,

А девятый есаулушка,

А десятый — разудалый молодец,

Он по суденцу похаживает,

Калену стрелу налаживает,

Хочет-хочет серу утицу бить,

У ворот девка стояла с молодцом,

Красавица говорила с удальцом,

Перестань, друг, во компаньицу ходить,

Перестань, друг, пусты речи говорить,

Все пустые, невольные словеса,

Доставалася старому красота,

А старой муж недогадливый был,

Он не хаживал на улицу гулять,

И меня младу не пущивал,

А как пустит, все вослед за мной идет.

Ой, Голымба ты, голымбушка моя.

Приложение 2. Вавила и скоморохи [37]

У честной вдовы да у Ненилы

А у ней было чадо Вавила.

А поехал Вавилушка на ниву,

Он ведь нивушку свою орати,

Ещё белую пшеницу засевати,

Родну матушку свою хочет кормити.

А ко той вдове да ко Нениле

Пришли люди к ней веселые,

Веселые люди, не простые,

Не простые люди - скоморохи:

- Уж ты здравствуешь, честна вдова Ненила!

У тебя где чадо да нынь Вавила?

- А уехал Вавилушка на ниву,

Он ведь нивушку свою орати,

Ещё белую пшеницу засевати:

Родну матушку хочет кормити.

Говорят как те ведь скоморохи:

- Мы пойдем к Вавилушке на ниву,

Он нейдет ли с нами скоморошить?

А пошли скоморохи к Вавилушке на ниву:

- Уж ты здравствуешь, чадо Вавила,

Тебе дай бог нивушку орати,

Ещё белую пшеницу засевати:

Родну матушку тебе кормити.

- Вам спасибо люди веселые,

Веселые люди, скоморохи;

Вы куда пошли да по дороге?

- Мы пошли на инищее царство

Переигрывать царя Собаку,

Ещё сына его да Перегуду,

Ещё зятя его да Пересвета,

Ещё дочь его да Перекрасу.

Ты пойдем, Вавила, с нами скоморошить.

Говорило тут чадо Вавила:

- Я ведь песен петь да не умею,

Я в гудок играть да не горазден.-

Говорил Кузьма да со Демьяном:

- Заиграй, Вавила, во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособят.

Заиграл Вавила во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособил.

У того ведь чада у Вавилы

А было в руках-то понукальце,

А и стало тут ведь погудальце;

Ещё были в руках да тут ведь вожжи,

Ещё стали шелковые струнки.

Ещё то чадо да тут Вавила

Видит: люди тут да не простые,

Не простые люди-то, святые;

Он походит с ними да скоморошить.

Он повел их да ведь домой же.

Ещё тут честна вдова да тут Ненила

Ещё стала тут да их кормити.

Понесла она хлебы-то ржаные -

А и стали хлебы-то пшеничны;

Понесла она курицу варёну -

Ещё курица да ведь взлетела,

На печной столб села да запела.

Ещё та вдова да тут Ненила

Ещё видит: люди не простые,

Не простые люди-то, святые.

Отпустила тут Вавилу скоморошить.

А идут да скоморохи по дороге,

На гумне мужик горох молотит.

- Тебе бог помочь да те, крестьянин,

На бело горох да молотити!

- Вам спасибо, люди веселые,

Веселые люди, скоморохи!

Вы куда пошли да по дороге?

- Мы пошли на инищее царство

Переигрывать царя Собаку,

Ещё сына его да Перегуду,

Ещё зятя его да Пересвета,

Ещё дочь его да Перекрасу.-

Говорил да тут да ведь крестьянин:

- У того царя да у Собаки

А окол двора-то тын железный,

А на каждой тут да на тычинке

По человеческой сидит головке;

А на трёх ведь на тычинках

Ещё нету человеческих головок,

Тут и вашим-то да быть головкам.

- Уж ты ой еси да ты, крестьянин!

Ты не мог ведь нам добра тут сдумать,

Ещё лиха нам ты не сказал бы!

Заиграй, Вавила, во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособят.

Заиграл Вавила во гудочек,

А Кузьма с Демьяном приспособил -

Полетели голубята-то стадами,

А стадами тут да табунами;

Они стали у мужика горох клевати,

Он ведь стал их кичигами сшибати,

Зашибал он, думал, голубяток,

Зашибал да всех своих ребяток.

Говорил да тут да ведь крестьянин:

- Уж как тяжко тут да согрешил я!

Это люди шли да не простые,

Не простые люди-то, святые!

А идут скоморохи по дороге,

А навстречу мужик едет торговати.

- Тебе бог помочь да те, крестьянин,

Ай тебе горшками торговати!

- Вам спасибо, люди веселые,

Веселые люди, скоморохи!

Вы куда пошли да по дороге?

- Мы пошли на инищее царство

Переигрывать царя Собаку,

Ещё сына его да Перегуду,

Ещё зятя его да Пересвета,

Ещё дочь его да Перекрасу.-

Говорил да тот да ведь крестьянин:

- У того царя да у Собаки

А окол двора да тын железный,

А на каждой тут да на тычинке

По человеческой сидит головке;

А на трёх-то ведь на тычинках

Ещё нету человеческих головок,

Тут и вашим-то да быть головкам.

- Уж ты ой еси да ты, крестьянин!

Ты не мог нам добра ведь сдумать,

Ещё лиха нам ты не сказал бы!

Заиграй, Вавила, во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособят.

Заиграл Вавила во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособил -

Полетели куропцы с рябами,

Полетели пеструхи с чюхарями,

Полетели марьюхи с косачами.

Они стали по оглоблям-то садиться,

Он ведь стал их тут да бити

И во свой ведь воз да класти.

Наложил он их да весь возочек,

А поехал мужик да во городочек.

Становился он да во рядочек,

Развязал да он да свой возочек -

Полетели куропцы с рябами,

Полетели пеструхи с чюхарями,

Полетели марьюхи с косачами.

Посмотрел ведь во своём-то он возочке,

Ещё тут у него одни да черепочки.

- Ой, я тяжко тут да согрешил ведь!

Это люди шли да не простые,

Не простые люди-то, святые!

А идут скоморохи по дороге,

Ещё красная да тут девица,

А она холсты да полоскала.

- Уж ты здравствуешь, красна девица,

Набело холсты да полоскати!

- Вам спасибо, люди веселые,

Веселые люди, скоморохи!

Вы куда пошли да по дороге?

- Мы пошли на инищее царство

Переигрывать царя Собаку,

Ещё сына его да Перегуду,

Ещё зятя его да Пересвета,

Говорила красная девица:

- Пособи вам бог переиграти

И того царя да вам Собаку,

Ещё сына его да Перегуду,

Ещё зятя его да Пересвета,

А и дочь его да Перекрасу.

- Заиграй, Вавила, во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособят.

Заиграл Вавила во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособил,

А у той у красной у девицы

У ней были-то холсты-то ведь холщовы.

Ещё стали-то атласны да шелковы.

Говорит как красная девица:

- Тут ведь люди шли да не простые,

Не простые люди-то, святые!

А идут скоморохи по дороге,

А пришли во инищее царство.

Заиграл да тут да царь Собака,

Заиграл Собака во гудочек,

А во звончатый во переладец -

Ещё стала вода да прибывати,

Хочет он водой их потопити.

- Заиграй, Вавила, во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособят.

Заиграл Вавила во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособил.

И пошли быки-то тут стадами,

А стадами тут да табунами,

Ещё стали воду упивати,

Ещё стала вода да убывати.

- Заиграй, Вавила, во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособят.

Заиграл Вавила во гудочек,

А во звончатый во переладец,

А Кузьма с Демьяном припособил.

Загорелось инищее царство

И сгорело с края и до края.

Посадили тут Вавилушку на царство,

Он привез ведь тут да свою матерь.

[1] Терещенко А.В. История культуры русского народа. – М.: Эксмо, 2007. – 5 с.

[2] Грунтовский А.В. Потехи страшные и смешные. – СПб.: 2002. – с.31.

[3] Повесть временных лет [Электроный ресурс] Режим доступа: http://www.hrono.info/dokum/1000dok/povest3.php [10.03.2010]

[4] Там же.

[5] Белкин А.А. Русские скоморохи;. – М.: 1975. –с.30

[6] Белкин А.А. Русские скоморохи;. – М.: 1975. –с.31

[7] Зеленин Д.К. Очерки русской мифологии, вып. 1. Умершие неестественной смертью и русалки. Пг.: 1916. – С67

[8] Колотов А.В. До фени ли нам феня? [Электроный ресурс] Режим доступа: http://atua.livejournal.com/230534.html [12.03.2010]

[9] Фаминцын А.С. Скоморохи на Руси. – СПб.: 1889. – С2

[10] Белкин А.А. Русские скоморохи. – М.: 1975. – С30

[11] Власова З.И. Скоморохи и фольклор – СПб.: Алетейя, 2001. – С. 234

[12] Скоморохи и церковь Фрэнсис Е.П. [Электроный ресурс] Режим доступа: http://ec-dejavu.net/s-2/Skomorokh.html [10.03.2010]

[13] Даль В.И. Иллюстрированный толковый словарь русского языка: современное написание. – М.: 2007. –С.288

[14] Власова З.И. Скоморохи в памятниках письменности - СПб.: 2007, С.464

[15] Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. – М.:, 2009. –С.153

[16] Покровский Н. В. Страшный Суд в памятниках византийского и русского искусства. - Одесса, 1887.:С.375.

[17] Покровский Н. В. Страшный Суд в памятниках византийского и русского искусства. - Одесса, 1887.:С.376

[18] Там же С.325

[19] Там же С.325

[20] Древние российские стихотворения, собранные Киршей Даниловым / под ред. А.А.Горелова. СПб.: 2000. С.36

[21] Евгеньева А.П. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым 2-е изд., доп. , М.: 1958, С. 389-390

[22] В.И. Байдин. Новгородская Земля – Урал – Западная Сибирь в историко-культурном и духовном наследии. В 2-х частях. Ч.1. –Екатеринбург.: 2009. - С.267

[23] В.И. Байдин. Новгородская Земля – Урал – Западная Сибирь в историко-культурном и духовном наследии. В 2-х частях. Ч.1. –Екатеринбург.: 2009. – С.270

[24] В.И. Байдин. Новгородская Земля – Урал – Западная Сибирь в историко-культурном и духовном наследии. В 2-х частях. Ч.1. –Екатеринбург.: 2009. – С.271

[25] Грунтовский А.В. Потехи страшные и смешные. СПб.: 2002. – С.12

[26] Там же. С.14

[27] Русский театр[Электроный ресурс] Режим доступа: http://scit.boom.ru/music/teatr/Russiu_teatr.htm [3.03.2010]

[28] Максимов С.Г. «ГОЛЫМБА» — Эпическое сказание о мировой круговерти. [Электроный ресурс] Режим доступа: http://mokosha.at.ua/publ/4-1-0-3 [25.02.2010]

[29] Афанасьев А.Н. Мифология Древней Руси. Поэтические воззрения славян на природу. – М.: 2006. – 253 с.

[30] Афанасьев А. Н. Народные русские сказки А. Н. Афанасьева .- М.: 1999. — 147 с.

[31] Максимов С.Г. «ГОЛЫМБА» — Эпическое сказание о мировой круговерти. [Электроный ресурс] Режим доступа: http://mokosha.at.ua/publ/4-1-0-3 [25.02.2010]

[32] Власова З.И. Скоморохи и фольклор – СПб.: 2001. – С.234

[33] Власова З.И. Скоморохи и фольклор – СПб.: 2001. – С.236

[34] Александрова Е.А. Заметки о философии искусства в эпосе. Проблемы изучения русского устного народного творчества. – М.: 1976. – С.47

[35] Власова З.И. Скоморохи и фольклор – СПб.: 2001. – С.240

[36] Максимов С.Г. «ГОЛЫМБА» — Эпическое сказание о мировой круговерти. [Электроный ресурс] Режим доступа: http://mokosha.at.ua/publ/4-1-0-3 [25.02.2010]

[37] Власова З.И. Скоморохи и фольклор – СПб.: Алетейя, 2001. – С. 234