Нонна Мурашова, Лина Мыслина
Тосненский район в его нынешних границах сформировался в 1961 году. В него вошла часть территорий, существовавших до революции 1917 года Царскосельского, Новгородского и Шлиссельбургского уездов. В восточной части Царскосельского уезда издавна известна мыза Лисинская. охватывающая большой лесной массив. С начала XVIII века она стала излюбленным местом охоты членов императорской фамилии. В 1826 году ее преобразовали в лесничество, которое через несколько лет стало учебным. Здесь проходили практику студенты Лесного института. Для строительства учебного комплекса лесовод Фрейрейс выбрал равнинное место у впадения ручья Руподского в реку Лустовку.
На четко очерченном квадрате, в строгом регулярном порядке расположились постройки - главный корпус «для 40 практикантов», флигели для чиновников, дом священника и все хозяйственные сооружения. К югу от них на ручье Руподском был образован живописных очертаний пруд, по берегам которого раскинулся пейзажный парк, пересеченный извилистыми дорожками.
Летом 1852 года пожар уничтожил многие постройки, в том числе и главный корпус. На его месте выстроили новое каменное здание по проекту архитектора Н. Л. Бенуа. Сложенное из красного кирпича, с белыми стрельчатой формы наличниками, обработанными под известняк, оно имело хотя и строгий, но выразительный вид. Одновременно Н. Л. Бенуа спроектировал и построил «охотничий дом» для царя. Поставленный у крутого изгиба реки Лустовки, дом органически вписался в окружающую среду.
Территория лесничества постепенно расширялась. В 1858-1862 гг. по проекту Н. Л. Бенуа была выстроена каменная церковь во имя Честных древ и животворящего креста в византийском стиле. Она находилась в некотором отдалении от комплекса, на другом берегу реки. В 1866 году около нее была выстроена богадельня.
С севера и востока ансамбль соединялся дорогами со зверинцами и ремизами - заповедниками ланей, косуль, кабанов, куропаток. Планировка этих охотничьих угодий сочеталась с регулярностью центра лесничества и живописностью его окраин.
В дендрологическом саду лесничества выращивали разнообразные древесные, кустарниковые и полукустарниковые породы 250 наименований, среди них разные виды пихты, кедра, лиственницы, березы, ели, клена, дуба, а также можжевельник. барбарис, кизильник, бересклет, дерен. Часть растений высадили по берегам пруда, и сейчас именно здесь находятся самые старые двухсотлетние деревья. Выделяется огромный дуб с обширным дуплом, укрепленный цепью. Возраст основных посадок - около 140 лет. Особенно красивы деревья в аллеях около дворца и церкви.
Неподалеку от Лисинского лесничества располагались усадьбы, названия которых близки по звучанию: Новолисино, Княжелисино и Старолисино. От последней почти ничего не осталось, но она знаменита тем, что принадлежала управляющему Азиатским департаментом - Константину Константиновичу Радофиникину, который так выразительно описан в романе Ю. Тынянова «Смерть Вазир-Мухтара».
«Мыза Новолисина с семью деревнями», пожалованная лейб-гвардии солдату Ивану Зотову, затем принадлежала барону Ю. И. Фредериксу и нижнегородскому и пензенскому губернатору И. М. Ребиндеру, но усадьба появилась здесь лишь после 1783 года, когда имение приобрели генерал от инфантерии, губернатор Прибалтийских провинций Федор Федорович Буксгевден (1750-1811) и его жена - дочь Екатерины II - Наталья Алексеевна (1758-1808). Они владели обширными поместьями: Манусдал на острове Эзель, замком Лоде в Эстляндии и мызой Лигово и потому не создавали в Новолисино представительной усадьбы. В Новолисино был выстроен деревянный барский дом с домовой церковью, вырыт пруд, разбит парк смешанной планировки.
После смерти Ф. Ф. Буксгевдена имение ненадолго перешло к его родственнику гофмаршалу Павлу Михайловичу Ласунскому (1777-1829), но вскоре вернулось в род Буксгевденов. Внуки Федора Федоровича - Павел и Наталья - владели поместьем сообща. При разделе в 1840 году усадьба отошла к Наталье Петровне Вонлярлярской. Ее муж Евгений Петрович (1812-1880) - предводитель дворянства Царскосельского уезда, камергер, действительный статский советник.
С его именем связан второй этап развития усадьбы. Она была полностью преобразована, выстроены новые господские дома и службы, запружена река Винокурка и образовано обширное озеро. Вдоль берегов проложили прогулочную дорожку, которая, огибая его, шла дальше к деревне Поги. Озеро стало центром новой парковой композиции, при которой сохранялись черты старой регулярной планировки с аллеями и рядами деревьев, но вводились и молодые посадки.
Завершилась реконструкция строительством церкви во имя Смоленской Божьей матери, освященной в 1857 году. Над могилой сына Вонлярлярских архитектор Б. Б. Гейденрейх (1818-1896) возвел величественное сооружение в русско-византийском стиле. Церковь сохранилась в полуразрушенном виде. А в ближайшем парке и сейчас можно еще увидеть двухсотлетние дубы, липы, лиственницы.
Гораздо позднее образовалась усадьба Княжелисино. В XVIII веке на ее месте находились казенные стеклянные заводы. В начале XIX века эти земли приобрел купец Кузьма Галашевский, завещавший их своей дочери Марии Кузьминичне Копосовой (1804-1835). Ее муж, купец Михаил Степанович (1798-1851), имел неосторожность под залог имения занять крупную сумму денег у князя Бориса Николаевича Юсупова, а в срок их не отдал. Тяжба длилась несколько лет, но в конце концов имение за долги отошло к Н. Б. Юсупову и стало называться Княжелисино. Николай Борисович (1831-1891) - владелец подмосковного Архангельского и мызы Лезьи в Шлиссельбургском уезде - создал здесь небольшую усадьбу с деревянными строениями и регулярным парком, а на месте старого карьера разбил пейзажный парк, запрудил ручей, провел каналы по низменным местам. Это редкий пример рекультивации промышленной зоны в зеленую с прудами, рощами, аллеями в середине XIX века.
В огромном лесном массиве, прилегающем к Лисинскому лесничеству, находилась мыза Каменка. Настоящая барская усадьба была создана здесь после 1828 года титулярным советником Иваном Семеновичем Струбинским. Его наследники - сын, внук и правнук - владели имением до 1891 года. Практически они ничего не меняли в имении, расположенном в излучине реки Кастенки, неподалеку от деревни. Небольшая территория пересекалась аллеями, оживлялась березовыми и липовыми рощами, группами елей, пихт, сосен, декоративными кустарниками на открытых полянах. В композицию включались и береговые склоны.
В 1891 году имение с обширными лесными дачами приобрел Александр Павлович Всеволожский, выгодно перепродавший его известному промышленнику Францу Васильевичу Утеману. При залоге им имения в 1902 году отмечалась ценность не только леса, но и «живописно расположенной над рекой усадьбы с хорошим барским домом и солидными хозяйственными постройками, парком и фруктовым садом». Последним владельцем имения с 1908 года был граф Александр Михайлович Соллогуб — помощник предводителя дворянства Царскосельского уезда.
Все постройки в усадьбе были деревянными и не сохранились, но в парке можно увидеть старые липы. Прекрасны виды с высокой береговой террасы.
Три усадьбы были созданы на землях когда-то крупного имения Шапки. В 1747 году императрица Елизавета Петровна пожаловала своему духовнику протоиерею Федору Яковлевичу Дубянскому в Шлиссельбургском уезде мызы Порецкую и Шапки, Керстовскую вотчину в Ямбургском уезде и дачу Богословка не правом берегу Невы. Это крупное землевладение было разделено после смерти Дубянского между его четырьмя сыновьями.
Усадьба в селе Шапки с многочисленными деревнями досталась Якову Федоровичу Дубянскому (1745-1807) - майору, ревностному масону ложи «Астрея». Он построил новую каменную церковь, освятив ее в 1786 году во имя Покрова Пресвятые Богородицы, отчего и село стало потом называться Покровским.
Судя по чертежам, это было благородное и величавое сооружение, аналогом которого мог быть Екатерининский собор в Ямбурге, выстроенный по проекту А. Ринальди.
Усадьба Дубянского, находившаяся недалеко от церкви, была небольшой и очень скромной. Новая, обширная усадьба появилась в Шапках после 1817 года, когда часть имения купил у Александра Яковлевича Дубянского (1786-1865) Александр Дмитриевич Балашов (1770-1837). Его имя широко известно, поскольку, являясь посланцем Александра I, он в начале Отечественной войны 1812 года встречался в Вильно с Наполеоном. Подробно описана эта встреча в романе Л. Н. Толстого «Война и мир».
К концу XVIII века род Балашовых обеднел, утратил княжеское достоинство. Александр Дмитриевич поправил положение благодаря удачной женитьбе на Екатерине Петровне Бекетовой - одной из богатейших невест России, унаследовавшей миллионы от своих предков - заводчиков Мясниковых и Твердышевых. Высокое положение, наличие средств обязывали Александра Дмитриевича создать в окрестностях столицы представительное родовое гнездо. Этим он и занимался, живя подолгу в Шапках с 1818 по 1837 годы.
Многочисленные холмы дали этой земле название Шапки. Сама природа способствовала созданию пейзажного парка с кривыми дорожками, скатами, склонами, ложбинами, прудами. Парк занял обширную территорию. С юга к нему примыкали фруктовые сады, огороды и оранжереи, а господские строения сгруппировались вокруг парадного двора на северной его оконечности. Здесь было все для комфортабельного и длительного пребывания большой семьи и приема высоких гостей.
Наследники А. Д. Балашова, его сын Александр Александрович (1813-1854) и внук Петр Александрович, берегли усадьбу, ремонтировали церковь, которая стала родовой усыпальницей не только Дубянских и Марковых, но и Балашовых.
Однако в 1884 году имение было продано купцу из греков Фемистоклу Ивановичу Петрококино (ум. в 1912 г.), от наследников которого его приобрела за 1 млн. рублей Ирина Васильевна Воронцова-Дашкова. К тому времени в усадьбе сохранялось 30 построек в хорошем состоянии с живописным парком, фруктовым садом и капитальными оранжереями. К усадьбе подведена колея железной дороги.
Сейчас парк захламлен и зарос. А на месте усадебных построек выросли многочисленные мелкие строения пионерлагеря. Сохранились лишь руины усадебной оранжереи и дома для когда-то большой библиотеки Балашовых.
Продав в 1817 году треть земель имения Шапки, Александр Яковлевич Дубянский около деревни Надиной основал новую усадьбу (1835), назвав ее Александровской. Она раскинулась на берегу озера Долгое. К господскому дому, стоящему на самом высоком месте, вели березовые аллеи, а от него к озеру - дубовая аллея. В этом двухэтажном доме. с террасами, балконами и бельведером, судя по мемориальной доске, у Дубянского в 1851 году гостил Петр Ильич Чайковский.
После смерти А. Я. Дубянского имение перешло в род Марковых. Его дочь Любовь Александровна (ум. в 1891 г.) и внуки Георгий и Владимир Петровичи Марковы реконструировали усадьбу, посадив в южной части пейзажный парк и подчеркнув его границы рядом елей. Около дома разбили цветники, вырыли пруд во фруктовом саду. К конце XIX века сохранялось 29 построек, хотя и деревянных, но прочных.
Так же как и Шапки, эта усадьба долго использовалась под пионерлагерь, что привело к утрате исторической планировки, зарастанию парка. Здесь можно встретить старые пихты, лиственницы, липы, дубы, декоративные кустарники двухсотлетнего возраста.
Третья усадьба, основанная на землях имения Шапки, - Пустынька. Сейчас от нее остались лишь два пруда да фрагменты старого парка. Место это памятное. Здесь жил поэт и писатель Алексей Константинович Толстой (1817-1875). А основателем усадьбы был тоже известный литератор, весельчак и острослов Алексей Данилович Копьев (1767-1846).
Анна Алексеевна Толстая (1796-1856), незаконнорожденная дочь Алексея Кирилловича Разумовского, сохранив название Пустынька, создала свою усадьбу севернее копьевской. В 1856 г. здесь уже был выстроен барский дом в виде замка.
Унаследовав имение после смерти матери. Алексей Константинович часто жил в Пустыньке, принимал гостей. К нему приезжали А. А. Фет, А. В. Никитенко, братья А. М. и В. М. Жемчужниковы, Б. М. Маркович, Я. П. Полонский, Н. И. Костомаров, И. А. Гончаров, Н. М. Благовещенский и многие другие литераторы и ученые. Пустынька была хороша своей близостью к столице, недаром А. Фет называл ее «подгородной».
Сюда перебралась и семья Петра Андреевича Бахметьева - брата жены поэта Софьи Андреевны (1825-1895). Очарованием первой встречи с ней проникнуто знаменитое стихотворение А. К. Толстого «Средь шумного бала». Своих детей у Толстых не было, и имение унаследовала племянница Софья Петровна Хитрово, ур. Бахметьева (1846-1910), - жена дипломата Михаила Александровича Хитрово.
Еще в начале XX века отмечалось хорошее состояние построек, но пожар 1912 года уничтожил многие из них, в том числе и господский дом.
В начале XX века по берегам рек Тосны, Равани, Тигоды, Чудли, Смердынки и Кородынки выросло множество загородных дач, но сохранялись еще и старинные усадьбы, относящиеся к XVIII веку и даже более ранним временам.
Центром этой части была Любань. При дальнейшем развитии в нее вошли некоторые окрестные усадьбы, в том числе Горка, принадлежавшая потомкам знаменитого Андрея Тимофеевича Болотова (1738-1833). Выдающийся садовод, врачеватель, литератор? родоначальник отечественной сельскохозяйственной науки, он передал своим детям любовь к природе. Его внук Алексей Павлович Болотов (1803-1853) купил в 1830 году усадьбу Горка у сенатора П. А. Баратынского. Он перестроил дом, выстроенный в 1820 году, разбил парк по обеим сторонам реки Тигоды. После его смерти имение разделилось на две части между сыновьями Павлом и Владимиром, а в 1900 году усадьбу на левом берегу Тигоды унаследовал Александр Владимирович Болотов, который завещал устроить здесь мужское среднее учебное заведение.
В черте города Любани находится и бывшая усадьба Огородник Марии Степановны и Александра Яковлевича Стобеусов. Она знаменательна тем, что в 1860-е годы здесь снимал дачу Н. Г. Чернышевский. В то время в усадьбе было много строений, оранжереи, сады и парки, кирпичный завод, каменоломни, мельница.
Заброшены старинные усадьбы. И хотя от них остались лишь заросшие сады и парки да полуразрушенные церкви, стоит о них вспомнить.
Так усадьба Пельгора связана с именем героя Отечественной войны Павла Алексеевича Тучкова (1776—1858). Имение досталось его жене Александре Петровне Неклюдовой в приданое. А создана усадьба еще ее дедом Иваном Михайловичем Левашовым в XVIII веке. При Тучковых она стала более живописной: владельцы посадили липовую рощу, ряды и куртины декоративных кустарников. Заботились они и о церкви, около которой были захоронены их предки - Мышецкие. Левашовы, Неклюдовы.
В конце XIX - начале XX веков дворянские усадьбы России стали переходить к купцам, промышленникам, банкирам и другим лицам недворянского происхождения. При этом зачастую старые барские постройки ликвидировались, а на их месте возводились мелкие заводики. Но Пельгоре повезло. В 1899 году Александр Павлович Тучков продал имение купчихе Екатерине Васильевне Аристовой, которая не только сохранила усадьбу, но расширила ее, произвела мелиорацию болотистых земель вокруг, завела образцовое сельское хозяйство, учредила женскую практическую школу домоводства.
От построек сохранилась только церковь. Отрезки аллей напоминают о регулярной планировке парка, а липовая роща и декоративные кустарники, посаженные 180-200 лет назад, издалека видны среди открытого пространства.
Только каналы да немногие деревья остались от обширной, основательно устроенной усадьбы Попрудка, принадлежавшей Пистолькорсам - потомкам древнего шотландского рода на русской службе.
Случайно уцелевшие от времени и топора вековые деревья на разных концах села Замостья подсказали, что здесь было сразу четыре усадьбы. Некогда принадлежавшее Гурьевым имение постепенно дробилось между наследниками, каждый из которых создавал в селе свою усадьбу. Муж Екатерины Павловны Гурьевой (ум. 1832 г.) Петр Васильевич Волков (1759-1835) возвел на своей территории каменную церковь Покрова Богородицы, около которой хоронили всех окрестных владельцев - Гурьевых, Волковых, Михайловских, Нееловых, Насакиных и других.
Еще одной усыпальницей многих владельцев - представителей старинных русских родов стала Знаменская церковь в селе Бабино, имении Тырковых. Здесь был и родовой склеп Трубниковых и Багратион-Мухранских - владельцев усадьбы Трубников Бор. Имение называлось Дунцын Бор и принадлежало старинному русскому роду Трубниковых, которые и дали ему новое имя. Усадьба, созданная в середине XVIII века Платоном Петровичем Трубниковым, находилась на восточной окраине села, расположенного у тракта, соединяющего обе столицы. Его сын Василии Платонович (1759-1825) оставил ее без изменения, а вот при внуке Диодоре Васильевиче (1806-1869) на месте старой была создана новая, обширная и представительная усадьба. Это преобразование, несомненно, было связано с замужеством дочери Анны Диодоровны. Ее муж Николай Давидович Багратион-Мухранский (1824-1885) - представитель древнего грузинского рода Багратидов, из которого в XVII веке выделились Багратион-Мухранские, присоединив к фамилии название родового удела Мухранского в Карталинии. Их предок Иоанн-Константин был женат на Кателаве - дочери грузинского царя Ираклия II, подписавшего в 1783 году акт о присоединении Грузии к России. Его сыновья и внуки служили России на военном поприще, в том числе и Николай Давидович, закончивший службу подполковником кавалерии.
Сразу же после женитьбы Диодор Васильевич доверил зятю управление имением. Ему и принадлежит честь его преобразования. На месте прежнего деревянного возвели каменный барский дом, старые хозяйственные и служебные флигели к северу от него заменили новыми, вдоль старинной аллеи, соединявшей усадьбу с трактом, вырыли пруд? и на его берегу выстроили дачи. От прежней усадьбы остался только Зеркальный пруд перед домом, аллея да фрагменты сада. Но она значительно расширилась в южном направлении за счет освоения «покоса по болоту». На этом месте разбили прекрасный регулярный парк. Такая планировка была редкостью в середине XIX века, но она решала одновременно и художественные, и практические задачи. Семь продольных и одна поперечная аллеи образовали сеть прямоугольных лужаек. Центром всей планировки стал большой пруд неправильных очертаний с семью островками различной величины, которые делили его на сообщающиеся между собой протоки, да еще каналом соединили его с длинным прудом у аллеи. Так образовалась сложная и живописная водная система усадьбы.
Несколько позднее Николай Давидович к северу от усадьбы построил железобетонный завод. К краю глубокого карьера он провел аллею, а по бровке обрыва высадил деревья.
Дети – Николай, Диодор, Вера и София, унаследовав имение в 1885 году, разделили его только через 19 лет, затем оно досталось Диодору Николаевичу. Попечитель детских приютов Новгородской губернии, он подолгу жил в Трубниковом Бору, занимался хозяйством, провел мелиорацию, осушение и расчистку покосов, распахал луга. Необходимые для этого средства он получил, заложив в 1911 году имение в банке. При этом отмечалась красота «старинной усадьбы с обширными строениями, огородами, садами, лужайками, большим парком с аллеями и сообщающимися прудами».
Усадьба Трубников Бор - редкий памятник садово-паркового искусства середины XIX века. Нужно не так много усилий, чтобы вернуть ей былую выразительность. Ведь парк практически полностью сохранился, хотя нуждается в расчистке.
Усадьба Марьино – одна из самых замечательных во всей Ленинградской области. Она прославилась не только своим архитектурно-парковым ансамблем, богатейшей коллекцией художественных произведений, библиотекой и архивом, но и личностью своей основательницы Софьи Владимировны Строгановой, ур. Голицыной (1775-1845). Поскольку об этой усадьбе довольно много написано, в этом очерке мы расскажем о ней очень кратко.
Когда С. В. Строганова в 1811 году купила имение, здесь, на берегу реки Тосны, уже была усадьба, созданная в конце XVIII века Андреем Васильевичем Хлебниковым. Полностью реконструированная, она и стала парадной частью обширной и представительной усадьбы Строгановых.
Скромный барский двухэтажный, с мезонином и башней каменный дом стал центром дворца, раскинувшего полукругом свои крылья, образуя парадный двор, обращенный в сторону ручья Поваренного. Деревянный скотный двор у реки уступил место Зеленой мызе с домом для гостей. На месте старой ветхой церкви возвели новую, каменную, в готическом стиле.
Вокруг новых зданий в короткий срок был сформирован английский парк со сложной водной системой. Центром композиции этой части стал ручей Поваренный. На нем устроили несколько запруд с перемычками и каскадами, перебросили через него мосты, а у впадения его в реку Пялью образовали огромное озеро. Прекрасно утрамбованные дорожки пересекли усадьбу в разных направлениях. По их сторонам высадили куртинами, группами, массивами тысячи деревьев, искусно подобранных по фактуре, силуэту и цвету. Около оранжерей заложили аптекарский и фруктовый сады, а за церковью, до самой реки Тосны, разбили огороды.
Прообразом Марьинской усадьбы, несомненно, был ансамбль Павловского дворца и парка, но архитекторы А. Н. Воронихин, И. Ф. Колодин, X. Майер. А. Менелас, П. С. Садовнике сумели создать, хотя и более скромный, но не менее изысканный и стройный ансамбль.
В безупречном порядке оставила имение Софья Владимировна своей дочери Аглае Павловне Голицыной (1799-1882). Управлял им ее сын Павел Васильевич (1822-1871), который наибольшее внимание уделял парадной части усадьбы. Внук Аглаи Павловны - Павел Павлович Голицын (1856-1914) - губернский предводитель новгородского дворянства - сделал немало для привлечения внимания общественности к сохранению старинных усадеб. В Марьино он посадил в парке молодые березы, дубы. клены, ели, тую-негниючку, привезенную из его имения Волышево Псковской губернии. За садом и парком постоянно ухаживали, чистили пруды, стригли живые изгороди, косили на полянах траву, ремонтировали мосты. Но все это касалось парадной части, а лесопарк уже тогда приходил в запустение.
Сегодня усадьба Марьино отдана под профилакторий объединения «Сокол». Дворец реставрируется и частично уже используется. О Зеленой мызе напоминает лишь источник в виде грота в склоне реки Пяльи да жилой дом с огородом. На месте оранжерей стоит здание школы из силикатного кирпича, около церкви высится труба котельной. Руины церкви, проект реставрации которой был сделан лет 25 назад, не оставляют никаких надежд на ее воссоздание. Парк сохранился, хотя и здесь утрат немало: пруды обмелели, мосты исчезли.
И все же, несмотря на недостаточность проводимых работ по благоустройству территории усадьбы. Марьино производит довольно отрадное впечатление. Отношение к ней арендаторов вселяет надежду, что здесь продолжатся работы по возвращению старинной усадьбе ее первоначального облика.
|