Возникновение и развитие социологии
Первые научные представления о сущности общества и закономерностях его функционирования были высказаны очень давно – еще на заре человеческой цивилизации. Зачатки социологических идей можно обнаружить в древних преданиях и мифах, трудах великих мыслителей эпохи античности, средневековья и нового времени. Вместе с тем все эти идеи носили чаще всего умозрительный характер, их создатели опирались в своих выводах не на строгие научные исследования, а на сугубо личные субъективные наблюдения. И хотя нередко эти наблюдения были очень точными и глубокими, считать их социологическими, конечно, нельзя. Современные исследователи справедливо полагают, что идеи и теории об обществе и его развитии, высказанные до возникновения современной социологии, представляют собой, скорее, социальную философию, но не социологию.
Возникает вопрос: в связи с чем именно в XIX в. возникла потребность в создании совершенно новой дисциплины, призванной строго научно, непредвзято изучать общество? Какие причины вызвали появление социологии? Таковых несколько, причем, одни из них носят объективный, а другие – субъективный характер.
Объективные причины: 1) усложнение человеческих отношений, развитие и все большая дифференциация сфер общественной жизни, создание сложных организаций, вызвавшие потребность их изучения и научного управления ими; 2) возрастающая степень упорядоченности, повторяемости, закономерности в поступках людей, создавшая объективную возможность для их научного анализа и систематизации.
Субъективные причины: 1) осознание того факта, что нельзя волевым порядком (волюнтаристически) изменять общество (эффективное влияние на общественные процессы возможно только при наличии научного понимания внутренних механизмов его эволюции, присущих ему социальных законов); 2) осознание общественной потребности в поиске социальных законов, управляющих поведением и деятельностью людей, групп, общностей и организаций.
Необходимо напомнить, что время возникновения социологии (середина XIX в.) было насыщено негативной социальной энергией: в Европе вспыхивали войны, социальные конфликты перерастали в революции, бурное развитие капитализма сопровождалось обнищанием масс и провоцировало народные восстания.
Одним из первых пришел к идее о создании социологии французский философ Огюст Конт (2.1.). В 1842 г. в работе "Курс позитивной философии" он обосновал свое мнение о необходимости появления новой науки об обществе, которую назвал "социология". О.Конт считается основоположником социологии.
Во 2-й половине XIX – начале ХХ в. ученики и последователи О. Конта (Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, М. Вебер (2.1.) и другие) заложили теоретические основы науки, бурное развитие которой происходило уже в ХХ веке. Заметный вклад в развитие социологии внес основоположник теории научного коммунизма К. Маркс (2.2.).
Русские исследователи (М. Бакунин, П. Лавров, Н. Михайловский, М. Ковалевский, П. Сорокин (2.3.) и другие) сформулировали концепции, получившие дальнейшее развитие в трудах их последователей. Социологические теории XIX – начала ХХ в. не утратили актуальности и сегодня.
Современная социология, во многом опирающаяся на труды своих великих предшественников, продолжает развивать идеи, высказанные О. Контом (неопозитивизм), Г. Спенсером (неоорганизмизм), М. Вебером (понимающая социология). Вместе с тем в ХХ веке возникли и принципиально новые школы и направления, внесшие заметное своеобразие в изучение социальной реальности (структурный функционализм Т. Парсонса, феноменология А. Шюца, П. Бергера, Т. Лукмана, символический интеракционизм Дж. Мида, теория обмена Дж. Хоманса (17.) и другие).
На рубеже ХХ-XXI вв. начался новый этап развития социологии, связанный с попытками разрешения возникших в ней проблем и направленный, в частности, на создание единой интегрированной социологической теории, объединяющей в себе все научные достижения прошлого (17.6.).
Типы и циклы социологических движений
1. Социальные движения отличаются друг от друга по масштабам предполагаемых изменений. Некоторые из них относительно ограничены по своим целям и не ориентированы на преобразования основных институциональных структур. Они хотят преобразований внутри структуры, а не ее самой. Мы называем их реформистскими. Таковы, например, движения за и против абортов, которые требуют соответствующих изменений в законодательстве; движения за права животных, которые призывают запретить эксперименты над ними; движения, которые выступают за ограничения скорости на германских автострадах. Другие движения стремятся к более глубоким- преобразованиям, пытаются затронуть основы социальной организации. Вследствие того, что под их прицелом оказываются институты, занимающие центральное, стратегическое положение, изменения имеют гораздо более далеко идущие последствия, чем предполагалось изначально. В результате происходит преобразование самого общества, а не внутри него. Такие движения мы называем радикальными. К ним относятся, например, движения за гражданские права в США, против апартеида в Южной Африке, за национальное освобождение в колониальных странах.
2. Когда предполагаемые изменения охватывают все ключевые аспекты социальной структуры (политический, экономический, культурный) и направлены на тотальное изменение общества, построение вместо него "альтернативного" общества, тогда мы говорим о революционных движениях. К ним, в частности, относятся фашистское и коммунистическое движения.
Другую формулировку той же типологии дал Нейл Смелзер, который различал движения, "ориентированные на нормы" и "ориентированные на ценности". Первые нацелены на утверждение разделяемой всеми идеологии, которая предполагает пересмотр норм; вторые - на пересмотр ценностей (360; 9). Ценности, по Смелзеру, включают в себя общечеловеческие стремления к справедливости, знаниям, демократии, свободе, а нормы представляют собой средства достижения этих целей. Таковы, например, дисциплина, образование, труд.
"Нормы имеют более специфический характер, чем общие ценности, поскольку они уточняют определенные регулирующие принципы, необходимые для реализации ценностей" (360; 27).
2. Социальные движения различаются по качеству предполагаемых изменений. Некоторые стремятся создать новые институты, ввести новые законы, внедрить новый образ жизни, новые верования. Короче говоря, они хотят сформировать общество, которое раньше не существовало. Такие движения ориентированы на будущее. Их можно назвать прогрессивными. К ним можно отнести, например, движения республиканцев, социалистов, движения за освобождение женщин. Другие движения обращены в прошлое, стремясь восстановить институты, законы, образ жизни и верования, которые когда-то существовали, но забылись или были отброшены в ходе истории. Предлагаемые ими изменения направлены в прошлое, и основное внимание уделяется возрождению традиции. Мы можем назвать их "консервативными", или "ретро-активными". Это и экологическое движение; и фундаменталистские религиозные движения, и движение "Морального большинства" в США, призывающее вернуться к семейным ценностям; и монархические движения, выступающие за восстановление монархического строя; и движение за этническое возрождение в Восточной и Центральной Европе, которое возникло после краха коммунизма. Различие между прогрессивными и консервативными движениями аналогично общему политическому разделению на левых и правых. Левые чаще прогрессивно ориентированы, правые обычно консервативны.
3. Социальные движения различаются по отношению к целям предполагаемых изменений. Одни сосредоточиваются на изменении социальных структур, другие - на изменении личности. Первые принимают две формы. Социополитические движения (или, как их называет Чарльз Тилли, "национальные социальные движения") пытаются добиться изменений в политике, экономике, вызвать сдвиги в классовых и стратификационных структурах. "Под национальным социальным движением я понимаю настойчивый вызов властям от имени населения, которое не обладает властными полномочиями в государстве" (404; 1).
"Социо-культурные движения" стремятся изменить убеждения, кредо, ценности, нормы, символы (вспомним, например, битников, хиппи, панков).
Сочетая критерий цели с критерием диапазона, Давид Аберль предложил четырехзвенную классификацию социальных движений: преобразовательные, направленные на полное изменение структур; реформаторские, направленные на их частичные изменения; движения спасения, преследующие цель полностью изменить членов общества; альтернативные, предполагающие их частичное изменение (1).
4. Социальные движения различаются "вектором" изменений. Как я уже упоминал, у большинства движений "вектор" позитивен. Но может сложиться и противоположная ситуация, когда люди объединяются не для того, чтобы ввести в свою жизнь что-то новое, а для того, чтобы воспрепятствовать развитию тех или иных социальных тенденций. В таких случаях мы говорим об отрицательном "векторе". К данной категории принадлежат многочисленные движения, выступающие против современности, например, те, что защищают местные культуры, борются с глобализацией, пытаются возродить этнические или национальные особенности, укрепить фундаменталистские религиозные предписания. Сюда же можно отнести экологические движения, поскольку они протестуют против явлений (загрязнения окружающей среды, истощения ресурсов), вызванных индустриализацией.
Существуют движения, цель которых - приостановить действие конкретных законов или решений правительства, например, движение в США против введенных методов расового объединения в школах (434), движение "самозащиты" польских крестьян против высоких налогов. Еще одна, особая категория - альтернативные движения. Иногда имеют место симметричные пары: левые и правые, антисемиты и сионисты, атеисты и фундаменталисты, демократы-реформаторы и сторонники жесткой линии.
Движения, нацеленные на изменения личности, также принимают две формы. Первая - мистические или религиозные движения, которые борются за спасение своих членов и общее оживление религиозного духа (религиозные движения в средние века, исламские фундаменталистские движения, евангелическое движение, объявленное папой Иоанном Павлом II) и призывающие к самосовершенствованию, душевному и физическому комфорту. Движения, направленные на изменения структуры, предполагают, что достижение этой цели повлияет и на личность. И наоборот, движения второго типа предполагают, что люди, изменившиеся к лучшему, будут постепенно формировать более совершенные социальные порядки. И все же одни движения ключевым считают изменение структур, а другие - людей.
5. Социальные движения отличаются по лежащей в их основе стратегии, или "логике" их действия (345). Одни следуют "инструментальной" логике, стремясь достичь политической власти и ее средствами усилить предполагаемые изменения в законах, институтах и организации общества. Их первичная цель - политический контроль.
Если это удается, то такие движения превращаются в группы давления или политические партии, входят в парламенты и правительства. Примеры недавнего времени - партия зеленых в Германии и победоносная "Солидарность" в Польше.
В последние десятилетия наиболее развитые капиталистические общества, вступившие в стадию постмодернизма, становятся свидетелями возникновения другого типа, называемого "новыми социальными движениями" (423; 319). В их числе экологическое и феминистское движения, движение за мир. Им свойственны три черты.
Во-первых, они сосредоточиваются на новых темах, новых интересах, новых участках социальных конфликтов. Свою реакцию на вторжение политики, экономики, технологии и бюрократии во все сферы человеческого существования они выражают в обеспокоенности по поводу качества жизни, расширения жизненного пространства, победы "гражданского общества". "В противоположность старому рабочему движению новые социальные движения не выдвигают на первое место явно выраженных экономических требований. Их гораздо больше волнуют культурные проблемы, вопросы самостоятельности, прав личности, а также темы, связанные с новыми, невиданными ситуациями риска, которому подвергаются люди, независимо от их социального положения" (222; 1079).
Во-вторых, члены таких движений не являются представителями какого-то одного определенного класса. Можно говорить лишь о преобладании людей образованных, а также тех, кто относится к среднему классу, что объясняется, скорее всего, более высоким уровнем сознательности представителей этих слоев и тем, что у них больше свободного времени, денег и энергии (222; 1085-1089).
В-третьих, новые социальные движения обычно децентрализованы и не принимают формы жесткой, иерархической организации.
7. В конкретном обществе в конкретный исторический момент всегда существует сложная, неоднородная система социальных движений, включающая различные типы, представленные выше. При этом наблюдается ряд явлений. Во-первых, наряду с движениями возникают "контрдвижения". Они объединяются в "свободно связанном конфликте", взаимно стимулируя и усиливая качество (459; 1). Точнее говоря, "движения любой степени видимости и плотности создают условия для возникновения контрдвижений. Ратуя за те или иные изменения, выступая против утвердившихся, господствующих интересов, предлагая одни символы и усиливая значение других, они вызывают недовольство и создают условия для организационного оформления контрдвижения, для выработки его целей и формулирования спорных вопросов" (459; 1). "Тактика контрдвижения является реакцией на структуру и тактику движения" (459; 2).
Кроме того, Маккарти и Залд вводят понятие "индустрия социальных движений" (ИСД), содержание которого составляют движения, имеющие сходные или идентичные цели и защищающие общие интересы (255; 1219).
Например, движение рабочего класса включает стихийные выступления (типа луддитов), тред-юнионы, социалистические организации и т.д.
Наконец, картина деятельности социальных движений меняется от одного общества к другому. Гарнер и Залд определяют целостность, в пределах которой они действуют, как "сектор социального движения" (ССД). "Это структура антагонистических, конкурирующих и кооперирующихся движений; она, в свою очередь, является частью более широкой структуры, включающей в себя партии, государственно-административный аппарат, средства информации, группы давления, церкви и т.д." (143; 1-2).
Уникальный характер ССД обусловливает особую специфику и задает общий тон деятельности каждого составляющего его движения, а также определяет уровень активности в данном обществе. Общество, которое хочет использовать весь свой творческий потенциал и стремится изменить себя к выгоде всех его членов, должно не только допускать, но и поощрять социальные движения, что приведет к возникновению богатого и разнообразного ССД. Это - "активное общество" (118). Общество, которое подавляет, блокирует или уничтожает социальные движения, уничтожает собственный механизм самоулучшения и самотрансцен-денции, т. е. выхода за свои собственные пределы (термин Гид-денса. - Ред.). Если ССД узок или его просто нет, то общество становится "пассивным", а его члены - невежественными, безразличными и бессильными людьми, тогда единственной исторической перспективой являются застой и упадок.
Другие следуют "экспрессивной" логике, стремясь достичь автономии, добиться равных прав, культурной или политической эмансипации для своих членов или более широких общностей. Таковы движения за гражданские права, этнические, феминистские, за права гомосексуалистов/Случайно ли, что одно из самых мощных движений последних десятилетий - за освобождение женщин - так и не получило статуса политической партии или парламентского представительства? "Я полагаю, что движение женщин следует в первую очередь экспрессивной логике, в то время как экологическое движение склоняется к инструментальной логике" (345; 319).
6. Различные типы движений действуют в разные исторические эпохи. Для современной истории наиболее характерны два типа. Движения, характерные главным образом для раннего периода современной эпохи (так называемые "старые социальные движения"), были ориентированы на экономические интересы, причем их члены рекрутировались из отдельных социальных классов жестким, централизованным образом. Примеры - тред-юнионы, рабочие и фермерские движения. Со временем они постепенно устаревают.
Структура властных отношений
Вероятно, в политической теории нет более сложного и запутанного вопроса, чем выяснение структуры властных отношений.
Как уже отмечалось, под понятием «власть» скрываются десятки различных смысловых оттенков, отражающих самые разные аспекты и компоненты этого сложнейшего социального механизма.
Но большинство исследователей проблемы власти едины в том, что общепризнанным источником власти является сила. Поэтому власть в сознании людей часто отождествляется с насилием. Источниками власти могут быть богатство, занимаемое положение и владение информацией, а также знание, опыт, особые навыки, нередко и организация. Роль тех, кто организует и направляет усилия специалистов, профессионалов, экспертов, ценится очень высоко, ибо позволяет осуществлять власть. Организация выступает средой для становления отношений, способствующих не только мобилизации ресурсов и людей, но и претворению в жизнь принимаемых решений. И должность, и опыт, и знания имеют смысл и реализуются через организацию: то, что не под силу одному, достигается усилиями организации.
Источником власти выступает и харизма, т.е. культ личности руководителя. Она обладает большой гибкостью, не требует ни длительного времени для своего формирования, ни рационального набора общепризнанных норм. Руководитель харизматического типа часто становиться национальным героем, символизирующим идеалы страны.
Реализация, осуществление власти подразумевает взаимодействие между многими ее составными элементами. Законное право разрабатывать и претворять в жизнь решений, от которых зависит создание и распределение ценностей, является самым важным атрибутом государственной власти.
Задача правительства — обеспечение ценностей, необходимых подавляющей части общества: мира и порядка внутри страны, стабильности, благоденствия, равенства. Оно тем самым стимулирует поддержку себе и повиновение законам. Важным фактором для власти является доверие, позволяющее фактически влиять на умы и поведение людей, которые должны верить, что власть разделяет их идеалы и ценности и, отстаивая таковые, способна наказывать или поощрять. Неверие в возможности власти решить вопросы, связанные с обеспечением нормальных условий жизни и быта населения, вызывает его сопротивление государственной власти.
Разумеется, возможности власти зависят от ее ресурсов.
Выделяются следующие базовые компоненты структуры общения в рамках государственно-публичной власти:
1) агенты;
2) ценности;
3) способы (инструментально-институционные) и
4) ресурсы.
Взаимодействие между ними и определяет, всю палитру отношений, выражаемых в русском языке понятиями «господство» и «подчинение», «воля» и «сила», «контроль» и «распределение», «руководство» и «лидерство»,
«управление» и «давление», «властвование» и «влияние», «авторитет» и
«насилие», и т.д.
Таким образом, отношения «господства и подчинения» агентов власти составляют центральное звено механизма социального общения между людьми, при котором его участники признают сложившийся порядок властных отношений легитимным, т.е. социально значимым и необходимым способом и стереотипом взаимодействия людей в обществе. «Следует подчеркнуть, — отмечают по данному поводу П.Бергер и Т.Лукман, — что концептуальные механизмы поддержания универсума сами являются продуктами социальной деятельности, подобно всем формам легитимации, и очень редко их можно понять независимо от деятельности рассматриваемой общности.
Примечательно, что успех определенных концептуальных механизмов зависит от власти, которой наделены те, кто управляет этими механизмами».
Ресурсы власти.
Следующим аспектом структуры власти, на котором я хочу остановиться подробнее, являются её ресурсы. К основным ресурсам общества, регулирование и распределение которых и выступает реальным объектом властного общения, можно отнести те материальные предметы и духовные блага, которые способны, во-первых, удовлетворять потребностям и интересам людей, представляя определенную ценность в социальных отношениях и, во-вторых, повышать потенциал влияния и силу воздействия агентов власти. По мнению ряда американских политологов, власть есть, прежде всего, контроль и распределение ресурсов общества, а политика, соответственно, — сфера обмена ресурсами или регулирования ресурсообмена.
Важнейшей социальной причиной подчинения одних людей другим является неравномерное распределение ресурсов власти. Ресурсы власти очень многообразны. Существует несколько классификаций ресурсов.
Согласно одной из них, ресурсы делятся на утилитарные, принудительные и нормативные. К утилитарным относятся материальные и другие социальные блага; к принудительным — меры уголовного и административного воздействия; к нормативным относятся средства воздействия на внутренний мир, ценностные ориентации и нормы поведения человека. Они призваны обеспечить одобрение действий субъекта власти, принятие его требований.
Второй классификацией является деление ресурсов в соответствии с важнейшими сферами деятельности на экономические, социальные, политико- силовые и культурно информационные.
Экономические ресурсы — это материальные ценности, необходимые для общественного производства и потребления (деньги, продукты питания, полезные ископаемые и др.).
Социальные ресурсы — способность повышения (или понижения) социального статуса или ранга, места в социальной иерархии (должность, престиж, образование и др.).
Культурно-информационные ресурсы — знания и информация, а также средства их получения: институты науки и образования, средства массовой информации и др. Силовые ресурсы — это оружие и аппарат физического принуждения, специально подготовленные для этого люди.
Специфическим ресурсом власти является сам человек (демографические ресурсы). Люди — это универсальный, многофункциональный ресурс, который создает другие ресурсы.
Использование ресурсов власти приводит в движение все ее компоненты, делает реальностью ее процесс, который происходит по следующим этапам
(формам); господство, руководство, организация и контроль.
Ресурсы общества ограничены и распределены неравномерно, что приводит к постоянной борьбе индивидов и групп за их перераспределение, а также к взаимному соперничеству и давлению друг на друга в этой сфере государства и общества, противоборству власти управляющих и влияния управляемых. Управляющие обладают организованным контролем над общегосударственными ресурсами и административным аппаратом, а управляемые располагают лишь своими частными ресурсами потенциалом мобилизации граждан со стороны партий и движений, которые наряду с регулируемым распределением «сверху» постоянно ведут борьбу за выгодное им перераспределение общественных ресурсов и усиление социального контроля над ними «снизу».
Ещё один аспект структуры властного общения затрагивает отношения
«управление (руководство) — давление (участие)», связанные с самим институциональным механизмом «властвования», способами государственного управления, а также с механизмом «обратной связи», т. е. поддержкой и давлением «снизу» групп гражданского общества. Эти противоположные стороны властного общения представляют собой взаимосвязанные силовые вектора.
В этом аспекте весьма наглядно проявляется способность потенциала власти и влияния раскрываться в конкретном политическом контексте не только в виде управленческих и административных решений, но и в виде силового и морального давления управляемых.
Принципы власти
Одно дело стяжать власть, другое - ею распоряжаться. Последнее предполагает искусство встраиваться во всегда высокий темп жизненных изменений и формировать инструменты их контроля, осуществляя прямую и косвенную регуляцию взаимодействий людей и поддерживая оптимальный ритм общественного существования. Полезно придерживаться неких исконно существенных принципов власти. В. В. Ильин в своей работе «Власть», даёт такие принципы на которых, по его мнению, зиждится твёрдая власть: Итак, среди основных принципов власти выделяются следующие.
Принцип сохранения. Отношение к власти как преимущественной, едва ли не единственно подлинной ценности. Аналогично традиционным законам сохранения данный принцип выражает требование стабильности, воспроизводимости, пролонгируемости власти, ее независимости, устойчивости к всякого рода перестройкам, возмущениям, изменениям.
Главное здесь — удержание и умножение власти всевозможными способами.
Принцип действенности. Властитель не анализирует обстоятельства, он справляется с ними. Политику нужно дело, а не разговоры о нём.
Принцип легитимности. Обеспечивающая выполнение первого принципа
(принцип сохранения) беспредельная тактика не должна оборачиваться тактикой беспредела. Лучшее средство удерживать власть опора на закон, законотворчество. Закон всегда сильнее власти.
Принцип скрытности. Лишь плохая власть не знает иного пути кроме прямого. Власть должна умело пользоваться широким арсеналом неявных, латентных средств и инструментов (тайная дипломатия секретная переписка, закрытые встречи, конгрессы, форумы, слушания и тому подобное), нацеленных даже не столько на охрану государственных, политических или партийных тайн, хотя и это немаловажно, сколько на соблюдение правила: самое опасное для власти — говорить правду раньше времени.
Принцип реальности. Внутренняя несвобода властителя, проявляющаяся в его зависимости от обстоятельств, исключает априорную мотивацию властных действий. Последние всегда и везде — результирующие, возникающие как баланс сил заданного политического пространства. Принцип коллегиальности. Сила власти в партнерстве, кооперативности: предпочтительнее быть первым среди равных, нежели первым без равных.
Принцип толерантности. Высокая терпимость, благожелательность властителя — признак широты взглядов, отличие ума дальновидного, противящегося опрометчивым агрессивным действиям.
Принцип приставки «со»: соучастие и сопричастие, сомыслие и содействие. Цивильная власть как доминирование, проистекающее не из права силы, а из силы права, базируется не на угодничестве, а на легальном, добровольном сотрудничестве
Принцип конъюнктурности. Логика власти ситуативна, что затрудняет соблюдение в ней правил, принципов. Необходимость сделок, компромиссов, блоков, объединений, размежеваний делает власть занятием в полной мере своекорыстным.
Принцип самокритичности. Власть чахнет от высокомерия, от частых и незаслуженных побед, самонадеянности.
Принцип принуждения. Чем произвольней власть, тем она не- предсказуемей, агрессивней. Сочувственно относясь к сформулированному
Макиавелли принципу преступления как основе политики. Бакунин говорил о дополняющем его принципе «искусственной и главным образом механической силы, опирающейся на тщательно разработанную, научную эксплуатацию богатств и жизненных ресурсов нации организованной так, чтобы держать ее в абсолютном повиновении».
Принцип культурности. Власть — не дар делать все ничтожным. Причина упадка власти состоит в отставании культуры правителей от народной культуры. Так как общественная история людей есть всегда лишь история их индивидуального развития, крайне важен показатель культуроемкости властедержателей.
Принцип меры. Фактор персонального обеспечения: властитель не схимник, не аскет, ничто человеческое ему не чуждо, однако он – лицо умеренное, избегает излишеств, пресыщений, владеет собой, противодействует губительной зависимости от собственных эффектов и страстей. Властитель, следовательно, имеет меру во всём, кроме служения обществу.
Принцип позитивности. Сила власти состоит в способности возделывать
– сохранять, передавать, умножать.
Принцип подстановки. Мощь власти — не в публичности, а прочности связей, умении выжидать, уходить от ответа, владеть секретами, больно и расчетливо жалить. В целях самосохранения властитель окружает себя защитным поясом из всевозможных приближенных и доверенных лиц, уполномоченных на прелиминарии; они амортизируют его отношения с социумом.
Принцип твёрдости. Власть почитаема за логичность, последовательность, несгибаемость, связность действий, за готовность по необходимости идти на последние и крайние выводы.
Видимо, не полное соблюдение этих основных принципов и привело в конечном итоге к такому недоверию к власти в нашей стране.
|