Курсовая работа: Столыпин реформатор

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

Забайкальский Государственный Гуманитарный Педагогический Университет им. Чернышевского

Курсовая работа

Тема: Столыпин – реформатор

Выполнил:

Проверил:

Чита,2007
Содержание

Введение 2

Глава 1. Кто такой Столыпин? 3

Глава 2. Основные положения реформы 19 февраля 1861 г. 8

Глава 3. Либеральные реформы 60-70-х годов 12

Глава 4.Историческое значение Столыпинской аграрной реформы 16

Заключение 23

Библиография 27

Введение

Проблема реформирования Российского государства в большей или меньшей степени заботит почти каждого гражданина нашей страны. Как изучить, понять со всей объективностью реформистский курс сегодняшнего руководства страны? Ведь уже давно подмечено, что реальные результаты реформ, как и наиболее объективные их оценки, появляются не сразу, а спустя некоторый промежуток времени. Отсюда проистекает вся их трудность для понимания в период, когда реформы только развертываются, только набирают темпы. Между тем исторический опыт представляет собой неисчерпаемый источник ценнейшей информации: конкретно- исторических примеров. Если речь идет о реформаторской деятельности, то можно с уверенностью сказать, что на основе этих примеров можно в какой- то мере приблизиться к пониманию реформ современных, а в определенных случаях и предсказать, спрогнозировать принципиальные направления их развития в будущем. Здесь уместно добавить, что, к сожалению, ценный исторический опыт иногда остается невостребованным: мы снова и снова повторяем ошибки прошлого, чтобы наши потомки в свою очередь и в свое время забыли об ошибках наших. Быть может это замкнутый круг? Не знаю, но хочется верить, что максимально использовать опыт предыдущих поколений все - таки возможно. В этом ключе я решила остановить свой выбор на данной теме. Стоит упомянуть о том, насколько хорошо данная тема исследована наукой. На мой взгляд, довольно основательно. Причем особенно много публикаций было сделано за последние 10 лет - понятно, почему. Как я уже сказала, интерес к реформаторам прошлого повышается в связи с неудачами (хочется верить - временными) реформаторов современности. В печати часто можно встретить словосочетание "столыпинская реформа", под которой разумеется лишь аграрная реформа. Но так как мы имеем дело с программой, т. е. своего рода упорядоченной системой, то совершенно необходимо рассмотреть аграрную реформу в ее неразрывной связи с некоторыми другими направлениями реформирования, а также с проблемами, которые, так или иначе, имеют к ней отношение: к примеру, вопрос о соотношении реформы и Думы.

Глава 1. Кто же такой Столыпин?

Петр Ар­кадь­е­вич Сто­лы­пин при­над­ле­жал к ста­рин­но­му дво­рян­ско­му ро­ду, из­вест­но­му с XVI ве­ка. К се­ре­ди­не XIX в. род силь­но раз­вет­вил­ся, вла­дея мно­го­чис­лен­ны­ми по­ме­сть­я­ми в раз­ных гу­бер­ни­ях. Ро­до­на­чаль­ни­ком трех наи­бо­лее из­вест­ных ли­ний был Алек­сей Сто­лы­пин(1748-1810). Од­ну из вет­вей пред­став­лял Ар­ка­дий Алек­сее­вич, друг М.М. Спе­ран­ско­го, се­на­тор. Сред­нюю ветвь ро­да пред­став­ля­ла Ели­за­ве­та Алек­се­ев­на (в за­му­же­ст­ве Ар­сень­е­ва), ба­буш­ка Лер­мон­то­ва.

За ис­клю­че­ни­ем Алек­сея Ар­кадь­е­ви­ча, ни­кто из Сто­лы­пи­ных не лю­бил сво­его зна­ме­ни­то­го со­ро­ди­ча. Все жа­ло­ва­лись на его труд­ный ха­рак­тер. Млад­шим бра­том Ар­ка­дия и Ели­за­ве­ты был Дмит­рий, дед П.А. Сто­лы­пи­на. Его сын, Ар­ка­дий Дмит­рие­вич, уча­ст­во­вал в Крым­ской вой­не, во вре­мя ко­то­рой стал адъ­ю­тан­том ко­ман­дую­ще­го ар­ми­ей кня­зя М.Д. Гор­ча­ко­ва, сво­его бу­ду­ще­го тес­тя.

В рус­ско-ту­рец­кой вой­не 1877-1878 гг. А.Д. Сто­лы­пин уча­ст­во­вал уже в ге­не­раль­ском чи­не, в даль­ней­шем за­ни­мал ряд долж­но­стей в Во­ен­ном ми­ни­стер­ст­ве. По­след­няя из них - ко­мен­дант Крем­лев­ско­го двор­ца. Ин­те­ре­сы А.Д. Сто­лы­пи­на не за­мы­ка­лись на во­ен­ном де­ле. Он со­чи­нял му­зы­ку, иг­рал на скрип­ке, ув­ле­кал­ся скульп­ту­рой, ин­те­ре­со­вал­ся бо­го­сло­ви­ем и ис­то­ри­ей, но ни од­но из этих ув­ле­че­ний не пе­ре­рос­ло рам­ки ди­ле­тант­ст­ва. А.Д. Сто­лы­пин на де­сять лет пе­ре­жил свою же­ну.

На­та­лья Ми­хай­лов­на, ум­ная и об­ра­зо­ван­ная жен­щи­на бы­ла зна­ко­ма со мно­ги­ми вы­даю­щи­ми­ся людь­ми. Сын Петр ро­дил­ся 5 ап­ре­ля 1862 г. в Дрез­де­не, ку­да его мать ез­ди­ла к род­ст­вен­ни­кам. Дет­ст­во и ран­нюю юность он про­вел в ос­нов­ном в Лит­ве. П.А.Сто­лы­пин окон­чил Ви­лен­скую гим­на­зию и в 1881 г. по­сту­пил на физика - ма­те­ма­ти­че­ский фа­куль­тет Пе­тер­бург­ско­го уни­вер­си­те­та. По­ми­мо фи­зи­ки и ма­те­ма­ти­ки, на фа­куль­те­те пре­по­да­ва­ли хи­мию, гео­ло­гию, бо­та­ни­ку, зоо­ло­гию, аг­ро­но­мию. Имен­но по­след­ние нау­ки при­вле­ка­ли П.А. Сто­лы­пи­на.

В от­ли­чие от от­ца Петр Ар­кадь­е­вич был рав­но­ду­шен к му­зы­ке, но ли­те­ра­ту­ру и жи­во­пись лю­бил. Он и сам был не­пло­хим рас­сказ­чи­ком и со­чи­ни­те­лем, но не при­да­вал боль­шо­го зна­че­ния сво­ему ли­те­ра­тур­но­му да­ро­ва­нию. Петр Ар­кадь­е­вич не ку­рил, ред­ко упот­реб­лял спирт­ное, поч­ти не иг­рал в кар­ты. Он ра­но же­нил­ся, ока­зав­шись чуть ли не един­ст­вен­ным же­на­тым сту­ден­том в уни­вер­си­те­те. Его же­на Оль­га Бо­ри­сов­на пре­ж­де бы­ла не­вес­той его стар­ше­го бра­та, уби­то­го на ду­эли. Петр Ар­кадь­е­вич стре­лял­ся с убий­цей бра­та и по­лу­чил ра­не­ние в пра­вую ру­ку, ко­то­рая с тех пор пло­хо дей­ст­во­ва­ла. Тесть Сто­лы­пи­на Б.А. Ней­гардт был от­цом мно­го­чис­лен­но­го се­мей­ст­ва. Впо­след­ст­вии клан Ней­гард­тов сыг­рал важ­ную роль в карь­е­ре Сто­лы­пи­на. П.А. Сто­лы­пин ни­ко­гда не имел не­до­ра­зу­ме­ний с полицией, по окон­ча­нии уни­вер­си­те­та в 1885 г. из­брал чи­нов­ни­чью карь­е­ру, по­сту­пив на служ­бу в Ми­ни­стер­ст­во го­су­дар­ст­вен­ных иму­ществ, в 1888 г. по­лу­чил зва­ние ка­мер-юн­ке­ра и впер­вые по­пал в ад­рес-ка­лен­дарь. К то­му вре­ме­ни он в скром­ном чи­не кол­леж­ско­го сек­ре­та­ря за­ни­мал долж­ность по­мощ­ни­ка сто­ло­на­чаль­ни­ка. Служ­ба в Ми­ни­сте­ст­ве государственных иму­ществ бы­ла ру­тин­ной, и в 1889 г. Сто­лы­пин пе­ре­шел в Ми­ни­стер­ст­во внут­рен­них дел. В то же вре­мя он стал ко­вен­ским уезд­ным пред­во­ди­те­лем дво­рян­ст­ва. В ту по­ру Лит­ва поч­ти не зна­ла ху­то­ров, кре­сть­я­не жи­ли в де­рев­нях, а их зем­ли бы­ли раз­би­ты на че­рес­по­лос­ные уча­ст­ки. Зе­мель­ных пе­ре­де­лов у них не су­ще­ст­во­ва­ло.

Се­мья Сто­лы­пи­ных вла­де­ла по­ме­сть­я­ми в Ни­же­го­род­ской, Ка­зан­ской, Пен­зен­ской и Са­ра­тов­ской гу­бер­ни­ях. Раз в год Петр Ар­кадь­е­вич объ­ез­жал свои вла­де­ния. В Ко­вен­ской гу­бер­нии у Сто­лы­пи­на бы­ло име­ние на гра­ни­це с Гер­ма­ни­ей. Рос­сий­ские до­ро­ги бы­ли пло­хи, са­мый удоб­ный путь в это име­ние про­ле­гал че­рез Вос­точ­ную Прус­сию. Имен­но при та­ких "за­гра­нич­ных" разъ­ез­дах Сто­лы­пин по­зна­ко­мил­ся с ху­то­ра­ми и, возвращаясь, до­мой, рас­ска­зы­вал не столь­ко о сво­ем име­нии, сколь­ко об об­раз­цо­вых не­мец­ких хо­зяй­ст­вах. Он пы­тал­ся рас­про­стра­нить ху­то­ра сре­ди ли­тов­ских кре­сть­ян и до­бил­ся при­ня­тия не­сколь­ки­ми сель­ски­ми об­ще­ст­ва­ми при­го­во­ров о раз­вер­ста­нии их на­де­лов. В 1899 г. Сто­лы­пин стал ровенским гу­берн­ским пред­во­ди­те­лем дво­рян­ст­ва, а в 1902 г. был на­зна­чен грод­нен­ским гу­бер­на­то­ром. Его вы­дви­нул в то вре­мя ми­нистр внут­рен­них дел В. К. Пле­ве, cчи­тав­ший, что за­ме­щать гу­бер­на­то­ские долж­но­сти долж­ны ме­ст­ные зем­ле­вла­дель­цы. В Грод­но Сто­лы­пин про­был 10 ме­ся­цев. В это вре­мя бы­ли со­зва­ны ме­ст­ные ко­ми­те­ты о ну­ж­дах сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ной про­мыш­лен­но­сти, и на за­се­да­ни­ях Грод­нен­ско­го ко­ми­те­та бу­ду­щий пре­мьер впер­вые пуб­лич­но из­ло­жил свои взгля­ды. Они в ос­нов­ном сво­ди­лись к унич­то­же­нию кре­сть­ян­ской че­рес­по­ло­си­цы и рас­се­ле­нию на ху­то­ра. При этом Сто­лы­пин под­чер­ки­вал: "Ста­вить в за­ви­си­мость от доб­рой во­ли кре­сть­ян мо­мент ожи­дае­мой ре­фор­мы, рас­счи­ты­вать, что при подъ­е­ме ум­ст­вен­но­го раз­ви­тия на­се­ле­ния, ко­то­рое на­ста­нет не­из­вест­но ко­гда, жгу­чие во­про­сы раз­ре­шать­ся са­ми со­бой, это зна­чит от­ло­жить на не­оп­ре­де­лен­ное вре­мя про­ве­де­ние тех ме­ро­прия­тий, без ко­то­рых не­мыс­ли­ма ни куль­ту­ра, ни подъ­ем до­ход­но­сти зем­ли, ни спо­кой­ное вла­де­ние зе­мель­ной соб­ст­вен­но­стью". Ины­ми сло­ва­ми[1] , на­род те­мен, поль­зы сво­ей не ра­зу­ме­ет, а по­то­му сле­ду­ет улуч­шать его быт, не спра­ши­вая его мне­ния. Это убе­ж­де­ние Сто­лы­пин про­нес че­рез всю свою го­су­дар­ст­вен­ную дея­тель­ность.

В 1903 г. Сто­лы­пин на­зна­чен Са­ра­тов­ским гу­бер­на­то­ром, где от­час­ти чув­ст­во­вал се­бя "ино­стран­цем". Ведь вся его преж­няя жизнь (ему бы­ло уже за 40) бы­ла свя­за­на с За­пад­ным кра­ем и Пе­тер­бур­гом. В ко­рен­ной Рос­сии он бы­вал ед­ва ли ча­ще, чем в Гер­ма­нии, а рус­скую де­рев­ню знал не­дос­та­точ­но. Что­бы ос­во­ить­ся на но­вом мес­те, тре­бо­ва­лось вре­мя. Ме­ж­ду тем в 1904 г. на­ча­лась вой­на с Япо­ни­ей. Вслед за вой­ной при­шла пер­вая рос­сий­ская ре­во­лю­ция. Как и всю­ду, в Са­ра­то­ве и дру­гих го­ро­дах гу­бер­нии на­ча­лись за­бас­тов­ки, ми­тин­ги и де­мон­ст­ра­ции. Сто­лы­пин по­пы­тал­ся спло­тить всех про­тив­ни­ков ре­во­лю­ции, от чер­но­со­тен­но­го епи­ско­па до уме­рен­ных зем­цев. Бы­ло со­б­ра­но око­ло 60 тыс. руб., гу­берн­ский го­род раз­би­ли на три час­ти, в ка­ж­дой из ко­то­рых от­кры­ли "на­род­ные клу­бы", став­шие цен­тра­ми контр­ре­во­лю­ци­он­ной про­па­ган­ды и опор­ны­ми пунк­та­ми чер­но­со­тен­ных дру­жин. Ру­ка­ми чер­но­со­тен­цев, ста­ра­ясь не при­бе­гать к по­мо­щи войск, Сто­лы­пин бо­рол­ся с ре­во­лю­ци­он­ным дви­же­ни­ем в Са­ра­то­ве. Но от­но­ше­ния с чер­но­со­тен­ца­ми у Сто­лы­пи­на не все­гда ла­ди­лись. А в мо­мент наи­выс­ше­го подъ­е­ма ре­во­лю­ции при­шлось ис­поль­зо­вать и вой­ска. 16 де­каб­ря 1905 г. они ра­зо­гна­ли ми­тинг, во­семь че­ло­век бы­ли уби­ты; 18 де­каб­ря по­ли­ция аре­сто­ва­ла чле­нов Са­ра­тов­ско­го Со­ве­та ра­бо­чих де­пу­та­тов. В даль­ней­шем та­кой же так­ти­ки Сто­лы­пин при­дер­жи­вал­ся в дру­гих го­ро­дах гу­бер­нии.

Еще ле­том 1905 г. Са­ра­тов­ская губерния ста­ла од­ним из глав­ных оча­гов кре­сть­ян­ско­го дви­же­ния. В со­про­во­ж­де­нии ка­за­ков Сто­лы­пин разъ­ез­жал по мя­теж­ным де­рев­ням. "Вы­со­кий рост, ко­сая са­жень в пле­чах, что не ме­ша­ло строй­нос­ти его фи­гу­ры, со­ко­ли­ный взгляд, вла­ст­ный тон - при­да­ва­ли ему вид дос­той­но­го пред­ста­ви­те­ля вла­сти, на­чаль­ни­ка и хо­зяи­на гу­бер­нии"- вспо­ми­нал один из кре­сть­ян, ви­дев­ший Сто­лы­пи­на в те дни. Про­тив кре­сть­ян гу­бер­на­тор уже не стес­нял­ся ис­поль­зо­вать вой­ска. Про­из­во­ди­лись по­валь­ные обы­ски и аре­сты. Вы­сту­пая на схо­дах, гу­бер­на­тор упот­реб­лял мно­го бран­ных слов, гро­зил Си­би­рью, ка­тор­гой и ка­за­ка­ми, су­ро­во пре­се­кал воз­ра­же­ния. Со­вре­мен­ни­ки при­во­ди­ли не­ма­ло рас­ска­зов о его храб­ро­сти. Пе­ре­да­ва­ясь из уст в ус­та, не­ко­то­рые из них пре­вра­ти­лись в ле­ген­ды. "В на­стоя­щее вре­мя, - док­ла­ды­вал ца­рю 6 ав­гу­ста 1905 г. то­ва­рищ ми­ни­ст­ра внут­рен­них дел Д.Ф. Трепав, - в Са­ра­тов­ской гу­бер­нии бла­го­да­ря энер­гии, пол­ной рас­по­ря­ди­тель­но­сти и весь­ма уме­лым дей­ст­ви­ям гу­бер­на­то­ра, ка­мер­ге­ра дво­ра Ва­ше­го им­пе­ра­тор­ско­го ве­ли­че­ст­ва Сто­лы­пи­на по­ря­док вос­ста­нов­лен". В ав­гу­сте 1905 г., в раз­гар по­ле­вых ра­бот, на­блю­дал­ся об­щий спад кре­сть­ян­ско­го дви­же­ния. Осе­нью, од­на­ко, вол­не­ния возобновились с не­ви­дан­ной си­лой. Сто­лы­пин на этот раз не впол­не справ­лял­ся с по­ло­же­ни­ем, и на по­мощь ему был ко­ман­ди­ро­ван ге­не­рал В.В. Са­ха­ров, быв­ший во­ен­ный ми­нистр, ко­то­рый по до­ро­ге был убит. Вме­сто Са­ха­ро­ва при­был ге­не­рал - адъ­ю­тант К.К. Мак­си­мо­вич, дей­ст­во­вав­ший в Са­ра­тов­ской и Пен­зен­ской гу­бер­ни­ях до на­ча­ла 1906 г. От­час­ти по­то­му, что в кри­ти­че­ский пе­ри­од ре­во­лю­ции ка­ра­тель­ны­ми экс­пе­ди­ция­ми ру­ко­води­ли ге­не­ра­лы, а Сто­лы­пин ока­зал­ся как бы в сто­ро­не, он прослыл ли­бе­раль­ным гу­бер­на­то­ром.[2] Кре­сть­ян­ское же дви­же­ние про­дол­жа­лось, то, за­ту­хая, то, раз­го­ра­ясь, и по­сле отъ­ез­да из гу­бер­нии не толь­ко Мак­си­мо­ви­ча, но и Сто­лы­пи­на. В док­ла­дах ца­рю Сто­лы­пин ут­вер­ждал, что глав­ной при­чи­ной аг­рар­ных бес­по­ряд­ков яв­ля­ет­ся стрем­ле­ние кре­сть­ян по­лу­чить зем­лю в соб­ст­вен­ность. Ес­ли кре­сть­я­не ста­нут мел­ки­ми соб­ст­вен­ни­ка­ми, они пе­ре­ста­нут бун­то­вать. Кро­ме то­го, он ста­вил во­прос о же­ла­тель­но­сти пе­ре­да­чи кре­сть­я­нам го­су­дар­ст­вен­ных зе­мель. Вряд ли имен­но эти док­ла­ды сыг­ра­ли роль в вы­дви­же­нии Сто­лы­пи­на на пост ми­ни­ст­ра внут­рен­них дел. Тем не менее, срав­ни­тель­но мо­ло­дой и ма­ло­опыт­ный гу­бер­на­тор, ма­ло из­вест­ный в сто­ли­це, не­ожи­дан­но взле­тел на клю­че­вой пост в рос­сий­ской ад­ми­ни­ст­ра­ции. Ка­кие пру­жи­ны при этом дей­ст­во­ва­ли, до сих пор не впол­не яс­но.

В это вре­мя вто­рич­но встал во­прос о Сто­лы­пи­не, как ми­ни­ст­ре внут­рен­них дел. По од­ной вер­сии но­вым на­зна­че­ни­ем Сто­лы­пин во мно­гом был обя­зан сво­ему шу­ри­ну Д.Б. Ней­гард­ту, не­дав­но уда­лен­но­му с по­ста одес­ско­го гра­до­на­чаль­ни­ка (в свя­зи с ев­рей­ским по­гро­мом), но со­хра­нив­ше­му влия­ние при дво­ре. Пред­по­ло­же­ние ре­зон­ное, хо­тя, ду­ма­ет­ся,[3] боль­ше все­го Сто­лы­пин был обя­зан Д.Ф. Тре­по­ву, ко­то­рый был пе­ре­ве­ден с по­ста то­ва­ри­ща ми­ни­ст­ра внут­рен­них дел на долж­ность двор­цо­во­го ко­мен­дан­та и при­об­рел ог­ром­ное влия­ние на ца­ря. С то­го вре­ме­ни Тре­пов стал ра­зыг­ры­вать глу­бо­ко­мыс­лен­ные и мно­го­хо­до­вые "на­зна­чен­че­ские" ком­би­на­ции. За­ме­на не­по­сред­ст­вен­но пе­ред созывом Ду­мы ли­бе­раль­но­го пре­мье­ра Вит­те на ре­ак­ци­он­но­го Го­ре­мы­ки­на яви­лась вы­зо­вом об­ще­ст­вен­но­му мне­нию. За­то пря­мо­ли­ней­ный ка­ра­тель Дур­но­во был за­ме­щен срав­ни­тель­но ли­бе­раль­ным Сто­лы­пи­ным.

Сто­лы­пи­ну сра­зу по­вез­ло на его но­вом по­сту. Ко­гда раз­го­рел­ся кон­фликт ме­ж­ду пра­ви­тель­ст­вом и пер­вой Ду­мой, Сто­лы­пин су­мел вы­год­но от­ли­чить­ся на фо­не дру­гих ми­ни­ст­ров, ко­то­рые не лю­би­ли хо­дить в Ду­му. Они при­вык­ли к чин­ным за­се­да­ни­ям в Го­су­дар­ст­вен­ном со­ве­те и Се­на­те, где сия­ли зо­ло­том мун­ди­ры и ор­де­на. В Ду­ме же бы­ло ина­че: там хао­ти­че­ски сме­ши­ва­лись сюр­ту­ки и пид­жа­ки, ра­бо­чие ко­со­во­рот­ки и кре­сть­ян­ские ру­ба­хи, по­лу­каф­та­ны и свя­щен­ни­че­ские ря­сы, в за­ле бы­ло шум­но, с мест раз­да­ва­лись вы­кри­ки, а ко­гда на три­бу­не по­яв­ля­лись чле­ны пра­ви­тель­ст­ва, на­чи­нал­ся не­во­об­ра­зи­мый шум: это на­зы­ва­лось но­во­мод­ным сло­вом "об­струк­ция". С точ­ки зре­ния ми­ни­ст­ров, Ду­ма пред­став­ля­ла со­бой без­образ­ное зре­ли­ще. Из всех ми­ни­ст­ров дос­та­точ­но уве­рен­но в Ду­ме вел се­бя толь­ко Сто­лы­пин, за два го­да пре­бы­ва­ния в Са­ра­тов­ской губ. по­знав­ший, что та­кое сти­хия вы­шед­ше­го из по­ви­но­ве­ния мно­го­ты­сяч­но­го кре­сть­ян­ско­го схо­да. Вы­сту­пая в Ду­ме, Сто­лы­пин го­во­рил твер­до и кор­рект­но, хлад­но­кров­но от­ве­чал на вы­па­ды. Это не все­гда нра­ви­лось Ду­ме, за­то нра­ви­лось ца­рю.

Сто­лы­пин вел ко­вар­ную по­ли­ти­ку, за­во­дя не­глас­ные кон­так­ты с ли­де­ра­ми ка­де­тов, ве­дя ин­тен­сив­ные пе­ре­го­во­ры с пра­вым дво­рян­ст­вом, все­ми пу­тя­ми до­би­ва­ясь сво­их це­лей.

На съез­де упол­но­мо­чен­ных дво­рян­ских об­ществ не­ма­ло рез­ких слов бы­ло ска­за­но в ад­рес кре­сть­ян­ской об­щи­ны. На­пад­ки на об­щи­ну в ка­кой-то ме­ре бы­ли так­ти­че­ским прие­мом пра­во­го дво­рян­ст­ва: от­ри­цая кре­сть­ян­ское ма­ло­зе­ме­лье, оно стре­ми­лось сва­лить все бе­ды на об­щи­ну. Вме­сте с тем эти на­пад­ки объ­яс­ня­лись и тем, что в пе­ри­од ре­во­лю­ции об­щи­на силь­но до­са­ди­ла по­ме­щи­кам: кре­сть­я­не шли гро­мить по­ме­щи­чьи усадь­бы "всем ми­ром", имея в об­щи­не го­то­вую ор­га­ни­за­цию для борь­бы.

При го­ло­со­ва­нии пра­ви­тель­ст­вен­ной про­грам­мы по пунк­там во­прос о ху­то­рах и от­ру­бах не вы­звал боль­ших пре­ний, ибо они ма­ло ин­те­ре­со­ва­ли дво­рян. Глав­ные их за­бо­ты сво­ди­лись к то­му, что­бы за­крыть во­прос о кре­сть­ян­ском ма­ло­зе­ме­лье и из­ба­вить­ся от об­щи­ны. Пра­ви­тель­ст­во пред­ло­жи­ло раз­дро­бить ее при по­мо­щи ху­то­ров и от­ру­бов, и дво­рян­ст­во охот­но со­гла­си­лось.

Во вре­мя ча­ст­ных пе­ре­го­во­ров со Сто­лы­пи­ным Со­вет объ­е­ди­нен­но­го дво­рян­ст­ва обе­щал под­держ­ку пра­ви­тель­ст­ву на сле­дую­щих ус­ло­ви­ях: рос­пуск Ду­мы, вве­де­ние "ско­ро­ре­ши­тель­ных су­дов", пре­кра­ще­ние пе­ре­го­во­ров с бур­жу­аз­но-ли­бе­раль­ны­ми дея­те­ля­ми о вхо­ж­де­нии их в пра­ви­тель­ст­во, из­ме­не­ние из­би­ра­тель­но­го за­ко­на. Сто­лы­пин счи­тал, что под­держ­ка по­ме­щи­ков ему обес­пе­че­на, по­сколь­ку уда­лось сго­во­рить­ся на­счет об­щи­ны. Пе­ре­го­во­ры же с "об­ще­ст­вен­ны­ми дея­те­ля­ми" име­ли еще не­сколь­ко ра­ун­дов, но ни к че­му не при­ве­ли.

I Ду­ма бы­ла рас­пу­ще­на 8 ию­ля 1906 г., со­гла­ше­ние по­сте­пен­но ис­пол­ня­лось. На­ли­цо бы­ла кон­со­ли­да­ция контр­ре­во­лю­ци­он­ных сил, че­му не­ма­ло со­дей­ст­во­вал ми­нистр внут­рен­них дел. Это бы­ло за­ме­че­но в вер­хах, где Тре­пов про­дол­жал свои ком­би­на­ции. Рос­пуск Ду­мы стал вы­зо­вом об­ще­ст­вен­но­му мне­нию. Те­перь цар­ский двор ре­шил, что­бы " по­тра­фить " ли­бе­ра­лам, за­ме­нить не­по­пу­ляр­но­го Го­ре­мы­ки­на не столь оди­оз­ной фи­гу­рой. Пред­се­да­те­лем Со­ве­та ми­ни­ст­ров стал Сто­лы­пин, со­хра­нив­ший за со­бой и порт­фель ми­ни­ст­ра внут­рен­них дел.

При­ход на пост пред­се­да­те­ля Со­ве­та ми­ни­ст­ров П.А. Сто­лы­пи­на вы­звал у Вит­те на пер­вых по­рах одоб­ре­ние и на­де­ж­ды на ус­пех пе­ре­го­во­ров о вхо­ж­де­нии ли­бе­раль­ной оп­по­зи­ции в ка­би­нет. По дея­тель­но­сти Сто­лы­пи­на, Вит­те был о нем хо­ро­ше­го мне­ния.[4]

Ру­ко­во­ди­те­ли Со­ве­та объ­е­ди­нен­но­го дво­рян­ст­ва ви­де­ли в Сто­лы­пи­не че­ло­ве­ка, спо­соб­но­го спа­сти от унич­то­же­ния сис­те­му зем­ле­вла­де­ния. Ок­тяб­ри­сты и дру­гие уме­рен­ные сто­рон­ни­ки кон­сти­ту­ции, на­пу­ган­ные ре­во­лю­ци­он­ны­ми край­но­стя­ми, ух­ва­ти­лись за Сто­лы­пи­на, как уто­паю­щий хва­та­ет­ся за со­ло­мин­ку. Они при­вет­ст­во­ва­ли его про­грам­му, ви­дя в ней стремление, ук­ре­пить свя­зи пра­ви­тель­ст­ва с пред­ста­ви­те­ля­ми уме­рен­но-ли­бе­раль­ных и уме­рен­но-кон­сер­ва­тив­ных кру­гов, что, в свою оче­редь, спо­соб­ст­во­ва­ло бы ук­ре­п­ле­нию кон­сти­ту­ци­он­ной мо­нар­хии и окон­ча­тель­ной ли­к­ви­да­ции ре­во­лю­ци­он­но­го дви­же­ния. Сто­лы­пин ка­зал­ся им рус­ским Тье­ром. Тьер, од­на­ко, в сво­их пла­нах ис­хо­дил из су­ще­ст­во­ва­ния во Фран­ции силь­но­го кре­сть­ян­ско­го со­сло­вия с хо­ро­шо раз­ви­тым ин­стинк­том соб­ст­вен­но­сти. Та­ко­го кре­сть­ян­ст­ва в Рос­сии еще не су­ще­ст­во­ва­ло, и для его соз­да­ния по­тре­бо­ва­лись бы мно­гие сто­ле­тия.

Рос­пуск пер­вой Ду­мы - это был смер­тель­ный удар по ве­ре кре­сть­ян­ст­ва в ца­ря как спра­вед­ли­во­го и бес­при­стра­ст­но­го за­щит­ни­ка ин­те­ре­сов на­ро­да. По­сле рос­пус­ка I Ду­мы и при­ня­тия быв­ши­ми чле­на­ми Ду­мы "Вы­борг­ско­го воззвания", при­звав­ше­го на­се­ле­ние к "пас­сив­но­му со­про­тив­ле­нию" пу­тем от­ка­за от уп­ла­ты на­ло­гов и от служ­бы в ар­мии, по го­ро­дам и сель­ским рай­онам, а так­же в ар­мии про­ка­ти­лась но­вая вол­на ре­во­лю­ци­он­ных воз­му­ще­ний.[5]

О министре реформаторе писали много и часто. Его личность, его деятельность были в центре общественного интереса и тогда, когда он жил и действовал, и все последующие десятилетия после кончины. Дискуссии о П.А. Столыпине особенно обострились в конце нашего века, в период переосмысления русской истории XX века. Вариации на темы того, «чего он хотел», «чего он успел» и «что он мог», сделались необычайно модными. Выводы и заключения, многие из которых мало сопряжены с реалиями русской жизни начала века, в большинстве случаев носят полярный характер.[6]

Как человека и политика П.А.Столыпина отличали два основных качества, присуще далеко не всем даже в высших коридорах власти, не говоря уже о представлениях пресловутой «общественности»: вера в Бога и любовь к России. Он во имя блага Отечества мог пойти на любые жертвы. И, в конце концов, он принес самую высокую из возможных: собственную жизнь.

Это был русский консерватор новой формации, понимавший, что для защиты исконных государственных начал, в первую очередь самодержавия, надлежит не только демонстрировать силу, «давить и не пущать», необходимо изменить социальную природу общества, создать массу крепких собственников-хозяев, которые стали бы естественной базой социального умиротворения. Он никогда не сомневался, что авторитаризм (самодержавие) и Россия – вещи неразрывные, что все серьезные преобразования можно проводить лишь сильной, властной и честной рукой, что введение правового строя – процесс длительный и сложный, требующий многолетних, постоянных усилий сверху, поддержки и понимания снизу.

Ему многое удалось сделать, но многое осталось и нереализованным, так как за те пять лет, с середины 1906г. до середины 1911г., что он играл вторую роль в государстве, добиться качественной перестройки всего громоздкого государственного здания было невозможно. Для этого нужны были десятилетия целенаправленной работы государственных органов, общественных организаций. Требовалось не просто осуществить программу реорганизации хозяйственной деятельности, необходимо было создать условия для возникновения нового социокультурного типа крестьянина - агрария, сформулированного на уравнительно – перераспределительной атмосфере русской общины, а являвшегося полноправным элементом рыночной экономики, носителем и субъектом права в европейском его понимании. Эта грандиозная задача была рассчитана на длительную перспективу, и не вина П.А.Столыпина, что история России этого срока ему не предоставила[7]

Глава 2. Основные положения реформы 19 февраля 1861 г.

С момента публикации законов 19 февраля 1861 г. помещичьи крестьяне перестали считаться собственностью - отныне их нельзя было продавать, покупать, дарить, переселять по произволу владельцев. Правительство объявило бывших крепостных “свободными сельскими обывателями”, присвоило им гражданские права - свободу вступления в брак, самостоятельное заключение договоров и ведение судебных дел, приобретение недвижимого имущества на свое имя и пр. Крестьяне каждого помещичьего имения объединялись в сельские общества. Свои общие хозяйственные вопросы они обсуждали и решали на сельских сходах. Исполнять решения сходов должен был сельский староста, избираемый на три года. Несколько смежных сельских обществ составляли волость. В волостном сходе участвовали сельские старосты и выборные от сельских обществ. На этом сходе избирался волостной старшина. Он исполнял полицейские и административные обязанности. [8] Деятельность сельского и волостного управлений, а также взаимоотношения крестьян с помещиками контролировались мировыми посредниками. Они назначались Сенатом из числа местных дворян-помещиков. Мировые посредники: имели широкие полномочия. Но администрация не могла использовать мировых посредников в своих Целях. Они не подчинялись ни губернатору, ни министру и не должны были следовать их указаниям. Они должны были следовать только указаниям закона. В первом составе мировых посредников было немало гуманно настроенных помещиков (декабристы Г. С. Батеньков и А. Е. Розен, Л. Н. Толстой и др.). Вся земля в имении признавалась собственностью помещика, в том числе и та, которая находилась в пользовании крестьян. За пользование своими наделами лично свободные крестьяне должны были отбывать барщину или платить оброк. Закон признавал такое состояние временным. Поэтому лично свободные крестьяне, несущие повинности в пользу помещика, назывались “временнообязанными” Размеры крестьянского надела и повинностей по каждому имению следовало раз и навсегда определить по соглашению крестьян с помещиком и зафиксировать в уставной грамоте. Введение этих грамот было основным занятием мировых посредников.

Допустимые рамки соглашений между крестьянами и помещиками были обозначены в законе. Кавелин, предлагал оставить за крестьянами все земли, которыми они пользовались при крепостном праве. Помещики нечерноземных губерний не возражали, протаю этого. В черноземных же губерниях они яростно протестовали. Поэтому в законе была проведена грань между нечерноземными и черноземными губерниями. В нечерноземных в пользовании крестьян оставалось почти столько же земли, как и прежде. В черноземных же под давлением крепостников был введен сильно уменьшенный душевой надел. При пересчете на такой надел (в некоторых губерниях, например Курской опускался до 2,5 дес.) у крестьянских обществ отрезались “лишние” земли. Там, где мировой посредник действовал недобросовестно, в числе отрезанных земель оказывались необходимые крестьянам угодья-прогоны для скота, луга, водопои. За дополнительные повинности крестьяне вынуждены были арендовать у помещиков эти земли. “Отрезки”, сильно стеснившие крестьян, на протяжении многих лет отравляли отношения между помещиками и их бывшими крепостными. Рано или поздно, полагало правительство, “временнообязанные” отношения закончатся, и крестьяне с помещиками заключат выкупную сделку - по каждому имению. По закону крестьяне должны были единовременно уплатить помещику за свой надел около пятой части, обусловленной суммы.

Остальную часть уплачивало государство. Но крестьяне должны были возвращать ему эту сумму (с процентами) ежегодными платежами в течение 49 лет. В принципе, в основу суммы выкупа должна была бы лечь доходность выкупаемых земель. В отношении черноземных губерний примерно так и было сделано. Но помещики нечерноземных губерний считали такой принцип для себя разорительным. Они давно уже жили в основном не с доходов от своих бедных земель, а за счет оброка, который платили крестьяне из своих сторонних заработков. Поэтому в нечерноземных губерниях земля была обложена выкупными платежами выше ее доходности. Выкупные платежи, которые правительство в течение многих лет выкачивало из деревни, забирали все накопления в крестьянском хозяйстве, мешали ему перестроиться и приспособиться к рыночной экономике, удерживали русскую деревню в состоянии нищеты.

Опасаясь, что крестьяне не захотят платить большие деньги за плохие наделы и разбегутся, правительство ввело ряд жестких ограничений. Пока производились выкупные платежи, крестьянин не мог отказаться от надела и уехать навсегда из своей деревни без согласия сельского схода. А сход неохотно давал такое согласие, потому что ежегодные платежи спускались на все общество, невзирая на отсутствующих, больных и немощных. За них приходилось платить всему обществу. Крестьяне были связаны круговой порукой и прикреплены к своему наделу.

Помещикам-крепостникам удалось ввести в закон еще одну поправку. По соглашению с крестьянами помещик мог отказаться от выкупа, “подарить” крестьянам четверть их законного надела, а остальные земли забрать себе. Крестьянские общества, клюнувшие на эту уловку, * впоследствии горько раскаялись. Очень скоро села “дарственников” на своих крошечных наделах катастрофически обнищали.

Конечно, крестьяне ожидали не такую реформу. Наслышавшись о близкой “воле”, они с удивлением и негодованием воспринимали весть, что надо продолжать отбывать барщину и платить оброк. У них закрадывались подозрения, подлинный ли манифест им прочитали, не запрятали ли помещики, сговорившись с попами, “настоящую волю”. Донесения о крестьянских бунтах приходили из всех губерний Европейской России. На подавление высылались войска. Особым драматизмом отличались события в селениях Бездна Спасского уезда Казанской губернии и Кандеевка Керенского уезда Пензенской губернии.

В Бездне жил крестьянин-сектант Антон Петров, тихий и скромный человек. Он вычитывал из “Положений” 19 февраля “тайный смысл” и растолковывал его крестьянам. У него получалось, что почти вся земля должна была отойти именно к ним, а помещикам - “овраги да дороги, и весок да камыш”. Со всех сторон шли в Бездну бывшие крепостные, чтобы послушать “про настоящую волю”. Из села были изгнаны официальные власти, и крестьяне установили свой порядок. В село были направлены две пехотные роты. По безоружным крестьянам, плотным кольцом, окружившим избу Антона Петрова, было дано шесть залпов. 91 человек был убит. Через неделю, 19 апреля 1861 г., Петрова принародно расстреляли.

В этом же месяце разыгрались события в Кандеевке, где солдаты тоже стреляли в безоружную толпу. Здесь погибло 19 крестьян. Эти и другие подобные известия произвели тяжелое впечатление на общественность, тем более, что критиковать в печати крестьянскую реформу было запрещено.

Но к июню 1861 г. крестьянское движение пошло на спад. Реформа получилась не такой, какой мечтали ее видеть Кавелин, Герцен и Чернышевский. Построенная на тяжелых компромиссах, она учитывала интересы помещиков гораздо более, чем крестьян, и обладала очень коротким “ресурсом времени” - не более чем на 20 лет. Затем должна была встать необходимость новых реформ в том же направлении.

И все же крестьянская реформа 1861 г. имела огромное историческое значение. Она открыла перед Россией новые перспективы, создав возможность для широкого развития рыночных отношений. Страна уверенно вступила на путь капиталистического развития. Началась новая эпоха в ее истории. Велико было и нравственное значение этой реформы, покончившей с крепостным рабством. Его отмена проложила дорогу другим важнейшим преобразованиям, которые должны были ввести в стране современные формы самоуправления и суда, подтолкнуть развитие просвещения. Теперь, когда все россияне стали свободными, по-новому встал вопрос о конституции. Ее введение стало ближайшей целью на пути к правовому государству - такому государству, которым управляют граждане в соответствии с законом и каждый гражданин имеет в нем надежную защиту.

Надо помнить исторические заслуги тех, кто разрабатывал и продвигал эту реформу, кто боролся за ее проведение - Н. А. Милютина, Ю. Ф. Самарина, Я. И. Ростовцева. великого князя Константина Николаевича, К. Д. Кавелина, А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, а в более отдаленной перспективе -декабристов, А. Н. Радищева. Нельзя забывать и заслуг выдающихся представителей нашей литературы А. С. Пушкина, В. Г. Белинского, И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова и др. И, наконец, неоспаримо велики заслуги императора Александра II.[9]

Глава 3. Либеральные реформы 60-70-х годов

К крестьянской реформе Россия подошла с крайне отсталым и запущенным местным (земским, как тогда говорили) хозяйством. Медицинская помощь в деревне практически отсутствовала. Эпидемии уносили тысячи жизней. Крестьяне не знали элементарных правил гигиены. Народное образование никак не могло выйти из зачаточного состояния. Отдельные помещики, содержавшие для своих крестьян школы, закрыли их сразу же после отмены крепостного права. О проселочных дорогах никто не заботился. Между тем государственная казна была истощена, и правительство не могло своими силами поднять местное хозяйство. Поэтому было решено пойти навстречу либеральной общественности, которая ходатайствовала о введении местного самоуправления.

1 января 1864 г. был утвержден закон о земском самоуправлении. Оно учреждалось для руководства хозяйственными делами: строительством и содержанием местных дорог, школ, больниц, богаделен, для организации продовольственной помощи населению в неурожайные годы, для агрономической помощи и сбора статистических сведений.

Распорядительными органами земства были губернские и уездные земские собрания, а исполнительными – уездные и губернские земские управы. Для выполнения своих задач земства получили право облагать население особым сбором.

Выборы земских органов проводились раз в три года. В каждом уезде для выборов гласных уездного земского собрания создавалось три избирательных съезда. В первом съезде участвовали землевладельцы, независимо от сословия, имевшие не менее 200-800 дес. земли (земельный ценз по разным уездам был неодинаков). Второй съезд включал в себя городских собственников с определенным имущественным цензом. На третий, крестьянский, съезд съезжались выборные от волостных сходов. Каждый из съездов избирал определенное число гласных. Уездные земские собрания избирали гласных губернского земства.

Как правило, в земских собраниях преобладали дворяне. Несмотря на конфликты с либеральными помещиками, самодержавие считало поместное дворянство своей основной опорой. Поэтому земство не было введено в Сибири и в Архангельской губернии, где не было помещиков. Не ввели земство и в Области Войска Донского, в Астраханской и Оренбургской губерниях, где существовало казачье самоуправление.

Земства сыграли большую положительную роль в улучшении жизни русской деревни, в развитии просвещения. Вскоре после их создания Россия покрылась сетью земских школ и больниц.[10]

С появлением земства стало меняться соотношение сил в русской провинции. Прежде все дела в уездах вершили правительственные чиновники вкупе с помещиками. Теперь же, когда развернулась сеть школ, больниц и статистических бюро, появился “третий элемент”, как стали называть земских врачей, учителей, агрономов, статистиков. Многие представители сельской интеллигенции показали высокие образцы служения народу. Им доверяли крестьяне, к их советам прислушивались управы. Правительственные чиновники с тревогой следили за ростом влияния “третьего элемента”.

По закону земства были чисто хозяйственными организациями. Но вскоре они стали играть важную политическую роль. В те годы на земскую службу обычно шли самые просвещенные и гуманные помещики. Они становились гласными земские собраний, членами и председателями управ. Они стояли у истоков земского либерального движения. А представители “третьего элемента” испытывали тяготение к левым, демократическим, течениям общественной мысли. На аналогичных основаниях в 1870 г. была проведена реформа городского самоуправления. Попечительству городских дум и управ подлежали вопросы благоустройства, а также заведование школьным, медицинским и благотворительным делом. Выборы в городскую думу проводились по трем избирательным съездам (мелких, средних и крупных налогоплательщиков). Рабочие, не платившие налогов, не участвовали в выборах. Городской голова и управа избирались думой. Городской голова возглавлял и думу и управу, координируя их деятельность. Городские думы проводили большую работу по благоустройству и развитию городов, но в общественном движении были не столь заметны, как земства. Это объяснялось долго сохранявшейся политической инертностью купечества и предпринимательского класса.

Одновременно с земской реформой, в 1864 г., была проведена судебная реформа. Россия получила новый суд: бессословный, гласный, состязательный, независимый от администрации. Судебные заседания стали открытыми для публики.

Центральным звеном нового судебного устройства был окружной суд с присяжными заседателями. Обвинение в суде поддерживал прокурор. Ему возражал защитник. Присяжные заседатели, 12 человек, назначались по жребию из представителей всех сословий. Выслушав судебные прения, присяжные выносили вердикт (“виновен”, “невиновен” или “виновен, но заслуживает снисхождения”). На основании вердикта суд выносил приговор. Русское общеуголовное законодательство в те времена не знало такой меры наказания, как смертная казнь. Только специальные судебные органы (военные суды, особое присутствие Сената) могли приговорить к смерти.

Разбором мелких дел занимался мировой суд, состоявший из одного человека. Мировой судья избирался земскими собраниями или городскими думами на три года. Правительство не могло своей властью отстранить его от должности (как и судей окружного суда). Принцип несменяемости судей обеспечивал их независимость от администрации. Судебная реформа была одним из самых последовательных и радикальных преобразований 60-70-х годов. И все же судебная реформа 1864 г. осталась незавершенной. Для разбора конфликтов в крестьянской среде был сохранен сословный волостной суд. Это отчасти объяснялось тем, что крестьянские правовые понятия сильно отличались от общегражданских. Мировой судья со “Сводом законов” часто был бы бессилен рассудить крестьян. Волостной суд, состоявший из крестьян, судил на основании существующих в данной местности обычаев. Но он был слишком подвержен воздействию со стороны зажиточных верхов деревни и вся кого рода начальства. Волостной суд и мировой посредник имели право присуждать к телесным наказаниям. Это позорное явление существовало в России до 1904 г. В 1861 г. военным министром был назначен генерал Дмитрий Алексеевич Милютин 1816-1912) . Учитывая уроки Крымской войны, он провел ряд важных реформ. Они имели целью создание крупных обученных резервов при ограниченной армии мирного времени. На завершающем этапе этих реформ, в 1874 г., был принят закон отменивший рекрутчину распространивший обязанность служить в армии на мужчин всех сословий, достигших 20 лет и годных по состоянию здоровья. В пехоте срок службы был установлен в 6 лет, на флоте - в 7 лет. Для окончивших высшие учебные заведения срок службы сокращался до шести месяцев. Эти льготы стали дополнительным стимулом для распространения образования. Отмена рекрутчины наряду с отменой крепостного права, значительно увеличила популярность Александра II среди крестьянства. Реформы 60-70-х годов - крупное явление в истории России. Новые, современные органы самоуправления и суда способствовали росту производительных сил страны, развитию гражданского самосознания населения, распространению просвещения, улучшению качества жизни. Россия подключалась к общеевропейскому процессу создания передовых, цивилизованных форм государственности, основанных на самодеятельности населения и его волеизъявлении. Но это были только первые шаги. В местном управлении были сильны пережитки крепостничества, оставались нетронутыми многие дворянские привилегии. Реформы 60-70-х годов не коснулись верхних этажей власти. Сохранялись самодержавие и полицейский строй, унаследованные от прошлых эпох.[11]

Глава 4. Историческое значение столыпинской аграрной реформы

Столыпинская аграрная реформа - понятие условное, ибо она не составляет цельного замысла и при ближайшем рассмотрении распадается на ряд отдельных мероприятий. Не совсем правильно и название реформы, так как Столыпин не являлся ни автором ее основных концепций, ни разработчиком. Хотя у него были и свои собственные идеи.[12]

Будучи саратовским губернатором, Столыпин предлагал создавать крепкие крестьянские хозяйства на землях, купленных при поддержке Крестьянского банка. Процветание этих хозяйств должно было стать примером для окружающих крестьян, которые, как надеялся Столыпин, постепенно отказались бы от общинного землевладения. Об ускоренной ломке общины в те времена Столыпин не помышлял.

Когда он возглавил Министерство внутренних дел, оказалось, что там на эту проблему смотрят несколько иначе. Власти уже не стремились сохранить общину, так как не считали ее оплотом порядка. В течение ряда лет группа чиновников под руководством товарища министра внутренних дел В. И. Гурко (сын героя русско-турецкой войны 1877-1878 гг.) разрабатывала проект, который должен был осуществить крутой поворот в политике правительства.

В отличие от столыпинского замысла, проект Гурко предполагал создание хуторов и отрубов на надельных (крестьянских) землях, а не на банковских. Разница была существенной. Впрочем, не в создании хутора” и отрубов заключалась первоочередная цель проекта Гурко. Она заключалась в ускоренной ломке общины.

Проект предусматривал, что каждый член общины может заявить о своем выходе из нее и укрепить за собой свой чересполосный надел, который община отныне не вправе ни уменьшить, ни передвинуть. Зато владельцу разрешалось продать укрепленный надел кому угодно: хоть соседу, хоть крестьянину из другой общины. С агротехнической точки зрения такое новшество не сулило большой пользы, поскольку надел оставался чересполосным. Но оно способствовало расколу общины, особенно накануне передела земли.[13]

Конечно, Столыпин не мог не считаться с работой, проделанной в министерстве до его прихода. Не мог он не считаться с мнением помещиков. В мае 1906 г. собрался съезд уполномоченных дворянских обществ. Чуть ли не в одни голос дворяне потребовали ликвидации общины, которая сильно им насолила за два года революции. Столь же единодушно они выступили против наделения крестьян землей за счет помещиков.

Но обстановка в стране тогда была неопределенная. Давление дворян уравновешивалось давлением Думы и крестьянства. В конце августа 1906 г. Столыпин провел мероприятия по передаче Крестьянскому банку части государственных и удельных земель для продажи крестьянам. Тем самым он приступил к исполнению своего давнего замысла. По существу, выражаясь современным языком, речь шла о приватизации части государственных земель. Гурко возражал против этих, мероприятий. Он считал, что они оживят надежды крестьян на переход в дальнейшем помещичьей земли в их руки. К тому же Гурко подозревал Столыпина в намерении помочь крестьянам в этом деле. Такое мнение разделяли и другие помещики. В действительности Столыпин не допускал и мысли о полной ликвидации помещичьего землевладения. Иное дело частичное его ограничение. Так, он говорил, что не в крупном землевладении сила России[14] . Большие имения отжили свой век. Их, как бездоходные, сами владельцы начали продавать Крестьянскому банку. Опора России не в них, а в царе.[15] В обстановке 1906 г. никто из министров не решился бы явиться к царю с предложением сделать отрезки от помещичьих латифундий. Столыпин, как видно, считал, что в таком предложении нет надобности, ибо частичное отчуждение помещичьих земель уже идет. Многие помещики, напуганные революцией, продают имения. Важно, чтобы Крестьянский банк покупал эти земли, разбивал на участки и продавал крестьянам. На банковских землях стали появляться крепкие фермерские хозяйства. До 1911 г. объем продаж ежегодно возрастал, а затем начал снижаться. Это объяснялось тем, что у помещиков прошел вызванный революцией испуг и они сократили продажу своих земель. Всего за 1907-1915 гг. из фонда банка было реализовано 3909 дес., разделенных примерно на 280 тыс. отдельных участков. Деятельность Крестьянского банка заняла хотя и видное, но все же второстепенное место в аграрной политике правительства. Однако именно это направление было наиболее близко Столыпину.

Главной в аграрной реформе стала реализация проекта Гурко, который лег в основу указа 9 ноября 1906 г. Гурко вскоре ушел в отставку, но Столыпин постепенно проникав его проектом и усвоил его основные идеи. “Надо вбить клин в общину”, - говорил он. Указ 9 ноября 1906 г. был одобрена III Думой и Государственным советом, 14 июня 1910 г. его подписал царь. Закон 14 июня 1910 г. заменил указ 9 ноября 1906 г.

Пока шла революция, крестьяне почти не выходили из общины. Ходил слух, что тем, кто выйдет, не будет прирезка земли от помещиков. Но затем укрепление общинных земель пошло быстрее, тем более что власти всячески к этому подталкивали. В 1908 г. по сравнению с 1907 г. число укрепившихся домохозяев увеличилось в 10 раз и превысило полмиллиона. В 1909 г. был достигнут рекордный показатель 579,4 тыс. домохозяев.[16]

Однако с 1910 г. число выходов из общины стало неуклонно снижаться. Власти долго не могли понять причин этого явления. А поняв, не хотели их признать. Дело в том, что основная часть крестьян, в том числе зажиточных, неохотно выходила из общины. Выходили больше всего вдовы одинокие старики, спившиеся и окончательно разорившиеся домохозяева, многим из них при очередном переделе грозила полная или частичная утрата надела. Укреплялись и городские жители, вспомнившие, что в родной деревне у них есть заброшенный надел, который теперь можно продать. Выходили из общины и те, кто переселялся в Сибирь. Но и численность переселяющихся с 1910 г. пошла на убыль. Всего к 1 января 1916 г. из общины в чересполосиц укрепление вышло около 2 млн. домохозяев (примерно 21% общинного крестьянства в тех губерниях, где проводилась реформа). Правда, многие из них были лишь статистическими единицами, а не реальными хозяевами. Всем им принадлежало 14,1 млн. дес. земли (15,5% всей площади, владевшейся на общинном праве).

Огромное количество укрепленной земли шло в продажу. Чаще же укрепленные участки покупали отдельные крестьяне-общинники, богатые и средние. Иногда и бедняки покупали по одной, две полосы. Нередко в руках одного и того же хозяина оказывались и укрепленные и общественные земли. Не выхода из общины, он в то же время имел и укрепленные участки. Земельные отношения в деревне еще больше запутывались.

Стремясь привлечь на свою сторону крепких домохозяев, тяготившихся общинными порядками, правительство разработало законопроект “О землеустройстве” . 29 мая 1911 г. он стал законом. Отныне во главу угла всей реформы было поставлено не чересполосное укрепление, а, образование хуторов и отрубов. Предполагалось, что их владельцы станут массовой опорой режима. По просьбе домохозяина его разрозненные земельные полосы могли быть соединены в одно место. Так получался отруб. Если к отрубу присоединялась площадь деревенской усадьбы и на него переносилось жилье он превращался в хутор. Потребовался большой объем землеустроительных работ. Реформа постепенно стала переходить из рук Министерства внутренних дел в руки Главного управления землеустройства и земледелия.

Землеустроительное ведомство пошло по линии наименьшего сопротивления. Оно предпочитало не заниматься выделами отдельных домохозяев, а разбивать на отруба или хутора надел целого сельского общества. Согласие на такой раздел нередко достигалось путем грубого давления. Началась массовая фабрикация хуторов” отрубов. В общем, потоке земли устраивалась и беднота с ее крошечными наделами. Около половины хуторов и отрубов, созданных на, втором этапе реформы, было нежизнеспособно.

Со смешанным чувством относился Столыпин к такому развитию. С одной стороны, он понимал, что только полное расселение на хутора окончательно ликвидирует общину. Крестьянам, рассредоточенным по хуторам, труднее бунтовать. С другой стороны, он видел, что вместо крепких, устойчивых хозяйств землеустроители фабрикуют массу мелких и слабых. Такие хозяйства не могли стать опорой режима. Однако Столыпину так и не удалось развернуть громоздкую машину землеустроительного ведомства, чтобы она действовала не так, как ей удобно, а как лучше для дела.

Действия[17] землеустроителей нередко наталкивались на сопротивление крестьян. Иногда дело принимало трагический оборот. В мае 1910 г. полицейские стражники расстреляли сход в селе Волотове Лебедянского уезда Тамбовской губернии. Конфликт произошел из-за слишком явного покровительства отрубщикам со стороны властей в ущерб остальным крестьянам.

Мужики сопротивлялись переходу на хутора и отруба не по темноте своей и невежеству, как считали власти, а исходя из здравых соображений. Крестьянское земледелие очень зависело от капризов погоды. Получив надел в одном отрубе, крестьянин оказывался во власти стихии. Он разорялся в первый же засушливый год, если его отруб был на высоком месте. Следующий год был дождливым, и очередь разоряться приходила соседу, оказавшемуся в низине. Только большой отруб, расположенный в разных уровнях, мог гарантировать ежегодный средний урожай.

Вообще во всей этой затее с хуторами и отрубами было много надуманного, доктринерского. Сами по себе хутора и отруба не обеспечивали подъем крестьянской агрокультуры. Необходимость повсеместного их введения, строго говоря, никем не доказана. Между тем Столыпин и его сподвижники утвердились в мысли, что хутора и отруба – единственное универсальное средство, способное поднять уровень крестьянского хозяйства на всем пространстве необъятной России. Несмотря на все старания правительства, хутора приживались только в белорусских, литовских и северо-западных российских губерниях (Псковской, Смоленской). Здесь сказывалось влияние Прибалтики и Польши. Местный ландшафт, изменчивый, изрезанный речками и ручьями, тоже способствовал расселению по хуторам.

В южных и юго-восточных губерниях широкому распространению хуторов препятствовали трудности с водой. Но здесь (на Северном Кавказе, в Степном Заволжье и Северном Причерноморье) довольно успешно развивалось насаждение отрубов. Плодородная степь, ровная, как стол, словно самой природой была создана для отрубного хозяйства.

В центрально-черноземных губерниях главным препятствием к образованию на общинных землях хуторов и отрубов было крестьянское малоземелье. Прежде чем насаждать хутора и отруба, здесь надо было решить именно эту проблему отчасти за счет переселения в Сибирь, а отчасти и за счет раздутых помещичьих латифундий.

В нечерноземных губерниях на хутора и отруба смотрели, как на барскую затею, несущую крестьянину одно разорение. Общинное землевладение в таких краях тесно переплелось и срослось с развивающимися товарно-рыночными отношениями. И общину нельзя было разрушить, не повредив этих отношений. Местные крестьянские общества постепенно переходили с многопольным севооборотам и на “широкие полосы”. Это укрепляло общину, и власти под разными предлогами стали запрещать такие переходы. Как говорится, коса нашла на камень, крестьяне сопротивлялись насаждению хуторов и отрубов, а правительство чуть ли не открыто препятствовало внедрению передовых систем земледелия. Некоторые крестьянские общества переходили к многополью и на “широкие полосы” самовольно, без официального приговора.

Игнорирование региональных различий один из недостатков столыпинской аграрной реформы. Этим она невыгодно отличалась от реформы 1861 г. Другим ее слабым местом была идеализация хуторов отрубов, а также вообще частной собственности на землю. Обычно в народном хозяйстве присутствуют различные формы собственности (частная, общественная, государственная). Важно, чтобы их сочетания и пропорции были разумными, чтобы ни одна из них не вытесняла другие.

Еще одно уязвимое место аграрной реформы заключалось в недостаточном ее финансировании. Огромные государственные средства поглощала гонка вооружений, а на поддержку хуторов и отрубов денег выделялось слишком мало. Всего за годы реформы из общины вышло около 3 млн. домохозяев (чуть меньше третьей части от общей численности их в переделяющихся общинах европейской части России). Из общинного оборота было изъято 22 % земель, около половины из них пошло на продажу. В конечном итоге властям не удалось ни разрушить общину, ни создать достаточно массовый и устойчивый слой крестьян-фермеров. Так что можно говорить об общей неудаче столыпинской аграрной реформы. Но огульно отрицательное Отношение к ней было бы не справедливо. Некоторые мероприятия, сопутствовавшие реформе, были полезны. Это касается предоставления крестьянам большей личной свободы (в семейных делах, передвижении и выборе занятий, в полном разрыве с деревней). Несомненно плодотворной была идея Столыпина о создании хуторов и отрубов на банковских землях, хотя она не получила достаточного развития. Приносили пользу и некоторые виды землеустроительных работ: устройство отрубов в южных губерниях, размежевание соседних общин в Нечерноземье. Наконец, в рамках реформы небывалого размаха достигло переселенческое движение. После окончания революции, когда выяснилось, что прирезки помещичьей земли не будет, взоры российских крестьян устремились в Сибирь. Несмотря на спешное развертывание переселенческого дела, правительство едва справлялось с резко возросшим наплывом мигрантов. За 1906-1916 гг. в Сибирь уехало 3,1 млн. человек. В основном это были крепкие молодые люди, принесшие большую пользу Сибири. Были распаханы пустующие земли, появились новые города. Большинство переселенцев сумело устроиться на новом месте, завести более прочное, чем на родине, хозяйство.

Не всех, однако, встречала удача. Особенно в трудном положении оказывались те, кто получал участок в Лесных и заболоченных местностях. Многие переселенцы, растратив в борьбе с природой и жизненными обстоятельствами все силы и средства, вернулись в родные места, где у них уже не было ни надела, ни дома. В течение 1906-1911 гг. возвратилось более полумиллиона человек. Поток возвратившихся особенно возрос с 1910 г.

Обеспокоенный этим, П. А. Столыпин в 1910 г. совершил поездку в Сибирь. Он побывал в предгорьях Алтая, проехал через Кулундинскую степь, посетил переселенческие поселки в Мариинской тайге. С особым интересом осматривал он маслодельные заводы, созданные крестьянскими артелями. Маслоделие в те времена было предметом гордости сибиряков. Экспорт масла из России основывался на сибирском маслоделии. Только в 1907 г. было вывезено 3,6 млн. пудов масла на сумму 47 млн. руб., главным образом из Сибири. Сибирское маслоделие давало России золота вдвое больше, чем вся сибирская золотопромышленность. [18]

Ознакомившись на месте с постановкой переселенческого дела, Столыпин пришел к выводу, что оно находится под слишком жестким бюрократическим контролем. Правительственные чиновники, полагал он, не должны вмешиваться в хозяйственные дела переселенца. Они обязаны лишь в необходимых случаях приходить к нему на помощь. По инициативе Столыпина был начат пересмотр законодательства о переселениях.

Многие сибирские промышленники жаловались, что часто попадают в безвыходное положение, не имея возможности купить тот участок земли, на котором расположено их предприятие. В Сибири почти не было частной собственности на землю. Она находилась во владении государства или казачьих войск. Во время поездки у Столыпина родился грандиозный по масштабам замысел приватизации сибирских земель. Столыпин говорил, что “главное богатство и мощь государства не в казне и казенном имуществе, а в богатеющем и крепком населении”.

Сибирь, где не было помещиков, где тон задавал богатый мужик, произвела глубокое впечатление на Столыпина. Он вернулся оттуда со смешанным чувством восхищения и тревог. И сразу же отказался от проекта введения земств в Сибири, решив, что оно будет слишком демократическим. При всей широте своего кругозора он не мог стряхнуть с себя помещика и дворянина. До начала мировой войны правительство не успело перестроить свою переселенческую политику. Численность переселяющихся людей по-прежнему снижалась, а возвратившихся росла. Не был осуществлен и проект приватизации сибирских земель.

Переселенческая эпопея 1906-1916 гг., так много давшая Сибири, мало отразилась на положении крестьянства в центральной России. Численность ушедших за Урал составила всего 18% естественного прироста сельского населения за эти годы. С началом промышленного подъема возросла миграция из деревни в город. Но даже вместе эти два фактора (уход в город и переселение) не смогли, поглотить естественный прирост. Земельное утеснение в российской деревне продолжало нарастать.

Заключение

Сто­лы­пин не хо­тел на­сту­п­ле­ния той ре­ак­ции, ко­то­рая сей­час свя­зы­ва­ет­ся с его име­нем. Он сде­лал все, что мог для по­дав­ле­ния ре­во­лю­ции. Но по­сле ее окон­ча­ния он рассчитывал на дли­тель­ный пе­ри­од эво­лю­ци­он­но­го раз­ви­тия. Его афо­ризм: "Дай­те го­су­дар­ст­ву 20 лет по­коя внут­рен­не­го и внеш­не­го, и вы не уз­нае­те ны­неш­ней Рос­сии".[19] Под ру­ко­во­дством Сто­лы­пи­на бы­ла со­став­ле­на про­грам­ма ре­форм, вклю­чав­шая в се­бя пе­ре­уст­рой­ст­во ме­ст­но­го са­мо­управ­ле­ния и су­да, вве­де­ние со­ци­аль­но­го стра­хо­ва­ния для ра­бо­чих, рас­про­стра­не­ние зем­ских уч­ре­ж­де­ний на ок­раи­ны стра­ны, ве­ро­ис­по­вед­ные ре­фор­мы, пе­ре­ход к все­об­ще­му на­чаль­но­му об­ра­зо­ва­нию. В сво­ей со­во­куп­но­сти они име­ли бы боль­шее зна­че­ние, чем аг­рар­ная ре­фор­ма.

Осу­ще­ст­ви­лось из этих ре­форм не­мно­гое: стра­хо­ва­ние от не­сча­ст­ных слу­ча­ев, ре­фор­ма ме­ст­но­го су­да, кро­ме то­го, вве­ли зем­ст­во в не­ко­то­рых ре­гио­нах. Все ос­таль­ные ре­фор­мы еще при жиз­ни Сто­лы­пи­на за­стря­ли в Го­су­дар­ст­вен­ном со­ве­те - верх­ней па­ла­те рос­сий­ско­го пар­ла­мен­та, а по­сле его смер­ти они бы­ли про­ва­ле­ны.

Сра­зу же по­сле окон­ча­ния ре­во­лю­ции 1905-1907 го­дов со­бы­тия при­ня­ли со­всем не тот обо­рот, на ко­то­рый рас­счи­ты­вал Сто­лы­пин. Ре­во­лю­ция ра­зо­бла­чи­ла цар­ский строй, от­толк­ну­ла от не­го поч­ти все клас­сы. И толь­ко класс по­ме­щи­ков в сво­ем ог­ром­ном боль­шин­ст­ве ос­та­вал­ся на сто­ро­не пра­вя­ще­го ре­жи­ма, толь­ко на не­го этот ре­жим мог с уве­рен­но­стью опе­реть­ся. Со­от­вет­ст­вен­но воз­рос­ла за­ви­си­мость пра­ви­тель­ст­ва от на­строе­ний по­ме­щи­ков. А по­след­ние бы­ст­ро опом­ни­лись от стра­ха и ре­ши­ли, что жизнь во­шла в преж­нюю ко­лею и ни­че­го не нуж­но в ней ме­нять. Имен­но по­ме­щи­ки раз­вер­ну­ли шум­ную кам­па­нию про­тив ме­ст­ных ре­форм, уви­дев в них по­ку­ше­ние на свои ве­ко­вые при­ви­ле­гии. Бю­ро­кра­ты ста­ро­го за­ка­ла то­же не были до­воль­ны сто­лы­пин­ски­ми но­во­вве­де­ния­ми. С дру­гой сто­ро­ны, в при­двор­ных вер­хах ук­ре­пи­лись рес­тав­ра­тор­ские на­строе­ния, раз­ра­ба­ты­ва­лись раз­ные про­ек­ты, имев­шие це­лью ли­к­ви­да­цию Ду­мы, а Сто­лы­пин счи­тал, что они обер­нут­ся "зло­ст­ной про­во­ка­ци­ей и на­ча­лом но­вой ре­во­лю­ции". Ради­ка­лы бы­ли не­до­воль­ны сто­лы­пин­ской по­ли­ти­кой ве­ро­тер­пи­мо­сти и с по­доз­ре­ни­ем от­но­си­лись к про­ек­ту вве­де­ния все­об­ще­го на­чаль­но­го об­ра­зо­ва­ния, ибо в нем упор де­лал­ся на раз­ви­тие свет­ской шко­лы. На­ко­нец, и сам царь на­чи­нал тя­го­тить­ся Сто­лы­пи­ным, счи­тая, что он узур­пи­ру­ет его власть. Про­тив Сто­лы­пи­на соз­да­лась мощ­ная коа­ли­ция. Это клас­си­че­ский при­мер то­го, как офи­ци­аль­ное пра­ви­тель­ст­во за­хле­сты­ва­ет ре­ак­ци­он­ная вол­на.

Как пи­шет Сол­же­ни­цын, пра­вым кру­гам и внеш­ним сфе­рам Сто­лы­пин был ну­жен для борь­бы с ре­во­лю­ци­ей, а ко­гда ре­во­лю­ция ото­шла, "по­ли­ти­ка Сто­лы­пи­на ста­ла им всем не­тер­пи­ма и не­воз­мож­на". С 1908 го­да на­ча­лась сис­те­ма­ти­че­ская трав­ля Сто­лы­пи­на пра­вы­ми сна­ча­ла при по­пус­ти­тель­ст­ве, а по­том и с раз­ре­ше­ния Ни­ко­лая.

Сто­лы­пин в по­след­ний год сво­ей жиз­ни ра­бо­тал над про­ек­том об­шир­ных го­су­дар­ст­вен­ных пре­об­ра­зо­ва­ний. Но по­сле его смер­ти все бу­ма­ги, свя­зан­ные с про­ек­том, ис­чез­ли, и дол­гое вре­мя сто­лы­пин­ский про­ект был оку­тан пе­ле­ной та­ин­ст­вен­но­сти. Эту за­ве­су не­сколь­ко при­под­ня­ли вы­шед­шие в се­ре­ди­не XX ве­ка вос­по­ми­на­ния А.В.Зень­ков­ско­го, по­мо­гав­ше­го Сто­лы­пи­ну при со­став­ле­нии проекта. Ле­том 1911 го­да Сто­лы­пин, от­ды­хая в Кол­но­бер­же, до­ра­ба­ты­вал свой про­ект. 28 ав­гу­ста он прие­хал в Ки­ев на тор­же­ст­ва по слу­чаю от­кры­тия зем­ских уч­ре­ж­де­ний и па­мят­ни­ка Алек­сан­д­ру II. И сра­зу же ста­ло оче­вид­но, что его дни на выс­шем го­су­дар­ст­вен­ном по­сту со­чте­ны. Ему не на­шлось мес­та в эки­па­жах, в ко­то­рых сле­до­ва­ли им­пе­ра­тор, его се­мья и при­бли­жен­ные. Ему во­об­ще не пре­дос­та­ви­ли ка­зен­но­го эки­па­жа, и пред­се­да­те­лю Со­ве­та ми­ни­ст­ров при­шлось на­ни­мать из­воз­чи­ка. По­ло­же­ние спас го­род­ской го­ло­ва, ус­ту­пив Сто­лы­пи­ну свой эки­паж. По го­ро­ду по­полз­ли слу­хи о го­то­вя­щем­ся по­ку­ше­нии на пре­мье­ра. 26 ав­гу­ста в ох­ран­ное от­де­ле­ние явил­ся 24-лет­ний ки­ев­ский жи­тель Д.Г.Бог­ров и зая­вил, что во вре­мя сво­его не­дав­не­го пре­бы­ва­ния в Пе­тер­бур­ге он встре­чал­ся с вид­ны­ми эсерами. Один из них, Ни­ко­лай Яков­ле­вич, пре­ду­пре­дил о сво­ем при­ез­де в Ки­ев и по­про­сил по­мочь с квар­ти­рой. Бог­ров - лич­ность ма­ло­при­вле­ка­тель­ная, не­смот­ря на по­пыт­ки не­ко­то­рых ис­то­ри­ков ге­рои­зи­ро­вать его. Этот про­во­ка­тор ро­дил­ся в бо­га­той се­мье, учил­ся в уни­вер­си­те­те, ез­дил за гра­ни­цу, иг­рал в кар­ты, за день­ги вы­да­вал ох­ран­ке анар­хи­стов, за­тем ре­шил убить Сто­лы­пи­на - вот и вся жизнь Бог­ро­ва.

1 сен­тяб­ря 1911 го­да в ки­ев­ской опе­ре шла "Сказ­ка о ца­ре Султане". В ло­же на­хо­дил­ся царь, Сто­лы­пин си­дел в пер­вом ря­ду, в 18 ря­ду - Бог­ров. По­сле вто­ро­го ак­та был боль­шой пе­ре­рыв, царь по­ки­нул ло­жу. Сто­лы­пин сто­ял спи­ной к сце­не, опер­шись на рам­пу, и бе­се­до­вал с ми­ни­ст­ром дво­ра В.Б.Фре­де­рик­сом и во­ен­ным ми­ни­ст­ром В.А.Су­хо­мли­но­вым. Бог­ров, по­дой­дя к Сто­лы­пи­ну на рас­стоя­ние двух - трех ша­гов, два­ж­ды вы­стре­лил. Од­на пу­ля по­па­ла в ру­ку, дру­гая, за­дев ор­ден на гру­ди, из­ме­ни­ла на­прав­ле­ние и про­шла че­рез жи­вот. Сто­лы­пин сна­ча­ла рас­те­рян­но вы­ти­рал кровь, за­тем на­чал осе­дать на пол. Бог­ров ус­пел дой­ти до вы­хо­да из за­ла, но все­об­щее оце­пе­не­ние про­шло, его схва­ти­ли и из­би­ли. Ко­гда по­ря­док вос­ста­но­вил­ся, зри­те­ли вер­ну­лись в зал, в ло­же поя­вил­ся царь. Хор ис­пол­нил "Бо­же, ца­ря хра­ни". Ра­не­но­го от­пра­ви­ли в кли­ни­ку. Со­стоя­ние Сто­лы­пи­на не­сколь­ко дней бы­ло не­оп­ре­де­лен­ным. Тор­же­ст­вен­ные ме­ро­прия­тия же про­дол­жа­лись. Царь од­на­ж­ды по­бы­вал в кли­ни­ке, но к Сто­лы­пи­ну не по­шел, а сво­ей ма­те­ри на­пи­сал, что Оль­га Бо­ри­сов­на его не пус­ти­ла. 5 сен­тяб­ря со­стоя­ние ра­не­но­го рез­ко ухуд­ши­лось, ве­че­ром Сто­лы­пин умер.[20]

9 сен­тяб­ря Бог­ров пред­стал пе­ред Ки­ев­ским ок­руж­ным во­ен­ным су­дом и 12 сен­тяб­ря по при­го­во­ру су­да был по­ве­шен. Со­вре­мен­ни­ков уди­ви­ла эта по­спеш­ная рас­пра­ва.

Су­ще­ст­ву­ет пред­по­ло­же­ние, что вы­стрел в Сто­лы­пи­на 1 сен­тяб­ря 1911 го­да в Кие­ве не был слу­чай­но­стью. К то­му же за не­сколь­ко ме­ся­цев до это­го со­рва­лась по­пыт­ка за­ста­вить Сто­лы­пи­на уй­ти в от­став­ку. Су­ще­ст­ву­ют две вер­сии это­го убий­ст­ва. Пер­вая - со­вет­ско­го ис­то­ри­ка А.Д.Ав­ре­ха[21] : вы­со­ко­по­став­лен­ные жан­дар­мы, обес­пе­чи­вав­шие безо­пас­ность ца­ря и его сви­ты во вре­мя по­езд­ки в Ки­ев, сра­зу же раз­га­да­ли на­ме­ре­ния Бог­ро­ва. Но они по­ни­ма­ли, что царь и при­двор­ная ка­ма­ри­лья дав­но уже тя­го­ти­лись Сто­лы­пи­ным, и ре­ши­ли не ме­шать Бог­ро­ву. На­обо­рот, они да­ва­ли ему би­ле­ты и про­пус­ка на все тор­же­ст­вен­ные ме­ро­прия­тия, где при­сут­ст­во­вал Сто­лы­пин. Имен­но от жан­дар­мов Бог­ров по­лу­чил би­лет в ки­ев­скую опе­ру 1 сен­тяб­ря. Вто­рая вер­сия - поль­ско­го ис­то­ри­ка Л.Ба­зы­ле­ва, ко­то­рый счи­тал, что ох­ран­ка, мно­го лет по­лу­чая ин­фор­ма­цию от Бог­ро­ва, при­вык­ла ему до­ве­рять и ста­ла жерт­вой сво­его до­ве­рия, про­ще го­во­ря, про­шля­пи­ла.

Сто­лы­пи­на по­хо­ро­ни­ли на тер­ри­то­рии Ки­ев­ско-Пе­чер­ской лав­ры. На со­б­ран­ные по под­пис­ке день­ги в Кие­ве ему был по­став­лен па­мят­ник. По­сле ре­во­лю­ции па­мят­ник был раз­ру­шен, а срав­ни­тель­но не­дав­но, в кон­це 70-х го­дов, срав­ня­ли с зем­лей и мо­ги­лу Сто­лы­пи­на.

Сто­лы­пин во мно­гом от­ли­чал­ся от тех вы­со­ко­по­став­лен­ных рос­сий­ских бю­ро­кра­тов, ко­то­рые за­ни­ма­ли ру­ко­во­дя­щие по­сты, до и по­сле не­го и ко­то­рых ха­рак­те­ри­зо­ва­ла без­ли­кая кон­сер­ва­тив­ность. Он был пре­крас­ным ора­то­ром. Его вы­сту­п­ле­ния в Ду­ме, об­раз­ные, пол­ные сар­каз­ма, вы­зы­ва­ли вос­торг у пуб­ли­ки. Сто­лы­пин умел за­щи­щать класс, к ко­то­ро­му при­над­ле­жал. Так 6 мар­та 1907 го­да пред­се­да­тель Со­ве­та ми­ни­ст­ров, в ча­ст­но­сти, го­во­рил: "Пра­ви­тель­ст­во бу­дет при­вет­ст­во­вать вся­кое от­кры­тое ра­зо­бла­че­ние ка­ко­го-ли­бо не­уст­рой­ст­ва, но ина­че оно долж­но от­не­стись к на­пад­кам, ве­ду­щим к соз­да­нию на­строе­ния, в ат­мо­сфе­ре ко­то­ро­го долж­но го­то­вить­ся от­кры­тое вы­сту­п­ле­ние. Эти на­пад­ки рассчитаны на то, что­бы вы­звать у вла­сти па­ра­лич мыс­ли и во­ли, все они сво­дят­ся к двум сло­вам - "ру­ки вверх". На эти два сло­ва, гос­по­да, пра­ви­тель­ст­во с пол­ным спо­кой­ст­ви­ем, с соз­на­ни­ем соб­ст­вен­ной пра­во­ты мо­жет от­ве­тить толь­ко дву­мя сло­ва­ми: 'Не за­пу­гае­те!'". Сто­лы­пин охот­но и уме­ло вел диа­лог с прес­сой, с пред­ста­ви­тель­ны­ми уч­ре­ж­де­ния­ми, с об­ще­ст­вен­но­стью, и у его оп­по­нен­тов ни­ко­гда не воз­ни­ка­ло впе­чат­ле­ния, что они спо­рят со ста­ту­ей. Нет, пе­ред ни­ми был жи­вой че­ло­век, ко­то­рый по­ни­мал их ар­гу­мен­ты и вы­дви­гал свои. При этом, од­на­ко, Сто­лы­пин был очень пред­рас­по­ло­жен к де­ма­го­гии - го­во­рил од­но, а ду­мал дру­гое. По­это­му так труд­но ра­бо­тать с его ре­ча­ми. Кро­ме то­го, при всем сво­ем уме­нии вес­ти диа­лог с об­ще­ст­вен­но­стью, Сто­лы­пин опи­рал­ся не на об­ще­ст­вен­ность, а на бю­ро­кра­тию и по­ли­цей­ский ап­па­рат, на дво­рян­ст­во. Имен­но они его и по­гу­би­ли.[22]

И еще од­на чер­та Сто­лы­пи­на, как го­су­дар­ст­вен­но­го дея­те­ля: убе­ж­ден­ный в пра­виль­но­сти сво­их про­ек­тов, он не счи­тал на­стоя­тель­но не­об­хо­ди­мым убе­дить в этом на­род, кре­сть­ян­ст­во, ко­то­рое, по его мне­нию, по сво­ей "не­куль­тур­но­сти" не соз­на­ва­ло соб­ст­вен­ной поль­зы. Во всем ми­ре, до­ка­зы­вал он, по­лез­ные на­чи­на­ния про­во­дят­ся при силь­ней­шем дав­ле­нии свер­ху.

Его дея­тель­ность не бы­ла од­но­знач­ной. В це­лом Сто­лы­пин был, не­со­мнен­но, круп­ным го­су­дар­ст­вен­ным дея­те­лем, но вряд ли осо­бо вы­даю­щим­ся. "У П.А.Сто­лы­пи­на был силь­ный ум,- пи­сал со­вре­мен­ник, но это был ка­кой-то ум вто­ро­го сор­та, дей­ст­ви­тель­но ли­шен­ный и уг­луб­ле­ния, и идеа­ли­сти­че­ско­го бла­го­род­ст­ва, ум, сме­шан­ный с мел­кой хит­ро­стью и лу­кав­ст­вом". Од­на­ко, при всех сво­их от­нюдь не ис­клю­чи­тель­ных ка­че­ст­вах Сто­лы­пин ви­дел все же даль­ше и глуб­же, чем царь и по­ме­щи­ки. Его судь­ба оп­ре­де­ли­лась тем, что они не за­хо­те­ли иметь "при­каз­чи­ка", пре­вос­хо­див­ше­го их по лич­ным ка­че­ст­вам.

Библиография

1. Аврех А. Я. " П. А. Столыпин и судьбы реформ в России ". М., 1991

2. Бок М. П. " П. А. Столыпин воспоминания о моем отце ". М., 1992

3. Верт Н. В. "История советского государства" М. "Прогресс", 1992 г.

4. Глаголев А. "Формирование экономической концепции П. А. Столыпина"; "Вопросы экономики" № 10,1990. Казарезов В. В. " О Петре Аркадьевиче Столыпине " М., 1991

5. Зырянов П. Н. " Столыпин без легенд". М., 1991

6. История СССР / под редакцией Кузнецова. М., 1984

7. История СССР / под редакцией Федосова.М., 1987

8. Ковальченко И. Д. "Столыпинская аграрная реформа"; "История СССР" М., 1992 г.

9. Островский И. В. "П. А. Столыпин и его время" Новосибирск 1992 г.

10. Румянцев М. "Столыпинская аграрная реформа: предпосылки, задачи и итоги"; "Вопросы экономики" № 10,1990.

11. Солженицын А.И. “ История России” М., 2000 г.

12. Столыпин П. А. " Нам нужна великая Россия " полное собрание речей в государственной Москва думе и государственном совете 1906-1911.,М., 1991

13. Столыпин П. А. "Сборник речей П. А. Столыпина, произнесенных в заседаниях Государственного Совета и Государственной Думы 1906-1911 года". М.,1993.

14. Экономическая история СССР / под редакцией Чунтулова. М., 1987

[1] . П.Н.Зы­ря­нов Петр Ар­кадь­е­вич Сто­лы­пин; Во­про­сы ис­то­рии N6,1990 с.12.

[2] А. Я. Аврех " П. А. Столыпин и судьбы реформ в России " Москва 1991 с.25.

[3] Бок М. П. " П. А. Столыпин воспоминания о моем отце ". М., 1992 с.33

[4] История СССР / под редакцией Кузнецова. М., 1984 с.44

[5] История СССР / под редакцией Федосова.М., 1987 с.55

[6] Солженицын А.И “ История России” М., 2000 г.с.85

[7] . Солженицын А.И “ История России” М., 2000 г.с.86

[8] Экономическая история СССР / под редакцией Чунтулова. М., 1987 с.52

[9] Ковальченко И. Д. "Столыпинская аграрная реформа" ; "История СССР" М., 1992 г с.67.

[10] Аврех А. Я. " П. А. Столыпин и судьбы реформ в России ". М., 1991 с.99

[11] Румянцев М. "Столыпинская аграрная реформа: предпосылки, задачи и итоги" ; "Вопросы экономики" № 10 М., 1990 г.с.12

[12] Островский И. В. "П. А. Столыпин и его время" Новосибирск 1992 г

[13] Верт Н. В. "История советского государства" М. "Прогресс", 1992 г.

[14] Столыпин П. А. " Нам нужна великая Россия " полное собрание речей в государственной Москва думе и государственном совете 1906-1911.,М., 1991 с.3

[15] Столыпин П. А. "Сборник речей П. А. Столыпина, произнесенных в заседаниях Государственного Совета и Государственной Думы 1906-1911 года". М.,1993.с.5

[16] Румянцев М. "Столыпинская аграрная реформа: предпосылки, задачи и итоги"; "Вопросы экономики" № 10,1990.с.8

[17] Ковальченко И. Д. "Столыпинская аграрная реформа"; "История СССР" М., 1992 г.с.38

[18] Румянцев М. "Столыпинская аграрная реформа: предпосылки, задачи и итоги"; "Вопросы экономики" № 10,1990. с.44

[19] История СССР / под редакцией Кузнецова. М., 1984 с. 97

[20] Зырянов П. Н. " Столыпин без легенд". М., 1991 с.88

[21] Аврех А. Я. " П. А. Столыпин и судьбы реформ в России ". М., 1991с.55

[22] Казарезов В. В. " О Петре Аркадьевиче Столыпине " М., 1991 с.43