Курсовая работа: Сленг в переводе. Особенности передачи сленгизмов с английского языка на русский

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д.Ушинского»

Кафедра теории языка и перевода

Специальность 050303 «Иностранный язык с дополнительной специальностью»

Курсовая работа

На тему: «Сленг в переводе. Особенности передачи сленгизмов с английского языка на русский.»

Выполнила: Сехина Александра Михайловна, VI курс

Научный

руководитель: Воронцова Инна Алексеевна, старший преподаватель, к.ф.н.

Заключение научного руководителя о допуске к защите:_______________

_________________________________

(подпись научного руководителя)

Оценка публичной защиты работы:__________________________________

(оценка, подпись)

Ярославль

2010г.

Оглавление

Введение……………………………………………………………….3

Глава 1. Общая теория сленга……………………………………….6

1.1 Сленг как разновидность социального диалекта. ……….6

1.2 Концепции сленга в современной лингвистике…………..8

1.3 Свойства сленга……………………………………………12

1.4 Особенности сленга………………………………………...13

Глава 2. Особенности передачи сленга при переводе……………15

2.1 Проблема перевода сниженной лексики……………………….15

2.2 Приемы перевода сленга………………………………………...15

2.2.1 Конкретизация………………………………………………..18

2.2.2 Генерализация………………………………………………..20

2.2.3 Замена следствия причиной и наоборот…………………….22

2.2.4 Компенсация…………………………………………………..24

2.2.5 Антонимический перевод…………………………………….26

2.2.6 Описательный перевод……………………………………….29

2.2.7 Опущение……………………………………………………...30

2.2.8 Добавление…………………………………………………….31

2.2.9 Эвфемистический и дисфимистический перевод……..........35

2.3 Анализ передачи сленга в переводе (на основе произведения Джерома Д.Сэлинджера «Над пропастью во ржи»)…………..38

Заключение …………………………………………………………..42

Приложение…………………………………………………………..45

Библиографический список…………………………………………51

Введение

Интерес исследователей к разным видам ненормативной лексики,

особенно к такому специфическому, как сленг, существовал всегда. И это

вполне объяснимо, так как сленг привлекает метафоричностью,

выразительностью и «нетрадиционностью» номинации: «Сленг

употребляется в стилистических целях: для создания эффекта новизны,

необычности, отличия от признанных образцов, для передачи

определенного настроения говорящего, для придания высказыванию

конкретности, живости, зримости, точности, краткости, образности, а

также чтобы избежать штампов, клише».

При этом сленг является «неотъемлемой частью любого развитого естественного языка, который возникает как неизбежное следствие кодификации национального языка. Сленг … как наиболее динамичный пласт лексико-семантической системы языка очень быстро обновляется, поэтому он представляет в концентрированном виде базовые концепты, своего рода лингвистический полигон, на котором проверяются многие новые элементы языка и затем частично усваиваются стандартным, литературным языком» [Волошин 2000 : 10].

Не существует однозначного отношения к вопросу использования сленга в различных стилях речи. Все это обусловило необходимость комплексного изучения сленга на материале нескольких языков, в частности английского и русского, что способствует повышению языковой компетенции говорящих, развитию культуры речи и чувства коммуникативной целесообразности употребления языковых средств в различных сферах общения. Этим и определяется актуальность нашего исследования.

Сленг обладает яркой национально-языковой и социальной спецификой, поэтому чаще всего используется в произведениях художественной литературы для создания колорита и образной характеристики персонажа.

Цель работы—на основе описания прагматических, функциональных, смысловых и художественных особенностей элементов сниженной лексики в английском и русском языках установить характерные способы эквивалентной передачи соответствующих лексических элементов в переводе.

Задачи данной работы:

1. охарактеризовать место сленга в лексическом составе русского и английского языков и дать классификацию её основных видов.

2. Описать функциональную специфику сленга и показать её роль в художественном тексте.

3. Провести анализ характерных случаев эквивалентной передачи сниженной лексики в англо-русском переводе на примерах, взятых из произведения Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи».

4. Провести классификацию основных способов перевода сленга.

Фактический языковой материал для анализа и описания подбирался методом сплошной выборки из произведений современной художественной литературы, словарей русского и английского языков (общих и специальных). В общей сложности было подобрано около 50 английских примеров из произведения Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи», а также специализированных словарей.

При анализе примеров использовались использование лексические трансформации, а также методы контекстного, семантического, морфологического и словообразовательного анализа, метод сопоставительного описания.

Работа состоит из введения, теоретической и практической частей, заключения, приложения и списка использованной литературы.

ГЛАВА 1. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ СЛЕНГА

1.1 Сленг как разновидность социального диалекта. Сленг vs профессиональный диалект и жаргон

Сленг обычно относят к социальным диалектам. Диалект – это территориальная, временная или социальная разновидность языка, употребляемая более или менее ограниченным числом людей и отличающаяся по своему строю (фонетике, грамматике, лексемному составу и семантике) от языкового стандарта, который сам является социально наиболее престижным диалектом. Языковой стандарт - образцовый, нормализованный язык, нормы которого воспринимаются как «правильные» и общеобязательные и который противопоставляется диалектам и просторечию [СЛТ 1974 : 532]. Любой диалект реализуется в том или ином языковом коллективе. В социолингвистической литературе языковой коллектив обычно рассматривается в качестве исходной «клеточки» социолингвистического анализа, в связи с чем нередко неправомерно смешиваются заимствованные из зарубежной литературы термины «языковая общность» («linguisticcommunity») и «речевая общность» («speechcommunity»). В этой связи А.Д.Швейцер формулирует несколько в высшей степени важных определений: «...языковой коллектив может быть определен как совокупность социально взаимодействующих индивидов, обнаруживающих определенное единство языковых признаков, а речевой коллектив - как коллектив, отличающийся от других не инвентарем языковых единиц, а их употреблением в речи. Аналогичным образом под речевой общностью следует понимать группировку индивидов, основанную на общности какого-либо социального или социально-демографического признака и обнаруживающую единый комплекс речевых закономерностей, т.е. закономерностей использования языка, под языковой общностью - сходную группировку, обнаруживающую единый комплекс языковых признаков - общий инвентарь языковых единиц, общую языковую систему и т.п.» [Швейцер1976:71].

Социальные диалекты - это варианты (разновидности) языка, которыми пользуется та или иная социальная общность или группа людей. Социальные диалекты включают в себя целый ряд генетически, функционально и структурно различных явлений.

Профессиональные диалекты, т.е. разновидность социального диалекта, объединяющая людей одной профессии или одного рода занятий [СЛТ 1974 : 131].

Жаргоны (арго), т.е. диалекты, состоящие из более или менее произвольно выбираемых, видоизменяемых и сочетаемых элементов одного или нескольких естественных языков и применяемые (обычно в устном общении) отдельной социальной группой с целью языкового обособления, отделения от остальной части данной языковой общности, иногда в качестве тайных языков (например, воровской жаргон) [СЛТ 1974 : 148].

Узкоспециальный характер жаргона может быть проиллюстрирован на материале лексики, типичной для различных учебных заведений: за пределами этих учреждений указанная лексика либо вовсе не употребляется, либо используется в другом значении. Например, в Итоне, по свидетельству Э.Партриджа, используются следующие жаргонизмы: scug 'ничтожный человек', 'негодяй', tug 'ученик колледжа', to sap 'выполнять тяжелую работу'; в Вестминстер-Скул: bag 'молоко', beggar 'сахар', blick 'мяч', bully 'свисающий рукав халата'; в Уинчестерском колледже: to firk 'посылать', to go continent 'оставаться дома (в связи с болезнью )', tug 'безвкусный, пресный, несвежий'; 'обычный, заурядный, простой' [Швейцер1976:71].

Большинство зарубежных ученых и некоторые советские лингвисты придерживаются того мнения, что воздействие экстралингвистических условий существования языка сказывается только на его лексико-семантическом составе: возникает большая или меньшая в количественном отношении прослойка «социально окрашенных» слов, которая собственно и определяет характер и существо социальных диалектов. В действительности же язык во всех своих проявлениях и разновидностях (в том числе и в различных диалектах) предстает как сугубо социальное явление: было бы неверным считать, что основные факторы, регулирующие существование и развитие языка, носят только «внутриязыковой характер» или что язык представляет собой некую «саморегулирующуюся систему», а социальные факторы - это только «периферийные влияния». Человек и его язык - нерасторжимы. Как справедливо указывает проф. Р.А.Будагов, «общественная природа языка определяет не только условия его бытования, но и все его функции, особенности его лексики и фразеологии, грамматики и стилистики» [ВЯ 1975 : 24].

Совершенно особое положение среди социальных диалектов в английском языке занимает так называемый сленг. Под это понятие нередко подводятся самые разнородные явления лексического и стилистического плана. Можно наметить несколько различных концепций английского сленга.

1.2 Концепции сленга в современной лингвистике

Крупнейший современный английский исследователь сленга Э.Партридж и его последователи (например, Дж.Гринок и К.И.Киттридж) определяют сленг как бытующие в разговорной сфере весьма непрочные, неустойчивые, никак не кодифицированные, а часто и вовсе беспорядочные и случайные совокупности лексем, отражающие общественное сознание людей, принадлежащих к определенной социальной или профессиональной среде. Сленг рассматривается как сознательное, преднамеренное употребление элементов общелитературного словаря в разговорной речи в чисто стилистических целях: для создания эффекта новизны, необычности, отличия от признанных образцов, для передачи определенного настроения говорящего, для придания высказыванию конкретности, живости, выразительности, зримости, точности, краткости, образности, а также чтобы избежать штампов, клише. Это достигается, как считают эти исследователи, использованием таких стилистических средств, как метафора (ср. у Т.К.Честертона: «Allslangismetaphor»), метонимия, синекдоха, литота, эвфемизм [Честертон 2007].

В сленге, по их мнению, широко используются ономатопея (звукоподражание), словосложение, сокращение состава слова, превращение имен собственных в нарицательные, заимствования, аналогическое расширение значения, народная этимология, а также новообразования, окказионализмы, слова, заимствованные из жаргона (студенческого, воровского и т.п.). К характерным особенностям сленга относят также широкое использование своеобразных «вспомогательных» глаголов (типа «сделать», «дать», «держать», «брать» и др.) для образования описательных выражений и фразеологизмов, которые явно предпочитаются отдельным словам, хотя, с другой стороны, краткость и немногословность являются типичными чертами социально окрашенной речи. «Большой Оксфордский словарь английского языка» определяет сленг как «чисто разговорный язык, который считается ниже стандарта речи образованных людей и состоит либо из новых слов, либо из общераспространенных, употребляемых в специальных значениях" и как "совокупность особых лексем, используемых группой лиц, принадлежащих к низшим слоям общества и пользующихся дурной репутацией» [OEDIX: 171].

В советской англистике наиболее развернутое определение сленга дано В.А.Хомяковым. Сленг - это «особый периферийный лексический пласт, лежащий как вне пределов литературной разговорной речи, так и вне границ диалектов общенационального английского языка, включающий в себя, с одной стороны, слой специфической лексики и фразеологии профессиональных говоров, социальных жаргонов и арго преступного мира, и, с другой, слой широко распространенной и общепонятной эмоционально-экспрессивной лексики и фразеологии нелитературной речи».

«Общий сленг» определяется В.А.Хомяковым как «относительно устойчивый для определенного периода, широко распространенный и общепонятный слой лексики и фразеологии в среде живой разговорной речи (иногда с фонетическими, морфологическими и синтаксическими особенностями), весьма неоднородный по своему генетическому составу и степени приближения к литературному языку, имеющий ярко выраженный эмоционально-экспрессивный оценочный характер, представляющий часто протест-насмешку против социальных, этических, эстетических, языковых и других условностей и авторитетов» [Хомяков 2009 : 23].

Таким образом, сленг признается антиподом литературного языка и отождествляется частично с жаргоном, а частично с профессионализмами и с разговорным языком.

Известный советский англист профессор И.Р.Гальперин справедливо указывает в связи с этим, что следует пересмотреть состав лексики, относимой обычно к сленгу, и отграничить ее от слов жаргонного характера, профессионализмов, разговорных слов (коллоквиализмов), образных слов и выражений [ВЯ : 1956].

Некоторые авторы рассматривают сленг как вульгарный, воровской язык, которого следует избегать и который обречен на быстрое отмирание; другие, наоборот, считают сленг признаком жизни, обновления и поступательного развития языка. Ф.Дж. Уилстэк писал: «Педантизм в языке - это глупость..., сленг очень часто является выражением концентрированной жизненной силы (vitality) языка» [TheSpectator1907].

Сленг нередко рассматривается в психологическом аспекте, как продукт «духовного» творчества (в том числе и индивидуального) представителей отдельных социальных и профессиональных группировок, служащий выражением определенного «духа» или «ступени сознания» людей, принадлежащих к той или иной общественной среде, [NewStatesmanandNation1946]. Большую роль в распространении этой концепции сленга сыграло известное положение В.Гумбольдта о том, что «видение мира», использование и интерпретация (самооценка) языка у представителей отдельных социально-профессиональных групп не совпадает полностью с «видением мира» и владением языком на уровне всего языкового коллектива. Сторонники так называемого «нового учения о языке» Н.Я. Марра пытались даже объяснить все закономерности и особенности социальных диалектов аналогией с «примитивным мышлением» первобытных народов. Д.С. Лихачев, пытаясь показать «общность мышления» носителей социальных диалектов у различных народов, сопоставляет жаргонную лексику английского, французского и русского языков. Он пишет: «Одно и то же отношение к окружающему миру... создает иллюзию перевода. Одни и те же понятия замещают друг друга. Одни и те же представления лежат в основе многих... понятий» [Лихачев 1935 : 54]. Следует отметить, что общность ассоциаций характерна не только для социальных диалектов, но вполне типична и для различных (даже генетически никак не связанных) литературных языков: мы имеем в виду так называемые "семасиологические параллели.

1.3 Свойства сленга

Таким образом, можно констатировать, что, при всей своей популярности (а может быть, именно благодаря ей), «сленг» в настоящее время терминологической точностью не обладает.

Тем не менее, приведенные выше точки зрения позволяют как-то обобщить его наиболее существенные свойства :

1. Сленг – это не литературная лексика, т.е. слова и сочетания, находящиеся за пределами литературного английского (StandardEnglish) – с точки зрения требований современной литературной нормы.

2. Сленг – это лексика, возникающая и употребляющаяся прежде всего в устной речи.

3. Сленг – это эмоционально окрашенная лексика.

4. Сленг характеризуется более или менее ярко выраженной фамильярной окраской подавляющего большинства слов и словосочетаний. Это свойство сленга ограничивает стилистические границы его употребления.

5. Фамильярная эмоциональная окраска многих слов и выражений сленга отличается большим разнообразием оттенков (шутливая, ироническая, насмешливая, пренебрежительная, презрительная, грубая и даже вульгарная).

6. В зависимости от сферы употребления сленг можно подразделить на общеизвестный и общеупотребительный (GeneralSlang) и малоизвестный и узкоупотребительный (SpecialSlang).

7. Многие слова и выражения сленга непонятны или малопонятны для основной массы населения (особенно в период их возникновения и перехода в более широкую сферу употребления), потому что они прежде всего связаны со своеобразной формой выражения – например, при многочисленных случаях переноса значения (фигурального употребления), столь характерного для сленга. Непонятность может также быть результатом того, что эти сленгизмы представляют собой заимствования из диалектов и жаргонов иностранных языков.

8. Сленг включает в себя различные слова и словосочетания, с помощью которых люди могут отождествлять себя с определенными социальными и профессиональными группами.

9. Сленг – это яркий, экспрессивный слой нелитературной лексики, стиль языка, который занимает место, прямо противоположное крайне заформализованной речи. Сленг – это живой, подвижный язык, который идет в ногу со временем и реагирует на любые перемены в жизни страны и общества.

1.4 Особенности сленга

Сленг характеризуется некоторой социальной ограниченностью, но не определенной групповой, а интегрированной: он не имеет четкой социально-профессиональной ориентации, им могут пользоваться представители разного социального и образовательного статуса, разных профессий и т.д. Поэтому можно отметить такую черту сленга, как общеизвестность и широкую употребительность: ср. «тусовка», «телега», «темнить», «доставать», «наезжать», «баксы» и мн. др.

Другая отличительная черта сленга – его вторичное образование по сравнению с жаргоном, поскольку он черпает свой материал прежде всего из социально-групповых и социально-профессиональных жаргонов. Но помимо жаргонизмов, сленг включает в себя отдельные просторечия, вульгарные слова. Однако при подобном заимствовании происходит метафорическое переосмысление и расширение значения заимствованных единиц. Сленговым словам свойственна завышенная экспрессия, языковая игра, модная неология.

Сленг, по мнению В.А. Хомякова, хотя и относится к «экспрессивному просторечию» и входит в литературный язык, его степень приближения к литературному стандарту «весьма неоднородна», то есть можно найти примеры «почти стандартные» и «совсем не стандартные». И, разумеется, сленгу присуща пейоративность как самая характерная черта: трудно представить себе сленгизм с яркой мелиоративной коннотацией, хотя, вероятно, определенная степень «стандартности» все же представима. [Хомяков 2009 : 29].

Сленг английского и русского языков в произведениях Д. Сэлинджера и Д. Гуцко выполняет одинаковые функции: коммуникативную, когнитивную, номинативную, мировоззренческую, эзотерическую, идентификационную, экспрессивную, эмоционально-оценочную, функцию экономии времени. Особенно важной из всех является идентификационная функция, благодаря которой говорящий подчеркивает свою принадлежность к определенной группе лиц. Сленг служит языковой

характеристикой каждой группы, что позволяет в процессе общения опре-

делить и опознать «своего» среди «чужих».

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕДАЧИ СЛЕНГА ПРИ ПЕРЕВОДЕ

2.1 Проблема перевода сниженной лексики

Отправной точкой для перевода сниженной лексики исходного языка следует считать поиск в качестве возможных аналогов элементов сниженной лексики в языке перевода. Удобство этого пути заключается в том, что подобными аналогами обладает любой развитый язык. Так как перевод английского сленга довольно труден, а категории, составляющие сниженную лексику, тесно связаны с просторечием и часто в него переходят, то при отсутствии соответствий переводчик может прибегнуть к просторечию.

Why don’t you speak ordinary English?—she said coldly.

-Me? Ah thowt it wor’ ordinary.

–Почему вы не говорите на нормальном английском?— спросила она холодно.

Я штоль?— А я-то, кумекал, что мой английский самый ни на что есть нормальный [Лоуренс 2002 : 532].

2.2 Приемы перевода сленга

Для перевода сниженной лексики и просторечия можно использовать те же способы и способы перевода, что и для перевода литературной лексики.

Прежде всего, это два основных пути по которым следует переводчик: прямой или буквальный и косвенный (непрямой) перевод . Я бы лучше воспользовалась терминологией Сдобникова. Он называет эти способы «интерлинеарный» и «трансформационный» перевод.

Первый способ малоприемлем при переводе единиц сниженной лексики, так как при этом нарушаются принципы переводческой адекватности и узуальные нормы языка перевода

« What can I say? He’ll never shit a seamen’s turd» [Лоуренс 2002 : 473].

Данная фраза употребляется по отношению к тому, кто никогда не будет хорошим моряком.

Перевести фразу буквально нельзя, так как это будет нарушением узуальных норм русского языка, или хотя бы потому, что здесь переводчик сталкивается с различиями коммуникативных норм двух языков: в современном английском, особенно в американском варианте употребление грубых слов типа shit — почти норма, то в русском такое неприемлемо,потому что русские эквиваленты английских вульгаризмов гораздо грубее. Поэтому адекватный перевод подобной фразы будет примерно таким:

«А чего сказать-то? Этому щенку никогда не бывать морским волком.

Также можно выделить два переводческих приёма, относящихся к первому способу: транскрипция (транслитерация) и калькирование . Их применение возможно лишь при условии, что значение транскрибированного (транслитерированного) или калькированного слова понятно из контекста и перевод не нарушает узуальные нормы и принципы адекватности и эквивалентности.

« … old Dim at the back near laughed his gulliver off — ho , ho , ho .» — «…старик Туп на заднем сиденье смеялся до полусмерти, тряся гулливером—хо, хо, хо» . [Берджесс 2004 : 221].

Здесь значение слова gulliver ( head ) понятно из контекста фразы.

Но к этому приёму можно прибегать лишь в редких случаях и только тогда, когда значение слова понятно читателям без специальных комментариев.

Гораздо чаще прибегают к непрямым способам перевода или переводческим трансформациям . Основная их функция состоит в создании максимально лексически точного, адекватного перевода произведения при отсутствии регулярных языковых соответствий. При этом адекватный перевод невозможен без учёта стилистической стороны подлинника, так как перевод также предполагает создание стилистического аналога оригинала. Стилистическое содержание текста или высказывания состоит из стилистических значений, составляющих его единиц, и требует перекодировки при переводе, которая осуществляется в процессе изменения планов содержания и выражения языковых единиц исходного текста в тексте перевода. Мы рассмотрим наиболее распространённые виды лексических трансформаций в классификации Бархударова Л.С.

При лексических заменах происходит замена отдельных лексических единиц (слов и устойчивых словосочетаний) исходного языка лексическими единицами переводящего, которые не являются их словарными эквивалентами, то есть, взятые изолированно, имеют иное референциальное значение, нежели передаваемые ими в переводе единицы исходного языка. Чаще всего здесь встречаются три случая - конкретизация, генерализация и замена, основанная на причинно-следственных отношениях (замена следствия причиной и причины следствием). [Бархударов 1975 : 210]

2.2.1 Конкретизация

Конкретизацией называется замена слева или словосочетания исходного языка с более широким референциальным значением словом или словосочетанием переводящего языка с более узким значением. Конкретизация может быть языковой и контекстуальной (речевой). При языковой конкретизации замена слова с широким значением словом с более узким значением обусловливается расхождениями в строе двух языков — либо отсутствием в переводящем языке лексической единицы, имеющей столь же широкое значение, что и передаваемая единица исходного языка, либо расхождениями в их стилистических характеристиках, либо требованиями грамматического порядка (необходимостью синтаксической трансформации предложения, в частности, замены именного сказуемого глагольным, примеры чего будут даны ниже). Так, английское существительное thing, имеющее очень абстрактное значение, почти местоименное (TheShorterOxfordDictionary определяет его как "anentityofanykind", "thatwhichisormaybeinanywayanobjectofperception, knowledge, orthought") переводится путем конкретизации: вещь, предмет, дело, факт, случай, обстоятельство, произведение, существо и пр.

Обычной является конкретизация глаголов речи say и tell, которые могут переводиться не только как говорить и (рас)сказать, но и как (про)молвить, повторить, заметить, отметить, утверждать, сообщать, высказываться, спросить, возразить, приказать, велеть и пр.

'So what?' I said.

- Ну так что же? спрашиваю я. [Селинджер : 6]

Не told us we should always pray to God…

И нам тоже советовал всегда молиться богу... [Селинджер : 6]

Прием конкретизации используется также и при передаче других слов с широким значением.

Dinny waited in a corridor which smelled of disinfectant.

Динни ожидала ее в коридоре, пропахшем карболкой. [Голсуорси : 17]

Английскому disinfectant соответствует русское дезинфицирующеесредство, однако это выражение стилистически приемлемо лишь в официально-научном жанре; отсюда необходимость конкретизации при переводе художественного текста. [Бархударов 1975 : 214]

Вообще для перевода с английского языка на русский характерна замена слов общего значения типа theman, thewoman, theperson, thecreature на конкретные имена собственные или существительные типа старик, солдат, прохожий, хозяйка, собака, кошка и пр.Это особенно важно при переводе художественной литературы, в которой неуместно слишком частое употребление слов абстрактного, обобщенного значения.

Что касается контекстуальной конкретизации, то она бывает обусловлена не системно-структурными расхождениями между исходным языком и переводящим языком, а факторами данного конкретного контекста, чаще всего, стилистическими соображениями, как например, необходимость завершенности фразы, стремление избежать повторений, достичь большей образности, наглядности и пр. [Бархударов 1975 : 210]

You could hear him putting away his toilet articles

Слышно было, как он убирает свои мыльницы и щетки. [Селинджер : 231]

2.2.2 Генерализация

Генерализацией называется явление, обратное конкретизации — замена единицы исходного языка, имеющей более узкое значение, единицей переводящего языка с более широким значением. [Бархударов 1975 : 216]. Вот несколько примеров генерализации в переводе повести Дж. Сэлинджера:

...Не comes over and visits me practically every weekend.

...Он часто ко мне ездит, почти каждую неделю.

Then this girl gets killed, because she's always speeding.

А потом девушка гибнет, потому что она вечно нарушает правила.

"Who won the game?"! said. " It ' s only the half "

- А кто выиграл? — спрашиваю. — Еще не кончилось.

Здесь генерализация сочетается с антонимическим переводом ; глагол said подвергается конкретизации.

Генерализация нередко вызывается прагматическим фактором. Приведем примеры:

...Не showed us this old beat-up Navajo blanket that he and Mrs. Spencer's bought off some Indian...

...Он нам показал потрепанное индейское одеяло — они с миссис Спенсер купили его у какого-то индейца...

(Этот пример иллюстрирует также типичную для перевода на русский язык замену подчинительной связи сочинительной.)

...Jane used to drive to market with her mother in this La Salle convertible they had.

...Джейн ездила со своей матерью на рынок в их машине.

Then the other queer one started putting his rookers onto me, and then there was a bit of dratsing between these two, both of them wanting to get at my plot.

Тут другой извращенец стал лапать меня rookersami , а потом они с рычанием завели dratsing друг с другом оба жаждая моей plotti .[ Берджесс 2004 : 221].

Слово queer , которым в английском сленге обозначают гомосексуалистов здесь заменено на слово извращенец с более широким значением, но которое при этом включает в себя часть смыслового компонента английского слова. Этот вариант перевода можно тоже считать удачным, хотя у молодых переводчиков в этом случае может возникнуть соблазн заменить слово извращенец на более конкретное, например гомик. Такой перевод тоже возможен, но тут тоже нужно чувство меры иначе может получиться «эффект чрезмерной русификации», когда герой и текст не воспринимаются как переводные. [Бархударов 1975 : 231]

2.2.3 Замена следствия причиной и наоборот

В процессе перевода нередко имеют место лексические замены, основанные на причинно-следственных связях между понятиями. Так, слово или словосочетание исходного языка может заменяться при переводе словом или словосочетанием переводящего языка, которое по логическим связям обозначает причину действия или состояния, обозначенного переводимой единицей исходного языка. [Бархударов 1975 : 207]Вот несколько примеров из перевода повести Дж. Сэлинджера:

I don ' t blame them .

Я их понимаю.

Замена основана на причинно-следственных отношениях: я их не виню потому, что я их понимаю.

He's dead now.

Он умер. (Он умер, стало быть, он сейчас мертв.)

And they probably came to Pencey that way.

...Они такими были и до школы. (Были такими до школы, стало быть, такими пришли в школу.)

Не always made you say everything twice.

Он всегда переспрашивал. (Вы были вынуждены повторять сказанное, потому что он вас переспрашивал.)

Аналогичный пример из перевода рассказа С. Моэма " Before the Party ":

...If a client went to him with some trouble that was not quite nice, Mr Skinner would look grave.

...Если клиент излагал ему обстоятельства, которые могли показаться неблаговидными, мистер Скиннер озабоченно сдвигал брови, (пер. Е. Калашниковой) (Сдвигал брови, поэтому выглядел хмурым.)

Наблюдаются также случаи обратной замены — причины следствием, как в следующих примерах:

'Have a seat there, boy', old Spencer said. He meant the bed .

- Садись вон туда, мальчик, — сказал старый Спенсер. Он показал на кровать. (Показал, потому что имел ее в виду.)

Не was the kind of guy that hates to answer you right away.

Такие, как он, сразу не отвечают. (Не отвечают, потому что не любят делать этого.)

When the fog clears to where I can see, I’m sitting in the day room They didn’t take me to the shock shop this time.

Когда туман расходится и я начинаю видеть, я сижу в дневной комнате. На этот раз меня не отвели в шоковый шалман. [Кизи : 162].

Слово shop помимо основного значения имеет значение мастерская, заведение. Здесь переводчик использовал просторечное шалман — притон, шумное место.

Помимо вышеуказанных, существуют и другие типы лексических замен, но они встречаются реже и представляют меньший интерес, поэтому мы их не будем затрагивать.

2.2.4 Компенсация

Одним из приемов достижения эквивалентности перевода является особая разновидность замены, носящая название компенсации. Этот прием применяется в тех случаях, когда определенные элементы текста на исходном языке по той или иной причине не имеют эквивалентов в переводящем языке и не могут быть переданы его средствами; в этих случаях, чтобы восполнить («компенсировать») семантическую потерю, вызванную тем, что та или иная единица исходного языка осталась непереведенной или неполностью переведенной (не во всем объеме своего значения), переводчик передает ту же самую информацию каким-либо другим средством, причем необязательно в том же самом месте текста, что и в подлиннике. [Бархударов 1975 : 217]

Широко пользуется приемом компенсации Р. Райт-Ковалева в своем переводе повести Сэлинджера «Над пропастью во ржи». Так, на первой же странице мы читаем:

..My parents would have about two haemorrhages apiece if I told anything pretty personal about them.

...У моих предков, наверно, случилось бы по два инфаркта на брата, если бы я стал болтать про их личные дела.

На первый взгляд, может сложиться впечатление, что перевод этот не вполне эквивалентный, ибо английские слова parents и tell имеют нейтральную стилистическую и регистровую характеристику, в то время как русские предки (в значении 'родители') и болтать относятся к фамильярному и непринужденному регистру.

...Не made a speech that lasted about ten hours.

...Он отгрохал речь часов на десять.

Между тем, данный перевод, как и все подобные случаи, следует считать вполне эквивалентным. Дело в том, что употребление маркированных по стилю и регистру слов предки, болтать, отгрохать и пр. вместо нейтральных parents, tell, make и др. является здесь ничем иным, как компенсацией, которая восполняет потерю соответствующей стилистической и регистровой характеристики в других местах переводимого текста, как например:

If there is one thing I hate, it's the movies.

Если я что ненавижу, так это кино.

...She had on those damn falsies that point all over the place...

... У нее... в лифчик что-то подложено, чтоб торчало во все стороны...

Английские слова movies, falsies относятся к непринужденному регистру; однако в русском языке нет слов, которые совпадали бы с ними как по референциальному, так и по прагматическому значению. Поэтому переводчица была вынуждена передать их при помощи нейтральных слов кино, лифчик. Такого рода потеря информации (замена стилистически маркированных слов на нейтральные) происходит неоднократно на протяжении всего текста перевода и требует компенсации, к которой переводчица и прибегает с целью эквивалентной передачи стилистической и регистровой характеристики всего текста в целом.

Как видно из примеров, компенсация используется особенно часто там, где необходимо передать чисто виутрилингвистические значения, характеризующие те или иные языковые особенности подлинника — диалектальную окраску, неправильности или индивидуальные особенности речи, каламбуры, игру слов и пр., а также и при передаче прагматических значений, когда не всегда можно найти прямое и непосредственное соответствие той или иной единице исходного языка в системе переводящего языка. Прием компенсации четко иллюстрирует положение, которое нами подчеркивалось неоднократно: эквивалентность перевода обеспечивается на уровне не отдельных элементов текста (в частности слов), а всего переводимого текста в целом. Иначе говоря, существуют непереводимые частности, но нет непереводимых текстов. [Бархударов 1975 : 213]

2.2.5 Антонимический перевод

Под этим названием в переводческой литературе известна широко распространенная комплексная лексико-грамматическая замена, сущность которой заключается в трансформации утвердительной конструкции в отрицательную или наоборот, отрицательной в утвердительную, сопровождаемой заменой одного из слов переводимого предложения ИЯ на его антоним в переводящем языке. (Термин «антоним» обычно употребляют применительно к словам одного и того же языка; здесь мы применяем его для обозначения отношения между словами двух разных языков — исходного языка и переводящего языка, имеющими прямо противоположные значения.) [Бархударов 1975 : 212]

Рассмотрим, например, следующий случай:

Stradlater didn ' t say anything .

Стрэдлейтер промолчал. [Селинджер : 4]

Здесь английская отрицательная конструкция передастся русской утвердительной, а глагол sayсказать заменяется его русским антонимом промолчать. Такая двойная «замена знака» дает в итоге то же самое значение предложения в целом. [Бархударов 1975 : 215]

I ' m not kidding .

Я вам серьезно говорю. [Селинджер : 35]

Здесь также происходит замена отрицательной конструкции на утвердительную и замена выражения tobekiddingшутить его антонимом говорить серьезно. В следующем примере:

I meant it , too .

И я не притворялся.

имеет место обратная замена — утвердительной конструкции на отрицательную, равно как замена глагола meanиметь в виду, говорить серьезно на его антоним притворяться.

В целом при переводе на русский язык указанный прием чаще имеет место при замене отрицательной конструкции на утвердительную. Ср. следующие примеры:

I don ' t hate too many guys

Я очень мало кого ненавижу.

I don't believe this is a smoker...

По-моему, это вагон для некурящих.

Типично применение антонимического перевода при передаче на русский язык английской конструкции с not... (un)til...; при этом (un)til заменяется на лишь тогда, только (тогда), когда и пр., которые могут в определенном смысле считаться его антонимами.

They gave me the wrong book, and I didn't notice it till I got back to my room.

Я только дома заметил, что мне дали не ту книгу . [Селинджер 1975 : 67]

Особой разновидностью антонимического перевода является замена прилагательного или наречия в сравнительной или превосходной степени прилагательным (наречием) в положительной степени или наоборот, сопровождаемая заменой «знака» конструкции (утвердительной на отрицательную или наоборот).

I'm the most terrific liar you ever saw in your life.

Я ужасный лгун — такого вы никогда в жизни не видали. [Селинджер 1975 : 123]

2.2.6 Описательный перевод

Также существует еще один трансформационный прием - описательный перевод . Данная многофункциональная замена применяется для разъяснения неизвестных читателю перевода слов и понятий, которые нуждаются во внутреннем комментировании, либо когда непривычное реципиенту слово заменяют при переводе более привычным. Как правило, описательный перевод представляет собой лексическую замену с генерализацией, сопровождаемой лексическими добавлениями. Нередко при внутреннем комментировании слова переводчик сохраняет само слово транскрибированном виде и одновременно создаёт дополнительные конструкции.

You should’ve seen the steaks. They were these little hard, dry jobs that you could hardly even cut. You always got these very lumpy mashed potatoes on steak night, and for dessert you got Brown Betty, which nobody ate, except may be the little kids in the lower school that I didn’t know any better and guys like Ackley that ate everything [Селинджер 1960 : 240].

Вы бы посмотрели на эти бифштексы. Жёсткие как подмётка, нож не берёт. К ним всегда подавали картофельное пюре с комками, а на сладкое «рыжую Бетти», пудинг с патокой, только его никто не ел, кроме малышей из первых классов да таких, как Экли, которые на всё накидывались [Сэлинджер 1975 : 782].

Данный приём, хотя и ведёт к расширению объёма информации о переводимом понятии, всё-таки ведёт к расширению объёма текста, что может оказаться препятствием для достижения эквивалентности в отдельных случаях.

Также среди лексических переводческих трансформаций встречаются приёмы опущения идобавления .

2.2.7 Опущение

Опущением называется приём, при котором лексически и семантически избыточные слова подвергаются извлечению из текста. Ими могут быть грамматически избыточные элементы (артикли, притяжательные местоимения…) или лексемы, особенно парные синонимы.

A little while later I still had it with me when I, Brossard and Ackley got on the bus.—Я его всё ещё держал в руках, когда мы с Броссаром и Экли сели в автобус [Сэлинджер : 663].

When I think of some of the Persians, the Hindus, the Arabs I knew, when I think of the character they revealed, their grace, their tenderness, their intelligence, their holiness, I spit on the white conquerors of the world, the degenerate British, the pigheaded Germans, the smug self-satisfied French.—Когда я думаю о некоторых персах, индусах, арабах, которых я знал, когда думаю о качествах, которые я открыл в них, их изяществе, нежности, уме, их святости, я плюю на белых завоевателей мира: дегенеративных британцев, свиноголовых немцев, самодовольных французов [Миллер : 250].

Smug —ограниченный, самодовольный (разговорно-сленгово-просторечное). Синонимично self - satisfied . Также опущено притяжательное местоимение their , в русском переводе избыточное.

2.2.8 Добавление

Добавление является противоположным опущению приёмом и представляет собой расширение текста оригинала, связанное с необходимостью полноты передачи его содержания.

Существует два вида добавлений:

1. Введение в текст дополнительной информации с целью донести до читателя перевода то, что носители языка оригинал понимают без уточнений.

Would you like a cup of hot chocolate before you go?—Не выпьешь ли чашку горячего шоколада на дорогу? [Сэлинджер 1975 : 756].

So what ?— I said . Cold as hell — Что же?— спрашиваю я ледяным голосом [Миллер 2000 : 250].

2. Грамматические добавления, применяемые тогда, когда в языке перевода отсутствует смысловое сходство с лексемой языка оригинала и её грамматической формой.

Помимо вышеописанных способов и приемов перевода существует и так называемый поиск функционального аналога , встречающийся достаточно редко. В традиционной классификации такого приема перевода нет. Он, например, применяется в тех случаях, когда в тексте произведения встречаются шутливо-фривольные фразеологизмы, которыми сейчас пестрит речь носителей английского языка. Обычно при переводе разъясняют лишь их общий смысл, так как в этом случае в основе фразеологизма лежат разные образы. Некоторые лингвисты называют такой способ «эквиваленцией ». Так канадские лингвисты Ж.-П. Вине и Ж. Дарбельне называют эквиваленцией описание одной и той же ситуации разными стилистическими, лексическими, образными и структурными средствами [Вине 1990].

Attention, attention, balls to the wall, please, don’t make a sound

Внимание, внимание, всем повернуться к улице передом, к стене — задом. Голуби летят! Пожалуйста, не шумите [Берджесс 2004 : 228].

В английском языке выражение balls to the wall употребляется, когда хотят предупредить о приближении группы мужчин-гомосексуалистов. В таком случае, приходится употреблять в переводе русское жаргонное выражение «голуби летят», несущее тот же смысл, но выражаемый другим образом.

В таких случаях переводчик должен подыскать в родном языке сленговое или жаргонное выражение с одинаковым смыслом, но другим образом, лежащим в основе фразеологемы; таким, который естественен для носителей языка.

Your nose is bleeding, lower, lower, lower...

Ваш магазин открыт час, другой, третий.. . [Берджесс 2004 : 221].

Это выражение your nose is bleeding употребляется когда, хотят сказать, что у кого-то не застёгнуты брюки. В русском языке метафора носа заменяется метафорой открытого магазина.

Также представляет трудность перевод вульгаризмов, бранных эксплетивов, арготизмов и групповых жаргонизмов. В таком случае, переводчик должен сначала выяснить, к какому регистру сниженной лексики принадлежит слово исходного языка, и тогда искать подходящие эквиваленты в родном языке. Следует при этом помнить, что слово из исходного языка, принадлежащее к одному регистру сниженной лексики, при замене его в переводе эквивалентом из родного языка, может перейти в другой регистр: просторечное — в разговорно-фамильярное, жаргонизм— просторечно-разговорное слово, сленгизм — в вульгаризм. Может поменяться и оценочно-семантический компонент, и тогда то, что в оригинале не несло негативного оттенка, в переводе приобретает таковой, и наоборот.

These sharps were dressed in the height of fashion too with purple and green and orange wigs on their gullivers, each one costing not less than three or four weeks of those sharps’ wages.

Пижонки тоже были разодеты по последней моде: на гулливерах у них были фиолетовые, зелёные и оранжевые парики, стоившие, наверное не меньше трёх-четырёхнедельной зарплаты этих пижонок [Берджесс 2004 : 221].

Кисы были прикинуты дай бог — в лиловом, оранжевом и зелёном париках, причём каждый тянул не меньше, чем на трёх-или- четырёхнедельную её зарплату [Берджесс 2003 : 230].

Английское сленговое sharps — модницы, в первом случае было переведено фамильярно-просторечным словом пижонки, обозначающим лиц, любящих выделятся внешне, несущим негативный оттенок; во втором—словом жаргонным словом кисы, несущим фамильярный оттенок, при этом смысловой оттенок слова sharps не передан.

Арготизмы можно переводить жаргонизмами или тоже арготизмами, но при этом перевод может перестать выглядеть как перевод.

And at that time you couldn’t get hold of a poggy (whatever it was, brothers), nor if you was to hand over ten millions archibalds, so what do I do, eh, I goes down to Turkey and says I’ve got sproog on that morrow, see, and what can he do? [Берджесс 2003 : 230].

А я в тот раз балбешник не мог взять—(что бы это не было, братья), - нет, даже если взял десять миллионов арчибальдов, так чего я тогда сделал, я пошёл к Индюку, говорю, есть у меня накол на тот день, ясно, и чего он мог сделать ? [Берджесс 2004 : 221].

Захожу это я в шалман (что бы это не значило, блин) и как раз того фраера встречаю, что на бану мне затырил. Ну, и что, говорю, да, с кичмана подломил, ну и что? Щас буду коцать [Берджесс 2003 : 230].

В переводе С. Бошняка из-за злоупотребления уголовным (бан —вокзал, затырить — обокрасть, коцать — бить) арго фраза перестаёт выглядеть как перевод. Таким образом, перевод этой фразы Е.В. Нетёсовой, где арготизмов меньше, ближе к оригиналу. Против злоупотребления жаргонной и арготической лексикой, из-за которого перевод перестаёт выглядеть как перевод выступают сейчас многие лингвисты. Вот, что пишет Н.Галь в своей книге «Слово живое и мёртвое» о переводе романа Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи», выполненном С. Маховым: «Очевидно главное желание претендента — переписать перевод на нынешнем жаргоне. Это он и делает, не стесняясь в средствах. Да он вполне владеет современным жаргоном: «обалденный», «бабки», «предки» (кстати, «предки» и «балдеть» были в переводе Ковалёвой-Райт). Но не хватает такта, вкуса, чувства меры, смешиваются словечки из разных пластов: временных, стилевых…Но главное — и это характерно для непрофессионала —претендент не понимает, что разговорная речь героя создаётся не отдельными лихими словечками, а всем выбором слов, всем строем фразы» [Галь 1989].

2.2.9 Эвфемистический и дисфимистический перевод

Также к приёмам перевода вульгаризмов и жаргонизмов относятся эвфемистический и дисфимистический перевод. Этими приёмами пользуются, когда в тексте оригинала встречаются вульгаризмы и нецензурная лексика.

Эвфемистический перевод заключается в замене слов оригинала, несущих сильную или грубую экспрессию на слова с менее сильной экспрессией в переводе.

I think even if I ever die, and they stick me in the cemetery, and I have a tombstone and all, it’ll say “Holden Caulfield” on it, and then what year I was born and what year I died, and then right under it that it’ll say “Fuck you”. I ’ m positive , in fact .

Мне иногда кажется—во, я умру, попаду на кладбище, поставят надо мной памятник, напишут «Холден Колфилд», и год рождения, и год смерти, а под этим всем кто-нибудь нацарапает похабщину. Уверен, что так оно и будет [Сэлинджер 1975 : 764].

В приведённом выше примере нецензурное для носителя английского языка ругательство fuck you заменено просторечным словом похабщина с более «мягкой» экспрессией.

Дисфимистический перевод, являющийся противоположностью эвфемистическому, представляет собой замену слова из оригинального текста с менее яркой экспрессией при переводе на более грубое.

There, you, naughty boys! That should teach you to stop rioting and breaking the State Peace, you wicked villians, you!

Ах, вы, поганцы! Мы вас сейчас научим не бунтовать, не нарушать Покой в Государстве, поганые разбойники! [Берджесс 2004 : 221].

Здесь вполне безобидное английское naughty boys (буквально «непослушные мальчишки») заменено на более грубое поганцы , и такая замена вполне адекватна, так как при буквальном переводе стилистическая экспрессия пропадает.

Дисфимистический перевод сейчас встречается особенно часто при переводе вульгаризмов и нецензурной лексики.

Pick them up, you vonny sods.

Берите их vonnu чие педрилы! [Берджесс 2004 : 221].

Sod — мерзавец (просторечное) заменено на более грубое русское педрилы .

Те же два метода перевода – эвфемистический и дисфимистический – характерны и для передачи обсценной лексики и вульгаризмов. Иногда такую лексику оставляют без перевода, но только в том случае, когда значение понятно из контекста.

Сome here and I’ll have your yarbles off. If you still have yarbles.

Подойди сюда и получишь по yarblam . Если у тебя ещё есть yarbla [Вине 1996].

Ha-ha. My daughter, chip of the old block, what! I never went back on a good bit of fucking myself.

Ха, ха. Девочка вся в отца. Я никогда не отказывался от хорошего доброго fucking [Лоуренс 2002 : 532] .

Но подобный приём встречается нечасто. Гораздо чаще обсценную лексику переводят либо просторечными словами, либо вульгаризмами.

Sivilisemysyphilisedyarbles—Цивилизуйте мой сифилитический хрен! [Берджесс 2004 : 221].

Но к подобному приёму не следует прибегать постоянно, нужно это лишь в том случае, если подобные слова подходят к остальным речевым характеристикам героя, то есть, естественны для него или подходят по контексту.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что переводческие приёмы, в том числе и трансформации, являются решением, принимаемым с учётом контекста. Они должны быть направлены на достижение максимального уровня эквивалентности и адекватности и наиболее точную передачу смысла, стиля и функции в переводном тексте при условии, что использованы по причине отсутствия в языке перевода эквивалентных соответствий, способных передать содержательно стилистическую сторону произведения.

2.3 Анализ передачи сленга в переводе (на основе произведения Джерома Д.Сэлинджера «Над пропастью во ржи»)

Полностью анализ перевода сленговых выражений предложен в приложении. В данном разделе мы считаем необходимым проанализировать 15 наиболее представительных сленговых выражений более подробно.

My parents would have two haemorrages apiece if I told anything pretty personal about them.

У моих предков случилось бы, наверное, по два инфаркта на брата, если бы я стал болтать про их личные дела.

Данный перевод можно считать вполне эквивалентным, так как передана стилистическая окраска речи героя-рассказчика. Английское фамильярно- разговорное pretty в русском языке не имеет в данном контексте (prettypersonal) такой же стилистической окраски, поэтому употребление просторечных слов предки, (в значении родители) и болтать является компенсацией непереводимого участка английского текста.

If there is one thing I hate, it’s the movies.

Если я что и ненавижу, это кино.

Английское movies принадлежит к разговорному стилю (сниженному регистру), а русский эквивалент—к нейтральному, так как в русском языке специального стилистического эквивалента для movies нет. Поэтому здесь был использован приём компенсации, выражающейся в замене стилистически окрашенного слова на нейтральное.

I think even if I ever die, and they stick me in the cemetery, and I have a tombstone and all, it’ll say “Holden Caulfield” on it, and then what year I was born and what year I died, and then right under it that it’ll say “Fuck you”. I’m positive, in fact.

Мне иногда кажется—во, я умру, попаду на кладбище, поставят надо мной памятник, напишут «Холден Колфилд», и год рождения, и год смерти, а под этим всем кто-нибудь нацарапает похабщину. Уверен, что так оно и будет .

Эвфемистический перевод заключается в замене слов оригинала, несущих сильную или грубую экспрессию на слова с менее сильной экспрессией в переводе.В приведённом выше примере нецензурное для носителя английского языка ругательство fuck you заменено просторечным словом похабщина с более «мягкой» экспрессией.

What I liked about her, she didn't give you a lot of horse manure about what a great guy her father was.

Понравилось мне то, что она тебе не вкручивала, какой у нее замечательный папаша.

What the hellya reading ? - Что ты читаешь ?

В данном случае используется лексический прием - компенсации, выражающейся в замене стилистически окрашенного слова на нейтральное. Так как нейтрально окрашенного аналога слову «hellya» в русском языке нет.

...Не made a speech that lasted about ten hours.

...Он отгрохал речь часов на десять.

Данный перевод, как и все подобные случаи, следует считать вполне эквивалентным. Дело в том, что употребление маркированных по стилю и регистру слов, например отгрохать вместо нейтрального make является здесь ничем иным, как компенсацией, которая восполняет потерю соответствующей стилистической и регистровой характеристики в других местах переводимого текста.

You could tell he was very ashamed of his parents and all, because they said 'he don't' and 'she don't' and stuff like that...

Сразу было видно, что он стесняется своих родителей, потому что они говорили «хочут» и «хочете», и все в таком роде...

Здесь представлена компенсация, употребляется просторечно-фамильярная форма «хочут» и «хочете» вместо литературного хотят и хотите, то есть заменяется личное местоимение на вопросительное и передается та же информация (грамматическая «небрежность»), что и в подлиннике, хотя и иными средствами. В этом примере необходимо передать чисто виутрилингвистические значения, характеризующие те или иные языковые особенности подлинника, в данном случае неправильность речи.

This teacher that taught biology, Mr Zambesi, stuck his head out of this window in the academic building and told us to go back to the dorm and get ready for dinner.

Наш учитель биологии, мистер Зембизи, высунул голову из окна учебного корпуса и велел идти в общежитие, одеваться к обеду.

Например, в результате усечения нормативной производящей основы dormitory «большая комната в общежитии, монастыре и т.п. с большим количеством кроватей» образовался сленгизм dorm с таким же значением. Обновление формы придает номинации специфичность, которая заключается в ненормативности, оценочности и эмоциональности значения. Такие усеченные наименования с измененной формой, но тем же содержанием являются довольно экспрессивными.

При переводе сленговых выражений я выделила прием эквивалентной лексической замены, который составляет 37,5 % от их общего количества. Конкретизация находится на втором месте и составляет около 25 %, компенсация составляет 20%.,генерализация составляет 7,5%, 5% - опущение, антонимический перевод и добавления по 2,5%. Выбор трансформации зависел от того,наскольео точно можно подобрать эквивалент перевода к единице исходного языка.

В целом можно сказать, что выбор той или иной возможности передачи слэнговых выражений напрямую зависит от наличия их соответствий в переводящем языке. Затруднения могут вызвать лишь те лексические единицы,которы еще не были занесены в словарь или справочник, т.к. слэнговые выражения постоянно обновляются, и за этим трудно уследить. Но в анализе примеров сленга в данном произведении подобных проблем не возникало.

Заключение

Анализ сленга как одного из наиболее специфических видов

ненормативной лексики в структурно-семантическом, этимологическом,

функциональном и стилистическом аспектах позволяет утверждать, что

сленговые лексемы отличаются более открытым характером по сравнению

с жаргоном и арго, а также пейоративностью значения, выражают

эмоционально-оценочное отношение коммуникантов к окружающей

действительности, свидетельствуют о ценностных ориентирах и других

внутренних характеристиках личности говорящего, служат средством

создания языковой характеристики персонажа и способствуют

деавтоматизации читательского восприятия. Все это обусловливает

необходимость исследования сленговой лексики в идиостилистическом,

сопоставительном, коммуникативном и прагматическом аспектах, что и

составляет перспективу ее изучения.

Проанализировав данную работу,мы приходим к следующим выводам:

1. Сниженная лексика является характерной частью речевой субкультуры в языке. Элементы сниженной лексики проникают в различные разговорные речевые жанры: просторечие, жаргон, сленг. Как таковая, сниженная лексика не имеет строго очерченной области применения, но представлена различными жанровыми репрезентациями. Для сниженной лексики характерна высокая экспрессия, прагматическая, смысловая нагрузка. В целом сниженная лексика, в любых ситуациях её употребления, призвана усилить регулятивную функцию речи, смысловое воздействие автора на адресата.

2. При восприятии и понимании элементов сниженной лексики в речи требуется опора на ситуацию, учёт максимального количества ситуационных факторов, мотивирующих употребление элемента. При переводе сниженной лексики необходимо прежде всего учитывать не столько формальную отнесённость элемента к тому или иному жанровому регистру, сколько его обусловленность ситуативными факторами, его смысловую нагрузку.

3. Мы можем сказать, что сниженная лексика является сложным для перевода, малоизученным пластом английского языка. В российской литературной традиции мало развит перевод сниженной лексики, ввиду многогранности этого лексического пласта, размытости границ между его составляющими и цензурных запретов в прошлом.

4. При переводе стилистически сниженной лексики чаще всего прибегают к глубоким переводческим трансформациям. Часто встречаются описательный перевод, компрессия. Встречаются также случаи сложных лексических замен—компенсация, генерализация, конкретизация, смысловая конверсия и др.

5. Особо грубые лексические единицы могут переводиться при помощи приёмов эвфемизации и дисфемизации.

6. Причинами неудачного перевода чаще всего является то, что переводчику часто приходится прибегать к приёмам, снижающим экспрессию. Сюда же можно отнести недостаточный учёт ситуационных факторов речи, что также приводит к необоснованному занижению или завышению стилистической экспрессии.

Причинами неудачного перевода также могут быть и некомпетентность переводчика: незнание значений слов, недостаточное владение языком оригинала.

Таким образом, мы можем сказать, что при переводе сниженной лексики следует использовать дифференцированный подход, при котором учитываются возрастные, социальные и индивидуальные особенности персонажа. Задача переводчика усложняется тем, что ему требуется найти такие выразительные средства, которые были семантически и стилистически равноценно приемлемыми в оригинале, знакомыми основной массе читателей, на которых рассчитан перевод, но в то же время достоверны в отношении того, что их знает действующее лицо произведения. Переводчику следует также помнить, что в образовании единиц сниженной лексики, часто участвует метафора, особенно это относится к жаргону и сленгу, поэтому часто приходится прибегать к переводу через образ.

Поэтому лишь точное знание значений лексем, их семантических и стилистических особенностей, стиля и образной системы переводимого текста является основным критерием перевода сниженной лексики.

Приложение

Библиографический список

Научная литература:

1. Ю.К. Волошин . Диссертация [Текст] //Ю.К. Волошин; - Краснодар,2000. - 10с.

2. Казакова, Т.А. Художественный перевод: в поисках истины [Текст]// Т.А. Казакова; – СПб., 2006. – 224с.

3. Швейцер, А.Д. Современная социолингвистика. Теория, проблемы, методы.// А.Д. швейцер; - М., 1976.

4. Волошин Ю.К. Американский сленг в разговорной речи // Лингвистические единицы разных уровней и их функциональные характеристики .- Краснодар, 1982. - 13-17 с.

5. Хомяков В. А. Три лекции о сленге: Пособие для студентов педагогических институтов.//А.В. Хомяков – Вологда, 1970. – 62 с.

6. Лихачев Д. Черты первобытного примитивизма воровской речи. Язык и мышление./ /А.Д. Лихачев - М.-Л., 1935

7. PartridgE. Slangto-day and yesterday.- London, 1970.- 476 с.

8. Coleman St. D. Dialects, Jargon and slang. – Douglas: Folklore acad., 1962

9. Бархударов Л.С. Язык и перевод: вопросы общей и частной теории перевода./ /Л.С. Бархударов - М.: Международные отношения. 1975. - 237стр.

10. Partridge Eric. Usage and abusage: dictionary of British slang. London: penguin books. 1977. - 379 с.

Художественная литература:

11. Берджесс А. Заводной апельсин. // А. Берджесс - М.: Эксмо-пресс 2004. - 221 стр

12. Лоуренс Д. Г. Любовник леди Чаттерлей. / /Д.Г. Лоуренс - М.: Эксмо-пресс.2002 - 532 стр.

13. Сэлинджер Д. Дж. Над пропастью во ржи. / /Д. Дж Селинджер - М.: Прогресс. 1975. 943 стр. стр. 663-852.

14. Keezy K. One flew over the couckou’s nest. Novel./ / K. Keezy – М. 2004

15. Миллер Г. Тропик Козерога. / /Г. Миллер - Спб.: Азбука классика. 2000. - 250 стр.

Словари:

16. Тимофеев, Л., Тураев, С. Словарь литературоведческих терминов.// Под ред. Л.Тимофеева, С.Тураева. - М .: Просвещение, 1974

17. The Oxford dictionariy of modern slang. - New York; Oxford:Oxford university press, 1992.- 299 с.

18. Flehner, S., Wentworth, H. Dictionary of American slang.; - London, 1960.-297 с.

19. Green, J. Dictionary of jargon . //- London, 1987. – 301 с.

20. Кудрявцев А.Ю., Куропаткин Г.Д. Англо-русский словарь сленга и ненормативной лексики. //М.: АСТ. 2003. - 250 с.

Электронные ресурсы:

21. Художественное пространство словесного произведения [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://ksana-k.narod.ru/Book/poet/30.html., свободный.

22. Галь Н. Слово живое и мёртвое [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://linguistis.narod.ru/downloads6.html.#nora, свободный

23. Словарь английского сленга [Электронный ресурс]/ Режим доступа: www.langinfo.ru/ slang, свободный

24. Словарь молодёжного жаргона[Электронный ресурс]/ Режим доступа: www.teenslang.ru, свободный

25. Гальперин И.Р. Стилистика английского языка [Электронный ресурс]/ Режим доступа: www.e-lingvo.net/files/unfo/30/2/65, свободный

26. Швейцер А.Д. Теория перевода. М.: Наука 1988 [Электронный ресурс]/ Режим доступа: www.auditorium.ru/books/2406, свободный