Реферат: Учения Эпикура о преодолении страха

КРАСНОЯРСКИЙ ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ АКАДЕМИИ
УПРАВЛЕНИЯ И ЭКОНОМИКИ (НОУ ВПО)

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по курсу «Философия»

Тема: «Учение Эпикура о преодолении страха»

г. Красноярск, 2011 г.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Тема моего реферата «Учение Эпикура о преодолении страха».На мой взгляд, тема преодоления страха актуальна и в наши дни. Проблема страха как важнейшего модуса человеческого существования, организации внутреннего духовного мира человека восходит корнями к самым первым попыткам осмысления людьми своего предназначения на земле и в мире. Практически все философские школы и направления, так или иначе, рассматривали страх в рамках соответствующих мировоззренческих систем.

В определенном смысле страх всегда был в центре всякой подлинной философий, если согласиться с тем, что философия рождается из неуверенности человека относительно своего происхождения и своей судьбы. Таким образом, исследование философского смысла явления страха могло бы быть связанно со всей историей человечества.

Мировоззренческая культура эллинизма, пришедшая на смену классической античности, сохранила привязанность к теме смерти и бессмертия в духе Платона и частично Аристотеля, но усилила проблему страха. Картина мира древних становится шаткой, непредсказуемой и, что более важно, неоправданной, ведь в поток времени существования теперь вмешивается судьба (рок). Если классический античный дискурс оправдывал ход событий в личной истории жизни человека волей богов, то теперь на их смену приходит безликая мойра (судьба), подчиняющая себе и самих богов. В эллинистическую эпоху под влиянием восточных астрологических учений в Греции и Риме широко распространились фаталистические верования, в которых человек оказывался игрушкой слепого случая, капризного и изменчивого.

В таком пространстве, где нет постоянства и предсказуемости времени, несомненно, усиливаются эсхатологические мотивы, возникает страх перед будущим. Поэтому не случайно последующие философские школы Эпикура, Стои, скептицизма, неоплатонизма, вплоть до ранней христианской схоластики главной темой своих размышлений видят этические основания жизни человека перед перспективой смерти. Одним из первых снять напряжение от страха смерти пытается Эпикур. Так, в своем письме к Менекею он пишет: «Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Ведь все хорошее и дурное заключается в ощущениях, а смерть есть лишение ощущений. Поэтому правильное знание того, что смерть не имеет к нам никакого отношения, делает смертность жизни усладительной, – не потому, чтобы оно прибавляло к ней безграничное количество времени, но потому, что отнимает жажду бессмертия. И действительно, нет ничего страшного в жизни того, кто всем сердцем постиг (вполне убежден), что вне жизни нет ничего страшного. Таким образом, глуп тот, кто говорит, что он боится смерти не потому, что она причиняет страдание, когда придет, но потому, что она причиняет страдание тем, что придет: ведь если что не тревожит присутствия, то напрасно печалиться, когда оно только еще ожидается. Таким образом, самое страшное из зол, смерть не имеет к нам никакого отношения, так как когда мы существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем. Таким образом, смерть не имеет отношения ни к живущим, ни к умершим, так как для одних она не существует, а другие уже не существуют» . Заканчивая рассуждения софизмом, Эпикур утверждает идеал мудреца-философа, который не позволяет чрезмерно волновать свою душу никаким страстям, – ни тела, ни ума. Мудрец, владеющий знаниями, преодолевает любые страхи и способен жить в размеренности удовольствий даже на фоне перспективы конца.

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВЗГЛЯДОВ ЭПИКУРА

ЭПИКУР (ок. 341–270 до н.э.) – древнегреческий философ, основатель одного из наиболее влиятельных направлений античной философии – эпикуреизма.

Эпикур вырос на острове Самос, в семье школьного учителя Неокла, выходца из Афин. Изучать философию начал с 14 лет, по одной из версий после того, как в его руки попали сочинения Демокрита. Учителем Эпикура в философии был последователь Демокрита Навсифан, затем платоник Памфил. Сам Эпикур считал себя самоучкой и весьма нелестно отзывался о своих учителях, впрочем, как и о большинстве современных ему философов. В 306 до н.э. Эпикур основывает в саду под Афинами собственную философскую школу, которую впоследствии так и назвали – «Сад Эпикура», а ее обитателей – философами «из садов».

Эпикур написал около трехсот сочинений, однако до нас дошли только фрагменты, доксографические и отдельные произведения: К Геродоту , К Пифоклу , К Менекею и Главные мысли.

Философско-этическая система Эпикура направлена на обоснование идеи о возможности и необходимости достижения индивидом счастливой жизни. Для того чтобы стать счастливым, человек должен побороть страх перед богами, страх перед смертью, быть уверенным в возможности поступать в соответствии со своими желаниями. Иначе говоря, философия должна убедить, что не существует в мире такой силы, которая могла бы помешать мудрому жить в соответствии со своими идеалами. Методологической предпосылкой этики в эпикурействе служит учение о природе — натурфилософия.

Эпикур признает вечность и неизбежность бытия.
Вселенная всегда будет таковой, какова она есть, поскольку нет ничего, что могло вторгнуться в нее и произвести изменения. Конкретное же учение об устройстве бытия Эпикур развивает на основе демокритовского атомизма. Основными слагаемыми бытия у Эпикура, также как и у Демокрита, являются атомы и пустота. Однако Эпикур вносит в атомистику одно существенное новшество — идею о том, что при образовании вещей атомы движутся не по заданной траектории, а как бы случайно, в сторону от прямой линии.

Признание случайности в учении Эпикура направлено против идеи господства в человеческой судьбе Рока, идеи предопределения всего устройства жизни Вселенной. Оно имело цель освободить людей от чувства обреченности и привести к одному из важнейших понятий его этики — понятию свободы. На достижение этих же целей ориентирована и его трактовка религии. Признавая существование богов, Эпикур отрицал их влияние на жизнь людей. Боги, по учению Эпикура, живут в межмировых пространствах (интермундиях) и совершенно не интересуются жизнью природы и делами людей. «Пребывая в блаженном покое они не слышат ни какой мольбы ни о нас, ни о мире».

Человек, с точки зрения Эпикура, это, прежде всего, телесное чувственное существо. И всякое благо, и зло в жизни человека проистекает от его способности управлять своими ощущениями. Высшим благом для человека Эпикур считал достижение им блаженства, наслаждения. Добродетель нужна не сама по себе, а только потому, что она способствует достижению блаженства. Однако не следует упрощенно представлять эпикурейство как учение, благословляющее удовлетворение низменных инстинктов человека. «Когда мы говорим, что наслаждение — цель, мы говорим не о наслаждении распутников и вкусовых удовольствиях, как полагают некоторые несведущие, инакомыслящие или дурно к нам расположенные... Наша цель — не страдать телом и не смущаться душой. И не беспрерывно пиршествовать и плясать, не наслаждаться юношами или женщинами или же рыбой и всем, что дает роскошный стол... не они рождают сладостную жизнь, но рассудок», — разъясняет свою позицию Эпикур в «Письмах Менокею».

В связи с этим, Эпикур разделяет желания человека на естественные и необходимые. Желание пищи естественно и необходимо. Естественные и необходимые желания нужно удовлетворять, от суетных желаний надо избавляться, ибо они могут вызвать смятение и беспокойство. Естественные и необходимые желания надо удовлетворять умеренно, ибо удовольствие имеет свой предел.

Действительно длительными и прочными, с точки зрения Эпикура, могут быть только духовные наслаждения и блага: дружба, знания. «Мудрец, питаясь хлебом и водою, состязается в блаженстве с Зевсом». «Блажен тот, кто удаляется от мира без ненависти, прижимает к груди друга и наслаждается с ним». Высшая форма блаженства, по Эпикуру, — это состояние полного душевного покоя, невозмутимости, отрешенности от всех проблем этого мира — атараксия. Таким образом, идеал мудреца в эпикурействе родствен буддийскому идеалу. Эпикурейская атараксия в какой-то мере родственна буддийской нирване.[1]

Эпикур настаивал на удовлетворение естественных и именно необходимых потребностей, т.е. тех, которые связаны с сохранением жизни. Человек, постигший истину в эпикуровском понимании, научается отделять необходимые потребности от излишних и добровольно отказываться от последних. По большому счету, философию Эпикура можно признать аскетической, ибо он настаивал на максимальном ограничении списка необходимых потребностей, удовлетворение которых и позволяет достигнуть блаженства.

Приобретению полного счастья человеку мешают страхи, властвующие над ним, которые необходимо преодолевать. Эпикур выделял три вида страха:

1. Страх перед небесными явлениями.

Этот страх преодолевается знанием атомистической физики, космологии и астрономии, которые дают вполне логичное объяснение всем явлениям природы.

2. Страх перед богами.

Преодоление страха перед богами, по Эпикуру, заключалось в признании того факта, что боги сами пребывают в постоянном блаженстве и не собираются никаким образом вмешиваться в жизнь людей.

3. Страх перед смертью.

Являясь сторонником материалистической философии, Эпикур утверждал бессмысленность этого страха, ибо не существует никакой загробной жизни, сама человеческая душа, будучи материальной, смертна также как и тело, а значит ни к чему мучить себя мыслями о том, что будет после смерти. Знаменитым стал афоризм Эпикура, в котором философ утверждает мысль о том, что жизнь и смерть никогда не встречаются: «Пока мы живы — смерти нет, когда мы мертвы — нет жизни».

2. ЭПИКУР О ПРЕОДОЛЕНИИ РАЗЛИЧНЫХ СТРАХОВ

2.1. Преодоление страха перед богами

Эпикур письмо к Менекею «верь, что бог — существо бессмертное и блаженное, согласно начертанному общему представлению о боге, и не приписывай ему ничего чуждого его бессмертию или несогласного с его блаженством; но представляй себе о боге все, что может сохранять его блаженство, соединенное с бессмертием. Да, боги существуют: познание их — факт очевидный. Но они не таковы, какими их представляет себе толпа, потому что толпа не сохраняет о них постоянно своего представления. Нечестив не тот, кто устраняет богов толпы, но тот, кто применяет к богам представления толпы: ибо высказывания толпы о богах являются не естественными понятиями, но лживыми домыслами, согласно которым дурным людям боги посылают величайший вред, а хорошим — пользу. Именно: люди, все время близко соприкасаясь со своими собственными добродетелями, к подобным себе относятся хорошо, а на все, что не таково, смотрят как на чуждое.»

Страха перед богами. Этот страх, как считает Эпикур, порожден лживыми домыслами, будто боги вмешиваются в человеческую жизнь, «посылают дурным людям великий вред, а хорошим — пользу». Создав образ высшей карающей силы, люди избирают для себя унизительную позицию подследственных и пытаются всячески умилостивить богов. Таковы расхожие представления, мнение «толпы», о богах и их отношении к людям.

Эти представления, по мнению Эпикура, выражают нравственную ограниченность самой толпы, привыкшей вмешиваться в чужие дела, делить людей на «своих» и «чужих», «хороших» и «плохих». Демонстрируя поразительную трезвость суждений, философ замечает: Если бы бог внимал молитвам людей, то скоро все люди погибли бы, постоянно желая много зла друг другу.

Основной аргумент Эпикура, призванный снять страх перед богами, состоит в том, что представления о карающих и награждающих функциях противоречат самому понятию бога, «Бог есть существо бессмертное и блаженное, ибо таково всеобщее начертание понятия о боге»[2] . Высочайшее блаженство, которое уже нельзя умножить, предполагает, что существо, достигшее этого состояния, полностью замкнуто само на себя и ли о чем не волнуется, оно «не подвержено ни гневу, ни благоволению: все подобное свойственно слабым»[3] . Поэтому, изображая бога в качестве судьи, вмешивающегося в дела людей, мы предполагаем, будто ему чего-то не хватает и ему нужно, чтобы в человеческом мире торжествовала справедливость. He равнодушие бога к человеческому миру является свидетельством его заинтересованности в этом мире, зависимости от него. Это означает, что его блаженство не является полным, высочайшим и, следовательно, он сам — не вполне бог.

По мнению Эпикура, боги существуют — не в фигуральном, а в прямом смысле этого слова, — обладая подобием тела (квазителом), находясь в межмировых пространствах (интермундиях). Но именно потому, что это — боги, их не следует страшиться. Им нет дела до мира. Им и без него хорошо. Такое суждение как будто бы противоречит устоявшемуся мнению об Эпикуре, в котором многие видели, говоря словами Маркса и Энгельса, «героя, впервые низвергнувшего богов и поправшего религию»[4] . Но это только на первый взгляд. Пафос рассуждений Эпикура действительно является а – теистическим. Он хочет освободить человека от богов, от страха, от ответственности перед ними. Он признает богов как воплощенный идеал блаженства, определенные реальные существа, но он отрицает в богах как раз то, что считается самым божественным делом — их про мыслительную деятельность, роль верховного арбитра по отношению к людям и миру в целом. Текст и подтекст того, что Эпикур говорит о богах, можно выразить следующими четырьмя словами: «Люди, не бойтесь бога!»

2.2. Преодоление страха необходимости

Во-вторых, от страха перед необходимостью. Свобода от страха перед богами стоила бы немногого, если бы человек оставался рабом природной необходимости. «В самом деле, лучше уж верить басням о богах, чем покоряться судьбе, выдуманной физиками»4 По поводу богов люди еще могут думать, что их можно умилостивить почитанием, а неумолимая судьба не оставляет человеку никаких надежд.

Природная необходимость, как уже отмечалось, не является, по мнению Эпикура, всепоглощающей. Наряду с ней существуют еще «ниши» свободы, куда проваливаются атомы в результате самопроизвольного отклонения от прямой линии. Физика Эпикура оказывается этически нагруженной, она дает такую картину мира, которая оставляет место для морального выбора. Рабский страх перед судьбой является результатом предрассудка, будто тиски природной необходимости плотно сжаты. Это не так.

2.3. Преодоление страха смерти

Смерть, говорит Эпикур, не имеет к нам никакого отношения. Ведь она есть отсутствие ощущений, а все хорошее и плохое заключено в ощущениях. Кроме атомов и пустоты ничего не существует. Душа также телесна. Она состоит из тонких частиц и рассеяна по всему телу, она похожа на ветер с примесью тепла. Со смертью организма душа также умирает, она рассеивается, теряет силу и чувствительность. Следовательно, волнения о том, что будет после смерти, лишены физического и вместе с тем и разумного смысла. Правда, некоторые говорят, что страдания причиняет не сама смерть, а ее ожидание, сознание того, что она придет. Это соображение Эпикуру и вовсе кажется смехотворным, ибо если не страшна смерть сама по себе, то почему должна быть страшна мысль о се приходе? Страх перед смертью — напрасный, беспредметный страх. «Самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых, так как для одних она сама не существует, а другие для нее сами не существуют»[5] .

Смерть для человека — ничто, Если держаться этого знания, то «смертность жизни станет для нас отрадна», ибо человека не будет отягощать «жажда бессмертия»[6] . Жизнь человека несовершенна, свидетельством чему являются его телесные боли и душевные муки, тот, кто желает продлить ее в бесконечности, тот, по сути дела, желает увековечить свои страдания. Тот лелеет свое несовершенство, вместо того чтобы преодолевать его. Жажда бессмертия — самая вздорная человеческая страсть. Достаточно представить, каким несчастным был бы индивид, которому жизнь опостыла, который не хочет более жить, но обречен на то, чтобы вечно мучиться жизнью. Человек, который сожалея то том, что жизнь, которую он ведет, не будет длиться вечно, сродни чревоугоднику, который сожалеет о том, что он не может съесть всю пищу, которая только существует в мире. Свобода от жажды бессмертия показывает: счастье определяется не продолжительностью жизни, а ее качеством. Эпикуреец как пищу выбирает «не более обильную, а самую приятную, так и временем он наслаждается не самым долгим, но самым приятным»[7] . Смерти не следует бояться, будто она есть зло. Но не следует и стремиться к ней, будто она есть благо. Благо и зло —совершенно другое измерение бытия, чем то, в котором имеет место смерть. Эпикур говорит: «Умение хорошо жить и хорошо умереть — это одна и та же наука»[8] . Его в данном случае можно понять так то, что хорошо, — хорошо независимо от жизни и смерти. Время не властно над счастьем. Счастье означает такую полноту бытия, которую невозможно умножить. В счастье в силу самодостаточности не может быть также регресса; Эпикур говорит о мудреце, что, «раз достигнув мудрости, он уже не может впасть в противоположное состояние»[9] . Поэтому не имеет значения, сколько длится счастье. Оно в своем высшем проявлении всегда остается одним и тем же. «Один мудрец другого не мудрее»[10] .Самодовлеющая безмятежность в этом смысле означает, что человек выпрыгнул из колеса времени точно так же, как он освободился из тисков необходимости. Как говорится, «счастливые часов не наблюдают».

Эпикуреец не боится смерти, потому что он выше ее. Он связывает свою подлинность с благами, над которыми смерть не властна — с бессмертными благами. А «кто живет среди бессмертных благ, тот и сам ни в чем не сходствует со смертными»[11] . Путь к бессмертию есть тот же путь, что и к блаженству. Он лежит через бессмертные блага, через свободу, через самоотождествленность индивида, состоящую в безмятежности души и безболезненности тела. Он несовместим с жаждой бессмертия, вытекающей из страха перед смертью. Жизнь и смерть есть категории времени. Свобода и блаженство — категории вечности. Поэтому преодоление жажды бессмертия является одним из условий вечности (бессмертия). Этот парадокс хорошо передает пафос рассуждений Эпикура о смерти и бессмертии.

Преодоление страха смерти — гарантия преодоления всех прочих страхов. Смерть считается самой страшной из зол. «Ничего нет страшного в жизни тому, кто по настоящему понял, что нет ничего страшного в не жизни»[12] .

Таким образом, философия освобождает от страхов, показывая, что они вырастают из ложных оснований, являются результатом невежества. Философия просвещает человека и тем освещает его жизненный путь. Философское знание — не одноразовое знание, сведенное в некую совокупность подлежащих запоминанию формул. Это вовсе не

совокупность знаний, пусть даже очень большая. У Эпикура речь идет о том, чтобы знания, проверенные критерием душевного покоя, а не предрассудки руководили человеком. В этом смысле философия — больше, чем содержащиеся в ней знания. Это — стиль жизни. Можно сказать так: философия в учении Эпикура есть пространство эвдемонии. Не случайно письмо Менекею, излагающее этику Эпикура, начинается с гимна философии: «Пусть никто в молодости не откладывает занятий философией, а в старости не утомляется занятиями философией: ведь для душевного здоровья никто не может быть ни недозрелым, ни перезрелым. Кто говорит, что заниматься философией еще рано или уже поздно, подобен тому, кто говорит, будто быть счастливым еще рано или уже поздно» Философия и счастье человека связаны между собой неразрывно: составляющее счастье душевное здоровье и спокойствие обретается через философию (имеется в виду через ясное знание, а не мифы и басни), в то же время и у самой философии нет другого предназначения, как «подумать о том, что составляет наше счастье» Там же..

Признание философии в качестве определенного стиля, образа жизни придает учению Эпикура особую внутреннюю напряженность. Человек не может философствовать в одиночку. Философия требует собеседника. Она требует диалога. Она и есть диалог. Поэтому, обосновывая существенную зависимость счастья от философии, Эпикур приходит в видимое противоречие с собственным идеалом самодовлеющего индивида. Получается, что для счастья индивид все-таки нуждается в ком-то другом — в философском сообщнике.

3. ПОСЛЕДОВАТЕЛИ ВЗГЛЯДОВ ЭПИКУРА

Школа Эпикура просуществовала почти 600 лет (вплоть до нач. 4 в. н.э.), не зная раздоров и сохраняя преемственность учеников, которые, по словам Диогена Лаэртского, были прикованы к его учению словно песнями Сирен (Диоген Лаэртский). Самым видным из них был Метродор из Лампсака, скончавшийся на семь лет раньше учителя. В полемически заостренной форме он подчеркивал, что источником всех благ являются чувственные наслаждения. В своем завещании Эпикур просит своих товарищей по школе каждый месяц собираться в память о нем и о Метродоре, а также позаботиться о детях Метродора. Преемником Эпикура в руководстве школой стал Гермарх из Митилены, а затем Полистрат.

Довольно рано эпикуреизм проникает на римскую почву. Во 2 в. до н.э. Гай Анафиний излагает учение Эпикура на латинском языке. А в 1 в до н.э. в окрестностях Неаполя возникает эпикурейская школа Сирона и Филодема, ставшая в период упадка республиканских учреждений Рима главным центром культуры и просвещения в Италии. В поместье Филодема собирается цвет образованного римского общества, в том числе знаменитые римские поэты Вергилий и Гораций.

Эпикуреизм приобретает массу сторонников и последователей среди римлян. Среди них наиболее выдающимся и известным является Тит Лукреций Кар, чья поэма О природе вещей сыграла огромную роль в распространении эпикуреизма. В условиях гражданских войн и социальных потрясений Лукреций Кар ищет в философии Эпикура путь достижения безмятежности и невозмутимости духа. Согласно Лукрецию, главные враги человеческого счастья – страх перед преисподней, страх загробного возмездия и страх перед вмешательством богов в жизни людей, порожденные неведением относительно истинной природы человека и его места в мире. В их преодолении Лукреций видит основную задачу своей поэмы, ставшей своеобразной энциклопедией эпикуреизма.

В конце 2 в. н.э. по распоряжению эпикурейца Диогена в городе Эноанды в Малой Азии высечены гигантские надписи, с целью ознакомить сограждан с учением Эпикура.

Эпикуреизм получает широкое распространение в эпоху Возрождения. Его влияние прослеживается в произведениях Лоренцо Валла, Ф. Рабле, К. Раймонди и др. В Новое время близкие эпикуреизму учения выдвигаются такими мыслителями, как Ф. Бэконом, П. Гассенди, Ж. Ламетри, П. Гольбахом , Б. Фонтенелем и др.

Продолжая позицию Эпикура о преодолении страха смерти философией, Лукреций настаивает на его бесплодности. Во-первых, потому, что душа смертна по своей природе и не может существовать вечно. Во-вторых, сам по себе страх перед тем, что не существует, достоин смеха. «Смерть есть ничто и нисколько нас не касается, ибо природа у духа смертная, и, как в бывшее до нас время, мы не чувствовали никакой боли, когда все стихии, потрясенные страшным шумом борьбы, сталкивались под высокими сводами неба, так и когда нас не будет: когда произойдет разделение между телом и душой, с нами, переставшими существовать, ничего не может случиться, ничто не пробудит в нас чувства, хотя бы земля слилась с морем, а море – с небом. Надо поэтому знать, что нечего бояться смерти: тот, кого больше нет, не может быть несчастным, и никакой разницы у того, у кого бессмертная смерть отняла смертную жизнь, как если бы он совсем не родился. Поэтому, когда ты видишь человека, который жалуется на то, что с ним будет после смерти, … знай, он не совсем выбрасывает себя из жизни и бессознательно заставляет существовать еще кого-то после себя, он недостаточно отодвигает себя от лежащего трупа, но представляет его собою, и, стоя возле него, заражает его своим же чувством. А потому и негодует, что рожден смертным, и не видит, что в действительности-то после смерти у него не будет другого «Я», которое могло бы жить и оплакивать свою гибель и стоять над лежащим, и терзаться, и гореть от скорби … Но, усыпленный смертью, ты, в течение всех грядущих веков, останешься чужд всех страданий» . Однако позиция Лукреция все же игнорирует прижизненные переживания человека, связанные с возможностью перспективы смерти. И в этом философ остается приверженцем своей логики, он считает, что если человека не волновали события, произошедшие до его рождения, то его не должна волновать и жизнь после его смерти. Суровая философия Лукреция, в итоге, противопоставляет жизнь и смерть как смертное бессмертному. Бессмертна только сама смерть, всех же остальных ожидает «вечная смерть», независимо от того, как и когда она наступила.

Эпикура заслонил Аристотель, и культ последнего затмил эпикурианца №1. Лишь в XVII веке Пьер Гассенди, французский теолог, решился вернуться к основам Эпикура, за что был травим ханжами. Совет скрывать свои мысли от сильных мира бедному Гассенди очень пригодился: он нацепил на Эпикура маску истинного христианина, чтобы избежать собственной травли. Всем, печатавшимся в советское время, не надо объяснять, как это делалось.

Прожив на этом свете семьдесят лет, уже больной и полный страхов Эпикур промолвил: «Если бы нас нисколько не беспокоили подозрения о смерти, о том, что она имеет к нам какое-то отношение, а также непонимание границ страданий и страстей, то мы не имели бы надобности в изучении природы». Он призывал людей не думать о смерти, дабы обрести в жизни спокойствие. Он изобрел «четверное лекарство» — тетрафармакон :

Можно переносить страдания;

Можно достичь счастья;

Не надо бояться богов;

Не надо бояться смерти.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, философия освобождает от страхов, показывая, что они вырастают изложных оснований, являются результатом невежества. Философия просвещает человека и тем освещает его жизненный путь. Философское знание — не одноразовое знание, сведенное в некую совокупность подлежащих запоминанию формул. Это вовсе не совокупность знаний, пусть даже очень большая. У Эпикура речь идет о том, чтобы знания, проверенные критерием душевного покоя, а не предрассудки руководили человеком. В этом смысле философия — больше, чем содержащиеся в незнании. Это — стиль жизни. Можно сказать так: философия в учении Эпикура есть пространство эвдемонии. Не случайно письмо Менекею, излагающее этику Эпикура, начинается с гимна философии: «Пусть никто в молодости не откладывает занятий философией, а в старости не утомляется занятиями философией: ведь для душевного здоровья никто не может быть ни недозрелым, ни перезрелым. Кто говорит, что заниматься философией еще рано или уже поздно, подобен тому, кто говорит, будто быть счастливым еще рано или уже поздно»[13] .Философия и счастье человека связаны между собой неразрывно: составляющее счастье душевное здоровье и спокойствие обретается через философию (имеется в виду через ясное знание, а не мифы и басни), в то же время и у самой философии нет другого предназначения, как «подумать о том, что составляет наше счастье»[14] .

Признание философии в качестве определенного стиля, образа жизни придает учению Эпикура особую внутреннюю напряженность. Человек не может философствовать в одиночку. Философия требует собеседника. Она требует диалога. Она и есть диалог. Поэтому, обосновывая существенную зависимость счастья от философии, Эпикур приходит в видимое противоречие с собственным идеалом самодовлеющего индивида. Получается, что для счастья индивид все-таки нуждается в ком-то другом — в философском сообщнике.

Эпикур исследует тревожащие человека мнения и находит их прежде всего в трех видах страха: в страхе перед небесными явлениями, перед богами и перед смертью. На преодоление этих страхов и направлено все атеистическое учение Эпикура.

Человек, по мысли Эпикура, — часть окружающей материальной природы. Ему присуще естественное стремление к удовольствию, но это удовольствие должно состоять не в грубых наслаждениях, а в свободе от телесных страданий и душевных тревог; важно поэтому выбирать справедливые средства для достижения наслаждений. Идеал Эпикура — мудрое спокойствие философа, свободного от всех страхов и предрассудков, познающего истинную природу вещей в результате логического мышления и исследования объективно существующего мира, научного наблюдения над природой.

Эпикур учил о материальности и смертности души и выступал против суеверий, порождающих страх перед богами и смертью. Он бесстрашно отрицал вмешательство божественных сил в жизнь природы и человека.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – М.: изд. Терра – книжный клуб, 2009г.-608с.

2. Радугин А. А. Философия: курс лекций. — 2-е изд., перераб. и дополн. - М.: Центр, 2004. — 336 с.

3. Письмо к Менекею

4. Чанышев А.Н. Философия Древнего мира: Учеб. для вузов. - М.: Высш. шк., 2001.

[1] Радугин А. А.Философия: курс лекций.- с.62-64

[2] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - с.-402

[3] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. -. с.406-407

[4] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - с.405

[5] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - с.403

[6] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - с.402

[7] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - с.403

[8] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - с.403

[9] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - с.400

[10] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - с.401

[11] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - с.405

[12] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - с.402-403

[13] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - с.402

[14] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - с.402