Реферат: Теоретическое и экспериментальное исследование социально-психологических факторов юношеского суи

Оглавление

Введение.................................................................................................. .........3

1 Теоретические подходы к исследованию суицидального поведения в подростковом и юношеском возрасте.................................................................................... 8

1.1 Научные теории и основные теоретические аспекты суицидального

поведения......................................................................................................... 8

1.2 Структура и классификация суицидального поведения........................ 17

1.3 Особенности суицидального поведения подростков и юношей............ 32

2 Исследование социально-психологических факторов

юношеского суицида..................................................................................... 38

2.1 Программа исследования....................................................................... 38

2.2 Анализ и обсуждение результатов......................................................... 40

Заключение.................................................................................................... 51

Глоссарий...................................................................................................... 53

Список использованных источников.................. ……………………………55

Приложение А............................................................................................... 59

Приложение Б........................................................................................................68

Введение

Актуальность проблемы. Работа посвящена теоретическому и экспериментальному исследованию социально-психологических факторов юношеского суицида.

В последние десятилетия проблема суицидального поведения подростков и молодых людей приобретает все большую актуальность. Уровень самоубийств среди населения России и других экономически развитых стран мира неуклонно растет. В возрастной группе 10-18 лет за последние десять лет удвоилось количество самоубийств. По данным разных авторов, каждый год от 2 до 10% учащихся системы профессионального образования (колледжи, профессиональные училища) совершают суицидальную попытку. Ежегодно уходят из жизни около 60 тыс. россиян. Суицид как причина подростково - юношеской смертности занимает одно из первых мест наряду с тяжелой врожденной патологией и травматизмом. Частоту завершенных суицидов оценить трудно. Имеются данные о том, что завершенный суицид встречается с частотой 0,5 - 1,0 на 100 тыс. детей, а в старшем подростковом и юношеском возрасте (15 - 18 лет) этот показатель составляет 12 - 16 на 100 тыс. представителей данной возрастной группы. По данным разных авторов на один завершенный суицид в возрастной группе до 18 лет приходится 14 суицидальных попыток. С увеличением возраста этот показатель увеличивается и на один завершенный суицид приходится 100 суицидальных попыток.[1]

Часто задается вопрос о том, что можно сделать для подростка или юноши, который решил уйти из жизни и можно ли его переубедить. Далеко не все суициденты обращаются за медицинской или психологической помощью. Однако, есть данные, по которым около 50% людей, намеревающихся покончить с собой, обращаются за профессиональной помощью, таким образом, давая возможность превентивного вмешательства.

Представление о том, что суицидента нельзя отвратить от принятого им решения, базируется на неверном предположении о неотвратимости суицидального намерения у самоубийцы. В работах известных американских суицидологов Н. Фарбероу и Э. Шнейдмана сам факт суицида трактуется как своеобразный призыв к окружающим, «крик о помощи». Именно потребность суицидента в живом человеческом участии, готовность принять предлагаемую ему помощь служат основанием для возможности организовать профилактику самоубийств. В этом и состоит гуманистическая сущность суицидологической превенции.

Проблема суицидологической превенции, в т.ч. и повторных суицидов, является актуальной и требует вмешательства ряда специалистов: психологов, психиатров, педагогов.

Степень научной разработанности проблемы. В России XX в. суицидальное поведение долго рассматривалось только лишь в рамках душевных болезней. В 80-х годах прошлого столетия группой ученых во главе с А.Г. Амбрумовой был создан Всесоюзный научно-методический суицидологический центр, а также разработана концепция суицидального поведения как следствия социально-психологической дезадаптации личности в условиях переживаемого ею микросоциального конфликта. Среди публикаций по детской суицидологии основное место занимают исследования суицидальных проявлений у детей и подростков с депрессивными расстройствами и шизофренией (В.В. Ковалев, 1973; А.Е. Личко, 1977; А.Г. Амбрумова, Е.М. Вроно, 1983; H.B. Конончук, 1991; Я.М. Славгородский, 2000). Подробно изучены суицидальные и противосуицидальные мотивационные комплексы, связь суицидального поведения подростков с другими видами девиаций. Семья, как малая социальная группа и условия воспитания в семье как фактор социально-психологической адаптации изучены подробно без связи с суицидальным поведением. В работах, посвященных суицидологическим исследованиям А.Г. Амбрумова, В.А. Тихоненко, Ю.Р. Вагин, указывается, что среди способов покушений на самоубийство ведущее место занимают самоотравления.

Актуальность проведения исследования обусловлена появлением данных о зависимости течения пресуицидального периода, в том числе выбора способа суицида и характере постсуицидального состояния, а также эффективности коррекционно-реабилитационной работы.

Таким образом, острота проблемы суицидов в обществе и, особенно, в данной возрастной группе, недостаточность исследований в социально-психологическом аспекте, обусловливает актуальность настоящего исследования.

Цель исследования - изучить социально-психологические факторы, способствующие суицидальному поведению в юности.

Для реализации поставленной цели нами были определены следующие задачи:

1. Изучить и систематизировать социально - психологические теории и концепции отечественных и зарубежных авторов в области суицидологии.

2. Изучить мотивы преднамеренных действий суицидального характера в юности.

3. Выявить индивидуально-личностные особенности суицидентов.

4. Изучить особенности семейной ситуации юношей, склонных к суициду, причины и их влияние.

Объект исследования – поведенческая сфера личности.

Предмет исследования – социально-психологические факторы суицида в юности.

Гипотеза исследования: выявление социально-психологических факторов суицидального поведения в юношеском возрасте позволит оптимизировать психокоррекционное воздействие в постсуицидальном периоде с целью профилактики повторных суицидальных попыток.

Теоретико-методологическую основу работы составили основные положения отечественных и зарубежных психологических, психотерапевтических и психиатрических школ, имеющих социально-психологическую направленность. В области социальной психологии, изложенные в трудах Г.А. Андреевой, В.В. Козлова, В.В. Новикова, касающиеся социально-психологической коррекции социальных установок, девиантного поведения, социальной адаптивности детей и подростков. В области социологии: концепция зависимости аутоагрессивного поведения от внешних, социальных факторов Е. Durkheim. В области общей и возрастной психологии: теории деятельности А.Н. Леонтьева, а также теоретических концепций Л.С. Выготского, Л.И. Божович, Д.Б. Эльконина, касающихся процесса становления личности человека в онтогенезе, исследований психологии взросления подростков И.С. Кона. В области детско-подростковой психиатрии: исследования А.Е. Личко, посвященные пограничной патологии и вариантам нормального онтогенеза; исследования В.В. Ковалева, показавшего связь между возрастной психической патологией и социально-психологическими условиями развития. В области суицидологии: теория социально-психологической дезадаптации личности в условиях микросоциального конфликта А.Г. Амбрумовой, исследования суицидальной и противосуицидальной мотивации Ю.Р. Вагина, принципы превенции суицидального поведения Е. Shneidman, N. Farberow, исследования Е.М. Вроно, касающиеся индивидуально-психологических особенностей суицидентов детского и подросткового возраста. В области психоанализа: теории суицидального поведения S. Freud, K.G. Jung. В области психоанализа: исследования G. Ammon, показавшего, что в основе суицидального поведения лежит нарушение взаимоотношений, в т.ч. ранних в диаде «мать-дитя» и теория объектных отношений — М. Klejn, О. Kernberg.

Методы исследования:

1. Теоретический анализ литературных источников по проблеме исследования.

2. Клиническое интервью.

3. Методы психодиагностики.

4. Методы математической статистики.

Научная новизна исследования состоит в том, что поставлена проблема изучения социально-психологических аспектов суицидальных попыток, совершенных в юношеской возрастной категории. Систематизирован теоретический и эмпирический материал по проблеме суицидального поведения, выявлены и изучены социально-психологические характеристики семей подростков и юношей, совершивших суицидальные попытки.

Теоретическая значимость. Представлена классификация суицидального поведения с учетом всех его аспектов.

Практическая значимость работы заключается в разработке психодиагностической схемы обследования суицидентов.

Мною было обследовано 34 испытуемых с преднамеренными действиями в анамнезе, совершенными с суицидальной целью. Все они находились на стационарном лечении в период с 1.01.2010 по 1.04.2010 г. Возраст пациентов варьировал от 14 до 18 лет. Большинство обследуемых обучались в разных классах массовых школ, в соответствии с возрастом. Семь испытуемых обучались на первом курсе средних специальных учебных заведений.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, глоссария, списка использованной литературы.

1 Теоретические подходы к исследованию суицидального поведения в подростковом и юношеском возрасте

1.1 Научные теории и основные теоретические аспекты суицидального поведения

Научные исследования феномена суицида появились в XIX столетии. Ранние теории стремились поместить суицид в поле физической медицины. Например, было предложено, что к суицидальным действиям склонны люди с тупыми черепами или, что это - результат поступления фосфора в мозг.

Э. Дюркгейм (Е. Durkheim) - представитель западной социологической школы. Ввел понятие «антисуицидальный фактор», который подтверждается во многих современных работах. Описал основные типы суицидального по­ведения. Основной причиной самоубийств Э. Дюркгейм считал соци ально — бытовые условия. Так, касаясь вопроса об отношении числа само­убийств мужчин и женщин как 3-4 к 1, он объясняет это ограниченностью участия женщин в общественной жизни. Далее, опровергая зависимость ме­жду изменением температуры воздуха и числом самоубийств, вместе с тем показывает, что во всех странах Европы число самоубийств, начиная с янва­ря, увеличивается к июню, и зависит от долготы дня. Часы наибольшей ин­тенсивности общественной жизни Е. Durkheim считает часами наибольшего числа самоубийств. Лица, состоящие в браке, менее склонны к самоубийству, одинокие, вдовые и разведенные — больше. Чем больше детей в семье, тем меньше у родителей наклонностей к самоубийству. Самоубийства по возрас­тным группам обнаруживают стремление увеличиваться по мере приближе­ния старости в связи с утомлением жизнью и приближением естественной смерти. Способ самоубийства, по мнению Е. Durkheim, в значительной сте­пени определяется профессией суицидента.[2]

Е. Durkheim и его последователи пришли к выводу, что нервно-психические отклонения являются причиной самоубийств в очень ограни­ченном количестве случаев. «Самоубийство - это болезнь, но не индивидуу­ма, а социального организма»[3] [27, с. 52].

Французский психиатр Е. Eskirol (1838) утверждал, что все самоубий­цы душевнобольные. Такого же мнения придерживаются и другие предста­вители психиатрической школы того времени. В том, что душевная болезнь может толкнуть человека на самоубийство, едва ли кто будет сомневаться. Но признавать душевную болезнь единственной причиной всех суицидов, значит идти против очевидных фактов. Самовольно заканчивают жизнь такие люди, которые при жизни ничем не проявляли каких-либо психопатологиче­ских признаков, а напротив, отличались последовательной логикой, сдер­жанностью, спокойствием и другими свойствами психически здорового че­ловека. Е. Kraepelin (1917) на основании многочисленных наблюдений, по­кушавшихся на свою жизнь, пришел к выводу, что только лишь около 30% суицидентов — психически больные люди. Причем имеющие признаки от­клонения от психической нормы разной степени выраженности .

Среди зарубежных психолого-психиатрических теорий наибольший вклад в изучение суицидального поведения внес психоанализ. 3. Фрейд (S. Freud) высказал предположение, что суицидальность, так же как депрес-сивность, есть обращение на себя гнева, агрессии, первоначально направлен­ной, на объект привязанности. В 1910 г. вышла статья его статья «Печаль и меланхолия», где суицид анализируется на основании представлений о суще­ствовании в человеке двух основных влечений: Эроса и Танатоса. Человече­ская жизнь - это поле битвы между инстинктами жизни (Эрос) и смерти (Та-натос). Суицид это проявление разрушительной (агрессивной) силы Танато­са, однако его господство не бывает абсолютным, и потому возможность предотвращения самоубийства есть всегда .22[4]

К.-Г. Юнг (К. Jung) считал, что самоубийство - это бессознательное стремление человека к духовному перерождению. Это стремление обуслов­лено актуализацией архетипа коллективного бессознательного, принимаю­щего различные формы: метемпсихоза (переселения душ); перевоплощения; воскрешения-восстановления; возрождения (путем трансформации или вос­становления). Люди не только желают уйти от невыносимых условий жизни, совершая самоубийство. Кроме того, они торопятся со своим метафориче­ским возвращением во чрево матери. В языке архетипов есть Распятие: после смерти человека ожидает награда в виде новой жизни вследствие воскресе­ния [5] .

Дж. Хиллмен (J. Hillman), последователь К. Jung, относится, вероятно, к наиболее последовательным защитникам самоубийства. Он считал превен­тивные подходы юриспруденции, медицины и теологии в отношении суици­да препятствиями для его адекватного понимания.

J. Hillman считал, что суицид является важным и законным способом обретения смерти, который «освобождает наиболее глубокие фантазии чело­веческой души». Он цитировал английского философа Д. Юма: «Когда я па даю на свой меч, то этим я принимаю смерть от руки божества настолько же, как если бы она была следствием нападения льва, падения в пропасть или лихорадки».

А. Адлер (A. Adler) в суицидальной попытке видел акт мести и осуж­дения в отношении тех, кто ответственен за невыносимое чувство неполно­ценности, которое испытывает человек. Человеку экзистенциально важно ощущать общность с другими людьми, самоутверждаться и преодолевать комплекс неполноценности. Однако, наталкиваясь на препятствия, он может оказаться в кризисной ситуации и начать «бегство» к суициду[6] [36].

К. Меннингер (К. Menninger) провозгласил любое поведение, вредное или опасное для жизни проявлением инстинкта смерти, развивая представле­ния 3. Фрейда о суициде. Он выделил три компонента суицидального пове­дения.

Для того чтобы совершить самоубийство, во-первых, необходимо иметь желание убить. Оно, например, проявляется в ярости младенцев, если их желания фрустрируются. По его мнению, суициденты, будучи в большин­стве своем инфантильными, могут не выдержать помех на пути исполнения их желаний. Желание убить в этом случае обращается против самого «же­лающего» и реализуется путем самоубийства.

Во-вторых, необходимо испытывать желание быть убитым. Подобно тому, как убийство является крайней формой агрессии, желание быть убитым представляет собой крайнюю форму подчинения. Требования совести зачас­тую оказываются столь непоколебимыми, что лишают человека внутреннего покоя. Чтобы быть наказанным из-за нарушения моральных норм, люди час­то ставят себя в ситуацию, в которой они вынуждены страдать. В конце кон­цов, они искупают свою вину только тем, что должны быть убиты.

Последним составным побуждением является желание умереть. Его можно проиллюстрировать стремлениями некоторых отчаянных водителей или альпинистов, которые буквально нуждаются в том, чтобы подвергать се­бя постоянной опасности. Желание умереть, очень распространено и среди душевнобольных, особенно тех, которые считают, что смерть является един­ственным лекарством от их душевных мучений[7] [36].

Г. Салливэн (Н. Sullivan) рассматривал суицид с точки зрения собст­венной теории межличностного общения. Исходя из трех образов «Я»: «хо­рошее Я»; «плохое Я» и «не-Я», Н. Sullivan утверждает, что третий образ возникает и приводит душевному расстройству или суициду, когда человек утрачивает эго-идентичность. Когда человек чувствует себя в безопасности, он является «хорошим Я»; в состоянии тревоги он становится «плохим Я»; в психотических кошмарах индивид превращается в «не-Я». Человек оценива­ет себя главным образом в соответствии с отношением к нему других людей. Если возникнет угроза его безопасности из-за неразрешенного кризиса, то конфликт и тревога могут стать для человека невыносимыми. В этих обстоя­тельствах у него может возникнуть желание перевести свое «плохое Я» в «не-Я» и таким образом совершить суицид. В состоянии депрессии самораз­рушение также является привлекательной альтернативой для индивида. Суи­цид отражает, по мнению Н. Sullivan, переориентированное на себя враждеб­ное отношение индивида к другим людям и внешнему миру[8] [36].

К. Хорни (К. Ногпеу) считала, что основой суицидального поведения является невротический конфликт (несоответствие образу идеального «Я» или стандартам, существующим в обществе). И определяет следующие функции мазохистического страдания: прямой защиты, когда мазохист по­средством самобичевания избегает обвинений, а, принижаясь — избегает со­перничества; способа достижения желаемого: страдание и беспомощность для него — мощные средства получения любви, помощи и контроля; замас­кированного обвинения других людей [9] [36, 43].

Э. Фромм (Е. Fromm) видит рождение разрушительности в отказе от аутентичности и собственной уникальности. Подавление внутренней свобо­ды ведет к агрессивности. Е. Fromm исходит из первичности психических процессов, но в отличие от S. Freud, он берет их в конкретном, социально-историческом контексте.

К. Роджерс (К. Rogers) полагал, что основа жизни состоит в актуализа­ции, сохранении и усилении «Я», формирующегося в социальной сфере. Ес­ли структура «Я» становится ригидной и личный опыт отчуждается от лич­ности, то человек теряет контакт с реальностью, он перестает доверять себе и приходит к полному одиночеству. Такое состояние вызывает ненависть и презрение к жизни, смерть идеализируется, что и приводит к суицидальным тенденциям [10] [45].

В. Франкл (V. Frankl) рассматривал самоубийство в ряду таких поня­тий, как смысл жизни, свобода человека, психология смерти и умирания. Он считал, что самоубийца не боится смерти, а боится жизни. Самоубийство лишает человека возможности, пережив страдания приобрести новый опыт и развиваться дальше. Человек, сталкиваясь в жизни с экзистенциальной огра­ниченностью на трех уровнях: терпит поражения, страдает и должен умереть; поэтому задача человека состоит в том, чтобы, осознав ее, перенести неудачи и страдания.21[11]

Представитель неопсихоанализа Г. Аммон видит в основе суицидаль­ного поведения нарушения ранних взаимоотношений «мать-дитя», приводит примеры «соматогенной матери», которая интересуется состоянием ребенка только тогда, когда он заболевает и страдает.

В теории объектных отношений принято рассматривать суицид как ре­зультат «плохих» интернализованных отношений с объектом, а также недос­таточной связанности агрессивных побуждений в отношениях, с любовными (М. Klejn, 1934; О. Kernberg, 1975). Это может произойти, если ранние де-привации, потеря объекта или насилие наносят вред привязанности. Суици­дальное поведение актуализируется в ситуации «покинутости», «заброшен­ности».

В транзактном анализе аутоагрессивное поведение рассматривается как результат развивающихся отношений направляемых принятыми и подкреп­ляемыми решениями, то есть как патологическую социально-психологи­ческую адаптацию.[12]

Бихевиорально-когнитивные модели рассматривают суицидальное по­ведение и суицид как формы выученного поведения с социальной трансмис­сией, где центральным звеном являются «выученная беспомощность», безна­дежность, низкая самооценка, бедная «Я-концепция». Подобную модель подтверждают частые случаи подражательных суицидов [15, 16].[13]

Н. Фарбероу является психологом — исследователем, ко­торый работает в области профилактики самоубийств в течение более чет­верти века. В свое время он был президентом Международной ассоциации профилактики суицидов и основал международное движение, деятельность которого способствовала организации более чем 200 центров профилактики самоубийств в одних только США. В своей книге «Многоликое самоубийст­во» (1980) Н. Фарбероу впервые описал и систематически исследовал те фор­мы саморазрушающего поведения, которые до этого не относились к суици­дальным. Например, злоупотребление различными веществами, включая наркотики, алкоголь и табак; соматические болезни: заболевание сердца или травмы позвоночника, при которых пациенты не соблюдают назначенного лечения и режима; преступления, проституция, делинквентное поведение, которые опасны возможностью краха личности; рискованные виды спорта, такие как прыжки с парашютом .

Э. Шнейдман был первым директором Цен­тра исследований и профилактики суицидов в Лос-Анжелосе. В 1957 г. в со­авторстве Н. Фарбероу он выпустил книгу «Приметы самоубийства». Спустя четыре года он написал книгу «Крик о помощи». Обе эти книги считаются классическими в области суицидологии. В своей поразительной книге «Смерти человека» (1980) Е. Shneidman, основываясь на классических на­блюдениях, приводит типологию индивидов, играющих непосредственную, причем часто сознательную, роль в приближении своей смерти.

Искатели смерти расстаются с жизнью преднамеренно, причем таким образом, что спасение является невозможным или невероятным.

Инициаторы смерти: к ним относятся неизлечимо больные, лишаю­щие себя систем обеспечения, отсоединяя иглы или канюли.

Игроки со смертью — это те кто, делает свою жизнь ставкой в ситуа­ции с относительно низкой вероятностью выживания, как, например, в рус­ской рулетке. Существует еще тип людей одобряющих смерть, хотя и не иг­рающих активной роли в ее приближении, но честно заявляющих, что жела­ли бы своего конца. Этот тип часто встречается среди тревожной молодежи и одиноких стариков. Суммируя, можно сказать словами Э. Шнейдман «смерть приближается из-за неосторожности, опрометчивости, безрассудства, забыв­чивости человека или вследствие других сходных психологических механиз­мов» [18].[14]

Представители разных теорий суицидального поведения дают суициду разные определения с акцентом на различные аспекты. Примером могут слу­жить следующие определения. Э. Штенгель определяет суицид как все смерти, которые явились результатом осознанного самопо­вреждающего, угрожающего жизни акта, где намерение может быть неясным или двусмысленным, и иногда может быть выяснено по поведению пациента.

Р. Декстра предложил следующее определение суи­цида для МКБ 10: «Акт с фатальным исходом, который умышленно был на­чат и исполнен самим погибшим субъектом, при условии знания или ожида­ния последним такого исхода, причем исход рассматривается субъектом как инструмент в достижении желаемых изменений в самосознании и социаль­ном окружении».

К. Mеннингер к суицидальному поведению относил все действия чело­века по типу «случайности не бывают случайными», могущие причинить ему вред или повлечь смерть [36].[15]

Е. Shneidman и N. Farberow, исходя из метода психологической аутоп­сии, выделяют «эготические» и «диадические» самоубийства, как наиболее частые, причиной которых является интрапсихический диалог, конфликт ме жду частями «Я» и нереализованностъ потребностей и желаний, относя­щихся к наиболее значимому человеку [18].

Е. Shneidman определил суицид как «...осознанный акт самоуничтоже­ния, понимаемый, наилучшим образом, как многогранное расстройство у личности, имеющей проблему, для решения которой суицид представляется лучшим вариантом» [18].[16]

В российской психиатрии на рубеже XIX - XX вв. акт самоуничтоже­ния рассматривался, прежде всего, как симптом психического заболевания. Проблему суицида изучали Г.Н. Гордон, А.В. Лихачев (1882), Ф.К. Терехов-ко (1903), И.П. Островский (1909, 1911), В.М. Бехтерев (1912).

Г.Н. Гордон утверждал, что предрасположенность к самоубийству есть внутреннее свойство или состояние организма, недостаток духовной энергии, которая субъективно воспринимается как утрата вкуса к жизни, ее цели и смысла.

В трудах В.М. Бехтерева и И.А. Сикорского подчеркивалось значение социальных факторов, таких как условия семейного и школьного воспитания в генезисе самоубийств [18, 15].[17] Таким образом, несмотря на амбивалентное отношение к проблеме душевного здоровья суицидентов, социально - психо­логические причины суицидального поведения никогда не игнорировались.

В начале 1930-х гг. появилось несколько статистико-аналитических ра­бот (М.Н. Гернет, 1922; Н.П. Бруханский, 1926; Д.П. Родин, 1922). Однако они носили фрагментарный характер, без попыток построения целостной теоретической системы. Затем, на долгие годы междисциплинарные исследо­вания были закрыты, и суициды изучались лишь в рамках психиатрии.

Неуклонный рост количества самоубийств в СССР вызывал тревогу у специалистов, изучавших эту проблему. На рубеже 50-х гг. XX в. были сде­ланы попытки свести все разнородные факторы, влияющие на суицидальное поведение в единое целое. Так была создана комплексная, мультидисципли-нарная наука - суицидология. Она объединила в изучении суицидального по ведения ряд смежных дисциплин: психиатрию, психологию, социологию, пе­дагогику, юриспруденцию.[18]

И, наконец, 70-е гг. XX в. получили развитие научно - исследователь­ские разработки в области суицид ологии. Наиболее значимый вклад в изуче­ние феномена внесли профессор А.Г. Амбрумова и ее школа [5].[19]

Концепция А.Г. Амбрумовой отражает социально-психологическую сущность суицида (концепция социально-психологической дезадаптации личности в условиях микросоциального конфликта). Социальная ситуация того времени создает следующие дезадаптирующие факторы: миграционные процессы, алкоголизация взрослого населения, дифференциация сельского и городского населения, изменение традиционных устоев и сложившихся обы­чаев, усиление статусных различий, разрушение института семьи, разрыв по­колений, ослабление морально-этических норм, дегуманизация основных по­нятий, снижение ценности человеческого существования [6].[20]

Вместе с тем концепция объединила интрапсихические и средовые воз­действия в генезисе суицидального поведения. Суицидологами этого периода были выделены различные классификации типов и этапов суицидального по­ведения, мотивы и причины суицида, медицинские критерии риска, взаимо­связь с социальными и профессиональными характеристиками, этнокультур­ной принадлежностью, образовательным уровнем, брачно-семейными отно­шениями, состоянием здоровья. Выработана система превентивных мер, изу­чены антисуицидальные факторы [5, 15].[21]

В исследованиях А.Г. Амбрумовой и Л.И. Постоваловой внимание фиксируется на различных измерениях одиночества, переживаниях, зачастую приводящих к суициду [3, 29].

Одно из измерений: социальное одиночество, когда «человек очень остро чувствует, что его подтолкнули. Покинули, исключили, не допустили или не оценили» [3, с. 67].

1.2 Структура и классификация суицидального поведения

А.Г. Амбрумова называет суицидальным поведением любые внутрен­ние и внешние формы психических актов, направляемые представлениями о лишении себя жизни. Согласно концепции 1980-х - 1990-х гг., суицидальное поведение - это следствие социально-психологической дезадаптации лично­сти в условиях переживаемого ею микросоциального конфликта. Суицидаль­ное поведение — понятие широкое и помимо суицида включает в себя суи­цидальные покушения, попытки и проявления.[22]

Существует несколько классификаций суицидального поведения. Пер­вая классификация была предложена Е. Durkheim и не теряет своей актуаль­ности в настоящее время. Он предложил три типа суицидального поведения [27].

Лномическое — связано с кризисными ситуациями жизни, личными трагедиями. Наиболее часто встречается у психически здоровых людей. Про­является как реакция личности на непреодолимые жизненные трудности, фрустрирующие события. Здесь надо отметить, что сам по себе суицидаль­ный факт не может указывать на наличие или отсутствие у человека психи­ческих расстройств. Данный вид поведения необходимо рассматривать, как способ психологического реагирования, избранный человеком в зависимости от ценности и значимости происшедшего события. Реакция или реагирование может быть как адекватным, так и неадекватным. Оно адекватно в том слу­чае, если раздражитель, то есть событие может быть затруднено или невоз­можно для какой-либо личности в силу ее нравственных и физических про­явлений, и может быть неадекватное, если суицидальная реакция не соответ­ствует стимулу.

Аномическое суицидальное поведение характерно для людей с тяже­лыми и хроническими соматическими заболеваниями, сопровождающимися выраженным болевым синдромом, например, онкологических больных. А также, когда человек поставлен в условия выбора совершения аморального поступка или действия, которое ему претит в силу его этических или эстети­ческих мировоззрений. Аномический суицид чаще всего присущ обществу с неконтролируемыми потребностями.

Следующий тип суицидального поведения это альтруистический, со­вершаемый ради блага других людей. Он также вытекает из личностной структуры индивида, личности, которая ставит, прежде всего, благо людей общества и государства. Данный тип встречается у людей, ориентированных на высокие идеи, живущих общественными интересами и не рассматриваю­щими свою собственную жизнь в отрыве от окружающих их людей и обще­ства. Альтруистические суициды совершаются как психически здоровыми, так и больными лицами, находящимися, к примеру, в состоянии религиозно­го исступления или уходящими из жизни по бредовым мотивам «всеобщего блага».

Третий тип «эгоистическое», обусловленное конфликтом, форми­рующимся в связи с неприемлемостью для конкретного индивида социаль­ных требований, норм поведения, навязываемых обществом человеку. Обыч­но он возникает в ответ на завышенные требования со стороны окружающих. Решение расстаться с жизнью происходит по причине невозможности суще­ствования в условиях давления и контроля со стороны, как близких, так и родственников, и общества в целом. Это поведение чаще всего является гло­бальной позицией по отношению к окружающему миру в целом, а не к ка­ким-либо конкретным ситуациям. Достаточно часто оно встречается у лиц с патологией характера, акцентуациями и расстройствами личности, чувст­вующими одиночество и отчужденность, непонимание и невостребован­ность.

Французский психиатр Л. Мишо (L. Michaux, 1964) выделил пять ти­пов суицидного поведения: импульсивное, гиперэмотивное, депрессивное, па­ранойяльное и шизофреническое. А также три типа суицидального шанта­жа: истинный, аффективный и импульсивный. Однако, данная классифика­ция трудна для практического использования, поскольку критерии разграни чения разных типов недостаточно четкие, и отсутствует единый принцип их выделения .

По мнению А.Е. Личко, суицидальное поведение у подростков бывает демонстративным, аффективным и истинным. А.Е. Личко различает три ти­па суицидального поведения: демонстративное, аффективное, истинное [19, 5].

Демонстративное поведение - это разыгрывание «театральных» сцен, с изображением попыток самоубийства, без какого либо намерения действи­тельно покончить с собой, иногда с расчетом, что вовремя спасут. Все дейст­вия предпринимаются с целью привлечь или вернуть утраченное к себе вни­мание, разжалобить, вызвать сочувствие, избавиться от грозящих неприятно­стей. Или, наконец, чтобы наказать обидчика, обратив на него возмущение окружающих, или доставить ему серьезные неприятности. Место, где совер­шается демонстрация, свидетельствует обычно о том, кому она адресована. Дома - родным, в компании сверстников - кому-либо из ее членов, при аре­сте - властям и тому подобное.

Аффективное суицидальное поведение, чаще всего, совершается на вы­соте аффекта, который может продлиться всего лишь минуты, а иногда, в си­лу напряженной ситуации, часы или даже сутки. В такой момент обычно мелькает мысль, чтобы расстаться с жизнью и, тем не менее, обычно имеется больший или меньший компонент демонстративное в данных ситуациях. Существует целая гамма переходов от импровизированного, на высоте аф­фекта суицидального спектакля до почти лишенной всякой демонстративно-сти истинного, хотя и мимолетного желания покончить с собой. В первом случае речь идет о демонстративном поведении, но развертывающемся на фоне аффекта, во втором случае эта попытка может быть обрамлена демон­стративными действиями для того, чтобы смерть произвела впечатление (на самом деле это может быть и истинное покушение, которое может совер­шаться на высоте аффективной реакции, например интрапунитивного типа).

Третье - это истинное суицидальное поведение. Здесь обычно обдуман­ное, выношенное намерение покончить собой. Поведение строится так, что­бы суицидальная попытка проявления личности была эффективной, и дейст­вия ее были завершены, то есть не помешали. В оставленных записках обыч­но звучат идеи самообвинения, и записки адресованы чаще всего самому се­бе, чем другим, и предназначены для того, чтобы избавить от обвинения сво­их близких.[23]

Е. Шир выделяет следующие типы суицидального поведения у подро­стков: преднамеренное, неодолимое, амбивалентное, импульсивное и демон­стративное. Первые два типа, по данным автора, встречаются у подростков крайне редко (менее чем у 1%); третий, четвертый и пятый типы соответст­венно у 25, 18 и 56,3% [37].

В современной литературе, особенно западной, широко распростране­ны понятия «аутодеструктивного», или «саморазрушительного», поведения. А.Г. Амбрумова не без основания считает, что существует ряд взаимопере­ходящих форм саморазрушительного поведения, крайней точкой которого является суицид [4, 9].

К саморазрушительному поведению наряду с суицидальным относят злоупотребление алкоголем, наркотиками, сильнодействующими медикамен­тозными средствами, а также курение, намеренную рабочую перегрузку, упорное нежелание лечиться, рискованную езду; на автотранспортных сред­ствах, особенно управление автомобилем и мотоциклом в нетрезвом состоя­нии. В более широком смысле аутоагрессивными действиями считают неко­торые религиозные обряды, сопровождающиеся самоистязанием и жертвами, жестокую эксплуатацию, войны, т.е. все те действия, которые приводят к ин­дивидуальному или массовому саморазрушению людей [34].

Е. Grollman, анализируя проблему саморазрушающего поведения, вы­деляет прямые и непрямые суициды. Прямой суицид, по Е. Grollman, это преднамеренное лишение себя жизни. Описывая непрямые суициды, он ци тирует К. Menninger, и включает в эту категорию «любое саморазрушающее поведение, которое подрывает здоровье» человека [26, с. 274].

В.А. Тихоненко определяет пять типов суицидального поведения или 5 типов ведущих мотивов [39].

Один из указанных мотивов суицида обычно выступает в качестве ве­дущего, другие могут к нему присоединяться или отсутствовать. Тот или иной тип суицидального поведения проявляется в зависимости от возраста, типа личности суицидента, а также ситуации, провоцирующей суицид.

1. Суицидальное поведение по типу «протеста» предполагает нанесе­ние ущерба, мести обидчику, т.е. тому, кто считается причиной суицидально­го акта: «Я вам мщу, вам будет хуже от моей смерти». Такая попытка пред­полагает стеничность, агрессию, работают механизмы переключения с гете­роагрессии на аутоагрессию. Встречается чаще у мужчин молодого возраста (от 18 до 30 лет), мотивируется интерперсонально, конфликты чаще всего жилищно-бытовые, носящие острый характер. Пресуицидальный период ко­роткий, попытка совершается в виде самопорезов или на глазах окружаю­щих, причем до 80% случаев в состоянии алкогольного опьянения. Психиче­ское состояние определяется как острая психопатическая реакция - истери­ческая или эксплозивная с аффектом обиды и гнева. «Месть» — конкретная форма протеста, нанесения ущерба враждебному окружению. Смысл суицида в данном случае состоит в отрицательном воздействии на объективное звено. Предполагается наличие высокой самооценки и самоценности, активная или агрессивна позиция личности с механизмом трансформации гетероагрессии в аутоагрессию.

2. Суицидальное поведение по типу «призыва» - смысл состоит в акти­вации помощи извне с целью изменения ситуации. Позиция личности при этом пассивна. Также встречается чаще у молодых людей от 18 до 30 лет, но преобладают женщины. Суицид обычно совершается в вечерние часы, чаще способом самоотравления. Возникает остро или подостро, психический ста­тус суицидента определяется как реактивная депрессия с переживанием оби ды, жалости к себе, отчаянием. Чаще встречается у психопатических лично­стей астено-депрессивного круга. Как и протестное, призывное суицидальное поведение обычно характерно для лиц с инфантильным личностным скла­дом, которому присущи эгоцентризм, негативизм, эмоциональная неустойчи­вость.

3. Суицидальное поведение по типу «избегания» - проявляется в си­туациях угрозы наказания, а смысл суицида заключается в попытках избега­ния угрозы или при ожидании психического или физического страдания. Ха­рактерен для более старших возрастных групп, суицид совершают мужчины и женщины старше 30 лет — обычно инвалиды, разведенные и вдовые, чаще в трезвом состоянии в утренние часы путем самоповешения, самоотравления. Если алкоголь и принимается, то после решения о суициде. Пресуицидаль-ный период более растянут во времени.

4. Суицидальное поведение по типу «самонаказания» - определяется переживаниями вины реальной, или это патологическое чувство вины. Само­наказание можно обозначить как протест во внутреннем плане личности при своеобразном расщеплении «Я», где есть «Я» — подсудимый и «Я» — судья. Смысл суицидов самонаказания имеет разные оттенки в случаях «уничтоже­ния в себе врага» (позиция судьи) и «искуплении вины» (позиция подсуди­мого). Среди суицидентов мало инвалидов, преобладают женщины с доста­точно высоким образовательным и общественно — социальным уровнем, со­стоящие в браке. Суицид совершается чаще в утренние часы и совсем редко в опьянении. Пресуицидальный период длительный, а само самоубийство со­вершается жестоким способом.

5. Суицидальное поведение по типу «отказа» от жизни — здесь цель и мотивы деятельности полностью совпадают. Мотивом является отказ от су­ществования, а целью является лишение себя жизни: «Я умираю, чтобы уме­реть». Этот тип суицида связан с потерей личностного смысла своего суще­ствования (например, в связи с потерей значимого близкого человека, в связи с тяжелым заболеванием, особенно неизлечимым) и невозможностью испол нять прежние, высоко значимые роли. Такой мотив, как отказ, часто характе­рен для весьма зрелых, глубоких личностей и может выражать не только от­ношение к лично невыносимой ситуации, но и философски пессимистиче­ское отношение к миру в целом. Такой суицид чаще совершают мужчины старше 40 лет, в трезвом состоянии, в ранние утренние часы. Этот тип суи­цидального поведения наблюдается также при субдепрессиях, циклотимии, шубообразной шизофрении и у лиц с психопатиями астенического круга.

В литературе мало освещен вопрос относительно суицидов у практиче­ски здоровых в периоды переживания какого-либо стресса, фрустрации, ост­рых конфликтных эпизодов, более широко - психологического кризиса.[24]

А.Г. Амбрумова и соавт. выделяет самоубийства (истинные суициды) и попытки самоубийства (незавершенные суициды). Ими введена в практику классификация непатологических суицидоопасных ситуационных реакций, которые встречаются у психически здоровых лиц в состоянии социально-психологической дезадаптации личности в условиях микросоциального кон­фликта. Ситуационная реакция - понимается как модус поведения личности, определяемый ее позицией, исходящей из собственной концепции данной ситуации. Она представляет собой оформленный структурированный ответ на ситуационную нагрузку с определенным образом эмоционально окрашен­ным состоянием и соответствующим ему поведением. Вид, тип, направлен­ность и структуру реакций определяют особенности личности человека, при­чем очень важна значимость для личности, данной ситуации. Отсюда у раз­ных индивидуумов на сходные ситуации возникают разные реакции [4].

Пессимистическая ситуационная реакция - отчетливое изменение ми­роощущения с мрачным мировоззрением, негативными суждениями и оцен­ками, с переструктурированием системы ценностей. Риск суицида очень вы­сокий.

Реакция отрицательного баланса - характеризуется рациональным подведением жизненных итогов, пессимистической оценкой прожитого и будущего, твердым решением не жить. Риск суицида очень высокий.

Реакция дезорганизации - в ее основе тревожный компонент, выражен­ные соматовегетативные проявления, чаще по типу кризов, нарушения сна. Характеризуется эта реакция «потерей точки опоры». Реакция идет с сигна­лом бедствия, высоким суицидальным риском. Возможен выход в быструю реализацию суицида.

Реакция эмоционального дисбаланса - имеет место отчетливое прева­лирование гаммы дистимических расстройств настроения, сокращение круга социальных контактов. Риск суицида средней степени.

Реакция демобилизации - отличается резкими изменениями в сфере контактов, мучительным переживанием одиночества, безнадежности. Харак­теризуется душевным дискомфортом, чувством отвергнутости.

Реакция оппозиции - характеризуется выраженной экстрапунитивной позицией личности, повышающейся степенью агрессивности, возрастающей резкостью отрицательных оценок окружающих и их деятельности. Суици­дальный риск средний.

Реакция эгоцентрического переключения - представляет собой реак­цию личности на остро возникающие, кратковременные конфликты, которые начинаются с аффективных переживаний, но быстро генерализуются, охва­тывая все уровни психической деятельности.

Реакции психалгии - их суть состоит в ощущении душевной боли. На­блюдается сужение мотивационной и коммуникативной сферы. Суицидаль­ное поведение направлено на избавление от страдания.

Реакции негативных интерперсональных отношений. Проявляются в ситуации межличностных конфликтов с фиксацией на значимом другом. Пресуицидальных период бывает более продолжительным, чем при других реакциях. Степень риска неопределенная, так как случаются истинные и де монстративные попытки, цель которых информировать источник конфликта о суицидальных намерениях.

Обычно протяженность непатологических ситуационных реакций у психически здоровых лиц варьирует от нескольких дней до трех месяцев с полным постепенным возвращением индивидуума к прежнему социально-психологическому статусу.[25]

Ю. Вагин (1999, 2001) ввел понятие авитальной активности. Витальная активность, характерная для большинства людей, включает в себя инстинкт самосохранения, половой, родительский инстинкты. Авитальная активность включает в себя суицидальную и деструктивную активность. Деструктивная активность - это снижение социальной активности и аддиктивное поведение. Суицидальная активность - это мыслительная и поведенческая активность направленная на сознательное прекращение собственного биологического существования (см. рис. 1) [17].

Становление различных концепций самоубийства сопровождалось вы­движением соответствующих классификаций. Мы воспользуемся типологи­ческой моделью, принятой в отделе кризисных состояний МНИИ психиат­рии. Она построена на основе психологической теории деятельности и кон­цепции суицида как следствия социально-психологической дезадаптации личности в условиях переживаемого микросоциального конфликта (А.Г. Ам-брумова, 1981) [2].

Собственно суицидальным поведением называют любые внутренние и внешние формы психических актов, направляемые представлениями о лише­нии себя жизни.

Те случаи, где опасные для жизни действия не связаны с осознанными представлениями о собственной смерти, составляют широкую зону аутодест-руктивной активности, примыкающую к суицидальной сфере, но не являю­щуюся таковой в буквальном смысле.

Данную классификацию можно представить в виде таблицы (см. табл. 1).

Таблица -1.Классификация суицидального поведения

А теперь подробнее по каждому пункту.

Пресуицидальный период длится от появления антивитальных пережи­ваний до осуществления суицидальной попытки, может быть острым (секун­ды и минуты) и хроническим (дни, месяцы, годы). Выделяют два типа пре-суицидального периода: аффективно напряженный, когда высока интенсив­ность эмоциональных переживаний. И аффективно редуцированный, когда имеет место, прогнозированное поведение, пассивное согласие на смерть.

Антивитальные переживания — размышления об отсутствии ценности жизни, нет четких представлений о собственной смерти, а имеется отрицание жизни.

Синдром ожидания - нет отсутствия интереса к жизни вообще, жизнь не нравится такой, какая она есть.

Отсутствие интереса к жизни - потеря надежды, снижение душев­ных и физических сил, иммунитета.

Пассивные суицидальные мысли — характеризуются представлениями, фантазиями на тему своей смерти, но не на тему лишения себя жизни. При­мером являются высказывания: «хорошо бы умереть, заснуть и не проснуть­ся» и т.п., осознанное желание умереть без принятия попыток.

Суицидальные замыслы — активная форма суицидальности, мысли­тельная активность, связанная с представлением возможности и желательно­сти прекращения жизни; продумываются способы суицида, время и место действия.

Суицидальные намерения предполагают присоединение к замыслам во­левого компонента, принятие решения. Суицидальные замыслы и намерения обозначаются как суицидальные тенденции.

Суицидальная готовность - «затишье перед бурей, синдром принятия решения» симптомы этого периода: интерес к эффективности лекарственных средств, подарки близким, прощальные речи, поступки, несовместимые с дальнейшим социальным функционированием.

Суицидальные угрозы - словесное обозначение суицидальных мыслей, тенденций, готовности.

Суицидальная попытка — это целенаправленное оперирование средст­вами лишения себя жизни, не закончившиеся смертью, собственно суици­дальное поведение. Она проходит в две фазы. Первая — обратимая, когда объект сам может прекратить попытку, вторая — необратимая.

Суицидальные попытки могут быть:

1) истинными - суицидальное покушение, направлены на прекраще­ние жизни;

2) демонстративными - имитация суицидальной модели поведения, не имеют направленности на прекращение жизни;

3) аффективными - аутоагрессивная интрапунитивная реакция. По выбору средств и внешних обстоятельств может иметь вид как истинной, так и демонстративной попытки, однако, это самостоятельный вид суицидально­го поведения. На высоте аффекта, в состоянии суженного сознания плохо оцениваются последствия собственных поступков. Аффективное суицидаль­ное исполнение характеризуется быстрым принятием решения и довольно скорым, иногда мгновенным его исполнением. Доминирующий мотив -«сделать что-нибудь с собой».[26]

Появление суицидальной цели и дальнейшее ее превращение в само­стоятельный мотив, обладающий побудительной силой, обусловливается си­туацией конфликта у дезадаптированных лиц, то есть препятствием к удов­летворению актуальной потребности.

Постсуицидальный период по времени подразделяется на:

1) ближайший постсуицид- 1 нед.;

2) ранний постсуицид - до 1 мес;

3) поздний постсуицид - до 6 мес.

После совершения попытки самоубийства в ближайшем постсуициде выделяются три главных компонента:

1) актуальность конфликта;

2) степень фиксированности суицидальных тенденций;

3) особенности отношения к совершенной попытке.

На этом основании принято выделять четыре типа постсуицидальных состояний:

1. Критический

1. Конфликт утратил свою значимость, суицид привел к разрядке на­пряжения.

2. Суицидального мотива нет.

3. Отношение к совершенной попытке — чувство стыда и страха. По­нимание того, что это не изменяет положения, не разрешит ситуации. Веро­ятность повторения — минимальная.

2. Маиипулятивный

1. Актуальность конфликта уменьшилась из-за благоприятного воздей­ствия на окружающих.

2. Суицидальных тенденций нет.

3. Отношение — легкое чувство стыда и страх перед смертью. Отчет­ливое закрепление данного поведения для достижения своих целей. Вероят­ность повторения высока.

3. Аналитический

1. Конфликт по-прежнему актуален.

2. Суицидальных тенденций нет.

3. Отношение — раскаяние. Поиски иных путей решения. Вероятность повторения возрастает, если другой путь разрешения конфликта не будет найден.

4. Суицидально — фиксированный

1. Конфликт актуален.

2. Суицидальные тенденции сохраняются.

3. Отношение к суициду положительное.

По мере ликвидации соматических осложнений на первый план выдви­гаются: ликвидация конфликтной ситуации, выработка адекватных устано­вок, повышение толерантности к психогенным влияниям, ликвидация психо­патологической продукции.

Необходимо учитывать, что наибольшая доля повторных покушений, в том числе неоднократных, приходится на группы с манипулятивными пост­суицидами, наименьшая - с критическими. Получается, что из суицидентов с манипулятивными постсуицидами повторные попытки совершает почти ка­ждый второй, в то время как из суицидентов с аналитическими постсуицида­ми повторные попытки совершает каждый пятый [10].

Отсутствие прямой зависимости между подлинностью суицидальных намерений и объективной опасностью действий, предпринимаемых для ли­шения себя жизни, подвергло сомнению и само деление суицидов на «истин ные» и «неистинные». Оказалось, что слова «истинный» и «серьезный» от­нюдь не синонимичны в данном контексте. Попытка может быть истинной, с точки зрения намерений субъекта расстаться с жизнью, и несерьезной в пла­не опасности предпринимаемых субъектом действий, которые он может субъективно рассматривать как опасные для жизни.

В разряд суицидального поведения относят и суицидальные подделки или имитации суицида (например, симуляцию самоповешения, или заведомо преувеличение принятой дозы лекарств, с целью ввести в заблуждение окру­жающих и инсценировать самоубийство). Практика показывает, что такого рода поведение в последующем нередко приводит к истинной суицидальной акции, особенно в случаях, когда подделка суицида была разоблачена.

Крайне трудно дифференцировать истинные и демонстративные по­пытки у подростков, поэтому практической профилактики повторных суици­дов все попытки рекомендуется рассматривать как истинные [12].

У детей не сформировано представление о смерти, поэтому рекоменду­ется рассматривать и суицидальные попытки и завершенные суициды как не­счастные случаи [7, 21].

К факторам повышенного суицидального риска можно отнести:

— предшествующие попытки самоубийства;

— суицидальные тенденции, угрозы (прямые или завуалированные);

— постсуицидальный период (2% завершают суицид в течение года о времени предыдущей попытки, 10% погибают при других обстоятельствах, 50% повторяют попытку);

— период острого горя;

— внешний или внутренний кризис;

— участие в чрезвычайных ситуациях, терактах, катастрофах;

— участие в боевых действиях, этнических конфликтах;

— подростковый возраст;

— принадлежность к группе сексуальных меньшинств, или других мар­гинальных групп.[27]

Выделяют экстраперсональные и интраперсональные факторы суици­дального риска. К экстраперсональным факторам относятся социально-эко­номические, семейные и другие средовые факторы. К интраперсональным -биологические, медицинские и личностные факторы [40].

Отдельно необходимо выделить факторы риска завершенности суици­да:

— ранний постсуицидальный период;

— использование наиболее опасных или необычных средств и методов самоубийства, при которых вероятность оказания своевременной и эффек­тивной медицинской помощи минимальна;

— тщательно разработанный план суицида;

— некупируемые суицидальные тенденции (настойчивое желание уме­реть);

— неоднократные суицидальные попытки в прошлом;

— мысли об успокоении в загробной жизни, поствитальные пережива­ния .

1.3 Особенности суицидального поведения подростков и юношей

По данным разных авторов, самые ранние суицидальные попытки от­носятся к 5 годам. По данным Л.Я. Жезловой, в возрасте 6-13 лет около 70% суицидентов составили больные шизофренией и только 18% дети с си­туационными реакциями. В возрасте 13-14 лет и старше процент больных шизофрени­ей снижается до 38%, а ситуационные реакции имеют место в 60% суицидов [29].

Одной из основных причин совершения суицидальных действий в данном возрасте являются конфликты с родителями. Отчужденность от родительской семьи, обусловленная реакцией эмансипации, при одновремен­ной потребности подростка в близких, эмоционально окрашенных отношениях, приводят к стремлению вырваться из семейного окружения и поиску тепла вне дома, часто в компании людей старших по возрасту, с асоциальными наклонностями. Все это, в свою очередь, усиливает и обостря­ет конфликтные отношения с родителями. Старшее поколение стремится контролировать детей, что приводит лишь к усилению про­явления реакций эмансипации и группирования со сверстниками.[28]

Нередко протестное поведение играет роль условно выгод­ного симптома, когда в дисфункциональной семье, поведенческие проблемы ребенка играют роль фактора примирения родителей. В таких случаях от­чаявшийся подросток совершает суицидальную попытку с единственной це­лью: повлиять на отношения между родителями, заставить их обратить вни­мание на его потребности, восстановить мир в семье [37].

Семья может выступать в качестве важного источника психической травматизации, прежде всего, непосредственно участвуя в ней. Больше всего травмируют детей психологическая непостоянность, обиды, равнодушие, а при психореактивных расстройствах - сверхсильные воздействия (тяжелое личное горе, издевательства, истязания). Кроме того, существуют различные способы косвенного участия семьи в процессе травматизации - когда она оп­ределяет уязвимость своих членов по отношению к травме, длительность по­следствий травмы, ее устойчивость к терапевтическим воздействиям .

Каким образом может возникнуть суицидальная ситуация? Пе­реживание социально-психологических кризисов можно связать с утратой подростком или юношей высоко значимой для него позиции [26].

Позиция в общении может быть охарактеризована как сильная или сла­бая в зависимости от того, сколько коммуникативных возможностей она дает личности и в какой мере он удовлетворен своим местом в системе общения. Достижение той или иной позиции в общении зависит от личности, гибкости ее психики и умения приспосабливаться к другим, от его сознательных уси­лий достичь желаемого к себе отношения, и от оценки, которую дают инди­виду окружающие. Прежде всего, следует отметить, что подростку не всегда удается понять, какого рода поведения ждут от него окружающие [8].

Степень удовлетворенности своей позицией зависит от того, что имен­но в общении привлекает подростка, на что он ориентируется, от чего оттал­кивается и в какой среде ему удается этого достичь.

Суицидальное поведение является крайним средством манипуляции с целью оказать давление на окружение и вернуть таким образом ут­раченную позицию. В других случаях, когда подросток или юноша осознает необрати­мость прежней позиции в общении и вместе с тем не чувствует в себе сил для продолжения жизни, возможен истинный суицид.

Необходимо обратить внимание на происшествия в семье, происхо­дившие в последнее время, и их возможную роль в суицидоопасной ситуации в семье.

А.Г. Амбрумова и соавт., обследовав 770 детей, подростков и юношей с суицидальным поведением, показали, что в допубертатном возрасте (до 13 лет) попытку самоубийства совершили 14,4%, в пубертатном (13-16 лет) — 51,8% и постпубертатном (17- 18 лет) — 33,8%. Самыми молодыми из суи-цидентов были дети 7 лет. Большинство в группе обследованных составили девочки (80,8%). Наиболее частыми способами покушений и суицидальных попыток у девочек были отравления, у мальчиков — порезы вен и повеше­ние. У 5% девочек, совершивших попытки самоубийства в возрасте старше 13 лет, была обнаружена беременность [7].

Большинство авторов отмечает, что суицидальное поведение у детей до 13 лет — явление относительно редкое, но с 14-15-летнего возраста суици­дальная активность резко возрастает, достигая максимума в 16-19 лет [18, 22, 38].

По данным А.Е. Личко, среди подростков с незавершенными суицида­ми 32% были в возрасте 17 лет; 31% — 16 лет; 21% — 15 лет; 12% — 14 лет и лишь 4% — в возрасте 12-13 лет. Как уже отмечалось, частота законченных суицидов среди подростков относительно невелика и не превышает 1% от всех суицидальных действий. Суицидальные действия в этом возрасте чаще имеют демонстративный характер и нередко могут носить черты «суици­дального» шантажа.[29]

Б.Н. Алмазов, обследовав группу подростков 14-18 лет, умышленно нанесших себе порезы, установил, что только 4% из них в момент самопореза имели мысли суицидального содержания, у 30% самопорезы были соверше­ны в результате ссоры со сверстниками, у 20% как обряд «братанья кровью», у 20% как демонстрация, бравада перед сверстниками и сверстницами. При последующем стационарном обследовании 15% из них признаны психически здоровыми, у остальных отмечены различные аномалии развития личности: психический инфантилизм, пограничная умственная отсталость, в 50% слу­чаев — акцентуация характера [1].

Однако, дифференцировать покушения и демонстративные суицидаль­ные попытки у подростков бывает чрезвычайно трудно [37, 13].

А.Е. Личко, А.А. Александров, обследовав группу подростков в возрас­те 14-18 лет, нашли, что примерно у половины из них (49%) суицидальные действия совершаются на фоне острой аффективной реакции (аффективный тип суицидальных действий), которая развивается по механизму «короткого замыкания», когда порой малозначительный повод играет роль «последней капли» и провоцирует суицидальное действие. При этом действия подростка в момент суицидальной попытки нередко внешне кажутся демонстративны­ми. Они совершаются на глазах у обидчика, сопровождаются плачем или, на­оборот, бравадой спокойствия. Однако эта «игра в самоубийство» часто за­ходит слишком далеко и может закончиться трагично[30] .

На условность границ между суицидами, покушениями и суицидаль­ными попытками указывают и другие авторы. Е. Шир отмечает, что большинство суицидальных действий в подростковом и юношеском возрасте, будучи микросоциально обусловленными (отношения в семье, в школе и т.п.), на­правлены не на самоуничтожение, а на восстановление нарушенных соци­альных связей с окружающими. Поэтому в этом возрасте чаще все­го речь идет не о «покушении на самоубийство», а лишь о применении «суицидальной техники» для достижения той или иной первичной (несуицидаль­ной) цели. Иногда суицидальное поведение определяется стремлением к временному «выключению» из ситуации. И в том и в другом случаях, несмотря на отсутствие суицидальных намерений, потенциальная опасность таких действий достаточно высока [7].

В.Т. Кондратенко и соавт. обследовали подростков и юношей в воз­расте 15-18 лет. Суициды отмечались у 3%, покушения — у 6%, суицидаль­ные попытки и проявления — у 91%. Среди суицидентов, совершивших суи­циды и покушения, лиц мужского и женского пола было примерно поровну (49 и 51%), в группе подростков с суицидальными попытками и намерениями преобладали девушки (80%). Среди всех подростков с суицидальным пове­дением учащиеся школ составили 38%, учащиеся ГПТУ — 30%, студенты техникумов — 10%, институтов — 3%, рабочие — 10%, служащие — 3% и лица, не имеющие определенных занятий — 6%. Подростков в возрасте 15 лет было 10%, 16 лет — 38,5%, 17 лет — 28,2%, 18 лет — 23,3%. Четвертая часть подростков суицидальные действия совершили повторно. Суицидаль­ное поведение в этой группе сочеталось с другими формами девиаций пове­дения [5].

Мы видим, что четко прослеживается увеличение частоты суицидаль­ных попыток от детского к подростковому и юношескому возрасту. Еще один аспект суици­дального поведения в данном возрасте - понимание необратимости завершенного суицида.

Таким образом, суицидальное поведение в подростковом и юношеском возрасте можно рассматривать как проявление дезадаптации и крайнее про­явление психологического кризиса (В.В. Козлов, 1999).[31]

2 Исследование социально-психологических факторов юношеского суицида

2.1 Программа исследования

Анамнестические сведения были получены в ходе беседы (клиническо­го интервью) с испытуемыми и их родственниками, а также на основании имеющейся документации. Анализу подвергались также объективные сведе­ния, полученные у родителей и других членов семей суицидентов, данные врачей-токсикологов, невропатологов.

Клиническое интервью позволило выявить, а в некоторых случаях уточнить характеристики суицидальной попытки (мотив, цель, средство, сте­пень риска завершенности).

Экспериментально-психологическое обследование включало в себя следующие методики.

Исследование характерологических особенностей пациентов проводи­лось с помощью патохарактерологического диагностического опросника (ПДО) (А.Е. Личко, 1977), включающего в себя дополнительные шкалы, в т.ч. для оценки истинности суицидальной попытки. Данная методика позво­лила определить наличие и степень выраженности акцентуированных черт характера, степень риска формирования психопатии, депрессивных рас­стройств, социально - психологической дезадаптации. Дополнительные шка­лы опросника в комплексе с другими методами применялись для дифферен­циальной диагностики мотивов и целей суицидальных попыток.[32]

С целью выявления и анализа мотивационных аспектов суицидальных отравлений были использованы: тест «Суицидальная мотивация» (Вагин, 1998). Тест позволяет выявить и количественно оценить семь мотивационных комплексов суицидального поведения. Каждому мотивационному комплексу соответствует 5 из 35 высказываний. На основании количественных показа­телей строится график, позволяющий наглядно отобразить спектр суици­дальной мотивации каждого обследованного ребенка.

Объективно оценить истинность суицидальных намерений позволила объективная «Шкала суицидальной интенции» (A. Beck, 1999). Тест позволяет в баллах оценить степень суицидальной интенции, т.е. выраженность, на­пряженность, и в определенном смысле истинность суицидальных тенденций у лиц, совершивших суицидальную попытку. Чем выше общий балл по всем 15 параметрам, учитываемым в тесте Бека, тем более достоверна реальность суицидальных намерений.

Для оценки эмоционального состояния обследованных пациентов была использована объективная шкала степени выраженности депрессии (М. Ham­ilton, 1967).

Поскольку результаты, полученные при использовании всех перечис­ленных шкал и экспериментально-психологических методик, имеют число­вое выражение - это сделало возможным применение методов математиче­ской статистики.

Нами было обследовано 34 подростка и юноши, совершивших суицидальные попытки. Для исследования были отобраны психически здоровые испытуемые – точно их можно отнести к психически здоровым???, включая лиц с акцентуациями характера, совершившие суицидальную попытку в условиях психотравмирующей ситуации. До со­вершения суицидальной попытки ни один из них не наблюдался у психиат­ра.

Возраст пациентов варьировал от 14 до 18 лет. При этом большинство суицидальных попыток было совершено 18-летними. Средний возраст суицидентов составил 17,2 лет. Распределение суицидентов по полу показало, что 84% составили девочки, 16% - мальчики. В возрастной группе старше 16 лет количество суицидентов жен­ского пола почти в 6 раз превышало количество лиц мужского пола (табл. 2).

Большинство обследуемых обучались в классах массовых школ, в соответствии с возрастом. Семь испытуемых обучались на различных курсах средних специальных учебных заведений (профессиональ­ный колледж, лицей). Четверо обучались в школах-интернатах для детей-сирот по программам массовых школ. В уровне успеваемости был зна­чительный разброс (от «второгодников» до «круглых отличников»).

Таблица - 2. Распределение суицидентов по возрастам

Более 80% испытуемых были выписаны из соматического стационара до­мой под расписку родителей. На долечивание в психиатри­ческий стационар было переведено 3 чел. (9%).

По катамнестическим данным, повторная суицидальная попытка была совершена у 27% детей. Смертельных исходов при повторных попытках не было. 8% поступали в стационар повторно. Эти дети в дальнейшем были переведены в детскую городскую больницу по поводу стойкой суицидальной установки.

2.2 Анализ и обсуждение результатов

Суицидальное поведение всегда является сложным результатом взаи­модействия нескольких мотивационно-когнитивных комплексов с различной степенью выраженности каждого из них. Мотивационные компоненты могут осознаваться, или быть неосознаваемыми.

Мотив - осознанное побуждение для определенного действия. Мотив любых человеческих действий естественно связан с их целью, поскольку мо­тивом является стремление ее достигнуть. Но мотив может расходиться с це­лью и сместиться на один из результатов деятельности, и входить в состав действий, ее составляющих. В таком случае побочный результат действий становится для человека целью его действий.

Необходимо отметить и разницу между такими понятиями как мотив (побуждение) и мотивировка (рациональное объяснение субъектов своих действий).

С помощью методики «Суицидальная мотивация» нами были выявле­ны и проанализированы мотивационные аспекты суицидальных отравлений. Результаты представлены в табл. 3.

Таблица 3. Основные суицидальные мотивационные комплексы

Альтруистические мотивы в нашей выборке диагностированы в 10% случаев. Этот мотив отражает желание умереть, «чтобы всем было только лучше»; желание избавить окружающих от проблем, связанных с собственным существованием, никому не мешать, не быть обузой; мысли о том, что собственная смерть может что-то изменить к лучшему вокруг. Альтруисти­ческое самоубийство впервые было описано Е. Durkheim.

Альтруистическая мотивация часто выявляется у подростков, которые по тем или иным причинам считают себя виновными в проблемах близких людей. В этих случаях альтруистическая мотивация, как правило, сочетается с мотивацией самонаказания.

Альтруистическая мотивация нередко встречается у девочек - подрост­ков при любовных конфликтах. Они утверждают, что если умрут, то избавят любимого от всех проблем, что он «немного погорюет, а затем будет счаст­лив с другой».

Анемические мотивы диагностированы в 2% случаев и были связаны с депрессивным расстройством. Этот мотив отражает потерю смысла и интере­са к жизни, утрату внутренней силы для жизни, представления о том, что всё хорошее позади и впереди ничего нет.

Та жизнь, которая мысленно рисуется подростку впереди, не устраива­ет его по тем или иным причинам. Она не соответствует его ожиданиям — и он не видит смысла в своём дальнейшем существовании.

Анемическое самоубийство наряду с альтруистическим описано Е. Durkheim как самостоятельная форма. «Всякое живое существо может жить, а тем более чувствовать себя счастливым только при том условии, что его потребности находят себе достаточно удовлетворения. В противном слу­чае, то есть, если живое существо требует большего или просто иного, чем то, что находится в его распоряжении, жизнь для него неизбежно становится непрерывной цепью страданий. Стремление, не находящее себе удовлетворе­ния неизбежно атрофируется, а так как желание жить есть по существу сво­ему производное всех других желаний, то оно не может не ослабеть, если все прочие чувства притупляются»[33] - нужна ссылка со страницей откуда взята цитата.

Анестетические мотивы отражают представление о том, что только смерть может избавить подростка от внутренних психологических страданий, невозможность больше терпеть ситуацию, невозможность найти другие пути избавиться от бесконечной и мучительной душевной боли.

Выявление анестетической мотивации у подростка при выраженной психалгии, в первую очередь, требует специализированной психологической и психотерапевтической помощи. Анестетические мотивы не были диагно­стированы в нашей выборке. Мы это связываем с однородностью выборки по способу суицида, при анестетической мотивации, по-видимому, подростки выбирают более опасные способы самоубийства.

Инструментальные мотивы диагностированы в 32,5% случаев. Данная мотивация отражает неспособность изменить неблагоприятную для подрост­ка ситуацию другим образом, и связана с желанием доказать что-то хотя бы таким образом, хотя бы своей смертью как последним и самым веским аргу­ментом; иногда же это просто желание привлечь к себе внимание.

Подростки с инструментальной мотивацией используют суицидальную модель поведения как шантажно-манипулятивную технику. Высокого риска совершения суицида в таких случаях, как правило, нет. Суицидальное пове­дение остаётся на уровне мыслей, фантазий, высказываний, демонстративных попыток с использованием заведомо не смертельных способов и средств.

Особое внимание необходимо уделять суицидальному поведению с ин­струментальной мотивацией у детей младшего школьного возраста. Дети убеждены, что смерть имеет свой конец и после того, как она закончится, жизнь начнётся сначала, без прежних трудностей и конфликтов. Дети образ­но представляют собственные похороны, горе и раскаяние близких. Они под­сознательно уверены в том, что можно быть свидетелями этого события и убедиться собственными глазами, что все, кого ребёнок хотел наказать или разжалобить своей смертью, пребывают в глубоком отчаянии.

Аутопунитические мотивы диагностированы в 8% случаев. Данная мотивация отражает желание наказать себя, и связана с представлениями о недопустимости своего существования, желание быть самому себе и судьёй и палачом.

У мальчиков достаточно распространённой причиной аутопунитического суицидального поведения является неспособность чего-либо добиться с последующими обвинениями себя в слабости, бесхарактерности, безволии. При этом суицидальное поведение рассматривается ими как, в какой-то сте­пени, компенсация слабости, как единственный сильный поступок, на кото­рый они могут быть способны: «если я не могу быть сильным в жизни, то я хотя бы смогу быть сильным в смерти».

У девочек аутопунитические суицидальные мысли часто возникают как следствие чувства собственной неполноценности, ненужности, когда им на­чинает казаться, что их существование каким-либо образом мешает окру­жающим, особенно в ситуации «любовного треугольника».

Гетеропунитическая мотивация в нашей выборке диагностировалась чаще всего - в 47% случаев. Данная мотивация отражает желание отомстить кому-то, наказать, причинить боль, страдание, пробудить у окружающих му­ки совести, создать своей смертью всем проблему.

Для подростковой культуры подобный мотивационный механизм очень характерен. Подобный тип суицидального поведения более характерен для младшего и среднего подросткового возраста. Суицидальные мысли с моти­вацией «наказать другого» встречаются даже у детей, которые представляют, как (чаще не после самоубийства, а просто собственной смерти) будут му­читься родители, учителя, близкие, которые их чем-то обидели. Эти фантазии имеют чаще защитный, компенсаторный характер, не являются патологией и в подавляющем большинстве случаев не выходят за пределы мыслительной активности.

У подростков старшего возраста суицидальные мысли данного типа реализовываются в поведении, чаще всего с элементами демонстративности и, следовательно, в сочетании с инструментальной мотивацией.

Поствитальная мотивация отражает надежду на что-то лучшее после смерти, желание умереть «здесь», чтобы иметь возможность возродиться к новой жизни, желание уйти «туда», к кому-то очень важному в жизни подро стка и любимому, мысль о смерти как о пути к новой жизни. В нашей выбор­ке данная мотивация была диагностирована у одного ребенка (0,5%) с тяже­лым реактивным депрессивным расстройством.

Для диагностики эмоционального состояния, а, именно, наличия и сте­пени выраженности депрессивной симптоматики использовалась объективная шкала Гамильтона (HRDS) (Рис. 1). Использование субъективной шкалы Бека для этих целей у детей и подростков оказалось неинформативным, что связано с не сформированностью у них навыков самоотчета, незрелостью рефлективных процессов, эмоциональной лабильностью, присущей возрасту, а также зависимостью изменения актуального состояния от внешних факторов.

Рисунок 1 - Оценка депрессивного состояния – подписать условные обозначения – 1,2,3.4 и т.д., почему шкала означает число испытуемых?

Всем суицидентам, состояние которых оценивалось в 18-25 баллов, психиатрами были выставлены диагнозы: депрессивный эпизод легкой сте­пени (F32.1), кратковременная депрессивная реакция, обусловленная рас­стройством адаптации (F43.2), смешанное расстройство эмоций и поведения, обусловленное расстройством адаптации (F43.25). Состояние, оцененное по шкале депрессии ниже 18 баллов, как депрессивное не рассматривалось.

Необходимо отдельно сказать про группу пациентов, которые по шкале депрессии были оценены в 4 балла. В этой группе можно было по­ложительно оценить лишь один пункт № 3 «Суицидальные намерения», со­гласно которому любая серьезная попытка оценивается как 4 балла. Соответ­ственно, сам факт госпитализации с суицидальным отравлением предполагал подобную оценку.

То же относится к значениям 5-13 баллов. В 4 балла оценивался факт суицидального отравления, остальные балы складывались в основном из на­личия невротической симптоматики, такой, как диссомнии, чувство вины, сниженное настроение.

Показатели значений по объективной шкале суицидальной интенции Бека отражены в диаграмме – в какой диаграмме??? На рис.1????. Большое количество средних значений можно расценивать как «шанс на спасение», который оставляют себе суициденты.

Анализ результатов по тесту А. Личко ПДО показал у 30 испытуемых (90%) высокий риск дезадаптации, у 17 испытуемых (50%) риск психопатизации. Показа­тели конформности и эмансипации соответствуют типичным для каждого вида акцентуации показателям. Показатели «истинности - демонстративности» суицидальной попытки коррелируют с показателями теста суицидаль­ной интенции и являются значимыми для дальнейшей психокоррекционной работы.

По типу акцентуаций распределение произошло следующим образом (табл.4, рис. 2).

Таблица 4. Распределение типов акцентуаций в выборке

У суицидентов преобладают истероидный, истеро-эпилептоидный, ла­бильный и циклоидный. Встречаются лабильно-истероидный, эпилептоид-ный и шизо-истероидный. Наши результаты подтверждают и соответствуют данным литературы.

Истероидный тип. В суицидальном поведении преобладают инстру­ментальные мотивы и демонстративно-шантажные суицидальные попытки.

Истеро-эпилептоидный тип. Нет характерного типа суицидальной мо­тивации, суицидальные действия совершаются на высоте аффекта, имеют ла­тентные черты демонстративности.

Циклоидный тип. Суицидальные действия обычно совершаются в суб­депрессивной фазе на высоте аффекта. Суицидальная мотивация чаще ауто-пунитическая, альтруистическая, аномическая и анестетическая. Все цикло­идные подростки отличались сенситивностью. Однако МДЧ сенситивного типа не было достигнуто ни в одном случае.

Лабильный тип. Суицидальные действия совершались в период острых аффективных реакций интрапунитивного типа. Суицидальное поведение аф­фективно, принятие решения и его исполнение осуществляется быстро, как правило, в тот же день. Были диагностированы все типы суицидальных мо­тивов, в т.ч. смешанные.

Рисунок 2 - Распределение по типам акцентуаций

Эпилептоидный тип. Суицидальные действия совершаются в период дисфорических аффективных реакций, которые чаще бывают экстрапунитивными (агрессивными), но трансформировались в интрапунитивные. Мо­тивы - разные, в т.ч. смешанные, часто суицидальным действиям предшест­вовала гетероагрессия.

Лабильно-истероидный тип. Для них характерно сочетание гетеропу-нитической и инструментальной мотивации.

Шизоидно-истероиднып тип. Как правило, четко выраженная альтруи­стическая или аутопунитическая мотивация. Таких детей было всего трое, поэтому результаты не могут быть статистически значимыми. Все дети были препубертатного возраста, поэтому есть высокий риск трансформации лич­ностных особенностей в психопатологическое состояние.

Распавшаяся семья, отсутствие родителей, неправильное воспитание, многочисленные семейные конфликты, повторные психические травмы, ост­рые тяжелые психогенные переживания, наряду с психопатологической на­следственной отягощенностью и соматическими заболеваниями способству­ют формированию суицидальных тенденций у детей и подростков. Негармо­ничная семья стоит на первом месте среди психогенных факторов возникно- вения психопатологических (в т.ч. реактивных состояний) в подростковом возрасте. Острые и длительно действующие психогенные воздействия, обу­словленные изменившейся жизненной ситуацией, связанной с семьей, в под­ростковом возрасте носят характер субшоковых факторов.

По составу семьи подростков, совершивших суицидальную попытку, разнообразны. Более половины семей (51,5%) были неполные, среди них бы­ли многодетные и асоциальные, дети воспитывались одинокими матерями или разведенными женщинами. Контактов с отцами в большинстве случаев не было, либо они были эпизодическими, формальными. Отцы в воспитании детей участия не принимали. В 17% семья состояла из матери, подростка, от­чима и ребенка от второго брака матери. Стаж второго замужества во всех случаях не превышал 5 лет. Появление нового члена семьи во всех случаях приходилось на ранний пубертатный или препубертатный возраст обследо­ванных нами детей и сам по себе являлся психотравмирующим фактором. В 23,5% случаев семья была полная, формально гармоничная. Среди полных семей были многодетные и асоциальные. Трое детей (1,3%) воспиты­вались отцами, пятеро (2,1%) - в новой семье отца, все восемь детей не име­ли сибсов. Шестеро (2,5%) детей жили «на два дома», родители были разве­дены, жили отдельно, дети же по нескольку дней в неделю находились, то у матери, то у отца. На вопрос «С кем ты живешь, а к кому ходишь в гости?» они затруднялись ответить. Четверо детей (1,7%) воспитывались опекунами-родственниками (табл. 5).

Таблица 5. Характеристика семей суицидентов по составу

На основании данных литературы и в результате собственных наблюде­ний нами были выделены типичные конфликты, усиливающие социально-психологическую дезадаптацию, и препятствующие реадаптации подростков, совершивших суицидальную попытку в семьях.

1. Семья не принимает меня, не прощает прошлого.

2. Семья не доверяет мне, контролирует каждый мой шаг и встречи с друзьями.

3. Члены семьи сознательно «отгораживают» меня от семейных дел.

4. Члены семьи обвиняют меня в своих несчастьях.

5. Семья обвиняет меня в иждивенчестве.

6. Семья частично принимает меня, (отец игнорирует, считая меня «наказанием», мать - «разрывается» между мной и отцом и наоборот).

7. Семья игнорирует меня.

8. У меня нет семьи.

9. У матери появился новый муж, который против меня.

10. Я боюсь возвращаться в семью.

Анализ данных показал, все обследованные нами суициденты:

1) испытывают чувство вины, неадекватно оценивают свою ответст­венность за все негативное, что происходит в семье и в учебе;

2) испытывают тревогу, связанную с тем, что ситуация в жизни не за­висит от его усилий;

3) испытывают нервное напряжение, связанное с выполнением различных обязанностей и взаимоотношениями.

Заключение

Таким образом, мною были изучены социально-психологические аспек­ты суицидального поведения в юношеском возрасте. Была подтверждена гипотеза, выдвинутая нами в начале работы: выявление социально-психологических факторов суицидального поведения в юношеском возрасте позволит оптимизировать психокоррекционное воздействие в постсуицидальном периоде с целью профилактики повторных суицидальных попыток.

Теоретическое и экспериментальное исследование социально-психо­логических аспектов суицидального поведения в юношеском возрасте позволило сделать следующие выводы:

1. Социально-психологические факторы и личностные особенности иг­рают основную роль в суицидальном поведении в виде преднамеренных от­равлений в данной возрастной категории.

2. Отклонения в воспитании, семейные и межличностные отношения обычно выступают как факторы, определяющие формирование личности и способствующие возникновению суицидального поведения.

4. Установление личностных и социально-психологических факторов способствует оптимизации диагностики, выбору адекватных методов психокоррекции и профилактике повторных суицидальных отравлений у юношей и девушек.

5. Наиболее эффективные коррекционные приемы и ме­тоды в работе с юными суиидентами - это техники арт-терапии, кататимно-имагинативной пси­хотерапии, психосинтеза, когнитивно-поведенческая психотерапия.

Подросткам кажется, что еще много всего их ждет впереди, они легкомысленно относятся к жизни. Поэтому мысли о самоубийстве появляются у подростков чаще, нежели у других возрастных групп. Взрослые понимают все значение слова "смерть" и какие последствия принесет самоубийство. У них есть семья, дети, о которых нужно заботиться. Пожилые люди знают, что им недолго осталось жить на этом свете, поэтому они не так часто думают о самоубийстве.

Идеального общества не может быть ни сейчас, ни в будущем. Человек не может полностью избавиться от всех проблем и невзгод. Рассмотрев причины, толкающие подростка на суицидальные действия, выявив категории лиц, способных совершить этот шаг, можно прийти к выводу, что суициды подросткового возраста были, есть и будут происходить.

Жизнь и смерть приходят в мир вместе; глаза и окружающие их глазницы создаются в один и тот же момент. С самого рождения мы уже достаточно взрослые для того, чтоб умереть. Жизнь и смерть исполнены смысла и дополняют друг друга, и одну можно понять только с помощью другой. Умереть - значит прекратить жить.

Мало по объёму – 3-5 страниц, нужно кратко повторить основные результаты исследования с цифрами

Глоссарий

Список сокращений

Список использованных источников

1. Авдулова, Т. П. Неблагополучная семья - фактор риска аутоаг-рессивного поведения у несовершеннолетних [Текст] / Т. П. Авдулова : учебное пособие. – М.: Академия, 2003. – 256 с. – ISBN 5-7695-1435-3

2. Андриенко, Е. В. Самоубийство [Текст] / Е. В. Андриенко : учебное пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений / Под ред. В. А. Сластенина. – М.: Академия, 2000. – 304 с. – ISBN 5-7695-0617-2

3. Большая энциклопедия психологических тестов [Текст] / . – М.: Эксмо, 2007. – 416 с. – ISBN 5-978-13698-8

4. Григорьева, М. В. Формирование понятия смерти в детском возрасте и реакции детей на процесс умирания [Текст] / М. В. Григорьева. – М.: Высшее образование, 2006. – 192 с. – ISBN 5-9692-0069-7.

5. Елисеев, О. П. Практикум по психологии личности [Текст] / О. П. Елисеева . – СПб.: Питер, 2001. – 560 с. – ISBN 5-272-00115-7.

6. Ильин, Е. П. Мотивация и мотивы [Текст] / Е. П. Ильин . – СПб.: Питер, 2008. – 512 с. - ISBN 5-978-00028-6.

7. Ильин, Е. П. Психофизиология состояний человека [Текст] / Е. П. Ильин . — СПб.: Питер, 2005. — 412 с. - ISBN 5-469-00446-5.

8. Карпов, А. В. Суицидальное поведение при депрессии в рамках расстройств настроения и личностных расстройств [Текст] / А. В. Карпов : учебное пособие для вузов. – М.: ГАРДАРИКИ, 2005. – 584 с. – ISBN 5-8297-0018-2.

9. Климова, Е. А. Психология профессионального самоопределения [Текст] / Е. А. Климова : учебное пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений. – М.: Академия, 2004. – 304 с. – ISBN 5-7695-1506-6.

10. Корнилова, Т. В. Экспериментальная психология: Теория и методы [Текст] / Т. В. Корнилова : учебник для вузов. – М.: Аспект Пресс, 2002.– 381 с. - ISBN 5-7567-0160-5.

11. Кулагина, И. Ю. Возрастная психология: Полный жизненный цикл развития человека [Текст] / И. Ю. Кулагина, В. Н. Колюцкий. : учебное пособие для студентов выс¬ших учебных заведений. — М.: Сфера, 2001. - 464с. - ISBN 5-89144-162-4.

12. Маклаков, А. Г. Общая психология [Текст] / А. Г. Маклаков: учебник для вузов. – СПб.: Питер, 2000. – 693 с. – ISBN 5-272-00062-5.

13. Маслоу, А. Мотивация и личность [Текст] / А. Маслоу. Пер. с англ. – СПб.: Питер, 2008. – 352 с. – ISBN 5-978-5-91180-439-8.

14. Меркулова, О. С. Психология старшеклассника [Текст] / О. С. Меркулова . – СПб.: Приор-издат, 2008. – 80 с. – ISBN 5-978-5-9512-0838-5.

15. Морозов, А. В. Деловая психология. Курс лекций [Текст] / А. В. Морозов : учебник для высших и средних специальных учебных заведений. – СПб.: Издательство Союз, 2000. – 576 с. – ISBN 5-87852-125-3.

16. Немов, Р. С. Основы психологического консультирования [Текст] / Р. С. Немов : учеб. для студ. педвузов. – М.: ВЛАДОС. – 394 с. – ISBN 5-691-00268-6.

17. Никифоров, Г. С. На приеме у психолога подросток [Текст] / Г. С. Никифоров . – М.: Речь, 2003. – 448 с. – ISBN 5-9268-0161-3.

18. Никуленко, Т. Г. Групповая психотерапия подростков [Текст] / Т. Г. Никуленко . - Рн/Д: Феникс, 2007. – 349 с. – ISBN 5-222-10280-0.

19. Носкова, О. Г. Психология труда [Текст] / О. Г. Носкова . – М.: Академия, 2008. – 384 с. – ISBN 5-978-5-7695-4918-2.

20. Основы психологии [Текст] / Практикум / Ред.-сост. Л. Д. Столяренко. – Рн/Д: Феникс, 2005. – 704 с. – ISBN 5-222-06930-3.

21. Пономаренко, В. А. Психопатии и акцентуации характера у подростков [Текст] / В. А. Пономаренко . – М.: Институт психологии РАН, 2007. – 400 с. – ISBN 978-5-9270-0114-9.

22. Практикум по общей, экспериментальной и прикладной психологии [Текст] / учеб. пособие / В. Д. Балин, В. К. Гайда, В. К. Горбачевский. – СПб.: Питер, 2000. – 560 с. – ISBN 5-8046-0100-8.

23. Практикум по психологии менеджмента и профессиональной деятельности [Текст] / – М.: Речь, 2007. – 448 с. – ISBN 5-9268-0161-3.

24. Психологическая диагностика [Текст] / : учебник для вузов / Под ред. М. К. Акимовой, К. М. Гуревича. - СПб.: Питер, 2003. – 652 с. – ISBN 5-94723-626-5.

25. Психология подростка. Полное руководство [Текст] / . – М.: Логос, 2007. – 855 с. – ISBN 978-5-9292-0165-3.

26. Психология подростка [Текст] / . – М.: ЮНИТИ, 2005. – 240 с. – ISBN 5-238-00867-8.

27. Психология личности [Текст] / Под ред. П. Н. Ермакова, В. А. Лабунской. – М.: Эксмо, 2008. – 653 с. – ISBN 5-699-19994-2.

28. Психотерапия детей и подростков [Текст] / . – М.: ЮНИТИ, 2005. – 608 с. – ISBN 5-238-00858-9.

29. Помощь трудным детям [Текст] / . – М.: Гуманитарный центр, 2007. – 349 с. – ISBN 966-8324-34-3.

30. Руководство по телефонному консультированию [Текст] / Энциклопедический словарь. - М.: Деловая книга, 2002. – 463 с. – ISBN 5-88687-073-3.

31. Психология человека от рождения до смерти [Текст] / Под ред. А. А. Реана. – М.: Прайм-Еврознак, 2005. – 656 с. – ISBN 5-93878-029-2.

32. Романова, Е. С. Клиническая динамика и терапия психиче­ских расстройств у подростков-девочек в постсуицидальном периоде [Текст] / Е. С. Романова . – СПб.: Питер, 2008. – 464 с. – ISBN 5-978-5-94723-558-6.

33. Рыбалко, Е. Ф. Прошлое и настоящее: Проблема самоубийства в трудах философов, социологов, психологов, психотерапевтов и в художест­венных текстах [Текст] / Е. Ф. Рыбалко . – СПб.: Питер, 2001. – 224 с. - ISBN 5-318-00252-8.

34. Смирнов, А. Г. Практикум по общей психологии [Текст] / А. Г. Смирнова : учебное пособие. – М.: Изд-во Института психотерапии, 2001. – 224 с. – ISBN 5-89939-024-7.

35. Соснин, В. А. Социальная психология [Текст] / В. А. Соснин, Е. А. Красникова. : учебник – М.: ФОРУМ, 2004. – 336 с. – ISBN 5-8199-0021-9.

36. Социальная психология [Текст] / : учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / А. Н. Сухов, А. А. Бодалев, В. Н. Казанцев и др. – М.: Академия, 2001. – 600 с. – ISBN 5-7695-0627-8.

37. Столяренко, А. В. Эстетика самоубийства [Текст] / А. В. Столяренко . – М.: ЮНИТИ, 2005. – 608 с. – ISBN 5-238-000858-9.

38. Столяренко, Л. Д. 100 экзаменационных ответов по психологии [Текст] / Л. Д. Столяренко, С. И. Самыгин. – Рн/Д.: МарТ, 2001. – с. – ISBN 8-543-8472-82-2.

39. Сущенко, С. А. Социальная психология [Текст] / С. А. Сущенко . – Рн/Д.: Феникс, 2005. – 345 с. – ISBN 5-222-06476-4 .

40. Толочек, В. А. Семейная терапия в профилактике суицидов [Текст] / В. А. Толочек : учебное пособие. — СПб.: Питер, 2005. — 479 с. - ISBN 5-272-00193-1.

41. Фраймут, Й. Психическое развитие в детском возрасте [Текст] / Й. Фраймут. – М.: Гуманитарный центр, 2005. – 416 с. – ISBN 5-966-8324-13-7.

42. Шеламова, Г. М. Психология и этика профессиональной деятельности [Текст] / Г. М. Шеламова . – М.: Академия, 2008. – 109 с. – ISBN 978-5-7695-3871-1.

43. Энциклопедия психологических тестов – 3 [Текст] / . – М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2000. – 360 с. – ISBN 5-275-00067-7.

Приложение А

Патохарактерологический диагностический опросник (ПДО)

I. САМОЧУВСТВИЕ

1. У меня почти всегда плохое самочувствие

2. Я всегда себя чувствую бодрым и полным сил

3. Недели хорошего самочувствия чередуются у меня с неделями, когда я чувствую себя плохо

4. Мое самочувствие часто меняется иногда по несколько раз в день

5. У меня почти всегда что-нибудь болит

6. Плохое самочувствие возникает у меня после огорчений и беспокойств

7. Плохое самочувствие появляется у меня от волнений и ожидания неприятностей

8. Я легко переношу боль и физические страдания

9. Мое самочувствие вполне удовлетворительное

10. У меня встречаются приступы плохого самочувствия с раздражительностью и чувством тоски

11. Самочувствие мое очень зависит от того, как относятся ко мне окружающие

12. Я очень плохо переношу боль и физические страдания

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

II. НАСТРОЕНИЕ

1. Как правило, настроение у меня очень хорошее

2. Мое настроение легко меняется от незначительных причин

3. У меня настроение портится от ожидания возможных неприятностей, беспокойства за близких, неуверенности в себе

4. Мое настроение зависит от общества, в котором я нахожусь

5. У меня почти всегда плохое настроение

6. Мое плохое настроение зависит от плохого самочувствия

7. Мое настроение улучшается, когда меня оставляют одного

8. У меня бывают приступы мрачной раздражительности, во время которых достается окружающим

9. У меня не бывает уныния и грусти, но может быть ожесточенность и гнев

10. Малейшие неприятности сильно огорчают меня

11. Периоды очень хорошего настроения сменяются у меня периодами плохого настроения

12. Мое настроение обычно такое же, как у окружающих меня людей

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

III. СОН И СНОВИДЕНИЯ

1. Я хорошо сплю, а сновидениям значения не придаю

2. Сон у меня богат яркими сновидениями

3. Перед тем, как уснуть, я люблю помечтать

4. Я плохо сплю ночью и чувствую сонливость днем

5. Я сплю мало, но встаю бодрым; сны вижу редко

6. Сон у меня очень крепкий, но иногда бывают жуткие, кошмарные сновидения

7. У меня плохой и беспокойный сон и часто бывают мучительно тоскливые сновидение

8. Бессонница у меня наступает периодически без видимых причин

9. Я не могу спокойно спать, если утром надо вставать в определенный час

10. Если меня что то расстроит, я долго не могу уснуть

11. Я часто вяжу разные сны то радостные, то неприятные

12. По ночам у меня бывают приступы страха

13. Мне часто снится, что меня обижают

14. Я могу свободно регулировать свой сон

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

IV. ПРОБУЖДЕНИЕ ОТ СНА

1. Мне трудно проснуться в назначенный час

2. Просыпаюсь я с неприятной мыслью, что надо идти на работу или на учебу

3. В одни дни я встаю веселым и жизнерадостным, в другие безо всякой причины с утра угнетен и уныл

Продолжение приложения А

4. Я легко просыпаюсь, когда мне нужно

5. Утро для меня самое тяжелое время суток

6. Часто мне не хочется просыпаться

7. Проснувшись, я нередко еще долго переживаю то, что видел во сне

8. Периодами я утром чувствую себя бодрым, периодами разбитым

9. Утром я встаю бодрым и энергичным

10. С утра я более активен и мне легче работать, чем вечером

11. Нередко бывало, что проснувшись, я не мог сразу сообразить, где я и что со мной

12. Я просыпаюсь с мыслью, что сегодня надо будет сделать

13. Проснувшись, я люблю полежать в постели и помечтать

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

V. АППЕТИТ И ОТНОШЕНИЕ К ЕДЕ

1. Неподходящая обстановка, грязь и разговоры о неаппетитных вещах никогда не мешали мне есть

2. Периодами у меня бывает волчий аппетит, периодами есть ничего не хочется

3. Я ем очень мало, иногда долго ничего не ем

4. Мой аппетит зависит от настроения: то ем с удовольствием, то нехотя и через силу

5. Я люблю лакомства и деликатесы

6. Нередко я стесняюсь есть при посторонних

7. У меня хороший аппетит, но я не обжора

8. Есть кушанья, которые вызывают у меня тошноту и рвоту

9. Я предпочитаю есть немного, но очень вкусное

10. У меня плохой аппетит

11. Я люблю сытно поесть

12. Я ем с удовольствием и не люблю ограничивать себя в еде

13. Я боюсь испорченной пищи и всегда тщательно проверяю ее свежесть и доброкачественность

14. Мне легко можно испортить аппетит

15. Еда меня интересует прежде всего как средство поддержать здоровье

16. Я стараюсь придерживаться диеты, которую сам разработал

17. Я плохо переношу голод быстро слабею

18. Я знаю, что такое чувство голода но не знаю, что такое аппетит

19. Еда не доставляет мне большого удовольствия

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

VI. ОТНОШЕНИЕ К СПИРТНЫМ НАПИТКАМ

1. Мое желание выпить зависит от настроения

2. Я избегаю пить спиртное, чтоб не проболтаться

3. Периодами я выпиваю очень охотно, периодами меня к спиртному не тянет

4. Люблю выпить в веселой и хорошей компании

5. Я боюсь пить спиртное, потому что опьянев, могу вызвать насмешки и презрение

6. Спиртное не вызывает у меня веселого настроения

7. К спиртному я испытываю отвращение

8. Спиртным я стараюсь заглушить приступ плохого настроения, тоски или тревоги

9. Я избегаю пить спиртное из-за плохого самочувствия и сильной головной боли впоследствии

10. Я не пью спиртного, так как это противоречит моим принципам

11. Спиртные напитки меня пугают

12. Выпив немного, я особенно ярко воспринимаю окружающий мир

13. Я выпиваю со всеми, чтобы не нарушать компанию

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

VII. СЕКСУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

1. Половое влечение меня мало беспокоит

2. Малейшая неприятность подавляет у меня половое влечение

3. Я предпочитаю жить мечтами о подлинном счастье, чем разочаровываться в жизни

4. Периоды сильного полового влечения чередуются у меня с периодами холодности и безразличия

5. В половом отношении я быстро возбуждаюсь, но быстро успокаиваюсь и охладеваю

6. При нормальной семейной жизни не существует никаких половых проблем

Продолжение приложения А

7. У меня сильное половое влечение, которое мне трудно сдерживать

8. Моя застенчивость мне очень сильно мешает

9. Измены бы я никогда не простил

10. Я считаю, что половое влечение нельзя сдерживать, иначе оно мешает плодотворной работе

11. Наибольшее удовольствие мне доставляет флирт и ухаживание

12. Я люблю анализировать свое отношение к половым проблемам, свое собственное влечение

13. Я нахожу ненормальности в своем половом влечении и стараюсь бороться с ними

14. Считаю, что половым проблемам не следует придавать большого значения

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

VIII. ОТНОШЕНИЕ К ОДЕЖДЕ

1. Люблю костюмы яркие и броские

2. Считаю, что одетым надо быть всегда прилично, потому что встречают "по одежке"

3. Для меня главное, чтобы одежда была удобной, аккуратной и чистой

4. Люблю одежду модную и необычную, которая невольно привлекает взоры

5. Никогда не следую общей моде, а ношу то, что мне самому понравилось

6. Люблю одеваться так, чтобы было к лицу

7. Не люблю слишком модничать, считаю - надо одеваться как все

8. Часто беспокоюсь, что мой костюм не в порядке

9. Об одежде я мало думаю

10. Мне часто кажется, что окружающие осуждают меня за мой костюм

11. Предпочитаю темные и серые тона

12. Временами мне хочется одеться модно и ярко, временами своей одеждой не интересуюсь

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

IX. ОТНОШЕНИЕ К ДЕНЬГАМ

1. Нехватка денег меня раздражает

2. Деньги меня совершенно не интересуют

3. Очень огорчаюсь и расстраиваюсь, когда денег не хватает

4. Не люблю заранее рассчитывать все расходы, легко беру в долг, даже если знаю, что к сроку отдать мне будет трудно

5. Я очень аккуратен в денежных делах и, зная неаккуратность многих, не люблю давать в долг

6. Если у меня взяли в долг, я стесняюсь об этом напомнить

7. Я всегда стараюсь оставить деньги про запас на непредвиденные расходы

8. Деньги мне нужны только для того, чтобы как-нибудь прожить

9. Стараюсь быть бережливым, но не скупым, люблю тратить деньги с толком

11. Всегда боюсь, что мне не хватит денег, и очень не люблю брать в долг

12. Периодами я к деньгам отношусь легко и трачу их не задумываясь, периодами все пугаюсь остаться без денег

13. Я никогда никому не позволяю ущемлять меня в деньгах

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

X. ОТНОШЕНИЕ К РОДИТЕЛЯМ

1. Очень боюсь остаться без родителей

2. Я считаю, что родителей надо уважать, даже если хранишь в сердце против них обиды

3. Люблю и привязан, но бывает сильно обижаюсь и даже сержусь

4. В одни периоды мне кажется, что меня слишком опекали, в другие - укоряю себя за непослушание и причиненные родным огорчения

5. Мои родители не дали мне того, что необходимо в жизни

6. Упрекаю их в том, что в детстве они недостаточно уделяли внимания моему здоровью

7. Очень люблю (любил) одного из родителей

8. Я люблю их, но не переношу, когда мною распоряжаются и командуют

9. Очень люблю мать и боюсь, что с ней что-нибудь случится

10. Упрекаю себя за то, что недостаточно сильно люблю (любил) родителей

11. Они меня слишком сильно притесняли и во всем навязывали свою волю

12. Мои родные меня не понимают и кажутся мне чужими

13. Я считаю себя виноватым перед ними

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XI. ОТНОШЕНИЕ К ДРУЗЬЯМ

Продолжение приложения А

1. Мне не раз приходилось убеждаться, что дружат из выгоды

2. Хорошо себя чувствую с тем, кто мне сочувствует

3. Для меня важен не один друг, а дружный хороший коллектив

4. Я ценю такого друга, который, умеет меня выслушать, приободрить, вселить уверенность, успокоить

5. О друзьях, с кем пришлось расстаться, я долго не скучаю и быстро нахожу новых

6. Я чувствую себя таким больным, что мне не до друзей

7. Моя застенчивость мешает мне подружиться с тем, с кем мне хотелось бы

8. Я легко завязываю дружбу, но часто разочаровываюсь и охладеваю

9. Я предпочитаю тех друзей, которые внимательны ко мне

10. Я сам выбираю себе друга и решительно бросаю его, если разочаровываюсь в нем

11. Я не могу найти себе друга по душе

12. У меня нет никакого желания иметь друга

13. Периодами я люблю большие дружеские компании, периодами избегаю их и ищу одиночества

14. Жизнь научила меня не быть слишком откровенным даже с друзьями

15. Люблю иметь много друзей и тепло отношусь к ним

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XII. ОТНОШЕНИЕ К ОКРУЖАЮЩИМ

1. Я окружен глупцами, невеждами и завистниками

2. Окружающие мне завидуют и потому ненавидят меня

3. В одни периоды мне хорошо с людьми, в другие периоды они меня тяготят

4. Я считаю, что самому не следует выделяться среди окружающих

5. Стараюсь жить так, чтобы окружающие не могли сказать обо мне ничего плохого

6. Мне кажется, что окружающие меня презирают и смотрят на меня свысока

7. Легко схожусь с людьми в любой обстановке

8. Больше всего со стороны окружающих я ценю внимание к себе

9. Я быстро чувствую хорошее или недоброжелательное отношение к себе и также отношусь сам

10. Я легко ссорюсь, но быстро мирюсь

11. Я часто и подолгу размышляю, правильно или неправильно я что-нибудь сказал или сделал в отношении окружающих

12. Людное общество меня быстро утомляет и раздражает

13. От окружающих я стараюсь держаться подальше

14. Я не знаю своих соседей и не интересуюсь ими

15. Мне часто кажется, что окружающие подозревают меня в чем-то плохом

16. Мне приходилось терпеть от окружающих много обид и обманов и это всегда настораживает меня

17. Мне часто кажется, что окружающие смотрят на меня, как на никчемного и ненужного человека

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XIII. ОТНОШЕНИЕ К НЕЗНАКОМЫМ ЛЮДЯМ

1. Я отношусь настороженно к незнакомым людям и невольно опасаюсь зла с их стороны

2. Бывает, что незнакомый человек мне сразу внушает доверие и симпатию

3. Я избегаю новых знакомств

4. Незнакомые люди внушают мне беспокойство и тревогу

5. Прежде чем познакомиться, я всегда хочу узнать, что это за человек, что говорят о нем люди

6. Я никогда не доверяюсь незнакомым людям и не раз убеждался, что в этом я прав

7. Если незнакомые проявляют интерес ко мне, то и я с интересом отношусь к ним

8. Незнакомые люли меня раздражают, к знакомым я уже как-то привык

9. Я охотно и легко завожу новые знакомства

10. Временами я охотно знакомлюсь с новыми людьми, временами ни с кем знакомиться не хочется

11. В хорошем настроении я легко знакомлюсь, в плохом - избегаю знакомств

12. Я стесняюсь незнакомых людей и боюсь заговорить первым

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XIV. ОТНОШЕНИЕ К ОДИНОЧЕСТВУ

Продолжение приложения А

1. Я считаю, что всякий человек не должен отрываться от коллектива

2. В одиночестве я чувствую себя спокойнее

3. Я не переношу одиночества и всегда стремлюсь быть среди людей

4. Периодами мне лучше среди людей, периодами предпочитаю одиночество

5. В одиночестве я размышляю или беседую с воображаемым собеседником

6. В одиночестве я скучаю по людям, а среди людей быстро устаю и ищу одиночества

7. Большей частью я хочу быть на людях, но иногда хочется побыть одному

8. Я не боюсь одиночества

9. Я боюсь одиночества и тем не менее так получается, что нередко оказываюсь в одиночестве

10. Я люблю одиночество

11. Одиночество я переношу легко, если только оно не связано с неприятностями

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XV. ОТНОШЕНИЕ К БУДУЩЕМУ

1. Я мечтаю о счастливом будущем, но боюсь неприятностей и неудач

2. Будущее кажется мне мрачным и бесперспективным

3. Я стараюсь жить так, чтобы будущее было хорошим

4. В будущем меня больше всего беспокоит мое здоровье

5. Я убежден, что в будущем исполнятся мои желания и планы

6. Не люблю много раздумывать о своем будущем

7. Мое отношение к будущему часто и быстро меняется: то строю радужные планы, то будущее кажется мне мрачным

8. Я утешаю себя тем, что в будущем исполнятся все мои желания

9. Я всегда невольно думаю о возможных неприятностях и бедах, которые могут случиться в будущем

10. Мои планы на будущее я люблю разрабатывать в малейших деталях и во всех деталях стараюсь их осуществить

11. Я уверен, что в будущем докажу всем свою правоту

12. Я живу своими мыслями и меня мало волнует, каким в действительности окажется мое будущее

13. Периодами мое будущее кажется мне светлым, периодами – мрачным

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XVI. ОТНОШЕНИЕ К НОВОМУ

1. Периодами я легко переношу перемены в своей жизни и даже люблю их, но периодами начинаю их бояться и избегать

2. Новое меня привлекает, но вместе с тем беспокоит и тревожит

3. Я люблю перемены в жизни - новые впечатления, новых людей, новую обстановку вокруг

4. У меня бывают моменты, когда я жадно ищу новые впечатления и новые знакомства, но бывает, когда я избегаю их

5. Я сам люблю придумывать новое, все переиначивать и делать по-своему, не так, как все

6. Новое меня привлекает, но часто быстро утомляет и надоедает

7. Не люблю всяких новшеств, предпочитаю раз установленный порядок

8. Я боюсь перемен в жизни: новая обстановка меня пугает

9. Новое приятно, если только обещает для меня что-то хорошее

10. Меня привлекает лишь то новое, что соответствует моим принципам и интересам

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XVII. ОТНОШЕНИЕ К НЕУДАЧАМ

1. Свои неудачи я переживаю сам и ни у кого не ищу сочувствия и помощи

2. Периоды, когда я активно борюсь с неудачами, чередуются у меня с периодами, когда у меня от малейших неудач опускаются руки

3. Неудачи приводят меня в отчаяние

4. Неудачи вызывают у меня сильное раздражение, которое я изливаю на невинных

5. Если случается неудача, то я всегда ищу что же я сделал неправильно

6. Неудачи вызывают у меня протест и негодование и желание их преодолеть

7. Если в моих неудачах кто-то виноват, я не оставляю его безнаказанным

8. При неудачах мне хочется убежать куда-нибудь подальше и не возвращаться

Продолжение приложения А

9. Бывает, что малейшие неудачи приводят меня в уныние, но бывает, что серьезные неприятности я переношу стойко

10. Неудачи меня пугают, и я прежде всего виню самого себя

11. Неудачи меня не задевают, я не обращаю на них внимания

12. При неудачах я еще больше мечтаю о свершении своих желаний

13. Я считаю, что при неудачах нельзя отчаиваться

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XVIII. ОТНОШЕНИЕ К ПРИКЛЮЧЕНИЯМ И РИСКУ

1. Люблю всякие приключения, даже опасные, охотно иду на риск

2. Я много раз взвешиваю все "за" и "против" и все никак не решаюсь рискнуть

3. Мне не до приключений, а рискую я только, если к этому принуждают обстоятельства

4. Я не люблю приключений и избегаю риска

5. Я люблю мечтать о приключениях, но не ищу их в жизни

6. Временами я люблю приключения, и часто рискую, но временами приключения и риск становятся мне не по душе

7. Приключения я люблю только веселые и те, что хорошо кончаются

8. Я специально не ищу приключений и риска, но иду на них, когда это требует мое дело

9. Приключения и риск меня привлекают, если в них мне достается первая роль

10. Бывает, что риск и азарт меня совершенно опьяняют

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XIX. ОТНОШЕНИЕ К ЛИДЕРСТВУ

1. Я могу идти впереди других в рассуждениях но не в действиях

2. Я люблю быть первым в компании, руководить и направлять других

3. Я люблю опекать кого-либо, кто мне понравится

4. Я всегда стремлюсь учить людей правилам и порядку

5. Одним людям я нехотя подчиняюсь, другими командую сам

6. Периодами я люблю "задавать тон", быть первым, но периодами мне это надоедает

7. Я люблю быть первым там, где меня любят, бороться за первенство я не люблю

8. Я не умею командовать другими

9. Я не люблю командовать другими - ответственность меня пугает

10. Всегда находятся люди, которые слушаются меня и признают мой авторитет

11. Я люблю быть первым, чтобы мне подражали, за мной бы следовали другие

12. Я охотно следую за авторитетными людьми

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XX. ОТНОШЕНИЕ К КРИТИКЕ И ВОЗРАЖЕНИЯМ

1. Я не слушаю критики и возражений и всегда думаю и делаю по-своему

2. Слушая возражения и критику, я ищу доводы в свое оправдание, но не всегда решаюсь их высказать

3. Возражения и критика меня особенно раздражают, когда я устал и плохо себя чувствую

4. Критика и осуждения в мой адрес лучше равнодушия и пренебрежения ко мне

5. Не люблю, когда меня критикуют и когда мне возражают - сержусь и не всегда могу сдержать свой гнев

6. Когда меня критикуют или мне возражают, это меня сильно огорчает и приводит в уныние

7. От критиков мне хочется убежать подальше

8. В одни периоды критику и возражения переношу легко, в другие - очень болезненно

9. Возражения и критика меня очень огорчают, если они резкие и грубые по форме, даже если они касаются мелочей

10. Я не слышал еще справедливой критики в свой адрес или справедливых возражений моим доводам

11. Я стараюсь правильно реагировать на критику

12. Я убедился, что критикуют обычно только для того, чтобы тебе напакостить или самим выдвинуться

13. Если меня критикуют или мне возражают, мне всегда начинает казаться, что другие правы, а я нет

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

Продолжение приложения А

XXI. ОТНОШЕНИЕ К ОПЕКЕ И НАСТАВЛЕНИЯМ

1. Я слушаю наставления только тех, кто имеет на это право

2. Я охотно слушаю те наставления, которые касаются моего здоровья

3. Не выношу, когда меня опекают и за меня все решают

4. Я не нуждаюсь в наставлениях

5. Я охотно слушаю того, кто, знаю, меня любит

6. Я стараюсь слушать полезные наставления, но это не всегда у меня получается

7. Временами все наставления пролетают мимо моих ушей, и по временам я ругаю себя за то, что не слушал их раньше

8. Совершенно не переношу наставлений, если они даются начальственным тоном

9. Я внимательно слушаю наставления и не противлюсь, когда меня опекают

10. Я охотно слушаю те наставления, что мне приятны, и не переношу тех, что мне не по душе

11. Я люблю, когда обо мне заботятся, но не люблю, чтобы мною командовали

12. Я не решаюсь прервать даже вовсе никчемные для меня наставления или избавиться от ненужного для меня покровительства

13. Наставления вызывают у меня желание делать все наоборот

14. Я допускаю опеку над собой в повседневной жизни, но не над моим душевным миром

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XXII. ОТНОШЕНИЕ К ПРАВИЛАМ И ЗАКОНАМ

1. Когда правила и законы мне мешают, это вызывает у меня раздражение

2. Всегда считаю, что для интересного и заманчивого дела всякие правила и законы можно обойти

3. Логически обоснованные правила стараюсь соблюдать

4. Я часто боюсь, что меня по ошибке примут за нарушителя законов

5. Ужасно не люблю всякие правила, которые меня стесняют

6. Периоды, когда я не очень слежу за тем, чтобы соблюдать все правила и законы, чередуются с периодами, когда я упрекаю себя за недисциплинированность

7. Всякие правила и распорядок вызывают у меня желание нарочно их нарушать

8. Правила и законы я всегда соблюдаю

9. Всегда слежу за тем, чтобы все соблюдали правила

10. Часто упрекаю себя за то, что нарушаю правила и не строго соблюдаю законы

11. Я стараюсь соблюдать правила и законы, но это не всегда мне удается

12. Строго следую тем правилам, которые считаю справедливыми, борюсь с теми, которые считаю несправедливыми

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XXIII. ОЦЕНКА СЕБЯ В ДЕТСТВЕ

1. В детстве я был робким и плаксивым

2. Очень любил сочинять всякие сказки и фантастические истории

3. В детстве я избегал шумных и подвижных игр

4. Я был как все дети и ничем не отличался от своих сверстников.

5. Периодами мне кажется, что в детстве я был живым и веселым, периодами начинаю думать, что был очень непослушным и беспокойным

6. Я с детства был самостоятельным и решительным

7. детстве я был веселым и отчаянным

8. В детстве я был обидчивым и чувствительным

9. В детстве я был очень непоседливым и болтливым

10. В детстве я был таким же как сейчас: меня легко было огорчить, но легко успокоить и развеселить

11. С детства я стремился к аккуратности и порядку

12. В детстве я любил играть один или смотреть издали, как играют другие дети

13. В детстве я больше любил беседовать со взрослыми, чем играть со сверстниками

14. В детстве я был капризным и раздражительным

15. В детстве я плохо спал и плохо ел

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XXIV. ОТНОШЕНИЕ К ШКОЛЕ

1. Любил вместо школьных занятий отправиться с товарищами погулять или сходить в кино

Продолжение приложения А

2. Сильно переживал замечания и отметки, которые меня не удовлетворяли

3. В младших классах любил школу, потом она стала меня тяготить

4. Периодами любил школу, периодами она мне начинала надоедать

5. Не любил школу, потому что педагоги относились ко мне несправедливо

6. Школьные занятия меня очень сильно утомляли

7. Больше всего любил школьную самодеятельность

8. Любил школу, потому что там была веселая компания

9. Стеснялся ходить в школу: боялся насмешек и грубости

10. Очень не любил физкультуры

11. Посещал школу регулярно и всегда активно участвовал в общественной работе

12. Школьная обстановка меня очень тяготила

13. Старался аккуратно выполнять все задания

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

XXV. ОЦЕНКА СЕБЯ В ДАННЫЙ МОМЕНТ

1. Мне не хватает холодной рассудительности

2. Временами я доволен собой, временами ругаю себя за нерешительность и вялость

3. Я слишком мнителен, без конца тревожусь и беспокоюсь обо всем

4. Я не виновен в том, что возбуждаю зависть у других

5. Мне не хватает усидчивости и терпения

6. Считаю, что я ничем не отличаюсь от большинства людей

7. Мне не хватает решительности

8. Я не вижу у себя больших недостатков

9. В хорошие минуты я вполне доволен собой, в минуты дурного настроения мне кажется, что мне не хватает то одного, то другого качества

10. Я слишком раздражителен

11. Другие находят у меня крупные недостатки, я считаю, что они преувеличивают

12. Я страдаю от того, что меня не понимают

13. Я чрезмерно чувствителен и обидчив

0. Ни одно из определений ко мне не подходит

Приложение Б

Факторы суицидального поведения

Приложение В

[1] Авдулова, Т. П. Неблагополучная семья - фактор риска аутоаг-рессивного поведения у несовершеннолетних. – М.: Академия, 2003. – 256 с.

[2] Дюркгейм Э. (Durkheim E.) Самоубийство (Социологический этюд). - М.: Мысль, 1994. - 286 с.

[3]

[4]

[5] Юнг КГ. (Jung K.G.) Проблемы души нашего времени. - М.: Прогресс, 1994. - С. 185 - 204.

[6]

[7]

[8]

[9]

[10]

[11]

[12] Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В. Психология и психотерапия се­мьи. - СПб.: Питер, 2000. - 656 с.

[13]

[14]

[15]

[16]

[17]

[18] Амбрумова А.Г. Индивидуально-психологические аспекты суи­цидального поведения // Актуальные проблемы суицидологии. М., 1978. -С. 40-52.

[19]

[20]

[21]

[22] . Амбрумова А.Г. Личность. Психология одиночества и суицид // Актуальные вопросы суицидологии. - М., 1988. - С. 69 - 81.

[23] Амбрумова А.Г. Анализ состояний психологического кризиса и их динамика // Психологический журнал. - 2005. - Т. 6. - № 6. - С. 107 - 115.

[24] Амбрумова А.Г., Бородин СВ. Суицидологические исследования в СССР: состояние и проблемы // Актуальные проблемы суицидологии: Труды Московского НИИ психиатрии. - М., 1981. - С. 6 - 25.

[25] Амбрумова А.Г., Тройнина Е.Г. К вопросу о саморазрушающем поведении у подростков // Саморазрушающее поведение у подростков. - Л., 1991. -С.32-35.

[26] Бачериков Н.Е., Згонников П.Т. Клинические аспекты суицидо-логии // Клиническая психиатрия. - К.: Здоровья, 1989. - С.456 - 465.

[27] Вагин Ю.Р. Профилактика суицидального и аддиктивного пове­дения у подростков. - Пермь, 1999. - 103 с.

[28] Вроно Е.М. Об особенностях суицидального поведения подрост­ков с различными типами депрессий: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. - М., 1984. - 17 с.

[29] Личко А.Е. особенности саморазрушающего поведения при раз­личных типах акцентуаций характера у подростков // Саморазрушающее по­ведение у подростков. - Л., 1991. - С. 9 - 15.

[30] Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. -СПб.: Изд-во ЭКСМО-пресс, 1999. - 416 с.

[31] Козлов В.В. Интенсивные интегративные психотехнологии в со­циальной работе. // Психотехнологии в социальной работе: Материалы Кост­ромской конференции / Под ред. В.В. Козлова. - Кострома, 1996. - С. 20 - 29.

[32] Личко А.Е. Подростковая психиатрия: Руководство для врачей. -Л.: Медицина, 1985. - 416 с.

[33]