Учреждение образования «БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Реферат по теме:

Глобализация мировых финансовых рынков

Реферат подготовила

Студентка 3 курса ИЭФ МДНД 14

Стабровская Т. В.

Минск, 2010

Оглавление

1 Финансовая глобализация: сущность и масштабы.. 3

2 Влияние финансовой глобализации на денежно-кредитную политику. 3

3 Ответы на вызовы финансовой глобализации: развитые и развивающиеся страны.. 3

4 Вызовы, стоящие перед денежно-кредитной политикой Беларуси 3

Список использованной литературы:. 3

1 Финансовая глобализация: сущность и масштабы

Для современной стадии развития мировой экономики характерна активизация процессов глобализации, в том числе ее финансовой составляющей. В литературе приводятся различные определения финансовой глобализации. Мы исходим из того, что она представляет собой процесс постепенного объединения национальных и региональных финансовых рынков в единый мировой финансовый рынок, а также усиления взаимозависимости между рынками отдельных финансовых инструментов.

Важной предпосылкой финансовой глобализации стало снятие ограничений по текущим операциям и трансграничным операциям с капиталом на национальном уровне сначала в развитых рыночных экономиках (в 1960 -1980-е годы), а впоследствии - и в развивающихся странах (в 1980 -1990-е годы). В 1990-е годы к процессу валютной и финансовой либерализации присоединились и бывшие социалистические страны Центральной и Восточной Европы и СНГ, а также Китай. Другой ключевой предпосылкой развития глобализационных процессов в финансовой сфере стали технологические достижения, позволившие связать между собой, с одной стороны, национальные финансовые рынки, а с другой - рынки различных финансовых инструментов.

Объем сделок на мировом валютном рынке существенно превышает показатели мировой внешней торговли. Если в апреле 2004 г. среднедневной оборот первого составил 1, 88 трлн долл., то годовой объем мирового экспорта товаров и услуг в том же году был равен 11, 2 трлн долл. (1) В то же время среднегодовой темп прироста оборота мирового валютного рынка в 1989-2004 гг. составил 8%, тогда как объем мировой торговли товарами и услугами за тот же период в долларовом выражении увеличивался на 6, 4% в год. Отсюда следует, что мировой валютный рынок все меньше обслуживает внешнеторговые сделки и все больше - сделки, связанные с движением капитала.

Трансграничные потоки капитала в ведущих промышленно развитых странах в 1990 - начале 2000-х годов действительно росли более высокими темпами, чем внешнеторговый оборот. Рассмотрим динамику трансграничного движения капитала (2) в 1991-2005 гг. на примере трех стран: США, Великобритании и Канады, первые две из которых являются лидерами в данной области.

Прежде всего отметим значительные темпы прироста трансграничных потоков капитала за рассматриваемый период (17% в среднем за год в США, 26, 9 - в Великобритании и 9, 8% - в Канаде). Но при этом рост потоков капитала не был постоянным. Так, в США и Великобритании имели место два отчетливых спада - в 1998 и 2001-2002 гг. Первый был, очевидно, связан с последствиями потрясений на азиатских и российском финансовых рынках, а второй - со спадом активности на фондовом рынке развитых стран. В Канаде, помимо отмеченных, наблюдался спад в 1995 г., а спад 2001-2002 гг. распространился и на 2003 г.

Один из ключевых качественных показателей финансовой глобализации - разница между реальными ставками процента в различных странах. В теоретических работах сформулирован тезис о том, что под влиянием роста объемов трансграничных финансовых потоков и повышения эффективности финансового посредничества этот разрыв должен постепенно сокращаться.

Мы проанализировали данные о разнице реальных процентных ставок по государственным ценным бумагам (Treasury bills) ведущих промышленно развитых стран и по основным парам валют (трехмесячные ставки LIBOR) (см. рис. 2 и 3). Действительно, к середине 2000-х годов по сравнению с началом 1990-х годов эта разница между странами уменьшилась. Однако здесь требуются некоторые уточнения. Если за точку отсчета принять конец 1980-х годов, сделанный вывод становится менее очевидным. Кроме того, внутри рассматриваемого периода прослеживается несколько подпериодов, когда разница практически всех пар реальных ставок процента достигала минимума: для государственных ценных бумаг это 1995 и 1998-2000 гг., а для ставок LIBOR - 1989, 1994 и первая половина 2000-х годов. Вместе с тем во второй половине 1990-х годов для мировых валют и в первой половине 2000-х годов для государственных ценных бумаг наблюдалось существенное расхождение реальных ставок процента.

Таким образом, процесс глобализации привел к значительному росту финансовых потоков и оборотов на мировом валютном рынке, снижению разницы между процентными ставками. Но при этом, на наш взгляд, данный вывод необходимо скорректировать: финансовую глобализацию нельзя характеризовать как однонаправленный процесс; в ее рамках вполне возможны откаты назад, о чем свидетельствуют кризисы в ряде развивающихся рынков в 1990-е годы, наиболее разрушительным среди которых был региональный азиатский финансовый кризис 1997 г., а также спад на ведущих фондовых рынках в 2001-2003 гг., приведший к рецессии в развитых странах (3).

В настоящее время также существуют риски, способные привести к очередному (но, по всей видимости, опять временному) развороту в глобализационных тенденциях. Назовем прежде всего две проблемы: глобальных дисбалансов, порожденных "двойным дефицитом" в США (государственного бюджета и текущего счета платежного баланса), и спекулятивных "пузырей" на финансовом рынке (речь идет главным образом о рынке недвижимости).

2 Влияние финансовой глобализации на денежно-кредитную политику

Финансовая глобализация создает новые вызовы для национальной денежно-кредитной политики, ограничивая пространство ее независимого проведения. Это связано с усилением воздействия внешней среды на национальную экономику в целом и денежно-кредитную сферу в частности. По мере все большего включения экономик в систему мирохозяйственных связей усиливается их взаимозависимость. Так, отношение объема внешней торговли к мировому ВВП выросло с 19% в 1980-1989 гг. до 25% в 2000-2004 гг. (4) В результате национальные центральные банки при принятии своих решений должны учитывать большее число факторов, находящихся за пределами их прямого контроля: динамику глобальной экономики и экономик соседних стран; состояние основных мировых товарных и финансовых рынков; решения других центральных банков, прежде всего ключевых игроков на мировом рынке (Федеральной резервной системы, Европейского центрального банка и Банка Японии).

Действие внешних факторов ограничивает национальную денежно-кредитную политику по нескольким направлениям: непосредственно, сужая возможности центральных банков по использованию отдельных инструментов и установлению различных целей, и опосредованно, когда центральные банки вынуждены реагировать на последствия внешних негативных шоков.

Из-за отказа от инструментария валютного регулирования, в частности отмены ограничений на трансграничные операции с капиталом, снижается степень независимости центрального банка при определении целей денежно-кредитной политики и использовании процентных ставок как ее инструмента. Из экономической теории известно, что одновременно можно достигать лишь двух целей из трех: полная мобильность капитала, фиксированный валютный курс и независимая денежно-кредитная политика. То есть в современных условиях проведение независимой денежно-кредитной политики уже не может сочетаться с какой-либо формой фиксации валютного курса (в отличие, скажем, от ситуации 1960-х годов).

Увеличение потоков капитала при отмене ограничений на его внешнюю мобильность приводит к тому, что процентная ставка внутри экономики определяется в значительной степени на мировых финансовых рынках (с учетом заложенной в нее инвесторами премии за риск). В настоящее время даже крупнейшие мировые центральные банки оказывают меньшее прямое воздействие на средне - и долгосрочные внутренние реальные ставки процента, чем раньше. Однако регулирование краткосрочных ставок процента все еще остается прерогативой денежных властей.

В качестве примера внешних шоков рассмотрим две их разновидности, наиболее важные, на наш взгляд, для проведения национальной денежно-кредитной политики: ценовые шоки и финансовые кризисы. Но прежде обратимся к вопросу о том, как меняется сама природа ценообразования в условиях финансовой глобализации. Глобализационные процессы способствуют снижению темпа инфляции внутри страны. Наиболее мощным каналом распространения подобного воздействия выступают ограничения на рост издержек фирм. В результате усиления глобальной конкуренции предприятия все в большей степени начинают воспринимать цены как заданные, и им становится сложнее переносить издержки на покупателей.

Рост издержек во многом удается ограничивать за счет уменьшения расходов на заработную плату. В результате, с одной стороны, более активного включения в мирохозяйственные связи стран с большим населением и низким уровнем оплаты труда (прежде всего Китая и Индии), а с другой - растущих возможностей переноса производства за пределы страны и аутсорсинга переговорная власть профсоюзов в развитых странах по поводу заработной платы снижается, а развивающиеся страны также сталкиваются с внешними ограничениями на ее рост.

Существуют и другие объяснения воздействия глобализации на инфляцию. Так, специалисты отмечают, что в целом разрыв между совокупным спросом и совокупным предложением в национальном выпуске (output gap) как фактор инфляции играет все менее важную роль. Значительная часть внутренней инфляции, по их мнению, зависит от некоего "общего фактора", связанного с глобализацией. Исследование, проведенное М. Чикарелли и Б. Моджоном, показывает, что 70% вариации инфляции в 22 странах ОЭСР в 1960-2003 гг. определялось этим "общим фактором" (5). Эксперты МВФ считают, что в новых условиях увеличиваются издержки проведения слишком мягкой экономической политики, поскольку на ее последствия реагирует также иностранный капитал, находящийся в стране. Другими словами, глобализация стимулирует проведение более взвешенной экономической политики (6).

Чтобы понять, как повлияла финансовая глобализация на инфляционные процессы в целом, рассмотрим динамику мировой инфляции с 1970 по 2005 г. и прогноз МВФ на 2006-2007 гг.

Начиная с 1996 г. темп инфляции в мире опустился ниже 10% и в первой половине 2000-х годов снизился до рекордной отметки 3-4%. В то же время период конца 1980- начала 1990-х годов был отмечен экстремально высокой глобальной инфляцией в результате трансформационного кризиса в странах с переходной экономикой и высокой инфляции в крупных латиноамериканских экономиках (Аргентине, Бразилии, Уругвае, Перу и др.). Однако в промышленно развитых странах с 1980 по 2005 г. наблюдалась устойчивая тенденция снижения темпа инфляции (если в 1980 г. лишь в одной из десяти рассматриваемых стран темп инфляции был ниже 5%, то с 1996 г. - во всех десяти странах, см. рис. 5). В то же время текущий период в этом отношении вряд ли можно назвать уникальным: 1960-е годы с их достаточно жесткими ограничениями на трансграничное движение капитала при действии золотовалютного стандарта также характеризовались низкими темпами инфляции.

Помимо общего уровня цен, глобализация повлияла и на относительные цены. В результате бурного роста спроса в азиатских странах резко повысились цены на энергоносители, тогда как увеличение предложения продукции обрабатывающей промышленности с их стороны, наоборот, способствовало снижению относительных цен на нее. В 1999-2005 гг. цены на нефть на мировых рынках (в долларах США) росли со среднегодовым темпом 22, 2%, а на продукцию обрабатывающей промышленности, участвующую в мировой торговле, - всего 2, 2% (7). Рост цен на энергоносители в начале 2000-х годов является классическим примером внешнего ценового шока, под влиянием которого начинает повышаться внутренняя инфляция, чему способствует инфляция издержек. Однако последний ценовой шок мировой экономике в целом удалось смягчить за счет усиления глобальной конкуренции. Вместе с тем отдельные нефтедобывающие страны (например, Нигерия, Азербайджан) в первой половине 2000-х годов столкнулись с увеличением темпов инфляции.

На первый взгляд основные тенденции в развитии инфляционных процессов расширяют возможности национальных центральных банков: они могут проводить более мягкую денежно-кредитную политику с целью стимулирования экономического роста, в меньшей степени опасаясь ее инфляционных последствий. Именно такую политику и проводили до недавнего времени Федеральная резервная система и Европейский центральный банк. Однако пока преждевременно говорить о том, что нынешнее глобальное снижение темпов инфляции является окончательным и что невозможно движение в обратном направлении, в том числе и в силу того, что достигнутые успехи отчасти объясняются эффективной антиинфляционной политикой, проводившейся начиная со второй половины 1990-х годов. Так, рост цен на энергоносители на мировых рынках, хоть и с некоторым лагом, уже отражается на внутренней инфляции.

Период глобализации характеризуется более высокой подверженностью национальных экономик внешним финансовым шокам. Внутренние финансовые кризисы либо инициируются, либо усугубляются реакцией финансовых рынков в других странах и регионах. В качестве примеров можно назвать влияние азиатского финансового кризиса 1997 г. на Беларусь и, в свою очередь, российского кризиса 1998 г. на страны СНГ и некоторые страны Центральной и Восточной Европы. Национальный центральный банк должен обладать необходимым арсеналом инструментов для сглаживания негативных последствий подобных кризисов и, что особенно желательно, для их предотвращения.

В результате глобализационных процессов меняется и функционирование национальных финансовых рынков, возрастает неопределенность воздействия мер, предпринимаемых центральным банком, на макроэкономические переменные (8). Это происходит под влиянием, с одной стороны, роста трансграничных потоков капитала, а с другой - финансовых инноваций (возникновения новых финансовых инструментов и их рынков). Так, развитие межбанковского денежного рынка привело к образованию на нем новых сегментов - репо и рынка валютных свопов, что способствовало уменьшению зависимости коммерческих банков от центрального банка в случае временной нехватки ликвидности (9).

Рост трансграничных потоков капитала увеличивает риски возникновения спекулятивных "пузырей" ("bubbles") на рынках активов и масштабы их негативных последствий. В связи с этим иногда звучат предложения о том, что центральный банк должен регулировать динамику не только инфляции (измеряемой индексом потребительских цен), но и цен активов, изменение которых оказывает прямое воздействие на благосостояние.

С критикой подобного подхода, в числе прочих, выступает бывший главный экономист МВФ К. Рогофф. Обоснованно показывая, что валютный курс также представляет собой цену актива (в большей мере, нежели относительную цену товаров), он распространяет этот подход и на регулирование валютных курсов. К. Рогофф полагает, что сохраняющаяся волатильность цен на активы по крайней мере частично вызвана усилением их чувствительности к изменениям риска по мере того, как уровень риска падает, и растущей возможностью финансовых рынков диверсифицировать риски (10). Однако заметим, что волатильность цен на активы далеко не всегда отражает лишь изменения риска. Их резкое падение может повлечь за собой прохождение некоторого "критического" порога, приводящее к утрате доверия инвесторов и увеличению нестабильности в экономике. X. Вагнер и В. Бергер в своем исследовании приходят к выводу, что глобализация действует на волатильность международных потоков капитала как мультипликатор; по их мнению, волатильность финансовых рынков является одной из ключевых проблем финансовой глобализации (11).

На наш взгляд, ключевым вопросом здесь является не столько контроль за динамикой цен активов, который в условиях финансовой глобализации крайне затруднен, сколько формирование альтернативных сегментов финансового рынка. Развитым странам удалось относительно безболезненно пережить значительный спад на фондовом рынке в начале XXI в. во многом благодаря "продвинутому" финансовому рынку, где, помимо рынка акций, важную роль играют рынки облигаций, ценных бумаг, обеспеченных недвижимостью, и др. Обратным примером является кризис 1997 г. в Азии, когда резкое снижение фондовых индексов привело к катастрофическим последствиям для экономики. Поэтому не случайно азиатские страны уделяют сейчас значительное внимание развитию других сегментов финансового рынка, особенно рынка облигаций.

Итак, можно констатировать, что: а) результаты национальной денежно-кредитной политики в условиях финансовой глобализации становятся менее предсказуемыми (под влиянием изменений в трансмиссионном механизме); 6) снижается степень предсказуемости самой среды проведения денежно-кредитной политики (под воздействием внешних шоков и изменений в потоках капитала, которые вызываются зачастую не "фундаментальными" показателями, а различными "новостями"); в) национальная денежно-кредитная политика сталкивается с ограничениями как по целям, так и по инструментам, доступным для ее проведения; г) возрастает степень ответственности за недостаточно продуманную денежно-кредитную политику, которая может привести к оттоку капитала из страны, финансовому и экономическому кризису большего масштаба, нежели в частично закрытой экономике.

3 Ответы на вызовы финансовой глобализации: развитые и развивающиеся страны

В сложившейся ситуации денежные власти как развитых, так и развивающихся стран столкнулись с необходимостью решения новых проблем. В связи с ослаблением взаимосвязи между динамикой денежной массы и инфляции, с одной стороны, и негативными последствия-ми режимов ограниченной фиксации валютных курсов (12) - с другой, центральные банки ряда стран стали отказываться от таргетирования денежной массы и валютного курса и переходить к установлению целей непосредственно по индексу цен.

Режим таргетирования инфляции получил распространение с начала 1990-х годов, и сейчас, по классификации фактических режимов денежно-кредитной политики МВФ, его используют 24 страны - как развитые (Швеция, Великобритания, Норвегия, Канада, Австралия), так и развивающиеся (Бразилия, Чили, Корея, Мексика, ряд стран Центральной и Восточной Европы, вступивших в ЕС). Отметим, что за два года (с конца 2003 по конец 2005 г.) число использующих его стран не изменилось. Кроме того, три ведущих мировых центральных банка (США, зоны евро и Японии) до сих пор не перешли на этот режим, предпочитая сохранять элементы дискреционной политики.

Нынешний председатель ФРС США Б. Бернанке выступает сторонником постепенного перехода на режим таргетирования инфляции. Однако среди членов ФРС и Конгресса США в 2006 г. не сформировалось большинства, выступающего за переход к установлению в явном виде цели по инфляции (сейчас в США фактически проводится дискреционная денежно-кредитная политика, поскольку ФРС имеет "двойной мандат" - на поддержание стабильного уровня цен и высокой занятости) (13).

При переходе на режим таргетирования инфляции у большинства стран возникают проблемы, связанные с выполнением базовых условий его функционирования и нежеланием отказываться от других (важных с точки зрения национальных денежных властей) целей. Данный режим не ограничивается лишь установлением в явном виде цели относительно динамики индекса цен. Его эффективная реализация требует выполнения ряда условий:

1. Отсутствие фискального доминирования (денежно-кредитная политика не должна приспосабливаться к доминирующей бюджетно-налоговой политике) или шире - достаточно высокая степень независимости центрального банка.

2. Отсутствие других "якорей" (то есть таргетирования денежной массы или валютного курса) (14). Это условие является ключевым, поскольку, как уже упоминалось, при финансовой глобализации "пространство для маневра" денежно-кредитной политики ограничено.

3. Высокий уровень прозрачности денежно-кредитной политики. Так, центральные банки, осуществляющие стратегию таргетирования инфляции, как правило, раз в квартал публикуют отчет, в котором содержатся оценки ценовой динамики за прошедший период и ее прогнозы. Одним из основных преимуществ подобного режима как раз и считается его прозрачность, поскольку, наряду с валютным курсом, темп инфляции является одним из наиболее понятных для экономических агентов показателей (в отличие, скажем, от денежной массы).

4. Наличие явной связи между операционными процедурами денежно-кредитной политики и ее конечной и промежуточной целями (в данном случае - темпом инфляции). В последнее время в качестве операционных процедур денежно-кредитной политики в развитых и ряде развивающихся стран выступают процентные ставки по операциям на открытом рынке.

Хотя для введения полноценного режима таргетирования инфляции важен отказ от регулирования валютного курса, большинство государств продолжают использовать соответствующий "якорь" в денежно-кредитной политике. Среди развивающихся стран с достаточно крупными экономиками в их число входят прежде всего Китай, а также Саудовская Аравия, Пакистан, Малайзия, Венесуэла, Украина.

Во многих развивающихся странах существует так называемый "страх свободного плавания" (15) национальных валют. В них либо сохраняется официальное регулирование валютного курса, либо, несмотря на официальное объявление о введении режима свободно плавающего валютного курса, проводятся интервенции на валютном рынке с целью его регулирования. Это обусловлено рядом причин: тесной связью динамики инфляции и валютного курса в развивающихся странах; ограниченными возможностями заимствований в национальной валюте (при этом значительная часть государственного долга оказывается номинированной в иностранной валюте); низким уровнем доверия к денежным властям, что усиливает инфляционные ожидания. В результате издержки возможного резкого обесценения национальной валюты повышаются, и развивающиеся страны стремятся их снизить. Отметим, что активное регулирование валютного курса требует или меньшего внимания к другим целям (и, как следствие, может сопровождаться более высокими темпами инфляции), или частичного ограждения страны от глобальных рынков с помощью валютного регулирования (которое до сих пор, например, активно применяет Китай).

М. Голдстейн предложил один из теоретических вариантов решения проблемы "страха свободного плавания": введение режима "управляемого плавания плюс", включающего три элемента - сглаживание колебаний валютного курса, таргетирование инфляции и политику регулирования и развития рынка, что позволяет ограничивать возможности возникновения дисбалансов на валютном рынке (16).

В экономической литературе распространена точка зрения, согласно которой в условиях финансовой глобализации происходит отказ от промежуточных форм фиксации валютного курса ("валютный коридор", "ползучая привязка" и т. д.) и переход либо к свободному нерегулируемому "плаванию", либо к крайним формам фиксации (валютное управление или односторонний отказ от национальной валюты).

Сейчас лишь девять стран используют иностранную валюту в качестве законного платежного средства, только три из которых - относительно крупные экономики (Эквадор, Сальвадор и Панама, во всех трех странах обращается доллар США), и в семи действует режим валютного управления. Таким образом, крайние формы фиксации валютного курса все же используются нечасто. В теоретической литературе подчеркиваются их преимущества, связанные с достижением "импортируемой" стабильности, но на практике страны крайне редко решаются на односторонний отказ от проведения независимой денежно-кредитной политики, поскольку он сопряжен со значительными упущенными возможностями экономического регулирования (17).

Однако немало стран выбирают другой вид отказа от независимой денежно-кредитной политики на национальном уровне - формирование валютных союзов в рамках интеграционных группировок; наиболее ярким примером здесь служит Экономический и валютный союз (ЭВС, или зона евро), созданный в Европе. В результате страны жертвуют некоторыми элементами национального суверенитета, получая взамен право на участие в принятии решений на наднациональном уровне, а также другие блага от региональной экономической интеграции, в первую очередь доступ к более емкому рынку, возможность совместного решения проблем, в том числе возникающих в результате развития глобализационных процессов, и др. Помимо ЭВС, общую валюту, привязанную к евро, имеют страны зоны франка CFA (объединенные в Западноафриканский и Центральноафриканский валютные союзы); страны Единой валютной зоны в Южной Африке привязывают свои валюты к южноафриканскому ранду.

Идея создания единой региональной валюты в последнее время получает все большее распространение. Она активно обсуждается среди стран Персидского залива, Юго-Восточной Азии, периодически возникает и в ходе дискуссий в рамках различных интеграционных объединений на постсоветском пространстве (прежде всего в ЕврАзЭС), однако там она пока не может быть реализована даже в двустороннем формате (Союзного государства России и Беларуси). Это связано с тем, что еще ни в одной потенциальной валютной зоне не достигнут такой уровень экономической конвергенции, как в ЕС.

Таким образом, в ответ на распространение процессов финансовой глобализации развитые страны перешли к режиму инфляционного таргетирования, и лишь наиболее крупные из них сохранили дискреционную политику. Реакция развивающихся стран была более разнообразной: многие государства с развитыми финансовыми рынками выбрали режим таргетирования инфляции, но большинство стран в качестве "якоря" денежно-кредитной политики сохранили валютный курс, а некоторые используют режим таргетирования денежных агрегатов. Подобная реакция представляется вполне обоснованной, по крайней мере до тех пор, пока не будут достигнуты окончательная макроэкономическая стабильность и необходимый уровень развития финансовых рынков.

4 Вызовы, стоящие перед денежно-кредитной политикой Беларуси

Беларусь также оказалась вовлечена в процессы финансовой глобализации в результате либерализации внешнеэкономических операций, осуществлявшейся с начала 1990-х годов. Отметим, что она проходила скачкообразно: сначала произошло значительное открытие национальной экономики перед внешним миром, затем был введен ряд ограничений, отменявшихся и вновь вводившихся в кризисной ситуации 1998 - 1999 гг. Однако в результате вступления в действие нового Федерального закона "О валютном регулировании и валютном контроле" от 10.12.2003 г. и досрочной реализации ряда его положений с 1 июля 2006 г. были отменены все валютные ограничения. Таким образом, Центральный банк РБ столкнулся с новыми для себя вызовами.

Отчасти Банк РБ уже реагирует на вызовы финансовой глобализации. Так, он отмечает в своих документах (годовой отчет и "Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики") высокую степень зависимости белорусской экономики от внешнеэкономических факторов. Центральный банк, как и правительство, разрабатывает варианты прогнозных расчетов состояния национальной экономики в зависимости от цен на нефть. Например, в "Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2007 год" представлено четыре таких варианта: при цене на нефть марки Urals в 45, 61, 75 и 85 долл. за 1 барр. соответственно (18). Однако другим направлениям развития мировой экономики и мировых финансовых рынков, в том числе оказывающим влияние на динамику цен на нефть и спрос на нее, уделяется гораздо меньше внимания.

Хотя в Годовом отчете Банка РБ за 2005 год и содержится параграф "Мировая экономика и мировые рынки" (§ I.5) (19), он носит бессистемный характер и занимает несоответствующее ему место, поскольку в нем не прослеживается связь между динамикой белорусской и мировой экономики. В "Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики" лишь вскользь упоминается о темпах роста мировой экономики, динамике курса доллар - евро и мировых процентных ставках. Вместе с тем признается, что "полная либерализация операций с капиталом способна повысить чувствительность экономики Беларуси к изменениям на международных финансовых рынках" (20).

По-прежнему остается открытым вопрос о выборе цели денежно-кредитной политики в Беларуси В "Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2007 год" поставлена среднесрочная цель по инфляции, но одновременно с этим заявлено, что Центральный банк будет проводить политику управляемого "плавания" национальной валюты. Подобная стратегия дает определенное пространство для маневра, но может подрывать доверие к денежным властям, если они систематически не достигают поставленных целей.

С одной стороны, Беларусь, как и другие страны, сталкивается с проблемой "страха свободного плавания". Применительно к нашей стране это страх чрезмерного укрепления национальной валюты и снижения конкурентоспособности отечественной продукции на внешних рынках. С другой стороны, существуют объективные препятствия на пути перехода к полноценному режиму таргетирования инфляции.

Во-первых, ценовая динамика в Беларуси во многом определяется динамикой регулируемых цен. В такой ситуации Центральный банк не может взять на себя всю ответственность за борьбу с инфляцией, необходимы его совместные действия с правительством. Во-вторых, не работает в полной мере механизм передачи экономике сигналов от денежно-кредитной политики через канал процентной ставки, который является основным в странах, перешедших на режим таргетирования инфляции. Это обусловлено как ограниченностью инструментария денежно-кредитной политики, так и недостаточной степенью развития национальных финансовых рынков. Кроме того, действуют и субъективные факторы, связанные с тем, что Центральному банку необходимо повысить прозрачность своих действий: начать публикацию отчетов по инфляции, исследовательских работ, посвященных анализу инфляционных процессов в Беларуси, и других материалов.

Таким образом, в краткосрочной перспективе денежно-кредитной политике Беларуси удается балансировать между постепенным снижением темпов инфляции, поддержанием относительно высоких темпов экономического роста и сдерживанием чрезмерного укрепления валютного курса. Но сохранение такого баланса в среднесрочной перспективе связано со следующими серьезными рисками:

- продолжение значительного укрепления реального курса рубля и ухудшения внешнеторговой позиции;

- возможность разворота трансграничных потоков капитала (например, если предприятия и банки столкнутся со значительным бременем внешней задолженности);

- снижение цен на нефть и, как следствие, замедление темпов роста российской экономики, ограничение потребительского и инвестиционного спроса.

Поэтому уже сейчас необходимо искать варианты ответов на основе мер денежно-кредитной политики на те или иные внешние шоки, с которыми может столкнуться российская экономика при дальнейшем вовлечении в глобализационные процессы. Сформулируем два наиболее вероятных варианта: постепенное движение к режиму таргетирования инфляции и переход к нему по мере готовности, что будет означать значительное сужение возможностей для маневра; сохранение относительно дискреционной политики в рамках двух целей (по инфляции и валютному курсу), которая может предоставлять больше возможностей для решения текущих экономических задач, но ограничивает доверие экономических агентов. Центральный банк РБ официально провозгласил приверженность первому варианту, но пока фактически реализует второй.

* Работа выполнена за счет средств гранта МК-4970.2006.6 Совета по грантам Президента РБ для государственной поддержки молодых российских ученых и по государственной поддержке ведущих научных школ.

Список использованной литературы:

1 World Economic Outlook / IMF. Washington, DC. 2006. Sept. P. 218.

2 В качестве показателя трансграничного движения капитала использована сумма притока и оттока капитала в страну и из страны.

3 Если в 2000 г. темпы прироста ВВП в развитых странах составляли 3, 9%, то в 2001, 2002 и 2003 гг. - соответственно 1, 2, 1, 5 и 1, 9%. Темны экономического роста снова увеличились лишь и 2004 г. - до 3, 2% (World Economic Outlook. P. 189).

4 Rybinski К. Globalisation and Its Implications for Monetary Policy // BIS Review. 2006. No 32. P. 3.

5 Cicarelli M., Mojon В. Global Inflation // Central Bank of Chile Working Papers. Dec. 2005. No 357.

6 World Economic Outlook. P. 100.

7 РассчитаноподаннымWorld Economic Outlook. P. 217. Чтобы продемонстрировать, что на соотношение этих показателей не влияют курсы ведущих мировых валют, мы рассчитали за период 1999-2005 гг. среднегодовые темпы прироста мировых цеу на нефть и продукцию обрабатывающей промышленности, выраженных в евро. Онисоставилисоответственно 20, 4 и 0, 7%.

8 Rybinski К. Op. cit. P. 2.

9 Tymoczko D. The Future of Central Banking in the Changing Financial Environment Materialy i studia. Paper No 33 / National Bank of Poland. Warsaw, 2005. June. P. 6.

10 Rogoff К. Impact of Globalization on Monetary Policy [The paper for symposium "The New Economic Geography: Effects and Policy Implications"]. Jackson Hole, Wyoming, 2006. Aug. 24-26. (Revised Aug. 28. 2006).

11 Wagner H., Berger W. Financial Globalization and Monetary Policy // DNB Staff Reports. 2003. No 95. P. 2, 29.

12 Речь идет о финансовых кризисах 1990-х годов, которые отчасти были связаны с тем, что режимы ограниченно фиксируемого валютного курса ("ползучая привязка", "валютный коридор" и др.) привлекали инвесторов, сокращая для них валютные риски, притом что последующий отток капитала приводил к игре на понижение курса валюты со стороны спекулянтов, которые выигрывали в результате значительных девальваций.

13 International Financial Outlook 2nd Quarter 2006 / West LB. 2006. P. 13.

14 Matousek R. Transparency and Credibility of Monetary Policy in Transition Countries: The: Case of the Czech Republic // Czech National Bank Working Paper. No 37. Prague, 2001. P. 6.

15 Mohanty M.S., Scatigna M. Has Globalisation Reduced Monetary Policy Independence? // BIS Papers. 2005. No 23. P. 18.

16 Goldstein M. Managed Floating plus. Washington, DC: Institute for International Economics, 2002. (Policy Analysis in International Economics. Vol. 66).

17 Показательно, что переход к режиму валютного управления у применяющих его стран Центральной и Восточной Европы и Балтии происходил в условиях экономического кризиса переходного периода (в начале 1990-х годов в Эстонии и Литве и в 1996-1997 гг. в Болгарии); исключение составляет лишь Босния и Герцеговина, где этот режим был введен после выхода из кризиса.

18 Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2007 год / Центральный банк Российской Федерации. 2006 (www.cbr.ru).

19 Годовой отчет Банка России за 2005 год / Центральный банк Российской Федерации 2006 (www.cbr.ru). С. 55-58.

20 Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2007 год. С. 3.