Реферат: Основные девиационные теории

Основные девиационные теории.

1.Биологическое. В конце XIX в. итальянский врач Ч.Ломброзо обнаружил связь между криминальным поведением и определенными физическими чертами. Он считал, что люди предрасположены к определенным типам поведения по своему биологическому складу. Криминальный тип можно определить по таким характерным чертам, как выступающая нижняя челюсть, реденькая бородка и пониженная чувствительность к боли. К этим выводам профессор судебной медицины пришел на основе изучения 11 тыс. трупов бывших преступников. Критики теории Ломброзо отмечали, что согласно последней, бороться с преступностью легко: надо “взять человека, измерить его, взвесить и ... повесить”. У.Х. Шелдон (1940) известный американский психолог и врач, подчеркивал важность строения тела. Наиболее склонен к девиации, согласно У.Х Шелдону, мезоморфный тип: “тяжелые”, “мускулистые”, “атлетические”. [20,с.196] Биологические концепции, популярные в начале XX в., постепенно вытесняются другими.

«Типы преступников» Ломброзо выделил четыре типа преступников: душегуб, вор, насильник и жулик.

2.Психологические (и психиатрические концепции). Акцент делают на личностные факторы, особенно неправильную социализацию в детстве. Тщательные исследования показали, что сущность девиации нельзя объяснить только лишь на основе анализа психологических факторов . В 1950г. Шуэсслер и Крессли проделали обзор многих работ, авторы которых пытались доказать, что правонарушителям и преступникам свойственны некоторые психологические особенности, не характерные для законопослушных граждан. Однако не было выявлено ни одной психологической черты, например, эмоциональная незрелость, психическая неустойчивость. В настоящее время большинство психологов и социологов признают, что с помощью анализа какой-то одной психологической черты, конфликта и “комплекса” нельзя объяснить сущность любого типа девиации. Более вероятно, что девиация возникает в результате сочетания многих психологических и социальных факторов.

3.Социологические. Биологическое и психологическое объяснения девиации связаны главным образом с анализом природы девиантной личности. Социологическая трактовка этого понятия учитывает социальные и культурные факторы, влияющие на девиантность.

Впервые социологическое объяснение девиации предложено теорией аномии ( от греч. anomas -беззаконный, неуправляемый) Э. Дюркгейма ( “ Самоубийство”, 1987г.). Под аномией классик социологии понимал состояние общества, при котором отсутствует четкая, непротиворечивая регуляция поведения индивидов, образуется нормативный вакуум, когда старые нормы и ценности уже не соответствуют реальным отношениям, а новые еще не утвердились. Аномия чаще всего происходит в быстро меняющемся обществе, общинах и группах, подверженных катастрофическим стрессам. В подобных обществах люди становятся отчужденными, апатичными, лишенными целей, которые ставились ранее. Главное дело Э.Дюркгейма в общественной жизни - солидарность, а всякие отклонения от нее -проявление социальной дезорганизации. Хотя теория Э.Дюркгейма подвергалась критике, основная мысль о том, что социальная дезорганизация - причина девиантного поведения и в наши дни считается общепризнанной.

Типология девиантного поведения, предложенная

Р.Мертоном, рассматривается многими специалистами как одна из наиболее удачных. Согласно Мертону, девиация происходит в результате разрыва между культурными целями и социально одобряемыми средствами их достижения. Это определение лежит в основе его типологии девиантных поступков.

Типология девиации (Р.Мертон)

Примечание: “ Плюс” обозначает согласие, а “минус” - отрицание. Например, конформное поведение характеризуется тем, что человек одновременно поддерживает и культурные ценности, и социально одобряемые средства их достижения.

Концепция Р.Мертона важна, прежде всего, потому, что она рассматривает конформизм и девиацию как “ две чаши одних и тех же весов” (Н.Смелзер). В ней сделан также упор на то, что девиация не является продуктом абсолютно негативным, отрицанием общепринятых стандартов, как часто предполагают многие люди. Вор, например, не отвергает социально одобряемую цель: достижение материального благополучия.

"О преступном человеке" Ломброзо

Мысль, что преступники, или, по крайней мере, значительный процент их, являются носителями своеобразного внешнего типа и что задача научного изучения заключается именно в том, чтобы открыть специфические, т.е. исключительно преступникам свойственные внешние признаки, не умерла вместе с френологией, а продолжала существовать и после Галля, достигнув апогея в своем развитии в учении Ломброзо и его последователей. Основная мысль сочинения Ломброзо «О преступном человеке» заключается в том, что типичный преступник представляет собою особую разновидность человеческого рода, отличающуюся от остальных людей, прежде всего, своей своеобразной анатомо-физиологической структурой. Изучение последней и составляет задачу уголовной антропологии. Школа Ломброзо учит, что существует особый антропологический тип преступника, или, вернее, несколько антропологических типов преступников. Около 40% преступников составляют преступники прирожденные

Прирожденный преступник, по учению Ломброзо, есть, прежде всего, анатомо-физиологический тип, т.е. субъект, отмеченный целым рядом своеобразных анатомических и физиологических признаков. Во всех частях его тела Ломброзо и его школа находят ряд характерных аномалий. Они измеряют преступника буквально с головы до пяток и всюду находят особенности. Одни из этих особенностей носят внешний характер и определяются прямо путем измерений соответствующей части тела на живых и мертвых людях, другие — скрыты внутри организма и обнаруживаются при вскрытии трупов. При этом в перечислении отличительных черт анатомии прирожденного преступника нет определенной системы. В беспорядке излагаются признаки самого разнообразного анатомического и биологического значения. «Перечисляя и описывая признаки установленного им типа, — говорит про Ломброзо проф. 3ернов, — он перемешивает и ставит рядом признаки совершенно разного биологического значения, не заботясь осмыслить сколько-нибудь их выбор, и, видимо, стремясь импонировать читателю только численность их».Массу особенностей Ломброзо нашел, прежде всего, в черепе прирожденных преступников, — и почти в каждой кости черепа, и в его общем строении и очертании. Вообще у преступников, особенно у воров, преобладают небольшие черепа, черепа наибольшей вместимости попадаются у них редко.У прирожденных преступников часто наблюдаются: ассиметрия черепа, сравнительное уменьшение передней части черепа, выстояние лица слишком вперед, или так называемый прогнатизм в 69% случаев, различные уклонения формы черепных и лицевых костей.У преступников, особенно у воров, часто встречаются скошенный лоб, а также сравнительно малая величина лобной кости, сравнительно более длинный лицевой скелет, сильное развитие надбровных дуг, лобной кости и сосцевидных отростков височной кости, сильное развитие нижней челюсти и аномалии ушей; например, у 25% прирожденных преступников Ломброзо и Граденико нашли приращение ушной дольки к щеке.В сфере физиологической, в отправлениях разных органов тела Ломброзо находит у прирожденных преступников также массу особенностей. Он доходит даже до того, что утверждает, что выделения организма прирожденного преступника иные, чем у случайного преступника и непреступных людей. Прирожденный преступник менее, чем они, выделяет мочевины и более против нормы фосфатов. И в походке прирожденного преступника есть особенность: левый шаг у него длиннее правого и, кроме того, левая ступня образует с осевой линией больший угол, чем правая; те же особенности замечаются и у эпилептиков. Как замечено выше, прирожденный преступник обыкновенно левша, и правое полушарие мозга работает у него более, чем левое. Непреступный человек мыслит левым, прирожденный преступник правым полушарием мозга. Поэтому у него наблюдается преобладание моторных процессов с левой стороны.Недостаточная чувствительность и большая острота зрения сближают преступников с дикарями. Обоняние у преступников отличается большой остротой, особенно у преступников против половой нравственности, но вкус несколько притуплён.Особенное значение придает Ломброзо и его школа притуплённой чувствительности прирожденных преступников к боли, так называемой аналгезии, и вообще их пониженной чувствительности. Он приводит поразительные примеры нечувствительности преступника к боли, а также нечувствительности к поранениям. Так, один вор перенес ампутацию ноги, не издав ни одного стона, а потом стал играть с обрезком. Один убийца, которому директор тюрьмы отказал в удовлетворении его просьбы, распорол себе рукояткой большой ложки живот, забрался на свою постель и умер, не издав ни стона. Убийца Декурб, желавший избежать Кайенны, нарочно изранил себе ноги; излеченный от этих ран, он пропустил посредством иглы через коленную чашку волос и умер от этого. «Я видел, — рассказывает Ломброзо - как двое убийц, ненавидящих друг друга с давних пор и сделавших друг на друга донос, на прогулке подрались, причем один укусил другому губу, а тот вырвал у противника волосы; оба потом жаловались не на раны, повлекшие за собой тяжелые последствия, а на то, что им не удалось докончить мщения». «Такою аналгезиею объясняются мучительные способы самоубийства, практикуемые в тюрьмах, а также наклонность к самоубийству даже у тех, которым остается всего несколько дней до освобождения из заключения, как то замечено в Мазасе». «Ею же объясняются некоторые странные явления из уголовной хроники, в особенности явления, называемые древними поэтами invulnerabilitas, т.е. недоступностью для поранения: я обозначил бы это более скромным медицинским термином disvulnerabilitas преступников, т.е. нечувствительностью их к поранению.» Аналгезией, полагает Ломброзо, объясняется то, что преступники сравнительно долговечны. Ею же Ломброзо и Ферри объясняют и недоразвитие у преступников чувства сострадания. «Видя страдания другого, — говорит Ломброзо, — мы при помощи нашей памяти испытываем те же ощущения; в нас отражаются, так сказать, эти страдания». «Отсюда рождается сострадание, которое мы считаем добродетелью». «Чем мы чувствительнее, тем более склонны к состраданию». «При врожденном понижении чувства боли и неприятных ощущений, склонности к состраданию почти не замечается». С нравственной черствостью и нечувствительностью у прирожденных преступников соединяются непредусмотрительность, в силу которой они недоступны влиянию угрозы уголовного закона, отсутствие нравственного чувства, раскаяния и угрызений совести, а также сильно развитое тщеславие, превосходящее даже тщеславие артистов и литераторов, мстительность и особая гордость. Страсти прирожденных преступников — страсть половая, страсть к игре, к лакомой еде и т. д. — отличаются необузданностью, непостоянством и насильственностью. Даже чувства и влечения благородные у многих из них принимают болезненный характер и отличаются неустойчивостью. Кроме того, прирожденным преступникам присуща наклонность татуироваться. «Кроме большой распространенности, — говорит Ломброзо, — поражает и самый характер содержания татуировок: бесстыдство, хвастовство преступлением и странный контраст дурных страстей, наряду с нежными чувствами.Прирожденный преступник — человек ненормальный, но не сумасшедший. С первого издания своего сочинения о преступном человеке Ломброзо отчетливо отличает его от душевнобольного. Прирожденный преступник - это особая разновидность рода человеческого. Первоначально Ломброзо признавал один общий тип прирожденного преступника; затем стал признавать их три: тип убийцы, вора и изнасилователя. О тех же трех типах говорят и два других вождя антропологической школы Энрико Ферри и Гарофало. Среди массы разнообразных признаков, которыми характеризуется каждый из указанных типов, антропологи-криминалисты придают важное значение лицу. Ферри прямо заявляет, что это — признак решающий. «Я настаиваю,— говорит он, — на преимущественном значении физиономии при диагностике преступного типа, потому что по одним аномалиям черепа или скелета можно отличить лишь дегенерата, или вообще ненормального человека от нормального, но нельзя по одним этим признакам отличить преступника от других дегенератов». Вот важнейшие из указываемых антропологами отличительных признаков физиономии преступников. Убийцы отличаются обыкновенно стеклянными, холодными глазами, налитыми кровью, большим, часто орлиным, загнутым вниз носом, развитыми клыками, челюстями и скулами. Про воров Ломброзо говорит, что у них наблюдается особенная подвижность лица и рук, блуждающие маленькие глаза, сдвинутые брови, редкая борода, ушная раковина оттопыренная, поставленная углом, кривые, впалые, иногда курносые носы. Преступники против половой нравственности, насильники, отличаются блестящими глазами, вздутыми губами, женственными телодвижениями, разбитым или сиплым голосом. Прирожденные преступники отличаются также относительно большим размером лица, по сравнению с остальной частью черепа, в чем усматривается признак сравнительно низшего органического строения.