Курсовая работа: Теория нарциссизма в работах З. Фрейда и Х. Кохута

НЕГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

«ИНСТИТУТ ПРАКТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ И ПСИХОАНАЛИЗА»

КУРСОВАЯ РАБОТА

по дисциплине «Введение в психоанализ»

На тему:

«Теория нарциссизма в работах З. Фрейда и Х. Кохута».

Выполнил: студент 1 курса

Гаврилов О.Н.

Проверил: преподаватель кафедры

Психоанализа Зимин В.А.

__________________________________

(оценка, подпись)

Москва 2010 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Стр.

Введение ..........................................................................……………3-5

Основная часть :

1. Общее понятие о нарциссизме………………………………..5- 6

2. Фрейдовская теория нарциссизма……………………………6- 21

3. Теория Х. Кохута о нарциссизме……………………………..21-30

Заключение …………………………………………………………..31-34

Список использованной литературы..............……………………...

Введение

Данная работа посвящена очень актуальной, значимой, популярной и противоречивой теме в современном психоанализе – нарциссизму. Целью данной курсовой работы является анализ психоаналитических концепций Зигмунда Фрейда и Хайнца Кохута о нарциссизме.

Работа раскрывает основные идеи З.Фрейда и Х. Кохута о понятии нарциссизма, которые входят в понятия классического психоанализа и несомненно полезна для организации терапевтической работы, что является ее основной задачей.

Проблема нарциссизма — одна из наиболее интересных в глубинной психологии. Если оттолкнуться от обыденного представления о нарциссической личности как о человеке эгоцентричном и самовлюбленном, чьи интересы в значительной степени сосредоточены вокруг его собственного Я, то понятно, почему нарциссическая симптоматика так важна для психотерапии.

Представляется, что нарциссичные невротики составляют большинство по сравнению с другими категориями клиентов. Уровень психологической культуры нашего общества пока еще невысок, и обращаются к психотерапевтам прежде всего люди с высоким ощущением значимости своего Я, подчеркнутым интересом и вниманием к проблемам собственной личности. Поэтому развернутые преставления о специфике нарциссических расстройств необходимы любому психотерапевту, не обязательно психоаналитику.

Итак, людей, личность которых организована вокруг поддержания самоуважения путем получения подтверждения со стороны, психоаналитики называют нарциссическими. Всем из нас свойственна некоторая уязвимость в отношении того, кем мы являемся и насколько ценными себя чувствуем. И мы пытаемся строить нашу жизнь таким образом, чтобы чувствовать удовлетворение от собственной личности. Наша гордость возрастает при одобрении и снижается при неодобрении со стороны значимых других. Для некоторых из нас озабоченность “нарциссическим запасом” или поддержанием самоуважения затмевает другие задачи настолько, что в этом случае нас можно считать поглощенными исключительно собой. Термины “нарциссическая личность” и “патологический нарциссизм” применяются именно к такой диспропорциональной степени озабоченности собой, а не к обычной чувствительности к одобрению или критике.

Нарциссизмом принято называть тенденцию направлять либидо к собственному Я, а не к другим лицам, которые могли бы стать объектом влечения. Нарциссическая озабоченность собой и своим благополучием является основной проблемой у людей, чья жизнедеятельность организована вокруг ненасытной потребности получать поддержку и похвалу со стороны окружающих. Собственное совершенство, реальное или мнимое, не приносит удовлетворения, если нарциссичный субъект не получает подтверждения этого совершенства в любой форме и по первому требованию. Обычно в начале терапии нарциссический клиент произносит такой вдохновенный гимн себе, любимому, что вопрос о том, откуда же столько трудностей в отношениях с людьми у такого замечательного человека, появляется сам по себе.

Нарциссические личности отличаются специфическим поведением и манерой держаться, благодаря чему эту категорию клиентов легко дифференцировать.

Во времена З. Фрейда нарциссическое развитие считалось безусловно нежелательным. Преобладание влечений, связанных с Я, над объектными (направленными к другим людям) однозначно рассматривалось как фиксация на аутоэротической стадии, а регрессивная динамика нарциссической природы свидетельствовала о нарушении или неблагоприятном характере аналитического процесса.

Следует отметить, что Фрейд считал нарциссических пациентов мало подходящими для психоанализа. Он рассматривал нарциссический невроз как неспособность вступать в трансферентные отношения с аналитиком, подчеркивая, что чрезмерная обращенность либидо на себя граничит с психотическим отказом от реальности. В настоящее время, в большей степени благодаря работам Х. Кохута нарциссическая организация личности не расценивается как противопоказание для анализа, однако терапевтическая работа с такими людьми бывает длительной и трудной.

Лишь в начале 70-х годов в рамках психологии самости Хайнца Кохута была предложена непатологическая концепция нарциссизма. На созданной им теории психологии самости основывается одно из шести направлений в современном психоанализе. Он открыл нарциссические виды переноса и описал их, им были описаны нарциссические компоненты переносов, разработал аналитическую технику работы с ними, развернулась дискуссия об отличиях между первичным и вторичным нарциссизмом.

Это стало началом новой эпохи психоанализа, так как расширился список психопатологий, в которых психоанализ стал теперь эффективен. Во многом благодаря Х.Кохуту произошло то, что предсказывал З.Фрейд: были найдены новые формы психоанализа, которые помогают тем пациентам, которым не помогает фрейдовский анализ.

Основная часть

1. Общее понятие о нарциссизме.

В общем значении нарциссизм - любовь к самому себе, своему образу, болезненная самовлюбленность. В современной литературе термин нарциссизм принято соотносить прежде всего с самооценкой. Нарциссизм как научное понятие было введено в оборот Х.Эллисом в 1898 году для обозначения патологической формы самовлюбленности. Нарциссические пациенты во взаимодействии с другими необычайно ориентированы на себя, испытывают чрезвычайную потребность в любви и восхищении со стороны других, их характеризует очевидное и весьма любопытное противоречие между завышенными представлениями о себе и чрезмерной потребностью восхваления. Кроме того, такие индивиды характеризуются чувством собственных исключительных прав, фантазиями о всезнании и всемогуществе, собственном совершенстве или совершенстве идеализируемого объекта, выраженность которых зависит от остроты психопатологии. Сопутствующие аффекты колеблются от душевного подъема (если завышенная самооценка подкрепляется) до разочарования, депрессии или гнева, называемого нарциссическим гневом (если уязвлено самолюбие). Стыд и зависть выступают в качестве главных эмоций, ассоциированных с нарциссической организацией личности. Субъективный опыт нарциссических людей пропитан чувством стыда и страхом почувствовать стыд.

Наиболее печальной ценой нарциссической ориентации является недоразвитая способность к любви. Несмотря на то, что другие люди играют важную роль в поддержании равновесия нарциссического индивида, его потребительская цель - удовлетворение собственных потребностей - просто не оставляет другим никакой иной энергии, кроме связанной с их функционированием в качестве сэлф-объектов и нарциссических расширений.

Нарциссическое развитие ребенка происходит в тех семьях, где он рассматривается как собственное нарциссическое расширение родителей, либо атмосфера постоянного оценивания в семье, когда он выступает ставкой в жизни родителей и критикуется при ненадлежащем выполнении их ожиданий.

Нарциссически структурированные люди могут использовать целый спектр защит, но наиболее фундаментально они зависят от идеализации и обесценивания. Эти защиты комплементарны в том смысле, что при идеализировании собственного «Я» значение и роль других людей обесценивается, и наоборот.

2. Фрейдовская теория нарциссизма.

Нарциссизм — как нормальный, так и патологический — является темой, которой Фрейд периодически уделял внимание.

Термин «нарциссизм» впервые появляется у Фрейда в 1910г. в примечании к «Трем очеркам по теории сексуальности» для обозначения гомосексуального выбора объекта: гомосексуалисты «…видят сексуальный объект в самих себе; они исходят из нарциссической установки и ищут похожих на себя молодых людей, которых они могли бы любить так же, как мать любила их».

В 1911 году Фрейд подробнее описал генетические аспекты нарциссизма, используя это слово в рамках Я как либидный объект. Открытие нарциссизма заставляет Фрейда предположить (в случае Шребера (1911) существование особой стадии сексуального развития, промежуточной между автоэротизмом и объектной любовью.

До 1911 года генетический аспект нарциссизма упоминался для описания стадии развития, а динамический – для объяснения определенных свойств таких, как тщеславие и самолюбование. Концепция нарциссизма как либидная инвестиция Я также упоминалась, но вскользь.

Для доказательства существования нарциссизма Фрейд в работе «О нарциссизме» прибегнул к клиническим наблюдения. Данная работа Фрейда является краеугольной в развитии его концепции о нарциссизме: в ней произошел первый пересмотр его теории инстинктов.

До Фрейда никто не теоретизировал данную проблему и он первый сформировал данную теорию в его основополагающей и краеугольной статье «О нарциссизме». Данной статье предшествовали три его работы, благодаря которым он смог подойти к проблеме нарциссизма. Это работы: «Скорбь и меланхолия», в которой раскрывается теория внутреннего мира, основанного на идентификации, «Я и оно», в которой впервые построена структурная модель и «По ту сторону принципа удовольствия», в которой он окончательно сформировал теорию инстинктов.

Фрейд начинает свою работу «О нарциссизме» с описания нарциссических перверсий. Он ссылается на Некке, который в 1899 году описал извращения, в ходе которого, как пишет З.Фрейд в своей работе «О нарциссизме»: «человек относится к собственному телу, как к сексуальному объекту, то есть любуется им с чувством сексуального удовольствия, гладит его, ласкает до тех пор пока не получает от этого полного удовлетворения. Такая форма проявления нарциссизма представляет из себя извращение, захватывающее всю область сексуальной жизни данного лица...» [ 4.1. c.11]. По сути, речь идет об отыгрывании избегания этого объектного отношения привязанности к объекту, поиска удовлетворения в отношениях с партнером, особенно с противоположным полом.

Немецкий психоаналитик Пульфер попытался систематизировать разные представления о том, что такое нарциссизм и выделил основные четыре компонента, которые подразумеваются под этим понятием. В первую очередь под нарциссизмом понимается самооценка.

Также под нарциссизмом понимается и обозначается определенная стадия (нарциссическая стадия) развития либидо. Выделялось три стадии развития либидо:

1) аутоэротическая;

2) нарциссическая;

3) объектная.

В работе Фрейда не так систематизировано, но эти идеи представлены.

Так, когда Фрейд рассуждает об оттоке либидо от объекта перед парефренией и психозом, он говорит о возврате к нарциссизму. Первичная стадия – стадия аутоэротизма начинается тогда, когда представления о себе еще не интегрированы в целостный образ, и через аутоэротическую активность, через контакт с реальным объектом (матерью) в процессе материнской заботы эти аутоэротические телесные ощущения постепенно интегрируются и образуется относительно целостное, архаическое, анарциссическое Я.

Следующая стадия объектного развития либидо - нарциссическая. Возникает стадия нарциссизма, младенчество, где значимость объекта признается только тогда, когда объект удовлетворяет собственное Я и Фрейд говорит о Я-удовольствии. Субъект начинает видеть объект любви в самом себе, в своем теле, что позволяет впервые свести сексуальные влечения воедино.

Ранее, 10 ноября 1909 года, на собрании Венского психоаналитического объединения, Фрейд заявил: «Нарциссизм был необходимой промежуточной фазой на отрезке развития от аутоэротизма к аллоэротизму». Данное понятие перекликается с выдержкой из анализа Шребера: «Недавние исследования направили наше внимание на стадию в развитии либидо, которую оно проходит, проделывая путь от аутоэротизма к объектной любви. Этой стадии было присвоено имя нарциссизм… Эта промежуточная фаза между аутоэротизмом и объектной любовью, возможно, является в норме неизбежной; но, видимо, многие люди задерживаются необычно долго на этой стадии, а многие ее черты переносятся ими в поздние стадии развития».

Одна из идей, которая пронизывает работу З.Фрейда «О нарциссизме» – процесс трансформации нарциссического либидо в объектное. То есть, постепенно привязываясь, в процессе удовлетворения физиологических нужд, так и инстинктивных желаний это либидо как бы «прилипает» к объекту, привязывается к нему, перетекает и здесь Фрейд использует такую метафору как «примитивного протоплазмического существа» и говорит о «ложно ножках», происходит выброс либидо, которое привязывается к объекту и через некую линзу Я познает объект через свое либидо. В состоянии влюбленности эти феномены очень очевидны, когда через огромную идеализацию влюбленный непонятно в кого влюбляется: в объект или в свой идеал, в идеальное представление об объекте и соответственно на более примитивном уровне в идеальное представление о самом себе и так далее. Процесс развития Фрейд видел в том, чтобы нарциссическое либидо могло как–то все больше трансформироваться в объектное либидо, привязываться к объектам и через эти привязанности формировать связи с внешним миром.

То есть, в состоянии влюбленности мы можем говорить об определенной, естественной фазе развития отношений между людьми, нарциссическими объектными отношениями, где отношение между Я и объектом нивелируются часто, границы между ними стираются и на пике этих отношений цели этих отношений является состояние сливания с объектом и поддержание иллюзий. Таким образом, нарциссические объектные отношения- отношения с некими проекциями в большей степени, чем отношения с объектами которые существуют как независимые субъекты, отношения с частичными объектами или функциями.

Кохут также пытался эти объектные отношения как-то описать и концептуализировать. Так, он говорил, что есть так называемые Я-объекты, селфобъджект, это какие-то психические явления, которые не сводимы к личности в целом, не сводимы к взаимодействию через какие-то определенные функции. Когда мать, например, дает адекватный, отзеркаливающий отклик на потребности ребенка в идеализации, когда он еще нуждается и не может почувствовать неудовлетворенности в такой потребности, мать угадывает, что ему нужно и дает это не только на уровне физического удовлетворения, но психологического, эмоционального. Так вот в этот момент возникает такой контакт, который имеет такое «волшебное, магическое» свойство. Контакт, при котором для младенца непонятно то ли мать дает младенцу эту любовь, то ли младенец сам как-то добывает эту любовь, то есть он не чувствует зависимости в отношениях с объектом. Возможно самая главная характеристика в нарциссических объектных отношениях – это нивелирование отдельности от объекта и соответственно зависимости от объекта. Поэтому нарциссический перенос в психотерапии и психоанализе, как утверждают сейчас клиницисты в психотерапии, что главные сопротивления в терапии - это нарциссические сопротивления, убегания, переживания отдельности, зависимости.

Фрейд пишет об отношении самочувствия к эротике. Он говорит: «Любовь сама по себе с ее тоской и страданиями понижает самочувствие, но быть любимым, находить взаимность в любви, обладать любимым объектом — все это поднимает снова самочувствие. При вытеснении либидо привязанности любви чувствуются как жестокое унижение Я: любовное удовлетворение невозможно, обогащение Я возможно только в том случае, если либидо будет снова отнято от объектов и возвращено Я». [4.1. c. 32]. Лейтмотив работы З. Фрейда «О нарциссизме» это привязанность либидо к объекту и его отход.

Четвертый смысл использования концепта нарциссизм – под нарциссизмом в психоаналитической теории понимается особый вид сексуальной перверсии. Позднее вся клиника перверсии рассматривается как нарциссическая проблематика.

Избегание эмоциональной зависимости от объекта, от другого человека разными способами: через действие защитных механизмов, через отыгровании этой проблемы зависимости и формирование адиктивного поведения – алкоголизма, наркомании, др. виды адикцци: азартные игры и перверсии–это будут нарциссические объектные отношения. Разрушение эмоциональной зависимости мы видим, когда речь идет о тяжелом повреждении в области Я, о психозах.

Это четыре главные составляющие о нарциссизме в современном психоанализе.

Фрейд начинает эту работу с исследовании психозов.

В 1911 г. он исследовал автобиографию немецкого юриста Шребера, который после назначения на высокий пост сорвался, впал в психоз, пролежал в клинике в течение долгого времени, а потом как восстановился на небольшое время и написал свои мемуары о том, как он был в больнице. Фрейд не работал с психиатрическими пациентами, но он анализировал этот текст, где впервые обратился к проблеме нарциссизма и сделал вывод, что при психозах речь идет о серьезном повреждении Я, происходит деформация личности, обусловленной с нарушениями привязанностей. В этой работе еще нет таких понятий как инстинкт смерти, супер-Эго, но предвестники этих понятий появились именно в данной работе. Фрейд пытается сформулировать разницу между неврозами и психозами. Это первая отправная точка в этой работе. Так, при психоневрозе происходит некий отток либидо, и он говорит, что это отток из реальности внешней объектов во внутреннюю реальность, фантазии. Здесь уже присутствует идея внутреннего объекта. Естественно в фантазийной жизни человек не может удовлетворить свои сексуальные влечения и это ведет его к невротическому заболеванию в конечном итоге. При психозах же мы находим другую ситуацию. При психозах либидо отрывается от внешнего мира и обращается на собственное Я. Никакого фантазийного (замещающего) удовлетворения здесь нет. Очевидно происходит очень раннее крушение мира, катастрофа, которая повреждает Я, создает хронический дефицит Я в структуре. Поэтому далее Я само нуждается в притоке этого либидо, для того, чтобы поддерживать себя. То есть, сосредоточено на внутреннем Я и как говорят современные психоаналитики, там нет построенного внутреннего объектного отношения. Происходит деградация фантазийной жизни. Это как говорит Фрейд «вторичная попытка воссоздать внутреннюю реальность после крушения внутреннего мира, внутренних связей». Психотик имеет дефицит фантазийной жизни, а не ее богатство. Это какой-то галлюцинаторный опыт, который связан с разрушением способности распознавать разницу между внутренней и внешней реальностью.

Фрейд в этой работе вводит понятие первичного и вторичного нарциссизма.

Первичный нарциссизм - это состояние, которое возникает на нарциссической фазе развития либидо, и при нормальном развитии мы ожидаем, что оно будет трансформироваться.

Так, теория первичного нарциссизма впервые была опубликована в его работе «Введение в нарциссизм» в 1914 году. В первом разделе этой работы Фрейд так сформулировал вопрос: «Как относится нарциссизм, о котором здесь идет речь, к аутоэротизму, описанному нами как некая ранняя стадия либидо?» И он предложил следующий ответ: «Я намечу следующее совершенно неизбежное предположение, что единство личности Я не имеется с самого начала у индивида: ведь Я должно развиться, тогда как аутоэротические влечения первичны; следовательно, к аутоэротизму должно присоединится еще кое-что, еще какие-то новые переживания для того, что бы мог образоваться нарциссизм».

«Безграничную любовь ребенка к себе» З.Фрейд назвал первичным нарциссизмом. Состояние первичного нарциссизма является одной из особенностей новорожденного. Первичный нарциссизм представляет изначальное состояние новорожденного, неспособного проводить различие между собой и внешними объектами. Сексуальные цели этого периода целиком аутоэротичны, то есть связаны с любовью к себе. Эго еще не отдифференцировалось, и ребенок ощущает себя всемогущим, так как его потребности удовлетворяются как само собой разумеющееся. Считается, что он обладает «океаническим чувством».

Фрейд в вышеназванной работе также попытался обосновать концепцию первичного нарциссизма дедуктивным методом из наблюдений за родителями. Так, он пишет: «При наблюдении отношения любящих родителей к ребенку мы не можем не заметить оживления и воспроизведения их собственного давно оставленного нарциссизма. Их чувства, как известно, характеризуются переоценкой объекта, что достоверно указывает на нарциссическое происхождение. Они приписывают ребенку все совершенства, которые не подтверждает трезвое наблюдение, и пренебрегают его недостатками – с этой тенденцией связано отрицание сексуальности ребенка. Родители отказываются в пользу ребенка от культурных приобретений и воскрешают в его личности свои былые притязания. Ребенку покупаются лучшие, чем у родителей, вещи; он не должен подвергаться необходимым требованиям жизни. Болезнь, смерть, безработица, неизбежное ограничение желаний не должны касаться ребенка, в угоду ему следует изменить законы природы и общества. Он сердцевина вселенной: «Его Величество Ребенок», как нам самим когда-то мечталось быть. Ребенку предназначено осуществить несбывшиеся мечты и желания родителей – вместо отца стать героем или выйти замуж за принца в качестве запоздалой компенсации устремлений матери. Нарциссическую позицию ослабляет Эго, находящееся под давлением реальности, тогда безопасным способом удовлетворения нарциссических побуждений становится ребенок. Родительская любовь, такая трогательная и по существу ребяческая, ничего более чем возобновление нарциссизма, трансформированного в любовь к объекту, но безошибочно себя обнаруживающего».

К тому времени как была написана работа «О нарциссизме» основы концепции уже были определены. В этом классической труде Фрейд доработал прежние значения этого термина, а также использовал данное понятие для объяснения трех других феноменов: тип выбора объекта, форма объектных отношений и самооценка.

Хотелось бы отметить здесь два момента. Во-первых, как ранее упоминалось, наиболее примитивной формой взаимодействия индивида с окружающей средой является аутоэротизм. Он сменяется стадией нарциссизма, из которой впоследствии развиваются объектные отношения. Очевидно, этот путь развития ведет к тому типу выбора объекта, который позже в работе «О нарциссизме» назван нарциссическим. Такой вариант развития должен рассматриваться как альтернативный или параллельный тому, что был описан ранее - в «Трех очерках…» и в других его работах - тому, который начинается с первичного объектного отношения и ведет к выбору объекта, который Фрейд назвал анаклитичным (опорным).

Во-вторых, в только что упомянутых отрывках Фрейд утверждает, что нарциссизм по существу и происхождению является вторичным феноменом – «промежуточной фазой». Несмотря на то, что теоретические модели выражены в терминологии инстинктов, его работы о нарциссизме выражают внутренний мир человека. Работа посвящена тому, как с помощью теории либидо можно описать, как возникает, формируется и развивается цельность собственного Я. С точки зрения Фрейда, это либидный катексис собственного Я, то есть либидный катексис нашего представления о себе. Причем, под собственным Я понимается устойчивый набор (паттерн) представлений о себе: начиная как телесное Я, наше представление о себе, некая субъективность, переживание себя. Так, Фрейд писал: «К аутоэротизму должно присоединится еще кое-что, еще какие-то новые переживания для того, что бы мог образоваться нарциссизм» [ 4.1. c. 14]. Данный отрывок следует сразу же за утверждением, в котором Фрейд впервые привел свою знаменитую метафору амебы: «Таким образом, у нас создается представление о том, что первично либидо концентрируется на собственном Я, а впоследствии часть его переносится на объекты; но по существу это переход либидо на объекты не окончательный процесс, и оно все же продолжает относится к охваченным им объектам как тело маленького протоплазматического существа связано с псевдоподиями». [ 4.1. c. 13].

Первичный нарциссизм стал нормативной теорией для объяснения наиболее примитивных отношений индивида с внешним миром, и Фрейд неоднократно ссылался на нее в своих более поздних работах. Более того, эта теория совсем не претерпела изменений за последующие двадцать пять лет активной работы Фрейда.

Хотя в период фрустрации, травм, переживании потерь, часть либидо будет возвращаться к Я, оттекать от внешнего мира, возврата к состоянию первичного нарциссизма здесь не будет. Все равно будут сохранять какие-то связи с объектом, даже когда мы погружаемся в сон и каждый вечер можем наблюдать этот отток либидо, потери интереса к внешнему миру, сосредоточенность на себе, внутренних переживаний, телесных ощущений. Все равно эти состояния нарушаются и мы видим как сохраняется наш объектный мир, мы видим сны. Сам сон (сновидения) это отношение с объектом, а в самом сюжете сна могут быть самые разнообразные объектные связи.

В последующей жизни перед лицом серьезных стрессов индивид испытывает соблазн возвратиться к первоначальному идиллическому чувству безопасности – иллюстрацией служит кататонический шизофреник. Это возвращение к самовлюбленности вследствие неудовлетворенности социальными связями называется «вторичным нарциссизмом», то есть направленность сексуальности взрослого человека на собственное Я. Идея более позднего нарциссизма, связанного с формированием Я через самоотождествление с другими людьми, не исчезает, однако это состояние называется «вторичным» нарциссизмом. Согласно З. Фрейду, нарциссизм Я – это вторичный нарциссизм, извлеченный из отношения к объектам.

Вторичный нарциссизм по Фрейду-это состояние, которое возникает после преобразования первичного нарциссизма, в котором сохраняются связи с объектами. Кроме состояния сна Фрейд ссылается на состояние влюбленности, которое на первый взгляд кажется крайней противоположности состоянию сна. Влюбленный на пике своих чувств, когда он любит, а не его любят. Он забывает как бы себя в объекте, отдает свое Я во вне. И самочувствие влюбленного, когда он отдает себя объекту, может быть пониженным, особенно, если влюбленный не встречает взаимности. Существует зависимость, как пишет Фрейд, состоящая в том, что чем больше влюбленный будет отдавать любви объекту, тем лучше будет функционировать его нарциссизм. То есть, люди лучше себя чувствуют, когда получают ответную любовь, добиваясь отклика на свою любовь. В этом состоянии люди окрыленные, вдохновленные.

Таким образом, в данной работе Фрейд перечислил пять клинических фактов, на которых он основал теорию нарциссизма - при этом в их аргументации он использовал восемь клинических феноменов. Упомянув сначала об исследованиях шизофрении и гомосексуальности, он продолжает: «Некоторые другие пути, ведущие к более близкому знакомству с нарциссизмом… составляет изучение психологии больного органической болезнью, психологии ипохондрии и проявления любовного чувства у обоих полов» [ 4.1. c. 18]. Три других фактора, не упомянутых в перечне, но представленных ранее в аргументации, представляют собой:

1) различную - как психотическую, так и нормальную - завышенную оценку самого себя (самооценку) и объекта;

2) сон;

3) особенности поведения младенцев и маленьких детей.

Проявления нарциссизма можно еще видеть в проблеме выбора объекта: существуют отдельные виды выбора объекта любви.

Первый тип выбора объекта – это опорный (анакликтический) тип выбора объекта. В этом типе мужчина ищет опору в скармливающей женщине, материнский объект, а женщины защищающего мужчину. Фрейд продолжает: «Наряду с этим типом и этим источником выбора объекта, который можно назвать ищущим опоры типом , аналитическое исследование познакомило нас еще с одним типом, которого мы вовсе не ожидали встретить. Мы нашли - особенно ясно это наблюдается у лиц, у которых развитие либидо претерпело некоторое нарушение, как, например, у извращенных и гомосексуальных, - что более поздний объект любви избирается этими лицами не по прообразу матери, а по их собственному» [ 4.1. c. 23]. Здесь он имеет виду нарциссический тип выбора объекта. Он заканчивает параграф так: «Это наблюдение и послужило самым решающим мотивом, побудившим нас выставить положение, что нарциссизм составляет определенную стадию развития либидо» [ 4.1. c. 23].

То есть второй тип – это нарциссический тип выбора объекта и Фрейд выделяет четыре подтипа такого выбора:

a) то, что сам из себя представляешь (самого себя);

b) то, кем (чем) был прежде;

c) то, кем (чем) хотел бы быть;

d) лицо, бывшее часть самого себя.

В первом случае речь идет о более целостном образе, а в последнем случае речь идет о фрагменте. Возможно, в последнем случае речь идет об особой нарциссической любви матери к своему младенцу, особенно на оральном этапе развития ребенка. Так, достаточно хорошая мать по Винникоту достаточно легко идентифицируется с телом младенца, может переживать слияние с телом младенца, не испытывает отвращения от телесных выделений своего младенца, испытывает довольствие, то есть эта любовь имеет довольно большую нарциссическую составляющую. Эта любовь необходима для вскармливания, взращивания нормального нарциссизма ребенка, формирования собственного Я ребенка. Проблемы могут возникнуть тогда, когда вследствие возникновения собственной тревог, психопатологии, которая вызывается этой тревогой, женщина не сможет адекватно пережить отделения, выход из симбиоза, признать отличие.

Представляется, что Фрейд говорит здесь о вторичном нарциссизме. С этим предположением хорошо согласуются то, что Фрейд, характеризуя анаклитический (опорный) тип, упоминает о развитии, которое может быть названо нормальным, тогда как при описании нарциссического типа, он вынужден использовать термины, относящиеся к тяжелой патологии. При этом, первичный нарциссизм характеризуется З.Фрейдом как стадию нормального развития.

Другое подтверждение тезиса о том, что нарциссический тип объектного выбора зависит от вторичного и не зависит от первичного нарциссизма, можно найти в историческом отрывке, описанном вкратце выше, в котором Фрейд впервые использует слово «нарциссизм» в печатной работе. Речь идет о примечании, добавленном к «Трем очеркам о теории сексуальности» в 1910 году: «Во всех исследованных случаях мы установили, что инвертированные в более позднем возрасте проделали в детстве фазу очень интенсивной, но кратковременной фиксации на женщине (большей частью на матери), по преодолению которой они отождествляют себя с матерью и избирают себя самих в сексуальные объекты, т.е., исходя из нарциссизма, ищут мужчин в юношеском возрасте похожих на них самих, которых хотят любить так, как любила их мать». В этой работе Фрейд сделал весьма категорическое утверждение, основанное на клинических наблюдениях гомосексуалистов. Оно составляет самый сильный аргумент в пользу вторичной природы нарциссического типа объектного выбора.

Фрейд говорит, что именно в изучении эротической жизни мы находим «сильнейшие основания гипотезы нарциссизма». Фрейд несомненно опирается на клиническую работу, когда говорит о человеке, ищущем собственную (спроецированную) самость в объекте своей любви. Показывая два различных типа любви: опорный тип выбора объекта (любовь к питающему и ухаживающему объекту) и нарциссический, или любовь к себе, Фрейд пытается определить тип любовных отношений, не являющихся нарциссическими. Описывая «совершенную объектную любовь», строящуюся по типу привязанности (и потому не нарциссическую), Фрейд изображает, по сути, порабощение идеализированным объектом. При этом, Фрейд выдвигает спорное предположение, что мужчины и женщины не абсолютно, но все же различаются по отношению к типу выбора объекта. Так, для мужчин, он считает, характерна глубокая любовь по опорному типу и характеризуется сексуальной переоценкой объекта. По Фрейду «такая сексуальная переоценка делает возможным появление своеобразного состояния влюбленности, напоминающего невротическую навязчивость, которое объясняется отнятием либидо у Я в пользу объекта» [4.1., c. 23-24]. Однако, представляется, этот тип отношений, хотя и включает в себя признание потребности в объекте, все же обладает выраженными нарциссическими чертами. Такое «порабощение» осуществляется посредством проекции аспектов самости в объект.

Кроме того, есть еще одна группа клинических наблюдений, которая, хотя и не упоминается явно в перечне, широко использовалась Фрейдом для доказательства существования нарциссизма. Эта группа содержит все виды нереалистичных завышенных оценок от психотических грандиозных преувеличений к завышенной оценке себя и своего объекта любви вплоть до идеализации. Очевидно, что в каждом случае завышенной оценки внешнего объекта первичный интерес образован объектным либидо, который, на следующем этапе, может быть усилен нарциссическим либидо. Аргументация в пользу вторичной природы нарциссизма при психотической мании величия является еще более неоспоримой. Подобным образом легко показать, что образование Эго-идеала и фактически любая идеализация зависит от вторичного нарциссизма. Любой идеал берет свое начало в интернализации какой-то производной от внешнего объекта, - обычно родительской фигуры, - и смоделирован по его образцу (интроецирован). При этом, интроецированы могут быть только важные внешние объекты, то есть те, которые сильно катектированы либидо.

Завышенная самооценка, которая наблюдается у примитивных народов и детей и является феноменом, близким с феноменом идеализации, в аналитической теории обычно обозначается как «всемогущество». Иногда это выражение намеренно смягчают, добавляя такие определения, как «иллюзорное» или «галлюцинаторное». Однако, где бы ни использовался термин «всемогущество», его значение неизменно одно и то же. Само по себе это наводит на мысль, что данный вполне достоверный клинический факт является по своей природе вторичным явлением, последствием фрустрации. Более того, если проходящие анализ взрослые люди, не говоря уже о детях, выказывают тенденции всемогущества, то оно неизменно обнаруживает себя как отчаянная попытка защиты от крушения чувства собственной важности. Кроме того, поскольку наши представления о детском всемогуществе основаны по большей части на экстраполяции наблюдаемых у взрослых и старших детей фактов, то представляется, что они подтверждают только существование вторичного нарциссизма.

Следующим клиническим феноменом, который Фрейд использовал в качестве подтверждения существования нарциссизма, является сон. Фрейд упомянул его - почти как запоздавшую мысль, пришедшую в последнюю очередь - в конце обсуждения темы распределения либидо при органических заболеваниях. Уже начиная с публикации «Толкования сновидений», сон выступал в качестве наиболее часто упоминаемого примера регрессии. Также обычно указывалось, что состояние сна, особенно глубокого сна без сновидений, должно рассматриваться как одна из ближайших аппроксимаций к гипотетическому состоянию первичного нарциссизма у нормальных индивидов. В качестве другого примера первичного нарциссизма приводилось пренатальное состояние.

Фрейд в своей работе «Введение в психоанализ. Лекции 1-15» утверждал, что человеческие существа не являются рожденными вполне; человек не рождается в полном смысле этого слова, поскольку половину своей жизни проводит, так сказать, в утробе матери, отправляясь каждую ночь в постель.

Предпоследняя группа клинических фактов, которую Фрейд использовал для обоснования введения термина нарциссизм, касается шизофренической регрессии . Известно, что внешний мир не представляет интереса для больных шизофренией - во всяком случае, они производят именно такое впечатление. Фрейд, обсуждая динамику шизофренической регрессии, неизменно начинал свою аргументацию со следующих утверждений: «Либидо, освободившись вследствие несостоятельности данного лица в жизненной борьбе, не останавливается на объектах фантазии, а возвращается в Я» [ 4.1. c. 22]. К этой формуле Фрейд прибегал всякий раз, обсуждая проблему шизофрении.

Фрейд применил термин нарциссизм в отношении формы объектных отношений после того, как понял, что шизофрения, органическая болезнь, ипохондрия и сон: все характеризуются отделением от объектов. Теоретически он объяснил это отделение как отделение либидного интереса от объектов, сопровождаемых повышенным либидным катексисом Я, эрго нарциссизм.

Во всех этих случаях усматривается переоценка объекта, его идеализация, сильное отрицание реальности и ни один из выборов объекта сам по себе не является патологическим.

Таким образом, из вышесказанного Фрейд сделал важный вывод о первом феномене - выборе объекта на основе идентификации с каким-то аспектом Я. Это выдающийся момент работы «О нарциссизме».

Фрейд дает понять, что внешний объект получает свой характер от того, что на него спроецировано. Прежде, в данной статье он называет это «переносом нарциссизма» на сексуальный объект, под чем подразумевает проекции идеализированной самости. Далее он использует эту идею, обсуждая идеализацию детей.

Переходя к первой разработке Фрейдом понятия Эго-идеала, мы видим, что он более явно говорит о внутреннем мире, где происходят идентификации и проекции, - что служит необходимым подготовительным шагом к внешней проекции (например, Эго-идеала) на внешние объекты. Здесь он выделяет внутренний объект, не находящийся в Эго; таким образом, по существу, он различает самость и Эго. Эго-идеал, реликт младенческого развития, «он проецирует перед собой как свой идеал». Так Фрейд показывает, что внутренний сценарий, в который могут проецироваться идеальные аспекты самости, является основанием нарциссического объектного отношения, столь отчетливо описанного в случае Леонардо. Способность к образованию Эго-идеала и проецированию его на другие объекты, безусловно, имеет важные последствия для объектного выбора.

При описании Фрейдом Эго-идеала термин нарциссизм применялся к понятию самооценки. И отсюда произошло наиболее важное на сегодняшний день значение термина нарциссизм – его использование как слова-синонима самооценки.

Первичный нарциссизм стал нормативной теорией для объяснения наиболее примитивных отношений индивида с внешним миром, и Фрейд неоднократно ссылался на нее в своих более поздних работах. Более того, эта теория совсем не претерпела изменений за последующие двадцать пять лет активной работы Фрейда.

Возвращаясь к работе «О нарциссизме», необходимо отметить, что основными психопатологическими проблемами, интересовавшими З.Фрейда в период создания данной работы, были гомосексуальность и параноидные психозы. Теория нарциссизма предоставляла возможность раскрыть эти два психопатологических состояния.

Первую свою формулировку о нарциссизме З.Фрейд предлагает в работе о Леонардо. Говоря о гомосексуальности, З.Фрейд полагает, что при мужской гомосексуальности гомосексуалист идентифицируется с матерью, точнее с материнским отношением к самому себе и пытается отнестись к своему избраннику так, как когда – то к нему относилась его мать, то есть любит то, что сам из себя представляешь (самого себя) или то, кем (чем) был прежде.

Так, З.Фрейд пишет: «Мальчик вытесняет свою любовь к матери: он ставит себя на ее место, идентифицирует себя с ней, и свою собственную личность делает моделью, по подобию которой выбирает новые объекты для своей любви./…/ Он находит объекты любви на пути нарциссизма».

В конце этой статьи Фрейд пишет об образовании идеала Я. Так он пишет, что идеалу Я достается та любовь к себе, которой в детстве пользовалось действительное Я. Нарциссизм оказывается перенесенным на это новое идеальное Я. У Фрейда еще нет в это время концепции Супер-Эго, но он здесь приписывает некоторые функции Супер-Эго этому идеалу Я. Так, например, требование вытеснения инстинктивных влечений приводит к тому, что Эго начинает пытаться как-то сублимировать инстинктивные влечения, для того чтобы соответствовать этому идеальному образу себя.

Какова же судьба этого нарциссического либидо в отличие от объектного либидо? Судьба Объектного либидо, как пишет Фрейд, находит себя в реализации себя в нормальной жизни, в реализации себя в любви, в любовных отношениях, в случае каких-то задержек и торможений в развитии - в психоневрозах. В этом случае либидо изымается из реального объекта и возвращается в фантазийном объекте. Судьба нарциссического либидо находит себя при нормальном развитии в этом образовании, в конечном счете, в образовании идеала Я, способности к сублимации. При патологическом же исходе судьба нарциссческого либидо находит себя в психозах, то что Фрейд в дальнейшем будет называть нарциссическими неврозами.

В более ранней работе «Три очерка в теории сексуальности» Фрейд писал, что суть невроза заключается в том, что невротики остаются еще неосознаваемо влюбленными в свои первичные объекты. При психозах есть дефицит самой этой объектной связи, нет достаточного количества замещающих внутренних объектов, не на чем фиксироваться. Фрейд писал, что трудности в лечении психозов возникают в том, что при психозах не формируется перенос, мы не видим привязанности либидо к объекту в аналитической ситуации. Соответственно все механизмы, которые должен запустить психоаналитический процесс, состоят из следующего. Так, либидо, которое сосредоточено в фантазийной жизни, должно перетечь к объекту на образ аналитика. И уже в этой ситуации переноса через осознание тревоги, любви и ненависти должно быть проработано и возвращено назад в распоряжение Эго, для того чтобы восстановить удовлетворяющие связи с объектами во внешней реальности. Это короткое изложение механизма психоаналитического лечения, которое представлялось во времена З.Фрейда. Итак, при психозах это произойти не может, потому что при психозах нет возможности как бы оттянуть либидо от Я, нет переноса и подлинной привязанности.

Сейчас на это существуют другое мнение, о том, что нарциссический перенос и перенос у психотических пациентов существует, но очень хрупкий и подвержен очень быстрой деформации. Позитивный перенос очень быстро становиться негативным. Страх перед движением, повреждением Я слишком сильный, он очень быстро превращается в тревогу преследования и запускает очень жесткие психологические защиты и нарциссические защиты.

Для доказательства существования нарциссизма Фрейд в работе «О нарциссизме» прибегнул к клиническим наблюдения. Данная работа Фрейда является краеугольной в развитии его концепции о нарциссизме: в ней произошел первый пересмотр его теории инстинктов.

В то же время, Фрейд не так много написал о терапии тех, для кого нарциссическая озабоченность является центральной проблемой.

Таким образом, статья «О нарциссизме» приходит к той точке, где проявляются ограничения первой модели Фрейда. В статье можно обнаружить теорию развития, основанную на представлении об объектных отношениях, и растущий интерес к вопросу о характере и внутреннем мире. Однако эти темы не получают дальнейшего развития. Представляется, что статья содержит ряд теоретических проблем:

1) модель Эго-либидо и объектного либидо;

2) вопрос первичного нарциссизма;

3) природа и функция Эго.

Первичный нарциссизм - состояние, предшествующее как образованию Эго, так и объектным отношениям, - и это, возможно, остается крайне неудовлетворительным понятием. Проблемы с этой концепцией в некоторой степени демонстрируются теми различными значениями, которые в нее вкладывают сам Фрейд и другие авторы. Например, иногда под первичным нарциссизмом понимают состояние между аутоэротизмом и объектным выбором, или же безобъектное неразличенное состояние, соответственно, предшествующее аутоэротизму - которое полагается близким к внутриутробному состоянию. Если уж мы принимаем существование безобъектного состояния, будет некорректно называть его нарциссизмом, поскольку Нарцисс, с его точки зрения, воспринимал объект, в который влюбился. Феноменологически нарциссизм - это состояние объектных отношений, в котором часть самости ощущается находящейся в объекте.

Психоанализ, преданно следовавший за Фрейдом, использовал термин нарциссизм для описания двух схожих, но далеко не тождественных состояний. Одно из них, то, которое Фрейд назвал основным или абсолютным нарциссизмом, является гипотезой, а не клиническим наблюдением; мы допускаем, что сначала все либидо сохраняется в Эго или в Ид. Другое, обычно называемое просто нарциссизмом, хотя правильнее было бы назвать его вторичным нарциссизмом, можно наблюдать в клинике; этот термин обозначает состояние, при котором некоторая, или даже очень большая часть либидо, прежде катектированная во внешние объекты, отводится от них и катектирует Эго, но не в Ид.

На протяжении всех лет, прошедших после создания психоаналитической концепции нарциссизма, не было приведено новых данных клинических наблюдений, подтверждающих существование или приемлемость первичного нарциссизма. Этот исторический факт наводит на определенные размышления. Тогда как литература, посвященная первичному нарциссизму, скудна и не отходит далеко от повторения различных утверждений и предположений, сделанных Фрейдом, то литература о вторичном нарциссизме весьма обширна и опирается на великолепные клинические наблюдения.

3. Теория Х. Кохута о нарциссизме.

Тема нарциссизма стала очень популярной последние 40 лет. Очень большие изменения в подходе к теории нарциссизма произошли благодаря вкладу Х. Кохута. В своих ранних работах Кохут опирался на теорию Фрейда, на теорию либидо, но он предположил на уровне теоретического допущения, что нельзя ли говорить о том, что существует отдельная какая-то линия в развитии нарциссизма, нарциссического либидо. С точки зрения Фрейда нарциссическое либидо при нормальном развитии должно быть трансформировано в объектное. Кохут же стал считать, что существуют две относительно независимые и взаимодополняющие линии развития: отношения с объектами и развитие собственного Я.

С точки зрения клинического анализа Кохут стал обращать внимание, что далеко не всем пациентам подходит классический психоанализ, техника классического психоанализа. На этих пациентов не действует интерпретация, а их перенос какой-то размазанный, скрытый, непонятный, неоформленный. Также обратил внимание, что этих пациентов трудно диагностировать: их нельзя было отнести, с его точки зрения, к категории людей страдающих неврозом, у них не было ярко выраженных невротических конфликтов, проблем с торможение агрессии, сексуальной активностью, переживания глубокого бессознательного чувства вины, то есть проблем Эдипового комплекса. Этих людей нельзя было отнести к психотикам, потому что тестирование реальности у них не было нарушено как у психотиков. Они могли быть относительно успешными в своей социальной жизни, их жалобы носили такой диффузный характер: жалобы на состояние какой-то опустошенности, скуки, истощенности, то есть жалобы, похожие на жалобы депрессивных больных, но других признаков депрессии здесь не наблюдалось (переживание печали, скорби тоски, ощущение переполненности чем-то очень тяжелым, не было переживание какой-то собственной переходности, плохости). Они жаловались скорее на какой-то дефицит, пустоту, нехватку, потерю смысла жизни, но при этом не выражали такого острого страдания. Он заметил, что у этих пациентов довольно много ипохондрических жалоб, и можно предположить, что их либидо время от времени как-то регрессирует в каким-то нарциссическим состоянием, они озабочены своим телом и собой.

Другой компонент, как писал Кохут, это другие жалобы на захваченность какими-то пугающими сексуальными фантазиями, извращенность сексуальной жизни. С точки зрения Кохута такие пациенты страдали от такого специфического нарушения, как функционирования их собственного Я. И он предположил, что здесь речь идет о нарциссическом личностном расстройстве- особое повреждение Я, характера. Это не психоз, который описывает Фрейд, используя теорию либидо как нарциссический невроз.

Кохут исходил из проблемы переноса. Фред считал, что у людей с нарциссическим неврозом не возникает переноса в полном смысле этого слова. Кохут же смог выявить «переносоподобные явления» - эти люди могут оставаться в относительно длительных отношениях и развивать глубокие привязанности, если они будут чувствовать, что их нарциссические потребности хотя бы частично удовлетворяются во взаимодействии с людьми, в том числе с аналитиком. И он описал три такие потребности, которые и проявляются в психоаналитической ситуации в этих переносоподобных явлениях:

1. Потребность в идеализации. Эта потребность будет проявлять себя в идеализированном Я-объектном переносе, когда у пациента будет возможность поддерживать иллюзию того, что он находиться в отношениях идеализированных объектом;

2. Потребность в отзеркаливании или отражении. Эти потребности конечно же перетекают друг в друга. Так, идеальный объект это тот объект, который может по настоящему отразить, увидеть, восхититься своим собственным Я, быть таким адекватным, импатическим вектором, которое обслуживает свое собственное Я. Эти рациенты ожидают от аналитика и от других значимых людей то, что их нарциссические потребности будут адекватно отражаться и, что им будет обеспечен постоянный эмоциональный импатический отклик. Соответственно Кохут предположил, что главным псианалитическим инструментом в работе с такого рода нарушениями будет являться не психоаналитическая интерпретация, то есть обнаружение каких-то безсознательных связей, а постепенная интеграция этого инфантильного грандиозного Я и формирование более целостного, зрелостного Я за счет импатии психоаналитика, в чувствовании.

3. Потребность быть похожим на других, более зрелая нарциссическая потребность, которая позволяет почувствовать себя включенным, принадлежащим к другим людям, для ощущение «я такой же, как другой». Данная потребность, как заметил Кохут, особенно развита у людей с шизоидными чертами личности. Ощущение своей инаковости у них чрезвычайно болезненно, но с другой стороны это ощущение может гиперинвестироваться нарциссически и доходить до высокомерия явного или скрытого. Это важная нарциссическая потребность, которая должна развивается в процессе естественного удовлетворения.

Кохут писал о тревоге фрагментации, и он считал, что тревоги, которые связываются с нарциссическим переносом можно описать как тревога «распада на части», массивную регрессию к аутоэротизму, потерю себя. Причем она может переживаться бессознательно. Например, недостаточное внимание и участие аналитика, его недостаточная включенность может порождать какую-то сильную обиду на сознательном уровне, а на бессознательном уровне эта обида будет репрезентировать эту тревогу, повреждения глубинного собственно Я и опасность его распада. Поэтому нарциссический пациент на это невнимание закрывается и выстраивает привычные нарциссические защиты. Тревога может выражаться также в усилении ипохондрических жалоб.

По различию Эго и сэлф (самость) Кохут писал, что сэлф (самость) – это одна из структур ментальности, которая заряжена энергией и имеет протяженность во времени, то есть она является длящейся. Он считал, что различные Я-репрезентации представлены не только в Эго и Супер-Эго , но и в каждом единичном проявлении ментальности. Подход Селф-психолгии в психоанализе заключается в том, что на любое проявление психической активности, ментальности мы рассматриваем как некую активность Сэлф. И в более поздних работах он писал, что Сэлф является центром инициативы личности, ядро, вокруг которого структурируется и организуется вся психическая активность.

Кохут считал, что жалобы этих пациентов диффузны: они могут выражаться в виде ипохондрических тревог, захваченность какими-то извращенными сексуальными фантазиями. В целом если охарактеризовать их состояние, то они как-бы истощены. С точки зрения Кохута они достигли какого-то относительно связанного состояния Я, но отдельные аспекты этого Я остались не интегрированы. Собственно это нарциссическое истощение, нарциссическая депрессия, пустая, «белая» депрессия в отличие от «черной» депрессии настоящих депрессивных больных является «пустой» депрессией. Истощение возникает из-за того, что им приходиться бороться с действием очень примитивных эмоций, которые они пытаются как-то отрицать. Это эмоция – это выражение собственной грандиозности. Либо они захвачены и тратят много сил на борьбу, чтобы контролировать это проявление эмоции. Либо эта грандиозность куда-то отщепляется и проецируется, что тоже требует больших психических затрат. И в общем основная тревога, которой страдают эти пациенты – это тревога фрагментации или дезинтеграции.

В своих ранних работах Кохут опирается на теорию нарциссизма Фрейда, на теорию либидо, он тоже рассуждал в терминах разных стадий развития либидо: аутоэротической, нарциссической и объектной, и он пытался таким образом дифференцировать собственно нарциссическое расстройство в отличие от того, что происходит при психозах. При психозах, как писал Кохут, мы имеем дело с регрессией от объектной любви через нарциссизм к аутоэротической фрагментации. И в острых состояниях мы имеем дело с вторичным галлюцинаторным восстановлением реальности. При нарциссических же личностных расстройствах мы имеем дело с регрессией вторичного нарциссизма, если рассуждать в терминах теории либидо.

Говоря о симптоматике, можно сказать, что этим людям очень трудно сформулировать свою основную проблему. На протяжении долгого времени они не могут локализовать источник своей психической боли и Кохут писал, что Я можно сравнить с глазом и также как глаз не может разглядеть сам себя, так же и селф не может опознать боль внутри себя, то есть это сбой в системе Я, самоощущении. Кохут писал, что у этих пациентов у этих пациентов часто бывает такой симптом психического отсутствия. «У них есть ощущение, что они не вполне присутствуют в эмоциональной жизни». Это состояние эмоциональной полужизни, особый вид «белой» бесконфликтной депрессии, эмоциональной истощаемости и «мертвенности» нарциссического пациента.

Кохут одним из первых в психоанализе решил выявить структуру нарциссических переносов, показал как их можно вычленять, видеть. Он говорил, что необходимо активизировать нарциссический перенос в лечении нарциссического пациента. Именно эта активация нарциссического переноса в психоаналитической ситуации является главным терапевтическим инструментом.

Кохут много думал, как может развиваться собственное Я и изначально он исходил из идеи, что существует состояния первичного нарциссизма. В более поздних работах он стал думать о том, что до первичного нарциссизма существует состояние такого дезинтегрированного Я, фрагментированного Я, оно телесно во многом и через аутоэротическую активность субъект как-бы обнаруживает эти ощущения и присваивает их себе. То есть, когда ребенок кричит, можно предположить, что он не сразу понимает, что этот крик принадлежит ему самому и он является активным субъектом, который этот крик может воспроизводить. Потом этот крик распознается как собственный, а дальше он приобретает коммуникативную функцию. Также и телесные ощущения: какие-то части тела, например, гениталии, эти зоны, которые станут гиперчувствительными в Эдипов период, вполне возможно, что в младенчестве они не так сильно катектированы и им необходима какая – то активность и материнская забота, исследование тела, аутоэротическая активность, чтобы эти части тела были присвоены как свои. Начинается постепенная интеграция телесных ощущений и потом возникает нарциссическая стадия, которая очень уязвима и это нарциссическое блаженство очень быстро разрушается. Кохут пишет, что оно разрушается благодаря вкраплениям материнской заботы. То есть сам реальный контакт с объектом, материнская забота, которая необходима для физического и психического выживания и нормального развития является фактором, который разрушает нарциссизм. При этом Кохут предполагает, что после этого разрушения первичного нарциссизма (совершенного состояния), психика начинает структурироваться определенным образом и выстраиваются две первичные психические структуры, которые связаны между собой: структура грандиозного Я (инфантильное) и зеркальная структура - всемогущий, идеализированный Я-объект. Таким образом, формируется первичное биполярное Я, у которого есть два полюса: грандиозное Я и идеализированный Я-объект. И между двумя этими структурами постепенно возникает дуга напряжение, связывающая их – дуга напряжения способности и талантов. Грандизное Я – это двойник идеализированного объекта и эти две структуры в бесконфликтных состояниях находятся в абсолютно симметричных, зеркальных отношениях.

Кохут, развивая Фрейдовскую теорию о нарциссическом либидо и объектном либидо, настаивает на том, что нарциссическое либидо качественно иное, чем объектное либидо и ребенок на ранних этапах развития вкладывает в других нарциссический завет, а не объектный, и требует от объектов, реальных других людей, нарциссического подтверждения собственного существования, отражения. То есть он чувствует, что другой это не отдельный другой, а именно Я-объект и ребенок ожидает, что контроль над этим другим, над этим идеализированным Я-объектом, будет таким же как и взрослый человек ожидает от контроля над собой, своим телом, разумом, поведенческим патерном. Это примитивное, нарциссическое, биполярное Я стремиться к идеальному состоянию, то есть когда субъект может чувствовать себя совершенным, другого воспринимать тоже совершенным, а себя как часть другого. Как пишет Кохут: «Я совершенен, ты совершенен, а я часть тебя». Это идеальное нарциссическое состояние, задача нарциссических объектных отношений – привести эту конфигурацию к состоянию почти что полного слияния.

Кохут также говорит о том, что у взрослых, относительно здоровых людей грандиозное Я может актуализироваться во время какого-то переживания слияния в больших группах, и оформляться в виде каких-то бредовых, коллективных структурах (например, расовые предрассудки и гордость): все хорошее внутри группы, я часть группы, эта группа совершенна, а все плохое во мне. Состояние отношения с Я-объектом у взрослых людей актуализируется, например, в религиозном опыте, когда искренне верующий человек общается с богом, он переживает бога как идеализированный Я-объект. Он подчеркивает, что очень трудно вербализовать эти младенческие переживания, хотя они всем знакомы в определенных сновидных состояниях они могут актуализироваться.

Кохут выделил изначально два вида нарциссического переноса (идеализирующий перенос и зеркальный перенос) и, исследуя эти переносы он пришел к предположению, что существует как минимум две базовые нарциссические потребности (более в поздних работах он стал выделять еще третью потребность быть похожим на других или близнецовость, а в ранних работах эта потребность была частью зеркального переноса). Первая потребность-это потребность в идеализации.

Идеализация является одним из двух главных путей в развитии нарциссизма. Идеализация оказывает очень важное влияние на формирование двух базовых структур личности: это нейтрализующая базовая структура (Эго-функция нейтрализации, действие инстинктов) и идеализированное Супер-Эго, которая заряжена нарциссическим либидо.

Как писал Кохут в вышеуказанной работе: «Терапевтическая активация всемогущего объекта (идеализированного родительского имаго), которую мы будем называть идеализирующим переносом, представляет собой возрождение в процессе психоанализа одного из двух аспектов ранней стадии психического развития. Речь идет о состоянии, в котором психика, подвергшись нарушению психологического равновесия первичного нарциссизма, спасает часть утраченного переживания глобального нарциссического совершенства путем приписывания его архаичному, рудиментарному (переходному) объекту самости - идеализированному родительскому имаго. Поскольку все блаженство и сила находятся теперь в идеализированном объекте, ребенок, оказываясь разделенным с ним, чувствует себя опустошенным и беспомощным, а потому пытается сохранить с ним неразрывное единство». [6, 55].

Так, каждый ребенок нуждается в идеальном образе своего родителя, каждый ребенок верит, что мама и папа обладают всеми качествами совершенства и они способны избавить ребенка от всех неприятностей. Но когда наступает время, когда ребенок в силу естественного роста, накопления жизненного опыта, психического и физического взросления начинает узнавать реальные качества объекта и это узнавание всегда разочаровывает. Кохут считал, чтобы это разочарование должно происходить постепенно, чтобы родители эмпатически помогли ребенку справиться с этим разочарованием. Если это удается, постепенно часть либидо изымается из этого идеализированного Я-объекта и нейтрализуется, становиться частью внутренней психической структуры, поддерживающей ее. Таком образом, когда это происходит постепенно, у ребенка формируется достаточно сильное Эго, которое способно нейтрализовывать действия инстинктов и способно справляться в первую очередь с тревогой, и формирует, таким образом, адекватную самооценку, адекватное представление о самом себе и самоуважение. Пока возможность для идеализации остается открытой, она поддается коррекции. Когда же разочарование происходит резко и сразу, у ребенка формируется слабое Эго и соответственно пониженная самооценка. Наиболее массивное разочарование, как считал Кохут, происходит в Эдипов период, это разочарование в однополом родителе, который воспринимается как враг, соперник, угрожающий телесной целостности ребенка.

Этот процесс изъятия нарциссического либидо из Я-объектов, катексис его в Я-структуры Кохут назвал процессом преобразующей интернализации. Как написал Кохут в своей работе «Анализ самости. Системный подход к лечению нарциссических нарушений личности»: «Последующая фиксация на бессознательной или, как это часто бывает, на отщепленной или отвергнутой (см. Freud, 1925; Jacobson, 1957; Basch, 1968) фантазии о всемогущей идеализированной родительской фигуре препятствует постепенной — или отвечающей фазе развития — преобразующей интернализации соответствующей нарциссической конфигурации». [6, 101]. Реальные объекты должны давать эмпатический отклик. Я-объект – это ожидаемая реакция, которую получает ребенок от объекта, это функция, все эмоциональные отклики всеми. Кохут считал, что нарушения в области Я чаще всего затрагивают какой-то один из секторов.

Кохут считал, что в целом все нарушения во взаимотношениях с идеализированным объектом приводят к определенным последствиям, которые

можно классифицировать, подразделив их на три группы в соответствии с фазами развития:

1. Так, самые ранние нарушения отношений с идеализированным объектом приводят к общей слабости структуры. Это нарушения по сути функционирования Эго, нарушения в стимульном барьере, когда сложно перерабатывать стимулы, очень низкая толерантность к фрустрации. Это существенно ограничивает способность психики поддерживать базисный нарциссический гомеостаз личности. В результате человек тяжело страдает от диффузной нарциссической уязвимости, психозом. При этом, очень незначительные для здорового человека стимулы, эмоции, которые происходят изнутри и извне при взаимоотношениях людей могут приводить к сильной тревоги дезинтеграции и запускает в действие очень мощный психотический механизм.

2. Более поздние — но пока еще доэдиповы (преэдипы) — травматические нарушения отношений с идеализированным объектом могут препятствовать формированию базисной структуры психического аппарата, связанной с контролированием и нейтрализацией влечений. Таким образом, он говорит о пограничном состоянии, пограничной личностной организации, где идет очень слабый контроль над аффектами, импульсами и очень большая уязвимость к депрессиям.

3. Третья группа нарушений – когда развитие нарушения относится к эдипову периоду, когда нарциссические нарушения будут структурированы и локализованы в большей части вокруг вопросов половой дифференциации, гентерной идентичности, сексуальной жизни и соперничества. То есть он смотрит на эдиповы проблемы как на проявления нарциссического комплекса, когда ребенок не может почувствовать уважение к себе, к своим запросам и чувствует себя исключенным из этой взрослой жизни. Быть ребенком значит для него очень унизительно и он начинает бороться с этим. При этом идеализация Супер-Эго будет неполной, к результате чего человек всегда будет находиться в поиске внешних идеальных фигур, будет искать во вне идеализированные Я-объекты, искать в другом собственные отторгнутые нарциссичесике потребности, надеясь получить от них поддержку и руководство, ожидать их удовлетворения, которые не может обеспечить его недостаточно идеализированное Супер-Эго.

Итак, в терапии, как считал Кохут, необходимо активировать идеализированный перенос, дать возможность ему развернуться и раскрыться. Кохут считал, что интерпретировать лежащие за ним аффекты невозможно и бесполезно, так как это живой процесс, которому надо проявиться и необходимо такие создать условия, чтобы дать возможность идеализированному переносу развиться, произрасти, а уже потом предоставить не интерпретации, а некие объяснения пациенту.

Кохут в своей работе пишет: «Идеализирующий перенос…. приводит к терапевтическому оживлению той фазы развития, в которой ребенок пытается сохранить первичный нарциссизм, передавая его нарциссически воспринимаемому всемогущему и совершенному объекту самости». А далее про зеркальный перенос грандиозного Я: Аналогично целостному терапевтическому оживлению идеализированного объекта самости при идеализирующем переносе грандиозная самость реактивируется в состоянии, напоминающем перенос, для обозначения которого, несмотря на то, что оно не является достаточно емким, обычно будет использоваться термин зеркальный перенос . Таким образом, зеркальный перенос и предшествующие ему формы приводят к терапевтическому оживлению той фазы развития (в принципе соответствующей состоянию, которое Фрейд называл «ректифицированным удовольствием Эго»), в которой ребенок пытается сохранить изначально всеобъемлющий нарциссизм, фокусируя совершенство и силу на своем «я» — называемом здесь грандиозной самостью — и с презрением отворачиваясь от внешнего мира, которому приписывается все несовершенство» [6, 123].

Таким образом, идеализированный Я-объект для нарциссического грандиозного Я ребенка-это объект, который адекватно отражает грандиозное Я, адекватно реагирует на нарциссические потребности, он видит нарциссические потребности ребенка и готов иметь с ними дело, то есть это и есть отзеркаливающий отклик. Этот отзеркаливающий отклик он как-бы пристваивается этой структурой грандиозного Я и у ребенка возникает иллюзия собственного совершенства, обожания, всемогущества и ребенок в нормальных условиях чувствует себя очень важным человеком, центром вселенной, семьи, «солнцем», вокруг которого крутиться весь мир. В процессе естественного роста ребенок начинает опознавать не только реальные качества реальных объектов, но и понимает, что реальные объекты это не Я-объекты, а иные существа, их невозможно контролировать, невозможно подчинить себе, позднее он начинает понимать, что есть отношения взрослых людей: мамы и папы, из которых он исключен. Все это оказывает сильное воздействие на нарциссизм ребенка, но главное, чтобы это произошло не сразу, а произошло постепенное узнавание себя, своего реального места в отношениях, своего реального пола и места в семейном треугольнике. Если же грандиозное Я очень быстро подвергается разрушению, быстро ребенок осознает, что он беспомощное существо, не может влиять на состояние своей матери или на гнев отца, то эта потребность в ощущении себя грандиозным, всемогущим как-бы отщепляется и остается неудовлетворенной, и тогда человек пытается всю свою жизнь выстроить так, чтобы поддерживать состояние грандиозного Я, искать в отношениях с другим, в отношениях с самим собой способы достигнуть переживания этой иллюзии собственной грандиозности. При этом Кохут не случайно при описании понятия биполярного Я, ввел способности и таланты, хороший ресурс, которые помогают регулировать самооценку и как-то приводить к равновесию нарциссическому баланс. Однако, состояние грандиозности для таких пациентов сопряжено с состоянием стыда и данная эмоция будет разрушать этот нарциссический баланс.

Кохут описал разные формы зеркального переноса: «Последовательная терапевтическая реактивация грандиозной самости происходит во время анализа в трех формах; они относятся к специфическим стадиям развития тех психологических структур, к которым привела патогномоничная терапевтическая регрессия. Речь идет об (1) архаичном слиянии посредством расширения грандиозной самости ; (2) менее архаичной форме, которую мы будем называть переносом по типу второго Я , или близнецовым переносом ; (3) еще менее архаичной форме, которую мы будем называть зеркальным переносом в узком значении термина» [6, 132).

В аналитической ситуации первой формы зеркального переноса, если этот вид переноса удается активизировать, аналитик воспринимается как расширение собственного грандиозного Я, и аналитик, его вмешательство становятся значимыми только тогда, когда он дает почувствовать пациенту собственную грандиозность и выразиться эксгибиционистскому драйву без стыда, конфликтов, напряжений и защит, вызванных этими проявлениями активированной нарциссической структуры. Это стремление к слиянию, симбиозу. При этом пациент рассчитывает на «безоговорочную» власть над аналитиком, чтобы присвоить его целиком. В контрпереносе аналитик переживает эти отношения очень тяжело, воспринимает это как деспотию, угнетение, как опасность потери собственного Я, идентичности и стремиться противодействовать этому контролю пациента.

Вторую форму зеркального переноса Кохут в дальнейшем назвал как потребность быть похожим на других. В этих ситуациях возникает ощущение двойника, тождественности и пациент в анализе полностью соглашается с мыслями и высказываниями терапевта, предполагает, что он по своим психологическим качествам похож на аналитика, что воспринимается как проявление близнецового переноса.

Следующая форма зеркального переноса Кохут называет зеркальным переносом в узком смысле этого слова. Этот вид переноса уже более зрелый и здесь пациент ожидает от аналитика такого «материнского» отзеркаливания, более реалистичного, а сам аналитик воспринимается более четко как отдельная личность. Как писал Кохут: «…зеркальный перенос представляет собой терапевтическое восстановление нормальной фазы развития грандиозной самости, в которой свет в глазах матери, зеркально отражающий проявление детского эксгибиционизма, и другие формы материнского участия и отклика на нарциссическое эксгибиционистское наслаждение ребенка укрепляют его самооценку, а постепенно возрастающая избирательность этих ответов начинает направлять ее в реалистическое русло. Как и мать на данной стадии развития, аналитик теперь представляет собой объект, который важен лишь потому, что его приглашают разделить нарциссическое удовольствие ребенка и тем самым его усилить» [6, 134].

При этом Кохут считал, что зрительный контакт очень важен для лечения нарциссических пациентов, так как у них очень заряжена визуальная модальность, а потребность в отклике, одобрении и поддержке со стороны терапевта играет особенную роль в процессе переработки информации. Они достигают контакта с объектом посредством зрительного контакта и в своем развитии подпитываются через визуальную модальность. Потеря же визуального контакта будет вызывать сильную тревогу, дизентэграцию, и эти действия могут интерпретироваться как отвержение. Когда же пациент видит выражение лица терапевта, он может достраивать зеркальный трансфер и у него будет ощущение, что аналитик включен и его не только слушают, но и смотрят.

Кохут обнаружил, ч т о часть нарциссического либидо остается у каждого

нормального человека и имеет свои стадии развития параллельно стадиям развития объектного либидо. Эти стадии следующие:

- фрагментированная самость (примерно до полугода, т. е. до окончания симбиотической стадии);

- архаичная грандиозная целостная самость (примерно до пяти лет, т. е. по Фрейду — по завершении эдипова конфликта);

- зрелый взрослый нарциссизм (всю жизнь, являющийся основой творческой креативности у зрелой личности).

Таким образом, Кохут стал обнаруживать не только нарциссический перенос в патологических случаях, но и нарциссический компонент переноса у пациентов с неврозами переноса, а также нарциссический контекст отношений у нормальных людей.

Техника работы с нарциссическими пациентами по Кохуту-это магическое слушание, попытка оживить что-то в переносе, дать возможность раскрыться. Агрессия у сэлфпсихологов воспринимается как продукт дезонтеграции, возникает тогда, когда нет эмпатического отклика и Кохут считал, что аналитику полезно самораскрытие, полезно в некоторых случаях говорить о своих ошибках и чувствах, которые вызвали эти ошибки и анализировать вместе с пациентом. Читая Кохута, кажется, что если все хорошо в жизни человека, то он очень добрый, творческий. Также Кохут считал, что у нарциссических пациентов все проблемы эдипового комплекса могут прорабатываться только после того, как установлено более или менее связанное Я в переносе, пациент почувствует себя более сильным и терпимым для восприятия интерпретаций. Он не будет обижаться или уходить в себя, или впадать в дезорганизирующую ярость, и только тогда с ним можно говорить про проблемы эдипового комплекса, про его ревность, соперничество, желание смерти, инцестынозные желания. На ранних этапах работы разговоры об эдиповом комплексе ни к чему не ведут, вначале необходимо интегрировать Я.

Кохут также считал, что не нужно интерпретировать нарциссический трансфер. Например зеркальный перенос не нужно интерпретировать, так он просто уйдет, главное дать ему развиться. Главный терапевтический фактор с нарциссическими пациентами-это молчание аналитика, его эмпатическое слушание. Больше описание на детализацию фелинологии чувств, прояснение, эмпатию и позиция аналитика здесь немного другая, позиция, в которой достигается иллюзия симметрии в отличие от классического психоанализа, где важна ассиметрия, позиция неравная, где один пациент, а второй ему помогает, излечивает, то есть ситуация зависимости.

Учение Кохута нашло своих последователей и оказало влияние на интерперсональный анализ и интерсубъективный подход.

Хайнц Кохут положил начало психоаналитической школе мысли, называемой Я-психологией (психология самости). На созданной им теории психологии самости основывается одно из шести направлений в современном психоанализе (наряду с психологией влечений З.Фрейда, психологией-Я, теорией Кляйн, психоаналитической теорией развития, теорией объектных отношений). Идеи Кохута имеют многочисленных последователей. Его работа на начальном этапе рассматривалась как продолжение модели Фрейда, и он старался включить влечения в разрабатываемую им теорию «Я». Однако, в итоге Кохут пришел к выводу, что личность развивается в двух направлениях: одно ведет к зрелости Эго, как Фрейд понимал этот термин, а другое — к зрелости «Я», области, не имевшей четкого определения. Кохут понял, что наш врожденный нарциссизм является существенной частью развития «Я», и описал его в виде отдельной линии развития внутри личности. Влияние Кохута было значительным, породив целый ряд ассоциаций, учебных институтов и журналов.

Подобно Фрейду, Кохут основывал свое новаторское мышление на наблюдении внутри психоаналитической среды. Он часто работал с пациентами, которые жаловались на чувство дезинтеграции или отчаянную борьбу с внутренней пустотой. Его не удовлетворял фрейдовский психоаналитический диагноз вытесненной (подавленной) сексуальной и агрессивной энергии. Скорее, заключал он, эти пациенты страдают от недостаточного развития как «Я», так и ощущения внутренней субстанциальности (прочности). «Я» стало термином, который объединял, по Кохуту, присущее человеку базовое ощущение реальности и цели, его устремления и идеалы. Оно является стержнем ощущения человеком смысла происходящего.

Наиболее важной его работой стала монография 1971 года «Анализ самости: системный подход к лечению нарциссических нарушений личности». Эта книга сыграла решающую роль в расширение Фрейдовской теории нарциссизма, став введением в разработанную Кохутом теорию трансферентых объектов самости – зеркальных и идеализированных.

М.В. Ромашкевич в предисловии к русскому изданию «Анализа самости» Х.Кохута так определил значение этой работы для психоанализа: «В свое время З.Фрейд выделил виды психопатологии, при которых образуется невроз переноса. По классификации того времени, к неврозам переноса относились истерический невроз и невроз навязчивых состояний. Фрейд в первую очередь работал именно с ними.

X. Кохут на основании проведенных исследований пришел к выводу, что неврозом переноса не ограничиваются все виды переноса. Он открыл нарциссические виды переноса, описал их и разработал аналитическую технику работы с ними. Это стало началом новой эпохи психоанализа, так как резко расширился спектр психопатологии, в котором психоанализ стал теперь эффективным…

Кохутом были также разработаны технические особенности работы с нарциссическим переносом. Главным правилом работы с ним в отличие от работы с неврозом переноса является отсутствие интерпретаций нарцис-сического переноса. Он должен вырасти, развиться и созреть в отношениях пациента с аналитиком. При этом важную роль играет нормальная фазово-специфичная идеализация объекта, необходимая для его интернализации в развитии (в отличие от защитной идеализации невротиков). Только тогда пациент достигнет состояния константности либидинозного объекта и себя, которое является мерой психического здоровья.

При эффективном анализе нарциссический перенос завершает свою эволюцию, и большая часть его превращается в объектный невроз переноса. Последний уже требует интерпретации для проработки невротических проблем. Для любого вида переноса интерпретации губительны, они разрушают его. Но нарциссический перенос является «лекарством» сам по себе, его не надо разрушать. А невроз переноса является «болезнью», которую надо устранить с помощью интерпретаций» [6; 7- 11].

Итак, хотя З.Фрейд считал, что у нарциссических личностей не было переноса, Х.Кохут выявил у данной категории пациентов переносоподобные явления.

В данной работе Х.Кохут описал работу аналитика при нарциссическом переносе: «…такие пациенты способны устанавливать специфические, стабильные нарциссические переносы, которые позволяют терапевтически реактивировать архаичные структуры без риска их фрагментации в ходе дальнейшей регрессии: именно поэтом они доступны и поддаются анализу» [6, 20].

Во многом благодаря Кохуту вид патологии вообще перестал играть роль в предписании психоаналитического лечения. В основном оценка состояния пациента базируется на силе Я и других показателях, а вид патологии имеет значение только для выбора вида аналитической техники (или психоанализ в чистом виде, или экспрессивная психоаналитическая психотерапия, или экспрессивно- поддерживающая, или поддерживающая). Произошло то, что предсказывал Фрейд: найдены новые формы психоанализа, которые помогают тем пациентам, которым не помогал фрейдовский анализ.

Кохут в вышеуказанной работе обратил внимание, что некоторым пациентам не помогает классический анализ, поскольку их трудно диагностировать, у них не было ярко выраженных проблем эдипова комплекса, их нельзя было отнести к психотикам, они успешны в социальной жизни и выявил некоторые аспекты симптоматики пациентов, страдающих личностными нарушениями в нарциссической сфере: «Симптоматика пациентов с нарциссическими нарушениями личности …чаще всего плохо поддается определению, и пациент, как правило, неспособен сфокусироваться на ее главных аспектах. Однако он может распознать и описать вторичные жалобы (такие, как отсутствие интереса к работе или склонность к извращенным проявлениям сексуальности). Но несмотря на первоначальную неопределенность имеющейся симптоматики, большинство важных симптоматических признаков можно, как правило, четко распознать в процессе анализа, особенно тогда, когда устанавливается одна из форм нарциссического переноса. Пациент будет описывать едва уловимые, но вместе с тем постоянные ощущения пустоты и депрессии, которые, в отличие от аналогичных симптомов при психозах и пограничных состояниях, смягчаются после установления нарциссического переноса, однако усиливаются, когда отношения с аналитиком нарушаются. Пациент будет пытаться дать понять аналитику, что, во всяком случае, иногда — особенно когда нарциссический перенос нарушается — ему кажется, что он не совсем реален или, по крайней мере, что его эмоции притуплены. Он также, возможно, добавит, что выполняет свою работу без интереса, что стремится жить по заведенному порядку, поскольку, похоже, ему не хватает инициативности. Эти и многие другие сходные жалобы свидетельствуют об истощенности Эго из-за необходимости ограждать себя от нереалистичных требований архаичной грандиозной самости или от сильнейшей потребности во внешней мощной подпитке самооценки и в других формах эмоционального подкрепления в нарциссической сфере» [6, 32-33].

Далее Кохут в данной работе устанавливает основной источник дискомфорта при нарциссических нарушениях личности: «Основным источником дискомфорта являются последствия неспособности психики регулировать самооценку и поддерживать ее на нормальном уровне, а специфические (патогенные) переживания личности, соответствующие этому центральному психологическому дефекту, относятся к нарциссической сфере и имеют диапазон, простирающийся от тревожной грандиозности и возбуждения, с одной стороны, до легкого смущения и и застенчивости либо до сильнейшего чувства стыда, ипохондрии и депрессии – с другой. Пациенты……подвержены также страху потерять объект или любовь объекта и страху кастрации» [6, 37].

И далее в этой работе Х.Кохут дает ответ на главный диагностический вопрос: «Лечить или не лечить пациента с помощью психоанализа…Я должен ….перечислить некоторые синдромы, встречающиеся в тех случаях, когда психопатология нарциссической личности выражена наиболее четко и ярко. В таких случаях пациент может предъявлять следующие жалобы и демонстрировать следующие патологические особенности:

1) в сексуальной сфере - извращенные фантазии, отсутствие интереса к сексу;

2) в социальной сфере - торможения в работе, невозможность устанавливать и поддерживать серьезные отношения, правонарушения;

3) в сфере проявляемых в поведении личностных особенностей - отсутствие юмора, отсутствие эмпатии к нуждам и чувствам других людей, отсутствие чувства меры, склонность к неконтролируемым приступам гнева, патологическая ложь;

4) в психосоматической сфере - ипохондрическая озабоченность своим физическим и психическим здоровьем, вегетативные нарушения в различных системах органов» [6, 39-40].

В дополнение к диагностированию болезненного состояния внутренней пустоты, Кохут подметил то, как это состояние излечивалось: выздоровление пациентов происходило тогда, когда они в течение продолжительного времени чувствовали, что аналитик их по-настоящему понимает. Он обнаружил, что ключом исцеления является не интерпретация, а глубоко эмпатическое слушание. Интерпретация же, этот традиционный психоаналитический прием, только усугубляла положение вещей.

Кохут развил аспект фрейдовской концепции нарциссизма, который позволил ему полностью уйти от теории влечений и решительно выдвинуть теорию «Я». До Кохута нарциссизм считался патологическим состоянием, при котором человек — подобно мифическому Нарциссу, любовавшемуся своим отражением в лесном озере, — рассматривает свое тело и свою индивидуальность в качестве центра мироздания и единственного критерия ценности. Всем нам известны люди, которые говорят только о себе или своих переживаниях, не придавая никакого значения мыслям и чувствам окружающих. Кохут понял, что такое состояние является аберрацией (искажением) в сущности нормального процесса и что прохождение через период нарциссизма — это необходимый и здоровый этап взросления. Каждый младенец и маленький ребенок должны почувствовать себя центром вселенной, по крайней мере, на какое-то время. Результирующая пустота вызовет нарциссическую жажду внимания, которая позже станет дефектом личности только тогда, когда это чувство отрицается. Кохут видел, что нормальный нарциссизм образует ядро «Я».

Кохут фокусировал свое внимание на двух нормальных нарциссических процессах, которые являются решающими в развитии «Я». Первый из них — отражение (отзеркаливание), при котором младенец смотрит на мать и видит свое «Я» отраженным в ее радостном взгляде. При отношении отражения ребенок как будто говорит про себя: «Ты видишь меня чудесным. Значит, я чудесен». Наблюдая собственные положительные качества в сиянии материнских глаз, ребенок чувствует всю свою самоценность. Второй нормальный нарциссический процесс — идеализация, которая начинается с узнавания ребенком своего родителя или другого любимого человека. В этом случае качества собственного «Я» — доброта, совершенство, всесилие, значимость, чувство реальности и т. д. — проецируются на этого человека, так что ребенок (как бы) может сказать: «Я вижу тебя чудесной и нахожусь рядом с тобой; значит, я существую и тоже чудесен». В своей работе «Анализ самости..» Х.Кохут пишет: «Идеализация является одним из двух основных путей развития нарциссизма… Пока ребенок идеализирует родителей, идеализированная констелляция остается открытой для коррекции и модификации на основе актуального опыта (осознания ребенком реальных качеств родителей), а постепенное обнаружение эмиатическими родителями своих недостатков позволяет ребенку в доэдиповых фазах отвести часть идеализирующего либидо от родительских имаго и использовать его при построении структур, контролирующих влечения. Тяжелое (но соответствующее фазе развития) эдипово разочарование в одном из родителей (в нормальном случае, разумеется, в родителе одного с ребенком пола, который в данном контексте играет наиболее важную роль) в конечном счете ведет к идеализации Супер-Эго — этапу в развитии и созревании, особенно важному для защиты личности от угрозы нарциссической регрессии» [6, 58-59]. В объектных отношениях отражения и идеализации ребенок узнает свое «Я» с помощью другого человека.

Кохут назвал этих отражающих и идеализируемых людей Я-объектами, так как ребенку кажется, что они являются продолжением его самого. Со временем ребенок произведет интернализацию отношений с Я-объектами таким образом, что он сможет осуществлять операции отражения и идеализации внутри себя. Когда эти два процесса интернализации проходят успешно, они образуют базис двухполюсного «Я». Внутренний процесс отражения ведет к реалистическим устремлениям в мире, подкрепляемом интернализованной стимулирующей похвалой матери. Равным образом, когда будет интернализован идеализируемый отец, ребенок может нацелиться на реалистические идеалы. Эти два полюса составляют ядро здорового «Я» и генерируют прочувствованные устремления и идеалы, которые обеспечивают чувство цели и смысла.

Кохут связывал эти два полюса «электрической дугой» базовых навыков и талантов, с помощью которых индивид пытается в течение всего своего существования поддерживать баланс между стремлениями к индивидуальным целям и жизнью в согласии с идеалами и ценностями, которые придают ей смысл.

Кохут заметил, что успешное развитие «Я» может обеспечить любой из этих процессов. Например, если мать неспособна произвести отражение должным образом, тогда здоровый идеализирующий процесс с отцом может все же обеспечить такое проявление ощущения «Я», которое будет достаточно для возникновения чувства реальности и мотивации. Если один полюс функционирует нормально, тогда дефекты другого полюса могут быть исправлены позже. Однако если ущербны оба полюса, тогда следом могут возникнуть симптомы, которыми и занимался Кохут, - чувства нереальности, опустошенности и бессмысленности происходящего, — поскольку в этом случае отсутствует внутренняя структура «Я», которая способна обеспечить чувство самоценности.

Кохут писал: «Успешное окончание анализа... достигается тогда, когда ранее ослабленное или фрагментированное нуклеарное «я» анализируемого... укрепилось и консолидировалось настолько, что оно может функционировать как более или менее самодвижимая, самоуправляемая и самоподдерживаемая единица, которая обеспечивает основополагающую цель для его личности и придает чувство смысла его жизни».

Кроме теории, Кохут разработал практические приемы лечения расстройств «я». Он установил, что дефекты структуры «я» становятся заметны при трех ситуациях переноса, или способах видения собственного психоанализа. При отражающем переносе пациент пытается исправить эти дефекты, воспринимая терапевта как человека, полностью очарованного и осчастливленного пациентом. Пациент испытывает неутолимую потребность рассказать о каждой подробности своей жизни. При идеализирующем переносе пациент превращает аналитика в человека, достойного благоговения и восхищения, а затем начинает ощущать собственную важность и значимость как результат их отношений. При близнецовом переносе пациент фантазирует, что он и аналитик являются в некотором роде равноправными партнерами, совершающими совместное путешествие по жизни. В этом случае пациент более не чувствует себя одиноким или опустошенным. Во всех трех моделях переноса психотерапевтическое вмешательство в целом схоже: глубокое эмпатическое понимание со стороны аналитика. Перенос и взаимоотношения, которые он порождает, принимаются и понимаются аналитиком, и в результате пациент может постепенно интернализовать личность аналитика. Тем самым психическая организация, которую пациент не смог осуществить с родителями, теперь успешно структурирована, а его здоровье восстановлено.

В 1977 году вышла вторая книга Кохута «Восстановление самости». В 1978 годы появились первые два тома его работы «Поиски самости», под редакцией Пола Орнштейна. Кохут сформировал вокруг себя круг преданных последователей, и вскоре это движение стало общенациональным и даже вышло за границы США.

Главный вклад Кохута в психоанализ заключается в том, что он открыл путь, позволяющий отказаться от теории влечений, вместо нее создав психологию, в которой совершенно новое значение придается эмпатии, а также непосредственным и символическим проявлениям самости в мире (которые он называл объектами самости). Кохут изменил наши представления о нарциссизме, об объектах, о сексуальности и сексуализации, об агрессии и гневе, о фантазиях, о большинстве наших этических ценностей и о том, какое значение имеет самость в жизни человека.

Вывод из этой теории состоит в том, что этот подход к нарциссизму подчеркивает необходимость дать растению достаточно воды и солнца, чтобы оно наконец разрослось. Таким образом, приверженцы сэлф-психологии рекомендуют доброжелательное принятие идеализации или обесценивания и непоколебимое эмпатирование переживаниям пациента. Терапевты, ориентированные на сэлфпсихологию, пытаются остаться внутри субъективного опыта пациента.

Заключение

Озабоченные тем, как они воспринимаются другими, нарциссически организованные люди испытывают глубинное чувство, что они обмануты и нелюбимы. Можно ожидать, что им удастся помочь развить самопринятие и углубить их взаимоотношения, если распространить динамическую психологию на области, которые Фрейд только начал затрагивать. Наше понимание нарциссизма улучшилось благодаря вниманию к концепциям базовой безопасности и идентичности, концепции собственного “я” как альтернативы более функционалистской концепции Эго; концепции регуляции самооценки; концепции привязанности и сепарации; концепции задержки развития и дефицитарности и концепции стыда.

Наряду с тем, что в послефрейдовский период были освоены новые теоретические разделы, уже существовавшие разделы оказались переработанными таким образом, что был достигнут определенный прогресс в лечении нарциссических проблем. Мыслители, которые подчеркивали первичную привязанность, понимали нарциссическую патологию не как фиксацию на нормальной инфантильной грандиозности, а как компенсацию ранних разочарований во взаимоотношениях. Примерно в то же время такие понятия, как контейнирование; поддерживающее окружение и отзеркаливание явились переопределяющими теориями терапии. Эти идеи — больше, чем прежние модели психопатологии и лечения, — оказались применимы к людям, для которых целостность и непрерывность чувства собственного “я” и придаваемая ему ценность представляют фундаментальную проблему.

Похоже, что в то время, когда Фрейд писал свои труды, проблемы нарциссизма не носили такого характера эпидемии, какой они имеют сегодня. Психоаналитически ориентированные социальные теоретики утверждали, что превратности современной жизни усилили нарциссическую озабоченность.

Мир быстро меняется, мы часто переезжаем, средства массовой информации эксплуатируют нашу незащищенность и способствуют суете и жадности, обращение к светским нормам (секуляризация жизни) размывает внутренние нормы, определенные религиозными традициями. В массовых объединениях и во времена быстрых перемен непосредственное впечатление, производимое кем-либо на других, может оказаться более неотразимым, чем целостность и искренность, — качества, которые ценятся в малых и более стабильных общинах, где люди знают друг друга достаточно хорошо, чтобы не судить о ком-то на основании исключительно собственной истории и репутации.

Многие пациенты Фрейда страдали от избытка внутренних комментариев по поводу собственных достоинств и недостатков. Это состояние Фрейд стал описывать как состояние, отражающее “жесткое супер-Эго”. В противоположность этому, современные клиенты часто ощущают себя скорее субъективно пустыми, чем переполненными критическими интернализациями. Они беспокоятся, что “не вписываются”, а не из-за того, что изменяют своим принципам. Они могут беспрестанно размышлять о видимых достоинствах — красоте, славе, богатстве — или о проявлении политической благонадежности, но не о более скрытых аспектах своей идентичности и целостности. “Имидж” заменяет сущность, и то, что Юнг назвал персоной (представление себя внешнему миру), становится более живым и надежным, чем действительная личность.

Терапевты сталкиваются со сложнейшей задачей: им предстоит увеличить осознание и честность нарциссического пациента относительно природы его поведения. При этом не следует стимулировать сильный стыд, потому что пациент или захочет прекратить лечение, или же будет иметь секреты от терапевта. Одним из способов достижения этого в контексте жалобы пациента и его критицизма является вопрос: “Выражали ли вы прямо свои потребности?” Основания подобного обращения к пациенту лежат в том, что нарциссические люди глубоко стыдятся попросить о чем-либо; они считают, что признание любой потребности разоблачает дефицит в их собственном “Я”. Следовательно, они попадают в межличностные ситуации, где чувствуют себя униженными, так как другой человек с трудом угадывает их потребности и не может понять, чего же они хотят без просьбы с их стороны, а просить для них — унизительно. В результате они пытаются убедить аналитика, что их проблема сводится к бесчувственности и невниманию людей, с которыми они живут. Вопрос о проговаривании потребностей вплотную подводит к убеждению пациента, что нуждаться в ком-то стыдно, а также к возможности для терапевта внушить этому человеку понятие о человеческой взаимозависимости.

Выше я отметила различие между сэлф-объектным и истинно объектным переносом (в более ранней литературе это описывалось, соответственно, как нарциссический и невротиче­ский переносы). Смысл данного различия состоит в том, что терапевт не может плодотворно исследовать переносные реакции нарциссических пациентов с позиции “как если бы он был одним из других людей”. Придерживается ли терапевт предположений Кохута или Кернберга, он должен осознавать: несмотря на контрпереносное чувство, что он ничего не значит для пациента, на самом деле нарциссический человек нуждается в терапевте БОЛЬШЕ, чем люди, не испытывающие дефицит в самооценке. Для терапевта, не имевшего большого опыта лечения нарциссических пациентов, часто бывает большим сюрпризом узнать, что тот же человек, который считает его незначительной и неспособной личностью во время терапевтических сессий, восхищается им вне консультационного кабинета. Даже надменный, хвастливый, очевидно “неподдающийся” пациент выдает глубокую зависимость от терапевта склонностью чувствовать себя сокрушенным, если терапевт оказывается несензитивным. Работая с нарциссическими людьми, терапевт должен привыкнуть обдумывать свои вмешательства гораздо тщательнее, чем с другими пациентами.

В этой главе описан истощенный внутренний мир личностей с нарциссически организованным характером, а также компенсаторное поведение, с помощью которого такие личности пытаются поддерживать достоверное и значимое чувство собственного “Я”. Я подчеркнула аффекты стыда и зависти, выделила защиты посредством идеализации и обесценивания, а также паттерны отношений “использовать и быть использованным”, призванные уравновешивать самоуважение и возмещать причиненный ему ущерб. Обсуждалась предрасположенность нарциссических личностей к сэлф-объектным переносам, а также контрпереносные реакции, в которых превалирует ощущение невключенности в отношения. На основании принятия этих особых аспектов нарциссических состояний были даны некоторые технические рекомендации, хотя эти заключения и были сделаны с учетом существующих разногласий в психоаналитическом понимании нарциссизма. Благодаря этим разногласиям техника, приемлемая с данной группой пациентов, все еще остается предметом некоторых споров.

Озабоченные тем, как они воспринимаются другими, нарциссически организованные люди испытывают глубинное чувство, что они обмануты и нелюбимы. Можно ожидать, что им удастся помочь развить самопринятие и углубить их взаимоотношения, если распространить динамическую психологию на области, которые Фрейд только начал затрагивать. Наше понимание нарциссизма улучшилось благодаря вниманию к концепциям базовой безопасности и идентичности, концепции собственного “я” как альтернативы более функционалистской концепции Эго; концепции регуляции самооценки; концепции привязанности и сепарации; концепции задержки развития и дефицитарности и концепции стыда.

Наряду с тем, что в послефрейдовский период были освоены новые теоретические разделы, уже существовавшие разделы оказались переработанными таким образом, что был достигнут определенный прогресс в лечении нарциссических проблем. Мыслители, которые подчеркивали первичную привязанность, понимали нарциссическую патологию не как фиксацию на нормальной инфантильной грандиозности, а как компенсацию ранних разочарований во взаимоотношениях. Примерно в то же время такие понятия, как контейнирование; поддерживающее окружение и отзеркаливание явились переопределяющими теориями терапии. Эти идеи — больше, чем прежние модели психопатологии и лечения, — оказались применимы к людям, для которых целостность и непрерывность чувства собственного “я” и придаваемая ему ценность представляют фундаментальную проблему.

В заключение мы хотели бы вернуться к исходному мифу о Нарциссе. Нарцисс не может шелохнуться, глядя на нечто, что он субъективно считает своим утраченным любимым объектом, но что объективно является идеализированным аспектом его собственной самости. Он думает, что влюблен. Однако он умирает от голода, поскольку не может обратиться к реальному объекту, от которого, возможно, сумел бы получить то, что ему действительно нужно.

Список использованной литературы:

1. З. Фрейд «Три очерка по теории сексуальности»;

2. З. Фрейд «Введение в нарциссизм»;

3. З.Фрейд «Толкования сновидений»;

4. Психоаналитические концепции нарциссизма/ Под ред. А.В.Литвинова, А.Н. Харитонова,. - М.: Издательский проект «Русское психоаналитическое общество», 2009.-538 с.:

4.1. З.Фрейд «О нарциссизме», с. 11-34.

4.2. Х.Сигал и Д.Белл «Теория нарциссизма а работах Фрейда и Кляйн», с.336-365;

5. З.Фрейд. Введение в психоанализ. Лекции 1-15. СПб., Алетейя СПб, 1999

6. Х. Кохут «Анализ самости. Системный подход к лечению нарциссических нарушений личности», Москва, «Когито-Центр», 2003.

7. Лейбин В.М. «Словарь-справочник по психоанализу»/ Психоаналитические концепции нарциссизма/ Под ред. А.В.Литвинова, А.Н. Харитонова,. - М.: Издательский проект «Русское психоаналитическое общество», 2009.с. 464-468.

8. Б.Мур и Б.Файн «Психоаналитические термины и понятия: словарь»/ Психоаналитические концепции нарциссизма/ Под ред. А.В.Литвинова, А.Н. Харитонова - М.: Издательский проект «Русское психоаналитическое общество», 2009.с. 448-463.

9. Лекции В.А. Зимина по теме «Психоаналитическая теория нарциссизма» от 08.06.2010 г. и 15.06.2010 г., прочитанные в Институте практической психологии и психоанализа.