Роман Е.И. Замятина «Мы» по своему жанру принадлежит к антиутопиям. Подобные произведения рождались в литературе как ответ на утопии, которые существовали в мировой культуре еще во времена Платона. В основе всякой утопии лежала мечта о всеобщем счастье и благоденствии, а также представление о том, что этого можно добиться, организовав жизнь общества на рациональных началах. Утописты верили в силу человеческого разума и считали, что все зло в мире от неразумности. Но их мечты в воплощении были несбыточны. Разум, лишенный доброго сердца, оказывался страшнее глупости. Именно эту мысль отстаивали создатели антиутопий.
В сюжете произведений Г. Уэллса, Ф. Кафки, Дж. Оруэлла, Е. Замятина мы находим, по сути, те же черты, что и в утопиях Т. Мора, Дж. Свифта, Т. Кампанеллы, Н.Г. Чернышевского. Как правило, описывается закрытая система, государство, где строится счастливое общество. Граждане такой изолированной страны делятся на определенные категории. Логично предположить, что если люди не вписываются в искусственную идеальную систему, не ценят созданного «счастья», то они должны быть изгнаны. Писатели-антиутописты показывают, что происходит, когда появляется личность, чье представление о счастье вступает в противоречие с всеобщим представлением. Тогда система теряет равновесие, а в попытке его восстановить она вынуждена либо уничтожить источник сбоя, либо адаптировать его под себя, перевоспитать, сломать. Таким образом, антиутопия всегда содержит конфликт личности и системы.
Единое Государство романа «Мы» возникло после 200-летней войны и взяло в основу своей идеологии науку математику, наиболее абстрактную из точных наук. Была выведена «формула счастья»: в числителе – блаженство, а в знаменателе – зависть. Согласно ей, «размер» счастья зависит от величины блаженства, то есть удовлетворения потребностей, отсутствия страданий. Однако человека полностью удовлетворить невозможно никогда, значит надо стремиться не к увеличению числителя в формуле – блаженства, а к уменьшению знаменателя – зависти. То есть необходимо всех уравнять, чтобы завидовать было нечему. С учетом того, что герои романа воспринимались властью как существа биологические и разумные, их потребности делились с точки зрения физиологии и разума. Главная физиологическая потребность в пище решалась элементарно: изобрели нефтяной хлеб. За этой метафорой стоит сравнение человека с механизмом, кроме того, «нефтяной» пищей нельзя объесться, от нее нельзя получить удовольствие, можно только насытиться, чтобы быть работоспособным. Одежда также у всех одинакова, жилье прозрачно, даже желание любить удовлетворяется для граждан Единого Государства по талончикам в порядке очереди, то есть на основе абсолютного равенства. Понятия духовной близости и семьи исключены, потому что семья как ячейка общества предполагает существование собственных законов, а это может стать источником зависти. В итоге самой большой проблемой становится преодоление природных законов, например, существования носов классических и носов-кубов. Но и их путем естественного отбора стараются довести до одинаковости. Потребность в работе классифицируется как физиологическая, поэтому наказанием является отстранение от работы, а престижности профессий не существует, так как нет привилегий и зарплаты. Информационная потребность реализуется лекциями, которые тоже для граждан Единого Государства идентичны. Таким образом, все рационализировано, подсчитано даже оптимальное количество жевков при приеме пищи. Потребность в Прекрасном понимается как стремление к упорядочению. Шедевром древней словесности считается расписание поездов.
Объединяло все в Едином Государстве общая цель – строительство Интеграла, космического корабля, чтобы «проинтегрировать» (читай – «завоевать») всю Вселенную. Здесь проявилось извечное противоречие тоталитарного строя – его закрытость и стремление к экспансии, подчинению.
И вот в таком обществе появляется человек, начинающий сомневаться в счастье, дарованном ему государством. Д-503 ведет дневник, который становится основой романа. Если личность испытывает потребность в изложении своих мыслей на бумаге, значит пытается разобраться, прежде всего, в себе. К этому, как правило, побуждает какая-либо проблема. Интересно наблюдать, как постепенно расшатывается слог записей героя, становится все больше недоговоренностей, исчезает слово «ясно», которое возникнет только в последней главе. Эти изменения связаны с диагнозом, который поставили Д-503, – у него появилась душа, вместе с появлением в его жизни I-330. Хитрая героиня сознательно использует весь арсенал средств, чтобы вывести Д-503 из равновесия, разрушить привычную для него картину мира. Она демонстративно нарушает принятый распорядок, приводит его в Старый дом, одевается в платье, пьет и курит, одним словом, делает все, что запрещено, что может разрушить здоровье и затуманить рассудок, но рождает фантазию.
I-330 – член организации Мэфи, название которой наталкивает нас на параллель с Мефистофелем, только в противопоставлении ада и рая неясно, по какие стороны расставить Единое Государство и Мэфи. Единое Государство схоже с раем в том, что и там, и там за человека уже сделали выбор, он не принадлежит себе, а Мефистофель искушает людей выбором между добром и злом. Портрет же I-330 рождает у нас ассоциации со змеей – фигура-хлыст, острые зубки, глаза-шторки.
Трагедия центрального героя романа состоит в том, что высвобождаясь из-под власти Единого Государства, он не обретает желанной свободы, так как им начинает манипулировать I-330 уже в интересах своей организации. За зеленой стеной Д-503 опять используют как инструмент, человека-функцию. Ощущение себя не одним из «нумеров», а человеческой единицей, индивидуальностью – иллюзия. В борьбе двух систем человек оказывается, как между двух жерновов. Неслучайно И. Бродский любил говорить, что больше коммунистов ненавидит антикоммунистов.
Однако, в антиутопии Замятина все же есть герой, который обрел свободу. Это О-90. Она всегда поступала иррационально, но ее любовь смогла преодолеть препятствия, потому что ей достало смелости воплощать свои желания в жизнь, а не просто лелеять их в своем воображении, как Д-503. О-90 сохраняет ребенка от любимого человека, сначала отказывается от помощи I-330, чувствуя в ней соперницу. Приоритетными для героини в обществе всеобщего рацио являются движения души, а не разума. И в этом сдержанный оптимизм автора. Любимыми героями Замятина всегда были еретики, верящие не в застывшие догмы, а голосу своего сердца.
Финал произведения достаточно противоречив, как и во многих романах-антиутопиях. С одной стороны, очевидно, что Единое Государство победит бунтовщиков, Д-503 равнодушно смотрит на смерть I-330. Но государство, лишающее своих граждан фантазии, то есть стремления к новому, самоуничтожается, так как в нем не остается тех, кто будет способствовать прогрессу, движению вперед. Все вокруг же будет развиваться. Вселенная бесконечна, ее нельзя покорить, бесконечность не поддается интеграции. Таким образом, «Мы» заканчивается началом конца Единого Государства.
|