Стихотворение Бунина «Крещенская ночь» относится к раннему периоду творчества поэта. Стихотворение окончательно было завершено в 1901 году. Название его связано с православным праздником Крещения Господня, который отмечается 19 января по новому стилю. Но с этим праздником были связаны и многие народные предания и приметы. Например, считалось, что если в крещенскую ночь сильные морозы, то год будет плодородным. Эти приметы были, несомненно, знакомы поэту, который провел детство в своем имении. Но Бунин начинает описание крещенской ночи, не связывая ее с религиозным праздником. Кажется, это просто ночь в зимнем лесу, полная поэзии и очарования:
Темный ельник снегами, как мехом,
Опушили седые морозы,
В блестках инея, точно в алмазах,
Задремали, склонившись, березы.
Перед нами тихая и торжественная картина, космос замершего пространства:
Неподвижно застыли их ветки,
А меж ними на снежное лоно,
Точно сквозь серебро кружевное
Полный месяц глядит с небосклона.
В том, как поэт описывает сугробы («снежное лоно»), можно почувствовать отголоски крещенских поверий, в которых так много места уделяется снегу. Так, в некоторых деревнях в крещенскую ночь собирали снег со стогов, полагая, что только он может как следует выбелить холсты. Некоторые верили, что если в крещенский вечер на поле собрать снег и высыпать его в колодец, то в колодце весь год будет вода. Этот снег имел, по поверью, и целительные свойства.
Замело чащи леса метелью, —
Только вьются следы и дорожки,
Убегая меж сосен и елок,
Меж березок до ветхой сторожки.
Здесь впервые в стихотворении мы ощущаем присутствие человека — одинокого человека, который коротает предпраздничную ночь в глухом лесу и следит издалека за огнями чужого жилья. Это его глазами мы видим заснеженный лес:
Спят таинственно темные чащи,
Спят, одетые снегом глубоким,
И поляны, и луг, и овраги,
Где когда-то шумели потоки.
За приподнятостью поэтической интонации словно скрывается давний страх человека перед тайнами дикой природы. Бесконечное одиночество человека наполняет его душу вполне земным страхом перед лесным зверьем:
Тишина, — даже ветка не хрустнет!
А быть может, за этим оврагом
Пробирается волк по сугробам
Осторожным и вкрадчивым шагом.
Тишина, — а быть может, он близко…
И стою я, исполнен тревоги,
И гляжу напряженно на чащи,
На следы и кусты вдоль дороги.
В этом ожидании человека — не только страх перед лесным зверем, но и какое-то древнее родство с ним. Оба они вынуждены таиться в лесу от чужого глаза. Однако человека от зверя отличает не только страх перед природой, перед тайнами леса, но и робкое ожидание какого-то чуда в крещенскую ночь:
Огонек из лесной караулки
Осторожно и робко мерцает,
Точно он притаился под лесом
И чего-то в тиши поджидает.
Этот огонек — точно заблудшая человеческая душа, которая жаждет спасения и надеется на милость Бога. Стремление к Богу звучит в высоком и торжественном описании звезды:
Бриллиантом лучистым и ярким,
То зеленым, то синим играя,
На востоке, у трона господня,
Тихо блещет звезда, как живая.
Хотя дело происходит в крещенскую ночь, мы невольно вспоминаем о звезде рождественской, загоревшейся, когда родился Спаситель. С Крещением связана еще одна примета: если в крещенскую ночь особенно ярко блестят и горят звезды, то родится много ягнят (ягненок — символ Иисуса Христа). Звезда Господня, сияющая над миром, уравнивает живое и неживое, грешное и праведное, посылая миру покой и утешение:
А над лесом все выше и выше
Всходит месяц, — и в дивном покое
Замирает морозная полночь
И хрустальное царство лесное!
Здесь Бунин говорит о знаменитом крещенском морозе, когда от холода все кажется звонким и хрупким, когда полночь кажется каким-то таинственным переломным моментом — к теплу, лету, журчащим в оврагах ручьях. Стихотворение «Крещенская ночь» было написано почти одновременно с рассказами «Мелитон» и «Сосны». Поэтому между ними немало общего. И в стихотворении, и в рассказах суровое и прекрасное лесное пространство словно поглощает человека. В «Мели тоне» и в «Крещенской ночи» описывается затерявшаяся в могучем лесу «ветхая сторожка» — символ одинокой человеческой жизни. А в «Соснах» и в стихотворении является сквозным образ звезды. В рассказе «звезда на северо-востоке кажется звездой у Божьего трона». Эти выразительные зрительные образы служат общей цели раскрыть неземное величие неба над тленным миром людей. Поэтому в стихотворении описывается, что внизу, под звездой, «огонек из лесной караулки осторожно и робко мерцает». Причем, в отличие от рассказа «Мелитон», в «Крещенской ночи» это — безличный огонек, намек на человеческую малость и одиночество перед лицом природы и Бога.
В стихотворении «Крещенская ночь» сочетаются христианское видение мира и крестьянское, народное восприятие природы. Бунин показывает нам красоту и величие природы, одухотворенной человеком и замыслом Бога.
|