«Мы — колумбийцы — выжили в таких трудных географических условиях — и горы, и болота. Мы не сломались, несмотря на десятилетия непрекращающейся войны. Мы продолжаем работать и радоваться жизни. Война — это как явление природы, как ураган, ему нужно сопротивляться!»
Не знаю, как у других, но у меня со словом «Колумбия» очень стойкие ассоциации. Колумбия — это наркотики, гражданская война и города, где убивают людей за пропущенные голы. Все это мы знали из газет и голливудских фильмов, поэтому, когда знакомые предложили нам поехать в Колумбию, мы засомневались и стали читать, что пишут об этой стране у нас. Открыв первую попавшуюся газету, прочитали о взрыве в каком-то клубе в Боготе. Это не добавило нам оптимизма. Ничего, говорили мы себе, и не такое может случиться… Но на следующий день в другой газете написали, что в Колумбии похитили американских корреспондентов. Я стал представлять — заплатит ли наша редакция выкуп за двух своих ценных журналистов. Сомнения усилились… По числу похищений людей Колумбия занимает твердое первое место в мире (по крайней мере, по информации в российских газетах).
Тут я стал читать эту газету дальше. Одна статья за другой, где говорилось о преступлениях в нашей стране, доказывали мне, что в Колумбии все не так уж плохо, и я представил себе колумбийца, который читает в газете про мою родную страну — Россия должна показаться ему еще более худшим местом на Земле. Но мы-то знаем, что это не так, поэтому страх перед Колумбией пропал.
Мы решили, что будем искать в Колумбии только хорошее. Просто потому, что плохое про нее напишут и без нас. Оказалось, что усилий для этого делать и не нужно было.
Дело в том, что в восприятии колумбийца понятие «плохое» просто не существует. На протяжении долгих лет гражданской усобицы колумбийцы, в силу своего оптимистического характера, живут так, как будто ничего и не происходит. Они твердо уверены и в своей силе, и в своих способностях.
«Мы глубоко религиозные люди, — сказал нам дон Альборо, декан факультета иностранных языков Католического университета в Боготе, человек, который помогал нам в нашем путешествии во всем. — Поскольку мы строили свою цивилизацию в таких трудных условиях, у нас очень сильный характер. И еще, чтобы здесь выжить, человеку нужен Бог. Мы все время советуемся с ним. Можно сказать, что у нас Бог в кармашке. Это не значит, что мы беспрерывно исполняем церковные ритуалы — дело не в том, что я буду верить в Бога, и он мне все даст. Дело в другом. У нас очень конструктивный менталитет — мы не просто верим, мы работаем».
Профессор Альборо удивил нас, когда рассказал, что вся Колумбия после Октябрьской революции каждый день молилась за русских. Когда я выразил по этому поводу некоторые сомнения, профессор очень обиделся и на следующий день принес ксерокопию папской буллы от 5 августа 1921 года, где весь христианский мир призывали помогать России и верующим.
В Колумбии к этому отнеслись серьезно и не уставали молиться за столь далекую страну. «Я, как и все колумбийцы, знаю о России с раннего детства», — сказал дон Альборо. Правда, практические сведения о нашей стране черпаются ими в основном из романа Жюля Верна «Почтальон царя» — это произведение входит в школьную программу. Мы же про этот роман в первый раз услышали в Колумбии, но подозреваем, что у великого писателя могли быть и неточности… В Колумбии невероятное смешение всего — начиная от рас и заканчивая чувствами и понятиями. Люди здесь имеют все мыслимые оттенки цвета кожи, что привело к полному отсутствию ксенофобии. «Пример для Европы!» — с гордостью говорят колумбийцы.
Мы все время спрашивали колумбийцев о том, что главное в их стране. Первый, кого мы спросили об этом, был дон Альборо. Он задумался на секунду и сказал: «Религия. Изумруды. Кофе». Потом подумал и добавил: «Конечно, хорошо бы, чтоб был мир».
На следующий день мы поехали в Чикинкиру.
Испанский — для бога и женщин
Город Чикинкира находится в трех часах езды на машине от Боготы, что для этого региона большое расстояние. Иногда и за полчаса можно сменить 2—3 климатические зоны. Горы все-таки. Ехали мы на встречу с падре, в епархии которого находится главная святыня Колумбии — Дева Мария из Чикинкиры. Еще нам сказали, что этому человеку удалось примирить враждующие кланы владельцев изумрудных шахт. Таким образом, он олицетворял собой две основные составляющие Колумбии — религию и изумруды. И главную надежду Колумбии — мир.
Монсеньора зовут Гектор Гутьеррес. Мы, естественно, опоздали к нему на встречу.
«Естественно» потому, что нас сразу предупредили, что 15 минут — это вообще в Колумбии не опоздание. Полчаса — еще так-сяк, а вот волноваться нужно начинать после часа ожидания. Как бы там ни было, Монсеньор (так его называли все, и мы не будем исключением) встретил нас очень радушно. «Эта страна выживает за счет веры», — было первое, что он сказал…
Монсеньор Гутьеррес после окончания семинарии учился в университете в Боготе, затем проходил стажировку в США на телевидении (кстати, он до сих пор ведет еженедельную программу на колумбийском ТВ). Еще он осваивал в Риме «этику коммуникации». А в 1987 году был назначен епископом в город Кали, где и провел 11 лет.
Тщательно и терпеливо подбирая слова, Монсеньор рассказывал: «Уже там, в Кали, я стремился к миру и вел переговоры с геррильерос — местными партизанами, которые воевали с правительством. Я был их другом. Страшно ли было? Нет. У меня хороший характер, и они мне сразу сказали, что проблем с ними у меня не будет.
Среди партизан много женщин — вооруженные женщины гораздо мрачнее вооруженных мужчин. Они со мной даже не разговаривали. Однажды я подошел к одной из них, взял ее за руку и спросил: «Когда ты сделаешь маникюр?» Она очень удивилась: «А здесь мы не можем». «А сколько времени ты не красила губы?» — спросил я. «Мы не можем здесь!» — заволновались уже и стоявшие рядом партизанки. «А ваш командир сильно рассердится, если я привезу крем для лица и шампунь?» Женщины огляделись и говорят: «Привезите». Я привез 15 косметических наборов, и мы стали лучшими друзьями»…
Мы спросили Монсеньора про колумбийцев. «Мы веселые, религиозные, патриотичные, работящие. Любим женщин, футбол. Любим наслаждаться жизнью. У нас уже 70 лет война, а мы не согнулись, потому что работаем и молимся. Бог наградил нас лучшей землей и двумя морями, у нас круглый год солнце. Мы надеемся, что создадим большую и сильную страну, когда у нас будет мир. Если бы в других странах была такая война, как у нас, они бы исчезли. Бог дал нам чуточку больше, чем другим. И мы иногда даже беспокоимся, почему он это сделал.
Да, и еще одно — мы говорим по-испански. Немецкий — для войны, французский — для дипломатии, английский — для бизнеса, а испанский — чтобы разговаривать с Богом и женщинами…»
В 1998 году Монсеньора назначили в Чикинкиру. В это время здесь шла настоящая война между разными кланами изумрудных королей. Дело в том, что именно в этом регионе самые лучшие (по крайней мере, нам так сказали) на свете изумруды. Так что воевать было за что. «Война была страшной — как только представитель одного клана видел представителя другого — сразу бах! (Монсеньор показал, как они стреляли друг в друга.) Оружия здесь было очень много, практически столько же, сколько у правительственных войск или партизан. Разрушенные дороги, вдовы, голод— вот что несет с собой война. Но здешние люди очень религиозны, и поэтому главы семей попросили меня быть посредником в мирных переговорах. И вот мы сели за стол и подписали договор о мире. Все семьи поставили свои подписи, я — свою. И все решили соблюдать этот договор. Мы дали palabra de gallero (это означает «слово владельца петуха» — здесь часто проходят петушиные бои, и если владелец петуха дает слово, он его никогда не нарушит. —Прим. автора).
А недавно я встречался с главами семей и предложил им совсем разоружиться. Они сказали, что в принципе готовы, но правительство должно дать им гарантии, что оно защитит их от парамилитарес (вооруженные формирования) и геррильерос (партизаны). Эти последние уже приходили сюда, но мы им сказали «нет» — мы уже были на войне, мы уже стали бедными и теперь хотим начать жить заново. Мы уверены, что еще немного времени, и мир придет в Колумбию. Почему? Территория, на которой расположена Чикинкира и прилегающие к ней изумрудные шахты, занимает 4 500 км2. И война здесь шла 10 лет. А сейчас — мир. Я жду, когда правительство и народ посмотрят на нас и скажут: «Ага, это возможно!»… Кстати, завтра собрание всех глав семей». Затаив дыхание, мы попросились поехать с Монсеньором. «Туда никогда никого не пускали, — ответил он. — Но я попробую договориться».
Конечно, после такого обещания мы пошли смотреть на образ Девы Марии с особым чувством. Этот образ по просьбе Антонио Сантаны написал один художник, изобразив Деву Марию, Святого Андреса и Святого Антонио. Затем картина была утеряна. А в 1586 году произошло чудо. Одна женщина вдруг увидела, как образ Девы Марии стал проявляться на куске холста, в котором носили муку. Женщина взяла этот холст и стала молиться. 26 декабря 1586 года образ Девы Марии окончательно проступил на ткани. С тех пор это главная святыня Колумбии.
Во время борьбы за независимость украшения и драгоценности из церкви Девы Марии были отданы Боливару для приобретения оружия. Это обстоятельство породило в то время волну протеста и даже восстание против Боливара (надо сказать, что и сейчас не все колумбийцы уверены в законности этого поступка). Но многие священники тем не менее гордятся тем, что Дева Мария помогла Колумбии в борьбе за независимость. В 1919 году правительство подарило Деве Марии из Чикинкиры дорогой оклад, конечно, с изумрудами. А на месте, где произошло чудо, забил родник с чистейшей водой.
Человек без имени
Мы переночевали в доме Монсеньора и, купив рано утром подходящую для спуска в шахту одежду — джинсы и сапоги, отправились на съезд изумрудных королей. Дорога заняла часа три. Вернее, дорога быстро кончилась и начались сплошные ухабы. Охранник Монсеньора сразу вытащил короткоствольный автомат и положил палец на спусковой крючок.
Впрочем, случайного выстрела на каждом ухабе мы боялись напрасно, а когда вспомнили, что едем в одной машине с высшим духовным лицом, совсем успокоились. Весь тот длинный жаркий день нам казалось, что мы участвуем в съемках какого-то художественного фильма. Уж слишком все было колоритно.
На подъезде к месту сбора мы увидели десятки джипов — это съехались все хозяева шахт. Нас провели на территорию небольшого шахтерского поселка, и Монсеньор пошел договариваться, чтобы нас допустили на главное действо — дележ изумрудов. Нас пристально изучали телохранители приехавших боссов. Потом подошел очень общительный человек с большой автоматической винтовкой (без оружия там не было ни одного человека, за исключением шахтеров и официантки). «Видно, вы не гринго?» — спросил он задиристо. «Нет», — поспешно ответили мы. «А-а-а», — разочарованно протянул он. «А в чем дело?» — несколько натянуто спросили мы. «Если бы вы были гринго, — тут наш новый знакомый снова оживился, — мы бы вас… (он провел большим пальцем по горлу). Вас бы и Монсеньор не спас». «Да, да, мы с ним», — поспешно сказали мы. «Я знаю», — печально ответствовал он («гринго», как известно, значит «американцы»).
На наше счастье, в этот момент пришла официантка с холодным соком, что несколько разрядило обстановку…
Перед входом на веранду, где совещались боссы, стояли двое полицейских с автоматами. Похоже было, что они чувствуют себя еще более неловко, чем мы, уж больно независимо они держались (потом нам сказали, что их пригласили специально из-за Монсеньора).
И тут к нам подошел человек в светлых брюках, сапогах, голубой рубашке и большой шляпе. По лицу было видно, что это один из боссов. «Вы хотите посмотреть изумруды?» — он достал из кармана целлофановый пакетик, вынул из него несколько больших зеленых камней и протянул нам. «Вам же интересно, вы, наверно, таких не видели», — доброжелательно сказал он.
Да, таких мы не видели. На его ладони лежали камни длиной 1,5—2 сантиметра. Они казались такими большими, что не верилось, что это драгоценные камни. «Сейчас вы увидите много таких и еще бо’льших…»
Нас позвали, и мы под любопытными взглядами охранников поднялись по ступенькам наверх. Веранда, на которой происходили основные события, тоже походила на декорации фильма про Колумбию. По краям стояли пластмассовые стулья, на которых сидели местные короли и принцы изумрудных шахт. Раз в полтора—два месяца они собираются в этом месте для того, чтобы поделить добытые изумруды. Это одно из условий достигнутого мира. Обычно крупные изумруды делят боссы, потом наступает черед средних изумрудов и людей и так далее. Мелкие изумруды босс раздает в качестве оплаты своим служащим. Каждому достается камень положенного размера…
В тот момент, когда мы пришли, многие хозяева шахт подошли к небольшому столу, за которым сидели несколько экспертов. На глазах у всех они стали вскрывать пакетики с изумрудами, привезенными из разных мест, и сортировать их. Эксперты отбирали самые крупные и ценные камни. В оценке изумруда имеют значение многие факторы, главные из которых — цвет и чистота. Самое важное, как нам объяснили, это блеск — чем меньше мути, тем лучше. Самый хороший необработанный изумруд стоит около 80 000 долларов (если покупать его прямо на месте), обработанный, конечно, во много раз дороже. Обычные камни стоят и 6 000, и 1 000 долларов. «Маленькие» еще дешевле.
Процедура сортировки была довольно длительной, хотя было видно, что эксперты с первого взгляда видят достоинства и недостатки камней. После этого начался дележ. Некоторые люди вокруг нас стали писать записочки, бросать их в шляпу, вытаскивать, и вот нас уже обнимает счастливый человек. «Я совершил сейчас очень выгодную сделку! Нет, я не могу вам показать цифру, но это очень для меня выгодно! Я выкупил изумруды у своих партнеров!» — и он унесся прочь, очень довольный собой.
О том, как изумруды распределяются, нам рассказали в шахтерской столовой, куда нас пригласили перекусить после столь яркого действа.
Пока мы ели, к нам подсел один человек. У него были очень проницательные глаза. Он спросил, все ли нам понравилось и сфотографировали ли мы, что хотели. Мы сказали: «Да, конечно!» — и попросили рассказать о том, как делятся изумруды. От некоторого волнения мы четыре раза не могли понять, как это происходит. Он терпеливо объяснял нам, рисуя на бумажках цифры. В общих чертах система дележа проста и действенна.
Есть два больших предприятия, в которые входит несколько шахт. У каждой шахты, в свою очередь, может быть несколько хозяев. Строго говоря, вариантов дележа всего два. Первый — когда все изумруды делятся пополам и каждый поступает, как ему заблагорассудится. Второй — когда одно предприятие выкупает у другого все изумруды, причем очень простым способом. Каждая сторона пишет на бумажке свою цену за все изумруды, после чего обе бумажки кладут в шляпу. Потом их вытаскивают, и изумруды достаются тому, кто предложил более высокую цену. Он платит конкуренту половину той суммы, которая была им предложена за все изумруды (например, если один предложил 100 тысяч, а другой 120 тысяч, то последний выплачивает своему партнеру 60 тысяч и забирает изумруды себе).
Похожее правило действует и в том случае, если у одной шахты несколько владельцев. Например, пять. Изумруды должны быть отправлены на огранку, а затем проданы. Допустим, два человека из пяти не хотят отправлять изумруды на огранку — им нужны деньги сразу. Тогда оставшиеся трое выкупают камни, отправляют их на огранку, затем продают, а доход делят между собой.
На этот съезд приезжают и просто покупатели изумрудов. Они пишут свою цену и показывают ее только непосредственному хозяину камней и никому другому. Продавец изучает все предложения и продает тому, кто предложил больше других. Сколько? Это знают только двое.
Не то чтобы нам было так важно, как именно делятся изумруды, просто мы понимали, что способ дележа является одним из гарантов сохранения мира.
«А как сегодня поделили изумруды?» — спросили мы. «Сегодня камни решили не продавать. Выбрали все лучшее и оставили на развитие предприятия и зарплату работникам. Это около 1 500 человек».
Тут мы, немного опомнившись, спросили у нашего собеседника, как его зовут. Он посмотрел на нас своим долгим, проницательным взглядом и сказал: «No nombre» — «Нет имени».
Помолчали — не всегда знаешь, что сказать человеку без имени.
«А кем вы работаете?» — «Я здесь проверяю, как все происходит. Кстати, будет время, заходите ко мне в гости, я покажу, как живу». Мы с радостью согласились, но воспользоваться приглашением не довелось — нужно было ехать на шахту. …Потом нам сказали, что разговаривали мы с самым главным человеком в Колумбии (а может, и в мире) по изумрудам. И имя его назвали. А еще мы узнали, что, когда несколько месяцев назад его выпустили из тюрьмы, журналисты безуспешно прорывались к нему, чтобы задать хоть один вопрос. Но нам в это до конца не верится, поэтому для нас он всегда будет Человеком Без Имени.
Изумрудная шахта
Изумрудная шахта была расположена в очень живописном месте — деревья, горы, долина. Вход в нее охраняли улыбающиеся люди, до зубов вооруженные едва ли не всеми видами огнестрельного оружия: помповыми ружьями, автоматическими винтовками и пистолетами. На входе/выходе что-то неспешно делали перепачканные шахтеры.
Может быть, это был обман зрения, но нам показалось, что черная порода имеет легкий изумрудный оттенок.
Мы вошли в шахту и сразу попали в другой мир. Там было очень жарко и душно, по полу и стенам текла вода. Мы долго шли узким проходом (узким он показался только сначала, на обратном пути он был широким проспектом), в нишах по ходу движения стояли маленькие изображения святых и горели свечи. Затем проход начал еще больше сужаться.
То, что работа шахтера тяжелая, известно всем, но насколько она тяжела, можно понять, конечно, только на собственном опыте. Всю дорогу нас преследовала одна мысль — мы-то (даст Бог!) через полчаса выйдем, а эти люди останутся. Смена длится 8 часов, и как в такой духоте можно еще и работать, мы не очень себе представляли. Но встретившиеся нам шахтеры хотя и были очень усталыми, но впечатления изнемогающих от труда людей не производили.
Ожидая лифта, разговорились с одним из них. Звали его Хуан Карлос, в шахте он работает уже три года, получает около 700 долларов в месяц. Работой своей доволен и считает, что зарабатывает очень неплохо. Да, изумруды действительно находят не каждый день. В былые времена они валялись под ногами (ох уж эти былые времена — чего там только не валялось под ногами), а теперь за ними приходится спускаться все глубже. За особо ценными вообще надо ползти на коленках — проход очень узкий. Оказалось, что на этой шахте работают 400 человек, а принадлежит она двум разным предприятиям. У каждого свой вход и выход, но и между собой они соединяются.
Мы брели полутемными коридорами, нагибая голову все ниже и ниже, вжимаясь в стену от вагонеток с породой, которые катили неулыбчивые люди в комбинезонах, пока не дошли до небольшой пещеры. В пещере один из шахтеров отбойным молотком откалывал куски темной породы. Сами кристаллы изумруда располагаются внутри белой узкой полосы, которая проходит лентой через темные массы камня. Мы надеялись, что при нас сверкнет изумрудным блеском кристалл, но увы…
Назад ехали молча, ухабы и рытвины вызывали уже не неудобство, а чувство восторга и сопричастности жизни.
Легенды и мифы
Колумбия полна мифов. Причем не только исторических, но и современных. Самые популярные — это про правительство, наркобаронов, геррильерос и так далее. Хотя слово «мифы» здесь не совсем верно. Большая часть описываемых событий произошла на самом деле, и произошла совсем недавно, например вчера. Просто любая подлинная история, попадая в широкие массы, преобразуется, как правило, в красивую историю, почти в легенду, которая уже может потерять всю свою подлинность.
С каким упоением некоторые знакомые рассказывали нам про борьбу наркодельцов и правительства. Про запутанность отношений между разными наркокартелями, геррильерос, незаконными вооруженными формированиями и правительством. Про то, как страшна и кровава гражданская война. А как горят при этом рассказе глаза настоящего колумбийца!
Вот, например, правда-миф, повествующая о бандите по кличке Мексиканец, который был учителем легендарного Пабло Эскобара.
Во многих крупных городах Колумбии Мексиканцу принадлежали таксомоторные компании. Все машины он радиофицировал, а таксистам давал зарплату, создав таким образом мощнейшую информационную и охранную сеть. В Колумбии нам рассказали историю про одну неудачную попытку ареста Мексиканца. В полиции однажды узнали, где он находится, и тайно отправили с полицейской базы армейские и полицейские подразделения для его ареста. Но машины с военными не смогли проехать. На всех улицах города были пробки из такси! Пока полицейские пытались объехать эти бесконечные запруды из машин, Мексиканец благополучно сбежал.
Этот Мексиканец был очень плохим человеком. Однажды он позвал в гости своего друга, но пока тот доехал, Мексиканец успел так напиться и наколоться, что приказал убить несчастного, что и было немедленно исполнено. Наутро он был очень удивлен отсутствием своего, теперь уже покойного, друга.
Подобных «подвигов» он совершил немало, но в памяти народа прочно запечатлелись обстоятельства его гибели. Его выследили американцы. Сначала они похитили его сына, а потом отпустили, вживив предварительно какой-то микропередатчик, который подал сигнал боевым вертолетам в тот момент, когда сын встретился с отцом. Когда прилетели вертолеты, Мексиканец закричал: «Я гринго не сдамся!» — и начал стрелять по ним из двух пистолетов. Тут он и погиб вместе с сыном (обычно в этом месте голос рассказчика непроизвольно дрожит).
Но больше всего историй, конечно, про Пабло Эскобара. И про то, как он предложил выплатить весь внешний долг Колумбии (тут рассказчики обычно вздыхают), и про то, как построил сам для себя тюрьму, из которой потом сбежал, и про споры между картелем Медельины и картелем города Кали, из-за которых в стране начались многие неприятности. Любимая история — про войну Эскобара с правительством, когда наркобароны наняли партизан для охраны своих перерабатывающих кокаиновых заводов (говорят, в самой Колумбии коки выращивают не так много, ее, привезенную из разных стран, там перерабатывают в кокаин, а потом продают дальше). Есть истории совершенно ужасные. Например, о том, как десяток лет назад геррильерос захватили Дворец правосудия на главной площади Боготы. Бытует мнение, что сделано это было по совету Эскобара. Партизаны заявили, что будут расстреливать всех, если их требования не будут выполнены. Президент страны ни на какие уступки не пошел. «Умрите за свою страну», — был его ответ на просьбы о переговорах. В результате сначала были убиты все служащие, а потом и все партизаны.
Финальный аккорд — это обычно история про бегущего по крышам Эскобара, которого убивает снайпер. Что в ней правда, а что нет? Выходит, что все — правда, хотя бы уже потому, что колумбийцы в это верят и, когда рассказывают, обязательно показывают, как именно бежал Пабло Эскобар и куда стрелял Мексиканец, а стрелял он, как известно, в американцев…
Американцы играют в колумбийских мифах роль плохих парней. Свою неприязнь к жителям Соединенных Штатов некоторые колумбийцы объясняют несколькими причинами. Во-первых, жителям Колумбии получать визу в США приходится как минимум 3 года, к тому же дают ее далеко не всем. Во-вторых, американцы из-за кокаина превратили колумбийцев во всем мире в изгоев, а сами создали для него громадный рынок, закрывать который совершенно не намерены («Вы подумайте, если мы получаем за килограмм кокаина здесь условно 100 единиц, в США он стоит уже 1 500, значит, американская мафия богаче нашей в 15 раз, а про нее ничего не слышно!»). В-третьих, американцы во все вмешиваются. Найдется также и в-четвертых, и в-пятых…
Без хозяина
Без кофе Колумбии не существует. Но мы не хотели писать про кофе — все уже про него все знают. Но когда мы сказали об этом дону Альборо, то этот милейший человек, отец шестерых детей, посмотрел на нас, сверкнув глазами, и сказал, как отрезал: «Нельзя писать про Колумбию и не упомянуть кофе».
И мы поехали на кофейную плантацию — небольшую, но очень типичную (в Колумбии вообще очень популярны загородные имения — «финки», которые могут быть размером с подмосковную дачу, а могут оказаться и кофейной плантацией). В этом месте мы увидели весь «кофейный» цикл — от зернышка до молотого кофе и даже кофейных ликеров, которые разливают здесь же, на небольшом заводике.
Мы прошлись по плантации. Выяснили, что кофейное дерево (скорее, куст) плодоносит 12—14 лет (в том случае, конечно, если оно не заболеет или его не побьет град). Что среди кофейных кустов-деревьев специально сажают большие деревья, чтобы они давали тень. Что кофейные деревья постоянно высаживают взамен погибших. Нам показали, как кофе сортируют. Самые хорошие зерна идут на экспорт. Лучший кофе — тот, который сушат под солнечными лучами 8—15 дней. Более дешевый сушат искусственно за 8 часов.
Высушенный кофе поджаривают в специальной машине 30 минут при температуре 220о. После этого мелют или пакуют прямо в зернах.
А еще на заводике делают водку — по русским рецептам и вроде бы даже из российского зерна. Когда нам принесли ее попробовать, мы немного удивились яркому цвету. «Это цвет наших гор!» — радостно закричали местные жители. Потом, правда, оказалось, что эту бутылку взяли по ошибке из лаборатории, а водка имела обычный, то есть прозрачный, цвет и была вполне приличной на вкус.
Но главное на этой плантации — то, что хозяин всего этого не может приехать в свой дом, потому что его немедленно похитят партизаны и потребуют выкуп. Поэтому подавляющее большинство богатых колумбийцев вынуждены скрываться за границей. И нет ничего грустнее, чем ходить по дому, который чист и убран, но видно, что в нем никто не живет. Дом тоже ждет мира.
Мы говорили с братом хозяина. Он сказал нам, что геррильерос ежемесячно присылают на его имя счет, который он не оплачивает. На следующий месяц приходит еще один, два счета суммируются, и так продолжается уже довольно долго. В месяц требуют 10 000 000 песо (около 3 000 долларов).
Из-за этого хозяин может приехать сюда только тайно, дня на 2—3, а все остальное время вынужден путешествовать. Колумбийцы жалуются, что страна остается без хозяев — если ты заработал много денег, то должен бежать.
Экинотерапия
Этот метод лечения различных заболеваний с помощью лошадей обычно именуется «иппотерапия», но колумбийцы называют его именно так. В США и Канаде есть сотни организаций, занимающихся подобным лечением. Но почему-то нам показалось, что именно в Колумбии экинотерапия верно отражает некоторые черты своей страны.
Мы попали в клуб экинотерапии, принадлежащий полиции Боготы. Полиция отвечает за уход за лошадьми, обеспечивает место, где можно на них кататься, предоставляет своих офицеров для занятий с детьми. Полицейского, который проводил в тот день занятия, звали Хорхе Улисес Рохас. От него исходила добрая энергия. Когда он говорил о детях и животных, в его глазах стояли слезы. Остаться равнодушным действительно было невозможно. Тут лечат детей с серьезными отклонениями — аутистов, больных церебральным параличом и синдромом Дауна. Лечение бесплатное, поэтому здесь очень много детей из малообеспеченных семей. Курс экинотерапии состоит в том, что ребенка сажают на лошадь без седла, родители в течение занятия его поддерживают, а полицейские ведут лошадей по кругу.
Экинотерапию применяли еще древние греки. Гиппократ говорил о ее преимуществах при лечении различных ран, приобретенных в бесконечных войнах того времени. Но возрождение этого метода терапии началось в 1952 году, когда больная полиомиелитом Лиз Харталь собрала первую группу детей. В Боготе эта программа работает уже 5 лет. Эффективность экинотерапии базируется на нескольких факторах.
Во-первых, температура тела лошади на 1 градус выше человеческой — лошадь передает тепло, и это главное, что стимулирует развитие больного ребенка.
Во-вторых, движения лошади схожи с человеческими, а это развивает мышечную память и улучшает работу вестибулярного аппарата — ребенок запоминает некоторые простые движения. «А ведь многие из детей сначала не могут даже стоять», — говорит Хорхе.
В-третьих, у ребенка появляется друг. Он запоминает имя лошади, кормит ее, ждет с ней встречи. И через какое-то время ребенок и лошадь составляют единое целое.
Обычно курс лечения занимает около года. Результаты невероятные. «У нас желающих больше, чем мы можем принять, — сказал Хорхе, — мы начали с 80 человек, сейчас их уже 450, а люди все идут. Отказывать очень трудно».
Быть полицейским в Колумбии — не просто. Мы спросили Хорхе, как ему работается. Он ответил, не задумываясь: «Я доволен. Меня многие уважают. Ведь задача полицейского — обеспечивать мир. Да, у нас кризис, и быть полицейским опасно, но я ко всем отношусь с уважением. И хотя я по образованию ветеринар, мне нравится заниматься любимым делом в полиции. Хотя дома я бываю только раз в месяц».
И тут мы стали свидетелями почти библейской сцены. Мимо нас шла женщина и несла на руках маленькую, безразличную ко всему девочку. Увидев Хорхе, женщина протянула к нему руку и громко произнесла «Feliz! Feliz!» (что по-испански значит «Счастье! Счастье!»). Мы с фотографом замерли. Даже не будучи такими сентиментальными, как колумбийцы, мы некоторое время не могли прийти в себя. Эту сцену трудно себе представить, настолько она кажется вычурной, тем не менее она была, и на Хорхе мы смотрели с почти религиозным чувством восторга.
«Мы — веселые!»
«Мы за хозяина — сразу!..» — наш водитель Альфредо провел большим пальцем по горлу — это вообще очень популярный жест. Во многих местах нас навязчиво и ненавязчиво спрашивали, не гринго ли мы, и, как правило, подобную дискуссию сопровождал именно этот жест. Нелюбовь к гринго показалась нам даже несколько преувеличенной. Впрочем, у нас же на глазах Альфредо собрался дать в глаз очередному задавшему вопрос про гринго, посчитав, что нас хотят обидеть. Но, правда, так и не собрался, потому что накануне уже дал в глаз одному негодяю, который посмел посмотреть на его женщину. Тот заявил в полицию. Альфредо был очень доволен…
Альфредо был настоящим колумбийским шофером. По сравнению с правилами вождения в Колумбии езда в Москве — практически оазис вежливости. Пока мы возвращались с кофейной плантации, видели по крайней мере пять аварий и сами едва не попали в три. Автомобильная пробка из-за этих аварий тянулась на 18 километров (мы заметили по спидометру).
А еще благодаря Альфредо мы узнали, как надо разговаривать с девушками. Настоящие колумбийские мужчины знают, как это делать… Мы искали ресторан в каком-то маленьком городке, где непременно хотели попробовать местное национальное блюдо «санкочо» (похлебку). Альфредо остановился на дороге и, не выходя из машины, подозвал девушку из кафе и что-то сказал ей серьезнейшим голосом. Девушка покраснела, что-то промямлила, и мы поехали дальше. Оказалось, что Альфредо спросил: «Посоветуй хороший ресторан, чтобы у нас попа была, как у тебя» (девушка была вполне упитанной). Вот так емко и точно Альфредо выразил то, что мы искали!
«Мы — веселые!» Это говорят про себя все колумбийцы. И это правда. Самый распространенный способ отдохнуть — это всем забиться в огромный, сверкающий автобус «чибо» и горланить песни под магнитофон. Главное — это ощущение постоянного движения. А куда — не так уж и важно.
Семейная трапеза
Мы искали похлебку «санкочо», потому что это главное в Колумбии блюдо. Здесь вообще очень вкусная еда — много видов картофеля, прекрасная говядина, в Боготу, например, расположенную в горах, доставляют свежие морепродукты с двух океанов — Атлантического и Тихого. Но именно «санкочо» то блюдо, за которым собирается вся семья и которое подчинено строгому ритуалу. Варят его в Боготе из трех видов мяса — говядины, свинины и курицы. Рассказывая нам этот рецепт, Альборо особенно подчеркнул — именно из курицы, а не из цыпленка. Помимо мяса в это блюдо кладут три вида картошки, несладкие зеленые бананы (дон Альборо настоятельно просил не забыть, что бананы нельзя резать ножом, а можно только ломать руками, иначе бульон почернеет), юкку (это что-то вроде маниоки, из которой делают тапиоку) и дикорастущие травы. Все это делается в строгой последовательности, но в связи с тем, что у нас довольно трудно найти необходимые ингредиенты, описывать весь этот процесс мы не будем. Пока происходит готовка «санкочо», хозяйка дома должна быть в кухне, а не в гостиной. На кухне ей помогают жены сыновей — все у нее учатся. На стол собирают служанки («А если нет служанок, тогда кто?» — спросил я Альборо. «Как это нет служанок?» — он очень удивился).
Когда блюдо готово, хозяйка приносит кастрюлю с кухни и тут же возвращается назад. За столом остаются хозяин, дети и жены и мужья детей. Все наливают себе похлебку. Тут хозяйка снова возвращается, на этот раз со служанками, и приносит маленькие тарелочки с рисом, авокадо и кусочками кукурузы, раскладывает их и только тогда садится за стол с огромной улыбкой (дон Альборо показал, с какой именно).
Отец семейства благословляет стол — можно есть. После того как все поели, приходят служанки и приносят молочный десерт и стакан с молоком. Все со стола убирается, но никто не встает — начинается разговор, — приносят черный кофе для всех («Возраст не имеет значения, и для трехлетнего принесут», — заметил Альборо). После этого можно идти разговаривать в гостиную. Такие трапезы происходят по праздникам во всех слоях колумбийского общества.
В этом месте дон Альборо задумался. Оказалось, что существуют семьи, которые пострадали от современных веяний. «Если какую-то семью это задело, то все то же самое, только еда не готовится». «Как не готовится?» — спросили мы, смеясь. «Заказывается в ресторане! Тогда хозяин смотрит на хозяйку и говорит: «Ну как тебе обед?» В таком случае трапеза заканчивается очень грустно.
«А в принципе нам не надо праздников. В Колумбии люди собираются, когда хотят, а не для того чтобы праздновать что-то конкретное. Собрались — вот уже и праздник!..»
Изобретатель
Знаете, где, кем и когда был изобретен первый кардиостимулятор? В Колумбии Хорхе Рейнольдсом в 1958 году. Надо отметить, что сейчас кардиостимуляторы очень маленькие, на ладони их может уместиться несколько штук, а первый был размером с небольшую газонокосилку (мы видели его в единственном в мире Музее кардиостимуляторов). Но это потому, что он был первый, и этот факт нисколько не умаляет значения самого открытия.
Мы не знали, что это важное изобретение было сделано в Колумбии, поэтому для нас встреча с доктором Рейнольдсом была приятным сюрпризом.
Доктор всю жизнь изучал сердце. Он учился и в Боготе, и в Кембридже, и объехал весь мир, в том числе и Россию, где встречался с видными медиками и учеными. Он с гордостью сказал нам, что в журнале «Вокруг света» печатали про него две статьи.
Он работал над всеми видами кардиостимуляторов, а последнее его изобретение и вовсе неожиданное — он разработал стимулятор в …носке! Этот аппарат создан специально для туристов, которые летают на большие расстояния и вынуждены долгое время сидеть без движения. По идее доктора Рейнольдса, этот носок со стимулятором будет выдаваться прямо вместе с билетом. Доктор заверил нас, что это весьма полезно для здоровья и действует, как массаж. Он уже ведет переговоры с несколькими авиакомпаниями, серьезно заинтересовавшимися его предложениями.
Но больше всего доктор любит китов. Он изучает их сердце. Тут уж глаза его загораются неудержимым научным блеском. Он рассказал нам, что сердце современного голубого кита, например, весит до 2 тонн, в то время как его далекие предки имели сердце весом всего 700 граммов, а сами эти существа, похожие на собак, весили не более 20—30 кг. «Представляете, какую эволюцию претерпели все системы, отвечающие за сердце!» — в глазах доктора вспыхнули миллионы лет эволюции. «Сердце кита поможет разгадать многие загадки человеческого сердца».
Проблема, с которой он сталкивается при изучении сердца китов, довольно показательна — недостаток материала. Когда китов массово убивали, никому и в голову не приходило изучить их сердце. Поэтому теперь доктор Рейнольдс ждет, когда ему сообщат о выброшенном на берег ките определенного вида, и немедленно летит туда со своей командой. За последнее время они нашли только 3 сердца в подходящем для научного исследования состоянии. Конечно, изучению подлежат и живые киты. Для этого доктор использует все последние технические открытия — тут и специальные подводные лодки с сенсорами, и разработанные им самим приборы для снятия электрокардиограмм китов, и многое другое.
А еще доктор Рейнольдс много работает со спортсменами. Особенно его интересует «телемедицина», то есть передача информации о здоровье человека на большие расстояния. Он, например, опробовал свое оборудование при восхождении британской экспедиции на Эверест, чтобы понять, что происходит с организмом во время длительных путешествий…
Мы спросили доктора про Колумбию и колумбийцев. И нам показалось, что на эту тему говорить он не очень любит. Его голос сразу стал напряженным, и разговор пошел неохотно. «Война в городе не чувствуется, — сказал доктор. — Ты не можешь все время думать о плохом. Мы очень чувствительные, легко адаптируемся, а все это столько лет продолжается, что мы привыкли и перестаем замечать войну. Я вот уже забыл, что 2 месяца назад рядом с моим домом прогремел взрыв. Группа геррильерос и парамилитарес весьма незначительна — может быть, 20 000 человек, а всего в Колумбии живет около 42 миллионов. И вообще, давайте я вам лучше про китов расскажу, у меня есть одна идея… Впрочем, о ней вам лучше расскажет Марта Сенн».
Поющая с китом
Марта Сенн очень красивая женщина. И она это знает. А кроме того, она лучшая оперная певица Колумбии и одна из известнейших певиц мира. Мы спросили ее, что значит быть известной певицей из Колумбии. Она рассказала: «Я колумбийка и ощущаю себя колумбийкой. Сейчас я руковожу большой программой по воспитанию в детях чувства прекрасного. Мое поколение безнадежно — мы с трудом находим учителей, чтобы работать с детьми. Но у детей есть большой шанс. И сейчас уже задействована 1 000 учителей для 20 000 детей.
Шесть лет назад я спросила: что я делаю как колумбийка?
Я не знаю своей страны, я приезжаю сюда всего раз в год для избранных нескольких сотен человек, и я смею называть себя колумбийкой! Журналисты часто спрашивали меня про то, что делается в моей стране. Однажды я была в Аризоне, и меня спросили: «Объясните нам, американцам, как может появиться оперная певица в стране, которая выращивает только кокаин? Как же вы можете ездить по миру и петь?» Мне не понравился вопрос. И я тоже их спросила: «А разве не американцы создали такой рынок для кокаина?» И им нечего было ответить… Но я чувствую, что ко мне относятся с любопытством. Образ Колумбии такой «плохой» в мире, люди так мало знают о ней и знают только негативное. И мне приятно, что вы — из России — хотите увидеть в ней что-то хорошее».
Мы сидели и слушали Марту как завороженные. Она говорила, и ее красивый, мелодичный голос звучал возмущенно — когда она упоминала про то неприятие, которое встречает колумбийцев в мире, и восторженно — когда говорила о своих слушателях.
«И вот однажды я сказала себе: здорово, когда тебе хлопают, как Марине Мнишек или Кармен, но я ничего не знаю о Колумбии. И я решила сделать оперу здесь, но не для избранных, а для простых людей. У меня есть прекрасный пианист — колумбиец, с ним мы и задумали сделать что-то интересное. Мы понимали, что если поедем по стране, то петь сможем только в церкви, потому что церковь есть в каждом селении. Но вот ни рояля, ни пианино в них нет. Тогда пианист решил научиться играть на маленьком электрическом инструменте. Он был не очень доволен, но другого выхода у него не было — не ехать же с роялем по джунглям. А я очень хотела показать своей стране, что я делаю в мире. Оказалось, что все меня знали, хотя почти никто не слышал. Мы посетили 18 городов. Сначала мне казалось, что мы будем выступать только для мэра и священника, но залы были полны каждый раз. И это были мои лучшие выступления».
Мы спросили Марту, не боялась ли она того, что ее похитят? Ведь всем богатым пришлось уехать из страны.
«Нет, не боялась. Да я и не богатая. Однажды после выступления ко мне зашли люди, это были партизаны. Они сказали, что пришли с гор специально, чтобы послушать меня, и добавили, что это единственная интересная программа, которую осуществляет правительство (я, конечно, ездила с помощью правительства). Люди слушали меня, затаив дыхание, — дети, взрослые. И я поняла, что главное в колумбийцах — это способность благоговеть перед красотой.
Еще я поняла, что мы не отличаемся от другого мира, теперь — после Буша и войны. После 11 сентября мы — такие же, как все. Я волнуюсь за своих друзей в Нью-Йорке. Звоню им и прошу — пожалуйста, будьте осторожны! А раньше они мне звонили с той же просьбой — пожалуйста, будь осторожна! Вот почему мы такие же, как все. Не потому, что в Колумбию пришел мир, а потому, что в остальной мир пришла война…
Что мы можем сделать? Мы можем попробовать объяснить правителям, что нельзя жить без понимания культуры твоей страны. Нас, колумбийцев, видят как самых жестоких, но у нас есть способность быть потрясенными красотой, способность быть творцами.
Меня долго мучил вопрос — как можно творить в мире на грани войны?
И тут пришел доктор Рейнольдс и предложил мне спеть… с китом. Я была потрясена: «Как это? Вы хотите сказать, что киты поют?» А он в ответ: «Они так хорошо поют, что вполне могут составить вам конкуренцию». И я услышала их пение — это действительно очень красиво. Три года назад мы начали работать над этим проектом, и, если все пойдет по плану, мы споем с китом в сентябре. Технически это возможно — киты будут петь со мной вживую. Мы считаем, что это будет кантата гармонии между человеческим и животным миром. Искусство, Наука и Технология — все объединится во имя этой идеи.
Знаете, я задала одному поэту по имени Энрике Бонавентура вопрос Бертольда Брехта: «Можно ли петь в трудные времена?»
Он написал мне стихотворение. Я прочту его вам...»
Мы слушали ее голос, почти не дыша. Она говорила на том испанском, на котором можно разговаривать с Богом. Потом Марта выдержала долгую паузу и задумчиво произнесла: «Несмотря ни на что, надо жить и петь».
До вторжения испанских конкистадоров в 1499 году территорию современной Колумбии населяли племена чибча-муисков, кечуа, карибов и араваков. К 30-м годам XVI века завоеванные испанцами земли получили название Новой Гранады. Часть местного населения была истреблена, часть закрепощена. В ходе войны испанских колоний в Америке за свою независимость, в 1810—1819 годах, территория была освобождена от колониального господства и вошла в состав Республики Великая Колумбия. Первым ее президентом стал Симон Боливар. В 1830 году, после отделения Венесуэлы и Эквадора, образовалась Республика Новая Гранада (позже — Соединенные Штаты Колумбии). В 1903 году от Колумбии отделилась еще часть территории, став независимой Республикой Панама. Вcя вторая половина XX века была отмечена в Колумбии многочисленными внутриполитическими конфликтами и партизанскими войнами.
Государственный строй президентская республика
Глава государства президент. Избирается раз в 4 года (только на один срок) всеобщим и прямым голосованием.
Законодательный орган двухпалатный конгресс, состоящий из сената и палаты представителей. Существуют две ведущие политические партии — Консервативная и Либеральная.
Административно-территориальное деление 32 департамента, специальный округ Богота.
Площадь 1 141,7 тыс. км2.
Численность населения около 42 млн. чел. (испано-индейские метисы — 57%, белые — 20%, мулаты — 14%, негры — 5%, самбо — 3%, индейцы — 1%).
Столица Богота (около 7 млн. жителей).
Официальный язык испанский.
Религия католицизм.
Полезные ископаемые изумруды (90% мировой добычи), нефть, газ, каменный уголь, железные и медные руды, золото, платина. По экспорту кофе и цветов Колумбия занимает второе место в мире.
Вооруженные силы более 150 тыс. чел. Военизированные формирования (национальная полиция) — около 100 тыс. чел. Армии противостоит наркомафия, а также левые партизанские группировки, или РВСК (Революционные Вооруженные Силы Колумбии) — около 20 тыс. человек.
Въездные правила Для получения визы нужно: загранпаспорт, срок действия которого не менее 6 месяцев на момент подачи документов, бронь отеля или приглашение, ксерокопия авиабилета, копия 1-го листа загранпаспорта, заполненная анкета, 3 фотографии. Свидетельства о каких-либо прививках не требуется. В Колумбию запрещен ввоз неконсервированных продуктов питания, оружия и боеприпасов. Без специального разрешения запрещен ввоз и вывоз предметов и вещей, представляющих историческую, художественную или археологическую ценность.
Денежная единица 1 песо (равен 100 сентаво). 1 доллар США — около 2 800 песо. Ввоз и вывоз национальной и иностранной валют не ограничен.
Меры предосторожности Следует соблюдать осторожность при передвижении по стране. Не рекомендуется менять валюту на улицах. Обмен производят «касас де камбио» (обменные пункты). К оплате принимаются и кредитные карты.
Климат На высокогорьях — умеренный, на побережье — тропический. Время наступления сухих и влажных сезонов в каждом регионе различное. На побережье среднемесячная температура от +26 до + 29°С.
Время Отстает от московского: зимой — на 8, летом — на 9 часов.
Основные праздники 20 июля — День независимости, 7 августа — День Битвы при Бойяка, или День Армии, 12 октября — День Колумба.
Транспорт В основном — автомобильный, далее идет железнодорожный, водные магистрали не слишком популярны. Воздушное сообщение осуществляется посредством 64 аэропортов, 10 из которых — международные.
Национальная кухня В основном представлена блюдами из птицы, свинины, картофеля, риса, бобовых и супов. Хлеб заменяют «арепас», кукурузные лепешки. На побережье популярны блюда из морских продуктов («марискос»), а также «аррос-кон-коко» (рис, приготовленный в кокосовом масле). В Колумбии производится множество марок рома, местное вино — невысокого качества. Кофе отличается особым, изысканным ароматом.
Гигиена Существует риск заражения малярией, чумой, холерой и желтой лихорадкой. Поэтому необходимо запастись профилактическими препаратами, а также средствами от насекомых, соблюдать элементарные правила гигиены. Пить нужно только кипяченую и дезинфицированную воду и напитки в фабричной упаковке. Нельзя покупать лед у уличных торговцев. Овощи и фрукты необходимо мыть кипяченой водой.
Покупки В многочисленных ювелирных магазинах можно выгодно приобрести изумруды и изделия из золота с изумрудами. Удачными покупками будут шерстяные одеяла и дорожные сумки, модная повседневная одежда, вечерние платья и костюмы. Всемирно известно высокое качество колумбийского кофе и кожи. Все покупки рекомендуется делать только в магазинах и обязательно сохранять чеки во избежание проблемы
|