| Теоретико – методические проблеммы изучения «страха» в социологии
Витковская М.И., Российский университет дружбы народов
Проблема безопасности существования как общественных систем, так и человека в третьем тысячелетии приобретает особую актуальность. Разнообразие и количество угрожающих человечеству опасностей неуклонно растет, современное общество все чаще определяется как общество риска. Риск становится неотъемлемым элементом социального пространства, он характеризует те проблемные поля или точки уязвимости, которые угрожают безопасности общества.
Питер Л. Бернстайл в предисловии к изданию на русском языке своей книги «Против богов: Укращение риска», отмечает, что «наиболее характерной чертой нашего времени, отличающей его от тысячелетий далекого прошлого, являются настойчивые усилия установить контроль над факторами риска и неопределенности» [12,c.14.].
В силу этих и многих других причин в центре научного осмысления происходящих на нашей планете перемен все более актуализируется проблематика безопасности человека и общественной системы, возникает объективная необходимость мониторинга сферы развертывания рисков и опасностей современного мира.
В массовом сознании одним из индикаторов реальных и потенциальных рисков, угроз и опасностей является страх. «Страх, овладевая человеческим сознанием и подсознанием, является одной из важнейших характеристик общества и оказывает существенное влияние на жизнь граждан и ход исторического процесса». [15,с.62.]
Страх является реакцией на реальную или потенциальную опасности, грозящие физическому или моральному существованию личности – это один из основных защитных механизмов человека. Страх сигнализирует об угрозе, как биологическому существованию, так и ценностям, которые индивид считает необходимыми для его жизни.
Проблема страха как важнейшего модуса человеческого существования,
организации его внутреннего духовного мира восходит
корнями к самым начальным попыткам осмысления людьми своего предназначения на земле. До Фрейда и других психологов, проблематика страха всецело разрабатывалась в рамках философии. Практически все философские школы и направления, так или иначе, рассматривали этот вопрос в рамках соответствующих мировоззренческих систем. С ХХ в. проблематика страха становится междисциплинарной. Страх изучается в психологии, социальной психологии, психиатрии. В конце 70-х гг. ХХ века предпринимаются попытки социологической трактовки страха.
Чувство страха является основой естественного защитного механизма индивида. Оно тесно связано с волнением, беспокойством, тревогой, боязнью, испугом и ужасом. В психологии предпринят ряд попыток как-то классифицировать эти модусы. В частности З. Фрейд полагал, что эти состояния не правильно употребляются как синонимы и предложил такой вариант соотношения испуга, страха и боязни: страх означает определенное ожидание опасности и приготовление к последней, если она даже и неизвестна; боязнь предполагает определенный объект, которого боятся; испуг - это состояние, возникающее при опасности, когда субъект оказывается не подготовлен к ней. Здесь всегда срабатывает эффект неожиданности.
Другую последовательность развертывания этих модусов предлагает К. Гольштейн. В основе страха – испуг. Рефлекс испуга – это не страх и не тревога. Это реакция на внезапный, сильный стимул, при котором от организма требуется нестандартная реакция. Как таковой, рефлекс испуга принимает участие в формировании реакции на критические обстоятельства, но сама по себе реакция испуга является мгновенной, быстро проходящей, и по своему выражению гораздо более простой, чем эмоции. Испуг предшествует реакциям тревоги и страха, которые возникают как реакция организма на угрожающую его существованию опасность. Тревога отличается от страха беспредметностью. Вслед за Фрейдом, Гольштейн подчеркивает, что при объективации причины тревожного состояния, тревога переходит в страх. При этом как тревога может перейти в страх, так и страх может превратиться в тревогу. Это связано с возможностью разрешения индивидом ситуации, в которой ему угрожает опасность. Когда индивид полагает, что может решить возникшие проблемы, тогда тревога обращается в страх. При отсутствии путей решения проблемы страх переходит в тревогу.
По мнению А.И Захарова, исторически первичным модусом страха является тревога. Тревога задается, с одной стороны, объективными состояниями страха, имеющими биологическую и социальную природу, т.е. выступает объективным условием - ситуации страха. С другой стороны, тревога актуализируется воздействием на человека какого-либо конкретного объекта. Основная функция сознания в этом состоянии - оценочная, оценивается источник опасности, и, если он обозначен, тревога переходит в испуг. Испуг – это состояние осознания реальной опасности и неподготовленности к ее отражению. В состоянии испуга происходит калькуляция масштаба опасности и возможностей её преодоления. В ином случае формируется собственно страх. В ситуации страха человек направляет все усилия на ее разрешение. В случае успеха, страх через испуг и тревогу переходит в сферу бессознательного в виде приобретенного опыта, в случае неудачи - перерастает в ужас. Состояние ужаса характеризуется деструкцией отражательного механизма, ужас может перейти в активную форму (паника), либо пассивную (отчаяние) каждая из которых является деструктивной [3].
Подобный динамический ряд предлагает и психотерапевт М. Ливак. Тревога – это эмоция, возникающая при общей оценке ситуации как неблагоприятной. Если источник тревоги ликвидировать не по силам, тревога переходит в страх. Таким образом, страх – это результат тревоги и мышления.
В то же время крупнейший специалист в области психологии эмоций К. Изард, наоборот, полагает, что первичной и самостоятельной эмоцией является страх, а тревога представляет собой комбинацию нескольких эмоций, одной из которых является страх, а другими ее компонентами, по мнению Изарда, выступают чувства печали, вины и стыда [6;8].
Стоит отметить, что в большинстве современных подходов к определению страха и тревоги, последняя рассматривается как реакция на неопределенный, часто неизвестный сигнал, а страх как ответ на конкретный сигнал опасности. При этом между тревогой и страхом имеется ряд принципиальных различий, касающихся как происхождения этих феноменов, так и их проявлений. Так, тревога чаще возникает задолго до появления опасности, в то время как страх возникает при ее наступлении или незадолго до нее. Источник страха, в отличии от источника тревоги, осознается и поддается логическому объяснению. Если тревога вызывает общее возбуждение организма, то страх может как мобилизовать и активизировать, так и тормозить его деятельность, а при повышении интенсивности своего проявления «парализовать», проявившись в таких крайних формах как ужас и паника.
Таким образом, понимание динамического ряда развертывания страха несколько различается и зависит от исследовательского подхода. Тем не менее, очевидно, что первый модус в этой цепочке – испуг, далее могут следовать волнение, тревога (если источник опасности не определен) и страх (если источник выявлен). В случае невозможности преодоления страха он может перейти в деструктивные формы ужаса и паники.
При всей проработанности проблемы страха с психологической точки зрения, этот подход не дает возможности осмыслить социальное значение страхов. Введение категории «страх» в социологию связано прежде всего с исследованием социальных изменений (С. Принс, Л. Карр, П. Сорокин) и с изучением реальных и потенциальных катастроф и их отражением в массовом сознании. Первые работы, предметом которых являлся страх, появились в 20-х гг. ХХ века, однако до настоящего времени данная проблема по-прежнему малоразработана.
Это связано, прежде всего, с тем, что категориально - понятийный аппарат, необходимый для описания страхов и угроз, разработан не достаточно, только начинает оформляться методологическая основа их эмпирических исследований.
Тем не менее, исследования страхов в российской социологической практике ведется уже более 20 лет, накоплен разнообразный эмпирический материал. Социологический подход к исследованию страхов разрабатывается в рамках нескольких направлений, в каждом из которых страх определяется по-своему и имеет свои индикаторы. В связи с этим существует некоторая разрозненность и даже противоречивость как полученных исследователями данных, так и сделанных заключений и выводов. «Несмотря на то, что накоплен довольно значительный материал массовых опросов, с ним трудно работать из-за несопоставимости полученных данных, различных методик и организации исследований. Нет и хорошей теоретической рамки для интерпретации страха или страхов. Как правило, ответы респондентов понимались как непосредственное выражение психологических эффектов, коллективных эмоций или массовых социально-психологических реакций на те или иные социальные явления и процессы. Без внимания оставался сам феномен «страха», который представлялся как бы очевидным и не требующим специального пояснения….» [2,с.47.].
На сегодняшний день в социологии существует ряд подходов к исследованию страхов и тревог населения. Первый из них связан с исследованием катастрофического сознания различных групп населения (Л. Гудков, С.Я. Матвеева, В.Э. Шляпентох, В.Н. Шубкин, В.А. Ядов) [2;7;10;15]. Катастрофическое сознание понимается как страх перед социально значимыми негативными событиями и процессами, оцениваемыми массовым сознанием как катастрофа. В рамках данного направления страх трактуется достаточно узко, как страх перед будущим, что, исходя из дефиниции страха, является спорным. Опираясь на приведенные ранее определения динамического ряда развертывания страха, он возникает на основании субъективного опыта столкновения с угрозой и опасностью. Опыты ряда психологов демонстрируют, что страх вырабатывается при неоднократном повторении реакции испуга, то есть индивид обозначает некоторое явление или событие как опасность, опираясь на индивидуальный опыт. В таком случае основание страха лежит в прошлом. Страх же перед будущим возникает из прошлого и настоящего и является отражением имеющегося (т.е. полученного в прошлом) опыта. С другой стороны, человек, не имея опыта собственной смерти, боится ее.
Опираясь на коллективный опыт, человек воспринимает и транслирует страхи. В этом случае рассмотрение катастрофического сознания как страха перед будущими потенциальными и реальными угрозами правомерно. Коллективные страхи социализированы. Страх как социальный феномен зависит с одной стороны, от социальной системы, с другой стороны, оказывает на нее влияние. Типы и интенсивность проявления социальных страхов исторически изменяются и различаются в различных обществах и культурах.
Несомненным достоинством исследования катастрофического сознания является их эмпирическая направленность. В рамках данного подхода предпринята попытка выработать устойчивые и валидные индикаторы массовых страхов населения. При этом страхи и тревоги употребляются как синонимы, тогда как исходя из определений этих категорий, разработанных в рамках психологии, как уже отмечалось, эти категории хоть и имеют общую природу, различны по своим проявлениям.
Катастрофическое сознание складывается из отношения к реальным или потенциальным опасностям, уровня индивидуального невротизма (тревожности), социального самочувствия, социальной активности населения. Страх складывается из информированности об опасности, отношение к которой зависит от культурных особенностей и уровня личностной тревожности. То есть изучение катастрофического сознания с одной стороны. позволяет фиксировать имеющиеся в обществе опасности и угрозы, с другой - определить степень их проявления в массовом сознании, что может позволить контролировать страх и не допустить его развития в деструктивные формы ужаса и массовой паники.
Другой подход, предметом которого являются массовые страхи, связан с исследованием рисков. Начиная с работы немецкого социального философа У. Бека, в научный обиход вошел термин «общество риска», возникла и активно развивается социология риска и «рискология».
В.И. Зубков, обозначая предметное поле социологической теории риска, пишет, что: «…содержательно оно может включать:
общий анализ риска как социального явления (его сущность, содержание, генезис природы риска и отношения к нему, социальные функции риска);
классификацию и типологию рисков по различным основаниям;
анализ современных глобальных (технологических) рисков и определение путей их снижения;
изучение роли рисков в социальных конфликтах и катаклизмах;
изучение взаимосвязи риска и девиантного поведения;
анализ коммуникаций по поводу риска;
анализ рисков в различных обществах, культурах, в различных сферах и на различных уровнях социальной организации (детерминация рисков, отношение к ним, их влияние на функционирование и взаимодействие социальных структур, типологии поведения различных субъектов риска, социальные последствия рисков, пути их оптимизации);
социальный риск – менеджмент» [4,с.24.].
Столь широкое проблемное поле объясняется тем, что в современной социологии сложилось многовариантное понимание феномена риска. В научной литературе понятие «риск» используется во взаимосвязи с понятиями опасности, угрозы, вызова, ущерба, вероятности и неопределенности. Каждое из них вносит определенный вклад в формирование различных характеристик риска, конструирование концептуальных представлений о его сущности и находит место в существующих дефинициях. В том или ином сочетании отмеченные категории присутствуют во всех исследованиях риска. Эти же категории соотносятся с определением страха и катастрофического сознания, однако их смысловые поля не совпадают.
Анализ понятий, связанных с риском, приведен в работе Ю.А. Зубок [5,с.76.]. Под опасностью понимается возможность или угроза бедствия, несчастного случая, катастрофы. Опасными считаются явления, способные нанести урон, ущерб. Определение риска через опасность широко используется в целом ряде исследований, где их значение совпадает, обозначая вероятность наступления негативных или катастрофических событий, то есть явлений, способных угрожать людям, наносить материальный ущерб, разрушительно действовать на окружающую среду. «Риск» в этом случае употребляется в значении вероятности негативного события, возможности утраты, потери, гипотетической вероятности наступления ущерба, потенциальной опасности, получения нежелательных результатов, а также стиля социального управления в условиях неопределенной обстановки (такой подход, в частности, отмечен в работе Мозговой А.В.) [13].
Понятие «угроза» также содержит потенциальную неприятность, возможность причинить какое-либо зло и определяется как опасность какого-либо бедствия, неприятного события, несчастного случая, которые могут произойти, а могут и не наступить. Это особенно важно в связи с тем, что категория «риск» во всех ее определениях обозначается через альтернативу избежание опасности – наступление нежелательных последствий. В большинстве определений подчеркивается возможность «калькулирования» риска. С.М. Никитин и К.А. Феофанов определяют риск как интенциональную предрасположенность структуры к выбору между шансом и опасностью, В.Д. Рудашевский – как выбор варианта поведения с учетом опасности, угрозы, возможных последствий, В.И. Зубков - как целенаправленное поведение социального субъекта, осуществляемое в условиях неопределенности его исходов [4,с.65.].
Таким образом, риск может объективизироваться и актуализироваться в массовом сознании как страх, при этом страх присутствует при «рискованном действии» и определяет это действие. Риск соединяет в себе распознание опасности и элементы сопротивления страху. При интенсивном проявлении страха затрудняется, либо исключается (при сильно выраженном страхе, ужасе) рискованное поведение.
Эмпирические же индикаторы риска могут совпадать с индикаторами страха и катастрофического сознания. А.В. Мозговая пишет: «Риск мы определяем как потенциальную возможность угрозы будущих потерь (ущерба), обусловленных субъективным решением. Типологию рисков мы строим на базе категории «ущерб» (потери):
материальный (потеря имущества, собственности),
физический (ухудшение, утрата здоровья),
психологический (стресс, потеря контроля над своей жизненной ситуацией),
социальный (потеря работы, служебного положения, статуса),
моральный (изменение жизненного уклада, слом жизненных планов),
экономический (финансовые потери, утрата или обесценивание сбережений)» [13,с.28-29.].
Исходя из предложенного подхода к измерению страхов в рамках катастрофического сознания и подхода к измерению рисков можно сделать вывод о совпадении эмпирических показателей этих понятий, а следовательно, наложений категорий страха и риска которые в значительной степени различаются.
Страх также является предметом исследования в рамках изучения сферы социального безумия и уровня социальной тревожности (У.И. Головаха, Н.В. Панина) [1]. При исследовании социального безумия страх рассматривается как массовая реакция людей на разрушение (стихийное или целенаправленное) ценностно – нормативных устоев общества. Социальное безумие возникает в результате расстройства психологических механизмов адаптации к определенной ценностно-нормативной системе и проявляется в панике, истерии, агрессии и т.д. В данном случае страх выступает в своей крайней форме – панике. Измерение страхов в форме панической реакции на сегодняшний день еще не производились. Это связано со сложностью самого феномена. Паника – редкое и опасное по своим последствиям явление, ее практически невозможно беспристрастно наблюдать и оценивать (происходит эффект заражения), в связи с чем методики исследования панических реакций находятся только в стадии разработки.
Страх является предметом исследования также в рамках социологии безопасности. Предметом социологии безопасности являются, во-первых, отношения, возникающие между людьми, имеющими разные цели, идеалы, ценности, интересы; во-вторых, связи и факторы, влияющие на несоблюдение установленных правил, законов, регулирующих отношения между людьми, отношение по поводу собственности; в третьих, осмысление взаимосвязи субъектов и объектов безопасности. Основная категория анализа социологии безопасности - «культура безопасности». «Культура безопасности – социологическая категория отображающая социальные отношения, направленные на устранение и минимизацию (либо создание и эмиссию) социальных рисков, опасностей, угроз, возникающих на уровне личности, групп, общества, государства в различных социальных ситуациях» [9,с.97.]. Исходя из этого определения – страх как реакция на реальную либо потенциальную угрозу является основным индикатором социальной безопасности. Страх, - согласно В.Н. Кузнецову, - выступает в роли универсального тревожного индикатора в динамике социальных и культурных, экономических, техногенных, экологических изменений: он «сигналит» о возможных нежелательных последствиях при необходимости нарушить какие-либо общеизвестные правила, традиции, закономерности ради самых благих намерений.
Современные исследования социальных страхов и тревог населения показывают, что страхи переходят в во всеобщее социальное явление. Такой переход свидетельствует о том, что современное общество, в том числе и Российское, становится обществом тотального риска. При этом все более остро встает вопрос об анализе сферы развертывания угроз, эмпирических показателях рисков и их отражении в массовом сознании. Методологические основы их изучения находятся в стадии разработки: нет четких индикаторов страхов населения, не достаточно изучен механизм возникновения и развития страха, особенно механизм возникновения крайней формы его проявления – паники. Существует некоторая разрозненность в исследовательских подходах к изучению сферы развертывания реальных и потенциальных угроз как на индивидуальном, так на групповом и социетальном уровнях. Тем не менее, опираясь на материалы теоретических и эмпирических исследований, можно сделать вывод, что категория «страх» соединяет ряд понятий, таких как тревогу, риск, опасность и угрозу как социологических индикаторов катастрофического сознания, глубокое и всестороннее изучение насущно как с её научной, так и с прикладной точки зрения.
Список литературы
Бернстайл П.Л. Против богов: Укрощение риска. - М., 2000.
Головаха Е.И., Панина Н.В. Социальное безумие. История, теория и современная практика. - Киев, 1994
Гудков Л. Страх как рамка понимания происходящего // Мониторинг общественного мнения. 1999, №6.
Захаров А.И. Неврозы у детей и подростков. - Л., 1988.
Зубков В.И. Социологическая теория риска. - М., 2003.
Зубок Ю.А. Проблема риска в социологии молодежи. - М., 2003.
Изард К.Э. Психология эмоций. - СПб., 2002.
Ильин Е.П. Эмоции и чувства. - СПб., 2001.
Катастрофическое сознание в современном мире в конце ХХ века (по материалам международных исследований) / Под ред. В.Э.Шляпентоха, В.Н.Шубкина, В.А.Ядова. - М., 1999
Кузнецов В.Н. Социология безопасности. - М., 2002
Матвеева С.Я. Шляпентох В.Э. Страхи в России в прошлом и настоящем. Новосибирск, 2000.
Мэй Р. Проблема тревоги. - М., 2001.
Риск в социальном пространстве / Под ред. А.В.Мозговой. - М., 2001.
Шубкин В.Н. Страхи в России//Социологический журнал №3, 1997.
|