| Скупость как порок
Примером открытия новых миров и возвращения к новой жизни известных в мировой литературе образцов могут служить его драматические сцены «Скупой рыцарь» и «Каменный гость». Много веков скупость как порок и тайная страсть привлекала, внимание литератур разных народов. Тема скупости одна из «общечеловеческих». Писатели, обращавшиеся к ней, всегда демонстрировали скупость как уродливое проявление человеческой природы. Анализ этой страсти вел к ее осуждению. Крупным произведением литературы нового времени, посвященным этой теме, была комедия Мольера «Скупой».
Пушкин тоже задумал написать о скупом, но с позиций своей новой эстетической концепции. Оттого решительным образом изменился характер изображения самой страсти — впервые в литературе она объяснена условиями исторического и социального бытия человека.
Действие в «Скупом рыцаре» отнесено в прошлое. Но обращение к истории диктуется стремлением Пушкина, опираясь на ее опыт, понять современность. То, что начиналось несколько веков назад, окончательно победило в Западной Европе в XIX столетии. Но человечество еще не знает, что это Пиррова победа.
Для многих, — в том числе и для французских историков Твери и Гизо, с позиций историзма раскрывавших закономерность гибели феодализма и утверждения буржуазного общества, и для их последователей в России вроде Н. Полевого, — эта полная победа буржуазного правопорядка представлялась высшим достижением человеческой истории. «Иное дело Пушкин 1830-х годов. Он близок к Гизо и другим в том передовом, что принесла их мысль, боевая в начале их пути, и он враждебен им в их буржуазном и романтическом взгляде на вещи. Для них буржуа — высшее явление истории, для Пушкина — это страшная фигура ее, несущая разврат, гибель высокого, это потомок Скупого рыцаря. . . Они воспевают и прославляют эру капитала и буржуа, — Пушкин презирает и негодует, наблюдая торжество буржуа».
Изучение исторического опыта России и Запада позволяло Пушкину в ряде произведений 1830-х годов, и полнее всего в драматических сценах, оценить без идеализации, с позиций высокого гуманизма утвердившиеся в Европе общественные отношения чистогана и понять драму человека на современном этапе его жизни.
Глубина идеологического истолкования «Скупого рыцаря», предложенного Г. А. Гуковским, определена раскрытием характера исторического реализма Пушкина, громадных возможностей этого метода. Но в то же время это истолкование отличает некоторая тенденция к возвеличению Барона («Мощный человек», «титаническая фигура» и т. п.). Объясняется это, по-моему, исходной позицией исследователя: «Скупого рыцаря» он рассматривает и анализирует как трагедию. Законы трагедии переносятся на «Скупого рыцаря», и они начинают деспотически диктовать волю ученому.
«Победа принципа капитала — это в сюжете «Скупого рыцаря» трагедия не только Барона, но и всей Европы, гибнущей в скверне денежного безумия!» — так декларирует свою позицию Г. А. Гуковский. Так, И. М. Нусинов объявляет «Скупого рыцаря» «трагедией независимости». «Трагедия Барона — трагедия людей, ищущих свободу на путях, враждебных самой природе свободы»; «Он стремился к свободе и независимости, но пользовался средствами, которые ведут к еще более позорному порабощению. Он думал создать для себя дворец свободы, но построил темницу и сам запер себя в ней».
Для Г. А. Буковского в «Скупом рыцаре» скупость как «тема комедии стала темой трагедии». Признав это, ученый решительно отметает саму возможность вторжения в драматические сцены комического начала. Все оказывается подчиненным высокой трагической теме. Он пишет: «В самом деле, если толковать тему скупости в плане «общечеловеческой» страсти, индивидуального порока, толковать скупость как морально-психологическую аномалию, то она прежде всего смехотворна и глупа»; «Поняв скупость как искажение человеческих стремлений, являющееся необходимым следствием наступления черной власти золота, он (Пушкин) не мог смеяться над нею: он увидел в ней психологическое проявление принципа, несущего миру зло, страдание, разврат, моральную и социальную гибель, в теме скупости он увидел психологический фокус исторической драмы человечества» .
Итак — Пушкин не мог смеяться над скупостью. Но, спрашивается, почему? Да, для Пушкина скупость Барона не общечеловеческая страсть. Но отчего подчинение Барона власти золота и его властолюбие не могут быть дискредитированы средствами комического? Почему это тема трагедии? В судьбе Барона пет трагической коллизии он сам свободно выбирает путь к власти, который ему предложил буржуазный мир. И еще — разве случайно Пушкин назвал «Скупого рыцаря» при публикации трагикомедией? Ведь именно этот жанр и узаконивал сочетание комического и трагического, смешного и серьезного.
Именно это обстоятельство и определило жанровую Природу «Скупого рыцаря», которую Пушкин четко определил трагикомедия. Развитие характеров Барона, Дльбера, Соломона и Герцога обусловливало внутреннее единство комического и драматического начал. Текст трагикомедии это подтверждает.
|