|
Ю. С. Янковская
Взаимное непонимание архитектора и потребителя становится одной из острых проблем современного зодчества. И на Западе, и в нашей стране часты неприятие и непонимание людьми веяний новейшей архитектуры. Отход от традиционного стилевого проектирования породил множество нестыковок между психологическими потребностями человека в искусственно созданной среде и стремлением архитектора проявить свою оригинальность. Можно заметить, что начиная с XX века в архитектуре ведется «борьба со смыслом» – механизмы традиционной стилевой архитектуры, связывающие между собой форму и смысл, утеряны, а новые пока не появились. Интерес к семиотическим исследованиям зодчества – это реакция на отход от традиции, потерю устойчивого языка пространственных форм, свойственного исторической стилевой архитектуре. Недаром исследования по семиотике архитектуры проводятся во многих российских и зарубежных архитектурных школах. Однако до сих пор нет устоявшейся терминологической базы, связывающей семиотические и традиционные для архитектурной науки понятия, не определено место семиотических исследований в теории архитектуры – семиотика во многом остается внешней по отношению к нуждам архитектурной теории и практики. Развитие семиотических представлений об архитектуре находится в стадии становления и связано в значительной степени с эволюцией композиционных представлений 1 . В нем можно выделить ряд этапов:
формальный – рассмотрение композиционных приемов и средств формообразования в терминах семиотики;
дополнительный – семиотика являлась механизмом, связывающим ядро формально-композиционных представлений о формообразовании с содержательным уровнем (с историей и культурой, религией, мифологией и т. д.);
типологический – обращение к композиционным закономерностям связи функционально- и культурно-значимых традиционных типологических элементов зданий и городской среды;
средовой – появление проблематики в архитектурной теории, связанной с семиотикой пространства, рассматривающей смыслообразующий потенциал архитектурной среды, соединяющей в себе бесконечные разнообразия форм, пространств, значений и смыслов;
бытийно-осмысляющий – рассмотрение семиотики как когнитивного механизма, раскрывающего сложную взаимосвязь архитектурной пространственной формы со значениями и смыслами.
Начав свой путь от формально-логического внешнего каркаса, рассматривающего композиционные представления об организации формы в терминах семиотики, семиотические представления в настоящее время способствуют появлению когнитивного метода, связывающего проектно-творческую, преобразовательную, бытийную и текстовую сущность зодчества. Основная задача современных архитектурно-семиотических исследований – опираться не только и не столько на лингвистические и культурологические аналогии, рассматривая архитектурное произведение как «текст», а связывать преобразовательную функцию архитектуры и механизмы ее мощного психологического воздействия на человека. Этому и посвящена данная статья.
Семиотические механизмы зодчества – что это? Взаимосвязь формы и функции, формы и содержания, средство порождения чувств, настроений, переживаний и, в конечном итоге, смысловой составляющей? Семиотические механизмы архитектуры нацелены на раскрытие того, как мы воспринимаем архитектуру, узнаем то или иное здание, ориентируемся на местности… Как мертвый объект из камня и стекла становится родным и близким, как происходит «общение» человека и… дома, улицы, города. Это – когнитивные механизмы коммуникации, с помощью которых люди сохраняют, интерпретируют и используют информацию, полученную в архитектурной среде, они являются механизмами смыслопорождения в архитектуре.
Основой для функционирования когнитивных семиотических механизмов в зодчестве является существование в сознании человека целостного психического отражения объекта, который дан нашему сознанию посредством образа. Образ – мост между реально существующим архитектурным объектом и нашей познавательной способностью. Посредством образа нашему сознанию дан архитектурный объект, а посредством языка он интерпретируется нашим сознанием. Семиотический подход как раз и направлен на выявление механизмов перевода иконической образной информации об архитектурном объекте на естественный вербальный язык, на котором происходит осмысление, интерпретация и сохранение информации об объекте. С помощью языка, вербализации архитектурный объект наделяется значениями и попадает из сферы бытовой реальности в семиотическое пространство культуры – семиосферу 2 .
Рассмотрим, как формируется образ архитектурного объекта в сознании человека. Автором статьи выделены основные составляющие образной структуры, которые демонстрируют различные ипостаси процесса осмысления, возникающего при взаимодействии человека с архитектурным объектом. Проанализируем последовательно несколько ситуаций:
человек попадает в незнакомое окружение, у него возникают естественные вопросы: где я? куда попал? куда идти? У любого из нас существует физиологическая потребность в ориентации в пространстве по основным психологическим координатам: спереди – сзади, слева – справа, сверху – снизу, относительно центра – «Я». Ориентация побуждает человека к деятельности – перемещению. Это наиболее простая составляющая образной структуры архитектурного объекта – образ ориентации;
следующий вопрос, возникающий в новом окружении – что это? дом или завод? улица или сквер? На этой стадии происходит узнавание объекта, соотнесение с какой-то категорией, называние увиденного в соответствии с функциональными признаками. Эта составляющая – образ узнавания;
далее человек пытается оценить объект, определить: зачем? почему так? Оценка, поиск значений объекта характеризует образ интерпретации;
как я себя чувствую в этом пространстве? – вопрошает человек. Совокупность воздействий на человека, воспринятую им, но остающуюся вне сознания или частично осознанную, являет образ интуиции, раскрывающий невысказанное ощущение пространства.
Итак, мы выделили четыре составляющие образной структуры любого архитектурного объекта: образ ориентации, образ узнавания, образ интерпретации, образ интуиции. Какие архитектурные средства управляют каждой из этих составляющих?
Образ ориентации несет информацию о простейших психофизиологических потребностях человека: потребности в ориентации, опознании форм и их отношений, формирующих представление о пространстве и возможности передвижения в нем. Формирование образа ориентации управляется известными композиционными приемами: свойствами формы и композиционными средствами, связывающими эти формы в целое; свойствами пространств; использованием способов управления движением человека; чередованием тех или иных приемов организации пространства (сценарным методом) и т. д. В основе образа ориентации лежат закономерности процесса восприятия. Психофизиологическую суть восприятия человек сохранил в неизменном виде с древнейших времен. Поэтому отражение образа ориентации в сознании схоже для людей, представителей разных социальных групп.
Представления человека о пространстве могут быть различны: реальное физическое пространство, психологическое пространство действия, семиотическое пространство значений и смыслов культуры. Образ ориентации основан на соотнесении психологического пространства с физическим, при этом нельзя отрицать, что при дальнейшей интерпретации психологическое пространство будет наделено определенными значениями, но эти значения будут вторичны по отношению к необходимости в пространственной ориентации.
Образ узнавания связан с называнием объекта, присвоением ему определенного значения, связанного с простейшим признаком – функциональным назначением. Образ узнавания является мостом, соединяющим наглядное представление об объекте со словом. Психолог М. Крампен подтвердил влияние речевых факторов на отражение архитектурного объекта и выделил указатели, с помощью которых человек оценивает назначение постройки: величина здания определяется количеством этажей, размерами и способом размещения окон; членения; наличия деталей, зависящих от функционального назначения. Узнавание объекта, понимание его функционального назначения и социальной значимости во многом основываются на применении традиционных типологических элементов 3 архитектуры, чрезвычайно емких по смысловой насыщенности. Эти элементы относят к средствам пластической организации пространственной формы, дающим человеку представление о величине формы, ее масштабности. Выбор конструктивной или художественной объемной пластики позволяет уточнить функциональное назначение здания, определить, к какой вербальной категории оно относится (жилой дом, административное, театральное или промышленное здание). Конечно, характеристики объекта, например здания театра, обывателем и профессионалом-архитектором будут отличаться: один увидит афиши и вход с колоннами, а другой – зальный объем и сценическую коробку, но укрупненный парадный масштаб общественного здания и мелкий масштаб рядовой застройки заметит любой. Упрощенная трактовка объемного решения не дает человеку адекватного понимания: что это? Здание, решенное в элементарных формах, многозначно. Для его узнавания и понимания функционального назначения необходимо использование деталей и членений, которые бы сделали более информативным простой объем.
Узнавание, называние архитектурного объекта связано с его обозначением, т. е. с присвоением визуальному образу этого объекта значения, созданного общественным сознанием и усвоенного человеком в процессе социального научения. Обозначение, в свою очередь, связано с функцией памяти, в основе которой лежат ассоциации и связи. Связывая пространственную форму, ее элементы и членения, ее величину, масштабность, человек посредством ассоциаций подыскивает этой форме наиболее подходящее обозначение – слово. Образ узнавания связан с вербализацией, поэтому в нем уже появляется неоднозначность интерпретаций. Основана она, во-первых, на том, что при переводе проявляется способность текста к генерации новых смыслов; во-вторых, «увидеть» и понять, каков этот элемент и какая у него смысловая и функциональная нагрузка, наблюдатель может, только имея предварительную информацию о нем (узнавание определяется наличием речевого эквивалента); в-третьих, традиционные типологические элементы, выполняя функцию архитектурно закрепленной памяти, зачастую в своем длительном развитии утратили первоначальный смысл и обрели ряд новых значений, т. е. в современной культуре (в отличие от традиционной) они изначально многозначны, и наблюдатели, в зависимости от их социального уровня, могут по-разному их интерпретировать. На первый взгляд, простой механизм узнавания – обозначение архитектурного объекта по его функциональному назначению – есть перенос этого объекта из несемиотической реальности в пространство семиосферы. Из мира предметно-практической деятельности, основанной на представлениях и восприятиях, образ архитектурного объекта попадает в мир идей и понятий, отражаясь в переживаниях и чувствах человека.
Образ интерпретации – это уже реакция человека на называние объекта. За каждым названием-словом стоит социально предопределенное значение и множество личных смыслов. Интерпретация образа архитектурного сооружения связана с творческой особенностью перевода визуальных представлений на вербальный язык – из-за несимметричности визуально-тактильного образа и его словесного воплощения появляется множество значений и смыслов. Все это определяет смыслопорождающий потенциал архитектурного объекта, его культурную значимость.
Единственная возможность появления значимых структур в архитектуре – это возможность интерпретации, перевода архитектурных форм и пространств на естественный вербальный язык. Поскольку естественные языки являются наиболее развитыми и структурированными языками, пригодными для выражения любой информации, то такие языкоподобные (по Ю. М. Лотману) образования, как архитектурные формы и пространства, могут быть носителями семиозиса (процесса генерирования новых смыслов) только если их включат в семиотический контекст. Для того чтобы такие образования понимать как носителей семиотических значений, необходимо, чтобы сознанию человека была представлена возможность появления значимых структур, а эта возможность вырабатывается на основе пользования естественным языком.
Очевидно, что социально-культурные механизмы перевода пространственной структуры архитектурного объекта на естественный язык во многом предопределяют его отражение в сознании образа интерпретации, но этот перевод невозможен без наличия определенных структур этого образа, способствующих передаче и генерированию информации. Первая структура – стилистика архитектурного объекта. Она определяет отражение в сознании устойчивых формообразующих принципов и приемов, характеризующих ассоциативно-образную и формальную структуру, свойственную искусству той или иной эпохи или направления. Вторая структура – семантика архитектурной формы – связана с ассоциативной интерпретацией архитектурного объекта. Если образ узнавания основывался только на назывании объекта, соотнесении его с определенным типом (в соответствии с функциональным назначением), то образ интерпретации основан на проведении более глубоких ассоциативных связей, соединяющих такие понятия, как «тип» – «прототип» – «архетип». Третья структура – функция архитектурного объекта как источника/преобразователя средовой информации, эта структура интерпретирует историко-генетический аспект взаимосвязи архитектурного объекта со средой.
Здание или сооружение, переходя из плоскости материального существования в плоскость осмысленного присутствия в сознании воспринимающего, становится объектом знания, которое конструируется, а не пассивно отражается. Этот процесс зависит как от внешних материальных факторов (собственно архитектурного объекта, среды), так и от внутреннего опыта (рефлексии). Очевидно, что одинаковый опыт для всех (даже для двух) представителей одной социальной группы невозможен, в то же время представители одной группы с большей вероятностью сталкиваются с наиболее типичными ситуациями, вырабатывая при этом общую систему предрасположенности. Один и тот же архитектурный объект в каждой социальной группе в определенный период времени будет нести разные, порой даже противоположные, семантические значения, которые можно предопределить, используя определенные социально-психологические механизмы – системы предрасположенности (по П. Бурдье) 4 . Смысловое поле архитектурного объекта складывается из восприятия и осмысления различными социальными группами. Вокруг архитектурного объекта создаются истории, они накладываются друг на друга, усиливая одни и нивелируя другие. Образ интерпретации отражает способность архитектурных объектов генерировать новые смыслы; связывает архитектурный объект с семиотическим пространством культуры и сам является порождением семиосферы.
Образ интуиции создается при творческом взаимодействии сознания и подсознания. В зоне ясного сознания находит свое отражение малая часть сигналов внешней среды. Считается, что мы осознаем свои мысли в меру нашего неумения приспособиться. Выделяя в структуре образа архитектурного объекта образ интуиции, мы основывались на том факте, что процессы восприятия и мышления протекают как на сознательном, так и на бессознательном уровне. Люди ощущают, мыслят и действуют по-разному в разном пространственном окружении. Человек способен развить в себе «чувство Места», его уникальности, индивидуальности. Многое в этом чувстве проступает через малоосознанные чувственные реакции, которые либо гармонично дополняют друг друга, создавая ощущение комфорта, либо, наоборот, противоречат, спорят, раздражают человека. Основные составляющие образа интуиции: сенсорные качества объекта, определяющие его психологический микроклимат; напряжение пространства, конфликтные зоны, характеризующие наличие эмоционально воспринимаемых приятных/неприятных мест; специфическое «чувство Места».
Образ интуиции основан на эмоциональном отношении к объекту, формирующемся из ощущений и мыслей, лежащих за порогом сознания, но оказывающих свое воздействие на поведение человека в пространстве. Его формирование напрямую не связано с вербализацией и даже может обойтись без нее. В данном случае роль социальных факторов минимизирована, поэтому кардинальных различий в оценке этой составляющей образа не будет. Независимость от языка оставляет образ интуиции за пределами семиосферы. Конечно, можно утверждать, что первичные эмоциональные отношения в дальнейшем способствуют формированию переживаний человеком пространства, его соотнесению с миром человеческих ценностей, являющихся неотъемлемой частью семиотического пространства культуры. Подчеркнем, что только вторичные интерпретации дают возможность соотносить образ интуиции и пространство семиосферы, сам по себе образ интуиции безотносителен к семиотическому пространству.
Итак, функционирование семиотических механизмов в архитектуре связано с существованием в сознании человека целостного психического отражения объекта и его составляющих, которые отвечают за разные функции в процессе смыслопорождения: образ ориентации ограничивает психологическое пространство действия человека; образ узнавания сужает сферу значений по функциональному признаку; образ интерпретации раскрывает веер социально предопределенных значений и субъективных смыслов; образ интуиции проявляет бытие в ограниченном пространстве.
Как видим, работа коммуникативных семиотических механизмов в архитектуре имеет свою специфику. Когнитивные семиотические механизмы в архитектуре работают двояко – через форму, организующую пространство, и через событие, возможное в организованном пространстве. Образ ориентации и образ интуиции ориентированы в большей степени на организацию пространства, вызывающего определенное эмоциональное состояние, которое так или иначе влияет на деятельность человека в этом пространстве, и формирование этого пространства как места для возможного действия (события). Состояния человека и события, проистекающие в данном пространстве, будут основой для продуцирования значений и смыслов. Образ ориентации и образ интуиции служат передаче элементарной информации, связанной с ориентацией, движением и идентификацией человека и окружающей среды. Эта информация находится вне вербализации, она основана на действии психофизиологических механизмов восприятия и ощущения. Эти составляющие образа в семиотическом процессе выполняют функцию передачи психофизиологической информации о взаимосвязи человека и окружающей его среды, управляя поведением и состоянием человека. Образ узнавания и образ интерпретации в когнитивном семиотическом процессе несут на себе функцию памяти и творческую функцию генерации новых значений, связывающих архитектурный объект с семиотическим пространством культуры. В семиотических механизмах зодчества функция адекватной передачи информации о среде и функция памяти и генерации новых смыслов разделены, их несут разные составляющие образной структуры. Этим и объясняется невозможность прямого выражения в архитектурном объекте заранее известного содержания.
Работа семиотических механизмов в зодчестве может быть сведена к двум взаимодополняющим практикам диалога и взаимодействия человека с пространственной формой.
Социальные практики диалога основаны на интерпретации иконической информации, ее переводе на вербальный язык. Здесь мы сталкиваемся с тремя «текстовыми» функциями архитектурной формы:
с передачей информации о назначении объекта (через традиционные типологические элементы);
творческой функцией перевода (способностью языка к генерации новых смыслов при интерпретации, переводе объемно-пространственной информации на вербальный язык);
функцией памяти, отражающейся в вербальной интерпретации (тексте). Текст выступает как конденсатор культурной памяти, укореняющий архитектурный объект в сфере культуры. Функцию памяти несет и сама архитектурная форма, в которой использованы традиционные типологические элементы, несущие память о функциональном и конструктивном назначении, веками стоящем за ними.
Социальные практики взаимодействия основаны на трактовке архитектурного пространства как ограниченного обустроенного места для реализации какого-либо события. Событийность архитектурной пространственной формы связана:
во-первых, с тем очевидным фактом, что архитектор занимается организацией пространства для какого-либо (определенного) процесса жизнедеятельности человека: архитектор оформляет пространство, а обитаемое пространство ограничивает человеческое бытие;
во-вторых, деятельность человека в организованном пространстве, связанная и с перемещением (ориентацией и движением человека в пространстве), и с производственной (досуговой, бытовой и т. д.) функцией, является толчком к присвоению этому пространству значений, обусловленных деятельностью (удовлетворением или неудовлетворением от ее протекания);
в-третьих, организуя пространство, архитектор создает «место поведения», связывающее поведение человека и среду в единую семиотическую систему: место определяет образ жизни человека; воздействие искусственно созданной среды оказывает влияние на поведение человека; ситуация определяет социальную роль, которую играет человек в определенном пространственном окружении; социальная роль влияет на дальнейшую интерпретацию (вербализацию пространственной формы);
в-четвертых, событийно само создание, материальное воплощение архитектурного объекта; постановка и врастание архитектурного объекта в окружающую среду также являются событиями, определяющими информационную и культурную ценность этого объекта.
Подведем итог рассмотрения специфики работы семиотических механизмов в архитектуре. Очевидно, что преобразование реальности бытия человека в мире, на которое нацелена архитектурная деятельность, нельзя подменять трактовкой архитектурного произведения как «текста», который находится в беспрерывном процессе интерпретаций, определяющих его значимость. Среда, организованная архитектурой, – это не только знаковая система (текст), но и форма, определяющая жизнедеятельность человека, – форма бытия. Бытийный аспект зодчества связан не только с восприятием и интерпретацией архитектурного объекта, но и с событием, действием, порождаемым этим объектом. Его событийная сторона несет также социально предопределенные значения и личностные смыслы. Кроме того, в архитектуре существует широкий пласт устойчивых ценностей, связанных с ориентацией, идентификацией человека в среде, несущий базовые представления человека об обитаемом пространстве.
Семиотические механизмы зодчества раскрывают как связь формы и содержания (архитектурного объекта и его социальных и культурных значений), так и условия выработки и передачи смыслов, связанные с событийной стороной зодчества (как условия для появления события). Этот событийный аспект рассматривает преобразование идей архитектора в проектном решении, их реализацию в архитектурном объекте; дальнейшее отражение потребителями посредством диалога и взаимодействия (интерпретации и деятельности) человека с архитектурным объектом.
Идеи раскрывают как связь с космосом, так и с человеком.
Список литературы
1 Ср.: Семиотика и язык архитектуры: Сб. науч. тр./ Под ред. Е. И. Россинской. М., 1991; Семиотика пространства: Сб. науч. тр. Междунар. ассоц. семиотики пространства / Под ред. А. А. Барабанова. Екатеринбург, 1999; Человек и город: пространства, формы, смысл: Материалы Междунар. конгр. Междунар. ассоц. семиотики пространства. СПб., 1995. Т.1; и др.
2 Понятие «семиосфера», по М. Ю. Лотману, трактуется как некое синхронное семиотическое пространство, заполняющее границы культуры и являющееся условием работы отдельных семиотических структур (языков) и одновременно их порождением (см.: Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – история. М., 1996. С 163–296).
3 Например, вход – символический разрыв границы, отделяющий «внутреннее» от «внешнего»; окна (эркеры, люкарны) – «глаза», впускающие солнечный свет в здание; кровля – завершение; стена – преграда и т. д.
4 См.: Bourdieu P. Structures, habitus, practices. The logic of practice. L., 1990.
|