| Правовые проблемы договора дарения
Е.Л. Невзгодина
Договор дарения – один из самых древних договоров (наряду с договором мены и купли-продажи), направленных на переход права собственности от дарителя к одаряемому.
Развитие рыночных отношений, обусловившее расширение круга возможных объектов права собственности и иных вещных прав, определило повышение внимания законодателя к правовому регулированию не только возмездных, но и безвозмездных отношений, предусматривающих смену собственника имущества в силу сделки. Если в ГК РСФСР 1922 г. договору дарения была посвящена лишь одна статья, а в ГК РСФСР 1964 г. - две, то в ГК РФ (далее – ГК РФ) договорные отношения дарения регулируются одиннадцатью статьями, выделенными в отдельную главу.
Предмет договора дарения является единственным существенным условием этого договора. Без четкого определения предмета договора последний не может считаться заключенным и, следовательно, у одаряемого не может возникнуть право собственности на вещь. Действующее законодательство не выделяет различные виды договора дарения в зависимости от его предмета. В частности, не получило на уровне Гражданского кодекса РФ специального регулирования в рамках отдельного параграфа или хотя бы отдельной статьи в рамках главы, регулирующей дарение, дарение недвижимого имущества. То же относится к Земельному кодексу РФ (далее – ЗК РФ), уделившему достаточное внимание договорам купли-продажи и аренды земельных участков и лишь вскользь упоминающему в некоторых статьях о договоре их дарения. В то же время таким сделкам, как купля-продажа и аренда недвижимости, законодатель уделяет достаточное внимание, выделяя эти договоры в отдельные главы (например, договор найма жилого помещения) или в отдельные параграфы в рамках соответствующих глав (продажа, аренда недвижимости и продажа, аренда предприятия) либо в отдельные статьи ГК РФ (особенности продажи жилых помещений),
Очевидно, такое «невнимание» законодателя к договору дарения недвижимости объясняется, в частности, тем, что этот договор ранее традиционно в отечественном законодательстве не удостаивался сколько-нибудь пристального внимания, тем более что в «доперестроечные» времена в СССР подарить можно было лишь жилой дом или дачу, да и то с целым рядом ограничений, и сделки эти имели единичный характер. Соответственно, договор дарения недвижимости ранее не привлекал особого внимания ученых и не подвергался сколько-нибудь серьезному анализу в юридической литературе.
Между тем в современных условиях договор дарения недвижимости весьма распространен на практике, и со всё большим сосредоточением в собственности субъектов гражданского права, и прежде всего граждан, недвижимого имущества (дачи, гаражи, квартиры, комнаты в коммунальных квартирах, жилые дома и коттеджи, да и нежилые здания, предприятия, земельные участки, доли в праве собственности на недвижимое имущество; не исключены случаи дарения и воздушных, морских и речных судов), несомненно, будет увеличиваться как общее количество сделок дарения недвижимости, так и их удельный вес среди сделок с недвижимостью.
Соответственно, будет возрастать количество судебных споров, связанных с совершением и исполнением сделок дарения. «Скудость» правового регулирования данного договора, имеющиеся пробелы в праве не могут не вызывать затруднений в правоприменительной практике. Договоры дарения недвижимого имущества совершаются в основном гражданами (или с участием граждан), для которых такие сделки в силу социальной значимости и, как правило, высокой стоимости предмета таких договоров нередко имеют поистине «судьбоносное» значение. Отсутствие специальных норм в ГК РФ, регулирующих особенности договора дарения недвижимости, не способствует должной гарантированности защиты прав и законных интересов граждан как участников договора дарения.
Договор дарения полностью соответствует содержанию права собственности на имущество: собственник имеет право по своему усмотрению распоряжаться своим имуществом, но в пределах, предусмотренных законом. Так, в интересах кредиторов суд в силу п. 3 ст. 578 ГК РФ по требованию заинтересованного лица (кредитора) может отменить дарение, совершенное индивидуальным предпринимателем или юридическим лицом в нарушение закона о банкротстве за счет средств, связанных с предпринимательской деятельностью банкрота, если дарение состоялось в течение шести месяцев до объявления дарителя банкротом. Запрещено дарение имущества коммерческими организациями друг другу (ст. 575 ГК РФ), чтобы они не уходили таким образом от уплаты долгов, налогов и во избежание многих других возможных злоупотреблений. Встречающиеся на практике попытки юридических лиц коммерческой направленности завуалировать договор дарения иным названием договора («соглашение о безвозмездной передаче», «договор о передаче с баланса на баланс» и т.п.) не меняют существа дела: безвозмездная передача имущества в собственность не может квалифицироваться иначе, как дарение.
В гражданском праве в условиях рыночных отношений безвозмездные договоры носят исключительный характер. И договор дарения относится именно к их числу. Уже из определения договора в ГК РФ следует, что этот договор всегда безвозмездный, не предполагающий никакого встречного имущественного эквивалента со стороны одаряемого. По этой причине договор дарения иногда квалифицируется как односторонняя сделка1. Согласиться с этим нельзя. Для того, чтобы состоялось дарение, в любом случае необходимо встречное волеизъявление одаряемого, т.е. нужен договор дарителя с одаряемым (иначе и состав взятки пришлось бы исключать из УК РФ). В жизни иногда можно услышать фразу: «она оформила на него дарственную»2. На самом деле закон не предусматривает никаких односторонних дарственных, есть договор дарения, и в одностороннем порядке никто и ни на кого не может перевести свое право собственности на то или иное имущество.
Следует обратить внимание и на то, что безвозмездность договора дарения должна носить безусловный характер. Условие в договоре о любом встречном имущественном представлении со стороны одаряемого как в пользу дарителя, так и третьего лица не позволяет квалифицировать договор как договор дарения. И если он носит такое название, то должен квалифицироваться как притворная (ничтожная) сделка, и должны применяться нормы, относящиеся к соответствующему возмездному договору, который в действительности имели в виду стороны (это может быть договор мены, купли-продажи, договор на оказание услуг, подрядный и т. д.).
Более того, следует согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что даже при отсутствии в тексте договора дарения упоминания о встречном предоставлении со стороны одаряемого не исключена квалификация такого договора как притворной сделки. «Для того, чтобы считаться "встречным", – справедливо отмечает А.Л. Маковский, – предоставление не обязательно должно быть предусмотрено тем же договором, что и "подарок". Оно может быть предметом отдельной сделки и иногда даже с другим лицом (например, в случае, когда за полученный или обещанный дар "одаряемый" исполняет обязанность дарителя перед третьим лицом). Важна причинная обусловленность "дарения" встречным предоставлением со стороны "одаряемого"»3. Так, на практике иногда заключаются договоры дарения квартиры её собственником-гражданином муниципальному образованию в лице органа местного самоуправления в обмен на предоставление по ордеру муниципального жилья большей площади. Очевидно, что, будучи возмездной, такая сделка не может квалифицироваться как дарение.
Поскольку договор дарения всегда мыслится как безвозмездный, он одновременно должен бы квалифицироваться и как односторонне-обязывающий. Однако нужно иметь в виду, что, во-первых, безвозмездный характер договора дарения не исключает возможности установления в нем каких-либо обременений даримого имущества (что особенно характерно для договоров дарения недвижимого имущества). Так, договор дарения жилого помещения (дома, квартиры) не перестает быть таковым, если в нем будет предусмотрено право дарителя (или любого третьего лица) пользоваться определенной комнатой в даримом жилом помещении. От этого договор дарения не становится двусторонне-обязывающим, возмездным, ибо никакого встречного имущественного эквивалента или исполнения иной обязанности со стороны одаряемого нет.
В этой связи нельзя согласиться с мнением о том, договор дарения может выступать и как договор взаимный, предусматривающий встречные обязательства одаряемого в тех, например, случаях, когда даритель оставляет за собой право пользования одной из комнат в квартире или доме, являющимися предметом дарения, либо, передавая в дар земельный участок, оставляет за собой сервитут4. Действительно, даритель может оговорить в договоре дарения квартиры свое право до конца жизни пользоваться конкретной комнатой в этой квартире. Или – дарит половину своего земельного участка, оставляя за собой право проезда через эту половину на свою часть земли (земельный сервитут). У одаряемого в таких случаях налицо только пассивная обязанность, корреспондирующая абсолютному праву дарителя, т. е. обязанность «не препятствовать…». Во всех этих случаях договор всё-таки безвозмездный и не предусматривающий встречного имущественного эквивалента за счет денег или иного имущества одаряемого.
Как справедливо отмечает В.В. Витрянский, в такого рода случаях «имущество, подаренное одаряемому, просто обременено соответствующими правами дарителя. Тем не менее, данное имущество поступает в собственность одаряемого без всякого встречного предоставления со стороны последнего. С таким же успехом имущество, передаваемое в качестве дара, может быть обременено правами третьих лиц. Данное обстоятельство никак не влияет на природу одностороннего обязательства, вытекающего из договора обещания дарения, речь может идти лишь об особенностях объекта дарения»5. Другое дело, если условием договора дарения является сохранение права пользования всем подаренным жилым помещением за дарителем, и только за ним. Такой договор дарения является притворной, а потому ничтожной сделкой.
Во-вторых, договор дарения, по которому даритель передает (а не обязуется передать) имущество одаряемому, в большинстве случаев квалифицируемый в литературе как реальный договор, вряд ли таковым является. Представляется, что многолетняя дискуссия в науке гражданского права по вопросу об относимости договора дарения, по которому одновременно с заключением договора осуществляется передача имущественного блага, к реальным или консенсуальным договорам, утрачивает смысл и может считаться «закрытой» с опубликованием работы, специально посвященной теоретическим основам деления гражданско-правовых договоров на реальные и консенсуальные6. Не каждый договор можно втиснуть в прокрустово ложе классификации договоров на реальные и консенсуальные, поскольку такая классификация «не отличается всеобщим характером»7. Часть договоров, по справедливому замечанию Б. Л. Хаскельберга, В.В. Ровного, остается вне такой классификации, в том числе так называемые вещные договоры, и типичным представителем договоров этой группы является договор дарения, по которому заключение договора предполагается с немедленной передачей вещи, т.е. договор, по которому даритель передает имущество одаряемому8. В вещном и безвозмездном договоре, каковым в данном случае является договор дарения, не возникает никаких обязанностей его сторон: право собственности на дар возникает у одаряемого в момент передачи вещи, т.е. момент заключения договора, момент возникновения права собственности на вещь у одаряемого и момент прекращения договора здесь совпадают, а потому такой договор «не вписывается» в классификацию договоров на консенсуальные – реальные в связи с невозможностью применения к такому договору критерия этой классификации9.
Таким образом, хрестоматийное деление договоров на реальные и консенсуальные не охватывает все возможные виды гражданско-правовых договоров10. И, договор дарения с одновременной передачей имущества не является реальным в обычном понимании этого термина, так как из такого договора не возникает никакого обязательства: его заключение и исполнение совпадают, и юридическим результатом такого договора является возникновение права собственности у одаряемого уже в момент заключения и одновременного прекращения договора.
Договор дарения следует отграничивать от отказа кого-либо из наследников от своей доли в праве собственности на наследство в пользу иных наследников (ст. 1157 ГК РФ). В этих случаях законодатель использует иную юридическую конструкцию, чем гражданско-правовой договор. Такой отказ, действительно, является односторонней сделкой, не требующей согласия того лица, в чью пользу сделан отказ. Это лицо впоследствии само решит – принять наследство или отказаться, и его волеизъявление также будет иметь характер односторонней сделки.
Не тождественен договор дарения и договору ссуды (безвозмездного пользования имуществом – гл. 36 ГК РФ), хотя по обоим договорам одно лицо получает имущественные выгоды за счет другого лица без всякого встречного имущественного эквивалента, в том числе возможен полный износ вещи в процессе пользования ею ссудополучателем, и этот износ целиком относится на счет ссудодателя. Однако «в порядке дарения имущество переходит в собственность одаряемого, в то время как ссуда влечет лишь временный переход права пользования к ссудополучателю. Вследствие такого различия договор дарения тяготеет к обязательствам по реализации имущества, а договор ссуды – к обязательствам по передаче имущества в пользование»11.
ГК РФ допускает возможность конструирования договора дарения как консенсуального. В последнем случае договор предусматривает дарение в будущем. Договор дарения с немедленной передачей вещи (вещный договор) и консенсуальный договор дарения резко отличаются по своему правовому регулированию; их объединяет, пожалуй, только одно: то, что оба они – безвозмездные. В юридической литературе иногда обещание дарения рассматривается как односторонняя сделка12. Между тем, обещание дарения квалифицируется в п.1 ст. 572 ГК РФ именно как договор, т.е. требует встречного волеизъявления и дарителя, и одаряемого. И если впоследствии (до передачи дара) одаряемый «раздумает» принимать дар, он должен будет совершить одностороннюю сделку – отказ от принятия дара, после чего договор считается расторгнутым (ст. 573 ГК РФ).
Однако сказанное выше не относится к договорам дарения недвижимого имущества. Очевидно, что передача ключей (от квартиры, например) приравниваемая в п. 1 ст. 574 ГК РФ к передаче дара, на самом деле вовсе не означает передачи квартиры в собственность одаряемого. Договор дарения недвижимого имущества подлежат государственной регистрации (п.3 ст. 574 ГК РФ), и реальный договор дарения недвижимого имущества, возможность которого не исключена в ст. 572 ГК РФ, в действительности не может иметь места, так как не согласуется с указанием п.3 ст. 433 ГК РФ о том, что договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным лишь с момента его регистрации (если иное не установлено самим законом).
Как уже было отмечено, в литературе убедительно аргументирован тезис об отсутствии всеобъемлющего характера классификации гражданско-правовых договоров на реальные и консенсуальные. Наряду с вещными договорами (к которым относится договор дарения с условием передачи вещи в момент заключения договора), не вписываются в такую классификацию всякие договоры, подлежащие государственной регистрации (в том числе договор дарения недвижимости). «От консенсуальных договоров их отличает необходимость государственной регистрации достигнутого сторонами соглашения, от реальных – отсутствие в качестве предпосылки перфекции действия по передаче имущества. Таким образом, если заключение консенсуальных договоров всегда определяется одним лишь соглашением сторон (см. п. 1 ст. 433 ГК), реальных – соглашением и передачей имущества (см. п.2 ст. 433 ГК), то перфекция договоров, подлежащих государственной регистрации, - соглашением и его государственной регистрацией (см. п.3 ст. 433 ГК)13.
Консенсуальный договор дарения (т.е. предусматривающий дарение в будущем и не подлежащий государственной регистрации) может быть и условной сделкой: или под отлагательным условием (например, при условии, что дарение состоится, если одаряемым будет зарегистрирован брак), или под отменительным условием (например, при условии, что дарение не состоится, если даритель лишится работы или станет инвалидом до наступления срока передачи дара).
В п.1 ст. 582 ГК РФ урегулировано пожертвование - дарение вещи в общеполезных целях. В этой же статье содержится исчерпывающий перечень субъектов гражданского права, которым могут делаться пожертвования: гражданам, лечебным, воспитательным учреждениям, учреждениям социальной защиты и другим аналогичным учреждениям, благотворительным, научным и учебным учреждениям, фондам, музеям и другим учреждениям культуры, общественным и религиозным организациям, а также субъектам, указанным в ст. 124 ГК РФ: Российской Федерации в целом, субъектам РФ и муниципальным образованиям.
Следовательно, иностранным государствам и иностранным юридическим лицам нельзя сделать пожертвование. Однако следует иметь в виду, что дарение имущества и таким субъектам не запрещается – с учетом ограничений, установленных законом (в частности, это касается запрещения нерезидентам иметь в собственности земельные участки из земель сельскохозяйственного назначения).
На принятие пожертвования не требуется чьего-либо разрешения или согласия (в том числе при пожертвовании имущества государственным, муниципальным учреждениям). Вряд ли во всех случаях это целесообразно. Государству в целом, собственникам, создавшим учреждения (т. е. опять же речь может идти о государстве в целом, о субъектах РФ или муниципальных образованиях), не может быть безразлично, какое имущество жертвуется, кто является жертвователем и кому жертвуется имущество. Не будут, например, способствовать авторитету государства пожертвования государственным учреждениям от лиц с «подмоченной» репутацией, от бандитских «авторитетов». В этом плане ст. 582 ГК РФ, несомненно, нуждается в определенном корректировании.
Что касается главного отличительного признака дарения как пожертвования – дарения в общеполезных целях, то такими целями могут быть и цели, полезные для общества в целом, и цели, достижение которых представляет пользу лишь для определенного круга лиц – лиц определенной профессии, определенного возраста, жителей определенного населенного пункта, членов конкретной организации и т. п.14
Нередко на практике граждане оформляют договоры дарения своего недвижимого имущества, имея в виду возмездную сделку. Например, пожилая женщина дарит своему сыну, или племяннику, или соседу квартиру по устной договоренности о том, что тот будет её содержать или хотя бы заботиться о ней до самой её смерти. А он на следующий день после того, как стал собственником квартиры, продаёт её (в лучшем случае – «вместе с бабушкой», которая сохраняет здесь право постоянного проживания) и забывает о дарительнице.
В таких случаях даритель может, конечно, в судебном порядке доказывать, что дарение – притворная сделка, а на самом деле имелся в виду договор ренты или пожизненного содержания с иждивением. Но для этого нужно обратиться с иском в суд, оплатить исковое заявление государственной пошлиной, исходя из рыночной стоимости спорной квартиры, оплатить услуги адвоката. Всё это весьма проблематично для пожилых и, как правило, «не обремененных» достаточными денежными средствами граждан. Государственные регистраторы учреждений юстиции, регистрирующие такие договоры и переход права собственности к одаряемому с прекращением такого же права у дарителя, не обременены законом обязанностью разъяснить дарителю юридические последствия следки, а нотариус, который был бы здесь далеко не лишней инстанцией, теперь не всегда участвует в удостоверении договора дарения недвижимости, который по действующему законодательству не требует обязательной нотариальной формы.
ГК РФ не предусмотрел обязательного нотариального оформления большинства сделок по отчуждению недвижимости, в том числе жилых помещений, кроме договоров ренты и пожизненного содержания с иждивением. Принимая во внимание социально-экономическую ситуацию в стране, нельзя не согласиться с мнением о том, что отказ от обязательности нотариального удостоверения договоров, связанных с отчуждением жилых помещений, нередко создает почву для различного рода незаконных действий15.
Дискуссия о том, насколько оправдано это нововведение, не прекращается. В основу такого решения были положены нормы англосаксонской правовой системы16. Но в странах, основу законодательства которых составляет эта система, уровень безопасности сделок иной. В этих странах у каждого гражданина как субъекта права обычно имеется свой «домашний» адвокат, который скрупулезно, квалифицированно предварительно оценит сделку с позиций её безопасности и целесообразности для клиента. Кроме того, в каждой сделке с недвижимостью там будет участвовать страховая компания, которая специализируется на проверке юридической чистоты сделки и будет возмещать убытки клиенту в случае возникновения их в связи со сделкой. Наконец, в странах с англосаксонской правовой системой давно создан единый реестр недвижимости, по которому можно проследить юридическую судьбу каждого объекта недвижимости с момента его создания, законность его последующего перехода от одного владельца к другому.
В нашем же отечестве Единый общероссийский реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним находится в стадии создания, а размах мошенничества, недобросовестности не только сторон в сделке, но и отдельных должностных лиц, участвующих в оформлении сделки, не требует особых доказательств. Учитывая это, следует признать, что нотариус всё-таки не был пока лишним барьером на пути заключения недействительной сделки.
Нельзя не отметить и то, что в настоящее время нормы ГК РФ по вопросу необходимости нотариальной формы сделок не всегда достаточно логичны. Например, сложно ответить на вопрос, почему для договора ипотеки необходима нотариальная форма, а для договора дарения (или продажи) того же недвижимого имущества – не обязательна. Или: почему для сделок по отчуждению нажитой в браке любой недвижимости одним из супругов требуется нотариально удостоверенное согласие другого супруга, а для самой сделки по отчуждению этой недвижимости нотариальная форма не требуется?
Нередко граждане путают договор дарения с завещанием. Дарение, предусматривающее передачу имущества одаряемому после смерти дарителя, не допускается, такой договор ничтожен (п. 3 ст. 572 ГК РФ). Между тем на практике та же старушка иногда заключает договор дарения своего дома, квартиры сыну, племяннику, внуку, соседу, думая, что имущество перейдет к одаряемому после её смерти, а если одаряемый будет плохо к ней относиться, она «передумает». На самом деле с момента государственной регистрации договора дарения недвижимости одаряемый – полноправный собственник дара, и передумывать уже поздно. Нотариус, удостоверяющий договор дарения, работник учреждения юстиции, куда подается заявление о регистрации договора дарения недвижимости, при минимуме доброжелательности с их стороны должны объяснить пожилому человеку, выступающему в качестве дарителя, юридические последствия совершения сделки дарения, разницу между дарением имущества и завещанием, возможность в любое время отменить или изменить завещание и бесповоротность дарения с прекращением права собственности дарителя на подаренное имущество17.
При решении вопроса о том, как определить на будущее судьбу жилого дома, квартиры, иного недвижимого имущества (даже в тех случаях, когда стороны не пытаются друг друга обмануть), гражданам нужно учитывать и иные правовые моменты. Так, если мать – пожилой человек, ветеран труда и поэтому пользуется какими-то льготами (например, не платит налоги на недвижимость), то в случае переоформления права собственности её квартиры на дочь путем договора дарения одаряемая будет платить этот налог. С другой стороны, договор дарения иногда помогает исключить в будущем (после смерти дарителя) так называемых необходимых наследников, имеющих право на обязательную долю в наследстве (ст. 1149 ГК РФ), в тех случаях, когда собственник даримого имущества по каким-либо причинам не желает, чтобы после его смерти оно перешло к этим лицам.
Следует отметить, что при отсутствии в ГК РФ специальных норм, регулирующих особенности договоров дарения отдельных видов недвижимого имущества, необходимо по аналогии использовать некоторые правовые нормы, регулирующие форму и условия отчуждения недвижимости на основе сделок купли-продажи. Так, несомненно, что существенным условием договора дарения жилого помещения, в котором проживают лица, сохраняющие право пользования этим жилым помещением после его приобретения дарителем, является перечень этих лиц в тексте договора с указанием их прав на пользование передаваемым в дар жилым помещением, т. е. по аналогии должен применяться п. 2 ст. 558 ГК РФ. При несоблюдении этого существенного условия договор не может считаться заключенным (п. 1 ст. 432 ГК РФ).
В случае дарения предприятия (что в принципе не исключено законом в тех случаях, когда обеими сторонами не являются коммерческие организации) по аналогии должны соблюдаться требования ст. 560 ГК РФ, т. е. к тексту договора обязательно должны прилагаться документы, указанные в ст. 561 ГК РФ, в том числе перечень всех долгов (обязательств), включаемых в состав даримого предприятия, с указанием кредиторов, характера, размера и сроков их требований. Точно так же, как при продаже предприятия, в случае его дарения должны быть соблюдены права кредиторов в порядке, предусмотренном в ст. 562 ГК РФ, которая тоже должна здесь применяться по аналогии.
С существенным расширением круга возможных объектов и субъектов договора дарения, с допущением, наряду с традиционным реальным, консенсуального договора дарения, с установлением ограничений и запрещений дарения по признакам, относящимся к объекту и субъектному составу договора, ГК РФ соответственно увеличил количество и разнообразие санкций на случай несоблюдения требований закона или нарушения норм морали, с которыми договор дарения связан более тесно, чем любой иной гражданско-правовой договор. При этом некоторые из таких санкций впервые предусмотрены отечественным законодательством и требуют научного осмысления и единообразного толкования при их применении в судебной практике. Одной из таких санкций, впервые предусмотренной в отечественном гражданском законодательстве, является отмена дарения.
Договор дарения - единственный в гражданском праве, где нормы морали и права взаимодействуют столь тесно, что нарушение норм морали одаряемым становится юридическим фактом, влекущим возможность применения санкций к нарушителю. Анализ ст. 578 ГК РФ, посвященной отмене дарения, свидетельствует о том, что основанием применения этой санкции является не правонарушение как таковое, а именно нарушение норм морали, диктующих бережное обращение с подаренной вещью, которая представляет для дарителя большую неимущественную ценность, сохранение чувства благодарности и уважения к тому, кто ее подарил. Так, совершение любого, самого тяжкого преступления не является основанием для отмены дарения, если это преступление не было направлено против жизни или здоровья одаряемого, кого-либо из членов его семьи или близких родственников.
Право дарителя на отмену дарения, которая применяется в качестве санкции к лицу, нарушившему нормы морали, регулирующие отношения между дарителем и одаряемым в обществе, не может рассматриваться в качестве элемента юридического содержания договора дарения. Такое право возникает уже после того, как договор дарения состоялся, исполнен и, следовательно, прекращен. В то же время это право не может быть ограничено каким-либо давностным сроком. Оно сохраняется в течение всей жизни дарителя и может перейти в порядке правопреемства его к наследникам, если смерть дарителя наступит вследствие умышленного лишения его жизни одаряемым, что ещё раз подчеркивает то обстоятельство, что нормы морали продолжают регулировать отношения между дарителем и одаряемым в течение всей их жизни после совершения договора дарения, и нарушение их влечет правовые последствия - возможность отмены дарения.
Только с этих позиций может быть правильно решен возникший в судебной практике вопрос по применению ст. 578 ГК РФ: возможно ли удовлетворение исков об отмене дарения по основаниям, указанным в этой статье в качестве санкции, если договор дарения был заключен до вступления в силу части второй ГК РФ? Поскольку количество тяжких (так называемых «бытовых») преступлений, направленных против жизни и здоровья членов семьи, близких родственников, не уменьшается, актуальность этого вопроса для правоприменительной практики очевидна.
Так, Новосибирский областной суд не нашел оснований для отмены решения районного суда, отказавшего в иске гражданке Мотвиенко об отмене договора дарения её матерью Каревой квартиры своему сыну Кареву (брату истицы). Последний, проживая с матерью в её квартире, по объяснениям истицы, по сути дела, вынудил мать перевести на него право собственности на квартиру путем заключения договора дарения. После оформления договора дарения отношения между дарительницей и семьей сына стали ещё более неприязненными. Сын и невестка неоднократно выгоняли мать из квартиры, и она вынуждена была ночевать у соседей. В январе 1997 г. во время очередной ссоры Карев причинил матери тяжкие телесные повреждения, повлекшие её смерть, что подтверждено вступившим в силу приговором суда. Истица, являясь единственной наследницей умершей (сын не имел права наследовать в силу п. 1 ст. 1117 ГК РФ), могла бы унаследовать квартиру в случае отмены дарения. Однако районный суд отказал в иске, а областной суд в качестве кассационной инстанции подтвердил такое решение со ссылкой на то, что дарение состоялось в 1993г., т.е. до вступления в силу части второй ГК РФ, ст. 578 которого официально не придано обратной силы. Одновременно суд указал на истечение трехлетнего срока исковой давности, что просил учесть представитель ответчика18.
Прежде всего очевидно, что суд ошибочно определил начальный момент течения срока применительно к данному спору. Право на иск возникло у истицы - дочери дарительницы - не в момент совершения договора дарения её матерью, а лишь после смерти последней, когда истица приобрела статус наследника. Именно с этого момента начинает течь срок исковой давности по её требованию об отмене дарения. Следовательно, иск был предъявлен в пределах срока исковой давности.
Неверно приведенное решение суда и по существу. При рассмотрении данного спора следовало учитывать специфический характер договора дарения. Право дарителя (его наследников) на отмену дарения по основаниям, указанным в законе, не может рассматриваться как обычное субъективное право, возникшее из договора дарения. В силу заключения (с государственной регистрацией) договора дарения недвижимости возникают иные юридические последствия: право собственности у одаряемого и прекращение права собственности на то же имущество у дарителя. В то же время законодатель учел, что данный договор тесно связан с нормами морали, нравственности, отношения между сторонами носят особо доверительный характер, а принятие дара должно сопровождаться чувством признательности одаряемого. Поэтому следует признать, что и после совершения (и прекращения) договора дарения законодатель предполагает сохранение между его сторонами соответствующих неправовых отношений, грубое нарушение которых влечет правовые последствия в виде возможности отмены дарения.
Наличие таких отношений не зависит от времени заключения договора - до вступления в силу части второй ГК РФ или после. На отношения по дарению, поскольку после исполнения договора они имеют неправовой характер, не распространяется действие сроков исковой давности. Такой срок начинает течь только с момента совершения одаряемым действий, являющихся основанием для отмены дарения.
Предусмотренные в п. 1 и 2 ст. 578 ГК РФ действия являются юридическими фактами, порождающими новую правовую связь между бывшими участниками заключенного и исполненного договора дарения, в силу которой даритель (его наследники) приобретают право на отмену дарения. Поэтому во всех случаях, когда основания для отмены дарения возникают после вступления в действие части второй ГК РФ (после 1 марта 1996 г), ст. 578 об отмене дарения должна применяться независимо от времени заключения договора, т. е. даже при условии заключения его до 1 марта 1996 года.
Такое решение вопроса полностью соответствует ч. 2 ст 5 Закона РФ от 22 декабря 1995 г. "О введении в действие части второй ГК РФ"19, в соответствии с которой применительно к обязательственным отношениям, возникшим до 1 марта 1996г, часть вторая ГК РФ применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие. Именно такое решение вопроса соответствует и общим началам, и смыслу гражданского законодательства, требованиям добросовестности, разумности и справедливости, закрепленным в п. 2 ст. 6 ГК РФ.
Предусмотрев отмену дарения в качестве санкции, ст. 578 ГК РФ в одних случаях указывает на право дарителя отменить дарение (при умышленном посягательстве на жизнь и здоровье дарителя, членов его семьи или близких родственников), а в других - на право дарителя (его наследников) требовать в судебном порядке отмены дарения (при умышленном причинении смерти дарителю и при создании угрозы безвозвратной утраты подаренной вещи, представляющей для дарителя большую неимущественную ценность). Представляется, однако, что практически по действующему законодательству во всех случаях реализация права на отмену дарения осуществима лишь в судебном порядке, ибо, во-первых, трудно надеяться на то, что одаряемый, совершивший тяжкое преступление против одаряемого или его близких, добровольно вернет дар, а во-вторых (и это главное) предметом спора в подобных случаях обычно является дар, передача которого и легализация права собственности на который требует государственной регистрации или иного оформления документов на имя собственника (транспортные средства, дача, садовый домик, дом, квартира, земельный участок, именные ценные бумаги и др.). Для отмены дарения такого имущества, т.е. для восстановления права собственности дарителя на него, необходим правоустанавливающий документ, который в данном случае не может быть ничем иным, кроме судебного решения. Во всяком случае ни один из действующих нормативных актов, регулирующих порядок государственной регистрации права на имущество с указанием его собственника, не предусматривает заявление дарителя об отмене дарения в качестве возможного основания перерегистрации права на имущество на имя заявителя20.
Разница в формулировках в п.1 и в п.2 ст. 578 ГК РФ, объясняется, на наш взгляд, тем, что при обязательном судебном порядке отмены дарения в одних случаях суд должен удовлетворить соответствующее требование дарителя безоговорочно (при умышленном преступлении одаряемого), а в других - даритель должен доказать факт бесхозяйственного обращения одаряемого с вещью, создающего угрозу её безвозвратной утраты, и обосновать то обстоятельство, что эта вещь представляет для истца большую неимущественную ценность. Иными словами, суд либо обязан, либо вправе21 отменить дарение.
В анализируемой статье ГК РФ предусмотрен ряд оснований для отмены дарения. В качестве санкции могут рассматриваться лишь те из них, которые обусловлены наличием умышленной (при совершении преступления - п. 1) или любой (умышленной, неосторожной) формой вины одаряемого (бесхозяйственное обращение с подаренной вещью - п.2 ст. 578 ГК РФ). Иные основания порождают право дарителя требовать отмены дарения в судебном порядке независимо от наличия вины одаряемого. В частности, право дарителя требовать отмены дарения в связи с бесхозяйственным обращением одаряемого с вещью возникает и при отсутствии вины последнего в создании угрозы утраты такой вещи (отсутствие у одаряемого необходимых условий, требующихся для сохранности вещи, тяжелая неизлечимая болезнь одаряемого и т.п.).
Новеллой ГК РФ является предусмотренное в п. 4 ст. 578 право дарителя отменить дарение в случае, если он переживет одаряемого. Такое право может быть включено в содержание договора дарения в качестве его условия.
В связи с этим в нотариальной практике (большинство договоров дарения недвижимости продолжают заключаться в нотариальной форме, несмотря на отсутствие ее обязательности) и практике органов, осуществляющих государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, возникает вопрос: должно ли налагаться запрещение на отчуждение подаренного недвижимого имущества одаряемым, когда в договоре дарения предусмотрено право дарителя на отмену дарения в случае, если он переживет одаряемого?22
Так, Алехина обратилась в суд с жалобой на действия нотариуса, отказавшегося удостоверить, и на действия учреждения юстиции, отказавшегося зарегистрировать договор купли-продажи квартиры, который Алехина хотела заключить в качестве продавца, поскольку в правоустанавливающем документе на квартиру (договоре дарения квартиры заявительнице ее матерью) присутствовало условие о праве дарителя на отмену договора дарения в случае смерти одаряемой23.
Представляется, что суд поступил правильно, удовлетворив жалобу Алехиной. В соответствии со ст. 209 ГК РФ, одаряемый, став собственником подаренного имущества с момента заключения договора дарения, вправе распоряжаться им по своему усмотрению и без предварительного согласия на это дарителя. Юридический смысл любого запрещения собственнику самостоятельно распоряжаться своим имуществом (например, при залоге имущества, его аресте, банкротстве) обусловлен наличием каких-либо имущественных обязанностей, долгов собственника, погашение которых обеспечивается возможной реализацией этого имущества в будущем. Договор же дарения является безвозмездным, и право собственности на имущество переходит к одаряемому без каких-либо обременении и ограничений. Для последующего отчуждения подаренного имущества не требуется ни разрешения, ни уведомления дарителя.
По тем же соображениям право дарителя на отмену дарения, предусмотренное в договоре, нельзя квалифицировать в качестве отменительного условия, в соответствии со ст. 157 ГК РФ расторгающего договор. Смерть не может быть условием в сделке, она не может быть "предусмотрена". Кроме того, сама по себе смерть одаряемого автоматически не отменяет дарение и не восстанавливает право собственности на подаренную вещь у прежнего собственника. Для этого даритель должен обратиться в суд с иском к наследникам одаряемого, но может этого и не делать, и тогда отмены дарения не произойдет.
Обязательным условием отмены дарения по любым основаниям является наличие подаренной вещи в натуре на момент отмены (п.5 ст. 578 ГК РФ). Законодатель не определил срок, в течение которого сохраняется право на отмену дарения после наступления обстоятельств, являющихся основанием ее применения.
Представляется, что решение должно зависеть от конкретного основания отмены. Следует исходить из того, что срок между заключением договора и наступлением обстоятельства, являющегося основанием для отмены дарения, не ограничен временными рамками. Продолжительность же срока, в течение которого может последовать отмена дарения после наступления такого обстоятельства (совершение преступления одаряемым, бесхозяйственное обращение его с подаренной вещью, смерть одаряемого), должна определяться в зависимости от вида этого обстоятельства. Даритель или наследники (в случае умышленного лишения дарителя жизни одаряемым) могут требовать отмены дарения в течение общего срока исковой давности, поскольку иной срок для таких требований не установлен. Начальным моментом его течения (ст 200 ГК РФ) будет совершение преступления одаряемым или момент, когда даритель узнал (должен был узнать) об этом или о бесхозяйственном обращении одаряемого с подаренной вещью, представляющей для дарителя большую неимущественную ценность24. В тех же случаях, когда основанием отмены является смерть одаряемого (при наличии в договоре условия о возможности отмены дарения по этому основанию), срок исковой давности следует исчислять с момента смерти одаряемого.
Список литературы
1. См.: Сделки с недвижимостью. Оформление без нотариуса. Автор главы – М.Г. Пискунова. М. 2003. С. 104.
2. Возможно, приведенное используемое в быту выражение является отражением официального наименования акта, которым оформлялось право собственности одаряемого на недвижимость в отечественном дореволюционном гражданском законодательстве, когда такой акт назывался дарственной записью (См.: Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Т. 2. СПб., 1902. С. 130–131).
3. Маковский А.Л. Дарение (глава 32) // Гражданский кодекс Российской федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М.1996. С. 305.
4. См.: Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Часть вторая. М., 1997. С. 120.
5. Брагинский И.М., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая. Договоры о передаче имущества. М. 2000. С. 334.
6. См.: Б.Л. Хаскельберг, В.В. Ровный. Консенсуальные и реальные договоры в гражданском праве. М. 2004.
7. См.: Там же. С. 26.
8. Там же. С. 26.
9. Там же. С. 27.
10. Следует отметить, что и иные хрестоматийные критерии классификации договоров в гражданском праве не обладают всеобщим характером, т.е. не могут быть применены ко всем договорам. Так, в литературе уже отмечалось, что некоторые договоры, с учетом их специфики и направленности, «вообще не могут признаваться ни возмездными, ни безвозмездными (например, договор о совместной деятельности, учредительный договор)» (Ровный В.В. Договор купли-продажи (очерк теории). Иркутск. 2003. С. 122).
11. Иоффе О.С. Обязательственное право. М. 1975. С. 393.
12. См.: Сделки с недвижимостью. Оформление без нотариуса. Автор главы – М.Г. Пискунова. М. 2003. С. 104.
13. См.: Хаскельберг Б.Л., Ровный В.В. Консенсуальные и реальные договоры в гражданском праве. С. 55.
14. См.: Маковский А.Л. Указ. соч. С. 316.
15. Жирков В. Государственная регистрация прав и сделок с недвижимостью // Хозяйство и право. 1999. № 6. С. 83.
16. Необходимо отметить, что англосаксонская правовая система – не единственный пример для подражания. Страны, входящие в другую правовую систему – в континентально-европейскую систему права, не имеют норм о заключении сделок с недвижимостью без нотариального удостоверения.
17. Нельзя не отметить, что при составлении завещания в уязвимом положении оказывается будущий наследник. Нередки случаи, когда под обещание завещания квартиры, дома дачи и даже при наличии уже имеющегося завещания будущий наследник заботится о наследодателе, оказывает ему финансовую помощь, а после его смерти узнает, что тот тайком от него уже изменил или отменил завещание.
18. Архив Новосибирского областного суда за 1998 год.
19. СЗ РФ. 1996. №5. Ст. 411.
20. См., например, Федеральный закон от 17 июня 1997г. "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним".
21. См.: Кабалкин А. Договор дарения // Российская юстиция. 1997. № 8. С 23.
22. См.: Нотариальная практика России // Российская юстиция. 1997. № 6. С 34.
23. Архив Новосибирского областного суда за 2003 год.
24. Очевидно, что обязательным условием удовлетворения иска об отмене дарения по иску дарителя в связи с ненадлежащим обращением одаряемого с подаренной вещью (п. 2 ст. 578 ГК РФ) является факт такого обращения на момент удовлетворения иска или возникшая в связи с ним необходимость реставрации, ремонта вещи. Если же ненадлежащее обращение одаряемого с вещью уже прекратилось (без вредоносных последствий для неё), основания для удовлетворения иска об отмене дарения нет.
|