| К истории создания первого памятника М. В. Ломоносову в Московском университете
Елена Владиславовна Зименко
С 2005 года в интернете «гуляет» текст Е. Лебедевой «Благодарная Россия…», до сих пор переходящий без каких‑либо поправок с сайта на сайт: «Тихо и неприметно появился первый памятник М. В. Ломоносову. Скромный бюст был установлен в 1877 году перед Аудиторным корпусом Московского университета на Моховой, где ему давно было положено стоять. Скульптор С. И. Иванов фактически скопировал знаменитый бюст работы Федора Шубина, друга Ломоносова, лепившего «в живую». Это было сугубо университетское торжество, с молебном в домовом храме и последующим освящением»1.
В этом тексте соответствуют действительности только дата, имя скульптора и место открытия памятника. Остальное — на совести автора. Достаточно взглянуть на бюсты работы Ф. И. Шубина (кстати, Федота, а не Федора) и С. И. Иванова, чтобы увидеть разницу: у Шубина изображен зрелого возраста лысый человек, умудренный жизненным опытом, а у Иванова — молодой ученый в длинном парике, каким был Ломоносов, когда вернулся в Россию из Германии. Шубин завершил работу над бюстом в 1792 году, спустя двадцать семь лет после смерти Ломоносова. Ничего о лепке «в живую» науке неизвестно. Но это такие очевидные ляпы, что их и опровергать‑то неловко.
По существу, хотелось бы остановиться на двух моментах: самой истории создания памятника возле здания Московского университета и на том, насколько его открытие было «тихим и неприметным», «сугубо университетским торжеством». Начать, видимо, следует с 1865 года, когда подоспело столетие со дня смерти М. В. Ломоносова. Идея установки памятника носилась в воздухе, но по разным причинам осуществить ее университет не смог: ограничился лишь учреждением Ломоносовской стипендии (на деньги потомков Михаила Васильевича — Раевских) и проведением молебна, о чем 4 апреля Совет университета оповестил: «Было бы прилично немедленно заявить чрез напечатание в «Московских ведомостях», что Московский университет, памятуя, что он обязан первою мыслию своего существования Михаилу Васильевичу Ломоносову, положил, следуя при этом коренному русскому обычаю, помянуть молитвою и добрым словом нашего первого русского ученого, скончавшегося сто лет тому назад»2.
В 1869 году по предложению ректора профессора уголовного права С. И. Баршева Совет рассмотрел вопрос о памятнике: «От суммы сбора за слушание профессорских лекций от сего года предполагается остаток, из которого можно отложить пятьсот рублей на устройство на дворе нового здания университета памятника Ломоносову. <…> Определено: представить об этом г. попечителю Московского учебного округа и просить разрешения Его сиятельства обратить пятьсот руб. из суммы сбора за слушание профессорских лекций, остающейся от сего 1869 года, в процентные бумаги для составления капитала на устройство памятника Ломоносову»3. Ходатайство было удовлетворено попечителем МУО Александром Прохоровичем Ширинским-Шихматовым 17 января 1870 года, о чем Совет незамедлительно поставили в известность4.
Ежегодно университетские власти обращались с подобными просьбами к попечителю и каждый раз получали разрешение на приращение к капиталу новых сумм. Так продолжалось до 1875 года включительно, когда «присутствию Совета г. ректор (ректором на тот момент был историк С. М. Соловьев. — Е. З.) заявил, что на сооружение памятника Ломоносову собрано всего 2400 руб. Художник Иванов изъявил согласие изготовить бронзовый бюст Ломоносова за тысячу рублей, на остальные 1400 руб. можно будет сделать пьедестал. Совет университета, вполне соглашаясь с предложением г. ректора, определил просить Правление Университета, чтобы оно заказало бюст Ломоносова и пьедестал, а при обсуждении дела об изготовлении бюста и пьедестала приглашать в свои заседания всех тех лиц, которыя могут быть ему полезны в этом деле»5.
Почему выбор пал именно на скульптора Сергея Ивановича Иванова (1830–1903), неизвестно, но то, что это был весьма достойный человек и мастер академической школы, нет сомнения. С. И. Иванов, выпускник знаменитого Московского училища живописи, ваяния и зодчества, с 1854 года — академик Императорской Академии художеств, возглавил скульптурный класс училища в 1868 году6. Многочисленные ученики — среди них такие выдающиеся мастера, как А. С. Голубкина, С. М. Волнухин, С. Т. Коненков — вспоминали его исключительно с благодарностью и любовью. Может быть, он не обладал выдающимся дарованием, но трепетно относился к идее служения искусству. Скульптор Л. А. Губина, также учившаяся у С. И. Иванова, вспоминала: «Для него искусство было святыней, на скульптурную мастерскую он смотрел с таким уважением, что в ней не только курить или смеяться нельзя, но даже никакого житейского, не относящегося к искусству разговора не должно было быть»7. Художница Н. Я. Симонович-Ефимова в своей книге приводит рассказ А. С. Голубкиной, «как <…> скульптор Сергей Иванович Иванов, которого она почитала и признавала своим Учителем (Учителем с большой буквы), однажды велел сторожам вышвырнуть во двор большое количество глины, из которой был слеплен этюд ученика, прилепившего окурок к своей работе»8.
Можно ли предположить, что С. И. Иванов взял да и просто скопировал чужую работу? Даже сама мысль об этом представляется абсурдной. Мастер поставил перед собой задачу создать облик молодого ученого, созвучный обстановке юного кипения умов и чувств, в которой жили студенты университета. Сергей Иванович вообще очень бережно относился к молодежи и, видимо, хотел, чтобы его памятник был ей близок.
Вернуться мысленно к началу судьбы русского гения — решение не случайное, а закономерное для скульптора. Трудность состояла в том, что надо было внутренним взором увидеть свою модель юной, «омолодить» известные портреты Ломоносова и представить его публике не таким, каким его все знают: полнолицым, с двойным подбородком, лысым или в коротком парике по моде елизаветинского времени. У С. И. Иванова ученый молод, лицо еще не приобрело характерную округлость. Подчеркнуты упрямые скулы и твердый подбородок. Парик длинный, как носили при Анне Иоанновне.
С. И. Иванов с энтузиазмом взялся за исполнение предложенного заказа. Период 1876–1879 годов вообще был самым плодотворным в творчестве Сергея Ивановича. В ежегодных рапортах Совету Московского Художественного общества он сообщал о своих новых работах: проекте памятника А. С. Пушкину, статуях Иуды, целующего Христа, апостола Андрея Первозванного для Исторического музея наследника цесаревича9. А 2 октября 1876 года докладывал: «Мною вылеплен и отлит из бронзы колоссальный бюст Михаила Васильевича Ломоносова для Московского университета»10.
Стоит обратить внимание на эпитет «колоссальный». Ведь обычно бюсты устанавливаются в интерьерах зданий или на надгробиях, что и обуславливает их соразмерность человеку. Здесь же речь шла именно о колоссальном бюсте, предназначенном для сквера перед зданием университета на Моховой. К слову сказать, теперь он стоит в помещении домового храма мученицы Татианы на Большой Никитской, а не на открытой площадке, как задумывалось, и это мешает его правильному восприятию11.
|