Реферат: Костюм Нидерландов XVII века. Голландское барокко. Гармония черного и белого

Министерство образования РФ

Московский Государственный Университет Дизайна И Технологии

КАФЕДРА СПЕЦКОМПОЗИЦИИ

РЕФЕРАТ

КУРСОВОЙ РАБОТЫ

ПО ИСТОРИИ КОСТЮМА И МОДЫ

на тему: Голландское барокко.

Гармония черного и белого.

Москва 2003

Содержание

Мужской костюм. 6

Женский костюм. 9

Список используемой литературы.. 12

КОСТЮМ НИДЕРЛАНДОВ XVII ВЕКА

В течение XIII — XVI веков Нидерланды были одной из самых богатых стран Европы с развитой промышленностью и крупной торговлей. Тон там задавали богатые бюргеры процветающих горо­дов, для которых разумное, экономи­чески целесообразное устройство страны было важнее сословной горды­ни дворян. Несмотря на длительную политическую зависимость от Испа­нии, где господствовали совсем другие нравы, жители Нидерландов обладали значительной свободой мышления и развитым кругозором деловых людей, привыкших добиваться благосостоя­ния самостоятельно, а кроме того, по­лучали разнообразную информацию об окружающем мире благодаря широ­кой международной торговле и ожив­ленным морским портам,куда заходи­ли иностранные суда.

Нужно сказать, что развитие кораб­лестроения, рост мануфактур и ремес­ленных мастерских в XVI веке в Ни­дерландах был настолько бурным, что к XVII столетию — это единствен­ная страна в Европе, где городское население преобладало над сельским. Природные условия — море, песчаные дюны, островки зеленых лугов, кана­лы и реки — объективно способство­вали развитию не земледелия, а горо­дов, где основным населением стано­вились коммерсанты и ремесленники. Сначала Брюгге, а затем Антверпен и Амстердам были центрами мировой торговли, местные же бюргеры явля­лись фактическими хозяевами Нидер­ландов, мечтавшими, естественно, о ее политической самостоятельности и таком государственном устройстве, которое отвечало бы прежде всего их интересам.

Нидерландские земли, долгое вре­мя входившие в состав гергцогства Бургундского, перешли в 1477 году во владение Габсбургов при заключении брака австрийского эрцгерцога, а за­тем императора «Священной Римской империи» Максимилиана I с дочерью Карла Смелого Марией Бургундской, получившей их в качестве приданого. Их внук, Карл V (Карлос I) — король Испании и император «Священной Римской империи» еще раз изменил судьбу Нидерландов, передав их земли в 1551 году испанской ветви своей семьи.

В период царствования Карла V жители испанских Нидерландов сво­бодно торговали с другими странами как в Европе, так и на вновь открытых континентах в «чужих морях и океа­нах», что увеличивало богатство боль­шинства населения этой страны. Тор­говали самыми разнообразными това­рами: дорогими тканями, коврами, стеклом, производимыми широко раз­витой сетью мануфактур, и простыми, но необходимыми всем продуктами — сыром, маслом, соленой рыбой, охот­но покупавшимися за рубежом.

Постепенно уровень жизни нидер­ландцев рос, но процветанию страны положил конец испанский король Филипп II, получивший над ней власть после отречения от престола Карла V. Деспот и фанатик, вознамерившийся любыми средствами добиться полного торжества католицизма на «своих» землях, он не счел возможным терпеть свободный образ жизни нидерланд­цев.

В первое же посещение страны но­вому монарху показалось подозритель­ным, что дружелюбные подданные встретили его овацией. В ней Филиппу II почудилось нечто опасное. Суровое и недовольное лицо его заставило нидер­ландцев задуматься...

Тревожные предчувствия народа вскоре оправдались. Недоброжела­тельность короля проявилась недвус­мысленно — он явно хотел сделать из богатейшей и передовой части испан­ской монархии второстепенную про­винцию, а поэтому увеличил налоги и всевозможными средствами разорял Нидерланды. Для вполне сформиро­вавшегося буржуазного государства терпеть уничтожение своей, с таким трудом созданной, отлаженной эконо­мики и разумных коммерческих отно­шений, было делом немыслимым. Та­кое столкновение противоположных интересов неминуемо вело к войне, и как это часто случалось в истории, она приобрела религиозную форму.

Следует учесть, что религиозные противоречия в Нидерландах давали о себе знать еще в первой половине XVI века, когда народ поддержал Рефор­мацию, охватившую многие европей­ские государства. Нидерланды приня­ли учение Кальвина об абсолютном Божьем предопределении, его пропо­ведь «мирского аскетизма», идеи де­мократизации церковной жизни, что, конечно, не могло не войти в проти­воречие с официальной католической религией, всемерно поддерживаемой испанским королем. Но к середине XVI века при Филиппе II ситуация обострилась до крайности — повсюду проникала инквизиция, искавшая инакомыслящих, сжигались целые де­ревни, кругом стояли виселицы, кро­ме того, страну охватила страшная эпидемия чумы. Посланный Филип­пом II в Нидерланды герцог Альба установил здесь неслыханный террор. В результате политико-религиозные распри перешли в войну, тянувшуюся с некоторыми перерывами с 1568 по 1648 год.

Война была несказанно тяжелой, доводя нидерландцев до такого состо­яния, что один из свидетелей результа­тов сражений флотилий в своих мему­арах написал: «Трудно найти другой пример такого терпеливого страдания, такого героического патриотизма и такой неумолимости к пленным вра­гам во время осады...» Этот страшный период, когда у осажденных кончи­лось продовольствие, и голод погубил многих, закончился победой корен­ных жителей, заключивших с испанс­ким королем в 1609 году перемирие, на деле означавшее государственную са­мостоятельность Северных Нидерлан-дов. С этого момента они стали назы­ваться Республикой Соединенных провинций или Голландией (по на­именованию самой могущественной провинции). Южные же земли (в том числе Фландрия) еще длительное вре­мя оставались под протекторатом Ис­пании.

Буржуазная революция, которая в Нидерландах приняла форму народно­го освободительного движения, была первой в Европе, одержавшей такую блистательную победу. Она воодуше­вила всю страну. Свободные теперь голландцы сумели достаточно быстро восстановить благосостояние.

Их трудолюбие проявлялось не только в создании материальных цен­ностей, но и развитии культуры; они были любознательны, быстро схваты­вали интересные идеи и на их основе создавали новые теории в различных областях знаний. Веселые и общитель­ные, они умели дружить. Эти их качес­тва способствовали развитию некото­рых видов науки и искусства.

Тесно связанные с морем, голланд­цы проявляли изобретательность в со­здании новых систем кораблей, уве­личивавших их прочность, скорость движения и возможность лавирова­ния во время тяжелых морских бурь. Строительство таких кораблей служи­ло увеличению богатств Голландии. Слава о высоком уровне ее судостро­ения была настолько велика, что стра­ны, мечтавшие о завоевании неизвес­тных земель, спешили заказать кораб­ли именно там. В то же время голлан­дцы имели талант и к ведению выгод­ных торговых операций, выделявший их среди коммерсантов других евро­пейских государств.

В становлении характера этого на­рода немалое место занимали два фак­тора - долгая борьба с тяжелыми при­родными условиями и продолжитель­ная война за свободу. Они сделали свою топкую землю плотной и плодо­родной; тщательное изучение «поведе­ния» морской воды дало им возмож­ность открыть законы взаимоотноше­ний воды и земли, и оказалось, что почва будет изменяться, выходить из беспрерывных «объятий» воды, если люди изменят направление ее течения. Нидерландцы сумели подчинить при-⁷ роду себе, создать условия для разви­тия сельского хозяйства, извлекать из него прибыль. Кроме того, они смогли максимально использовать свое поло­жение морского государства, а глав­ное, отстоять независимость. Этот на­род познал трудную победу, но она была заслуженной, и прекрасное ощу­щение сплоченности, дружбы, радости будут проявляться во всей его жизни, даже в обычной домашней обстановке, довольно длительное время!

Голландская республика добилась расцвета тогда, когда Испания ослабе­ла, а Франция еще не достигла верши­ны завоеваний во второй половине XVII века. В это время, несмотря на ряд разногласий религиозного харак­тера (борьба между кальвинистами и арминианами), интенсивно развива­лись культура, наука и, особенно, ис­кусство.

Искусство Голландии развивалось в двух областях — музыки и живописи. Домашняя жизнь всех нидерландцев сложилась в некую систему уже давно, и не было причин ее менять, тем более, что в тяжелые времена тоска о доме, столе, за которым в тепле и уюте собиралась семья, никогда не покида­ла тех, кому пришлось воевать. Ощу­щение вновь найденного счастья — очага, окруженного любимыми лица­ми детей, близких, родных, а иногда и друзей, создавало радость общения и душевной близости. И тогда возника­ло желание выразить эту радость в красоте звуков, мелодий... Так возник обычай: в праздничный день, после окончания длительного обеда, в сто­ловую приносили музыкальные ин­струменты, раскладывали их на обе­денном столе, и хозяйка предлагала всем заняться музыкой. И эти занятия могли продолжаться до позднего ве­чера.

Любовь к музыке была такой же национальной чертой нидерландцев, как и трудолюбие. Уже в XVI веке они имели известных композиторов, а для тех, кто пережил трудности многолет­ней войны, музыка стала священной частью жизни. Эта привязанность от­ражена на многочисленных картинах нидерландских художников, которы­ми украшались почти все дома и мно­гие из которых можно было приобрес­ти на рынке за небольшую цену, до­ступную даже человеку, живущему на скромные доходы. Реалисты по своей природе — Терборх, Метсю, Вермеер, де Хоох — они больше всего интересо­вались повседневной жизнью, хотя, справедливости ради, необходимо помнить, что их современниками были и великие Рембрандт, Рубенс, ван Дейк и Хальс, творчество которых выходило далеко за эти рамки.

Женщины в жанровом искусстве, как и в жизни, занимали большое мес­то. Они были хранительницами до­машнего очага, следили за чистотой и порядком в доме, они, даже отдыхая, занимались рукоделием, которым украшали дом и одежду. Француз де Сен-Эвримон писал в 1665 году маркизу де Реки: « Здешние дамы очень вежливы, и мужчины не обижаются на то, что общество их жен и дочерей предпочи­тают их собственному. Голландки до­статочно приветливы для того, чтобы доставить нам развлечение, но не на­столько оживлены, чтобы быть «опас­ными» для нашего спокойствия... Как бы то ни было, можно сказать, что голландским женщинам свойственна некоторая недоступность и воздержан­ность, и они передаются от матери к дочери по наследству... Все женщины, без исключения, того мнения, что выйдя замуж, они уже не смогут сво­бодно располагать собой. Для них су­ществует только долг...».

Это письмо полностью характери­зует голландских женщин XVII века. Подтверждение мы находим и на мно­гочисленных картинах. Они изображе­ны в уютной обстановке, одетые в теплые, отороченные белым пушис­тым мехом короткие верхние одежды. Кстати, такие же теплые «кацавейки» носили наши русские женщины во времена царствования Петра I, когда «немецкая слобода» в Москве была заселена голландцами.

Изучая голландское искусство, мы невольно изучаем и жизнь народа, ко­торый был способен не только с любо­вью изображать свои будни, но и рас­крывал перед нами критическое отно­шение к недостойному поведению не­которых своих соотечественников. В этой критике, как нам кажется, слы­шались отголоски религиозного раз­двоения кальвинизма - на последова­телей учения Кальвина, основанного на догмате об абсолютном Божьем предопределении, независимом от поступков людей, и Арминия, считав­шего, что несмотря на предопределе­ние, христианин может спастись верой, направляющей его поступки. В сущности, это было продолжение дав­него богословского спора о свободе воли и границах личностного начала в человеке. Поэтому на картинах Стена, Остаде, Бейтевега можно встретить изображения пьяных крестьян в гряз­ных деревенских кабаках, богато оде­тых молодых людей и женшин, осоло­вевших от неумеренного употребления дорогого вина и занимающихся игрой на струнных инструментах. Зритель словно призывается в свидетели этих «плодов» арминианской «свободы», увиденных с позиций ортодоксальных кальвинистов. Кстати, не исключено, что они и были заказчиками этих, по сути, карикатур.

Богатейшее живописное наследие нидерландских художников дает нам обширный материал для изучения костюма XVII века, позволяя просле­дить этапы его развития и степень влияния различных факторов на осо­бенности стиля. Во второй половине XVI века, когда Нидерланды стали частью испанской монархии, он скла­дывался под заметным давлением ис­панской моды, сказывавшейся в одежде вплоть до 1630-х годов. Лишь в костюме 40 — 50-х годов появились черты своеобразия, но, как и в Анг­лии, они сочетались со старыми фор­мами. Кроме того, рассматривая кос­тюм Нидерландов XVII века, необхо­димо учесть и важнейший для него фактор разделения страны на две час­ти, когда в северных провинциях под влиянием кальвинистов и буржуазно­го уклада жизни возобладала склон­ность к простоте и строгости, а в южных, «благодаря» католицизму и феодальному устройству — тяга к пышной декоративности и красоч­ности. Эти две основные тенденции и характеризуют нидерландский кос­тюм первой половины столетия.

Мужской костюм.

В начале XVII века лиф пурпуэна нидерландцы делают менее жестким, чем у французов. Его носят с широкими, суженными книзу штанами. Эта одежда традиционна и не вносит пока ничего нового в облик человека. В консервативных южных Нидерландах сохраняется старый кос­тюм с широкими эполетами в прой­мах, пурпуэном на жесткой подкладке и большой, туго накрахмаленной гор-герой. Иногда ее заменяет во­ротник «голилья».

Подобный костюм, как одежда для торжественных случаев, сохранялся у горожан среднего достатка и в 30-х годах.

20 — 30-е годы — время распростра­нения французской одежды в боль­шинстве стран Европы. Особенности художественных традиций южных Ни­дерландов повлияли на ее восприятие. В отличие от англичан с их склон­ностью к классицизму и изысканнос­ти, здесь увлеклись крупными живо­писными деталями — большими бан­тами на подвязках, широкими лентами с эгийеттами на басках, пышными штанами со сплошным рядом пуговиц по боковому шву и так далее. Следуя, в основном, французской моде, фла­мандцы сумели сделать свой костюм более динамичным и живописным. Однако он бытовал, главным образом, в богатых буржуазных или дворянских семьях и у молодежи. Модный костюм дополнялся широкополой «рубенсов-ской» шляпой и плащом с отложным прямоугольным воротником. Кудря­вые французские парики всеобщего признания здесь не получили.

К концу 40-х годов старый костюм — жесткий пурпуэн с горгерой носят лишь старики и лица, занимающие административные должности — чле­ны магистрата, адвокаты, врачи, а так­же цеховые старшины. В этой стабильности сказывалось уважение к устано­вившимся традициям, сформировав­шимся в период расцвета корпораций и цеховых объединений. Особой стро­гостью отличались профессиональные костюмы медиков и адвокатов. Чер­ные, отделанные небольшими белыми прямоугольными воротниками, спус­кавшимися на грудь, они походили на монашескую одежду. Шляпа с высо­кой конусообразной тульей и прямы­ми полями сохранялась в костюмах представителей этих профессий вплоть до 70-х годов.

Фламандцы издавна славились сво­ими тканями, особенно шерстяными, и в XVII веке сукно, главным образом темных тонов, было наиоболее рас­пространенным материалом для одеж­ды. В торжественных случаях предпо­читали бархат, реже — атлас. Белое тонкое прозрачное льняное полотно и знаменитые кружева были гордостью Фландрии.

Традиции, сложившиеся еще в пе­риод зарождения буржуазных отноше­ний, выработали устойчивый уклад жизни различных слоев населения с небольшой разницей в костюмах крестьян и горожан. У фламандских простолюдинов еще долго сохраняют­ся длинные суконные или холщовые чулки, служившие одновременно частью разъемных шосс, штаны типа трико с брагеттом, короткие куртки с баской, поверх которых надевались более широкие, до колен. Продолжи­тельное время у крестьян сохранялись два головных убора — барет и войлоч­ная шляпа с плоской или остроконеч­ной тульей.

В начале 40-х годов костюм богатых людей теряет своеобразие, свойствен­ное ему в 20 — 30-е годы. Во Фланд­рии, где родился, жил и творил знаме­нитый Рубенс, католиков было боль­ше, чем в Голландии, и чем сильнее становилась Франция, которая была рядом, тем больше сказывалось ее вли­яние на жизненный уклад этой части Нидерландов. Фламандцы увлекаются одеждой, повторяющей наряды фран­цузского короля-подростка, создан­ные в период, когда кардинал Мазари-ни запрещал Людовику XIV носить одежду из дорогих тканей с вышивкой золотом и драгоценными камнями. Однако фантазия фламандцев весьма сильно отличалась от фантазии и вкуса придворных и самого Людовика. Они создали костюмы, лишь грубо подра­жающие стилю «барокко» — все части были увеличены, и это полностью изменило пропорции, лишив их той легкости и пленительной неопреде­ленности в постоянном движении ткани, как в оригинале. Это видно и в брасьере, и в поясе, слегка закрывав­шем верхнюю часть шосс, и в других деталях. Надо сказать, что до конца столетия мужской костюм Фландрии не отличался ни особой оригиналь­ностью, ни национальным своеобра­зием. Иначе формировался костюм голландцев.

После перемирия 1609 года жизнь в северных провинциях начинает бурно развиваться. И хотя основные богатст­ва страны создавались внешней тор­говлей, рост мануфактур, особенно производящих ткани — плюша, барха­та, шелка, льняного полотна — сказал­ся на экономике страны, и, естествен­но, костюме.

В течение 20 — 30-х годов в Голлан­дии все еще сохраняются старые виды одежды, хотя в это же время здесь появляются и фламано-француз-ские варианты. Только в 40-х годах мужской костюм оконча­тельно получает мягкую форму, и в нем появляются черты своеобразия. Характерной его особенностью была простота. Это сказывалось в упрощенном покрое, который не придавал фи­гуре изысканных линий французских и английских нарядов. Преобладали ткани темных тонов, предпочтение отдавалось черному цвету, отделка была скромной. Пурпуэн не имел фалд, высокая линия талии шла гори­зонтально, прямая баска закрывала бедра. Простые, гладкие без разрезов рукава суживались к запястью. Неширокие штаны закрывали колени. Обувь носили двух видов: туф­ли с бантами из мягких петель на подъеме и сапоги с узкими мягкими голенищами и небольшими раструба­ми. Верхние чулки (ба-де-ботт) были отделаны только узкой кружевной полоской. Маленький белый отлож­ной воротник с завязками из шнура или отложной воротник из прозрач­ной белой ткани, законченной круже­вом, и такие же манжеты являлись единственным украшением этого строгого костюма. Плащ из темной ткани и черная шляпа с полями закан­чивали его. Натуральные во­лосы до плеч и усы сменили короткую стрижку и бороду. Исключение со­ставляли военные. Их костюмы соеди­няли самые модные и самые старые детали, как это видно на групповых портретах Франса Хальса. На протяжении всего XVII века новые веяния в Голландии прежде всего про­являлись в этом костюме, например, широкие штаны и рэйнграв* в 50-х годах первыми начали носить именно военные. Надо сказать, что француз­ский военный костюм, которому подражали во многих европейских го­сударствах, в Голландии тоже был по­пулярен, однако претерпел некоторые существенные изменения — с него сняли многочисленные детали, что сделало его более удобным.

В течение 1653 — 54-х годов в голландском мужском костюме появ­ляются новые формы, возникшие под влиянием одежд французских при­дворных времен юности Людовика XIV, причем, как и во Фландрии, за­частую происходит их искажение, на­рушаются пропорции, произвольно используются детали. В этом новом костюме, распространившемся в 1660-х годах, сохраняются и старые формы, говорящие о почтении гол­ландских буржуа к традициям. В сущ­ности, все элементы получили типич­но национальное толкование — про­стые формы имели несколько тяжело­весные пропорции, отделки было по-прежнему мало, в то время как во французском костюме она доминиро­вала. Сохранялась и темная цветовая гамма, особенно много носили черно­го. Уже в конце 50-х и начале 60-х годов в моду вошли рэйнграв. В большинстве случаев они были очень скромны, в отличие от кокетли­вых «юбочек» французских дворян. Главное, что голландский и француз­ский костюмы имели различное сти­листическое решение. В то время как первый сохранял конструктивность и простоту форм, выразительность вто­рого основывалась на живописности.

Начиная с 70-х годов, мужской кос­тюм богатой буржуазии почти пол­ностью подражает французскому. Средняя и особенно мелкая сохраняет в одежде традиционное кальвинистс­кое представление о жизни по прави­лам «мирского аскетизма», а именно, формы 40-х годов, простоту, темные (и, особенно, черный) цвета, скромную, ослепительно белую отделку, ос­троконечные шляпы. Причем, просто­та заключалась не в элементарности покроя, а в отсутствии нагромождения деталей, пропорциональности их со­отношений. На фоне этого сдержан­ного, но художественно цельного кос­тюма, одежда, подражающая француз­ской — с обилием украшений, разно­образием цветовых сочетаний в мел­ком, но ненавязчивом рисунке — про­изводит совсем другое впечатление, веселое, радостное. Не исключено, что ее носили арминиане.

Крестьянский костюм в Голландии, как и во Фландрии, менялся медленно. Но к середине XVII века уже перестали носить разъемные шоссы. Вместо них появились широкие до колен (типа шаровар) или прямые штаны.

Все верхние одежды имели спереди застежку, воротник рубашки выпуска­ли сверх узкой стойки куртки. Крестьянские шляпы чаще всего были невысокими с широкими или малень­кими полями, кроме того, носили го­ловной убор типа барета.

Женскийкостюм.

Непосредственное многолетнее общение с испанцами, казалось бы, должно было привести нидерландских женщин к полному подражанию в костюме испанским образцам, как это произошло в Ита­лии. В действительности же, непри­язнь к иноземцам, иное положение женщины в обществе, обособленность жизни отдельных провинций привели к тому, что в южных Нидерландах испанские моды получили наиболее своеобразную, чем в других странах, трактовку.

Прежде всего следует отметить, что объемы женского платья в начале XVII века здесь были значительно меньше, чем в других государствах. Узкие пле­чи и рукава, тонкая талия способство­вали этому впечатлению, хотя юбку, судя по рисункам того времени, носи­ли с подложенным валиком, как во Франции.

Кроме своеобразных пропорций, фламандский женский костюм. отли­чался большим разнообразием ворот­ников и головных уборов.

Французское влияние сказывалось и в южных, и в северных провинциях уже в 10-х годах. Однако, в целом, женские платья этого периода были ближе к английским. Их отличитель­ной особенностью была форма пере­дней части лифа со шнипом (на метал­лическом каркасе), заставлявшим дер­жать корпус несколько откинутым на­зад. Сходство нидерландского и ан­глийского женского костюма было вызвано, скорее всего, влиянием ни­дерландского на английский, а не на­оборот.

В 20-х годах в женском костюме Фландрии появляется квадратное де­кольте со своеобразным стоячим воро­тником из прозрачной белой ткани с кружевом. К чисто фла­мандскому типу можно отнести и вер­хнюю распашную широкую, немного ниже колен, одежду с откидными ру­кавами и небольшим стоячим вееро­образным воротником с отделкой уз­ким кружевом по краю.

Для парадных платьев широко ис­пользовали светлую парчу с крупным цветным рисунком. Ее сочетали с тем­ным однотонным шелком или барха­том верхней распашной одежды и светлыми пышными шелковыми рука­вами. Повседневные костюмы делали из однотонных тканей, верхнее распашное платье в этом варианте было короче, с небольшими драпиров­ками по бокам, заменявшими на бед­рах валик.

Наряду с новыми живописными одеждами в южных провинциях носили еше много старых, сохранившихся с кониа XVI века.

Женский костюм городской бедно­ты и крестьянства в первой половине XVII столетия состоял из полотняной рубашки, плотного корсажа с рукава­ми (или без) и со шнуровкой спереди, двух или одной недлинных юбок, фар­тука и небольшого чепчика, плотно облегавшего голову. Волосы заплетали в косу и укладывали пучком на затыл­ке. Молодые женщины могли появ­ляться на улице и без чепчика, пожи­лые носили его всегда. Верхней женс­кой одеждой была кофточка из плот­ной ткани с довольно длинной баской, закрывавшей бедра. В основных чер­тах этот костюм сохранился до конца XVII века.

Положение женшин в северных провинциях было иным, чем в южных. Исторически сложилось так, что они пользовались большими правами, а разветвленная экономика возлагала на них много хозяйственных забот. Под воздействием этих факторов форми­ровались особенности внешнего обли­ка голландок, в костюме которых было больше национального своеобразия, чем в мужском. Он был глубже связан с традициями прошлого. Испанское и французское влияние, не миновавшее север Нидерландов во второй полови­не XVI и первых десятилетиях XVII века, на некоторое время придало праздничному буржуазному костюму определенную тяжеловесность и неук­люжесть. Жесткая горгера достигала громадных размеров и, хотя талия ос­тавалась на месте, юбку носили с вер-тюгалями. В восприятии и воспроизведении форм чужого костю­ма чувствуется провинциализм с при­сущим ему неумением создавать еди­ное художественное целое. Отсюда и распространение двойных воротников — горгеру часто носили поверх отлож­ного. Жакет с короткими рукавами из отдельных лент имел трубчатую баску, но голову покрывал скромный чепчик и плоская шляпа.

К 40-м годам многие элементы го­родского костюма, чуждые националь­ному духу, исчезают, в нем снова появ­ляется обаятельная простота.

Чепчик был обязательным допол­нением женских платьев. Классичес­кая форма голландского чепца, тесно связанная с общей композицией кос­тюма, возникла в середине XVII века. Этот характерный национальный го­ловной убор воплощал представление голландцев об аккуратности и красоте. Чепчик не только покрывал голову, но и красиво обрамлял лицо.

Костюм голланских крестьянок был очень простым. Как и в других странах Европы, он состоял из лифа-корсажа, облегающего фигуру, и юбки в сборку. Особенностью его был очень коротенький маленький жакетик с рукавами или без них, едва прикрывавший грудь.

Не следует, однако, считать, что Голландия в эпоху своего расцвета была чужда иностранным влияниям. Некоторые богатые амстердамские дамы в 30 — 60-х годах одевались по французской моде, но сочетали ее с чисто голландскими деталями, на­пример, закрывали декольте косын­ками из белой прозрачной ткани, вставками из кружев и так далее. Таким образом, кальвинистское по­нятие о нравственности и скромнос­ти брало верх над стремлением к под­ражанию.

Нужно сказать, что Голландия ста­ла в это время не только центром мировой торговли, но и прибежищем для эмигрантов (французских гугено­тов, португальских евреев и так да­лее). Поэтому разнообразие костю­мов, особенно в крупных портовых городах, было очень велико. Однако голландки не слишком обращали на них внимание и не стремились им подражать.

В 50 — 60-е годы происходит крис­таллизация внешнего облика женщи­ны из буржуазной среды. Ее костюм, сохраняя сходство с общеевропейс­ким, становится еще проще и строже. В нем сочетается конструктивная яс­ность с очень умеренной декоратив­ностью. Линии покроя лифа, проймы рукавов не просто подчеркиваются, а как бы прорисовываются узкой лентой иного, чем платье, цвета, что зритель­но делает тоньше талию. Форма боль­шого воротника образует вместе с оди­наковыми по всей длине рукавами, единую линию силуэта. В то же время нижний край воротника ложится на лиф, создавая спокойную горизон­тальную линию. Это урав­новешивает движение острых уг­лов внутри силуэта (треугольники шнипа платья и абриса юбки).

Сопоставление французского и голландского женских костюмов это­го времени показывает их различное композиционное и образное реше­ния, несмотря на обшее типовое сход­ство. Дело в том, что во французском платье значительную роль играло со­поставление одежды и обнаженного тела. Поэтому декольте оттеняли кру­жевом, легкими буфами из прозрач­ной ткани. Замена декольте большим воротником из плотной материи на повседневных одеждах или из белой прозрачной на нарядных, как это де­лали в Голландии, создавала уже иной внешний облик. Чувственность в кос­тюме голландки приглушалась, на первый план выступали кальвинистс­кие добродетели, подчеркнутые про­стой прической и головным убором, а также небольшим количеством укра­шений.

Национальным был не только па­радный костюм середины XVII века;

повседневный наряд горожанок, мо­жет быть, еще глубже и острее выразил индивидуальность голландских жен-шин, став впоследствии основой на­родного костюма.

На протяжении всего XVII века платья на севере Нидерландов шили преимущественно из однотонных тка­ней. В парадных туалетах с большим вкусом сочетали разные фактуры, но особенно распространенным было со­поставление бархата и атласа, иногда муара. Верхнее бархатное платье дела­ли обычно черным, нижнее — светло-серым, светло-желтым, белым, голу­бым. Декоративной отделкой служи­ли ряды галуна, вертикальные вдоль тела и горизонтальные по подолу.

В повседневных костюмах нижняя юбка не всегда была светлой, но всегда из другой ткани, нежели верхняя.

Сословное и имущественное разли­чие в женском голландском костюме сказывалось не только в качестве тка­ней, но и в фасоне — у жен буржуа лиф платья имел рукава, крестьянки, слу­жанки, рыбачки, жены мелких ремес­ленников чаще всего носили корсаж без рукавов.

Национальной частью женского костюма была верхняя домашняя одежда, прикрывавшая бедра, мягкой формы, не стеснявшая движения. Она существовала в нескольких вари­антах. Так же как и зна­менитое покрывало с крошечной ша­почкой на лбу — «гойке» — эта одежда приобрела национальные черты, своеобразную форму, отделку. В зажиточных кругах ее делали из бархата или атласа светлых нежных цветов, зимой отделывали белым ме­хом, иногда и горностаем. У женщин средних и бедных слоев такие жакеты шили из шерстяных тканей. Они име­ли несколько покроев — с короткой или длинной баской, узкими (по всей длине) или широкими вверху (уло­женными в мелкие складочки по пройме) и суженными книзу рукава­ми, с манжетами или без.

В конце 50-х годов верхняя юбка парадных платьев не имеет разреза спереди, она падает спокойными складками, рукава становятся более узкими, хотя их верхняя часть остается почти без изменений. Это создает но­вые пропорции костюма. Небольшая наколка, плотно облегавшая голову и пучок, все еще остается в моде, но прическа меняется. Все боль­ше встречается слегка завитых волос, а затем и локонов, как на портретах Терборха.

Этот женский костюм становится классическим в Голландии. Но во вто­рой половине XVII века богатые жены буржуа все чаще и чаще появляются в одежде, прямо подражавшей фран­цузской. Постепенно все националь­ное забывается. Голландцам, разбога­тевшим на грабеже колоний, кажутся теперь смешными идеалы простоты, бережливости и трудолюбия. Новое поколение стремится к роскоши. Ста­новится модным все французское. Быстрый расцвет голландской куль­туры сменяется деградацией, а наци­ональная самобытность — подража­нием. Хранителем традиций остается народ.

Увлечение французской модой со­здавало большой разрыв между кос­тюмами различных слоев. Он еще больше увеличился в XVIII веке, ког­да на основе слияния старой городс­кой и крестьянской одежды в конце столетия формируется народный кос­тюм со всеми его местными особен­ностями и отдельными старинными деталями.

Список используемой литературы

1. Мерцалова М.Н. Костюм разных времен и народов. Т.2.: В 4 т. – 3 изд. с изм. и доп. – М: Академия моды; СПб.: Чарт Пилот, 2001. – 432 с.; ил., цв. ил.
2. Пармон Ф.М. Композиция костюма. Одежда, обувь аксессуары. Учебник для ВУЗов (3-е издание переработанное и дополненное). – М., «Триада Плюс», 2002. – 312 с., 258 ил.
3. Современная энциклопедия АВАНТА+. Мода и стиль. М: Аванта Плюс, 2002 – 476 с.