«ПАРТНЕРСТВО ВЛАСТИ И БИЗНЕСА В РАЗВИТИИ ЭКОНОМИКИ: ОПЫТ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ»

РЕФЕРАТ

Срок выполнения: февраль 2003 г. – июнь 2003 г.

Ключевые слова и словосочетания: государство; власть; институты власти и бизнеса ЦФО; экономическая политика государства; развитие предпринимательства; взаимоотношение государственных структур и бизнес-сообщества в Центральной России; экономическая безопасность государства и бизнеса; сотрудничество власти и бизнеса в ЦФО как условие экономического роста; развитие инвестиционных и инновационных механизмов на примере ЦФО.

Предмет исследования: опыт взаимодействия власти и бизнеса (государства и корпоративных структур) в процессе выработки важнейших социально-экономических решений (на примере Центральной России).

Цель научно-исследовательской работы:

- анализ и обобщение опыта политики поддержки и регулирования предпринимательства в Центральной России;

- комплексный анализ системы «рынок-бизнес – государство» как целостного образования, предопределяющего объективные требования к механизмам регулирования и управления экономической безопасности;

- обобщение современных тенденций в развитии организации и управления предпринимательством, роли и функций в деле формирования бизнес-среды в ЦФО;

- анализ сущности и функций государственного регулирования функционирования финансово-экономического механизма крупных корпоративных структур на территории ЦФО;

- оценка различных аспектов деятельности регионов Центральной России в плане наиболее перспективных направлений развития.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение. 8

§1. Институты власти и бизнеса в современной России: пересечения и различия интересов. 10

§2. Зарубежный опыт во взаимоотношениях властных структур и бизнес-сообщества. 14

§3. Приоритетные направления развития партнёрства в ЦФО.. 18

§4. Проблемы взаимодействия крупного, среднего и малого бизнеса в ЦФО 22

§5. Роль системы инновационных процессов в региональной бизнес-активности 27

§6. Сотрудничество власти и бизнеса как условие экономического роста. 34

§7. Опыт ЦФО по организации партнёрства между структурами государственного управления и бизнес-сообществом. 51

Заключение. 62

Приложение 1. Предприятия, имеющие наибольший вес в экономике ЦФО в 2000-2002 гг. 69

Приложение 2. Рейтинг эффективности предприятий ЦФО в региональном разрезе 73

Приложение 3. Рейтинг инвестиционной привлекательности предприятий Центрального федерального округа в 2001 г. 82

Приложение 4. Демография организаций по ЦФО. 91

Приложение 5. Промышленное производство в ЦФО в 2002 г. 97

Приложение 6. Ввод в действие зданий жилого и нежилого назначения в 2002 году по ЦФО.. 99

Приложение 7. Производство продуктов животноводства в хозяйствах всех категорий. 100

Приложение 8. Перевозки грузов и грузооборот крупных и средних организаций автомобильного транспорта в 2002 году. 101

Приложение 9. Основные показатели социально-экономического развития ЦФО в I полугодии 2003 г. 102

Приложение 10. Финансовые результаты деятельности крупных и средних организаций в январе-октябре 2002 года. 105

Приложение 11. Кредиторская и дебиторская задолженность крупных и средних организаций в октябре 2002 года. 106

Приложение 12. Комплексная оценка уровня социально-экономического развития субъектов РФ в 2001-2003 гг. 107

Приложение 13. Расходы консолидированных бюджетов на промышленность, энергетику и строительство в регионах ЦФО в июле 2002 и 2003 г. 111

Приложение 14. Общая характеристика финансово-кредитной сети регионов ЦФО 112

Приложение 15. Бюджетные средства на счетах кредитных организаций ЦФО (2002-03 гг.) 114

Приложение 16. Количество зарегистрированных малых предприятий. 115

Приложение 17. Среднесписочная численность работников. 116

Приложение 18. Производство продукции (работ, услуг) на малых предприятиях 117

Приложение 19. Инвестиции в основной капитал на малых предприятиях. 118

Приложение 20. Поступление единого налога для субъектов малого предпринимательства, перешедших на упрощенную систему налогообложения, учета и отчетности, и единого налога на вмененных доход для определенных видов деятельности. 119

Введение

Уровень развития бизнеса в России отстаёт от потребностей рыночной экономики и не позволяет в полной мере реализовать предпринимательский потенциал страны из-за малоэффективной государственной политики в этой области и несовершенства законодательства. Предпринимательское сообщество должно предложить свой подход к решению проблем бизнеса на государственном уровне и по плодотворному сотрудничеству с законодателями, нацеленному на успешное развитие этого сектора российской экономики.

Создание благоприятных условий и экономических стимулов для аккумуляции и эффективного использования в Центральной России значительных финансовых ресурсов в целях реализации крупных межрегиональных и межотраслевых (окружных) долгосрочных производственных и инфраструктурных программ предполагает использование на данной территории конкурентных преимуществ. Для успешного осуществления сотрудничества государственных структур и предпринимательских кругов необходимо найти свою нишу в межрегиональном и общероссийском территориальном разделении труда.

В российских условиях взаимодействие бизнеса и государственных структур исключительно важно для перевода экономики на инновационный путь развития, что требует постоянных контактов участников инновационного процесса, позволяющих корректировать научные исследования и производственный процесс: такое взаимодействие имеет свои особенности, обусловленные корпоративными интересами, обеспечивающими инновационную интеграцию любых организаций независимо от их величины.

Реализация стратегических интересов безопасности бизнеса состоит в создании системы гибкого эластичного регулирования рыночной экономики. При этом важно не только не нарушать механизмы саморегуляции, но и создавать условия, чтобы эти механизмы работали наиболее эффективно. И здесь главное в том, чтобы у субъектов рынка была достаточно полная информация о развитии экономики в целом, задачах структурной политики, приоритетах государственной поддержки, насыщенности и дефицитах рынка, прогнозируемых макроэкономических показателях и т.д.

Отчёт посвящен исследованию социально-экономической динамики бизнеса, выявлению основных факторов, влияющих на его становление и развитие в ЦФО. Проведённый анализ свидетельствует о возрастающей роли предпринимательства в становлении рыночной экономики Центральной России.

Динамичное и устойчивое развитие экономики Центральной России в существенной степени зависит от привлечения новых ресурсов, появления новых идей, развития новых инновационных производств. Всё это невозможно без активного взаимодействия власти и корпоративных структур. Координация усилий и совместных программ крупных хозяйственных структур (бизнес-сообщества) и институтов государственной власти и управления позволяет реализовывать актуальные проекты во многих областях, отвечающие интересам государства, регионов и населения, открывает широкие перспективы на будущее.

§1. Институты власти и бизнеса в современной России:
пересечения и различия интересов

Российский бизнес как класс «дозрел» до стратегического планирования и понимания своей заинтересованности в сильной экономической (промышленной) политике со стороны государства. Предпринимателям на всех уровнях всё острее необходим ответственный, стратегически мыслящий контрагент, имеющий в своём активе всю мощь государства – административную, финансовую, внешнеполитическую. Сегодня нужно признать, что «невидимая рука рынка» ещё слишком слаба, чтобы вывести хозяйство на траекторию устойчивого постиндустриального развития[1] .

За прошедшие годы реформ отечественный бизнес нашёл свои ниши на внешних рынках, решив тем самым проблему интеграции России в мировую экономику, – проблему, о которой так много говорилось в начале хозяйственных преобразований. Однако в целом это не придаёт государству глобальной устойчивости. В развитых странах хозяйственные системы всё активнее трансформируются в «экономику знаний». Они (знания) умножают результаты хозяйственной деятельности гораздо эффективнее, чем любые другие производственные факторы. По приблизительным прогнозам, доля высоких технологий в совокупном объёме валового продукта мировой экономики за первую четверть текущего столетия превысит 40%.

В России доминируют устаревшие производственные и организационные структуры, поддержание которых не требует технологических достижений и широкомасштабной информатизации общества. Удельный вес инновационной продукции от общего объёма продукции промышленности не превышает 5% (даже в машиностроении и металлообработке – порядка 10%). В то же время у многих компаний в портфеле лежат десятки нереализованных разработок (проектов), находящихся на острие научно-технического прогресса.

Последнее десятилетие, проходящее под знаком глобализации, ещё более обострило проблемы конкурентоспособности экономик на мировом уровне. Для России в целом и ЦФО, в частности, первостепенной становится задача повышения конкурентоспособности с опорой на рост эффективности деятельности отечественных производителей и усиление государственного регулирования.

Стратегия государственного регулирования экономики направлена сегодня на постепенное сокращение прямого вмешательства государства при усилении косвенного воздействия. Размеры поддержки отраслей, производственных комплексов и предприятий за счёт средств бюджетов разных уровней крайне малы, при этом происходит переход от бюджетного финансирования крупных программ к поддержке отдельных эффективно работающих компаний. Однако представляется, что поспешный уход государства из определённых сфер деятельности является преждевременным, а масштабы и формы, в которых оно продолжает осуществлять контроль в тех сегментах хозяйства, где ещё сохраняет своё присутствие, далеко не всегда можно считать адекватными.

Весь опыт 1990-х гг. показал, что «переходная» экономика такой большой индустриальной страны, как Россия, не поддержанной масштабными зарубежными прямыми инвестициями, не может осуществить модернизацию без прямого вмешательства государства, без применения тех мер стимулирования государством экономического роста, которые свойственны, например, некоторым азиатским странам. Предпринятая в России попытка осуществить модернизацию на основе либерализации цен, раздачи и захвата собственности и репрессивной финансовой политики, вызывающей падение инвестиций, была заранее обречена на неудачу: многократно сократились капитальные вложения в реальный сектор экономики и из внутренних источников. Как следствие – средний возраст основных фондов промышленных предприятий к концу 1999 г. вырос до 18-20 лет (износ основных фондов в промышленности с учётом морального фактора превысил 75%, темпы их ежегодного выбытия в 3-4 раза опережают темпы обновления, увеличение износа оборудования за два года составляет от 3 до 10%), а производительность труда падала ежегодно на 7-8%.

Характер взаимодействия государства и госпредприятий в настоящее время соответствует характеру взаимодействия его с частными предприятиями. В то же время значительная часть госпредприятий ещё в течение длительного времени будет нуждаться в помощи государства, и в этой связи необходимо его вмешательство по определённым правилам в их деятельность. Очевидно, что методы управления государственными унитарными предприятиями и корпорациями с преобладающей «голосующей» долей государства должны быть различными. Особое внимание следует уделить вопросам создания и функционирования холдингов и ФПГ под контролем государства как наиболее перспективных и жизнеспособных структур, деятельность которых позволит обеспечить и поддержать устойчивый экономический рост.

Одно из перспективных направлений развития госсектора – создание вертикально-интегрированных структур, в которых головная организация находится под контролем государства. Поскольку для таких структур нет законодательного запрещения формировать сеть дочерних обществ, контролируемых частным капиталом, это повсеместно осуществляется на практике. По мнению ряда экономистов, преобладающее участие государства в головной организации достаточно для того, чтобы компания в целом осталась под государственным контролем. Но можно предположить, что в подобных структурах, несмотря на формальное соответствие законодательству, вполне может возникнуть естественный конфликт интересов, порождающий целую серию легальных и полулегальных схем увода корпорации из-под государственного контроля.

Российские компании, испытывающие недостаток в оборотных средствах, всё чаще обращаются на западный финансовый рынок напрямую, выпуская облигации (ЮКОС, Газпром) или размещая акции на фондовом рынке (БиЛайн, МТС, Вимм-Биль-Данн). Понятно, что это себе могут позволить лишь крупные компании, а для средних и малых предприятий такой путь попросту невозможен. Основными же инвесторами в настоящее время являются сами российские предприятия реального сектора, на долю которых приходится более 80% от общего объёма инвестиций. При этом более половины предприятий промышленности убыточны, а в аграрном секторе убыточны практически 2/3 всех предприятий. Собственные оборотные средства составляют, как правило, незначительную долю их совокупного объёма. Функционирование предприятий осуществляется зачастую за счёт наращивания кредиторской задолженности.

Представляется, что при проведении экономической политики необходимо поставить (определить) как основополагающие другие методы государственного стратегического управления. И одними из них должны быть качественное государственное стратегическое планирование и управление инвестиционно-инновационной деятельностью, заключающиеся в выборе и обосновании политики эффективного размещения финансовых средств и конкретизации поставленных целей с применением комплексной системы стратегического планирования и программ.

Стратегическое планирование и последующее на его основе стратегическое управление необходимы для стимулирования активности экономических субъектов, определения оптимального соотношения финансовых ресурсов (общества), например, используемых на инвестиции, обеспечения соответствия и пропорциональности в их движении, направления инвестиций по отраслям хозяйства и отдельным инвестиционным программам и проектам, что в конечном счёте должно привести к стабильному с поступающей тенденцией экономическому росту.

§2. Зарубежный опыт
во взаимоотношениях властных структур и бизнес-сообщества

Набор работающих инструментов государственной политики достаточно ограничен, поэтому необходимо знать, какие инструменты в конкретных обстоятельствах дадут нужный эффект, соответственно, какие не будут работать, и каков будет конечный результат. В этой ситуации ценен исторический опыт государственной политики, который указывает на существование моделей, объединяющих несколько инструментов.

К середине 1980-х гг. стало ясно, что экономическая политика социального государства, основанная на кейнсианской доктрине, себя исчерпала. Государство, которое рассматривалось как орудие защиты от произвола и угнетения со стороны крупного капитала, само постепенно начало превращаться в орудие бюрократического произвола и угнетения. К этому моменту средний класс окончательно стал большинством в Европе, и ответом на эти вызовы оказался новый консерватизм, представленный (привнесённый) М. Тэтчер и Р. Рейганом. Социал-демократы надолго перешли в оппозицию и занялись поиском адекватного ответа, но четыре основные модели социал-демократического устройства (взаимоотношения, взаимодействия) общества и государства – английская, немецкая, французская и шведская – к этому времени уже сложились.

Разница между ними связана прежде всего с историческими условиями. Например, Швеция долгое время была чисто крестьянской страной: городское население начало преобладать лишь с конца 1950-х гг. По сути, северное крестьянство, не знавшее крепостного права, было свободным и привыкло самостоятельно бороться за выживание в бедной стране: Швеция конца XIX века – это страна массовой голодной эмиграции в США. Можно сказать, мощная социал-демократия родилась на основе низовой солидарности, отсюда и характер шведского социализма: это страна с самым высоким в мире равенством в сфере распределения. Шведская модель зародилась в 1930-х гг., но к 1970-м уже начала сильно «давать сбои» (капитал всё энергичнее утекает туда, где ему комфортнее).

Германскую модель также отличает высокая степень огосударствления, корни которого уходят в социализм бисмаркского толка: именно «железный канцлер» начал вводить – не без оглядки на рабочее движение – и социальное страхование, и рабочее законодательство, и всё прочее. В целом немецкая модель в известной мере представляет собой более мягкий вариант шведской: «налоги поменьше, частной собственности побольше».

Великобритания в этом ряду отличается наименьшим огосударствлением, хотя там тоже были лейбористские национализации начиная с первого послевоенного правительства Эттли. Тем не менее новый лейборизм Блэра делает попытку найти некий общественный, а не государственный механизм регулирования этой солидарности.

Франция – очень огосударствленная страна, но в отличие от Швеции это государство создавали не социалисты, а правые в лице генерала де Голля; так или иначе, во Франции степень социальной защиты очень высока, и это – заслуга государства (в отличие от Швеции и Германии, где влияние социал-демократии проявлялось через низовое движение – прежде всего через профсоюзы либо через земельные правительства, или от Великобритании, где развивалась двухпартийная система). Есть ещё одна черта, которая отличает Францию и Великобританию от Германии и Швеции и роднит их друг с другом – это более конфликтный характер трудовых отношений. Если в Швеции и Германии мы наблюдаем классическое социальное партнёрство (в форме переговоров между профсоюзами и работодателями), то Франция и Великобритания это страны, где диалог работников носит довольно жёсткий характер.

Можно выделить три модели государственной инвестиционной политики, которые исходят из того или иного принципа активизации инвестиций и стимулирования инвестиционной деятельности в целом.

В первой модели, условно называемой «американской»[2] , ключевая роль в государственной инвестиционной политике отводится налоговым инструментам, при этом акцент делается, главным образом, на налоговом стимулировании частных инвестиций. Кроме этого, осуществляется последовательная либеральная макроэкономическая политика, направленная на стабилизацию с помощью рыночных инструментов цен и процентных ставок. Банкам в рамках этой системы отводится подчинённая роль. Ключевым механизмом контроля над эффективностью распределения инвестиционных ресурсов является фондовая биржа. Именно развитый рынок ценных бумаг – необходимое условие успешной реализации данной модели. Государство осуществляет инвестиции в инфраструктуру по мере необходимости, но эти инвестиции лишь в исключительных случаях становятся элементами общеэкономической стратегии (например, «новый курс» Рузвельта).

Вторая модель («японская») строится на активном партнёрстве между государством и частными инвесторами, при этом акцент делается на государственном финансировании частных проектов. Государство использует контроль над банковской сферой и самостоятельно мобилизует сбережения населения, предоставляя эти средства на льготных условиях корпорациям в обмен на сотрудничество и неукоснительное соблюдение принятых на себя обязательств. Инвестиции в инфраструктуру прямо «координируются» с нуждами конкретных частных фирм. Необходимым условием реализации модели является сильный частный сектор и сильное государство с высокоэффективным аппаратом. Преимуществом модели является возможность мобилизации существенных средств на «эффективные» инвестиции, недостатком – «политизация» процесса планирования инвестиций и возможное нежелательное изменение ключевых денежно-кредитных параметров.

Третья модель («тайваньская») сочетает ряд инструментов «японской» и «американской» модели; основным в ней становится преодоление недостатков координации и создание государством частных механизмов для координации (согласования) инвестиционных решений частных инвесторов; государство же только создаёт необходимую инфраструктуру и поощряет вложения в человеческий капитал. Модель опирается на то, что частные фирмы, работающие на экспорт, наилучшим образом знают рынок и потенциал инвестиционных проектов.

Естественно, все перечисленные модели включают более широкий набор инструментов, чем их классификация по фактору стимулирования инвестиционной деятельности в целом, вокруг которого группируются остальные.

§3. Приоритетные направления развития партнёрства в ЦФО

Проблема выработки приоритетов в государственной политике по взаимоотношению власти и бизнес-сообщества должна быть одним из важнейших направлений деятельности органов государственного управления на всех уровнях и направлена, прежде всего, в современных российских условиях на активизацию реального сектора экономики.

При выборе приоритетных направлений в отраслях хозяйства в ЦФО очевидными и основными «точками (полюсами) роста» на разных этапах рассматриваемого периода должны стать, во-первых, отрасли потребительского комплекса, обеспечивающие предложение отечественных товаров, во-вторых, отрасли машиностроения, производящие «инновационное» оборудование, в-третьих, отрасли высокотехнологичного, наукоёмкого машиностроения (включая ВПК), позволяющие обновлять оборудование на современном качественном уровне. И, в-четвёртых, особую роль в этом перечне в период глобальной информатизации мировой экономики[3] должны занять средства информатизации, коммуникации и связи.

Далее, речь может идти, в частности, и о таких отраслях, как пищевая и перерабатывающая отрасли АПК, дорожное и жилищно-коммунальное строительство, электроэнергетика, наука и научное обслуживание, образование, авиационно-космическая промышленность, автомобилестроение, авиационная промышленность[4] , а также импортозамещающих и экспортных производствах, в т.ч. экспортной составляющей продукции ВПК, напрямую связанных с улучшением качества жизни населения. Экономическому оживлению способствовали бы крупные инвестиционные программы и проекты, частично финансируемые государством, в указанных отраслях.

Одним из рычагов подъёма экономики на всех уровнях в краткосрочной и среднесрочной перспективе, реальным и социально значимым средством запуска инвестиционного механизма могут быть программы дорожного и жилищно-коммунального строительства. В условиях острой нехватки жилья при наличии земли и трудовых ресурсов инвестирование средств населения в жилищное строительство способно выступить в качестве генератора экономического оживления, стимулируя развитие промышленности стройматериалов, производство товаров широкого потребления.

Этому приоритетному направлению способствует и тот фактор, что в строительной отрасли в настоящее время усиливаются интеграционные тенденции в виде формирования строительных объединений, обладающих значительным производственным, финансовым и научно-техническим потенциалом, способных реализовывать крупные инвестиционные программы (проекты) и определять технический уровень развития и уровень конкурентоспособности в отрасли.

Привлекательными также являются инвестиции в предприятия, ориентированные на производство медицинских лекарств и препаратов, имеющие сравнительно небольшой срок окупаемости и требующие небольших инвестиционных вложений.

Развитие и поддержка предпринимательства и, в частности, малого бизнеса посредством предоставления льгот наиболее значимым и перспективным в экономическом плане инновационным производствам и инновационным проектам может привлечь значительные ресурсы в инвестиции с учётом того, что малые предприятия зачастую более мобильны, обеспечивают сокращение периода выполнения отдельных этапов работ и инвестиционных проектов в целом.

По данным Госкомстата России, в стране насчитывается более 880 тыс. малых предприятий. Численность занятых на них работников составляет около 8 млн. человек. Количество индивидуальных предпринимателей без образования юридического лица составляет более 4,5 млн. В целом же общее количество занятых в малом бизнесе составляет около 18,3%, что в 2-3 раза отстаёт от показателей в западноевропейских странах[5] .

По актуальности проблемы малого бизнеса можно распределить следующим образом: первая и главная – налогообложение, вторая – отношения между бизнесом и властью, третья – проблема собственности.

Эксперты утверждают, что, уделяя должное внимание развитию малого бизнеса, можно добиться устойчивого роста экономики на 4-7% и увеличения инвестиций на 12-15% в год, а в наукоёмкую продукцию и новые технологии – до 25-30% ежегодно.

Особенностью российского малого предпринимательства продолжает оставаться высокая доля «теневого» сектора (по различным оценкам, от 30 до 50% реального оборота субъектов малого предпринимательства не задействованы в решении общегосударственных задач).

Количество зарегистрированных в России малых предприятий в расчёте на 100 тыс. человек достигло в 2002 г. 611,7 единиц. Инвестиции в основной капитал малых предприятий по отраслям экономики в 2002 г. составили 32,8 млрд. руб.[6]

Центральный федеральный округ – один из самых экономически развитых округов России, обладает большим научно-техническим и производственным потенциалом, в т.ч. в сфере оборонного комплекса. Население составляет 37,14 млн. человек (25,45% от всего населения страны). В Центральном федеральном округе (ЦФО) работают более 300 тыс. т.н. малых предприятий, на которых занято более двух с половиной миллионов человек. В современных социально-экономических условиях на малое и среднее предпринимательство ложится основная нагрузка по обеспечению занятости населения.

Предпринимательство (бизнес-сообщество) является основой (опорой) муниципальных властей. В настоящее время и на ближайшую перспективу основными сферами деятельности (приложения) бизнеса остаются потребительский рынок и торговля, бытовые услуги, жилищно-коммунальное хозяйство. Этот круг проблем в большей степени должен быть предметом заботы регионов. В то же время проблемы, связанные с финансовой и имущественной поддержкой малого бизнеса, остаются главным тормозом как для обеспечения цивилизованных условий работы малых предприятий, так и для обеспечения качественных и количественных показателей их деятельности. Основные фонды малого предпринимательства всё ещё значительно отстают от крупной и средней промышленности.

Исходя из видов и величины налоговых поступлений от субъектов малого предпринимательства, можно спрогнозировать, что именно развитие малого предпринимательства даст возможность каждому субъекту Федерации, входящему в состав ЦФО, стать самодостаточным, в т.ч. в части обеспечения населения региона продовольствием, одеждой, обувью и другими товарами первой необходимости. Отчасти это станет возможным (реализуемым), если большая часть налоговых поступлений от малого предпринимательства будет направляться в регионы и местные бюджеты.

Основными факторами, сдерживающими развитие малого предпринимательства в округе, являются:

- административные барьеры (регистрация, лицензирование, сертификация, системы контроля и разрешительной практики, регулирование арендных и имущественных отношений и т.д.);

- жёсткий налоговый пресс и усложнённость системы налогообложения;

- недостаточность начального капитала и собственных оборотных средств;

- трудности с получением банковских кредитов;

- нехватка нежилых помещений и сложности с их получением;

- неподготовленность многих руководителей малых предприятий к работе в рыночных условиях, нехватка квалифицированных кадров для рыночной экономики: менеджеров, бухгалтеров, маркетологов и др. специалистов;

- ограниченность в получении лизинговых и иных необходимых предпринимателям услуг.

Вместе с тем наличие более продуманной позиции региональных и местных властей по отношению к бизнесу, становление и развитие необходимых элементов системы поддержки всех кругов предпринимательства позволят использовать огромный корпоративный потенциал в интересах дальнейшего развития экономики и социальной сферы регионов ЦФО.

§4. Проблемы взаимодействия крупного,
среднего и малого бизнеса в ЦФО

В настоящее время не только в ЦФО, но и в России в целом наблюдаются значительные диспропорции между крупным, средним и малым бизнесом, несмотря на то что в основе их взаимодействия лежат не только взаимные интересы, но и единые цели. Подобное нерациональное, с позиций мировой практики, соотношение между крупными, средними и малыми предприятиями, характерное для всех отраслей российской экономики, имеет свои исторические корни.

В рыночных условиях всё определяет спрос – объёмы, ассортимент, качество и т.д. При этом интегральная эффективность производства товаров и услуг (затраты, качество, обновление ассортимента и пр.), их доведение до потребителей во многом зависят от взаимосвязей малого и крупного бизнеса. Поэтому в структуре национальных экономик развитых стран постоянно увеличивается доля малых и средних предприятий, совершенствуются механизмы их взаимодействия с крупными корпорациями, вынужденными адекватно реагировать на глобальную дифференциацию рынков и возрастающую индивидуализацию потребительского спроса в эпоху постиндустриального развития.

Эффективное использование ресурсных возможностей национальной экономики, как и её отдельных региональных и отраслевых секторов, также зависит от рационального соотношения числа крупных и малых предприятий.

В установлении взаимодействия крупного и малого бизнеса особую роль играет государство, которое предоставляет льготы малому бизнесу, делая его привлекательным для крупного и среднего предпринимательства, поскольку размещение заказов на малых предприятиях позволяет сократить производственные издержки. Именно государство может стимулировать крупные фирмы, отдавая предпочтение при распределении государственного заказа тем из них, которые будут выполнять его с привлечением сил малого бизнеса (т.к. большинство малых предприятий производственной сферы вообще не может устойчиво работать без заказов крупных и средних предприятий). Во всех странах с рыночной экономикой каждая крупная производственная компания сотрудничает с десятками и даже сотнями мелких предприятий.

Кооперация малого и крупного бизнеса в основном осуществляется по отраслевому и территориальному признакам. Следовательно, достижение взаимного соответствия этих сфер предпринимательства во многом зависит от местных и центральных органов власти и негосударственных организаций (союзов, ассоциаций и др.), координирующих работу отдельных групп крупных, средних и мелких предприятий.

В российских условиях взаимодействие крупного и малого предпринимательства (бизнеса) и государственных структур исключительно важно для перевода экономики на инновационный путь развития, что требует постоянных контактов участников инновационного процесса, позволяющих корректировать научные исследования и производственный процесс: такое взаимодействие имеет свои особенности, обусловленные корпоративными интересами, обеспечивающими инновационную интеграцию любых организаций независимо от их величины.

Существенным моментом (элементом) в бизнес-политике является определение чётких целей развития организации (этапов управления), которое оказывает колоссальное влияние на все другие узлы формирования и принятия решений. Ошибки в определении целей развития могут обернуться банкротством для корпоративной организации (бизнес-структуры). С другой стороны, своевременная постановка чётких и «правильных» целей, помогающих перейти от общей формулировки «миссии» к конкретным планам работы, является основой успеха любой организации.

Достаточно продолжительное время подавляющее большинство российских компаний развивалось весьма хаотично, прибегая к тактике примитивного сбережения либо прямого захвата ресурсов. Теперь же на первый план выходит осмысленное и упреждающее определение целей тех или иных действий.

Не менее значимым (значительным) фактором выступают человеческие, физические и финансовые ресурсы, которыми располагает организация. Многие крупные российские бизнес-структуры сегодня активно приобретают как промышленные, так и человеческие ресурсы. Также в перспективе для российских компаний важной задачей станет международная экспансия, поэтому приобретение иностранных предприятий будет играть не последнюю роль в стратегиях российских корпораций: признаки этого вектора наращивания ресурсного потенциала налицо в современном бизнес-ландшафте.

Для подъёма (обеспечения роста) российской экономики необходимо содействовать максимальному увеличению числа предприятий в производственной сфере, стимулировать развитие взаимосвязей между малым, средним и крупным промышленным бизнесом (капиталом), «творчески» использовать соответствующий зарубежный опыт. Всё это должно стать составной частью общей проводимой политики в сфере регулирования отечественной экономики, поскольку развитие предпринимательства (бизнес-сообщества) в целом, независимо от своих масштабов, представляет собой единый и взаимосвязанный процесс.

Политический статус современных государств сегодня определяется в большей мере конкурентоспособностью наукоёмкой продукции, чем их военной мощью, поэтому вопросы необходимого технологического обеспечения национальных потребностей становятся приоритетной задачей государственного управления. По этой причине возрастает роль государства в вопросах разработки и реализации плана научно-технического развития современного уровня. Участие государства в инновационном процессе приобретает такие масштабы, что в США, к примеру, появился специальный термин «полугосударственная (semipublic) экономика», отражающий факт укрепления связей между частными фирмами и органами государственной власти. Данная тенденция обусловлена тем, что формирование национальных конкурентных преимуществ зависит сегодня не только и не столько от внешних инвестиций и активности компаний, сколько от целеустремлённой политики государства на национальном и международном уровне.

Отсутствие разработанных принципов промышленной политики в России, как и концепции предоставления государственной помощи предприятиям, компаниям и регионам, приводило к бессистемному и чрезмерному вмешательству государства в дела бизнеса, нечёткости разграничения сфер ответственности государства и бизнеса. В силу этих обстоятельств критерии государственной помощи предприятиям в 1990-е годы оставались внерыночными (что получило название «дикого» капитализма) и, по существу, отражали влияние различных лоббистских групп («непрозрачная» промышленная политика). Подобная государственная «помощь» не только нарушает справедливую конкуренцию, давая односторонние выгоды одним компаниям в ущерб другим компаниям и потребителям, но и дискредитирует саму идею государственного регулирования социально-экономического развития страны.

В России бизнес-группы (ФПГ), вырастающие из энергетических и сырьевых компаний, фактически оказались не только пережившими кризис 1998 г. институтами, но и экономическими субъектами, способными аккумулировать необходимые для инвестиций финансовые потоки.

Особенностью формирования многоотраслевых холдингов в России является то обстоятельство, что этот процесс происходит на уже сложившейся масштабной индустриальной базе (в отличие от развивающихся стран), во многом предопределяющей создание крупных корпоративных структур. Крупные бизнес-структуры могут создать вокруг себя шлейф малого инновационного и производственного бизнеса, для которого они становятся источником платежеспособного спроса. В России, как и во многих странах с развивающимися рынками (Индия, Бразилия, Малайзия и др.), диверсифицированные компании выполняют сегодня роль тех отсутствующих стандартных институциональных и финансовых структур, функционирующих в развитых странах, на создание которых в России может уйти по разным оценкам от 10 до 30 лет[7] .

По мере развития крупных отечественных компаний их роль в модернизации страны будет возрастать, поскольку именно в них концентрируются ресурсы общенационального развития: профессиональные кадры, управленческая компетенция, передовые технологии и финансовые ресурсы. Кроме того, именно структуры бизнес-сообщества реально и достаточно успешно включаются в процессы глобализации, приобретая опыт достижения национальной конкурентоспособности на мировых рынках.

§5. Роль системы инновационных процессов
в региональной бизнес-активности

В результате столкновения процессов информатизации и революции в управлении с устаревающими и жёстко организованными индустриальными структурами пошатнулись базовые институциональные основы стран с высокой долей традиционной промышленности. В осознании этого принципиального обстоятельства кроется ключ к пониманию многих политических и общественных конфликтов, имеющих место в современном мире.

Вместе с тем процесс постиндустриальной трансформации ещё далёк от завершения даже в технологически развитых странах; не закончена и локальная борьба за власть между индустриальными элитами и силами «новой экономики» в самых передовых постиндустриальных странах. Тем не менее общее направление разрешения конфликта сегодня уже вполне ясно: глобальная гонка будет выиграна теми странами и структурами, которые первыми закончат свой переход к постиндустриальной организации, осуществив его с минимальными внутренними потерями.

Конфликтная ситуация сформировалась и в России. Основную прибыль получают сегодня сырьевые монополисты, в силу чего сохранение политического и экономического статус-кво – в интересах именно этого сектора. Необходимость поиска финансовых ресурсов для инвестирования в технологическую модернизацию национальной промышленности требует нарушения этого статус-кво, а, следовательно, и неизбежного конфликта с влиятельными экономическими силами страны. Этот конфликт будет связан с созданием механизма перевода финансовых ресурсов в развитие высокотехнологичных и наукоёмких производств, а также целенаправленной политической и экономической поддержкой государства пока ещё весьма слабых сил «новой экономики».

В связи с разработкой и реализацией активной промышленной политики, ориентированной на технологическую модернизацию, уже ведутся острые дискуссии, подвергающие сомнению целесообразность нарушения статус-кво в пользу наукоёмкого сектора экономики. Особенно эти вопросы актуальны для ЦФО, на территории которого сосредоточен основной научный потенциал страны. Однако не вызывает сомнений то, что именно научно-технический прогресс выступает сегодня основой экономического роста. Вклад научно-технического прогресса в экономический рост наиболее развитых стран составляет до 90%. Если изъятие природной ренты будет направлено на развитие высокотехнологичных производств, то экономика округа будет продвигаться вперёд государственными усилиями за счёт повышения национальной конкурентоспособности и стимулирования нового качества роста.

При этом необходимо отметить, что важен не сам по себе уровень инвестиций, а их качество и эффективность размещения; важны не столько объёмы государственных капиталовложений и степень контроля над инвестиционным процессом, как институты, которые задают и осуществляют мониторинг условий для стимулирования инвестиций и сбережений, инвестиционно-инновационной активности в округе, координируют хозяйственные и инвестиционные решения, в первую очередь в инновационной сфере экономики, а также сами объёмы госинвестиций именно в инновационную сферу реального сектора экономики.

Одним из важнейших условий выхода экономики ЦФО из нестабильного состояния и скорейшего её перехода в состояние с нарастающей тенденцией роста является активизация инновационных и инвестиционных процессов, переход к устойчивому росту инвестиций в инновации при повышении эффективности их использования. Известно, что «инвестиционный дождь» проливается на страну крайне неравномерно, но наиболее «обильно» он выпадает в ЦФО – 46% от общего объёма инвестиций (из них 29% приходится на Москву, ещё 7% – на Московскую область, так что, по сути, другим входящим в округ территориям остаются крохи)[8] .

Само собой разумеется, что шанс для развития может быть реализован только при наличии инвестиций, а их «бума» вновь не ожидается. В подготовленной для Правительства РФ среднесрочной программе заложены темпы роста в 3,7% в год. Опрос руководителей предприятий, бизнесменов выявил ряд причин, препятствующих развитию. На первом месте – отсутствие надлежащей законодательной базы; на втором – нехватка финансовых ресурсов; на третьем – узкий спектр инструментов, которыми федеральный центр стимулирует региональную экономику. По сути дела, сегодня для проведения государственной промышленной политики на территориях используются лишь бюджетные средства, а именно Фонд поддержки регионов (деньги из него получает 71 субъект Федерации).

В российских условиях[9] , которые, как уже отмечалось, имеют своеобразную специфику, стимулирование инвестиционно-инновационной активности посредством безвозвратного инвестирования является, как правило, неоправданным. «Возрождение» инвестиционно-инновационной активности и последующее участие в инвестиционном процессе невозможно без равного партнёрства на равных условиях государства и бизнеса (частного сектора), которое может существовать в многообразных организационных формах. При этом определяющими при формировании таких отношений с частным бизнесом для государственного сектора экономики должны быть принципы самоокупаемости, возвратности, срочности, долевого финансирования и конкуренции.

Проблемы интеллектуального (инновационного) бизнеса нужно анализировать в контексте современной социально-экономической ситуации в России. Понятие интеллектуального бизнеса достаточно прозрачно и может рассматриваться как экономическая деятельность, направленная на получение прибыли путём реализации интеллектуального продукта (интеллектуальной собственности), представляющего собой объект этого бизнеса[10] .

Говорить об отсутствии в России интеллектуального бизнеса нельзя, поскольку существуют предприятия, главным образом малые, которые специализируются на производстве и продаже интеллектуальных программ и продуктов, оказании консалтинговых услуг и пр. В то же время доля этих предприятий весьма невелика, низок их вклад в экономику нашей страны: доля инновационных составляет примерно 7% в 850 тыс. малых предприятий при 30-35% в США, около 50% в Финляндии[11] .

Это объясняется рядом причин. Во-первых, обвальным падением уровня научно-технического потенциала страны, связанным с проведением политики демодернизации. Десятилетие подобной политики привело к снижению наукоёмкости ВВП в разы с 6,7% в 1990 г. до 0,2-0,3% в 2000 г.[12]

Во-вторых, резким ухудшением базы инновационного развития, в первую очередь фундаментальной науки.

Третья причина слабого развития интеллектуального бизнеса связана с неблагоприятным экономическим климатом в стране, характеризующимся фактическим отсутствием стимулов для его развития в виде системы общепринятых в развитых и многих развивающихся странах налоговых льгот долгосрочных льготных кредитов, помощи в виде участия в капитале посредством предоставления государственных гарантий и поручительств, развития инфраструктуры инновационного предпринимательства и т.д.[13]

Четвёртая причина заключается в том, что в отсутствие государственной поддержки современная промышленность слабо адаптирована к научно-техническим достижениям. Очевидно, что возобновление инновационного процесса в России будет происходить по мере преодоления кризиса и подъёма экономики, прежде всего промышленности (реального сектора). Задача заключается в том, чтобы с помощью активной государственной политики превратить инновации в один из основных факторов роста экономики, обеспечить её переход на инновационный путь развития.

Пятая причина – институциональные «пробелы», связанные прежде всего с отсутствием чёткого законодательного определения оборота интеллектуальной собственности и, соответственно, распределением исключительных прав на её объекты.

Шестая, имеющая общеэкономический характер, – слабое развитие банковской системы и высокая ставка рефинансирования, не дающая возможность воспользоваться банковскими кредитами на общем основании; эта же причина определяет фактическое отсутствие реальных венчурных фондов, без которых развитие инновационного бизнеса сложно представить.

Седьмая причина – в целом слабая адаптированность российской науки, прежде всего фундаментальной, и научно-технического комплекса ЦФО к рыночным условиям. В свою очередь эта причина распадается на ряд составляющих:

- недостаточное внимание к последствиям своих разработок и реальному маркетингу рынка;

- отсутствие у большинства институтов фундаментальной науки в различной степени связанных с ними бизнес-структур, доводящих до прикладного вида и реализующих их научные достижения[14] ;

- нехватка специально подготовленных менеджеров, умеющих работать как с наукой, так и с промышленностью.

Развитие интеллектуального (наукоёмкого, инновационного) бизнеса напрямую определяет решение проблемы повышения конкурентоспособности экономики, а, следовательно, возможности её выживания в конкурентной борьбе на отечественном и мировом рынке, особенно в связи со вступлением в ВТО.

С целью активизации интеллектуального бизнеса, имеющего для ЦФО принципиальное и решающее значение, и создания условий для его развития необходимо[15] :

- стабилизировать положение в научном комплексе путём увеличения бюджетного финансирования до уровня определённого законом о науке и концентрации ресурсов на приоритетных направлениях и критических технологиях;

- выработать чёткое и непротиворечивое законодательство по интеллектуальной собственности, регулирующее взаимоотношения в области распределения исключительных прав между государством и участниками процесса создания технологий, стимулирующее нововведения в экономике;

- произвести качественное изменение механизмов формирования затрат и налогообложения интеллектуального бизнеса аналогично принятым в развитых странах, которые создают оптимальные условия для развития этого бизнеса и тем самым стимулируют повышение конкурентоспособности отечественной продукции на мировом рынке;

- одновременно внести в налоговое законодательство радикальные модификации, стимулирующие обновление ассортимента и применение новых технологий промышленными предприятиями;

- изменить взаимоотношения государства и интеллектуального бизнеса; государство должно во всё большей степени быть заказчиком и потребителем продукции интеллектуального бизнеса[16] , причём не только оборонной, но и гражданской продукции[17] ;

- государству также следует обеспечить функционирование механизмов, способствующих развитию инфраструктуры интеллектуального бизнеса.

§6. Сотрудничество власти и бизнеса как условие экономического роста

Для качественного прорыва в инвестиционной ситуации необходимо формирование и последовательное продвижение определённой стратегии развития; такая стратегия может оказаться «руководством к действию» только в том случае, если она будет совместным результатом конструктивного диалога представителей власти и бизнес-сообщества.

Достижение договорённости между бизнесами – первый шаг к построению новых правил игры. Вторым шагом является выработка формальных и неформальных соглашений с представителями власти. Без этого сохраняется слишком высокая степень неопределённости, и любые соглашения между участниками рынка могут быть поставлены под сомнение. О чём могут договариваться власть и бизнес? Бизнесу, если не затрагивать вопросы законодательного уровня, нужно следующее: первое – упрощение процедур оформления; второе – отказ от «внеплановых» проверок в отношении тех, кто делает свой бизнес «прозрачным»; третье – подавление каналов использования «серых» и «чёрных» схем, применение санкций против тех, кто не «открывает» свой бизнес.

В свою очередь, власти тоже нужны три вещи: увеличение суммы платежей в бюджет; достоверность декларирования ввозимых товаров; отказ от параллельного ввоза при заключении соглашений о режимах особого благоприятствования.

Способен ли бизнес договариваться с представителями власти, причём не на привычном уровне индивидуального, «коридорного» лоббирования, а на политическом уровне? Этот вопрос представляется ещё более сложным.

Во-первых, и это следует признать, существуют серьёзный дефицит доверия и взаимная настороженность во взаимоотношениях между бизнесом и властью. Предприниматели (представители деловых (бизнес) кругов) зачастую склонны видеть в каждом чиновнике бюрократа и взяточника, а чиновники подозревают в каждом предпринимателе нарушителя закона. И хотя в последние годы здесь наблюдаются некоторые позитивные сдвиги, до открытости в отношениях ещё слишком далеко.

Во-вторых, позиции договаривающихся сторон здесь почти всегда неравноправны, и представители власти, как правило, диктуют условия, особенно в случае с малым и средним бизнесом. Бизнес-круги лишь предлагают варианты действий, которые могут быть приняты или отклонены властью в одностороннем порядке.

В-третьих, достигнув договорённости с властями, тем не менее дополнительная неопределённость создаётся в связи с закрытостью государственных структур и механизмов принятия решений.

В-четвёртых, повышенная неопределённость порождает естественное желание деловых ассоциаций формализовать отношения с государственными органами, закрепить их в официальных соглашениях, дающих какие-то преимущества членам ассоциации или всем участникам определённых сегментов рынка (такая формализация отношений имеет и объективные ограничения).

Несмотря ни на что в настоящее время важен сам факт, что с обеих сторон – и власти, и бизнеса – проявляется общая заинтересованность в «легализации» хозяйственной деятельности. И государству, и бизнес-сообществу нужна реальная статистика положения дел, которая бы обеспечила более адекватное понимание рынков и более эффективные концепции контроля над этими рынками.

В России корпоративные отношения характеризуются тем, что крупные акционеры часто непосредственно участвуют в оперативном управлении компанией. Если на Западе корпоративные конфликты в основном выражаются в противоречии интересов менеджеров и акционеров, то в России часто наблюдается ущемление прав миноритарных акционеров со стороны мажоритарных. Наиболее распространёнными нарушениями в России являются:

- перенос финансового бремени прежних компаний на миноритариев в ходе реорганизации и перевод прибыльного бизнеса в новые компании;

- вывод активов в аффилированные компании без учёта мнения миноритарных акционеров;

- нарушение права акционеров на участие в управлении компанией, в частности, права на участие в общем собрании акционеров;

- размещение акций путём закрытой подписки «дружественным структурам» по номинальной цене («размывание» капитала) и т.д.

Нарушение прав миноритарных акционеров крайне негативно сказывается на рыночной оценке компаний и, следовательно, на возможности привлечения дополнительных финансовых ресурсов. По оценкам некоторых западных экспертов, текущий потенциал российского фондового рынка составляет около 3 трлн. долл., однако его реальная капитализация почти в 100 раз меньше[18] . Безусловно, такие факторы, как общестрановые риски, также играют значительную роль в оценке отечественных компаний; но роль корпоративного управления нельзя недооценивать.

Юридические и институциональные особенности механизма корпоративного контроля, характерные для развитых стран, можно разделить на две группы. К первой относятся ограничения разной степени тяжести для крупных инвесторов, содержащиеся в национальном налоговом, антимонопольном и др. законодательстве, а также в законодательстве, регулирующем портфельные инвестиции финансовых институтов.

Вторая группа охватывает различные формы ограничений на использование небанковских источников внешнего финансирования, что сдерживает развитие национального рынка корпоративных ценных бумаг и снижает возможность привлекать иностранные источники финансирования.

Рассматривая механизмы и экономическое содержание интеграционного взаимодействия государственных структур и бизнеса можно отметить следующее. На базе крупных предприятий реального сектора предпринимательская деятельность наиболее часто возникает в виде следующих форм:

- интрапренерство (образование небольшого, часто временного коллектива для реализации некоторой цели или разработки некоторой идеи, необходимой для повышения технического уровня крупного предприятия);

- инкубаторство («выращивание» малой фирмы, оказание различной помощи на этапах её становления);

- сателлитная форма (организация малых фирм-сателлитов различных дочерних фирм, сохраняющих «родственные связи» с «родителями», образование малых фирм, юридически самостоятельных, но экономически существенно зависимых от коренной структуры и т.д.).

Если взаимодействие малой и крупной фирм базируется на получении взаимной выгоды и носит устойчивый характер, то между предприятиями образовываются собственные связи, которые приводят в дальнейшем к появлению своеобразной экономической системы. Экономический «симбиоз» предприятий представляет собой союз малого и крупного предприятий-партнёров по бизнесу, взаимовыгодный для обеих сторон. Иными словами – это такое устойчивое (долговременное) экономическое взаимодействие, которое даёт положительный эффект (в связи с этим величина эффекта от совместной деятельности оказывается больше, чем сумма экономических эффектов отдельно действующих предприятий).

Примеры эффективного взаимодействия малых и крупных предприятий различных форм и разновидностей можно наблюдать в пищевой отрасли, химической промышленности, машиностроении, являющихся лидерами в сфере структурной перестройки и реструктуризации крупных предприятий. Функционирование этих отраслей основывается на рациональном взаимодействии малого и крупного бизнеса, предусматривающем самый широкий диапазон взаимоотношений, – от переуступки прав на производственную деятельность до совместной производственной деятельности.

Крупные вертикально интегрированные компании организуют работу таким образом, чтобы иметь все условия и возможности для реализации крупномасштабных проектов как внутри страны, так и за рубежом. В то же время в тесной связи с крупными компаниями в производственной сфере, технологическом обслуживании, консалтинге, сервисе, «обкатке» новых бизнес-схем, маркетинге, сбыте продукции работают малые и средние фирмы-сателлиты.

Одним из механизмов взаимодействия двух предприятий – малого и крупного на основе двустороннего контракта, в соответствии с которым крупной компанией выдаётся лицензия на производство или продажу товара под её маркой малой фирме, является система франчайзинга.

Франчайзинг объединяет в себе преимущества крупного производства (экономия на управленческих расходах, рекламе, затратах на внедрение новых технологий и видов продукции, обучении персонала) и малого предпринимательства (высокая «проникающая» способность, возможность локальных контактов и знание специфики местных условий). Оплачивая лицензию и связывая себя обязательствами по соблюдению установленных стандартов качества, малое предприятие получает взамен значительную поддержку от «материнской» фирмы в сфере маркетинга, повышения квалификации кадров и их обучении опыту менеджмента, технического содействия, более широком доступе к сырью и т.д.

Имеется опыт успешного применения франчайзинга: одним из первопроходцев в области активного использования франчайзинга в России стала НК ОАО «ЛУКойл». Она передала в аренду на конкурсной основе ряд принадлежащих ей нерентабельных или малорентабельных объектов продуктообеспечения (АЗС, нефтебазы) коммерческим структурам, в т.ч. малым сбытовым компаниям, которые используют арендованную инфраструктуру и реализуют нефтепродукты под её маркой. Подобным образом эта компания расширила реализацию своей продукции, избавилась от нерентабельных активов и регулярно получает дополнительные доходы в виде арендной платы, системы франчайзинговых отчислений (роялти и т.д.).

Франчайзинг в России не получил пока широкого распространения, но потенциальные возможности для его внедрения достаточно широки. Особенность этой формы предпринимательства заключается в том, что предприятия, работающие по договору франчайзинга, несмотря на юридическую самостоятельность являются частью единой системы. Таким образом, франчайзинг, по сути, с одной стороны, помогает избежать многих сложностей, связанных с функционированием независимого малого бизнеса, а с другой стороны, порождает проблемы, свойственные любой корпоративной структуре.

Довольно редкие формы взаимодействия малых и крупных предпринимательских структур (инкубаторство, интрапренерство) демонстрирует такой российский гигант, как ОАО «Газпром». Наряду с громадными по величине российскими газовыми месторождениями имеются и мелкие, которые практически не осваивались из-за нерентабельности и сосредоточения крупных предприятий на проблемах «большого газа». В результате значительные запасы природных ресурсов оказывались неосвоенными. Для отобранных малых месторождений в НИИ и проектных институтах «Газпрома» разрабатываются концепции их освоения, технологии обустройства и эксплуатации, осуществляется обоснование проектов, материально-технической базы, заказывается оборудование (обычно в блочно-модульном исполнении). Только после этого компанией принимается решение о создании самостоятельной малой фирмы по разработке газового месторождения с небольшими запасами и осуществляется её финансовая и материальная поддержка. Аналогичный подход используется и в отношении отдельных месторождений, вступивших в завершающую фазу разработки. Отметим, что взаимодействие (партнёрство) малых и крупных структур в нефтегазовом комплексе (секторе) имеет, как правило, устойчивый характер.

Однако такие формы взаимодействия малого и крупного предпринимательства, как интрапренерство и инкубаторство в российских условиях пока не получили должного развития. Сателлитные формы возникают более часто, особенно в последнее время, как результат реструктуризации предприятий, т.е. путём выделения малой фирмы из крупного предприятия. Они образуются также из самостоятельных хозяйственных субъектов, при этом обычно крупный объект является центром притяжения малого.

В целом по округу в среде бизнес-сообщества (предпринимательства) лидирующая роль в формировании системы производственно-кооперационных и иных взаимодействий с представителями крупного бизнеса, по большому счёту, принадлежит представителям малого промышленного бизнеса.

Между тем в настоящее время приходится говорить о тенденции «деиндустриализации» российского малого бизнеса. Так, за последние пять лет число малых предприятий в промышленности сократилось примерно на 10 тыс., среднее число занятых на малых промышленных предприятиях сократилось на 400 тыс. человек; уменьшилась доля малых предприятий в общем объёме продукции промышленной сферы российской экономики. Наиболее существенные «потери» понёс инвестиционный потенциал малого промышленного бизнеса: сейчас соответствующие предприятия уступили свою традиционную роль крупнейшего инвестора в секторе малого предпринимательства малым предприятиям торговли и общественного питания.

Если не переломить данную тенденцию, то бизнес не сможет выйти на качественно новый уровень интеграции всей предпринимательской среды. В этой связи всё более актуальной становится необходимость не просто расширять государственную поддержку промышленно-ориентированного бизнеса, но в рамках промышленной политики Российской Федерации оказывать содействие в формировании и динамичном росте целостных производственно-интегрированных систем.

Бизнес-сообщество, региональные и муниципальные власти, профессиональные ассоциации и другие заинтересованные стороны могут играть существенную роль в процессе повышения конкурентоспособности в рамках региональных отраслевых кластеров. Ключевым фактором успеха при разработке и реализации стратегий развития локализованных кластеров является активная позиция лидеров бизнеса, а также продуктивное партнёрство между интересами различных предпринимательских групп в округе.

Важной отличительной чертой кластеров в общей модели производственно-кооперационных и иных взаимодействий субъектов хозяйствования является фактор инновационной ориентированности: они, как правило, формируются там, где осуществляется или ожидается «прорывное» продвижение в области техники и технологии производства и последующего выхода на новые «рыночные ниши». В этой связи многие страны – как экономически развитые, так и только начинающие формировать рыночную экономику, – всё активнее используют «кластерный подход» в поддержке наиболее перспективных направлений и форм предпринимательской деятельности, формировании и регулировании своих национальных инновационных систем.

Возможности кластерного подхода для решения задач, направленных на подъём экономики отдельных отраслей и регионов, демонстрирует и зарубежный опыт. Так, полностью «кластеризованы» финская и скандинавская промышленность; даже в США больше половины предприятий работают по такой модели производства – предприятия находятся в одном регионе и максимально используют его природный, кадровый и интеграционный потенциал. Как правило, продукция кластеров ориентирована на экспорт или импортозамещение. Страны Евросоюза приняли шотландскую модель кластера, при которой ядром такого совместного производства становится крупное предприятие, объединяющее вокруг себя небольшие фирмы. Существует также и итальянская модель – более гибкое и «равноправное» сотрудничество предприятий малого, среднего и крупного бизнеса. Многие специалисты считают, что для стран с «переходной» экономикой наиболее подходит именно такая форма организации производства.

Примерами наиболее известных систем кластерного типа являются кооперации компаний: в области компьютерной техники и информационных технологий – Силиконовая долина (США); связи и телекоммуникаций – Хельсинки (Финляндия); кинопроизводства – Голливуд (США); аэрокосмической промышленности – Московский регион, а также формирующийся кластер химических и сопутствующих им нефтехимических производств в Ярославской области и др.

В рамках политики развития центральное внимание должно уделяться комплексу взаимосвязей между участниками процесса производства товаров и услуг и субъектами инновационной деятельности. При использовании кластерных систем формируются в т.ч. и горизонтальные сети, в которых осуществляется сотрудничество крупных и малых фирм, действующих на рынке одного и того же продукта или принадлежащих к одной промышленной группе. Как показывает практика, современные кластеры являются сетями, охватывающими несколько отраслей и включающими разнообразные фирмы, специализирующиеся на конкретном звене в цепочке создания конкретного конечного продукта. Отсюда вытекает и ещё один признак кластера в общей модели производственно-кооперационных и иных взаимодействий субъектов хозяйствования, а именно: чётко выраженный фактор лидирующего (интегрирующего) продукта или услуги (часто этот принцип практически интерпретируется как необходимая роль лидирующего инвестора, «выстраивающего» кластер на базе вновь создаваемых, действующих и реструктурируемых предприятий, в т.ч. и из числа субъектов малого предпринимательства).

Не случайно во многих странах кластерный анализ (подход) стал активно использоваться при формировании и осуществлении национальной промышленной политики: он позволяет повысить эффективность взаимодействия частного сектора, государства, торговых ассоциаций, исследовательских и образовательных учреждений в инновационном процессе; может послужить основой для конструктивного диалога между представителями предпринимательского сектора и государства с целью выявления проблем развития науки и производства, путей наиболее эффективной реализации имеющихся инвестиционных возможностей и необходимых мер государственной политики.

Кластерный подход, как показывает мировая практика, не только служит средством достижения целей промышленной политики (структурные изменения, повышение конкурентоспособности, усиление инновационной направленности и пр.), но и является также мощным инструментом для стимулирования регионального развития, которое в конечном итоге может состоять в увеличении занятости, заработной платы, отчислений в бюджеты различных уровней, повышении устойчивости и конкурентоспособности региональной промышленности.

Конкретная отрасль, привлекающая крупные отечественные и иностранные инвестиции, как объект инвестирования не может рассматриваться изолированно и должна развиваться внутри кластера вертикально взаимосвязанных секторов. Крупные и диверсифицированные экономики быстрее повысят конкурентоспособность, если сумеют улучшить состояние отраслей и предприятий-поставщиков. Для удовлетворения возросшего спроса вырастут новые формы распространения и реализации продукции. Становление базовой отрасли послужит толчком к развитию отраслей-поставщиков и отраслей-потребителей, а также сегментов услуг, «принадлежащих» кластеру. Внутри кластеров сильные предприятия могут повышать эффективность производства только используя стратегии вертикальной интеграции, выражающиеся, в частности, и в приобретении мажоритарных пакетов акций предприятий-смежников, и в оказании им различных форм поддержки (финансовой, технической, управленческой и пр.).

Крупные развитые страны дают много примеров, высвечивающих социально-политическое и экономическое значение кластеров. С началом формирования ключевых промышленных кластеров в ведущих экономиках, как, например, в Германии (химия, машиностроение) и Франции (производство продуктов питания, косметики) в 1950-1960-е гг., целые группы отраслей стали взаимодействовать внутри кластеров, способствуя мультипликативному эффекту в отношении роста занятости, инвестиций и ускорения трансфертов передовых технологий в национальной экономике.

Американские «ноу-хау» в секторе производства потребительских товаров обеспечили лидерство страны в сельском хозяйстве, производстве упаковки и средствах механизации (отрасли-поставщики) наряду с успехами в области рекламы и финансовом секторе (отрасли-потребители). Японская мощь в секторе бытовой электроники позволила успешно развивать производство чипов памяти и микросхем, в то время как США сохраняли лидерство в изготовлении логических микрокомпонентов, используемых в компьютерах, телекоммуникационном оборудовании и военной электронике.

Высокую конкурентоспособность и стабильность кластерных хозяйственных систем определяют прежде всего факторы, стимулирующие распространение новых технологий, характер и структуру взаимодействия науки, образования, финансирования, государственной политики и промышленности. Наиболее жизнеспособные кластеры инновационной активности формируются на основе диверсификации межотраслевых связей. Разнообразие и относительная доступность внутри кластера различных источников технологических знаний и связей облегчают комбинирование факторов производства и становятся предпосылкой эффективной инновации. Территориальные промышленные кластеры чрезвычайно важны для развития современного предпринимательства – малого, среднего и крупного[19] .

Сегодня в России существует несколько «спонтанных» кластеров, образованных вокруг ключевых отраслей промышленности (химической, нефтегазовой, автомобилестроения, металлургии, машиностроения и судостроения), но эти структуры (если они пережили кризисные 1990-е годы) ещё очень «хрупки» и вряд ли сравнятся с настоящими кластерами с хорошо отлаженной системой множества конкурентоспособных поставщиков и клиентов. России понадобится много времени для создания в ключевых секторах конкурентоспособных на мировом уровне отраслей.

Формирование высокоэффективных индустриальных кластеров значительно ускорилось бы с помощью крупных целевых инвестиций, реализующих названный выше принцип инвестиционного лидера. Богатая сырьевая база – основа для интеграции многих важнейших отраслей ЦФО, таких как машиностроение, химическая, производство транспортного оборудования, полиграфия.

Кластеры могут формироваться на региональной основе, где наблюдается высокая географическая концентрация взаимосвязанных отраслей: например, машиностроение в Москве и Воронеже, автомобилестроение вокруг многих городов Подмосковья, химическое производство вокруг Москвы, Тулы, Рязани и Ярославля. Это позволит увеличить прилив капитала и технологий при помощи прямых иностранных инвестиций.

Другой путь – придание основным экономическим регионам, городам или муниципальным образованиям статуса особых зон, где иностранным инвесторам предоставят особые льготы, если они будут развивать специфические промышленные кластеры. Прямые иностранные инвестиции могут способствовать созданию в ЦФО здорового соперничества между местными и иностранными фирмами, между отечественными и иностранными инвесторами, что зародит конкуренцию и промышленную модернизацию благодаря новым идеям, профессионализму, разнообразию стратегий и поддержке НИОКР. Как и во многих других случаях, здесь очень важно определиться с компонентой государственной поддержки – что конкретно в пределах ограниченных ресурсов можно выделить для формирования и развития промышленных кластеров.

Промышленный кластер как объект государственной поддержки – это комбинация названного выше «пакетного подхода» к решению задач, связанных с организацией кооперационного взаимодействия малых, средних и крупных предприятий (во взаимосвязи таких форм, как передача или аренда помещений; льготное кредитование переоборудования и дополнительного оборудования производства; поставки оборудования по лизингу/франчайзингу; поддержка инновационной деятельности и технологического трансферта; обучение, консультационное сопровождение и т.п.), с получающими специальную поддержку приоритетами, обозначенными в рамках национальной промышленной политики:

- территориальной концентрации (локализации);

- нацеленности на решение узких производственно-технологических задач, ориентированных на выпуск конечной продукции на уровне, обеспечивающем её высокую конкурентоспособность на внутренних и внешних рынках.

При формировании кластеров следует иметь в виду существующие внутри них вертикальные (поставщик/потребитель) и горизонтальные (процесс кооперирования производства) кооперационные и иные хозяйственные связи (общая база потребления производственных и иных ресурсов, единые или, как минимум, полностью совместимые технологии и пр.) на региональном уровне. На первом этапе надо привлекать важнейшие «ноу-хау» и способные к эффективной интеграции различных предпринимательств технологии из других стран. В Центральной России необходимо сформировать конкурентоспособные отрасли-поставщики вокруг исторически сложившихся промышленных «столпов» и секторов хозяйства (агробизнес, машиностроение (включая автомобилестроение), здравоохранение, коммуникации, строительство, туризм, образование, потребительский сектор)[20] .

В мировой практике появилась тенденция, характерная даже для крупных компаний, – концентрация на главных направлениях с делегированием производства промежуточных продуктов и сферы ключевых услуг другим, в т.ч. и малым, предприятиям. По этой причине создание кластеров оказывает мощное влияние на малый бизнес, способствуя его промышленно-инновационной ориентации и достижению им качественно нового уровня технологии, организации и управления производством во всех иных сферах хозяйственной деятельности.

Разработка оптимальной модели промышленного кластера для ЦФО России – это в значительной мере разработка и реализация мер поддержки инновационных предприятий, способных генерировать идеи и на тех или иных условиях предлагать предприятиям (инвесторам)-лидерам не только свою продукцию, изготовленную «по западным лекалам», но и свои инновационные разработки в стадии, близкой к реальной коммерческой реализации.

Если обратиться к опыту европейских стран и США, то возможно выделить следующие основные формы стимулирования малых инновационных предприятий, в т.ч. и в рамках кластерных промышленных систем:

- прямое финансирование (субсидии, займы), которое достигает 50% расходов на создание новой продукции и технологий (Франция, США и другие страны);

- предоставление ссуд, в т.ч. без выплаты процентов (Швеция);

- целевые дотации на НИР (практически во всех развитых странах);

- создание фондов внедрения инноваций с учётом возможного коммерческого риска (Великобритания, Германия, Франция, Швейцария, Нидерланды);

- безвозмездные ссуды, достигающие 50% затрат на внедрение новшеств (Германия);

- снижение государственных пошлин для индивидуальных изобретателей (Австрия, Германия, США и др.);

- отсрочка уплаты пошлин или освобождение от них, если изобретение касается экономии энергии (Австрия);

- бесплатное ведение делопроизводства по заявкам индивидуальных изобретателей, бесплатные услуги патентных поверенных, освобождение от уплаты пошлин (Нидерланды, Германия).

Острая потребность в основательной переориентации основ экономического развития России в целом с экспорта сырья и топлива на инновационный базис требует самого пристального внимания к этой позитивной мировой практике с целью оценки возможностей её внедрения в ЦФО как наиболее «локомотивном» в этом отношении округе в самое ближайшее время.

Достижение успеха при развитии кластеров является совместной задачей бизнеса и органов власти соответствующего уровня (региональной (межрегиональной) и муниципальной – в зависимости от масштаба кластера и существующих задач по его развитию): только взаимопонимание и готовность к сотрудничеству между ними гарантируют получение положительных результатов. Важнейшим элементом кластерного принципа развития региона является установление постоянного диалога всех участников процесса – малых и крупных предприятий, соответствующих властных структур, сервисных и научно-исследовательских организаций, системы профессионально-технического образования, СМИ и др.

В качестве примеров потенциальных центрально-российских кластеров можно привести авиакосмический кластер в Москве, информационно-телекоммуникационный кластер (Москва), пищевые кластеры в Москве, Тамбовской и Белгородской областях, судостроительный кластер в Ярославской области и т.п. Кластерный подход «хорош» ещё и тем, что, будучи общепринятым в наиболее развитых промышленных странах, способствует достижению большего взаимопонимания с лидерами бизнеса в этих странах, позволяя говорить с ними на одном языке.

Например, по информации Итало-Российской торговой палаты, итальянцы уже «поделили» Россию на крупные зоны, где будут осуществляться инвестиции в производство тех или иных товаров: так, Липецкая область для итальянских инвесторов станет зоной производства электробытовых товаров, Калужская область – машиностроительной зоной, Москва и Московская область – зонами производства обуви и мебели. В настоящее время крупные международные компании, как правило, предпочитают инвестировать в те регионы и страны, где уже имеются сложившиеся кластеры в необходимых отраслях, или хотя бы есть предпосылки для их формирования.

§7. Опыт ЦФО по организации партнёрства между структурами государственного управления и бизнес-сообществом

«Что касается влияния крупного бизнеса на жизнь страны, то это влияние существенно, и трудно представить себе другую ситуацию. Я бы здесь ничего не демонизировал, крупные компании работают на благо страны. Они развивают новейшие технологии, там мы имеем примеры высококлассного менеджмента, они могут служить примером для других отраслей экономики и даже для государственных органов. В диалоге между бизнесом и правительством должны быть найдены оптимальные решения. Но это вовсе не значит, что мы можем позволить бизнесу влиять на политическую систему – для этого существуют СМИ, государственные и прочие институты» (Президент РФ В.В. Путин на пресс-конференции в Кремле 20 июня 2003 г.).

Предпринимательский менеджмент – это такой менеджмент, при котором управляющая система организации способна не только чутко улавливать и эффективно реагировать на возникающие внутри и вне организации изменения, но и генерировать эти изменения, придавая им инновационный характер. Предпринимательское управление, таким образом, – это наиболее эффективный тип управления корпорациями. По сути дела – это переход предпринимательства на качественно новый организационный уровень[21] .

Уникальность ситуации в России заключается в том, что управление современными российскими корпорациями должно быть только предпринимательским. Очень высокая степень неопределённости, изменчивости внешней среды, а также силы, с которой она влияет на организацию, ставит перед руководителями такое большое количество принципиально новых и сверхсложных задач, что их решение может быть приравнено к предпринимательской деятельности. В то же время отсутствие таких решений означает фактическую гибель организации. В итоге, становление (российского) менеджмента сталкивается в современных условиях с двумя тенденциями:

- с одной стороны, сложность задач, стоящих перед менеджерами российских фирм, высокая степень сложности и неопределённости внешней среды хозяйственных организаций приводит к необходимости применения предпринимательских форм управления;

- с другой стороны, возникновение и развитие предпринимательства невозможно вне рыночных хозяйственных отношений. Такие отношения возникают в обществе как результат социального процесса, на основании определённых социально-психологических и социально-экономических предпосылок и условий.

· Для возникновения в обществе системы свободных рыночных трансакций важен определённый уровень взаимного доверия между людьми и группами, выступающими в качестве экономических субъектов, однако для России характерны традиционная опора на властные отношения и преобладание «инверсионного» типа культуры, что препятствует развитию «доверительного» поведения в экономическом пространстве. Исследования ряда учёных показали, что «доверительные» отношения локализованы и персонифицированы, что свидетельствует о «закрытости» общества, преобладании традиционализма.

· Хозяйственные отношения между людьми в системе рынка основаны на преобладании целерациональной и ценностно-рациональной моделей поведения над действиями традиционными. Для рыночных трансакций важно также развитие утилитаризма, т.е. не только оценка явлений с точки зрения их полезности, но и вера в возможность достижения цели с помощью собственных усилий. Развитие утилитаризма в российском обществе едва ли миновало первый, «простой» этап.

· Становление российского менеджмента сталкивается не только с социально-психологическими особенностями членов социума, но и особенностями социально-экономического пространства; в частности, механизм возникновения подавляющего большинства хозяйственных организаций в России радикально отличен от механизма возникновения фирм в рыночной экономике[22] .

· Возникновение любых организаций – это прежде всего социальный процесс. Структурообразующим элементом в нём является элемент внешней цели (т.е. направленной вовне, в социум), который условно можно определить «миссией» организации. Социальная (и в т.ч. социально-экономическая) «миссия» организации обусловливает её интеграцию в социум, общественное одобрение её деятельности, наконец, конкурентоспособность. У большинства хозяйственных организаций, созданных в скоротечном процессе приватизации, явно отсутствует чётко выраженная и осознанная миссия, отсутствует система внешних целей, что приводит к невозможности стратегического управления и принятию в качестве основной стратегии «стратегию выживания».

· Дальнейшее формирование целевой картины организаций складывается в условиях высокой степени сложности и неопределённости внешней среды, в условиях «раскола» общества; при этом нередко возникает рассогласование стратегических целей руководителей и целей организации.

· Препятствием формированию института менеджмента, и особенно его предпринимательских форм, является также дисбаланс формальных и неформальных принципов и взаимоотношений, проявляющийся в функционировании прежде всего института частной собственности.

· Одна из важных особенностей становления российской системы менеджмента заключается в том, что корпоративные формы хозяйственной деятельности традиционно в России ориентируются не на получение результата, а на создание и поддержание определённого типа межличностных отношений, чаще всего – на создание властных отношений. Власть в России является в своём роде экономическим ресурсом, т.к. позволяет оптимальным образом и по самой низкой цене мобилизовать другие ресурсы: финансовые, информационные, кадровые, сырьевые.

Специфика «наших» предприятий заключается в том, что на первый план выходят управленческие инновации, смена концептуальных основ управления хозяйственной деятельностью (особое, качественное значение принимает такая характеристика, как размер предприятия).

Размер предприятия в России определяется не только количественными показателями занятости и финансовых результатов. Малые и крупные предприятия имеют и более существенные качественные отличия.

Субъекты предпринимательства резко отграничены от других хозяйственных субъектов в массовом сознании: крупные и средние фирмы больше ассоциируются с понятием «предприятие», т.е. «фабрика», «завод» (здесь близка также ассоциация с «социалистическим предприятием»). Субъект малого предпринимательства a priopi маргинален, т.к. порождён реформами; можно сказать, что в массовом сознании это самое яркое проявление реформ, к которым в обществе более чем неоднозначное отношение.

Поэтому в российском массовом сознании крупное и малое предпринимательство качественно различны. Причиной тому является не только субъективное восприятие граждан, но и объективные факторы: малые предприятия и малое предпринимательство в подавляющем большинстве возникли вследствие инициативы, идущей «снизу», лишь часть из них возникла в результате акционирования и приватизации социалистических предприятий (в ходе их «расчленения», деструкции). В результате инерционность «старых управленческих механизмов» на малых предприятиях выражена гораздо меньше. Субъекты малого предпринимательства в основном не «перестраивают» старую управленческую систему, а создают новую «с чистого листа».

Крупные предприятия как субъекты предпринимательской деятельности в России имеют гораздо больше особенностей по сравнению с западными аналогами. Большинство из них возникло в результате акционирования и приватизации государственных предприятий, для них характерна большая инерционность в ведении дел и управлении. Отношение к крупным предприятиям в обществе неоднозначно. С одной стороны, отмечается положительное отношение к предприятиям производственного сектора, созданным в результате приватизации и сохранившим многие социалистические традиции и элементы социалистической организационной культуры. Такие предприятия, даже находящиеся в тяжёлом финансовом положении, имеют положительную оценку в массовом сознании как стабилизаторы на рынке труда и «хранители» рабочих мест. С другой стороны, многие крупные предприятия финансового сектора – банки, страховые компании – не имеют столь положительной оценки, но и не являются маргинальными в сознании масс – именно в силу своей величины и функциональной сложности.

У крупных российских компаний, функционирующих в ЦФО, есть ещё одна особенность – они, как это ни парадоксально, не столь крупны для успешной конкуренции с западными корпорациями: их размеры и способность осуществлять капитальные вложения в производство, сбытовую сеть и менеджмент далеко недостаточны для проведения успешных НИОКР и их ретрансляции[23] .

Развитие негосударственного (/корпоративного) сектора экономики в ЦФО характеризуется высоким уровнем предпринимательской и инвестиционной активности прежде всего в Москве и Московской области, где концентрируется основная часть объектов рыночной инфраструктуры – коммерческие банки, торговые дома, инвестиционные компании и пр. В Москве создан Фонд подготовки кадров для малого бизнеса; совместно с Японской государственной корпорацией малого бизнеса реализуется программа обучения руководителей малых предприятий; создаются инкубаторы малого бизнеса в округах столицы. Совместно с французской Палатой ремёсел правительство Москвы разработало программу по созданию информационно-консультативного центра для малого предпринимательства (эта программа утверждена Комиссией европейских сообществ).

Для создания малых научно-производственных компаний и в целях содействия коммерциализации оригинальных технологических идей американцы открыли в Москве Международный инкубатор технологий при российской Академии народного хозяйства. Агентство международного развития США выделило инкубатору через Вирджинский технологический институт 2 млн. долл.

Ещё в 1995 г. правительство Москвы издало распоряжение «Об участии Ассоциации инвесторов Москвы в решении городских проблем», в соответствии с которым городские власти, проводя работу по привлечению инвесторов, стремятся не к предоставлению льгот отдельным фирмам или проектам, а к созданию чёткой системы единых для всех правил, что создаст условия для формирования цивилизованной конкурентной среды.

Учитывая, что анализ продажи московской недвижимости в процессе приватизации муниципальных предприятий торговли и бытового обслуживания, объектов социальной сферы показал, что более половины из них перепродаются по завышенным ценам и сопровождаются полным перепрофилированием, правительство Москвы предложило новый механизм приватизации, который заинтересовал бы покупателей не перепродажей, а расширением своего дела. Для этого город и приватизируемое предприятие заключают инвестиционный договор, по которому оно обязуется реализовать инвестиционную программу развития этого предприятия по линии его обновления и модернизации развития основного производства[24] .

Далее, как пример, – в поле зрения городских властей важное место занимают вопросы снабжения населения продуктами питания. Для активизации предпринимательства в этой отрасли правительством Москвы была принята программа развития малого хлебопечения на 1995-2000 гг. и на период до 2005 г., в соответствии с которой к уже действующим в городе более 200 пекарням предусматривается создать ещё 250 мини-пекарен, работающих по новым технологиям (при этом если ранее созданные предприятия доставали сырьё и все необходимые компоненты самостоятельно, где придётся, то в программе предусмотрено упорядочить это путём создания полного комплекса элементов инфраструктуры для «малого» хлебопечения). При создании новых хлебопекарен активно используется передача оборудования в лизинг. Для объединения предпринимателей, занимающихся этим видом деятельности, была создана Московская гильдия пекарей.

В Московской области всё более активно начинает формироваться система свободных экономических зон: начало было положено созданием СЭЗ «Шерризон» в Солнечногорском районе вблизи крупного аэропорта «Шереметьево». Администрация области поставила целью создать здесь крупное складское терминальное хозяйство, развить экспортно-ориентированное производство (с выпуском продукции прежде всего для авиакомпаний). Аналогичный проект создания СЭЗ (с уклоном в несколько иную область) практически реализован для Домодедовского аэропорта.

Акционерные предприятия ведут активный поиск как зарубежных, так и отечественных партнёров для развития новых видов производства: так, АО «Подольский машиностроительный завод» создано СП с немецкой фирмой «Вавсоск» – одним из крупнейших в мире производителей оборудования для ТЭС. Подписано соглашение о совместной работе с фирмой «Сименс». Ведутся переговоры о создании совместного предприятия с бельгийской фирмой «CMI». АО «Электроизолит» предлагает инвестиционный проект по организации малотоннажного производства смол и лаков для кабельно-проводниковой продукции, выпуск которой можно начать уже в ближайшее время в объёме до 10 тыс. т ежегодно.

Поиск партнеров для создания новых или модернизации действующих производств ведется и предприятиями других областей Центрального округа. В Тульской области, например, на базе АО «Тулаэлектропривод» предлагается организовать производство мотор-редукторов и электроприводов для автоматизации и механизации трудоемких процессов по перекачке нефти (эта продукция пользуется неизменно высоким спросом как на внутреннем, так и на внешнем рынках). В Костромской области на заводе «Строммашина» предлагается принять участие в расширении производства дробильно-размольного, сортировочного и камнеобрабатывающего оборудования, спрос на которое имеется как в России, так и за рубежом. В Ярославской области принято предложение международной строительной компании «Феникс» о создании предприятия по строительству коттеджей по французской технологии.

В южных районах округа разработан пакет программ, учитывающий специализацию регионов; в частности, программа «Сахар» опирается на конверсионные предприятия Воронежа и Курска. Базой программы «Химия» являются тамбовские предприятия. Для поддержки фермерских хозяйств был создан фермерский банк «Черноземье». Липецкие конструкторы разработали для фермеров трактор ЛТЗ-155 (с набором прицепного инвентаря), который по своим характеристикам превосходит тракторы итальянского, американского и германского производства.

В Белгородской области в результате сотрудничества со швейцарцами строятся две фабрики фруктово-ягодных соков и многослойной упаковки для продовольственных товаров, намечается пуск молокоперерабатывающего завода, возводится швейная фабрика, подписан контракт по производству карбоната кальция.

В Воронежской области реализуется ирландский проект создания агентства по бизнесу и экономике, который связан с конверсионными программами воронежских предприятий (общая стоимость проекта технической помощи оценивается в 7,5 млн. экю). В области создана финансово-промышленная группа «Сокол», включающая 16 предприятий: ФПГ хорошо диверсифицирована и производит широкий ассортимент товаров от различных видов сельскохозяйственной продукции до электронной техники, автозапчастей и конструкционных материалов для самолетов.

Успешным примером сотрудничества региональных властей и бизнес-структур может служить диверсификация (модернизация) производства на АО «Новолипецкий металлургический комбинат», где совместно с итальянской фирмой «Мерлонипроджетти» и югославской «Монтивид» пущен самый крупный в России завод бытовых холодильников.

Тамбовская область одна из первых начала реализовывать программу «Миграция как развитие» с целью привлечения в область трудоспособного, экономически мобильного, социально активного населения. Для регулирования этого процесса в области был создан информационно-аналитический банк данных по расселению и адаптации переселенцев. При поддержке администрации области фермеры Тамбовщины создали ассоциацию «Возрождение»; в ряде районов заработали безотходные перерабатывающие производства.

Центральный округ располагает запасами минерально-строительного сырья, что создаёт благоприятные условия для развития здесь сети малых предприятий по выпуску строительных материалов, имеющих широкий и постоянный рынок сбыта. Это обусловлено высокой плотностью населения и сохраняющимся дефицитом этой продукции на потребительском рынке. Наличие и разнообразие производственных отходов (кожевенного, трикотажного, текстильного производства, полиэтиленовой плёнки, крахмального производства, золы и шлакозольных отходов, макулатуры и др.) может стать сырьевой базой для создания в регионе новых малых и средних предприятий. Отходы лесной и деревообрабатывающей промышленности позволяют выпускать древесностружечные и древесноволокнистые плиты, технологическую щепу и столярные изделия. Развитие бизнес-структур в пищевой промышленности возможно в направлении производства мясных продуктов, консервов, молокопродуктов, а также выращивании рыбы (в рыбопитомниках). В ряде областей перспективно строительство перерабатывающих цехов и мини-заводов, заменяющих домашние маслобойки и сепараторы, для обслуживания возрождающегося фермерства (в Брянской области).

Большие возможности открываются в связи с реализацией проекта международной помощи развитию частного бизнеса (начатого с Ярославской области) в таких сферах, как производство сельхозмашин, городских автобусов, строительства индивидуальных коттеджей, крупного аэропорта, а также подготовки специалистов для бизнеса, страхования и банковского дела. Формируется новая СЭЗ «Солнечногорск-Шереметьево» по сборке самолётного оборудования, выпуску радиоэлектроаппаратуры из импортных деталей, ремонту авиадвигателей и производству посуды для обслуживания пассажиров.

Юг Центральной России (б. Центрально-Чернозёмный район) характеризуется высоким уровнем развития сельскохозяйственного производства и мог бы стать мощной продовольственной базой в европейской части России. Предпринимательские структуры на базе конверсии промышленных предприятий могли бы развиваться в направлении создания мини-техники для фермерских и индивидуальных хозяйств, садово-огородных и дачных участков. Сеть малых и средних предприятий может быть создана на базе переработки отходов обувного производства, а также на отходах текстильного и трикотажного производства (из вторсырья и отходов можно выпускать многие хозяйственные товары: зеркальные панели, потолочную плитку из стеклобоя, отделочную плитку типа ДСП, асфальтовую крошку для дорожных покрытий из отходов вулканизированной резины и другую продукцию).

Заключение

Серьёзной методологической проблемой экономики является принципиальная достижимость количественного определения величины бизнеса даже в устойчиво развивающихся западных странах. Экономическая наука предлагает множество вариантов определения размера предприятия; наилучший результат даёт комплексный подход, при котором сочетаются количественные и качественные методы (в любом случае – это метод определения величины бизнеса, а не идентификации предпринимательства). Данные понятия качественно различны: государственная поддержка бизнеса означает, в конечном итоге, поддержку предприятий какого-либо сектора экономики, в то время как поддержка предпринимательства, как социально-экономического явления, должна означать создание и регулирование институтов, определяющих возможность появления новых социально-экономических коммуникаций как внутри фирмы (корпорации), так и между фирмой и внешней средой.

В основе бизнес-деятельности, в отличие от традиционного рыночного хозяйствования, находится именно способность экономического субъекта качественно видоизменять сети хозяйственных отношений, интегрируя хозяйство в структуру социума.

К настоящему времени в округе формально сложилась развитая инфраструктура поддержки бизнеса, которая теоретически должна создавать более благоприятные условия для формирования и развития частных фирм и способствовать экономическому росту: это многочисленные образовательные институты бизнеса, фонды финансовой поддержки (кредитование, залогово-гарантийная поддержка), лизинговые фонды, «бизнес-инкубаторы», «технологические парки» и пр.

Кроме этого, действуют общественные объединения – ТПП РФ, РСПП, аналогичные региональные и местные палаты, Российская ассоциация развития и поддержки малого предпринимательства, профсоюз работников малых предприятий, общественно-политическое движение «Развитие предпринимательства», целый ряд других союзов и ассоциаций. Практически во всех регионах ЦФО организованы департаменты поддержки предпринимательства или отделы в экономических департаментах региональных администраций. При Правительстве РФ и в некоторых региональных структурах исполнительной власти существуют общественные советы по малому предпринимательству, выполняющие экспертные функции.

Регулярно разрабатываются и принимаются федеральные и региональные программы поддержки предпринимательства: разработаны и осуществлены четыре федеральные программы – в 1994-1995, 1996-1997, 1998-1999 и 2000-2001 гг. В настоящее время Правительство РФ готовится внести в Государственную Думу РФ очередную такую программу на 2003-2005 гг.

Однако результаты данной стратегии не соответствуют ожиданиям: дело даже не в том, что количество вновь создаваемых малых предприятий в последнее время сократилось; главная проблема заключается в отсутствии тенденций экономического роста в ответ на действия государственных органов, «стимулирующих» и «поддерживающих» бизнес. Это отмечают многие экономисты. «Тот факт, что в России на государственном уровне не обеспечивается необходимых последовательных мер, способных изменить положение дел в сфере развития бизнеса к лучшему, вряд ли сегодня вызывает сомнения, – считает Л. Колесникова. – Как первая, так и вторая, и, фактически, несостоявшаяся третья федеральные программы развития предпринимательства, а также большинство аналогичных региональных программ сыграли, скорее, декларативную и политическую роль. Частичная реализация ряда мероприятий федеральных и региональных программ, по сути, не изменила неблагоприятных в целом условий функционирования малых предприятий»[25] .

Осуществляя финансовую поддержку «бизнеса», государственные органы сталкиваются не столько с проблемой недостаточности финансирования, сколько с проблемой взаимодействия с предпринимателями. По оценкам статистических исследований, большая часть продукции и услуг производится в «теневом секторе» (по разным данным – от 40 до 70%).

Действуя в условиях институциональной недостаточности и фактического рассогласования формальных и неформальных механизмов экономических взаимодействий, бизнес вынужден создавать дополнительные связи, вовлекая в хозяйственный процесс силовые или политические силы. Не имея арбитражных гарантий для новых сделок, бизнес вынужден работать только с хорошо известными партнёрами или привлекать «силовых партнёров» в качестве «гарантов» хозяйственных договоров. Таким путём постепенно формируются локальные системы, ориентированные на персонализм как основу доверия и патернализм, как оправдание силы или власти: эти системы, возникнув один раз, стабилизируются, типизируются и ретранслируются социумом. Получается, что любые дальнейшие социально-экономические инновации затруднены, т.к. сутью данных систем является локальность и традиционность, а не стремление к динамике и инновациям. В конечном счёте, экономически данные отношения низкоэффективны, зачастую приводят к коррупции, затрудняют дальнейшую модернизацию, бизнес-среда как инновационность экономических отношений прекращается.

Государственное регулирование бизнеса оптимально должно основываться на чётком выделении субъекта предпринимательства (бизнес – понятие не только экономическое, но и социальное); предприниматель создаёт и использует новые социально-хозяйственные связи в своих целях.

Для того чтобы не допустить развития и закрепления «дисфункциональных» моделей предпринимательства, необходимо создать, в первую очередь, условия для[26] :

- согласования формальных и неформальных экономических институтов и механизмов;

- легитимации частной собственности и отделения собственности от власти;

- создания механизмов институционализации и эффективного функционирования сложноструктурных форм частной собственности (таких, например, как акционерные общества);

- создания институтов корпоративного управления;

- создания эффективного института банкротства.

Таким образом, слабое воздействие федерального центра, обусловленное тесными неформальными связями политиков с крупным бизнесом, или «политической» коррупцией, провоцирует соответствующее поведение региональных властей и чревато серьёзными потерями, прежде всего для федерального бюджета.

Данная ситуация в целом является одним из наглядных примеров «институциональной ловушки». Характерно, что, несмотря на очевидные потери для общества, ни один из рассмотренных нами экономических агентов – будь то частный бизнес, региональные власти или федеральные чиновники – объективно не заинтересован в изменении ситуации.

Выход из тупика может быть инициирован лишь высшими органами государственной власти в том случае, если они действительно будут готовы к изменению сложившейся в 1990-е годы модели взаимоотношений власти и крупного бизнеса. При этом позитивные сдвиги, на наш взгляд, возможны только в случае консенсуса между основными игроками в отношении «новых» правил игры. К сожалению, пока такого консенсуса в должной мере не наблюдается, что чревато повторением печального опыта начала 1990-х годов, когда радикальные реформы привели страну совсем не туда, куда обещали либеральные реформаторы.

Именно создание институтов, препятствующих коррупции, обеспечивающих надёжное и доступное гражданское и арбитражное судопроизводство, разделяющих собственность и власть, политическую и экономическую сферы, при их постоянном конструктивном взаимодействии обеспечит социально-эффективное предпринимательство, ведущее к появлению новых управленческих механизмов, росту производительности труда, созданию новых рабочих мест, макроэкономическому росту.

Список использованных источников:

1. Антонова О., Манвелов Н., Старостенкова Е., Тальская М., Титова Е. Центральный федеральный округ. // Деловая хроника (Москва).- 22.03.2002.- 011

2. Бадалян А. Николай Тонков: "В губернаторы идти не собираюсь". // Ярославские новости (Ярославль).- 06.12.2002.- 046

3. Гусева Р. "Проблемы государства и проблемы бизнеса нужно разделять". // Gazeta.ru (Москва).- 24.12.2002.- 196

4. Иванов И. Малый бизнес зарабатывает 100% годовых в валюте. // Независимая газета. – 25.04.2003. – 85

5. Канунников C. Сеть "12 месяцев" настроит супермаркетов по всему Центральному федеральному округу // КоммерсантЪ-Daily. – 02.10.2002

6. Кочеткова К. Блажен, кто посетил сей мир.... // Тверская жизнь (Тверь).- 14.05.2003. – 083

7. Лапина Н., Чирикова А. Региональная власть и экономические элиты: социологическая хроника начала xxi века. // Общество и экономика (Москва).- 24.06.2002.- 006.- C.93-119

8. Лысенко В. Взаимодействие власти и бизнеса в регионах: Российская версия. // Федерализм (Москва).- 23.12.2002.- 004.- C.71-86

9. Лысенко В. Зачем олигарху высокое кресло? // Россия (Еженедельная иллюстрированная газета) Интернет-версия.- 21.10.2003—27.10.2003

10. Панина Т. Аркадий Вольский: Диалог бизнеса и власти легким не бывает. // Российская газета. -16.05.2002

11. Степашина Н. Бизнес И Власть. // Владимирские ведомости (Владимир).- 28.11.2002.- 231

12. Туровский Р. Губернаторы и олигархи: история отношений // Политика в регионах: губернаторы и группы влияния. – М.: Центр политических технологий, 2002. – 152 с.

13. Бремя государства и экономическая политика. // Общество и экономика (Москва).- 25.11.2002.- 010-011.- C.3-103

14. Воронежская область и РАО "ЕЭС России" подписали соглашение о сотрудничестве //Аргументы и Факты: пресс-центр. – 04.09.2001

15. "Газпром" подписал соглашение о сотрудничестве с Курской областью // Российское Информационное Агентство Топливно-Энергетического Комплекса. – 20.12.2002

16. Глава "Газпрома" и губернатор Тверской области обсудили программу газификации региона //Агентство Финмаркет. – 21.10.02

17. Истинная правда о брянской земле, или о чем лгут демократы-"палаточники". // Брянский рабочий (Брянск).- 22.10.2002.- 199.- c.1-2

18. Лужков спас Москву от Абрамовича // Gazeta.ru (Москва). – 07.08.2002

19. Панорама Приватизации. // Приватизация в России (Москва).- 28.04.2003.- 004.- C.1-9

20. Подписано соглашение между администрацией Тверской области и холдингом РУСПРОМАВТО // Пресс-центр администрации Тверской области. – 24.10.2002

21. Состоялась рабочая встреча Алексея Миллера и губернатора Тверской области Владимира Платова // Пресс-служба ОАО «Газпром». – 21.10.2002

22. Управление информационной политики и общественных связей аппарата Губернатора Тверской области. – Пресс-релиз. – 06.02.2002

23. Центральный федеральный округ. // Россiя (Москва).- 11.06.2003.- 098.- c.7-26

Интернет:

1. МАП России – http://www.maprus.ru/

2. Деловая пресса – http://www.businesspress.ru

Приложение 1. Предприятия, имеющие наибольший вес в экономике ЦФО в 2000-2002 гг[27] .

2000 г.

* Здесь и далее по данному приложению: позиция в рейтинге 100 предприятий, имеющих наибольший вес в экономике России.

2001 г.

2002 г.

Приложение 2. Рейтинг эффективности предприятий ЦФО в региональном разрезе[28]

Приложение 3. Рейтинг инвестиционной привлекательности предприятий Центрального федерального округа в 2001 г[29]