| Орловский Государственный Университет
Факультет иностранных языков
РЕФЕРАТ
на тему:
«Куликовская битва.
Ее историческое значение. Дмитрий Донской.»
Выполнила:
студентка первого курса 102 группы
Болохонцева Наталья
г.Орел, 2000г.
Дмитрий Иванович, прозванный позже за славную победу над врагом Донским, родился 12 октября 1350 года. Трудная, но и почетная судьба была уготована ему историей. Со времени его деда Ивана Калиты, Русь стала оживать, набирать силы, в то время как в Золотой Орде с конца 50-х гг. 14 века началась феодальная усобица. Московские князья ловко пользовались распрями в стане поработителей, стремились владеть титулом Владимирского великого князя, означавшего старшинство среди русских князей, и тем самым постепенно утверждать главенство Москвы на Руси.
И вот случилось, что в столь ответственный момент в истории страны на московском престоле оказался девятилетний мальчик Дмитрий. Это произошло в 1359 году, когда внезапно умер его отец, Иван Иванович Красный. А через три года юный князь потерял и мать. Он оказался под опекой умного митрополита Алексея. Но и Дмитрий был не по годам смышленным и серьезным. Летописец засвидетельствовал, что он « разумом же и бодростию всех старее сый», «пустошных бесед не творяше и срамных глагол /разговоров/ не любляше, и злонравных человек отвращашеся…» . В первое время малолетством московского князя попытался воспользоваться суздальско – нижегородский князь Дмитрий Константинович. Ему даже удалось получить в Орде ярлык на великое княжение и сесть во Владимире, но вскоре Дмитрий Иванович вернул этот титул; « сбра силу многу», пошли с войском к Суздалю и «пусто створи» вокруг города. Дмитрий Константинович не только отказался от великого княжения, но и признал над собой «волю» московского князя, а через три года /1366/ выдал за него свою дочь. Ясно, конечно, что этот союз, как и большинство тогдашних межкняжеских браков, заключался не без учета политических соображений. Обстоятельства переменчивы, сегодня между недавними противниками мир, а завтра, кто знает, какая еще кошка вздумает дорогу перебежать. Свадьба же миру не помеха, но, напротив, лишняя скрепа. Венчались – так местное предание гласит – в каменной Воскресенской церкви, дожившей, в сильно перестроенном, правда, виде до двадцатого столетия.
«Воле» московского князя тогда же покорился и ростовский князь, а галицкий и стародубский князья были согнаны со своих престолов. Казалось, удачно начиналось княжение Дмитрия. Но вот зашевилились внешние враги. Когда Дмитрий в 1363 году утверждал свою «волю» над некоторыми русскими князьями, на Западе литовский князь Ольгерд Гедиминович «повоева» русские владения, а через два года было совершено разорительное нашествие из Орды на Рязанское княжество. К тому же два года подряд /1364 – 1365/ Русь пережила страшные бедствия от чумы и пожаров. В великий мор 1364 года не успевали хоронить мертвых.
В годы активизации внешних врагов Дмитрий Иванович начал укреплять свою столицу. Деревянные стены Кремля восстанавливать не стали. Дмитрий с двоюродным братом Владимиром Андреевичем «замыслиша ставити Москву, город камен» и , не откладывая дела, зимой 1366 г. « камень повезоша», а летом следующего года уже вовсю щло строительство каменного Кремля. Дмитрий «заложи град Москву камен и начаша делати безпрестани».
Строительство каменных стен Кремля было нежелательно для тех князей, которые не хотели повиноваться Москве. Между тем Дмитрий Иванович усилил свое давление на них. Тверской князь Михаил Александрович был вызван им в Москву в 1368 году и судим за связь со своим зятем литовским князем Ольгердом.
Немцы в эти годы не раз подходили к Изборску и тоже разоряли окраинные русские земли.
Опасность с Запада возрастала, особенно со стороны Литвы, в чем немалую роль играл тверской князь. В 1370 году он вновь бежал в Литву. Дмитрий Иванович послал на Тверь большую рать, которая пожгла, покрушила ее владения и возратилась в Москву, а в следующем году Дмитрий Иванович сам пошел на Тверь.
Борьба обострялась. Тверской князь подался из Литвы в Орду и там получил ярлык на великое княжение. Ехал он оттуда в сопровождении ордынского посла Сарыхожа. Дмитрий Иванович «негодова о сем и розсла на все пути заставы, хотя изымати его; и много гонявше по нем и не обретоша его». Тверскому князю удалось ускользнуть и скрыться в Литве. В ноябре 1370 года Ольгерд совершил новое опустошительное нашествие на Русь. Он подошел к Москве и выжег все вокруг нее, но города не взял. Узнав, что Владимир Андреевич, пронский князь, и рязанский Олег Иванович «ополчились» против него, Ольгерд запросил мира. Хотя перемирие было заключено, Ольгерд уходил от Москвы, все время озираясь и боясь погони. Помирились и с тверским князем, но он не хотел этим довольствоваться и отправился в Орду за ярлыком. Как и в первый раз, он получил его и в сопровождении того же посла стал возвращаться на Русь.
То что произошло дальше, говорило уже о серьезном влиянии Москвы на общерусские дела. Дмитрий Иванович срочно посылает своих бояр во все города русские привести людей « к целованию не даватися великому князю Михаилу Александровичу Тверскому» и в землю его на великое княжение Владимиркое не пускать. Сам же с братом Владимиром Андреевичем «ратью сташа на Переславли». Когда Михаил Александрович попытался занять стол великокняжеский во Владимире, владимировцы его не пустили. И на слова посла Орды, позвавшего Дмитрия во Владимир к ярлыку, московский князь гордо ответил: « К ярлыку не еду, а в землю на княжение Володимирское не пущу, а тебе, послу, путь чист».
Однако тверской князь не сдавался. Теперь он послал в Орду за ярлыком своего сына.Это заставило и Дмитрия Ивановича поехать туда же. Ему удалось задобрить большими дарами темника Мамая, фактического правителя Орды, хана с женой и князей татарских и сохранить за собой титул великого князя Владимирского. Но тверской князь совершил поход и взял Кострому, Мологу, Углече поле, Бежецкий Верх и всюду посадил наместников.
Третью свою попытку совершить в тайне поход на Москву Ольгерду в 1372 году не удалось. На этот раз Дмитрий Иванович встретил его и присоединившуюся к нему тверскую рать в полной готовности. Он пошел на врага, разбил его передовой полк и заставил пойти на перемирие.
Теперь все чаще на Русь стали нападать ордынцы. Как только в Орде происходила смена власти, так следовало требование новой дани. А неудачники во внутреннних распрях старались поправить свои дела вторжением в русские земли.
Сто двадцать лет уже, как тешились ордынцы рознью русских княжеств, поощряли внутреннюю вражду, ловко и разнообразно подстрекали к ней. Сколько было восстаний, целыми городами поднимались, но все тонуло в крови. Орда научилась подавлять недовольства русских их же руками, так что и пенять порой не на кого, и страшную безысходность рождали эти расправы своих над своими.
Но все – таки и у подневоленной души нельзя насовсем отбивать вкус к жизни – об этом в Орде также имели понятие. И поэтому политика ее с годами видоизменялась. Если в первые десятилетия ига дань с Руси собирали сами – на постоянное жительство в подвластные княжества были снаряжены многочисленные воинские отряды во главе с особыми чиновниками, баскаками то после ряда восстаний баскачество было отменено почти повсеместно.Не прижился и способ изымания дани с помощью откупщиков – мусульман и иудейских купцов.
Но, в конце концов, не так страшна дань, не так изнуряет это непрерывное, из года в год кровопивство, как угнетает русскую душу сознание нравственной зависимости. Взять хотя бы тот же великокняжеский ярлык, ведь его ханы кидают князьям, будто кость собакам, и еще хохочут, глядя, как те из – за нее грызутся. Когда же каждый русский осознает позорный смысл этой игры в «кость», когда освободится от незримых уз, оплетающих его волю? Пока таких были лишь единицы. Таким был и Дмитрий Иванович.
При каждом появлении ордынцев на окраинах русских земель Дмитрий Иванович и его брат Владимир Андреевич выходили навстречу врагу
Всячески заинтересованная в ослаблении Москвы, Орда оказала новую поддержку тверскому князю и в 1375 году, выдав ярлык на Владимирское великое княжение. Этот шаг Орды взволновал всех русских князей. Большинство из них решительно поддержало московского князя, когда он позвал их в поход против Твери.
Воистину, это было торжеством назревающего единения русских земель, когда в лагерь у Волока к Дмитрию Ивановичу пришли князья из Суздаля, Городца, Ростова, Смоленска, Ярославля, Белоозера, Кашина, Стародуба, Брянска, Чернигова, Оболенска, Торуссы «и инии князи со всеми силами своими». Вот как они объясняли свои действия: «Вси бо вознегодоваша на великого князя Михаила Александровича тверскаго, глаголюще: «колико сей приводил ратью зятя своего, великого князя литовьскаго Ольгерда Гедимановича, и много зла христианом сътвори, а ныне сложися с Мамаем и со царем его, и со всею Ордою Мамаевою; а Мамай яростию дышет на всех нас и аще ему попустим, сложився с ними, имать победити всех нас». В этих словах выражен общерусский интерес «всех нас», во имя его они и пошли с московским князем на Тверь. Узнав об этом, против Твери выступили и новгородцы. Михаил Александрович делал вылазки из города, но не сдавался, так как ждал условленной помощи от Литвы и Орды. Действительно, Ольгерд вскоре оказался со своим войском под Тверью, но узнав, что тут стоит с «безчисленными силами» московский князь, «убоашася, побегоша назад». Теперь тверскому князю пришлось просить мира у московского князяю Не желая разорения города и кровопролития, Дмитрий Иванович « взя с ним мир на всей своей воле».
Это удачное окончание борьбы, продолжавшейся так долго, победа над таким сильным врагом, каким был Ольгерд, привычка с детства к жизни воинственной и, наконец, постепенный упадок Орды от бесконечных междоусобий ханов ее – все это вместе легко довело Дмитрия до мысли, что уже настало время начать освобождение земли Русской от унизительного ига. Он начал нападением на страну, ближайшую к России из владений татарских, на Камскую Болгарию, в которой один из ханов основал богатый город Казань для отдыха баскаков их, ездивших в Россию за данью.
Такая смелость одного из русских князей удивила и раздражила татар. Мамай, один из главных полководцев их, завладевший по слабости ханов почти всею властью в Орде, послал сильное войско наказать дерзкого князя. Дмитрий пошел навстречу этому войску и в Рязанской области, на берегах реки Вожи, разбил его совершенно. Мамай, приведенный в бешенство, решился напомнить России время первых нашествий татар. Два года собирал он многочисленное войско свое искал союзников и нашел их в двух князьях: в Ягайле Литовском, сыне Ольгерда и в Олеге Рязанском, который давно был непримиримым врагом князя Московского. Но Дмитрий, мужественный и предусмотрительный, не испугался этих соединенных против него врагов: два года и он собирал все силы своего Московского княжества и других князей, подручных ему. Он спешил отправиться в поход, чтобы предупредить соединение литовского войска с татарским. С этой целью он спешил переправиться через Дон, за которым стоял Мамай со своими полками, и там на обширном десятиверстном поле Куликовском, на берегу речки Непрядвы, впадающей в Дон, совершилась 8 сентября 1380 года та славная битва Куликовская, которая положила основание освобождению Русской земли от татарского ига.
Победа над Мамаем ковалась задолго до Куликовской битвы – совершенствованием тактики русского войска, боевым опытом и талантом военачальников, единым руководством со стороны великого князя…
Поход Мамая начался в июне или в начале июля 1380 года. Он пришел в устье Воронежа и стал ждать, когда к нему на помощь придет литовский великий князь Ягайло, чтобы вместе идти к Оке. Союзники рассчитывали, что их вторжение в русские земли будет неожиданным, но просчитались. Далеко в степи, возле Дона, стояла московская застава, «крепкие сторожевые по имени Родион Жидовинов, Андрей Попов, Федор Милюк и иных 50 человек удалых людей двора великого князя».
Медлительность Мамая позволила Дмитрию Ивановичу собрать полки и захватить в свои руки стратегическую инициативу. Он решил перейти к наступательным действиям, чтобы не позволить Мамаю и Ягайло соединиться. Часть войск, как и предполагалось, сходились в Коломну, остальные собирались в Москве.
Утром 20 августа русское войско выступило из Москвы. Воинов было так много, что они пошли сразу по трем дорогам. К Коломне полки подошли 24 августа, преодолев за три дневных перехода более ста километров. Здесь, на просторном Девичьем поле, был устроен смотр всему воинству. Здесь же, были произведены назначения воевод. Засадный полк, которому отводилась особая роль в битве, возглавили двоюродный брат великого князя Владимир Андреевич Серпуховский, воевода Дмитрий Михайлович Боброк – Волынец, Роман Михайлович Брянский, Василий Михайлович Кашинский. Всего в войске Дмитрия Ивановича состояло двадцать три русских князя, не считая многочисленных воевод. По подсечам историков, это составляло не менее двух третей всех возможных военных сил Руси.
Русское войско своевременно собралось в стратегически важном пункте. Предстояло решить, как двигаться дальше. По прямой от Коломны до Куликова поля, куда подходил Мамай, примерно сто пятьдесят километров и дорогу эту хорошо знали русские воеводы, по ней только что ходили и благополучно вернулись «сторожи крепкие». Но путь лежал бы по рязанским владениям. Рязанский князь Олег занимал колеблющуюся позицию, вторжение в его земли могло подтолкнуть к прямому союзу с Мамаем, и великий князь московский решил обойти Рязанское княжество с запада. Одновременно этот маневр отрезал Мамая от литовской помощи. Русское войско двинулось от Коломны вдоль берега реки Оки, к устью Лопасни. Сюда пришли из Москвы «все вои остаточные» во главе с московским тысяцким Тимофеем Васильевичем Вельяминовым – большой полк, которому предстояло остановить первый, самый опасный ордынский натиск.
В конце августа русские полки «начали возитися за Оку». Воинов было так много, что переправа заняла не один день. Первым переправился великий князь Дмитрий Иванович.
Стратегическая обстановка была следующей. Конные тумены Мамая кочевали возле Дона. Туда же медленно двигались литовские полки Ягайло, они были где – то возле города Одоева, от которого до Куликова поля примерно сто пятнадцать километров. Дмитрию Ивановичу от Оки до Куликова поля предстояло пройти около ста двадцати пяти километров. Нужно было спешить, чтобы разгромить Мамая до подхода его союзника. Начался стремительный рейд русского войска на юг.
4 или 5 сентября русские полки пришли « на место, называемое Березуй, за тридцать три версты от Дона». Русское войско получило время подготовиться и выбрать место для решительного сражения. Таким местом оказалось Куликово поле.
Утром 6 сентября передовые русские полки вышли к Дону неподалеку от устья реки Непрядвы. Полчища Мамая отделял от этого места лишь один дневной переход, на следующий день они могли быть на Куликовом поле. В деревне Черново собрались на совет русские князья и воеводы, соратники князя Дмитрия Ивановича. Было решено идти за Дон и искать победы в «прямом бою». В тот же день через Дон переправился сторожевой полк, на следующий день по нескольским мостам – остальные полки. Общая переправа началась утром 7 сентября и продолжалась до темноты. Место переправы известно: в одном – двух километрах от устья Непрядвы, близ современной деревни Татинки, Куркинского района. Затем великий князь приказал разрушить мосты: отступать он не собирался…
Выбор места для решительного сражения подтвердил военный талант великого князя. Куликово поле было с трех сторон ограждено реками. С запада и северо – запада оно примыкало к Непрядве, с севера – к самому Дону, с востока и северо – востока – к речке Рыхотке. Мамай имел возможность наступать только с юга, со стороны Красного Холма, на небольшом пространстве шириной в четыре – пять километров. Это пространство русские полки закрывали сплошным сомкнутым строем. Ордынцы были поставлены перед необходимостью прямого, фронтального удара: обойти русское войско с флангов, то есть применить свой излюбленный маневр, они не могли. Великий князь Дмитрий Иванович вынуждал Мамая принять бой в невыгодных для ордынцев условиях.
Русские полки вышли на Куликово поле раньше, чем подоспели первые конные тысячи Мамая, и уже вечером 7 сентября успели принять боевой порядок. Так они и простояли всю ночь в боевом строю. Это было очень важно, потому что утром на Куликово поле опустился густой туман, он помешал бы правильно разместить полки.
Перед утром великий князь Дмитрий Иванович объехал полки, призывая их на подвиг: «Братья, князья и воеводы, и молодые люди от мала и до велика! Уже, братья, сегодня день уходит, а ночь приближается, бодрствуйте и мужайте каждый из вас, уже ведь гости наши близко от нас, на реке на Непрядве, утром ведь, братья, все будет от них пить чашу общую, чашу смертную, за землю святорусскую! Да будет мир с вами, братья мои, потому что спешат татары!»
Утро Куликовской битвы описано так: «Сказания о Мамаевом побоище»: «Настал 8 день месяца сентября. На рассвете пятницу, на восходе солнца, была мгла как дым. Уже русские кони оживились от трубного зова, каждый воин под своим знаменем. Когда же настал седьмой час утра, начали с обеих сторон в трубы трубить, и слились голоса трубные в единый голос, слышать страшно. Обширное поле Куликово перегибается, реки выступили из своих берегов, потому что никогда не было столько людей на том месте…»
Когда вернулся великий князь в большой полк, где возле великокняжеского знамени собрались князья и воеводы. Он сошел с белого коня, снял пышное княжеское одеяние и приказал принести себе доспехи простого дружинника. Тут он объявил, что будет сражаться в боевом строю, на «первом сступе», как простой воин. В одежду и доспехи великого князя переоделся постельничий Михаил Бренк, и великий князь «черное знамя велел оруженосцу своему возить над ним». Сам же Дмитрий Иванович растворился в рядах простых воинов. Растворившись среди войска, великий князь становился как бы бессмертным: последний сражающий ратник мог оказаться князем. А ведь гибель предводителя войска обычно подрывала боевой дух, ордынцы старались прежде всего вывести из строя русских князей. И действительно, им удалось убить Михаила Бренка в одеянии великого князя, но паники это не вызвало. Русские воины знали, что настоящий великий князь среди них, в боевом строю.
Ордынцы начали наступление. Вперед вынеслись массы конных лучников, но были отброшены сторожевым полком. Начали сближаться главные силы.
Ордынцы наступали в обычном для степняков порядке: сильные конные крылья, состоящие из отборных войск, резервные тумены позади Красного Холма, где находилась ставка Мамая. Но слишком узким оказалось Куликово поле для фланговых ударов, и Мамаю пришлось изменить план боя. Он резко усилил центр, выдвинув туда тяжелую генуэзскую пехоту. Густая фаланга генуэзцев медленно двинулась на русский строй.
Однако схватке главных сил предшествовал еще один яркий эпизод – поединок русского витязя инока Александра Пересвета с ордынским богатырем Темир – мурзой. В этой схватке не было победителя и побежденного: поединщики «ударились крепко копьями, и копья переломились, и оба упали с коней своих на землю мертвыми, и кони их пали».
Генуэзская пехота и ордынская конница всей своей массой навалились на передовой полк, и «была брань крепкая и сеча злая». Почти все воины передового полка погибли, но врага встретил большой полк, основу которого составили стойкие московские пешцы. Неистовый натиск ордынцев был остановлен, хотя потери большого полка оказались тяжкими.
Ордынцы несколько раз прорывали ряды большого полка, изрубили великокняжеский стяг, убили Михаила Бренка, привлеченные его пышным великокняжеским нарядом, но русский строй снова и снова смыкался и стоял, окровавленный, но непобедимый. Прорваться здесь коннице Мамая не удалось.
Безуспешными оказались и попытки Мамая смять правый фланг русского войска. Полк правой руки до конца выполнил свой долг и не пропустил через себя татарскую конницу.
Тогда Мамай перенес главный удар на левый фланг. Замысел ордынского предводителя заключался в том, чтобы обойти слева русский большой полк, прижать его к обрывистому берегу Непрядвы и уничтожить. Но Дмитрий Иванович заранее предусмотрел этот маневр, поставив за своим левым флангом в Зеленой дубраве сильный запасной полк…
Ордынская конница прорывалась все дальше и дальше, тесня большой полк к Непрядве и открывая свой тыл удару запасного полка. Воеводы запасного полка проявили большую выдержку и тонкий анализ ситуации, они дождались, пока в сражение с большим полком втянутся все ордынские резервы. И только тогда – ударили.
Ордынцы, атакованные с тыла, пришли в замешательство. Их конница оказалась разрезанной надвое: передние тысячи продолжали двигаться вперед, к реке Непрядве, попытались даже переправиться через нее, но кони падали с крутого обрыва, всадники тонули в поднявшейся воде. Остальная конница обратилась в беспорядочное бегство мимо Красного Холма, где стоял со своимивоеначальниками Мамай, мимо сражавшегося еще русского большого полка. В окружении немногочисленных телохранителей – нукеров ускакал и сам Мамай, что еще больше увеличило панику. Преследование продолжалось почти пятьдесят километров, лишь немногие ордынцы, среди которых оказался и сам Мамай, сумели спастись.
Тяжелыми были потери и в русском войске. Страшные картины открывались перед великим князем. Тяжелы были потери, но значение победы в кровавом Мамаевом побоище велико. Победа положила начало полному освобождению Руси от ордынского ига. Мамай так и не сумел оправиться от поражения и вскоре был убит в междоусобной борьбе со своими соперниками. Легенда о непобедимости завоевателей рухнула окончательно, и Дмитрий Донской передал своему сыну великое княжение без ханского «ярлыка», как свою собственную вотчину.
Восемь дней простояло русское войско на поле битвы, «на костях», как тогда говорили. Погибших схоронили в братской могиле возле нынешнего села Монастырщина. 1 октября 1380 года войско возвратилось в Москву и было торжественно встречено горожанами.
В войне с Мамаем и в победоносной Куликовской битве великий князь Дмитрий Иванович Донской проявил себя выдающимся полководцем. Впервые в истории русского военного искусства Дмитрий Донской разделил войско на шесть полков/вместо традиционных трех/, обеспечив гибкость и большую глубину русского боевого строя на Куликовом поле. Разрушив переправы через Дон, князь впервые в мировой военной истории использовал такой тактический маневр, как прикрытие тыла своего войска рекой.
Так завершен был великий поход русского народа и его предводителя Дмитрия Ивановича, московского князя. Никто не знал, что Русь ждет новое страшное испытание. Через два года орды нового властелина Орды, неожиданно нагрянут на русские земли, разорят их и возьмут обманом Москву. Зависимость Руси от Орды будет восстановлена, но Дмитрий Иванович горячо верил, что это уже ненадолго. Передавая власть своему старшему сыну, Василию, он в 1389 году на смертном одре говорил ему о своей надежде на скорое падение ордынской власти над Русью. В 1480 году противостоянием русской и ордынской ратей на реке Угре закончилась эпоха освобождения Руси от иноземного ига, начатая 8 сентября 1380 года.
Шесть веков отделяет нас от короткой стремительной жизни Дмитрия Донского от битвы, обессмертившей и его имя. Но XX век с его страшными войнами и нашествиями еще более обострил и закалил наше историческое чувство. И чем тяжелей были испытания выпавшие в этом веке на долю отчизны, тем ярче, призывней горели в ее небе имена великих сынов России, положивших когда – то свои души за «други своя».
Истинно так было и будет.
Оценивая, историческое значение деятельности Дмитрия Ивановича, следует сказать, что все его политические дела и военные победы имели общерусские цели, были направлены на защиту общерусских интересов. Куликовская битва окончательно закрепила за Москвой ведущую роль в борьбе за объединение русских земель в единое государство и показала, что только в единении всех сил Руси может быть достигнуто освобождение от иноземного ига.
Известный историк академик М. Н. Тихомиров так оценивал историческое значение Куликовской битвы: « В истории русского народа «Донское побоище», так называли его современники, было великим событием. Сражение на Дону сделалось символом непобедимого стремления русского народа к независимости, и ни одна русская победа над иноземными врагами, вплоть до Бородинского сражения 1812 года, не послужила темой для такого количества прозаических и поэтических произведений, как Куликовская битва».
Первым памятником павшим героям стала церковь на Куликовском поле, срубленная из могучих дубов Зеленой дубравы. До нашего времени она не сохранилась. Зато по – прежнему стоит на площади Ногина в Москве каменная церковь Всех Святых на Кулишках, заложенная самим Дмитрием Донским в память павших на Куликовском поле русских воинов. В память всех сразу, отсюда и название Всех Святых…
А памятник на самом Куликовском поле был поставлен только в 1850 году, его проект разработал известный русский архитектор А. П. Брюллов. Двадцативосьмиметровый чугунный столб поднялся над Красным Холмом, надпись на нем гласила: « Победителю татар великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому – признательное потомство». В 1980 году у его стен состоялось всенародное торжество, посвященное шестисотлетию Куликовской Битвы. И прозвучали над Куликовым полем строки из замечательного стихотворения цикла Александра Блока, посвященного славной победе русского оружия:
Мы, сам –друг, над степью в полночь стали:
Не вернуться, не взглянуть назад.
За Непрядвой лебеди кричали,
И опять, опять они кричат…
На пути – горячий белый камень.
За рекой – поганая орда.
Светлый стяг над нашими полками
Не взыграет больше никогда.
И, к земле склонившись головою,
Говорит мне друг: «Остри свой меч,
Чтоб недаром биться с татарвою,
За святое дело мертвым лечь!»
Я – не первый воин, не последний,
Долго будет родина больна.
Помяни ж за раннею обедней
Мила друга, светлая жена!
Литература:
1. В. Ф. Антонов
«Книга для чтения по истории.»
Москва «Просвещение» 1988г.
2. В. В. Каргалов
«Полководцы X-XVI вв.»
Москва. Издательство ДОСААФ 1989 г.
3. А. Ишимова
«Сокращенная Русская история.»
Москва. Издательства МАИ 1993 г.
4. Н. М. Карамзин
«История Государства Российского»
Приокское книжное издательство, Тула 1990 г.
5. Ю. Лощиц
«Жизнь замечательных людей» – серия биографий
Дмитрий Донской
Москва «Молодая гвардия» 1980 г.
|