Реферат: по курсу : Природа человеческих ресурсов и социальных отношений на тему : Религия, как механизм социального структурирования общества

Государственный университет

Высшая Школа Экономики

Реферат

по курсу : Природа человеческих ресурсов и социальных отношений

на тему : Религия, как механизм социального структурирования общества.

Работу принял: А.Г. Эфендиев

Работу выполнила:

Студентка группы 409

Кретова Мария

Москва 2001 г.

РЕЛИГИЯ КАК МЕХАНИЗМ

СОЦИАЛЬНОГО СТРУКТУРИРОВАНИЯ ОБЩЕСТВА

Общие контуры социально-религиозной иерархии

Религия – это социальный институт, который оказывает более или менее сильное влияние на структурирование земной практики людей, в том числе и в формировании и поддержании социальной иерархии, вырастающей из иерархии религиозной. Последняя строится на конструировании дистанции от Бога (или богов): чем дальше от Бога, тем ниже религиозный статус, что в определенных обстоятельствах предопределяет и социальный статус. В религиозном пространстве условно (игнорируя особенности, присущие бесчисленным конфессиям) можно выделить три иерархических уровня.

1) Идеальный уровень. На вершине иерархии в монотеистических религиях находится Бог, а в политеистических – несколько богов, располагающихся в иерархическом порядке. Ниже располагаются позиции, открытые для людей. Возможен промежуточный вариант богочеловека. Таким образом, вершина религиозной пирамиды, покидая пределы социального пространства, уходит за облака, в иную реальность. На вершине человеческой иерархии расположены позиции, открытые для прямого общения с Богом (богами). Люди, попавшие на эти позиции, напрямую воспринимали божественные указания, фиксировали их в священных текстах и проповедовали людям. Это пророки, апостолы и т.п. Ниже располагаются позиции, занимаемые людьми, отличившимися в исполнении божественных предписаний, создавшими образцы служения религиозному долгу (в ключевых течениях христианства они канонизируются как святые). Промежуточный тип – люди, которым случайно удалось прикоснуться к божественному откровению (например, в форме видения). Обычно святыми становятся после смерти, поэтому в реальной религиозной жизни все выше описанные позиции в иерархии находятся вне сферы непосредственного социального взаимодействия. Даже реальные люди, чьи имена попали на этот уровень, до предела идеализируются, некогда присущие им человеческие слабости вычеркиваются или сводятся до незначащего минимума, достоинства гипертрофируются, положительным слухам, преданиям придается статус факта и т.д. В результате реальные биографии трансформируются в социальные конструкции, весьма косвенным образом связанные с прототипами.

2) Церковь как организация «истинных» верующих, то есть людей, правильно понимающих божественные предписания и следующих им. Церковь имеет сложную внутреннюю иерархию, контуры которой варьируются в разных конфессиях. Но логика имеет универсальный характер – близость к Божественному откровению. На вершине находятся иерархи. Это позиции, дающие право на «правильное», «истинное» толкование священных текстов, которые, как и большинство иных текстов, многозначны, открыты разным вариантам прочтения. Главная прерогатива иерархов – право интерпретировать самые туманные, многозначные, спорные места, формировать свод ритуалов, обеспечивающих «истинное» общение с Богом. Ниже – священнослужители, имеющие право разъяснять священные тексты, следуя логике и рамкам, установленным высшими (или высшим) лицами церкви. В самом низу церковной иерархии – рядовые члены.

3) Нечлены церкви. Это уровень, куда не пробилось божественное откровение, это своего рода «обратная сторона Луны», закрытая от лучей истины. Люди, находящиеся в этой зоне могут также иметь разные позиции в иерархии: ближе всего к границе – заблуждающиеся, которые по объективным причинам не приняли слово Божье (например, некому было им его разъяснить), дальше всего – те, кто сознательно борется с Богом и его слугами, следует указаниям Дьявола, нечистой силы и т.д.

Религиозная иерархия даже в своем чистом виде содержит иерархию социальную, деля социальное пространство на членов церкви и нечленов, а само церковное поле по рангам в церковной организации. Кроме того, церковь нередко оказывает влияние на нецерковные институты (государство, систему образования и т.д.), вынуждая их структурировать социальное пространство с учетом религиозной логики или прямо следуя ей. В этом случае место в религиозной иерархии является основанием для получения социального статуса (почестей, светской власти, материального вознаграждения, возможностей для восходящей социальной мобильности и т.д.).

Феномен религии

Понятие религии

Религия - это настолько емкое явление, что всякая попытка ее определения чревата упрощением и односторонностью. В зависимости от фокуса исследования берется та или иная сторона религии, что и проявляется в рабочем ее определении. Для целей данного исследования социального неравенства представляется подходящим следующее определение религии:

«Религия - это набор верований, символов и практик (например, ритуалов), которые опираются на идею сакрального и объединяют верующих в социально-религиозную группу.

В современной социологии вслед за Э. Дюркгеймом сакральное (священное) принимается как ключевая характеристика религии. Сакральное противопоставляется мирскому. Таким образом, реальность делится на две части - сакральную и мирскую. Граница между ними - это социальная конструкция, возводимая церковью, жрецами и т.п. институтами. Граница может расширяться, охватывая значительную часть реальности, или сужаться, ограничиваясь лишь некоторыми ее участками, которые конструкторы религии рассматривают как наиболее значимые. Поэтому не удивительно, что сфера сакрального, регулируемого религиозными нормами, существенно колеблется от общества к обществу.

Одна из ключевых характеристик сакрального - опора на веру, которая не требует логических, научных доказательств. «Верую, потому что абсурдно» (Тертуллиан) - это ключ к пониманию границы сакрального и мирского.

Граница сакрального и светского как социальная конструкция

Вера - это надежный цемент, скрепляющий порядок. Поэтому вполне естественно стремление всех, кто за этот порядок отвечает, расширить сферу сакрального, включив в него и ключевые элементы социальной и политической систем.

Такая сакральная экспансия проходит в двух основных формах. Во-первых, обычная религия расширяет сферу сакрального, включая в него не только верования, например, в Бога, но и определенные земные практики людей, которые определяются как «богоугодные» (начиная с чисто религиозных ритуалов, например молитвы, и кончая совершенно повседневной деятельностью, например потреблением пищи, в которой выделяются сакральные продукты и которая организуется по сакральному графику). С древних времен практикуется включение в сферу сакрального высшей государственной власти, персоны самодержца («наместник Бога на земле»). Издревна служители культов освящали разные мирские предметы (дома, оружие и т.д.) и практики (войну, брак и т.д.).

Во-вторых, при определенных условиях формируется особая сфера сакрального, не связанная с традиционными религиями. Многие идеологии содержат потенциал трансформации в светскую религию. Свойственная идеологиям романтическая устремленность в будущее в определенных условиях может принять вид «царства Божия на Земле». Вера в чудодейственную силу прогресса, героев, прогрессивных групп и т.п. также может принимать религиозные формы. Однако религия – это социальный институт, который несводим к идеологическому учению. Последнее – лишь один из элементов светской религии. Если нет массы религиозно верующих, нет аппарата для ее организации и воспитания, то нет и религии. Сходство же с религиозными учениями можно найти в любой идеологии, как и в любой идеологии можно найти сходство с наукой.

Часто эпицентром такой сакральной зоны выступает государство. Этот феномен получил название «гражданской религии».

Гражданская религия

В ее основе - вера в государство, в его лидеров, в некоторые элементы гражданского общества. Это вера, не нуждающаяся в логических доказательствах, в аргументации с помощью фактов. Например, «настоящий гражданин любит свою Родину». За что? Почему? Такие вопросы воспринимаются как кощунственные, потому что сакральное не подвергается сомнениям. Гражданская религия включает веру и любовь к государственным лидерам, почитание их только за то, что они цари, президенты и т.д. Их оскорбление - это святотатство. Атрибут такой религии - вера в почти сверхъестественные силы, мудрость вождей, государства, партии.

Характерная черта многих вариантов гражданской религии - вера в исключительное предназначение своего народа, государства. Эта идея по форме, а иногда и по содержанию перекликается с идеей богоизбранного народа.

Как и любая иная религия, гражданская религия - это комплекс не только верований, но и ритуалов, священных предметов (флаг, герб, вместо икон - портреты вождей). Отношение к ним пропитано боголепием, особым эмоциональным отношением. Соответственно ломка границы между светским и сакральным, проявляющаяся в легкомысленном отношении к исполнению ритуалов (например, к пению или слушанию гимна стоя, с выражением почтения на лице) или в мирском отношении к сакральным предметам (обращение с флагом как с обычном куском материи) вызывает у верующего (то есть гражданина, разделяющего соответствующие верования) чувство оскорбленности, всплеск ярости (человека, сжегшего флаг, могут убить как опаснейшего врага). Священный предмет уже сам по себе, без всякой аргументации является достаточным основанием для проявления героизма и самопожертвования во имя его спасения (во всех странах есть масса историй о героях, ценой своей жизни спасающих знамена, водружающих их на вершинах гор и обстреливаемых врагами зданиях).

Устойчивое функционирование гражданской религии требует организации своего рода церкви. В одних случаях эта тенденция носит завуалированный характер и обычные государственные органы берут на себя некоторые церковные функции, в других случаях создаются специальные организации, ведомства, отделы, ответственные за исполнение обрядности и расширение рядов верующих в свое государство.

Гражданская религия в той или иной форме имеет место в любом сложившемся государстве. Чем оно древнее, тем изощреннее религиозный ритуал, тем глубже верования. Обычно гражданская религия складывается постепенно как результат ритуализации и сакрализации государственной практики. Сильный толчок этому дают военные конфликты, обостряющие гражданско-религиозные чувства, усиливающие потребность масс и вождей в сакрализации военной практики (без этого очень трудно вождям убедить солдат, не колеблясь, отдавать свои жизни, а солдатам ежечасно рисковать собой). Наличие веры в священную родину и в вождя придает иррациональной военной практике сакральный смысл, снимая необходимость искать ответы на сложные вопросы. Вера же дает простые и однозначные ответы.

Порою предпринимаются попытки сознательно и целенаправленно сконструировать гражданскую религию как цельную систему. Такая попытка была предпринята в годы Великой французской революции. К конструированию новой светской религии на основе социалистических идей призывали деятели большевистской партии в начале ХХ века (М. Горький, А. Луначарский и др.). Это течение получило название «богостроительства».

Сугубо светская идеология, став государственной, может превратиться в цельную светскую (гражданскую) религию. Наиболее яркий и масштабный пример - марксизм-ленинизм, который после победы революций в полутора десятках стран Европы, Азии и Латинской Америки превратился в своего рода мировую светскую религию, обладающую многими атрибутами традиционных религий. Вера в историческую закономерность (понятие, очень близкое Богу в объективном идеализме), неизбежно ведущую человечество к светлому будущему - коммунизму (земной аналог рая), строится на сугубо логических доказательствах (что часто применяется и религиозной схоластике) при явном абстрагировании от социальной реальности. В марксизме-ленинизме как государственной светской религии вера играла гораздо более важную роль, чем доказательства с помощью научных аргументов. Отсюда - категорическое неприятие дискуссий по принципиальным вопросам, фактический запрет на сомнения по поводу краеугольных камней идеологии, высокая оценка тех, кто следует догматам без колебаний и раздумий.

Роль церкви выполняла партия, которая обладала монополией на формулировку всех основных догматов и их корректировку в случае необходимости. Практика партийной идейно-воспитательной работы, ее организация, ритуалы, форма аргументации разительно напоминала практику многих традиционных церквей.

Марксизм-ленинизм, как и большинство развитых религий, опирался на свод священных текстов - труды классиков марксизма-ленинизма. Тексты их тщательно выверялись, готовились канонические переводы, некоторые тексты, не вписывавшиеся в рамки религиозной догматики (классики не подозревали, что пишут священные тексты), скрывались от общественности. С помощью стандартных учебников обеспечивалось усвоение массами канонической интерпретации, для изучения подбирались работы, не противоречившие сформировавшейся идеологии и т.д. Все это очень напоминало историю христианства, ислама.

Для марксизма-ленинизма как государственной религии было (сейчас это практика, уже не существующая в прежних формах) характерно, как и для всех прочих религий, деление реальности на сакральную (жестко контролируемую церковью-партией) и мирскую.

Конкретность религии

Понятие религии чересчур объемное, чтобы использоваться в изучении социального неравенства. Религия - это обобщенная категория, обозначающая бесчисленное количество существовавших и существующих вероисповеданий (конфессий). «Вера, - по словам Л.Фейербаха - по существу есть определенная вера. Бог только в этой определенности есть истинный бог ». Иначе говоря, религия вообще - это абстракция, которая на уровне социальной структуры проявляется лишь как конкретная религия (вероисповедание).

В силу того что единицей религиозного пространства является конфессиональное поле (определенное вероисповедание), граница, разделяющая социально-религиозные группы, также проходит именно между этими полями. Это не исключает формирования в определенных условиях религиозных общностей более высокого порядка, объединяющих несколько социально-религиозных групп (например, христиане, мусульмане, буддисты). Однако такие категории превращаются в сколько-нибудь реальные лишь при наличии конфликта, противостояния на макроуровне, что позволяет представителям разных течений внутри одной мировой религии объединяться для поддержания границы с другим религиозным миром. Такое случается нечасто, и обычно границы между разными протестантскими церквями, католиками и разными православными церквями почти столь же очевидны и крепки, как и между мировыми религиями.

Очень часто граница между близкими религиозными течениями носит более конфликтный характер, чем между течениями, имеющими мало общего. Причина, видимо, в том, что близкие течения находятся в ситуации конкуренции за один и тот же социальный сегмент, предлагая ему схожие варианты верований и практик. Это характерно как для традиционных, так и для светских религий. Например, в большевизме в качестве самых опасных врагов всегда рассматривались не монархисты или сторонники открыто буржуазных теорий (их даже публиковали), а разного рода «отступники», «ревизионисты», «ренегаты», отличавшиеся от канонического марксизма-ленинизма в деталях, не заметных для непосвященных.

Граница религиозно-социальных групп

Феномен религиозной границы

Религиозная практика неизбежно формирует социальную границу: «мы» верим в Бога, а «они» – нет; «мы» верим в истинного Бога, а «они» поклоняются идолам, верят в ненастоящего бога; «мы» владеем настоящим знанием исторических закономерностей, а они заблуждаются. «Мы» «правильно» верим в Бога, «правильно» понимаем смысл священных текстов, работ классиков, «правильно» соблюдаем предписанные свыше обряды и ритуалы, а они отступают от священных предписаний. Таким образом социальное пространство четко делится на «нас» и «их», на сакральное и мирское, которое имеет целый спектр оттенков. «Мы» - это «истинные верующие», а «они» - это «неверные», «нехристи», «гяуры», «еретики» и т.д. «Вера по существу партийна. Кто не за Христа, - формулирует эту идею Л. Фейербах, - тот против Христа… Вера знает только врагов или друзей; она не может быть беспристрастной…». Сама граница, делящая таким образом социальное пространство, придает ему иерархический порядок: только «мы» близки к Богу, а остальные идут к нему неверной дорогой или вообще от него отвернулись, как и он от них. Это дает основание «нам» смотреть на «них» сверху вниз. В крайней форме это негативное отношение к тем, кто верит «не так», переходит в практику по формированию социальной иерархии с «ними» внизу. «Вера, - отмечал Л. Фейербах, - неизбежно переходит в ненависть, а ненависть - в преследование, если сила веры не встречает противодействия, не разбивается о другую, чуждую вере силу, о силу любви, гуманности и чувства справедливости» (Л. Фейербах а, 1955: 298). Именно такое противодействие стало формироваться в западной цивилизации в основном в ХХ веке. Преследования инаковерующих и терпимая снисходительность по отношению к ним - это крайние точки пограничной полосы отчуждения.

Механизм исключения

Граница, разделяющая разные конфессии, может существовать в разных формах. В предельно либеральной модели граница строится на полной терпимости и интеллигентском релятивизме: «мы» верим в одного Бога, они - в другого, «мы» понимаем священные тексты ближе к истине, чем «они», но это не имеет никакого значения для нашей совместной жизни и общения. Такое либеральное отношение к границе часто близко к циничному отношению к религии: «мы» играем по одним правилам, «они» - по другим, но это дело вкуса, дань традициям, которые у нас разные. Либеральная модель границы (часто встречается в США, Западной Европе) дает минимальный стратифицирующий эффект, так как за пределами церкви никто о своей вере и религиозных различиях не вспоминает. Однако в любом варианте граница является ключевым механизмом исключения «их» из нашего сакрального или просто «праведного» поля.

Ненадежность, а то и опасность «чужих» является основанием для их исключения из «нашего» уже не только духовного, но и политического, административного и социального сообщества. В то же время принадлежность к «истинной» религии часто является пропуском к ответственным, а потому и высоко вознаграждаемым позициям в данном обществе, государстве[1] .

При этом субъектами такой классифицирующей деятельности выступают как социальные институты (государства, партии, церковь, различного рода организации), так и население. Разумеется, следствия оценки индивида государством и соседями будут разными с точки зрения его продвижения в социальном пространстве, но в любом случае эти оценки выступают регуляторами социального взаимодействия оцениваемого индивида или группы и оказывают влияние на их возможности продвинуться в ту или иную часть социального пространства.

Религия как инструмент сплочения группы

Одна из основных функций, выполняемых религией, - сплочение членов общества. Религия обеспечивает содержательное наполнение «нашего» самосознания

Однако она способна выполнять эту функцию не сама по себе, а лишь при наличии религиозной границы, отделяющей «нас» от «них». Если нет «их» («неверующих», «нехристей», «неверных», «еретиков» и т.п.), то нет и «нас» как группы, сплоченной единой верой. Не в этом ли секрет патологической склонности всех церквей к борьбе за «чистоту веры», перерастающей иногда в целенаправленное конструирование «вероотступничества». Если еретиков нет, то во имя единства сообщества верующих их надо изобрести. Такой борьбой с постоянно конструируемыми еретиками переполнена история всех церквей, включая марксистско-ленинские партии, находившиеся в постоянной борьбе с «уклонами от генеральной линии». Сущность и значимость многих этих уклонов понять рационально невозможно, в их существование как страшной угрозы можно только верить. Чтобы в этом убедиться, надо просто почитать учебники истории КПСС или любой иной коммунистической партии бывших соцстран и попытаться сформулировать, например, отличие практики и идей Сталина от практики и идей Троцкого, Бухарина не в отдельный год или месяц, а на протяжении всей их истории.

Роль государства в строительстве религиозной иерархии

Государство редко остается равнодушным к вопросам веры. Правда, в одних случаях оно открыто демонстрирует свою приверженность определенной конфессии, а в других - тщательно ее маскирует. И это естественно, поскольку религия используется как инструмент поддержания сплоченности и гражданского поля.

Государство по-разному участвует в конструировании религиозно-социальной структуры. Очень распространен феномен государственной религии. В этом случае государство официально провозглашает свою поддержку (моральную, законодательную и финансовую) той или иной церкви, что автоматически ставит ее на вершину религиозной иерархии, а ее приверженцев делает гражданами первого сорта.

Все остальные церкви, вероисповедания оказываются на низших этажах иерархии. В жестких вариантах этой системы государство обеспечивает монополию государственной церкви, подвергая все конкурирующие церкви и секты гонениям разной степени жестокости (от ограничения свободы вероисповедания до физического уничтожения). В мягких вариантах, характерных для современных стран Западной Европы, существование государственной церкви сочетается со свободой вероисповедания, гарантируемой для остальных церквей и сект, что отнюдь не означает их равенства.

Гражданская религия конструируется и воспроизводится в первую очередь силою государства. Навязывание этой религии может происходить в относительно мягких формах и в виде тотального промывания мозгов. Нарушение границы сакрального и мирского, ее разрушение в повседневных индивидуальных практиках также наталкивается на разные типы государственных санкций - от снисходительного игнорирования «ненормальных» до жестоких репрессий. Соответственно положение индивида в социальном пространстве, разделенном на сакральную и мирскую области с выделением в последней еретического поля, влечет за собой более или менее существенные последствия для социального статуса. В мягком варианте - это тактичные, замаскированные формы дискриминации на рынке труда, жилья, в межличностных отношениях и т.д., а в жестком - придание еретикам негативно привилегированного статуса (запрет на профессии, тюремное наказание, смертная казнь).

Ритуалы как инструмент поддержания границы

Важным инструментом воспроизводства и корректировки религиозной границы являются религиозные ритуалы, представляющие собой комплекс устойчивых форм демонстрации на поведенческом уровне принадлежности к данному вероисповеданию[2] . С помощью ритуалов проводится четкая граница между «нами», исполняющими «правильные», «нормальные» религиозные ритуалы, и «ими», чьи ритуалы противоречат божественным предписаниям, кажутся странными и нелепыми. С помощью ритуалов легко разграничить «нас» и «их». Поддержание различий в практике, символизирующих различия в мировоззрениях, является материальной формой конструирования и воспроизводства религиозной границы. Воспроизводя границу через ритуалы, их участники сплачиваются в процессе их исполнения, проникаются сознанием общего «мы».

Нередко акцент на различиях в ритуалах является инструментом возведения границы, закрепления раскола, порожденного другими причинами. На поверхности же ритуалы могут выступать как причина деления религиозного поля.

Религия как фактор социальной мобильности

Как уже отмечалось ранее, социальная мобильность выступает в двух основных формах: статусной и индивидуальной. В первом случае меняется статус позиций, в другом - происходит перемещение индивидов (в одиночку и группами) в социальном пространстве. Религия может оказывать влияние на обе формы социальной мобильности.

Религия формирует духовный климат общества или какой-то его части. Этот климат может быть благоприятным для социально-экономического развития того или иного рода или же выступать мощным препятствием. Так, М. Вебер (1990) показал, что кальвинизм как одна из разновидностей протестантизма способствовал формированию духа капитализма, явился одним из факторов его быстрого развития в целой группе стран, в то время как некоторые другие вероисповедания не создавали такой благоприятной атмосферы для капиталистического развития или даже были для него серьезным препятствием.

Развитие Восточной Азии после второй мировой войны, стремительный скачок в экономическом развитии целого ряда стран этого региона заставляют обратить внимание на влияние местных религий на условия развития рыночной экономики.

Господствующие здесь религии (буддизм, синтоизм, конфуцианство) радикально отличаются от воспетого Вебером протестантизма. Однако скачок в развитии Южной Кореи, Японии, Сингапура, Гонконга, а в последнее десятилетие и КНР показывает, что не только протестантизм является адекватной духовной атмосферой капитализма. Правда, капитализм, поднявшийся в Восточной Азии, существенно отличается от того, который развился в Западной Европе и США.

Выход России в 1990-е гг. на путь формирования капиталистической экономики также ставит вопрос о влиянии религиозно-духовной атмосферы страны на этот процесс. Как влияют на него православие и ислам? Каковы последствия длительного господства марксизма-ленинизма как гражданской религии? Пока эти проблемы обсуждаются в основном на уровне публицистики.

Религия, формируя определенный тип личности, влияет на индивидуальную мобильность. Она может воспитывать смирение с социальной средой, фатализм, а может формировать личность бойца, одержимого достижительными ценностями и рвущегося вверх по ступеням уже существующей социальной иерархии. Целый ряд исследований показал, что представители разных конфессий в одной и той же социальной среде показывают разные темпы социальной мобильности.

Разные вероисповедания по-разному влияют на повседневную жизнь людей, что отражается на формировании личности и соответственно на трудовой этике, на способности к адаптации в меняющихся условиях. Например, многие протестантские церкви жестко требуют полной трезвости, что оказывается важным фактором развития трудовой этики (достаточно сравнить протестантские семьи с их православными или неверующими соседями). Ислам также категорически запрещает потребление спиртных напитков, что открывает через трезвость дополнительные возможности для его последователей.