К вопросу о социальном и политическом статусе жреческого сословия Древней Руси
Е. В. Климов
Одним из наименее изученных сословий Древней Руси является жреческое. При этом другие социальные категории населения изучены достаточно глубоко. В чем причина такого отношения к этому сословию? Прежде всего, в недостатке письменных памятников. Отечественные летописи крайне скудно освещают эту категорию. И это понятно. Для летописца-христианина жрец-волхв был представителем враждебного православной церкви мира и мировоззрения, с которым необходимо было вести непримиримую борьбу. Тем более что в домонгольский период волхвы нередко становились вождями антихристианского сопротивления1. Именно поэтому наши письменные памятники так скупы на описание священнослужителей дохристианской религии.
Такое состояние письменных памятников привело к тому, что долгое время отечественная историография отрицала вообще наличие жреческого сословия в дохристианской Руси. Н. И. Костомаров писал: «Русское язычество не имело строго выработанного религиозного ритуала и вместе с тем не имело жрецов»2. Эту точку зрения разделял В. О. Ключевский: «Общественное богослужение еще не установилось <.> Незаметно ни храмов, ни жреческого класса; но были отдельные волхвы, кудесники» . Того же мнения придерживались К. М. Гальковский и А. В. Карташев: «Русское язычество не имело строго выработанного ритуала и вместе с тем не имело жрецов»4, «Жрецов почти не существовало»5.
В то же время у западных славян жреческое сословие изучено довольно детально. И это не случайное стечение обстоятельств. Христианизация западных славян проводилась насильственно и явилась результатом длительных и кровавых войн. Войска завоевателей сопровождали многочисленные миссионеры, которые не только разрушали славянские святилища и храмы, но и оставили после себя подробное и детальное описание религиозных культов. Полнее всего религиозная и политическая роль жреческого сословия описана у балтийских славян ХТ-ХЛ вв. В особенности интересны свидетельства католических писателей XII в. Саксона Грамматика и Гельмонда, на основании которых Д. Гильфердинг пришел к выводу о теократической форме правления у лютичей и бодричей. «Жрецы имели значение особого, строго отделенного от народа сословия <...> Они совершали в святилищах всенародные моления и те гадания, по которым узнавалась воля богов <...> Они пользовались особым почетом и богатством, распоряжались и доходами поместий, принадлежавших храмам, и обильными приношениями поклонников. Земная власть, принадлежавшая Святовиту, находилась, разумеется, в руках жреца. Жрец был настоящим повелителем и властелином ранского племени <...> Жрец почитается более чем князь» .
Итак, у западных славян «жрец почитается более чем князь» и «строго отделен от народа», что указывает не только на теократическую форму правления, но и наличие обособленного жреческого сословия. В этом нет ничего удивительного, такая структура характерна для всех индоевропейских народов на определенном уровне развития.
Балтские и восточные славяне IX-XI вв. находились примерно на одном уровне социально-экономического и политического развития. И уже один этот факт должен был внести определенные сомнения у дореволюционных историков по поводу выводов об отсутствии жреческого сословия у восточных славян накануне принятия христианства.
Этот ошибочный стереотип был преодолен советской историографией. Основой для этого послужила более широкая историковедческая база, расширившаяся за счет иностранных, прежде всего восточных авторов и археологических памятников, открытых во второй половине XX в.
В этот период были открыты крупные храмовые комплексы в урочище Перынь под Новгородом, в Киеве, в Медоборах в бассейне реки Збруч. Исследователи комплекса в Медоборах Русанова и Тимощук сделали вывод о том, что «жизнь огромного культового центра на Збруче, состоявшего из трех святилищ, могильника и окружающих поселений, требовала специальных руководителей, которыми могли быть только жрецы. Без служителей культа невозможно было создать большие святилища со сложной планировкой и разнообразными культовыми сооружениями, выполнявшими различные функции. Профессиональные служители культа - особое сословие, отделенное от основной массы язычников» .
О наличии обособленного и влиятельного сословия жрецов в дохристианской Руси писал академик Б. А. Рыбаков. Исследуя структуру древнерусского жреческого сословия, Б. А. Рыбаков выделил следующие разряды «людей, причастных к языческому культу:
МужчиныЖенщиныВолхвыХранильникиВолхвыВолшебникиПотворникиВедьмыОблапрогонителиКощунникиЧародейкиЖрецыБаяныЧаровницыВедуныКудесникиОбавницыЧародеиКобникиНаузницыЧаровникиПотворы.
По всей вероятности, у каждого языческого храма был свой постоянный жрец и служители, так сказать, притч. Круг их обязанностей нам неизвестен, но следует допустить, что они заботились об отборе жертвенных животных, содержали, собирали и хранили приносимые в святилище дары, оповещали народ о приближении того или иного празднества»8.
В этом примерном перечне профессиональных обязанностей жреческого сословия упущена одна из самых важных, кроме «отбора жертвенных животных», - человеческое жертвоприношение. О том, что оно имело место, свидетельствует известное летописное свидетельство о жертвоприношении юноши-варяга в Киеве в 983 г. Выбор жертвы осуществлялся жребием. «И сказали старцы и бояре: Бросим жребий на отроков и девиц, на кого падет он, и зарежем в жертву богам»9.
В перечень волхвов-женщин необходимо внести весьма важную «специальность», которую подробно описал Ибн-Фадлан. Это женщина, в обязанности которой входило умерщвление одной из жен умершего руса. «И она (жена) сняла два браслета, бывшие на ней, и отдала их оба той женщине-старухе, называемой ангел смерти, которая ее убьет»10 .
Перечень жреческих «профессий», предложенный академиком Б. А. Рыбаковым, представляется слишком детализированным и аморфным. Очевидно, что древнерусские волхвы подразделялись на две категории:
I- низшая. Это всевозможные гадатели на бытовые темы, кощунники, потворники, чаровники, волшебники-колдуны бытового уровня и т. д.;
II- высшая. Это жрецы, то есть волхвы, имеющие право совершать жертвоприношения от животных до человеческих. Они совершали гадания, по которым определялась судьба народа, они же следили за правильностью совершения обрядов, ритуалов, произношения молитв, а также соблюдения иконографических, храмовых и мифологических традиций. (Очевидно, к этой категории принадлежали Боян и автор «Слова о полку Игореве .»)
К высшей категории принадлежала женщина-ангел смерти. Ее помощниц можно отнести к низшему разряду - потворниц, чаровниц, так как в их обязанности входило в течение всего подготовительного периода находится рядом с девушкой, пожелавшей добровольно умереть со своим господином. «Итак, ее поручили двум девушкам, чтобы они охраняли ее и были с нею, куда бы она ни пошла, настолько, что они иногда (даже) мыли ей ноги своими руками. А девушка каждый день пила и пела, веселясь и радуясь будущему»11. И в этом ей помогали обе помощницы, в обязанности которых входило потворствовать ей в ее последних желаниях.
О наличии в дохристианской Руси обособленного и влиятельного жреческого сословия свидетельствует киевский цикл былинного эпоса, в котором сохранились наиболее архаичные сюжеты, вернее части этих древнейших сюжетов12. В то же время ограниченность объема статьи не позволяет подробно осветить историографию, существующую по проблеме древнерусского эпоса.
Важную информацию о происхождении и социальном статусе жреческого сословия содержит былина о Волхе Всеславиче. Имя главного героя былины Волх - Волхв указывает на его принадлежность к жреческому сословию. Былина, как уже отмечалось выше, «принадлежит к числу древнейших <...> Она, как целое, сложилась задолго до образования Киевского государства <...> По своему замыслу она чужда новой киевской эпохе»13. Опираясь на этот вывод известного ученого, мы можем использовать ее для определения социального статуса жречества в интересующую нас эпоху.
Рождение Волха, каким оно описывается в былине, возвращает нас к древнейшим первобытным мифам. Мать будущего героя зачинает от змея, на которого она неосторожно наступила, спускаясь с камня. Змей в этом эпизоде не представитель враждебной человеку силы, с которой борются многочисленные мифические и былинные герои, а родоначальник героя. Волх рождается с восходом солнца или луны, его рождение возвещается громом, сотрясением земли и волнением моря.
Но успеха как охотник и как воин он достигает благодаря своей способности к оборотничеству и волхованию. Обернувшись соколом, Волх обезоруживает своего врага, с помощью магии помогает своей дружине преодолеть неприступные стены вражеской крепости и, захватив ее, устраивает в ней погром. Завоевателям достается богатая добыча, в том числе молодые женщины, которых он выдает замуж за своих дружинников. Но особое впечатление производит добыча в виде огромных табунов коней и стад коров, таких, что каждому дружиннику достается по сто тысяч голов.
Пропп считал, что «древнейшая основа песни о походе Волха - песня о набеге первоначально в поисках охотничьих угодий, позднее в целях угона скота. Набег носит хищнический характер»14. И этот хищнический набег совершается под предводительством верховного волхва (жреца), который одновременно выполняет функции князя.
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что волхвы вели свою родословную от мифического змея и женщины благородного происхождения. Мать давала им право на принадлежность к правящему сословию, змей - передавал мистические способности, которыми в полной мере владел и былинный Волх Всеславич.
В былине показан образ жреца-воина, что сближает его со жрецами балтских славян. Почему жреца-воина, а не наоборот? Волх в походе одерживает победы не благодаря своим богатырским качествам, какими он несомненно обладал, а благодаря своим магическим способностям. То есть жреческое начало показано в былине как главное, основное качество героя. Если бы в былине был показан князь-жрец, то сказители обязательно рассказали бы о его богатырских подвигах, но этого в былине нет.
Таким образом, в былине описаны времена, когда в Древней Руси господствовала теократическая форма правления, в которой жрец совмещал функции князя.
Имя былинного героя Волх - Волхв сближает его с известным восточнославянским богом Волосом - Велесом, известным по летописям как «скотий бог». Судя по тому, что им клялись при заключении международных договоров15, он занимал очень высокое социальное положение в иерархии древнерусских богов. В вышеупомянутых договорах русские князья и члены делегации клянутся Богом, которого можно определить как Бога-творца16. Перун считается покровителем княжеско- дружинного сословия . А кого в этом случае представлял Волос - Велес? Конечно же, жрецов. Таким образом, два высших (правящих) сословия древнерусского общества были представлены своими сакральными покровителями, а заодно и гарантами соблюдения договоров.
Академик Б. А. Рыбаков писал: «Думаю, что можно считать несомненным участие волхвов в грандиозных ежегодных экспедициях русской торговой эскадры, корабли для которой готовились в Новгороде, Смоленске, Чернигове и Любече. Когда весь караван судов, пробившись сквозь печенежский заслон, благополучно проходил через Пороги, то на острове Хортица по словам Константина Багрянородного, совершался благодарственный языческий молебен <...> Трудно представить себе тысячную толпу руссов, которая обходилась бы при выполнении такой религиозной церемонии без руководителей - волхвов, знающих как обращаться к Перуну или Волосу. Без участия волхвов и волхвов высшего разряда мы не можем представить себе торжественное заключение договоров русскими послами в Царьграде.»18.
Но почему Волос-Велес не попал в Киевский Пантеон?
Проведенный сравнительный анализ функциональности Волоса-Велеса привел к выводу, что «в древнерусском Волосе-Велесе воплотились основные черты ведического Рудры. Тогда становится понятным, почему он оказался за пределами общегосударственного храма. Рудра - бог лунарного цикла, олицетворяющий идею смерти и возрождения, и в силу этого ему не нашлось места среди верховных богов солярного цикла - Перуна - Дажъбога - Хорса. Но его капище оставалось в Киеве на Подоле вплоть до принятия христианства»19.
Если былина о Волхе раскрывает происхождение и подвиги мужчины-жреца, то былина о Михаиле Потыке показывает нам могущество жрицы.
Это одна из наиболее распространенных и популярных древнерусских былин, получивших противоречивую оценку у отечественных исследователей древнерусского эпоса. В этой былине нас интересует образ её главной героини, невесты и жены былинного героя Михаила Потыки, Авдотьи Михайловны. Имена героев не имеют отношения к сюжету, они явно христианские и значит более позднего происхождения, чем сам сюжет. На архаичность сюжета указывает одно обстоятельство, являющееся важнейшей частью всей былины, - похороны обоих героев, ставших незадолго до этого супругами. Это не обычные похороны по христианскому обряду двух умерших одновременно супругов. Иван Потыка добровольно, узнав о смерти своей жены, отправляется за своей супругой в мир иной. Он велит похоронить себя в одной с ней могиле. Обряд совместного захоронения супругов был обычным явлением среди восточных славян до принятия христианства, но у восточных славян жена добровольно следовала за своим мужем. В былине не жена, а муж добровольно следует за своей умершей супругой. Такое высокое социальное положение женщины мы находим только у сарматских племен. Среди них часто встречались женщины, выполняющие одновременно жреческие и княжеские функции20.
Таким образом, былина прямо указывает на очень тесные контакты между сарматами и восточными славянами задолго до образования древнерусского государства. После похорон, уже в могиле, проявляются колдовские способности супруги Михаила Потыка. Более того, в самой былине она называется бессмертной, что также указывает на её связь со сверхъестественными силами. В подземелье умершая супруга превращается в змею, которая хочет убить русского богатыря. Но Михаил Потыка одерживает победу в схватке со змеей, и она вновь принимает облик возлюбленной супруги богатыря. Однако на этом приключения Михаила Потыки не прекращается. Последующие события лишь подтверждают колдовские способности его супруги.
И еще одна очень важная особенность древнерусского сословия жрецов, о которой нам рассказывают былины, - это кровосмесительные связи. В былине «Илья Муромец и Соловей-разбойник» Соловей-разбойник предстает перед нами в разных обличьях: человеческом, зверином и птичьем. А это, как известно, одна из главных отличительных черт древнерусских волхвов. Сразив и связав врага, Илья Муромец приезжает к его дому. Здесь он знакомится с семьей Соловья, которая очень многочисленна, и в ней господствуют кровосмесительные отношения. На вопрос Ильи: «Что это у тя дети все на един лик?» - Соловей отвечает:
знахарь волхв жреческий древнерусский
«Я то сына-то выращу, за него дочь отдам,
Дочь-то выращу, отдам за сына,
Чтобы Соловьиный род не переводился»21.
Кровнородственные браки были распространены в жреческой среде многих языческих религий, в том числе и среди иранских магов, последователей пророка Заратуштры (Сам великий пророк был женат на своей сестре).
Итак, былинный эпос дает нам сведения о происхождении жреческого сословия, о его социальном статусе, о магической силе и о брачно-семейных отношениях (в их семьях сохранились и разрешались кровосмесительные браки). Женщины занимали равное положение с мужчинами. По крайней мере, брачные договора заключались на равных условиях. Жреческое сословие было четко структурировано по вертикале, и в него входили как мужчины, так и женщины. Причем женщины-жрицы занимали очень высокое положение и могли руководить сложными обрядами. Все это говорит о высоком социальном статусе жреческого сословия.
Если существование обособленного жреческого сословия и его высокий социальный статус можно считать доказанным, то вопрос о политической роли древнерусских жрецов по-прежнему вызывает дискуссии. И связано это все с той же причиной - ограниченностью информации о них в отечественных письменных источниках и предвзятостью летописцев-христиан. Но письменные источники, принадлежащие восточным авторам, дают нам более объективную картину в этом вопросе.
Гардизи: «Есть у них знахари, власть которых распространяется на их царей»22.
Ибн-Руст: «Есть у них (руссов) знахари, из которых иные повелевают царем, как будто бы они их (руссов) начальники. Случается, что они приказывают принести жертву творцу их тем, чем пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их приказание никак невозможно» .
Из этих коротких, но емких по информации описаний политической роли древнерусского знахаря-волхва можно сделать следующий вывод: у восточных славян (русов) так же, как у их западных соседей, существовала теократическая форма правления, по крайней мере, в IX - начале X в. ее признаки были описаны Ибн-Рустом и Гардизи.
Подобное отношение верховного жреца и князя (царя) мы находим у северозападных соседей восточных славян - балтских славян. «От Поморян и других соплеменников своих Ране отличались преобладанием религиозной стихии во всем общественном строе: все их учреждения основывались на поклонении божествам и вся мысль, вся воля народа было в руках жреца. Самый князь Ранский получил религиозное значение и, осененный покровительством богов, возвысился над всеми прочими князьями Балтийскими»24. Несмотря на столь высокое положение среди балт- ских князей, «он вполне зависел от жреца, который объявлял волю богов; царь был только исполнитель этой воли, и даже на войне вел войско, куда жрец, погадав, приказывал» . Итак, у руссов и Ранов жрецы повелевают князьями.
Сведения о высоком политическом статусе древнерусских жрецов мы находим и в отечественных летописях. Рассмотрим несколько хрестоматийно известных летописных сюжетов. Но попробуем при этом несколько изменить их интерпретацию. Это сюжет о пророчестве волхвов князю Олегу, «месть княгини Ольги», сражение дружин великого князя Святослава с византийцами под Доростолом, строительство великим князем Владимиром I святилищ в Киеве и в Новгороде.
Обратимся к сюжету о пророчестве двух волхвов князю Олегу. В какой момент своей жизни прославленный воин мог заинтересоваться своей судьбой? Перед очередным походом. Теперь попробуем реконструировать сюжет, рассказанный нам через двести лет летописцем. Князь и дружина готовятся к походу, куда именно, для нашей темы не имеет значения. Приготовления происходят где-то возле княжеского двора, куда стекаются дружинники, торговцы привозят оружие, коней и пр. Когда все приготовления заканчиваются, наступает время выхода в экспедицию, тогда князь обязательно обращается к жрецам (в летописи они названы волхвами- кудесниками). С какой целью? А все с той же, о которой писал Гильфердинг, - узнать судьбу экспедиции. К какому рангу жрецов должен был обратиться Олег? Только к высшему. И вот жрецы вынесли свой вердикт: князь погибнет от своего коня, а это значит - весь поход обречен на неудачу. Как поступает Олег? Он оставляет своего коня, уже приготовленного к походу, на пастбище. Сам же отправляется в поход на другом коне и счастливо возвращается из него. Тогда Олег усомнился в пророчестве и поехал на свидание к своему коню. Князь жестоко наказан за свое неверие. Он погибает от укуса змеи. Вспомним, что волхвы ведут свою родословную от змея.
Пропустим несколько десятилетий и рассмотрим летописную легенду о мести княгини Ольги. Этот сюжет также хорошо известен, и повторять его смысла нет. Обратим внимание, что мятежные древляне были наказаны в соответствии с древними, восходящими к скифским временам, традициями25. Часть мятежников сожгли заживо, часть закопали в землю тоже заживо, часть принесли в жертву на могиле убитого ими князя Игоря. Чтобы организовать исполнение столь грандиозного похоронного обряда одной мудрой Ольги было недостаточно. Да и откуда она могла знать о существовании подобного обряда? Она могла знать о нем, если сама принадлежала к сословию жрецов, причем высшего ранга, либо должна была выполнять указания жрецов, тех которые «повелевают царями». Во всем этом грандиозном мероприятии прослеживается опытная рука человека, хорошо знающего все детали похоронного обряда великого князя. Но была ли Ольга этой жрицей, этим «ангелом смерти» Ибн-Фадлана? Вряд ли. И вот почему. Уже через несколько лет во время поездки в Константинополь она примет христианство. Высшей жрице этого бы не простили. Поэтому мы должны предположить, что во время совершения похоронного обряда рядом с Ольгой находился опытный жрец и не один.
В 971 г. русские дружины Святослава потерпели тяжелое поражение под Доростолом от войск императора Цимисхия. Пока русские дружинники-христиане успешно сражались с многочисленными врагами, у Святослава не было претензий по поводу их религиозной принадлежности. Но как только русские дружины потерпели поражение от византийцев под Доростолом, религиозный фактор сразу выступил на первый план. Вот что по этому поводу писал Татищев: «Тогда дьявол возмяте сердца вельмож нечестивых, начаша клеветати на христианы, сущия в воинстве, якобы сие падение вой приключилось от прогневания лжебогов их христианами. Он же (Святослав) толико разсвирипе, яко и единого брата своего Глеба не пощаде <...> Они же (крещеные русы) с радостию на мучение идяху, а веры христовы отрещися и идолом поклонитися не хотяху <. > Он же видя их непокорение, наипаче на презвитеры яряся, якобы тии (православные священники) чарованием неким людем отвращают и в вере их утверждают, посла в Киев, повеле храмы христиан разорити и сожещи. И сам вскоре поиде, хотя все христианы изгубити»26.
Дружинников-христиан обвинили не в трусости, в дезертирстве, предательстве, т. е. военно-уголовных преступлениях, а в религиозной принадлежности. «Вельможи нечестивые начаша клеветати на христианы, сущия в воинстве, якобы сие падение вой приключилось от прогневания лжебогов их христианами»26. Кто такие эти «вельможи нечистивые»? Это жрецы, которые сопровождали русские дружины и следили за соблюдением религиозных обрядов. Они объявили, что причиной поражения является гнев русских богов (у летописца - лжебогов) на то, что среди русских дружинников есть христиане. Косвенное подтверждение этому обвинению мы находим у участника этих событий Льва Диакона. В начале сражения русские дружины начали теснить византийцев, «. но тут вновь вмешались высшие силы. Внезапно восставшая и разлившаяся по воздуху буря с дождем расстроила Россов: ибо поднявшаяся пыль вредила им глаза»27. Природная стихия, подвластная провидению, оказалась на стороне византийцев. «Нечестивые вельможи» растолковали это как божественный гнев на русских за то, что среди них есть христиане. Начались казни в виде жертвоприношений христиан.
Это событие удивительным образом перекликается с плачем Ярославны в «Слове о полку Игоревом .»:
Ярославна рано плачет
В Путивле на забрале, приговаривая:
О ветер, ветрило!
Зачем, господин, веешь навстречу?
Зачем мчишь хиновские стрелочки
На своих легких крыльцах
На воинов моего милого?28
И опять «старцы-жрецы», и опять они повелевают царем, «. как будто они их (руссов) начальники. Случается, что они приказывают принести жертву творцу их тем, чем они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари прика- зывают, то не исполнить их наказание никак не возможно» . Великий князь Святослав не пощадил даже своего родного брата Глеба.
г. дает нам еще одно подтверждение политического влияния жрецов. Как сообщает летописец, великий князь Владимир Святославович, только что пришедший к власти с помощью варяжских наемников, начинает свою государственную деятельность. И начинает ее со строительства в обеих столицах, в Киеве и Новгороде, новых святилищ! Неужели молодой князь, которому не исполнилось и шестнадцати лет, так обеспокоен состоянием религиозности в стране? В это трудно поверить, если не предположить, что он находится под влиянием волевого и жестокого жреца-понтифика, из тех, которые повелевают князьями.
Но летописец приписывает все эти строительства святилищ инициативе Владимира I. Почему? Возможно, он не знал о «жрецах, которые повелевают князем». Возможно, знал, но специально умалчивал, таким образом, стирая их из исторической памяти. Для нас не важно, какими мотивами руководствовался летописец, так как это не имеет для нашей темы принципиального значения. Для нас важно понять, что во всех вышеописанных действиях четко просматривается воля и желание опытных людей, совмещающих религиозную и политическую деятельность. И не случайно то, что именно волхвы после принятия христианства будут возглавлять антихристианское сопротивление христианизации Древней Руси.
Мы можем сделать следующие выводы:
1.У восточных славян накануне принятия христианства существовало обособленное и влиятельное сословие жрецов.
2.Это сословие было структурировано строго по вертикали. В него входили наравне с мужчинами и женщины.
3.Это сословие носило экзогамный характер, и в нем разрешались кровнородственные браки.
4.По своему политическому статусу оно ничем не уступало княжеско- дружинному сословию, возможно, что по отдельным вопросам решающее слово оставалось за верховным жрецом.
Итак, можно с уверенностью утверждать, что жреческое сословие восточных славян являлось обособленным, многочисленным и привилегированным сословием, играющим главенствующую роль в духовной и политической жизни восточнославянского общества. Такое положение волхвы занимали, по крайней мере, до принятия христианства в качестве государственной религии.
Список литературы
1.См.: Климов, Е. В. Очерки по истории христианизации Древней Руси / Е. В. Климов. - Нижневартовск, 2006.Костомаров, Н. И. Российская история в жизнеописании ее главнейших деятелей. Т. 1 / Н. И. Костомаров. - М., 1998. - С. 34.
2.Ключевский, В. О. Русская история. Полный курс лекций : в 3 т. Кн. 1 /
3.О. Ключевский. - Ростов н/Д, 2000. - С. 108.
4.Гальковский, К. М. Борьба христиан с остатками язычества в Древней Руси / К. М. Гальковский. - Харьков, 1916. - С. 130.
5.Карташев, А. В. Очерки по истории русской церкви. Т. 1 / А. В. Карташев. - М., 1991. - С. 146.
6.Гильфердинг, Д. История балтских славян / Д. Гильфердинг. - СПб., 1874. -
7.200-207.
8.Тимощук, Б. А. Языческое жречество Древней Руси / Б. А. Тимощук // Рос. археология. - 1993. - № 4. - С. 119.
9.Рыбаков, Б. А. Язычество Древней Руси / Б. А. Рыбаков. - М., 1988. - С. 298-304.
10.Повесть временных лет. - СПб., 1996. - С. 175.
11.Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. - М. ; Л., 1939. - С. 83.
12.Там же. - С. 82.
13.См.: Пропп, В. Я. Русский героический эпос / В. Я. Пропп. - Л., 1955.
.Там же. - С. 67.
.Там же. - С. 72.
.См.: Повесть временных лет.
17.См.: Климов, Е. В. // Вопр. истории. - 2007. - № 12; Климов, Е. В. Религиозные истоки древнерусской цивилизации / Е. В. Климов. - Нижневартовск, 2006.
18.См.: Рыбаков, Б. А. Язычество Древней Руси.
19.Там же. - С. 349.
20.Климов, Е. В. Религиозные истоки древнерусской цивилизации. - С. 44-49.
21.См.: Мошкова, М. Сарматы / М. Мошкова // Родина. - М., 2003. - № 3. - С. 22-27.
22.Пропп, В. Я. Русский героический эпос / В. Я. Пропп. - Л., 1955. - С. 243.
23.Древнерусское государство и его международное значение. - М., 1965. - С. 400.
24.Там же. - С. 388.
25.Гильфердинг, А. История балтских славян. - С. 111-114.
26.См.: Рыбаков, Б. А. Язычество Древней Руси.
27.Татищев, В. Н. История Российская. Т. 1 / В. Н. Татищев. - М., 1962. - С. 111.
28.Диакон, Лев. История / Лев Диакон. - СПб., 1820. - С. 95.
29.Злато Слово : История отечества в романах, повестях, документов. - М., 1986. - С. 65.
.Древнерусское государство и его международное значение. - М., 1965. - С. 388.Т.
|