Арго как элемент субкультуры музыкантов

А. М. Лесовиченко

Музыкантское сообщество занимает довольно специфическое положение в социальной среде. С одной стороны, оно находится в теснейшем взаимодействии со всеми структурами социума, в т. ч. с власть имущими, но с другой, тяготеет к автономности, к поддержанию цеховой замкнутости, свойственной этому, в общем-то, немногочисленному объединению с древности.

Музыканты зачастую довольно безразличны к официальным факторам дифференциации общества по государственным, национальным, религиозным, статусным признакам, но очень чувствительны к импульсам, возникающим в их среде, как бы далеко они ни отстояли от конкретной группы в территориальном отношении. Это закономерно, поскольку пространственный параметр здесь преодолевается частыми гастролями. Тесные контакты людей, живущих на значительном расстоянии весьма обычны.

Внутренние взаимоотношения в музыкантской среде могут быть самыми разными: от дружеских, тёплых, обеспечивающих взаимопомощь и заботу, какую не всегда встретишь среди близких родственников, до конфликтных, неприязненных, вплоть до ненависти. Нехарактерно только безразличие. В музыкантской среде бывает тяжело находиться именно из-за повышенного, иногда очень сильно, внимания к коллегам: занятия музыкой усиливают чувствительность, развивают эмпатию, эмоциональность, порой до уровня едва ли не патологии.

Коллективный характер деятельности делает очень важным взаимодействие друг с другом, которое осуществляется не только в непосредственном музицировании, но и в долговременном процессе профессионального обучения, во время которого сильно уменьшаются любые контакты вне своей среды. Отсюда и необходимость поддержания тесного общения, налаживания взаимопонимания.

Музыкантское сообщество неоднородно. Академические, масскультовые, фольклорные группы музыкантов контактируют между собой относительно мало. Отсюда, музыкантское арго – явление в любой культуре малоустойчивое. Оно сильно варьируется и по регионам и по музыкантским профессиям. Однако без него не обходится ни одно объединение профессионалов. Фактически, усвоение арготизмов является побочным (а иногда и обязательным) элементом воспитания музыканта-профессионала.

Назначение арго нельзя интерпретировать однозначно. К примеру, относительно арго украинских кобзарей и лирников Х1Х века — «лебийской мовы» — можно предполагать её «юридический» статус. Пользуясь этой «мовой», музыканты давали понять, что прошли полную программу обучения, в т. ч. освоили арго, и, таким образом они – полноправные члены цеха «нищей братии». Музыкант, который не прошёл полного курса обучения, совсем не владеет «лебийской мовой» или владеет ею плохо, не имел права свободно работать как лирник или кобзарь.

Возможен и другой подход – конспиративный, предполагающий, что кобзари и лирники существовали на периферии общества. На них смотрели как на людей не слишком благонадёжных в отношении закона. То есть, арго этого круга музыкантов является одним из уголовных жаргонов.

Весьма вероятно, что оба подхода правомерны. Анализируя записи словаря «лебийской мовы», сделанные О. Малинкой от лирника Н. Дудки (около 220 слов)*можно сделать следующие наблюдения:

1. Слова имеют различное происхождение – славянское, греческое, татарское, латинское, еврейское. Например, явно по-славянски звучат слова «постишной» (становой пристав), «хвылынник» (гривенник), «трухлявка» (грушка). Наверное из греческого – «физятницы» (груди), «полуандрус» (товарищ). Тюркского происхождения – «ман» (я), «канде» (где), «калайман» (звон). Возможно из латыни – «лигус» (волк), «кремус» (сахар). Из еврейского – гудлай (еврей).

2. Подбор слов свидетельствует о желании добиться максимального несовпадения звучания слова и его значения в украинском контексте (да, и в других языках тоже). Более или менее совпадает «ман» (я), которое в тюркских языках может иметь то же значение.

В словаре Малинки явно преобладают существительные. В лексике – названия бытовых предметов, действий, числительные. Почти нет абстрактных понятий.

Несколько слов узнаются в ныне употребимом жаргоне: «лох» в лебийской мове – «человек», «хаза» – «хата».

Обращаясь к современному музыкантскому сообществу, трудно говорить о существовании в нём сколько-нибудь оформленного арго, которое можно было бы использовать для тайного разговора. Однако, арготизмы как знаки принадлежности к «клану» профессионалов существуют и довольно часто присутствуют в неформальном общении. К примеру, если музыкант ходил решать организационный вопрос и не смог добиться результата, вернувшись, скажет коллегам коротко – «бекар» Поторапливая кого-либо, может сказать – «presto-presto». Напротив, если нужно сказать: «делай постепенно, понемногу» – использует нотную формулу «poco-a-poco».

Весьма распространены каламбуры, некоторые из них потеряли шуточную остроту в силу частоты употребления. Например, часто выворачиваются названия хрестоматийных классических произведений: «помёт валькирий» (Вагнер, «Полёт валькирий»); «высоргский – ботинки с мусорки» (Мусоргский, «Картинки с выставки»); «поем я из таза» (Скрябин, «Поэма экстаза»), «Бах-Будённый, "Чаконная"», «Крымский-Персиков» (Римский-Корсаков).

В ходу глаголы, обозначающие физиологические процессы: «берлять» (есть), «друшлять» (спать), «сурлять» (мочиться), «верзать» (испражняться) и т. д.; производные от них «берло», «друх», «верзошник».

Определённое количество слов применяется для характеристики собственно музыкальной деятельности. Типа: «лабать» – играть как попало (отсюда, «лабух» – плохой или небрежный исполнитель); «драчить» – интенсивно заниматься; «чесать» и «шпарить» – успешно исполнять трудные пассажи (производные существительные – «чёс» и «шпар»); «пузочёс» – исполнитель на домре; «органировать» – играть на органе.

Есть несколько популярных слов для обозначения других действий. Например, «башлять» (платить), «фанить» (курить). Однако, возможно, они из лексикона других субкультурных сообществ.

Следует упомянуть о таком специфическом способе общения, как высказывание (чаще всего, шуточное ругательство) посредством собственно музыкальных формул, интонируемых на любом инструменте. Например, оскорблением является – до-ре-ми-до-ре-до. Ответ на него следует: соль-фа-ми-ре-до.

Конечно, весь лексикон современных музыкантов не сопоставим с разработанными арго музыкантов исчезнувших профессиональных цехов, тем не менее, свидетельствует о наличии признаков профессиональной субкультуры.

Любопытно было бы проследить динамику музыкантского арго, лексические связи между разными группами. К сожалению, этот материал редко становится предметом исследования и даже простой фиксации.

Список литературы

* Малинка А. Кобзари и лирники Т. Пархоменко, Н. Дудка и А. Побегайло // Земский сборник Черниговской губернии, 1903, № 4. См также: Марцинковський С. Л. Эволюцiя кобзи — Херсон, 2004; Лесовиченко А., Марцинковський С. До питання вивчення музичного арго як складовоi традицiйноi кобзарскоi педагогiки // Таврiйский вiсник освiти, № 2 (34) — Херсон, 2011. — С. 70-74.