Реферат: Понятие и сущность права

КАЛИНИНГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Курсовая работа

“Понятие и сущность права”

Р а б о т у проверил Р а б о т у выполнил

студент гр.

Дата:________________ Дата:________________

Подпись:_____________ Подпись:_____________

Калининград 1998

Содержание

стр.:

Многообразие в понимании права.

Право принадлежит к числу не только наиболе важных, но и наиболее сложных общественных явлении.

Пытаясь понять, что такое право и какова его роль в жизни общества, еще римские юристы обращали внимание на то, что право не исчерпывается одним каким-либо признаком или значением. Право, писал один из них (Павел), употребляется в нескольких смыслах. Во первых, право означает то, что “всегда является справедливым и добрым”, – каково естественное право. В другом смысле право – это то что “полезно всем и многим в каком-либо государстве, каково цивильное право”.

По мере развития общества и государства у людей, естествено менялось и представление о праве. Появилось множество различных правовых идей, теорий и суждений. Однако изначальные основы, заложенные римскими юристами, особенно в такой отрасли права как гражданское (цивильное), хотя и в “модернизированном” виде, но сохранились. В первую очередь это касается таких правовых институтов как право собственности, наследования, купли-продажи и многих других.

Чтобы убедиться в этом, достаточно сказать, что знаменитый Кодекс Наполеона или гражданский Кодекс Франции 1804 года был подготовлен на основе глубокого изучедия и широкого использования римского права. В нем, например, под сильным влиянием принципов и различных институтов римского права особо выделялось право собственности, которое определялось как “право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом, с тем, чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законами или регламентами” (ст. 544). В Кодексе Наполеоиа закреплялись пути и способы приобретения собственности. Устанавливалось, в частности, что собственность на имущество приобретается и передается путем наследования, путем дарения между живыми или по завещанию и в силу обязательств (ст.711).

Следует отметить, что многие институты римского права в качестве своеобразного первоисточника постоянно использовались и используются при разработке гражданских кодексов и иных нормативно-правовых актов и в других странах. Подобное влияние римского права на правовые системы других стран, восприятие последними наиболее в ясных принципов и институтов римского права, называемое юридичкой литературе рецепцией римского права, в значительной мере сказалось на характере и содержании этих систем, а также на определении понятия самого права.

В полной мере сохранили свою значимость и актуальность, например, положения, сформулированные древнеримскими и древнегреческими юристами относительно неразрывной связи права и спрведливости, права и добра.

Будучи “регулирующей нормой политического общения”, право как отмечал еще древнегреческий мыслитель Аристотель, должно служить “критерием справедливости”. Для того, чтобы знать, что такое право, писал древнеримский юрист Ульпиан, нужно понять, чем какими явлениями оно связано и откуда оно происходит. Нужно помнить, прежде всего, что “оно получило свое название от justitia – правда, справедливость”, что право есть “искусство добра”, “равенства

и справедливости”.

Не утратили своего значения для современной юридической теории и практики, в особенности для глубокого и всестороннего понимания сущности и содержания права, а также его определения, положения, касающиеся стественного права.

Право - в наиболее простом его определении - есть система регуляции общественных отношений, цель которого - установление режима правопорядка. Однако это определение совершенно не исчерпывает всей многозначности этого юридического феномена.

“Юристы все еще ищут определение права”, - писал Кант около 200 лет тому назад, обобщая более чем двухтысячелетнюю историю постижения природы этого явления.[1] Его слова справедливы и сегодня, так как до сих пор по-прежнему не существует общепризнанной дефиниции права. Более того, по мнению российского ученого Л.И.Спиридонова, вряд ли эта задача вообще может быть разрешима при помощи формально-логических средств, которые только и могут быть использованы для разработки традиционных определений.[2]

Между тем в юридической науке существуют различные трактовки права (нормативная, социологическая, этическая и др.), каждая из которых имеет свои обоснования. С точки зрения интересующей нас проблемы соотношения права и закона прежде всего следует остановиться на двух основных, сложившихся в истории права[3] , тенденциях правопонимания.

Первый способ формирования идеи права рассматривает его как власть, принадлежащую Богу, как внешнюю норму, которой должна подчиниться воля индивида. Божественная воля, в соответствии с этой концепцией, развивается в норму поведения, выраженную в законе, утвержденном властью, государством. Следовательно, в соответствии с этой теорией, все критерии определения права и произвола происходят от Бога, власти, государства, а индивид (гражданское общество) сохраняет по отношению к праву пассивное положение. Право в этом случае выступает как инструмент принуждения к послушанию власти и выражает лишь абсолютный государственный интерес: власть диктует законы, законы содержат право, власть карает за их неисполнение.

В современной теории права изложенная выше концепция известна под названием позитивистской концепции государства и права.

Другая тенденция правопонимания возникла и развивалась на основе разработанного римлянами понятий справедливости, естественного образа мышления, правосудия, на признании взаимности правомочий сторон, которые “уравновешивают” друг друга посредством прав и обязанностей: за правом каждого стоит его интерес, который может быть удовлетворен через обязанности другой стороны. Внешняя принудительная сила в этом случае не требуется.[4]

При таком подходе нормы права рождаются не “сверху”, а в самом гражданском обществе, в процессе совместной деятельности людей при постоянном столкновении их интересов. При этом вырабатываются правила сочетания этих правовых норм, способы взаимодействия и подавления, “зона” свободы их действия. Данные правила и есть нормы права - права как меры свободы. Одна из версий этого гегелевского определения, вскрывающего функциональную сущность права, советским юристом Н.Н.Разумовичем изложена так: “Право есть исторически обусловленная мера человеческой свободы для поддержания динамического равновесия между личным интересом и общественной необходимостью.”[5]

В представленной дефиниции на первый план выходит гарантийная сторона права как сферы беспрепятственного действия интересов людей, защиты их правомерного поведения.

В целом же большинство современных исследователей сходятся на том, что в развернутом определении права должны найти отражение следующие моменты: а) естественно-исторический характер происхождения права; б) его способность служить масштабом поведения свободных и равных субъектов; в) такие свойства права как нормативность, общеобязательность, взаимозависимость заключенных в нем прав и обязанностей; г) гарантии реализации права, в том числе - посредством вмешательства со стороны государства.

Среди факторов – сторон, которые необходимо учитывать при изучении права и определении его понятия, важное значение, кроме названных, имеют и другие факторы. Их много и они весьма разнообразны. Однако вместеони создают цельную, весьма представительную, хотя порою и довольно противоречивую картину правовой жизни, помогают формулировать адекватное представление о различных сторонах жизнедеятельности права и, в первую очередь, о его понятии и содержании.

В юридической литературе, как это видно из вышесказанного, нет единого подхода к определению понятия права, а тем более одиозначного о нем представления. Спектр мнений о нем и суждений, также, как и совокупность факторов, оказывающих влияние на процесс формирования о нем адекватного представления, весьма широк и разнообразен.

Помимо множества других причин он зачастую обусловливается

неодинаковой оценкой различными авторами роли и назначения для динамичного развития современного, в особенности “рыночного”, права рецепции римского права, различным представлением о степени влияния традиционных идей естественного права на современные теории права, противоречивыми подходами авторов – исследователей права – к разрешению проблем соотношения в его понятии и содержании “общечеловеческого” и “общенационального”, с одной стороны, и “классового”, с другой.

Последнее особенно четко просматривается в отечественной лите ратуре. Если сравнить между собой определения понятия права и подходы к его изучению, характерные для советского периода с определениями понятия права и подходами к его познанию в постсоветский период то нетрудно заметить, что важнейшей особенностью тех и других является или категоричное признание или столь же решительное отрицание классового характера права.

Первые строятся на строго классовых постулатах, на представлении о государстве и праве как средствах, орудияхв руках господству- ющего класса или классов. Тогда как вторые, молчаливо отвергая клас- совость апеллируют к “общечеловеческим” ценностям и интересам или же к “общим и индивидуальным интересам населения страны”.

В качестве примеров сугубо классового подхода к определению понятия права, можно ссылаться на такое, довольно типичное определение в соответствии с которым право рассматривается как “совокупность установленных и охраняемых государством норм, выражающих волю господствующего класса, содержание которой определяется ма- териальными условиями жизни этого класса” . Или – на определение права как “на систему нормативно-обязательного регулирования поведения людей, поддерживаемую государством и выражающую териально обусловленную волю господствующих классов (при социализме – волю народа)”.

Одним из примеров внеклассового или надклассового подхода к определению понятия права может служить его дефиниция, в соответствии с которой право рассматривается как “система общеобязательных правил поведения, которые устанавливаются и охраняются государством, выражают общие и индивидуальные интересы населения страны и выступают государственным регулятором обществен- ных отношений”.

Разумеется, в сфере права, равно как и в других областях государственной или общественной жизни, никто не может установить истину в последней инстанции, а вместе с ней и критерии правильности подходов к изучению и определению понятия тех или иных явлений, не исключая и самого права.

Только практика, по общему признанию, может служить критерием истины. Однако для того, чтобы практика “сказала” свое слово и тому или иному определению понятия права был вынесен оправ- дательный или обвинительный “приговор”, потребуется определенное время. Только на основе накопленного опыта можно будет с уверенностью говорить о преимуществах или недостатках того или иного подхода к изучению права и его определению.

Это относится ко всем, существующим в мировой государственно-правовой практике и, естественно, имеющим “право” на свое существование подходам к рассмотрению права и его определению. В известной мере это касается также сугубо классовых и внеклассовых дефиниций права.

Оговорка – “в известной мере” здесь необходима для того, чтобы подчеркнуть то обстоятельство, что имеющийся опыт определения права путем чрезмерного выпячивания, преувеличения его классовости в советской литературе и одновременно полного его отрицания или подчеркнутого игнорирования в западной литературе, свидетельствует, также как и в случае с государством, о двух крайностях.

Первая из них заключается в абсолютизации роли классовости, в ее явной переоценке, а вторая – в ее ничем не оправданном игнорирования, в ее недооценке. Шарахание из одной крайности н другую при определении понятия права, также как и во всех других случаях, - не лучший способ нахождения научной истины.

В реальной жизни классы существуют наряду с другими социальными и политическими общностями людей. В полной мере проявляются и их интересы, особенно когда классы находятся у власти. В силу этого было весьма неразумным и опрометчивым в процессе выработки понятия праваи определения его сущности и содержания “не замечать” их существования и функционирования, полностью игнорировать влияние классов и их интересов на государственно-правовую жизнь.

Наличие множества определений права, сформулированных под воздействием ряда жизненных обстоятельств – факторов и отражающих различные стороны правовой жизни и подходы, несомненно следует рассматривать само по себе как явление положительное. Оно позволяет взглянуть на право сквозь призму веков, отразить в себе наиболее важные не только для одной исторической эпохи, но и для других эпох его стороны и черты, увидев право не только в статике, но и в динамике. Существование множества определений права свидетельствует, помимо всего прочего, о глубине, разнообразии и богатстве государственно-правовой мысли, об огромном разнообразии знаний о праве, накопленных авторами-теоретиками и практиками за тысячелетия его исследования.

Однако в таком множестве есть и свои изъяны. Главный из них заключается в трудностях, порождаемых различными, порой взаимоисключающими друг друга подходами, отсутствием единого, концентрированного, целенаправленного процесса познания права и его практического использования. Диалектика данного процесса, таким образом, состоит в том, что множественность определений понятия права как положительное явление выступает в то же время и как отрицательное явление.

Возможно ли успешное преодоление негативных сторон множественности, а точнее – известной разрозненности или даже противоречивости определений понятий о праве? В значительной мере “да”. Возможно использование нескольких путей и попыток решения данной проблемы. Один из таких путей заключается в том, чтобы на основе сформулированных в разное время частных определений понятия права выработать пригодное “на все времена” и “на все случаи жизни”

общее определение понятия права. В отечественной и зарубежной юридической литературе такие попытки предпринимались и неоднократно. Отмечалось, в частности, что “общее определение права, если оно правильно сформулировано, имеет ту несомненную теоретическую и практическую ценность, что оно ориентирует на главные и решающие признаки, характерные цля права вообще и отличающие право от других смежных, неправовых общественных явлений”.

Однако тут же, и не беэ основании, оговаривалось, что в процессе исследования права и его применения нельзя ограничиться “одним лишь общим определением понятия права”, поскольку в нем не могут получить “свое непосредственное отражение” весьма важные для глубокого понимания права и практики его применения специфические моменты, свойственные тому или иному историческому типу права”. Специфические особенности, например, рабовладельческого или феодального типов права вряд ли можно отразить в общем понятии, которое “вбирало” бы в себя также хотя бы некоторые специфичесские особенности современных правовых систем или типов права.

Специфические особенности и черты характеризуют лишь частные определения понятия права, отражающие, соответственно, специфические признаки и черты рабовладельческого, феодального или любого иного типа права. Что же касается общего определения понятия права, то оно может складываться, исходя из своего названия и назначения, лишь их самых общих черп особенностей, свойственных всем без исключения типам права.

В силу этого оно неизбежно будет носить слишком общией, чрезмерно абстрактный, малопригодный для успешного решения теоретических задач и достижения пращчсских целей, характер. Разработкой такого рода определений, когда право рассматривается в весьма абстрактном или одностороннем виде лишь как “институт принуждения поведения человека власти правил” или как “правила поведения, устанавливаемые и охраняемые государством” , нередко увлекаются и “грешат” западные юристы.

Отечественные же авторы, предпринмшие попытки выработки общего понятия права, в силу объективни и субъективных причин чаще всего “сбивались” на отдельные сщифичсские черты, касающиеся “воли” того или иного господствующего класса, рассмотрения права исключительно как классового регулятора общественных отношений, и т.п. Иллюстрацией сказанного может служить дефиниция общего понятия права, в соответствии с которой оно представляется как “государственная воля господствующешласса, выраженная в со- вокупности норм, которые охраняются пвдарством как классовый регулятор общественных отношений”.

Анализ данного, равно как и других, ранее приведенных в качестве примера, общих понятий права показывав, что они пока довольно далеки от совершенства. Следовательно, они не могут служить – окончательно не сформировавшись в единое, полностью удовлетворяющее потребностям государственно-правовой теории и практики общее понятие – эффективным средством или путем преодоления негативных последствии множественности, разрозненности и противо- речивости представлении о праве.

Не могут служить достижению этой цели и так называемые “ходячие”, по выражению известного немецкого теоретика права Иеринга, или “наиболее распространенные” (Л.Пстражицкий) воззрения на право как на принудительные нормы, пользующиеся признанием и защитою со стороны государства”, как на “совокупность действующих в государстве принудительных норм” . Ибо при всей своей “общепризнанности” и широкой распространенности они отражают лишь отдельные взгляды и подходы к анализу права и его определению, а не являются “универсальными” средствами и подходами.

В сложившихся обстоятельствах наиболее эффективным, а, следовательно, и наиболее приемлемым путем или средством преодоления негативных последствий множественности и противоречивости определений и подходов к праву, является выделение и рассмотрение его наиболее важных, свойственных различным типам права, признаков и черт.

О каких конкретно признаках и чертах идет речь? О многих. Но в первую очередь о тех, которые позволяют выделить права как регулятор общественных отношений среди других, неправовых регулятивных средств. Об это мы и поговорим в дальнейшем.

-

Сущность и назначение права.

Что такое “истинный закон” ? – вопрошал Цицерон. И тут же отвечал, соотнося право не только со справедливостью и добром, но с самой природой, естественным бытием человека, что – это “разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное, которое призывает к исполнению долга...” Право, по Цицерону, устанавливая те или иные ограничения и запреты, “запрещая, от преступления отпугивает; однако оно ничего, когда это не нужно, не приказывает честным людям и не запрещает им и не воздействует на бесчестных, приказывая им что-либо или запрещая”.

Идеи и основные положения естественного права нашли свое отражение в конституционном и текущем законодательстве многих совре менных государств. Например, в Конституции России прямо указывается на то, что “основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения” (ст. 17, п. 2). Тем самым подчеркивается, что они “не даруются и не устанавливаются “свыше” каким бы то ни было государственным или иным органом, а возникают и существуют в силу естественных, ни от кого не зависящих, причин.

Наряду с названными факторами, оказывающими большое влияние на формирование представления о сущности и содержании права а также на его определение, важную род в данном процессе играют и другие факторы. Среди них следует выделить такие, которые связаны со служебной ролью и социальным назначением права в жизни общества и государства.

Общепризнанным является тот факт, что в социальном плане право никогда не бывает абстрактным. Оно всегда выражает и закрепляет волю и интересы господствующих классов, стоящих у власти социальных слоев, групп, прослоек. Нет права “вообще”. 0но всегда конкретно и реально.

В чем это проявляется? В первую очередь в том, что право на всех стадиях его развития освящает и закрепляет имущественное, социальное и иное неравенство людей. Неравенство рабовладельца и раба, феодала, помещика и крепостного, работодателе работополучателя. Даже размер наказания за убийство человека раньше ставился в зависимость от его общественного положения. Так, по “Русской Правде” – важнейшему памятнику древнерусского права – за убийство княжеского служащего дружинника следовал штраф (вира) – 80 гривен. За убийство “купчины” – 40 гривен. А за убийство княжеского холопа – крестьянина следовало вознаграждение его хозяину в размере пяти гривен.

По “Салической правде” – правовому памятнику салических франков конца V в. н.э. – за убийство свободного франка был предусмотрен штраф (вергельд) в 200 денежных единиц – солидов. За убийство полусвободного (мета) – 100 солидов. За убийство зависимого крестьянина (колона) полагался штраф в 63 солида. За убийство раба взыскивалось всего лишь 35 солидов и то в пользу хозяина.

В то же время “Салическая правда”, выражая волю и защищая интересы господствующих кругов, предусматривала, что “если кто лишит жизни человека, состоящего на королевской службе”, то с него взыскивается тройной, по сравнению с обычным свободным франком, вергельд в сумме 600 солидов.

Явно выраженное или завуалированное неравенство людей прослеживается и во множестве других, изданных ранее или на последующих этапах развития человеческого общества актах. Широко известное в марксистской и немарксистской литературе положение – выдержка из “Манифеста Коммунистической партии” о том, что право буржуазии “есть лишь возведенная в закон воля вашего класса, воля, содержание которой определяется материальными условиями жизни вашего класса” , несомненно имеет под собой реальную основу, по существу адекватно отражает реальную действительность.

Аналогичный вывод можно сделать и в отношении других классовых по своему характеру положений и государственно-правовых утверждений. Не подлежит никакому сомнению тот факт (и это подтверждается повседневной государственно-правовой практикой), что право в любом обществе и государстве выражает волю и интересы экономически и политически господствующего при данной системе отношений класса, что обслуживает прежде всего стоящие у власти классы.

В этом смысле Ленин безусловно был прав, когда отстаивал тезис о том, что содержащаяся в любом нормативно-правовом акте государст венная воля есть воля господствующего класса. “Воля, если она государственная, – писал он, –должна быть выражена как закон, установленный властью”. В принципе, разделяя данный, многократно подтвержденный самой жизнью, тезис, следует в то же время обратить внимание на определенные изъяны, известную уязвимость данного положения. Дело заключается в том, что, сводя всю государственную волю, выражаемую в праве, а вместе с ней и все социальное содержание права только к классовому содержанию, мы тем самым упускаем из вида сознательно или непроизвольно, во-первых, все остальные, существующие в обществе, помимо классовых и наряду с классовыми, многочисленные социальные общности (группы, слои, трудовые коллективы), их волю и интересы. Во-вторых, не учитываем того, что у власти в определенные, чаще всегопереходные периоды, от одной, исторически сложившейся системы власти к другой, могут стоять не классы, а определенные группы (клики, “кланы” и т.п.) людей со своими взглядами, ценностями и интересами, отражаемыми в праве. И, в-третьих, упускается из виду тот общеизвестный факт, что в любом обществе наряду с защитой интересов стоящих у власти классов или слоев, право самопроизвольно, естественно или вынужденно отражает также интересы всего общества. В нем неизменно сочетаются групповые интересы с общесоциальными, национальные, классовые и иные – с общечеловеческими. Степень такого сочетания и соответствия не везде одинакова. Но она существует, И это естественно. Ибо право изначально порождается и развивается не как результат деятельности лишь отдельного класса, нации или группы людей. Оно является порождением всего общества и результатом естественного развития всего общества. Право есть величайшая ценность и элемент культуры всего человечества. В равной мере ото относится как к национальному, так и международному праву. Убедить в этом позволяют такие, например, имеющие огромную общечеловеческую значимость акты нашего времени, как Всеобщая декларация прав человека 10 декабря 1948 года Генеральной Ассамбеей ООН; Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый 16 декабря 1966 года Генеральной Ассамблеей ООН; Декларация о предоставлении независимости странам и народам, принятая 14 декабря I960 года Генелониальной Ассамблеей ООН; и другие им подобные акты. В них закрепле не только высокогуманные, общечеловеческие интересы, но и непреходящие общечеловеческие ценности.

Такие же или им подробные конституционные принципы, права и свободы, затрагивающие интересы всех или подавляющего большинства членов общества, провозглашаются и законодательно закрепляются и во многих странах. Однако при этом как и прежде открытыми, далеко не однозначными остаются вопросы типа: Как соотносятся в данном случае общечеловеческие и общенациональные интересы классовыми интересами? Не “растворяются” ли последние в первых? И, наконец, действительно ли интересы всего общества, также, как и интересы отдельных индивидов, различных групп и ассоциации, не совпадающие с интересами господствующего класса, не только формально провозглашаются, но и практически осуществляются? Ведь не следует забывать, что в реальной жизни классовые и иные интересы зачастую стоят на первом плане, доминируют над общечеловеческими и общенациональными интересами. А кроме того, интересы правящих кругов и классов, также, как и их воля, как правило, не проявляются и не отражаются в праве в чистом, обнаженном виде. Они зачастую выступают и представляют себя в виде всеобщего интереса и в форме всеобщей национальной или государственной воли.

Подмечая данное обстоятельство, К.Маркс и Ф.Энгельс не без оснований утверждали: “Помимо того, что господствующие индивиды при данных отношениях должны конституировать свою силу в виде государ- ства, они должны придать своей воле, обусловленной этими определенными отношениями, всеобщее выражение в виде государственной воли, в виде закона”. Разумеется, воля и интересы господствующих классов или социальных слоев, стоящих у власти, представляются в виде всеобщих лишь в идеологических целях, теоретически. Практически же все, как правило, обстоит наоборот. Специфические воля и интересы правящих кругов реализуются в реальной жизни не только непосредственно, но и опосредственно, прикрываясь всеобщей волей и интересами.

Таким образом анализируя многочисленные, сложившиеся в различное время представления и суждения о праве, его назначении и сущности, можно указать на следующие его важнейшие особенности и черты.

1. Право – это прежде всего совокупность, а точнее – система норм или правил поведения. Это не случайный набор случайных норм, а строго выверенная, упорядоченная совокупность вполне определен- ных правил поведения, это - система.

Как и любая иная система она складывается из однопорядковых, взаимосвязанных между собой и взаимодействующих друг с другом элементов. Таковыми являются нормы права или правила поведения. Система должна быть внутренне единой и непротиворечивой. Возникающие между ее отдельными структурными элементами – нормами – связи, как и сами нормы должны быть направлены на выполнение строго определенных - регулятивных и иных функций, на достижение единых целей. Любая правовая система для того, чтобы стать действенной и эффективной, должна сложиться как целостная, органическая система. Это является одним из непременных требований и одновременно одним из признаков реальной, действующей, а не формальной правовой системы.

В основе любой системы норм или правил поведения лежат как объективные, так и субъективные факторы. В числе объективных факторов выделяются однотипные экономические, политические, социальные, идеологические и иные условия, способствующие созданию и функционированию системы правовых норм в той или иной стране. Как отдельные нормы, так и их система в целом не создаются стихийно, произвольно, по желанию и усмотрению тех или иных отдельных лиц. Они отражают объективные потребности общества и государства и “проецируются” на реально существующие экономические, политические и иные отношения. В этом плане, несомненно, прав был К.Маркс, когда писал, подчеркивая объективно обусловленный процесс нормотворчества, что “законодательная власть не создаст закона, - она лишь открывает и формулирует его”.

Попытки произвольного, умозрительного “конструирования” отдельных правовых актов или системы норм неизбежно ведут к негативным или же к непредсказуемым последствиям. Такого рода оторванные от жизни, от реальной действительности системы, а точнее – псевдосистемы, без риска ошибиться, можно охарактеризовать известным изречением Гете из “Фауста”: “Словами диспуты ведутся, из слов системы создаются”.

Разумеется, процесс создания и функционирования системы норм не только не отрицает, а, наоборот, всячески предполагает существование наряду с объективными и субъективных факторов. Речь при этом идет о разработке и осуществлении в той или иной стране научно обоснованной правовой политики, подготовке и реализации планов законодательных работ, активного участия специалистов-юристов в процессе правотворчества, правоприменения, в правоохранительной деятельности государственных органов.

Говоря о системе норм, нормативности права как об одной из важ- нейших его особенностей и черт, следует отметить, что нормативность вовсе не означает, по мнению ряда авторов, ограниченности или “замкнутости” права одними только нормами - правилами поведения. Помимо норм и наряду с ними право должно включать в себя, с их точки зрения, также и другие структурные элементы в виде правоотношений, правовых взглядов и идей, правосознания, субъективных прав граждан.

Спор между сторонниками строго нормативного понимания права, когда оно рассматривается лишь как система норм или правил поведения, и расширительного его толкования имеет длительную историю.

Причем такого рода дискуссии распространяются не только на отечественное, но и на зарубежное государствоведенис и правоведение. Однако при всей длительности и периодической обостренности споров каждая когда оно рассматривается лишь как система норм или правил поведения, и расширительного его толкования имеет длительную историю. Причем такого рода дискуссии распространяются не только на отечественное, но и на зарубежное государствоведение и правоведение. Однако при всей длительности и периодической обостренности споров, каждая из сторон, участвующая в них, не только не отрицает, а, наоборот, заведомо предполагает существование системы норм как основного звена “узко” или “широко” понимаемого права. Более того, в некоторых случаях “нормативистское” понимание права чуть ли не возводится в абсолют. Г.Кельзен – основоположник нормативистской теории права склонен, например, рассматривать сквозь призму норм нс только само право, но и правовой порядок (“правовой порядок представляет собой систему норм”), государство как “установившийся порядок”, другие государственно-правовые явления .

2. Право – это не простая система норм, а система норм, установленных или санкционированных государством. В мире существует множество систем различных социальных норм. Но только система правовых норм исходит от государства. Все остальные создаются и развиваются различными негосударственными – общественными, партийными и иными органами и организациями.

Создавая нормы права, государство действует непосредственно, через свои, уполномоченные на то органы, или же путем передачи отдельных своих полномочий на издание некоторых нормативно-прановых актов негосударственными органами или организациями. В последнем случае говорят о “санкционировании”, т.е. дачи разрешения государством на осуществление ограниченной правотворчсской деятельности этими негосударственными институтами.

Означает ли факт издания или санкционирования государством системы норм их полную зависимость от государства и подчинение государству? Является ли право лишь средством в руках государства, одним из его признаков, атрибутов или же оно выступает по отношению к нему как один из относительно самостоятельных институтов?

В отечественной и зарубежной юридической литературе имеется три группы различных мнений на этот счет, три значительно отличающихся друг от друга суждения.

Суть первого из них состоит в том, как верно подмечает известный российский правовед Г.Шершснсвич, что нормы права рассматриваются в виде “требований государства”. Государство при этом, “являясь источником права, очевидно, нс может быть само обусловлено правом. Государственная власть оказывается над правом, а нс под правом”. Государство в свете такого сужения рассматривается как явление первичное, а право – вторичное .

Смысл второй, противоположной точки зрения заключается в том, что само государство и государственная власть должны носить правовой характер. В основе государственной власти должен лежать “не факт, а право”. Государство, хотя он и издаст правовые акты, “не может быть источником права”, “потому что оно само вытекает из права”. Над государством находится право, а не наоборот. Оно его сдерживает и ограничивает.

Наконец, третий подход к определению характера взаимоотношений государства и права состоит в том, что не следует вообще заост- рять внимание на данном вопросе. Спор о том, что логически предщр. ствуст другому - государство или право, – пишет с связи с этим венгерский государствовсд и правовед И.Сабо, “столь же бесплоден как и спор о том, что исторически появилось раньше – государство или право”. С его точки зрения, тезис, согласно которому “право – это просто лишь государственный приказ, представляет собой такое же одностороннее упрощение”, как и суждение о том, что государство является “слугой права” .

По мнению автора, государство и право “настолько соответствуют

друг другу, настолько едины”, что вопрос о том, что из них первично что – вторично, “порожден не столько реальной действительностью (и в этом не является вопросом факта), сколько специфически априорным подходом к соотношению этих двух явлений. Этот априорный поцхот арактеризуется лиоо подчеркиванием государственного волюнтаризма, либо выделением абстрактной идеи права как самоцели” .

Вывод, к которому приходит автор, заключается в том, что “обе эти .ранние точки зрения игнорируют действительные взаимосвязи”, что в ействительности “государство и право находятся друг с другом в эункциональном единстве: одно предполагает другое, одно является цементом другого” .

И.Сабо и другие авторы, разделяющие подобные взгляды, несомненно правы в том, что в теоретическом, а тем более – в практическом шане в значительной мере бессмысленно вести спор о том, что из двух явлений – государство или право – исторически первично, а что – вторично.

Однако они не правы, когда речь идет об установлении характера эзаимоотношений государства и права. Это уже далеко не бессмыслен-дое занятие – определить, в каком соотношении находятся государство и право теоретически и практически. Важно установить, действует ли государственная власть в рамках закона и является “законной властью” или же она нарушает ею же самою установленные правовые требования и ставит себя таким образом в положение “незаконной (нелегитимной) власти”.

Вопрос о “связанности” государства правом, о правовых пределах деятельности государства всегда находил живой отклик у многих поколений юристов и неизменно вызывал среди них горячие споры.

Признавая чрезвычайно важную роль государства в процессе соз- дания и реализации норм права, многие юристы исходили и исходят тем не менее из того, что государственная власть не есть “воля”, могущая делать, что угодно и как угодно“, “опираясь на силу” и что “важнейшим служением общему благу со стороны государственной власти... является служение праву” .

В частности, такой позиции наряду с российским профессором Л.Петражицким, придерживается также известный юрист, основатель теории “солидаризма” (“синдикалистского” государства) Леон Дюги.

“Вполне возможно доказать, - писал он, - что, помимо своего создания государством, право имеет прочное основание, предшествует государству, возвышается над последним и, как таковое, обязательно для него” . Государство, доказывал Дюги, должно быть “подчинено норме права”, которая находит “свое первое проявление в совести людей, более полное выражение в обычае, в законе и свое осуществление в физическом принуждении государства, которое таким образом оказы-нается ни чем иным, как силой, служащей праву”.

Идеи подчинения государства праву, его самоограничения, в том числе и с помощью права, разделял также видный немецкий социолог и правовед Георг Еллинек. Создавая теорию параллелизма, в соот- ветствии с которой государство и право развиваются параллельно, “идут нога в ногу” и отождествляя государственный порядок с правовым порядком, автор в то же время исходил из того, что создаваемое государством право обязывает не только подвластных индивидов, но и само государство .

Своеобразную позицию в вопросах соотношения государства и права занимал Людвиг Гумплович. Последовательно отстаивая мнение о том, что с высшей исторической точки зрения право и правопорядок являются для государства лишь средством” для решения стоящих перед ним задач, он в то же время считал, что “праву присуща тенденция - все больше и больше эмансипироваться от своего творца, от государства, тенденция освобождаться от его влияний и выступать против него в виде самостоятельной силы, в виде правовой идеи”.

Если такие отрасли права, как административное право, пояснял автор, “всецело находятся под влиянием государства”, то такие институты (“сферы”) права, как право собственности, по мере развития общества, все меньше становятся подверженными влиянию государст- ва, “существуют отдельно и самостоятельно от него”.

Окончательный вывод, к которому приходит Гумплович заключается в следующем: “Природа отношения права к государству основывается на том, что государство силою своей определенной деятельности... создает все новые и новые сферы нравственности, из которых вытекает право. Но это последнее стремится к самостоятельности и не- зависимости от государства. И вот, достигнув этого, данное стремление идет еще дальше. Оно направляется к господствованию над государством. Право хочет стать выше государства. Право не желает уже призна- вать своим творцом того, кому оно обязано своим существованием. Напротив, оно само старается занять отцовское по отношению к государству положение” .

Помимо вышеприведенных в качестве примеров, существуют и иные точки зрения и суждения о характере взаимоотношений государ- ства и права. При всей их сложности, пестроте и противоречивости подавляющее большинство из них основывается на одном и том же исходном тезисе, согласно которому нормы права обусловливаются пра-вотворческой деятельностью государства, издаются им или санкционируются.

3. Право всегда выражает государственную волю как основу права, которая в свою очередь, согласно различным, существующим в отечественной и зарубежной юридической науке концепциям, воплощает в себе волю класса, правящей группы, народа, общества или нации.

Мировой опыт существования и функционирования государства и права говорит о том, что в праве выражается прежде всего воля власт- вующих. Вместе с тем неопровержимым фактом является и то, что она, опасаясь социальных взрывов и утраты своего привилегированного положения, зачастую вынуждена считаться с волей и интересами под властных.

Как соотносится воля тех и других? Как она отражается в государ ственной воле и в праве? Эти и другие, им подобные вопросы издавна находились в поле зрения государствоведов и правоведов. Один из наиболее обстоятельных ответов на них дал еще в начале XX века Г.ф.Шершеневич. “Если государственная власть есть основанная на силе воля властвующих, - писал он, - то выдвигаемые ею нормы права должны прежде всего отражать интересы самих властвующих. Те, в чьих руках власть, вводят поведение подвластных в те нормы, которые наиболее отвечают интересам властвующих. Нормами права поведение подвластных приспосабливается к интересам властвующих”. Чем уже круг властвующих, делал вывод автор, “тем резче выступает противоположность их интересов интересам остальной части государства. Чем шире круг, например, в республике, тем сильнее затушевывается это значение права” .

Воля и интересы властвующих групп, слоев или классов, однако, не являются безграничными. Их эгоизм, как справедливо подмечал Г.Шершеневич, должен подсказывать им “благоразумие и умеренность в правовом творчестве”. Помимо использования силовых средств, они могут охранять свои интересы также с помощью права, “тесно сплетая” свои интересы с интересами подвластных, “по возможности, не доводя последних до сознания противоположности”.

4. Право представляет собой систему норм или правил поведения, имеющих общеобязательный характер. Общеобязательность означает непременность выполнения всеми членами общества требований, содержащихся в нормах права. Она возникает вместе с нормой права. Вместе с нею развивается и изменяется. И одновременно с отменой акта, содержащего нормы права, прекращается.

Подчеркивая неразрывную связь нормы права и общеобязательности, Г.Кельзен вполне резонно считал, что “норма права представляет собой правило поведения, согласно которому то или иное лицо (группа лиц) должно действовать в каком-то определенном направление, независимо от того, желает ли оно вести себя таким образом или нет” .

Общеобязательность как специфическая черта и требование права распространяется нс только на рядовых граждан, должностных лиц, различные негосударственные органы и организации, но и на само государство, Цивилизованное, правовое государство, если оно не на словах, а на деле является таковым, непременно самоограничиваст, “связывает” само себя и все свои органы общеобязательностью требований норм права, организует всю свою деятельность строго в рамках требований закона и следует им до тех пор, пока они вместе с содержащими их нормами в установленном порядке небудут изменены или отменены.

Обязательность соблюдения правовых требований государством и его органами, наряду со всеми иными субьектами права, нс подверга- лась сомнению вицными юристами ни впрошлом, ни в настоящем.

Общепризнанным считается тезис, согласно которому право есть обязательное правило поведения для всех. Оно “должно быть соблюда- емо и самою властью его устанавливающею, пока оно нс будет заменено новым правилом. Если же власть, установившая правило, не считает нужным его соблюдать, а действует в каждом конкретном случае по своему усмотрению, то право сменяется произволом” .

Возникающие при этом споры касаются чаще всего лишь степени и характера “правоюго самоограничения” государства. Весь вопрос в том, резюмирует М.Ориу, является ли такое самоограничение “актом или решением субъективной воли государства, или же это есть результат объективной государственной опганизадии”? Ответы на данный вопрос предлагаются самые разноречивые: от утверждения о том, что государство добровольно ограничивает само себя до заявления о том, что оно вынуждено это делать под давлением со стороны “гражданского общества”.

5. Право охраняется и обеспечивается государством, а в случае нарушения требований, содержащихся в нормах права, применяется государственное принуждение. Государство не может безразлично относиться к актам, издаваемым им или санкционируемым. Оно прилагает огромные усилия для их реализации, охраняет их от нарушений и гарантирует. Одним из широко используемых методов при этом является государственное принуждение. Оно должно применяться только уполномоченными на то организациями, действующими строго в рамках закона, на основе закона, а также в соответствии с предусмотренными законом процессуальными правилами.

Таковыми, в общих чертах являются основные признаки права определяемые его сущностью и назначением.

Роль права в условиях формирования рыночных отношений в РФ.

Россия переживает весьма затянувшийся переходный период от тоталитарной к демократической общественно-политической системе, формируются гражданское общество, основанное на свободе народа, и новая роль государства, признающая приоритет прав человека. Едва ли не самым динамичным в этих процессах является развитие права как важного условия для проведе­ния глубоких реформ в экономике и политической системе и в то же время одной из гарантий против возврата страны к прошлому.

Современное право закрепляет основные принципы демократии и организации власти. Именно это порождает острую борьбу различных политических сил вокруг Конституции, законов, судебных решений и других правовых актов, составляющих источники конституционного права. Разобраться в этой борьбе - значит понять, кто ведет страну по пути прогресса, а кто тянет назад. Глубокое изучение права, таким образом, позволит "войти в политику" и почувствовать дыхание истории.

Едва ли не самым трудным в наше время является слежение за быстро меняющимся зако­нодательством в области права. Такие изменения можно проследить и в тех статьях Конституции, где закреплены основные права и свободы человека в области соци­ально-экономических и культурных взаимоотношений между гражданами, а также гражданами и государством

Экономические, социальные и культурные права и свободы имеют важнейшее значение для жизни человека. Конституция РФ дает новые трактовки многих прав и свобод, входящих в эту группу, отражая проводимые в стране реформы, прежде всего экономические. В своей со­вокупности эта группа прав обеспечивает свободу человека в экономической, социальной и культурной сферах и дает ему возможность защитить свои жизненные потребности. В вопро­сах жизнеобеспечения большинство людей не могут положиться только на свои силы. Сохра­няя свободу, они в то же время зависят от других людей, интересы которых часто совсем иные. Поэтому в интересах общества возникает необходимость защиты жизненных прав человека от экономического произвола и социальной несправедливости, а также - дать ему силы для ду­ховного развития и проявления своих способностей.

Свобода хозяйственной деятельности - это свобода для каждого заниматься жела- емым видом экономической деятельности, в желаемом месте и в желаемое время. Ограничения (разрешение, запрещение) действуют только на основе положений закона.

Профессиональная свобода - это свобода выбирать профессию и род занятий ис- ходя из собственных наклонностей. Ограничения возможны только на основе за- кона (например, ограничения и необходимость получения разрешения исходя из принципа общественного блага).

Свобода договоров предусматривает право отдельных субъектов заключать дого- воры в соответствии с собственной целью и по собственному желанию, Для рыноч-ноорганизованного правового и экономического порядка это означает, прежде всего, свободу заключать трудовые соглашения, договоры подряда, покупки, най- ма аренды, займа и организации хозяйственного товарищества.

Свобода договоров предусматривает право отдельных субъектов заключать дого- воры в соответствии с собственной целью и по собственному желанию. Для рыноч-ноорганизованного правового и экономического порядка это означает, прежде всего, свободу заключать трудовые соглашения, договоры подряда, покупки, най- ма, аренды, займа и организации хозяйственного товарищества.

Свобода объединений является особым случаем свободы договоров. Она прежде всего позволяет участникам экономической жизни создавать объединения (коали- ции) для реализации своих интересов. Это имеет экономическое значение прежде всего для работников по найму, которые могут объединяться в профсоюзы, а так- же и для союзов работодателей. Эти объединения, кроме того, могут от имени сво- их членов заключать коллективные договоры об оплате и условиях труда (тариф- ные соглашения).

Свобода конкуренции является частным случаем свободы хозяйственной деятель- ности. Она дает право каждому предпринимателю вступать в конкуренцию с гими предпринимателями. Это означает, что предприниматель должен иметь сво- бодный доступ на рынок, что он не может быть бойкотирован и что он может так- же осуществлять свою экономическую деятельность вопреки интересам других предпринимателей (иметь, например, более благоприятные цены). Но принцип конкуренции предполагает также отбор участников рынка, причем предпринима- тели, производительность которых не удовлетворяет требованиям рынка, должны выбыть из борьбы.

По своему юридическому содержанию данные права не одинаковы. Некоторые (например, право частной собственности), по существу, являются бесспорными правами пря­мого действия, другие (право на отдых или на социальное обеспечение) представляют собой субъективные права, конкретное содержание которых вытекает из действующего отраслевого законодательства, третьи (право на труд, право на жилище и др.) порождают для государства только общую обязанность проводить политику содействия в их реализации. Различия в юри­дическом содержании порождают различную степень массовости пользования этими правами - те из них, которые лучше обеспечены, проявляют свое жизненное значение, а другие остаются на бумаге. Важная особенность этой группы прав состоит в том, что они закрепляются за каж­дым человеком, т.е. не зависят от гражданства их субъектов.

Право на экономическую деятельность.

Данное право предусматривает свободное использование человеком своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической дея­тельности ( ст. 34 Конституции РФ ). В сочетании с правом частной собственности такая сво­бода предпринимательства выступает как правовая база рыночной экономики, исключающая монополию государства на организацию хозяйственной жизни. Эта свобода рассматривается как одна из основ конституционного строя ( ст. 8 Конституции ).

Под предпринимательской деятельностью понимаются "самостоятельная, осуществляе­мая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от поль­зования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зареги­стрированными в этом качестве в установленном законом порядке" (ст. 2 ГК РФ).

Право на экономическую деятельность включает ряд конкретных прав, обеспечивающих возможность начинать и вести предпринимательскую деятельность. Для этого субъект права на экономическую деятельность может создавать предприятия под свой риск и ответственность, свободно вступать в договоры с другими предпринимателями, приобретать и распоряжаться собственностью. Никакой государственный орган не имеет права диктовать предпринимателю, какую продукцию он обязан производить и каковы должны быть на нее цены ( если пределы не регулируются законодательством ). Предприниматель сам нанимает и увольняет работников с соблюдением трудового законодательства, сам распоряжается своей прибылью. В свободу предпринимательства также входит право осуществлять внешнеэкономическую деятельность, создавать союзы и объединения с другими предпринимателями, открывать счета в банках.

Признание права на экономическую деятельность порождает для государства определен­ные обязанности, выступающие как гарантии этого права. Государственные органы, например, не могут отказывать предприятию в регистрации, ссылаясь на нецелесообразность. Они должны бороться с рэкетом и вымогательством, защищать имущество частного предпринима­теля наравне с государственной собственностью. Всей своей экономической политикой прави­тельство правового государства содействует и помогает частному бизнесу, поощряет его раз­витие и защищает от незаконных посягательств. Любой ущерб, нанесенный предприятию по вине должностных лиц государственных органов, подлежит возмещению.

В то же время это право подлежит определенным ограничениям. Государство запрещает определенные виды экономической деятельности ( производство оружия, изготовление орде­нов и др. ) или обусловливает такую деятельность специальными разрешениями (лицензиями). Государство регулирует экспорт и импорт, что накладывает на многие предприятия определен­ные ограничения. Наконец, государственные органы вправе требовать от предпринимателя финансовой отчетности, не затрагивая при этом коммерческую тайну. Эти и ряд других огра­ничений необходимы в интересах всей национальной экономики, но должны опираться на за­конодательную базу.

Конкретные вопросы, связанные с реализацией права на экономическую деятельность, регулируются большим числом законодательных актов, и прежде всего Гражданским кодексом Российской Федерации, первая часть которого вступила в силу 1 января 1995 г. С этого вре­мени утратили силу Закон о собственности в РСФСР 1990 г., Закон о предприятиях и предпри­нимательской деятельности 1990 г.[6] ( кроме ст.34 и 35, устанавливающих порядок государст­венной регистрации ) и ряд других актов. Гражданское законодательство регулирует отноше­ния между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, или с их участием. Правила этого законодательства применяются к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федераль­ным законом. Гражданский кодекс, этот своеобразный основной закон рыночной экономики, вводит экономическую деятельность в общие рамки отношений любых физических и юриди­ческих лиц с другими лицами, закрепляет свободу договора, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела. Закон опирается на необходимость беспрепятствен­ного осуществления гражданских прав и обеспечения восстановления нарушенных прав, их су­дебной защиты.

Субъектом права на экономическую деятельность ( она не означает обязательно создание предприятий ) являются любые лица, не ограниченные законом в своей правоспособности. Правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается с его смер­тью. Согласно ст.18 ГК РФ в содержание правоспособности входит право заниматься предпри­нимательской и любой иной не запрещенной законом деятельностью, создавать юридические лица самостоятельно или совместно с другими гражданами и юридическими лицами, совер­шать любые не противоречащие закону сделки и участвовать в обязательствах и др. Естест­венно, что малолетние граждане могу осуществлять свои права только через законных пред­ставителей ( родителей, опекунов ). В полном объеме способность гражданина своими дейст­виями приобретать обязанности и исполнять их ( гражданская дееспособность ) возникает с наступлением совершеннолетия, т.е. с 18 лет.

Экономическая деятельность включает в себя и внешнеторговую деятельность. Президент РФ подписал 14 октября 1995 г. Федеральный закон "О государственном регулировании внешнеторговой деятельности". Целями Закона являются "защита экономического суверени­тета, обеспечение экономической безопасности Российской Федерации, стимулирование раз­вития национальной экономики при осуществлении внешнеторговой деятельности и обеспече­ние условий эффективной интеграции экономики России в мировую экономику ". В соответст­вии с законом правом осуществления внешнеторговой деятельности обладают все российские лица, "за исключением случаев предусмотренных законодательством РФ". Иностранные лица осуществляют аналогичную деятельность с соблюдением законодательства России. Закон уста­навливает порядок ввоза и вывоза товаров, ограничения экспорта и импорта, выдачи лицензий и пр.

Конституция РФ специально выделяет еще одну форму экономической деятельности, подлежащую запрету, - ту, которая направлена на монополизацию и недобросовестную конку­ренцию.

Под недобросовестной конкуренцией понимается ведение конкурентной борьбы (которая сама по себе в рыночных условиях правомерна ) нечестными и незаконными методами. Кон­ституционный уровень запрета монополизации и недобросовестной конкуренции объясняется тем, что ограничения злоупотребления свободой предпринимательства тесно граничит с самой этой свободой, а также стремлением законодателя подчеркнуть особую опасность этих зло­­употреблений для национальной экономики. Злоупотребления, связанные с доминирующим положением на рынке и нарушение этических правил конкуренции, губительны для граждан и всего общества. Отсутствие конкуренции задерживает экономический и технологический про­гресс, подавляет активность мелкого и среднего бизнеса, снижает качество товаров, ведет к поддержанию высоких цен, ущемляет право многих людей на свободную экономическую дея­тельность. По интересам граждан и экономики бьет недобросовестная конкуренция, которая проявляется в заключении соглашений о ценах ( для поддержания высоких цен ), разделе рын­ков, устранении с рынка других предпринимателей. Интересы потребителей ущемляются и то­гда, когда их вводят в заблуждение относительно изготовителя, назначения, способа и места изготовления, качества и иных свойств товара другого предпринимателя, путем некорректного сравнения товаров в рекламной и иной информации, копирования внешнего оформления или использования товарного знака чужого товара и иными способами.

Подобного рода методы запрещены Законом РСФСР о конкуренции и ограничении мо­нополистической деятельности на товарных рынках от 22 марта 1991 г.[7] . Запрещены также распространение предпринимателем ложных, неточных или искаженных сведений, способных причинить убытки другому предпринимателю, изъятие товаров из обращения с целью создания или поддержания дефицита на рынке либо повышения цен, навязывание контрагенту условий договора, невыгодных для него или не относящихся к предмету договора, и ряд других дейст­вий.

Закон устанавливает, что признание положения доминирующим ( т.е. монополии ) воз­можно, если доля товаров на рынке превышает 35% и существует возможность ограничивать конкуренцию. Ограничивать конкуренцию запрещено не только отдельным предпринимателям, но и органам исполнительной власти. Средствами борьбы с монополизацией и недобросовест­ной конкуренцией может быть обращение в антимонопольные органы, которые вправе давать предписания о прекращении недозволенных действий, а при невыполнении предписаний - на­лагать штраф. В случае причинения убытков от таких действий можно обращаться в суд ( как общей юрисдикции, так и арбитражный ).

Для реализации положений Закона создан Государственный комитет Российской Федера­ции по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур, имеющий территориальные управления.Деятельность этих органов носит квазисудебный характер, по­скольку они принимают решения о мерах воздействия в процессуальных формах, т.е. с предос­тавлением определенных гарантий сторонам, соблюдением их прав и законных интересов. Од­нако любые решения этих органов могут быть обжалованы в суд.

Антимонопольное законодательство не затрагивает сферу действий так называемых есте­ственных монополий, т.е. монополий, производящих товары, удовлетворение спроса на кото­рые на рынке данного товара эффективнее в отсутствие конкуренции в силу технологических особенностей производства и товары которых имеют устойчивый спрос в силу невозможности полной замены их другими товарами. Это транспортировка нефти и газа по трубопроводам, железнодорожные перевозки, услуги транспортных терминалов и портов, услуги электриче­ской и почтовой связи. Федеральным законом от 17 августа 1995 г. предусмотрено регулирова­ние деятельности этих естественных монополий через специальные федеральные органы ис­полнительной власти.

Государство оказывает поддержку и так называемому малому предпринимательству ( с числом занятых на предприятии до 100 человек ), о чем принят Федеральный закон от 14 июня 1995 г. Закон предусматривает создание льготных условий в финансовой области и налогооб­ложении, поддержку внешнеэкономической деятельности малых предприятий и др. Государ­ство призвано осуществлять специальные программы, создавать фонды поддержки малого предпринимательства.

Для защиты населения от недобросовестной конкуренции в области рекламы принят Фе­деральный закон о рекламе от 18 июля 1995 г. Закон предусматривает предотвращение и пре­сечение ненадлежащей рекламы, способной ввести потребителей в заблуждение или нанести вред здоровью граждан, имуществу, а также чести, достоинству и деловой репутации граждан и юридических лиц, окружающей среде, а также рекламы, посягающей на общественные инте­­ресы, принципы гуманности и морали.

Законом не допускается недобросовестная, недостоверная, неэтичная, заведомо ложная, скрытая реклама. Регламентируются особенности рекламы в радио- и телепрограммах, в пе­риодических печатных изданиях, в кино- и видеообслуживании, рекламы, помещаемой на­ружно и на транспортных средствах, а также рекламы отдельных видов товаров и услуг (алкоголь, табак, оружие и др. ).

В случае установления факта нарушения законодательства нарушитель обязан осущест­вить контррекламу в срок, установленный федеральным антимонопольным органом, а также несет ответственность в других формах.

С одинаковым основанием можно рассматривать как категорию и экономических прав, и личных прав право частной собственности .

Право частной собственности.

Оно принадлежит каждому человеку и является одним из краеугольных камней свободы личности, а также - одной из основ конституционного строя, как это установлено ст.8 и 9 Кон­ституции РФ.

Стремление обладать собственностью и иметь защищенное право на нее - естественное стремление большинства людей. Собственность есть основа подлинной независимости чело­века и его уверенности в завтрашнем дне. Великие философы прошлого ( Гегель, Кант и др. ) обосновали решающий вклад частной собственности в формирование свободного граждан­­ского общества. Были, разумеется, и другие взгляды: "Собственность - это кража", - говорил теоретик французского анархизма Прудон, "Грабь награбленное!", - вторил ему В.И. Ленин. Но либеральные и социал-демократические учения все же пришли к пониманию конструктив­ной роли частной собственности в развитии экономики, нравственности и социальной спра­ведли­вости.

Право частной собственности отвергалось нашим прежним тоталитарным государством, поскольку официальная идеология, марксизм-ленинизм, рассматривала его как источник всех несправедливостей и главный тормоз развития производительных сил. Но на деле, в результате 70-летнего соревнования и борьбы двух систем, стало очевидным, что все обстоит как раз на­оборот. Право частной собственности и свобода предпринимательства обеспечили западному обществу экономический и социальный прогресс, а социалистическая система, отрицавшая их, пришла к краху.

В своем понимании природы, роли и пределов частной собственности западное общество значительно эволюционировало. Великая французская революция провозгласила это право как "священное и неприкосновенное", но теперь о его священном характере уже не говорят, хотя неотъемлемость и неприкосновенность не отрицаются. Со временем западное общество осоз­нало необходимость усиления частной собственности, что потребовало ввести определенные основания для ограничения этого права. Такие ограничения были обусловлены потребностями государственного регулирования экономики, развитием трудового и социального законода­тельства. Обществу стало очевидным, что неограниченное право частной собственности ведет к хозяйственному произволу на предприятиях, к социальному недовольству и конфликтам, к несправедливому распределению материальных благ. Поэтому оно способствовало утвержде­нию сдерживающих этических ограничителей произвола и подталкивало государство на при­нятие таких мер, которые сделали бы собственниками большинство, а не узкий слой людей. Повсеместно была признана возможность отчуждения собственности для общественных нужд ( "социализация" ), но разумеется, с соответствующим возмещением.

Таким образом, признание права частной собственности нельзя считать чем-то незыбле­мым, это право требует детальной регламентации, его содержание постоянно развивается. Причина этого в его теснейшей связи с экономическими и социальными процессами развития общества. Однако при всем этом право частной собственности сохраняет свое системообра­зующее значение и охраняется государством.

Закрепление права частной собственности в Конституции РФ крайне важно не только для утверждения новой концепции прав и свобод человека, но и как правовая база перехода к ры­ночной экономике, к свободному гражданскому обществу. Конституция 1993 г. не содержит специального раздела об экономической основе государства и общества, не устанавливает ка­кую-либо форму собственности в качестве основной или ведущей, равно как и не предусматри­вает и ограничений для других, в частности для личной собственности граждан, что провоз­глашалось предшествующими конституциями и основанным на них законодательством. Госу­дарство приняло на себя обязанность защищать частную собственность, обеспечить ей непри­косновенность. В соответствии с Конституцией РФ каждый вправе иметь имущество в собст­венности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с дру­гими лицами (ст.35 ). Это право находится под охраной федерального закона, и никакие другие нормативные акты, включая законы субъектов Федерации, не могут менять его статус.

Содержание права частной собственности весьма широкое ( рассмотрим только основные моменты данной категории ). Собственник вправе совершать в отношении своего имущества любые действия, включая создание частных предприятий, фермерских хозяйств и другую эко­номическую деятельность. Собственник делает это свободно, без разрешения государственных органов ( что не исключает последующей регистрации предприятия или хозяйства ), если его действия не противоречат закону и другим правовым актам и не нарушают прав и законных интересов других лиц.

Охрана права частной собственности осуществляется уголовным, гражданским, админи­стративным и иным законодательством. Уголовный кодекс, например, предусматривает ответ­ственность за такие преступления против собственности, как кража, мошенничество, присвое­ние, грабеж, разбой, вымогательство и др. Гражданский кодекс РФ закрепляет основания при­­обретения и прекращения права собственности, устанавливает, что в собственности граждан и юридических лиц может находиться любое имущество, за исключением отдельных видов, ко­торое в соответствии с законом не может им принадлежать (ч.1 ст.213 ). С введением в дейст­вие нового Гражданского кодекса утратил силу Закон РСФСР о собственности от 24 декабря 1990 г., ранее определявший комплекс вопросов, связанных также с частной собственностью.

Право частной собственности, таким образом, является комплексным институтом, регу­лируемым многими отраслями российского права.

Конституция РФ устанавливает две важные юридические гарантии права частной собст­венности. Во-первых, никто не может быть лишен своего имущества иначе, как по решению суда. Это , в частности, означает, что государственные органы не в праве, ссылаясь на любую нецелесообразность и даже закон, лишать человека имущества против его воли. Собственник всегда вправе обратиться в суд, доказывая неконституционность применяемых против него за­кона или действий.

Только решение суда или приговор, предусматривающий конфискацию имущества, могут быть основанием для принудительного прекращения права частной собственности. При чрез­вычайных условиях ( стихийные бедствия, эпидемии и др. ) может осуществляться изъятие собственности ( реквизиция ) по решению государственных органов ( ст.242 ГК РФ ), воз­можна конфискация в административном порядке ( ст.243 ГК РФ ), но в любом случае преду­смотрено право гражданина на обращение в суд для восстановления своего права собственно­сти. Кроме того, любые такие действия могут быть обжалованы в суд в соответствии со ст.46 Конституции РФ.

Во-вторых, принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения. Тем са­мым запрещается насильственная национализация и реприватизация без компенсации, которая принята в тоталитарном государстве. Частная собственность может перейти в разряд государ­ственной, а государственная - в разряд частной (приватизация ), но только а соответствии с за­коном и с возмещением, определяемым по договору или рыночным ценам.

Гарантией права частной собственности является также право наследования. Граждан­ский кодекс регулирует все тонкости перехода имущества собственника после его смерти к на­следникам по закону или по завещанию. Наследственное право призвано гарантировать вы­полнение воли собственника в отношении его имущества и в то же время обеспечивать спра­ведливость, особенно, когда речь идет об охране интересов нетрудоспособных или малолетних родственников.

Гарантированное ст.9 Конституции юридическое равенство форм собственности, равное их признание и защита означают одинаковое признание и одинаковую защиту всеми допускае­мыми средствами и способами любых не противоречащих законодательству форм хозяйство­вания и признаваемых законом имущественных прав, а также недопустимость установления законодательством каких-либо привилегий или ограничений для тех или иных форм или субъ­ектов хозяйственной деятельности. В отличие от ранее действовавших преимуществ в защите права социалистической собственности, в особенности государственной, собственности со­гласно ч.2 ст.8 Конституции права собственности всех субъектов ( носителей ) этого права за­щищаются абсолютно одинаково, на основании одних и тех же норм материального права.

Отдельно закреплено а Конституции РФ право частной собственности на землю (ст.35 ). Оно принадлежит только лицам, имеющим гражданство Российской Федерации, а также их объединениям.

Конституция фиксирует право государственной собственности на землю. Это особенно важно при применении законодательства о федеральных землях и землях, являющихся собст­венностью субъектов Федерации. Их правовое положение уже частично урегулировано такими правовыми актами, как Указ Президента о федеральных фондах природных ресурсов[8] , который должен быть затем принят в виде закона.

В особую категорию выделяются природные ресурсы, являющиеся собственностью му­ниципальных органов, которые вправе сами распоряжаться ими, использовать их, передавать в собственность , пользование и аренду другим субъектам. При этом субъекты права собственно­сти на природные ресурсы могут выступать как сам орган управления, так и от его имени гра­ждане и юридические лица, в чье владение, пользование или аренду передан природный ре­сурс.

В истории экономических и правовых учений право частной собственности на землю не раз вызывало серьезные дискуссии. Многие философы, писатели ( Ж.-Ж. Руссо, Л.Н. Толстой и др. ) полагали, что земля должна принадлежать всем или только тем, кто ее обрабатывает. Но экономические законы властно требовали введение земли в гражданский оборот и в конце концов утвердили в развитых странах такие принципы регулирования частной собственности на землю, которые обеспечивают равновесие интересов отдельного человека и всего общества.

В отличие от прежней Конституции, где упоминание о природных ресурсах не связыва­лось с иными формами собственности, кроме государственной, действующая Конституция до­пускает возможность частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности на землю и другие природные ресурсы.

В противовес этому коммунистические режимы стремились доказывать преимущество организации сельского хозяйства без частной собственности на землю. Но это привело сель­ское хозяйство к отставанию и сделало землепользование крайне нерациональным. Крестьяне перестали чувствовать себя хозяевами земли, колхозы и совхозы приходили в упадок, громад­ные участки земли не осваивались.

Признание этого права - непременное условие демократической рыночной экономики, именно поэтому оно встречало и поныне встречает сопротивление политических сил, стремя­щихся сохранить свою опору в старой системе землепользования и сельского хозяйства. С этим связано возникновение в России уникальной ситуации, которая состоит в том, что , не­смотря на прямое указание Конституции, в ряде субъектов Федерации право частной собствен­ности на землю отвергается. Однако такого рода нормативные акты должны быть признаны недействительными.

Конституция РФ устанавливает, что владение, пользование и распоряжение землей и дру­гими природными ресурсами осуществляется их собственниками свободно, если это не нано­сит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов иных лиц. Есть, сле­довательно, только два конституционных ограничения права частной собственности на землю, при соблюдении которых собственник остается свободным в своих действиях. Но эта свобода весьма относительна, ибо в этой же статье Конституции говориться, что условия и порядок пользования землей определяются на основе федерального закона ( ч.3 ст.35 ).

Однако реформа земельного законодательства еще не завершена, принятие нового Зе­мельного кодекса затягивается. Поэтому как владение, так и распоряжение землей регулиру­ются многими актами временного значения. Так, Указ Президента Российской Федерации об усилении государственного контроля за использованием и охраной земель при проведении зе­мельной реформы от 16 декабря 1993 г. требует, чтобы владения земельным участком под уг­розой штрафа сопровождалось его рациональным использованием. Другой акт аналогичной юридической силы - Указ Президента РФ о регулировании земельных отношений и развитии аграрной реформы в России от 27 октября 1993 г.[9] представляет гражданам право продавать, передавать по наследству, дарить, сдавать в залог, аренду, обменивать, а также передавать зе­мельный участок в качестве взносов в уставные фонды ( капиталы ) акционерных обществ, то­вариществ, кооперативов. В то же время при продаже земельных участков, используемых в сельском хозяйстве, необходимо получить разрешение органа исполнительной власти субъекта Федерации.

Наряду с указанными, действует много других нормативных актов, регламентирующих право частной собственности на землю - как отдельных граждан, так и их объединений, в от­ношении земли как в сельской местности, так и в городах.

Следующая категория - это трудовые права и свободы. Эта группа прав и свобод ( ст.37 Кон­ституции РФ ) включает:

· свободу труда;

· право на труд и на защиту от безработицы;

· право на забастовку;

· право на отдых;

Итак:

Трудовые права и свободы.

Трудовые права и свободы, в различных комбинациях закреплены в большинстве консти­туции мира, важны для лиц наемного труда, которые составляют основную часть работающего населения. Эти права распространяются на значительное число находящихся в России имми­грантов, т.е. лиц, не имеющих российского гражданства. Трудовые права и свободы защищают человека от произвола работодателей, дают возможность отстаивать свое достоинство и инте­ресы.

Рыночная экономика существенно меняет правовое положение работников. При админи­стративно-командной экономике они были на словах полноправными, но отсутствие реального собственника создавало безразличное отношение к излишествам рабочей силы на предпри­ятиях, низкой производительности труда и трудовой дисциплины. Как результат - низкая оп­лата труда, уравниловка, незаинтересованность работников в результатах труда при "полной занятости" и "неуклонном росте благосостояния трудящихся". Но жизненный уровень, органи­зация труда все более и более отставали от общемировых стандартов, широковещательные права и свободы часто отстаивались на бумаге.

Частный собственник организует работу своего предприятия по другому. Он стремиться сократить ненужный персонал, заставить работников трудиться интенсивно, но и оплачивать труд по достоинству. Однако его хозяйская власть, вытекающая из права частной собствен­ности , объективно способна творить произвол и приносить интересы людей в жертву при­­были. Экономически общество в этом заинтересовано, но еще более оно заинтересовано в том, чтобы учитывался человеческий фактор, забвение которого способно привести к крупным со­циальным потрясениям ( революции, трудовым конфликтам, массовому недовольству ). За­щите интересов человека на производстве служат трудовое и социальное законодательство, а также признаваемые государством договорные формы регулирования трудовых отношений ( коллективные договоры и соглашения, индивидуальные трудовые договоры и контракты ).

Свобода труда провозглашена в ч.1 ст.37 в соответствии со ст.23 Всеобщей декларации прав человека. Принцип свободы труда в определенной мере уже нашел отражение в дейст­вующем законодательстве.

Конституция РФ закрепляет свободу труда, раскрывая ее как право каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Чело­век вправе как работать, так и не работать, не может быть и речи о привлечении к администра­тивной ответственности за так называемое "тунеядство", бродяжничество ( бомжи ) и т.д. Кон­­ституционной обязанности трудиться, как в прошлые годы, теперь нет. Человек свободен как в поступлении на постоянную работу, так и в уходе с нее, в переходе на другую, более интерес­ную или выгодную для него. Свобода труда реализует через индивидуальную трудовую дея­тельность, в занятии предпринимательской деятельностью и т.д.

Свобода труда связана с запретом принудительного труда. Запрет принудительного труда, предусмотренный ст.8 Международного пакта о гражданских и политических правах. Таким трудом считается не только откровенно рабский труд, что в наше время встречается крайне редко, но и любые формы принуждения человека работать на недобровольно принятых усло­виях или под угрозой какого-либо наказания.

Вместе с тем не считается принудительным трудом выполнение обязанностей, вытекаю­щих из военной службы, в условиях чрезвычайного положения или по приговору суда. Прину­дительный труд запрещен Конвенцией Международной организации труда №29 (1930 г.),а также Кодексом законов о труде РФ ( ст.2 ).

25 сентября 1992 г. в КЗоТ была включена норма о запрете принудительного труда (ст.2), а из числа мер дисциплинарного взыскания исключено такое наказание, как перевод на ниже­оплачиваемую работу или смещение на низшую должность.

Право на труд не означает чьей-то обязанности предоставлять работу всем желающим. В рыночной экономике государство не в состоянии предписывать такую обязанность частному предпринимательству или брать ее на себя, поскольку оно уже не управляет всеми предпри­ятиями. Поступление человека на работу в основном определяется договором с работодателем. Но наемный работник вправе требовать соблюдения определенных Конституцией условий, а именно: чтобы условия труда отвечали требованиям безопасности и гигиены, а вознаграждение за труд выплачивалось без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного фе­­деральным законом минимального размера оплаты труда. Следовательно, если безопасность и гигиена не обеспечены и здоровью работника на производстве причинен вред, то работодатель несет за это материальную, а в определенных случаях и уголовную ответственность.

Соответствующие нормы предусмотрены Правилами возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным поврежде­нием здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденными поста­новлением Верховного Совета Российской Федерации 24 декабря 1992 г. ( с изменениями и дополнениями, внесенными Федеральным законом от 24 ноября 1995 г. ). Действуют также Основы законодательства Российской Федерации об охране труда, принятые 6 августа 1993 г., и ряд других нормативных актов.

Конституция обязывает законодательный орган принимать законы о минимальном раз­мере оплаты труда, а работодатель выплачивать вознаграждение за труд не ниже этого размера. Тем самым предполагается, что по договору ( коллективному или индивидуальному ) размер оплаты может быть больше, что и осуществляется на практике в соответствии с рыночной це­­ной рабочей силы или по тарифным разрядам, установленным государственными органами для учреждений и предприятий, находящихся на госбюджетном финансировании. Многочис­ленные статьи КЗоТ и других актов развивают и детально регламентируют указанные консти­туционные положения. Трудовое законодательство запрещает какое бы то ни было понижение размеров оплаты труда работников в зависимости от пола, возраста, расы, национальности, от­ношения к религии, принадлежности к общественным объединениям (ст.77). В регулировании трудовых отношений на основе социального партнерства на двухсторонней основе (между ра­ботодателями и работниками ) и трехсторонней основе ( т.е. еще и с участием государственных органов ) важную роль играет Закон о коллективных договорах и соглашениях от 11 марта 1992 г. ( с изменениями и дополнениями, внесенными Федеральным законом от 24 ноября 1995 г. ).

Право на защиту от безработицы предполагает обязанность государства проводить эко­номическую политику, способствующую, по возможности, полной занятости, а также бес­платно помогать гражданам, не имеющим работы, в трудоустройстве. Кодекс законов о труде защищает работника от необоснованных увольнений. При отсутствии работы и возможности ее получить гражданам выплачивается пособие по безработице в размере 45-75% среднего за­работка, но не ниже минимального размера оплаты труда, предоставляется возможность бес­платного обучения новой профессии или участия в оплачиваемых общественных работах, ком­пенсируются затраты в связи с добровольным переездом в другую местность. Эти нормы пре­дусмотрены Законом о занятости населения а Российской Федерации от 19 апреля 1991 г.[10] с изменениями и дополнениями, внесенными Законом от 15 июля 1992 г. Для реализации целей Закона создана Федеральная служба занятости России, имеющая отделения во всех субъектах Федерации, городах и районах страны.

Право на забастовку увязывается с правом на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения. Забас­товка - это остановка работы работниками для оказания давления на работодателя с целью удовлетворения их экономических требований. Забастовка не свидетельствует о желании ра­ботников разорвать трудовой договор. А потому неправомерный запрет забастовки рассматри­вается как форма принудительного труда. В соответствии с Конституцией РФ, а также с Меж­­дународным пактом об экономических, социальных и культурных правах право на забастовку реализуется в соответствии с законом. Поэтому закон вправе запретить забастовку в ряде от­раслей хозяйства ( транспорт, общественное обслуживание и др. ). Однако этот запрет касается не всех работников отрасли, а только тех, кто по смыслу ч.3 ст.55 может нанести вред здоро­вью других лиц, безопасности государства и т.д. Устанавливать запрет на этих основаниях мо­жет только суд.

Действующим законом запрещены также некоторые виды забастовок. Коллективный тру­довой конфликт не обязательно приводит к забастовке, прежде чем объявить ее, требуется ис­пользовать примирительные процедуры, предусмотренные Федеральным законом о порядке разрешения коллективных трудовых споров от 23 ноября 1995 г. На предприятиях существуют также комиссии по трудовым спорам, рассматривающие индивидуальные трудовые споры. Но любая система разрешения споров предусматривает возможность для недовольной стороны обратиться в суд.

Право на отдых имеет каждый человек, но для тех, кто работает по трудовому договору (т.е. лиц наемного труда), Конституция гарантирует установление федеральным законом про­должительности рабочего времени, выходных и праздничных дней, оплачиваемого ежегодного отпуска ( ежегодный отпуск предоставляется всем работникам с сохранением места работы ( должности ) и средней заработной платы продолжительностью не менее 24 рабочих дней ).

Действующий КЗоТ устанавливает максимальную продолжительность рабочего времени 40 часов в неделю. Для отдельных категорий работников с учетом условий и характера труда, возраста, состояния здоровья и иных факторов устанавливается сокращенная продолжитель­ность рабочего времени без уменьшения заработной платы. Законом установлены все преду­смотренные Конституцией виды отдыха, а коллективные договоры и соглашения часто вводят и более высокие стандарты.

Заключение.

В экономических, социальных и культурных правах раскрывается важная грань социаль­ного правового государства. Оно не может и не должно раздавать всем гражданам правовые, материальные и духовные блага, но обязано обеспечить им возможность защищать свое право на достойную жизнь. Однако для этого надо разумно ограничить свободу других. Если госу­дарство не сделает этого, то общество будет постоянно раздираться острыми социальными прот­иворечиями и в конце концов погибнет.

Рассмотренная группа прав неотделима от личных и политических прав, поскольку все права и свободы взаимосвязаны и составляют единый правовой статус человека и гражданина. В то же время защищенность этих прав по своей юридической силе не может быть такой же, так как в обществе с рыночной экономикой механизм распределения благ находиться не только в руках государства. Отсюда вытекает, что прямое действие этих прав объективно ока­зывается весьма относительным, ибо ни один суд не примет гражданский иск о реализации та­кого права только на основе его конституционного закрепления. Причина, на мой взгляд, дос­таточно ясна: отсутствует конкретный ответчик, так как данное право не порождает ни для ка­ких лиц каких - либо прямых обязанностей. Получается, что экономические, социальные и культурные права являются не столько юридическими нормами, сколько стандартом, к кото­рому должно стремиться государство в своей политике. США, например, официально поддер­живает позиции, согласно которой рассматриваемые права являются пожеланиями, а не обя­­занностью.

Такой подход проявился при принятии в ООН Международных пактов о правах человека. Если положения Пакта о гражданских правах подлежат применению немедленно и без огово­рок, то Пакт об экономических, социальных и культурных правах обязывает государства "принять в максимальных пределах имеющихся ресурсов меры к тому, чтобы обеспечить по­степенное полное осуществление признаваемых в Пакте прав"( ч.1 ст.2 ). Следовательно, реа­лизации прав ставиться в зависимость от материальных возможностей государства и к тому же обеспечивается постепенно. Сохраняются различия в механизме имплементации этой группы прав по сравнению с гражданскими и политическими правами - Комитет по правам человека обладает большими возможностями контроля за обеспечением гражданских и политических прав, чем Комитет по второй группе прав.

В своем развитии многие нормы конституционного права достигли действительно боль­шого прогресса при формировании истинно демократического государства. Это не значит, что конституционный строй России "списан" с западных моделей, но, безусловно, он учитывает все лучшее, что накопила за столетия демократическая мысль. У России свой, неповторимый путь в истории, но этот путь, при всей его специфике, не должен вырывать наше Отечество из мирового сообщества.

Список литературы

1. Права человека. Основные международные документы: Сборник. Мо­сква, Издательство " Международные отношения ", 1994 г.

2. Конституция Российской Федерации. Москва, Издательство " Юридиче­ская литература ", 1993 г.

3. Государственное право Российской Федерации: Курс лекций. Под редак­цией академика О.Е. Кутафина. Москва, 1993 г.

4. Емельянов С.А. Право: Определение понятия. - М., 1992.

5. Лившиц Р.З. Современная теория права. Краткий очерк. - М., 1992.

6. Лифшиц А.С. Краткий курс по энциклопедии права. По произведениям проф. Л.И. Петражицкого. - СПб., 1908.

7. Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. М.Н.Марченко. - М., 1996.

8. Туманов В.А. Права человека и исполнительная власть. // Советское государство и право. 1990. № 2.

9. Ведякин В.М. Правовое регулирование рыночных отношений. - Самара, 1992

10. Спиридонов Л.И. Теория государства и права. - СПб., 1995. С. 100.

[1] Цит. по: Спиридонов Л.И. Теория государства и права. - СПб., 1995. С. 100.

[2] Спиридонов Л.И. Указ. соч. С. 100.

[3] Следует отметить, что обе эти тенденции зародились еще в первой стране классического права - в Древнем Риме.

[4] См.: Мушинский В.О. Правовое государство и правопонимание // Советское государство и право. 1990. № 2. С. 24.

[5] Цит. по: Мушинский В.О. Указ. соч., с. 24.

[6] ÂÂÑ. 1990. ¹30. Ñò. 416; Ñò. 418; ÑÀÏÏ. 1991. ¹6. Ñò. 92.

[7] ÂÂÑ. 1991. ¹16. Ñò. 499.

[8] ÑÀÏÏ. 1993. ¹51. Ñò. 4932.

[9] ÑÀÏÏ. 1993. ¹44. Ñò. 4191.

[10] ÂÂÑ. 1991. ¹18. Ñò. 565; ¹34. Ñò. 1974.