Уткин Иосиф Павлович (1903 - 1944), поэт.
Родился 13 мая на станции Хинган Китайско-Восточной железной дороги, которую строили его родители. После рождения сына семья вернулась в родной город Иркутск, где будущий поэт прожил до 1920.
Учился в трехлетнем начальном училище, затем - в четырехклассном вышеначальном училище, из последнего класса которого был исключен за плохое поведение и вольномыслие. Пришлось идти работать: был маркером на кожевенном заводе, торговал газетами, разносил телеграммы.
В 1919 во время антиколчаковского восстания в Иркутске вступил в Рабочую дружину, в которой состоял до установления Советской власти. В 1920 отправляется добровольцем с первой группой иркутских комсомольцев на Дальневосточный фронт. В армии был полевым информатором, военкомом маршевых рот, военкомом ремонтных мастерских.
В 1922 работал репортером в газете "Власть труда", в губкоме комсомола - секретарем комсомольской газеты, политруком у допризывников. В 1924 послан учиться в Москву в Институт журналистики.
С 1922 в сибирской прессе печатал свои стихи, а по приезде в Москву начал печататься и в московских изданиях.
Самое знаменитое произведение Уткина - "Повесть о рыжем Мотэле" (1925) - вышло, когда автору было всего 22 года. Очаровательное сочетание самоиронии в описании местечкового еврейского быта и сентиментальности, характерное для прозы Шолом Алейхема, для витебских картин Марка Шагала, через Уткина едва ли не впервые в поэзии. Его мягкий лиризм противостоял железному громыханию пролеткультовщины, и, видимо, именно поэтому Луначарский заметил, что в работе Уткина есть "музыка перестройки наших инструментов с боевого лада на культурный". В раннем Уткине можно разглядеть интонационное начало стихов Светлова, Голодного.
Над Уткиным жестоко подтрунивал Маяковский, по-детски завидуя его успеху у женщин, его роскошной игре на биллиарде (хотя сам был тоже очень сильным игроком), насмешливо цитировал "не придет он так же вот", говоря, что получается "живот". Близки к самопародии были и такие строки: "Красивые во всем красивом, они несли свои тела" или "Берет за грудь певунью безусый комиссар" (это о гитаре!). Его популярность была действительно велика. "Мальчишку шлепнули в Иркутске" многие знали наизусть, но в Иркутске шлепнули не только уткинского мальчишку, но и адмирала Колчака: России пришлось расплачиваться и за то, и за другое. Популярность Уткина быстро прошла вместе с его молодостью. Но он, не впав в зависть, посвятил жизнь воспитанию молодых поэтов.
В 1926 - первая книга стихов.
С 1925 работал в "Комсомольской правде" завлитотделом. Окончив институт в 1927, был послан вместе с поэтами Жаровым и Безыменским за границу, где пробыл два месяца. Работал завотделом поэзии в Издательстве художественной литературы. В 1928 пишет и публикует поэму "Милое детство".
С началом Отечественной войны уходит на фронт, воюет под Брянском, где был ранен, лечится в Ташкенте. Пишет книгу "Я видел сам", стихи из которой читает в редакции "Комсомольской правды". Вопреки мнениям медиков возвращается на фронт, хотя в результате ранения лишился четырех пальцев на правой руке.
Участвует в боях, совершая большие переходы с солдатами. Писал песни-марши. Многие стихи были положены на музыку, пелись на фронте.
Возвращаясь с фронта 13 ноября 1944, И. Уткин погиб в авиационной катастрофе.
ПЕСНЯ О МАТЕРИ
Вошел и сказал:
"Как видишь, я цел,
Взять не сумели
Враги на прицел.
И сердце не взяли,
И сердце со мной!
И снова пришел я,
Родная, домой.
Свинцовые ночи
Не ждут впереди!"
И орден
Пылал у него на груди.
А очи - как дым!
А сердце - как дым!
Так радостно жизнь уберечь
молодым!
И больно сказала
Седая мать:
"Мой милый,
Устала я плакать и ждать.
Я знаю, как много
Страданий в бою.
Но больше боялась
За совесть твою.
Скажи:
Человеком
На фронте ты был?.."
И глухо сказал он:
"Семнадцать убил..."
И годы - как дым,
И радость - как дым,
Так горестно жизнь потерять
молодым!..
И больше никто
Говорить не мог.
И молча солдат
Ступил за порог,
А сзади, как водная
Муть глубока,
Глазами старухи
Смотрела тоска.
Он шел к горизонту,
Тоска - впереди,
И орден...
Дрожал у него на груди.
Ах, бедная мать!
Ах, добрая мать!
Кого нам любить?
Кого проклинать?
|