(1890-1938)
Сергей Лабанов, Москва
"Православную Церковь он считал единственной сферой русской жизни, где византийские традиции остались невытесненными безжалостной европеизацией". К 115-летию со дня рождения великого русского философа, языковеда, культуролога, одного из лидеров евразийства Н.С. Трубецкого
Критика западной цивилизации и евроцентрической теории в частности были наиболее ярко выражены языковедом, философом, культурологом и этносоциологом, одним из лидеров евразийства Н.С. Трубецким (1890-1938). Особенно ярко эти идеи выразились в книге «Европа и человечество» (1920). В этом году исполнилось 115 лет со дня его рождения и 85 лет выхода его работы в свет. Этим двум событиям и будет посвящена данная статья, тем более, что последние события в стране, связанные с усиленным внедрением в Россию идей современной западной цивилизации, в полной мере говорит об актуальности проблем, рассмотренных мыслителем в этой его книге.
Николай Сергеевич Трубецкой родился 16 (28) апреля 1890 года в Москве в семье, где уже было два величайших философа России — Сергей Николаевич и Евгений Николаевич Трубецкие. Второму он приходился племянником. С 1908 по 1912 год обучался на историко-филологическом факультете Московского университета. С 1915 г. он приват-доцент и ведет занятия по сравнительному языкознанию. С 1919 года находился в эмиграции в Болгарии, Австрии, Германии, Франции, Чехии, где преподает во многих европейских вузах.
В исследовании “Европа и человечество” были рассмотрены основные взгляды философии культуры, ставшие в дальнейшем методологической базой евразийского учения, весь смысл и пафос которого сводится к осознанию и провозглашению существования особой византийско-русской культуры.
Культурологические установки Н.С. Трубецкого в полной мере совпадают с идеями И. Гердера, развивавшего в своей философии истории узкие рамки европоцетризма, учение о “культурно-исторических типах” Н.Я. Данилевского, теории К.Н. Леонтьева и В.И. Ламанского.
У Ламанского он, в том числе, заимствовал термин “самопознание”, используемый и А.А. Шахматовым. Таким образом, помимо историософской линии (Ф.И. Тютчев – Н.Я. Данилевский — Н.Н. Страхов – К.Н. Леонтьев ), от славянофилов к евразийцам ведёт также и “академико-филологическая” линия: Ламанский – Шахматов – Трубецкой.
Много им было почерпнуто у славянофилов. Он решительно отвергал западничество как отрицание самобытности и “самого существования культуры”.
Однако если отношение Трубецкого к западничеству однозначно негативное, то отношение к творчеству славянофилов было двойственное. С одной стороны, философ в полной мере признавал себя продолжателем той традиции русского философского и исторического мышления, к которой они относили и мыслителей славянофильского направления. Несомненно также, что он разделял и славянофильскую идею соборности, идею органичного единства, пронизывающего Церковь, общество и человека. С другой стороны, он отрицал идею славянского единства, считая, что русский цивилизационный тип без остатка сводится к славянскому, поскольку включает в себя и “туранский элемент”. При этом он указывал, что само славянство представляет собой не культурную, а лишь языковую общность.
Эти идеи были подтверждены Трубецким во многих статьях и работах. Но наиболее ярко они были выражены в статье “Вавилонская башня и смешение языков”. В ней он сравнивает смешение языков в Библии и современной попытки Запада смешать языки и культуры, провозглашая всеобщий прогресс и всеобщее братство. Это полностью расходится с положениями христианства и, напротив, полностью противоречит ему. “…Священное Писание рисует нам человечество, — отмечает он, говорящее на одном языке, т.е. лингвистически и культурно однородное. И оказывается, что эта единая, общечеловеческая, лишённая всякого индивидуального, национального признака культура чрезвычайно односторонняя: при громадном развитии науки и техники (на что указывает сама возможность замысла стройки!) полная духовная бессодержательность и нравственное одичание”. А сам “Бог, желая воспрепятствовать этому замыслу и положить предел кощунственному самопревознесению человечества”, смешивает языки, т.е. устанавливает на все времена закон национального дробления и множественности национальных культур и традиций.
И в якобы единой, космополитической, лишённой национального своеобразия культуре “безличность и расплывчивость должны быть максимальными”. А в такой культуре, как справедливо отмечает Трубецкой, “логика, рационалистическая техника всегда будет преобладать над религией, этикой и эстетикой, а интенсивное научно-техническое развитие неизбежно будет связано с духовно-нравственным одичанием”. Таким образом, только в национально – своеобразной и традиционной культуре “могут возникать морально положительные, духовно возвышающие человека ценности”.
Кроме этого, Трубецкой по праву может быть включён в один ряд с такими мыслителями как О. Шпенглер, А. Тойнби, П.А. Сорокин, критически относящимся к евроцентристкой однолинейной схеме исторического прогресса. Он отклонял оценку народов и культур по степеням совершенства и выдвигал принцип их равноценности и начала несоизмеримости.
Согласно утверждениям Николая Сергеевича, громадный материк, включающий в себя восточноевропейскую, западносибирскую и туркестанские равнины вместе с возвышенностями, отделенными друг от друга (Урал и Арало – Иртышский водораздел) и окаймляющими их с востока, юго-востока и юга, единый в себе и географически отличный от стран, лежащих к западу, юго-востоку и югу от него, в основном совпадающим с границами Российской империи начала ХХ века — это и есть историческая родина великого этноса, который сформировал особую цивилизацию и культуру. В неё органически вплетены элементы византийской культуры, а также «степной культуры», оставившей глубокий след в русской жизни, особенно в XIII – XV вв., и культуры европейской, влияние которой начинается с петровских времён и длится по настоящее время.
Процесс европеизации страны, начавшийся с Петра I, привёл в итоге к затушеванию исконного «антагонизма» и способствовал помутнению национального сознания. Не углубляясь в собственную сущность, Россия начала считать себя частью Европы.
Трубецкой называет свою историософскую концепцию «взглядом с Востока». В соответствии с такой позицией Киевская Русь могла быть государственным объединением весьма условно и приблизительно. Киевская Русь, утверждает философ, будучи отрезанной от морских бассейнов широкими степными просторами, где полными хозяевами были кочевники, не могла ни расширять свою территорию, ни укреплять свою государственную мощь.
Для Трубецкого не существовали «высшие» и «низшие» культуры, а лишь похожие и непохожие. Он не признавал за европейской культурой (под которой имел в виду культуру романо-германских народов) право на лидерство.
Вслед за Н.Я. Данилевским Трубецкой считал невозможным существование общечеловеской культуры. Не отрицая значимости европейской (романо-германской) культуры, он предлагает рассмотреть правомерность «притязаний» романо-германцев на звание носителей общеловеческой культуры.
По справедливому мнению Трубецкого, стремление европеизировать свою культуру ставит в крайне невыгодное положение развитие собственной культуры неевропеизированного народа, ибо его культурная работа протекает в менее выгодных условиях, нежели работа природного европейца. Ему приходится искать в разных направлениях, тратить свои силы на согласование элементов двух разнородных культур, тогда как природный европеец может сосредоточить свои силы лишь на согласовании одной и той же культуры, т.е. вполне однородных элементов.
Процесс расчленения нации усиливает противостояние одних частей общества другим и «препятствует сотрудничеству всех частей народа в культурной работе». В результате деятельность народа оказывается малопродуктивной, он творит мало и медленно, и во мнении западных людей всегда остаётся отсталым народом. «Постепенно народ приучается презирать всё своё, самобытное, национальное… Патриотизм и национальная гордость в таком народе – удел лишь отдельных единиц, а национальное самоутверждение большею частью сводится к амбициям правителей и руководящих политических кругов».
Идеи Данилевского о самоценности каждой национальной культуры, о невозможности вычленения одной культуры другой в качестве критерия и трафарета для других пользовались особой популярностью у Н.С. Трубецкого.
К числу предшественников евразийства справедливо относят и К.Н. Леонтьева, внёсшего большой вклад в культурную типологию евразийства и учения Н.С. Трубецкого, хотя сам мыслитель и евразийцы к его конкретным наблюдениям и произведениям почти не обращались. Однако, несмотря на то, что в самих сочинениях Трубецкого их немного, но называя Россию-Евразию страной-наследницей, он поясняет, что все унаследованные Россией традиции только тогда становились русскими, когда сопрягались с Православием. Православную Церковь он считал единственной сферой русской жизни, где византийские традиции остались невытесненными безжалостной европеизацией.
Далее Трубецкой утверждает, что все негативные последствия европеизации произрастают из самого ее факта и не зависят от степени её интенсивности. Даже если процесс европеизации достигает своего максимума и европеизируемый народ максимально приобщится к европейской культуре, то и тогда он, «благодаря длительному и трудному процессу культурной невелировки всех своих частей и искоренению остатков национальной культуры, окажется всё-таки не в равных условиях с романогерманцами и будет продолжать отставать». И это отставание приобретёт статус рокового закона. Действие данного закона приводит к тому, что отставший народ в семье цивилизованных народов лишается «сначала экономической, а потом и политической независимости и, наконец, становится объектом беззастенчивой эксплуатации, которая вытягивает из него все соки и превращает его в «этнографический материал».
Но самую большую опасность европеизации Трубецкой видит в уничтожении «национального единства», в расчленении национального тела европеизированного народа. Учитывая тот факт, что приобщение к другой культуре происходит на протяжении жизни многих поколений и что каждое поколение вырабатывает «свой канон синтеза элемента национальной и иноземной культуры», он приходит к выводу, что «в народе, заимствовавшем чужую культуру… различие между «отцами и детьми» будет всегда сильнее, чем у народа с однородной национальной культурой».
В результате проведённого анализа Трубецкой приходит к следующему выводу и заставляет задуматься над ним всех нас: если последствия европеизации так тяжелы и ужасны и сейчас вплотную угрожают нашему физическому и моральному существованию как нации, то её приходится считать не благом, а злом. И поскольку это «зло великое», то с ним необходима борьба, которую должна возглавить интеллигенция европеизированного народа. Именно она как наиболее интенсивная часть народа раньше других должна понять гибельность европеизации и западнизации и решительно встать на борьбу с ней.
Таким образом, для Трубецкого важно, что русская культура — совершенно особая и специфическая культура. Она является уникальным существом, живым организмом. Она всегда предполагает наличие осуществляющего себя в ней субъекта, «особую символическую личность».
После окончательного раскола в евразийском движении и усиления влияния в нём «левых сил», не скрывающих своих симпатий к советской власти, Трубецкой в письме, опубликованной в газете «Евразия» от 5 января 1929 года, объявил о своём выходе из организации и полностью отошёл от политики. Последние годы жизни он целиком посвятил научной и педагогической деятельности.
В заключение хотелось бы отметить следующее: необходимо разработать и создать свой национальный проект, который бы учитывал наши национальные интересы и ценности нашей собственной культуры. И в этой будущей работе новым русским, государственно и патриотически, настроенным идеологам, безусловно, должны помочь идеи евразийцев и Н.С. Трубецкого, предложивших нам свой национальный проект. Так считает и современный исследователь консерватизма, и разработчик «Русской Доктрины» В. Аверьянов в своей последней книге «Природа русской экспансии», в главе, посвящённой сравнению учения Н.Я. Данилевского и Н.С. Трубецкого.
Мы можем не соглашаться с неоязыческой привязкой новых евразийцев (к примеру, А. Дугина) к наследию евразийцев и Трубецкого. Но сам мыслитель, безусловно, является предтечей учения Л.Н. Гумилёва о пассионариях и этносах, а также размышлений В.В. Кожинова о России как особой цивилизации, живущей по своим законам и имеющей собственную судьбу. У мыслителя есть отдельные слишком утопические либо еретические идеи, но общая направленность его творений заключается в критике первенства западной цивилизации и возрождения русской, что и необходимо нам всем взять на вооружение.
Список литературы
1)Н.С. Трубецкой. История. Культура. Язык. – М: 1995.
2)Н.С. Трубецкой. Наследие Чингисхана. – М: 1999.
3)Русская философия. Словарь. – М: 1995.
4)Новая философская энциклопедия. Т. 1-4. – М: 2000-2001.
5) История русской философии. – М: 2001.
6) В.В. Аверьянов. Природа русской экспансии. – М: 2003.
|