Величкин Олег Дмитриевич, инженер-электрик, специалист по электрическим станциям, сетям, системам и разработке приборов для нефтехимии
Считаю, что в нынешнее время от того, какую власть мы выбираем, – ничего не зависит, т. к. власть выбирает сама себя. Остальные заняты индивидуальным выживанием. Общинность сохранилась только на уровне подсознания и проявляется, закрепляется в сознании чаще, как противостояние этой власти. Например: предупреждение водителей на дорогах об “опасностях” в виде Госавтоинспекции миганием фар. Нежелание сотрудничать с властью для наведения порядка и общей безопасности – “стучать”.
Переход госсобственности в частные руки неизбежно чреват ее потерями, как и при ликвидации колхоза. Не надо обольщаться нашими заводами и предприятиями, они настолько устарели, что их надо было ломать, – иначе они продлевали агонию “социалистического способа производства”, отсталого, неконкурентоспособного. “Ты здесь хозяин, а не гость, - тащи отсюда каждый гвоздь” – принцип ушедшего “социализма” – как и: “все кругом народное, все кругом твоё!” Переход от патернализма (государство все сделает за нас) к инициативному способу производства не возможен без крушения, так же, как переход от единоличного управления самолетом - к коллективному.
Высшая (бывшая) цель была, не коммунизм (это декларация), а мировой социализм. Эта идея господствовала до Горбачева, который от нее отказался. Этому служил и бюджет, на ¾ военный. Мы не могли победить капитализм ни объемом, ни качеством продукции, оставался только один путь – военный. Поэтому мы с 1924 г. либо готовились к войне, либо воевали.
На мой взгляд, социализм отличается от капитализма главным образом тем, что первый управляется чиновниками, рискующими не своим капиталом, а, следовательно, оптимизирующимися не на прибыль, порождаемую потреблением, а на свои интересы. А они не совпадают с интересами населения (потребителей). Более того, если капитализм (если он не коррупционный) конкуренцией уничтожает дефицит, то чиновник в любой системе его поддерживает, ибо он его кормит. (Назначаемый, а не выборный чиновник больше склонен к коррупционности.)
Не знаю, насколько совместимы государственная и частная собственность? К примеру, – частной булочной государство поставляет всю инфраструктуру – энергию, воду, тепло, безопасность и т.д.
Нравственность конечно хороша для любой системы хозяйствования, но при капитализме она не столь важна. В конкуренции чаще выигрывает тот, у кого нравственность ниже (гнилые нитки при шитье, плохая мука при выпечке и т. д.). Контролировать все это невозможно, поэтому контроль перемещается к потребителю и он “голосует ногами”. Социальная, общинная система хозяйствования при решении сложных вопросов не всегда эффективна. Когда-то Тетчер сказала: “Кто вас убедил в том, что 500 ограниченных людей, собранных в одном месте (Верховный совет) могут вынести разумное решение?” Королев: “Дайте мне даже миллион слесарей – они все равно не смогут вывести и решить уравнение движения ракеты”. Демократия совершенно непригодна для решения задач, выходящих за пределы тезауруса решающих.
Капиталистическая и социалистическая системы хозяйствования заняты разными задачами. Совместить их, с минимальным ущербом для каждой, действительно можно только при очень высокой нравственности, которой не будет никогда. Попытки решить эту проблему напоминают попытки создания вечного двигателя. Пока соцсистема распределения рубит под корень эффективность системы производства. Как только начинают платить всем одинаково или с небольшой разницей - одни паразитируют (им достаточно на водку и колбасу), другие перестают работать, т.к. такое вознаграждение их не устраивает. Торговец в соцсистеме не всегда способствует удовлетворению спроса, ростовщик или банкир – перетеканию капитала (сейчас и завтра) в области, необходимые обществу. Для того, чтобы доказать теорему, надо убедиться, что она будет действовать во всех случаях (условиях). Но для того, чтобы ее опровергнуть – достаточно одного случая. Для доказательства “теоремы” о возможности в будущем высокой нравственности необходимо доказать предшествующую ей “теорему” - о необходимых и достаточных будущих условиях (внутренних или, не дай Бог, внешних), когда нравственность станет вынужденной.
По поводу таких категорий, как “нужда, любовь, добро, зло”. Если живое не испытывает ограничения (нужды), то оно численно увеличивается без предела. Пределы ставит либо природа (ограниченность корма, эпидемии), либо психологические факторы (сумасшествие при перенаселении и т. п.). На богословском языке – или материя или дух. Равновесие не только между вирусо-бактериальным, растительным и животным миром. По К.Льюису самая доступная для человека любовь-нужда и самая недоступная – любовь-дар, дополняется любовь-оценкой к Себе (тоже – как дар), самой важной для человека. “В нем, а не в естественной любви, даже не в нравственности – средоточение жизни”.
“Усложнение социальности” происходит и по горизонтали и по вертикали. От все более глубокого разделения труда и от расширения всех доступных “пространств” (науки, технологий, культуры и т.д.). Человек давно потерял независимость, стал зависеть от всего человечества в целом и может на него повлиять лишь своей 1/6000000000 частью. Крайний индивидуализм наций и отдельных людей стал очень опасен для всех в целом и нужен большой оптимизм для веры в благополучный исход.
Генетические проблемы будущего.
Как-то я задумался над проблемой наследственности крайних индивидуумов: альтруистов и эгоистов. Генофонд альтруистов не наследуется, т.к. они - целиком для других, у них нет семьи, детей. Генофонд эгоистов также не наследуется или вырождается. Они целиком “живут для себя”, что также либо совсем исключает детей, либо они являются побочным эффектом. Таким образом, человек, желающий “сохраниться”, должен находиться между верхней и нижней планкой – альтруизма и эгоизма (т.е. часть своего труда отдавать обществу, но в то же время иметь семью и детей, которые бы несли его генофонд и культуру далее). И тут каждый решает, делает выбор – профессии, супруги, места жительства, друзей… Взвешивает возможности и силы – физические, умственные, духовные (упертость?). Недооценка и переоценка одинаково опасны.
На самом деле – женщина – венец творения Природы, а не мужчина. Именно она способна зачать и родить. При отсутствии мужской особи у ящуров или при потере матки в пчелиной семье – женская особь может зачать и родить мужскую особь без оплодотворения. Женское и мужское начало в наследовании было создано Природой для объединения взаимоисключающих целей: женское начало несет долговременную “память вида” (от голубя –голубь, от кошки – кошка). Но если бы Природа удовлетворилась этим – вид лишился бы механизма приспособления к меняющейся среде, т.е. вид был бы обречен на вымирание при изменении окружающей среды. Поэтому, мудрая Природа поручила этот механизм мужской части вида, соответственно ослабив его, дабы он был более чувствителен к среде. Именно поэтому, при изменении среды, большинство самцов исключается из воспроизводства (импотенция, болезни, смерть и т.п.), а оставшиеся обеспечивают потомству большую стойкость к изменившимся условиям. Эти два механизма невозможно совместить в одной особи – они взаимоисключающие.
Проблемы подсознания.
Особенность российского менталитета – большая зависимость от случайных, непредсказуемых факторов, поэтому: “помирать собрался, а рожь - сей”. В России земледелие в большей степени зависит от климатических и погодных условий. В среднем – это один удачный урожайный год из четырех. То вымерзнет, то вымокнет, то засуха, то дожди в уборку и т.п. Эта неопределенность (в отличие от Европы, где в самый неудачный год урожай на ¼ меньше обычного) наложила отпечаток на характер народа – он всегда предполагает возможность неудачи. Это заставляет его иметь запасы (дров, зерна, сена и т.п.), стимулируя предусмотрительность. Вообще, жизнь в холодной стране с малоурожайными (подзол) почвами, низким количеством летних осадков требует большого количества труда, поскольку холодных - 7 месяцев в году. (Страда – от слова “страдать”. “Летом день – год кормит.”) Зимние морозы, короткие дни, необходимость полушубков и валенок – все внесло свой отпечаток на натуру народа. Без взаимопомощи – не выжить.
Проблемы сознания, культуры.
Религиозная основа всех культур несомненна, но их отрицательный фактор тот, что большинство религий запугивает верующих, обещая им разные кары при непослушании. Школы и большинство институтов, дающие якобы современные знания, рождают лишь “просвещенное невежество”. Увы, таково наше информационное пространство и таковы наши информаторы.
Идеологические и экономические проблемы.
Наука, техника, да и все вообще, настолько усложнились, так обросли огромными знаниями, что только для того, чтобы усвоить их часть требуется несколько лет напряженного умственного труда. И всякие “размышлизмы” на тему – “землю попашет, попишет стихи” – утопия. Американцы несколько лет назад забили тревогу – заводы-автоматы настолько подняли производительность труда, что “20 человек обеспечивают все Соединенные Штаты всеми видами лампочек”, если дело так пойдет – то чем занять остальных?
Рынок – механизм сооценки спроса и предложения. Был такой анекдот: Однажды ЦК, считая, что скоро весь мир будет “социализмом” (в их понимании), задумались – стоит ли оставить хотя бы одну страну капиталистической, или нет? Каганович говорит: “давайте позовем одного еврея и спросим его?” Позвали еврея. Он подумал и говорит – “одну страну стоит оставить капиталистической”. “Зачем?” - загалдели они. А он и говорит – “это для того, чтобы все-таки знать – что сколько стоит на самом деле”.
Вспомнил о проблеме очередей, которые всегда сопровождали нас в прошлом. В очереди интересы всех встречны – все считают справедливым, если они первые. Думаю, что мы начинаем идеализировать даже тот социализм, при котором жили. И тем больше, чем он дальше уходит в прошлое. Это хорошо и нескучно иллюстрируется “Золотым теленком”, если его читать или смотреть внимательно. Критерии и направления оптимизации у социализма и капитализма различны. Капитализм ориентирован на максимум продаж и минимум издержек при максимуме качества (иначе обойдут конкуренты). Социализм – совсем не на минимум затрат, и не на максимум качества (нет конкурентов)
Компьютер – машина без “свободы воли”, или запрограммированная на определенную “свободу”. Но с точки зрения технаря – познание самого себя чем- то напоминает компьютер, который изучает самого себя. При этом накапливаются ошибки и он, наконец, зависает (“сходит с ума”). Мой смысл жизни не идет дальше смысла, заданного природой и до конца понятного и определенного – сохранение и продолжение жизни и вида. Все остальные “смыслы” не до конца понятны. Они, похоже, выдумки тех, кто этого не понимает.
Человечество само своим неуёмным стремлением к комфорту (минимум труда, подвижности, интеллектуального напряжения, неограниченным стремлением к удовольствиям, вещам и пр.) загоняет себя в угол, из которого нет выхода. Точнее, выход есть только один – исчезновение современного человечества, с возможным последующим развитием из джунглей. Увеличением потребления человечество ведет себя к гибели. Ресурсы природы ограничены, а небывалый рост численности населения и его потребительские аппетиты не хотят этого знать. США недоиспользуют 80-90% продукции, т.е. промышленность в основном работает на утиль, на помойку. Для того, чтобы произвести один автомобиль, надо добыть из земли около 20 тонн разных ископаемых, а чтобы его эксплуатировать – надо еще добывать по нескольку тонн в год.
Современная цивилизация столь же сложна, сколь легко разрушима. Так, например, стоит зимой в нескольких местах подорвать газопровод из Сибири всего на 3-4 дня – как европейские города России замерзнут безвозвратно, а электростанции выйдут из строя из-за перегрузки. При истощении газовых кладовых наше северное государство обречено на переселение в деревни. Но это вызовет сведение на нет лесов, что и было во время войны.
Теперь многие склоняются к выводу, что при отсутствии внешних катаклизмов (землетрясение, падение астероидов и пр.) развитие человечества будет повторяться циклами в 3 тыс. лет с почти полным исчезновением. За это время планета самоочистится от всего вредного, созданного цивилизацией, но невосстанавливаемых ресурсов не будет, или они будут для того человечества недоступны. Жизнь сохранится в основном на экваторе, откуда она снова будет распространяться в стороны полюсов, по мере восстановления лесов.
Социализм… , добровольный?
Думаю, что “добровольный социализм”, в котором все равно должно быть сравнение потребления и отдачи каждого (иначе банкротство неизбежно) - без рынка невозможен. Человечество пока не придумало более совершенный механизм для сравнения вклада и вознаграждения, нежели рынок, который тоже не идеален и может быть коррупционным (чистая монополия, монополистическая конкуренция, олигополия). Несовершенна, тем более, современная конкуренция, для которой необходим значительный начальный капитал. Современные технологии настолько сложны, что в принципе не позволяют добиться свободного рынка и совершенной конкуренции. Но “человеческий фактор” (не учитывая его крайнего проявления – криминала) еще важнее. Если я беру пищу, одежду, квартиру, тепло, а отдаю стихи (как Маяковский), картины (как Малевич), музыку (как Шнитке), то кто это сравнит? Ясно, что одну продукцию на другую будет менять не крестьянин и не буровик, а определенная часть элиты, которая сама паразитирует (хотя бы частично) на первых, поэтому и сравнивает “продукцию” на свой манер. В нашем “социализме” эту роль судьи выполняли парткомы, профкомы и пр. “комы”, устанавливая зарплаты и выдавая талоны на дефицит (галоши – в 20 годы), а потом и на многое другое. Нужна какая-то новая система хозяйствования, но какая?
Один мой приятель утверждал, что коммунизм по формуле – “от каждого - по способностям, каждому – по потребностям” нам уже построить удалось с условием, что потребности каждого определял не он, а за него. Вариант, где потребности каждый определял бы сам – невыполним по многим причинам, к тому же Природа этого не выдержит.
Роль религий.
Предупреждаю, что я атеист, но тема требует обсуждений. Поэтому, лучше задавать вопросы.
Почему такой мудрый Бог допустил существование разных религий? Почему язычники, особенно из северных народов, мораль которых не уступает христианской, заслуживают ад? Почему каждая из религий полностью отметает все другие? Почему во всех “справедливых и истиных” религиях существует образ врага в виде другой “справедливой” религии? Зачем пророки и служители культа запугивают массы и добиваются послушания, из-за чего многие подозревают их в паразитировании. Какую “истину” могут найти две деревни – православная и исламская, если земля у них общая и ее мало? А как быть с Косово? Где “высокая рождаемость” албанцев вытеснила “низкую рождаемость” сербов. Как в сказке – “про зайца и лису и их лубяную и ледяную избушки”. Кстати, тоже ожидает и Москву?
Выборы.
Выборы – это большая профанация. Представьте, что перед нами 6 или 7 дверей и нам предлагают выбрать одну из них. А за ними ничего нет, а если есть, то информации никакой, или она ложная. Оценить программу можно, но где гарантия ее выполнения? Оценить интеллект, мировоззрение и жизненный опыт Харитонова, Глазьева или Хакамады я бы не взялся, т.к. для этого необходимо (но и может быть недостаточно) иметь интеллект (и тезаурус) больше, чем у оцениваемых. Поэтому меня можно дурить, предлагая выбрать того или другого. Я не верю экономистам, защитившим диссертации на преимуществах колхозного строя. “Выбор выборщиков” решает часть проблем, но все равно никакие выборы не дают гарантии того, что функции целей граждан – избирателей и избранного – будут совпадать.
Положительный пример преобразования производственных отношений даже при “том” социализме.
При проведении реформы в 1956 – 58 гг. нам удалось поставить эксперимент по преобразованию производственных отношений.
Как известно, при социализме, в котором мы жили, зарплата была стабильной. Все мы знали, что 2 раза в месяц мы ее получим. При этом от работы она не зависела, поэтому задача всех сотрудников была – минимизиновать работу. Из-за специфики работы (разработка и конструирование приборов) она планированию не поддавалась не только из-за сложности проблем, которые нужно было решать, но и из-за случайных факторов. Начальство навязывало работу, но каждый, кому это удавалось, от нее уворачивался. Если не удавалось – тянул с выполнением, сколько возможно. Труд был принудительным, почти рабским (вроде барщины) и совершенно неинтересным.
И вот, наш доктор наук – В.Л.Фабрикант придумал следующее. Он отделил часть зарплаты ( 5-6%) в “премию”, которая выплачивалась тому, кто:
1.Вел рабочий журнал, куда записывал все результаты работы по теме (и потери) за день.
2.Участвовал в ежемесячных “разборках полетов” – так называемых профсоюзных собраниях, где все участвующие отчитывались за месяц, а доктор комментировал.
В этом можно было не участвовать, но при этом 5% не платились и человек чувствовал себя неловко. Все бывшие и впервые попавшие в нашу лабораторию довольно быстро в эту “игру” включались. При этом происходило чудо. Каждый сотрудник не только не отлынивал от работы, но следил за тем, чтобы у него было полезное дело, за которое ему не стыдно было бы отчитаться за день, за неделю, за месяц. Если работа группы почему-либо останавливалась (сгорел транзистор и т.п.), то на время “простоя” группы ее участники предлагали свои услуги другим группам, у которых был фронт работ (хотя начальство этого не требовало).
За 5 лет работы в лаборатории не возникло не только ни одного конфликта, но даже “натянутости” отношений между сотрудниками. Наоборот, коллектив сдружился, заинтересовался и работой и друг другом. Началась новая интересная жизнь. После такой “интенсификации мыслей” и умельцев, их реализующих, лаборатория стала “перевыполнять план” – коллектив требовал дополнительных задач или сам их ставил, придумывая что-то новое, оригинальное.
В более поздние годы моей работы разработчиком в других организациях я несколько раз вводил этот принцип, и каждый раз – с тем же успехом. Производительность труда и его эффективность при этом возрастают до своих предельных значений, но уже определяемых внешними факторами.
И последнее – очень важна была добровольность в выполнении двух пунктов. Вознаграждение же за их выполнение было мизерным. При отсутствии добровольности никакого эффекта не наступало.
Сейчас эта система используется во всем мире (кроме нас).
В заключение считаю обязанным сказать, что я не вижу выхода из создавшейся в России ситуации, а “каркать” неприлично!
|