Осип Эмильевич Мандельштам (1891, Варшава - 1938, пересыльный лагерь под Владивостоком).
Русский поэт, прозаик, переводчик, эссеист.
Родился в семье купца-кожевника. В 1907 окончил одну из лучших Петербургских школ - Тенишевское училище. Слушал лекции на словесном факультетте Сорбонны в Париже и в Гейдельбергском университете; жил в Германии, Швейцарии, Италии. В 1911 - 1917 занимался на историко-филологическом факультете Петербург, университета. Увлекался поэзией, музыкой, театром. Вошел в круг литераторов-акмеистов Н. Гумилева, А. Ахматовой, М. Кузмина и др.
Символизм
Первые стихотворные опыты в народническом стиле относятся к 1906, систематическая работа над поэзией началась с 1908, первая публикация 1910. Мандельштам примыкает к символизму (посещает В. И. Иванова, посылает ему свои стихи). Сквозная тема стихов хрупкость здешнего мира и человека перед лицом непонятной вечности и судьбы ("Неужели я настоящий / И действительно смерть придет?.."); интонация удивленной простоты. Поэт ищет выхода в религии (особенно напряженно в 1910), посещает заседания Религиозно-философского общества, но в стихах его религиозные мотивы целомудренно-сдержанны ("Неумолимые слова..." о Христе, который не назван). В 1911 принимает крещение по методистскому обряду. Из стихов этих лет Мандельштам включил в свои книги менее трети.
Акмеизм
В 1911 Мандельштам сближается с Н. С. Гумилевым и А. А. Ахматовой, в 1913 его стихи Notre Dame, "Айя-София" печатаются в программной подборке акмеистов (см. Акмеизм). Первая книга Мандельштама называется "Камень" (1913). Так же "зодчески" должно строиться и общество (стихи о всеединящем Риме, статьи "Петр Чаадаев", "Скрябин и христианство").
Стихи его приобретают высокую торжественность интонаций, насыщаются классическими мотивами ("Петербургские строфы", "Бах", "Я не увижу знаменитой "Федры"); в сочетании с бытовыми и книжными темами это порой дает остраненно-причудливые рисунки ("Кинематограф", "Домби и сын"). К нему приходит известность в литературных кружках, он свой человек в петербургской богеме, задорный, ребячливый и самозабвенно-торжественный над стихами.
Война и революция
Первую мировую войну Мандельштам сначала приветствует, потом развенчивает ("Зверинец"); отношение к октябрю 1917 как к катастрофе ("Кассандре", "Когда октябрьский нам готовил временщик...") сменяется надеждой на то, что новое "жестоковыйное" государство может быть гуманизовано хранителями старой культуры, которые вдохнут в его нищету домашнее, "эллинское" (а не римское!) тепло человеческого слова. Об этом его лирические статьи "Слово и культура", "О природе слова", "Гуманизм и современность", "Пшеница человеческая" и др. (1921-22). В 1919-20 (и позднее, в 1921-22) он уезжает из Петербурга на юг (Украина, Крым, Кавказ: воспоминания "Феодосия", 1925), но от эмиграции отказывается; в 1922 поселяется в Москве с молодой женой Н. Я. Хазиной (Н. Я. Мандельштам), которая станет его опорой на всю жизнь, а после гибели героически спасет его наследие.
Стихи 1916-21 гг. (сборник Tristia, 1922, "Вторая книга", 1923) написаны в новой манере, значения слов становятся расплывчаты, иррациональны: "живое слово не обозначает предметы, а свободно выбирает, как бы для жилья, ... милое тело". К 1923 надежды на гуманизацию нового общества иссякают, Мандельштам чувствует себя отзвуком старого века в пустоте нового ("Нашедший подкову", "1 января 1924") и после 1925 на пять лет перестает писать стихи; только в 1928 выходят итоговый сборник "Стихотворения" и прозаическая повесть "Египетская марка" (тем же отрывисто-ассоциативным стилем) о судьбе маленького человека в провале двух эпох.
Вызов власти
С 1924 Мандельштам живет в Ленинграде, с 1928 в Москве, бездомно и безбытно, зарабатывая изнурительными переводами: "чувствую себя должником революции, но приношу ей дары, в которых она не нуждается". Он принимает идеалы революции, но отвергает власть, которая их фальсифицирует. В 1930 он пишет "Четвертую прозу", жесточайшее обличение нового режима, а в 1933 стихотворную инвективу ("эпиграмму") против Сталина ("Мы живем, под собою не чуя страны...").
Этот разрыв с официальной идеологией дает ему силу вернуться к творчеству (за редкими исключениями, "в стол", не для печати): его стихи о чести и совести, завещанных революционными "разночинцами", о новой человеческой культуре, которая должна рождаться из земной природы, как биологическое или геологическое явление ("Сохрани мою речь...", "За гремучую доблесть грядущих веков...", "Армения", очерки "Путешествие в Армению"). Ассоциативный стиль его стихов становится все более резким, порывистым, темным; теоретическая мотивировка его в эссе "Разговор о Данте" (1933).
Ссылка и гибель
В мае 1934 Мандельштам арестован (за "эпиграмму" и другие стихи), сослан в Чердынь на Северном Урале, после приступа душевной болезни и попытки самоубийства переведен в Воронеж. Там он отбывает ссылку до мая 1937, живет почти нищенски, сперва на мелкие заработки, потом на скудную помощь друзей.
Мандельштам ждал расстрела: неожиданная мягкость приговора вызвала в нем душевное смятение, вылившееся в ряд стихов с открытым приятием советской действительности и с готовностью на жертвенную смерть ("Стансы" 1935 и 1937, так называемая "ода" Сталину 1937 и др.); впрочем, многие исследователи видят в них лишь самопринуждение или "эзопов язык".
Центральное произведение воронежских лет "Стихи о неизвестном солдате". Мандельштам то надеялся, что "ода" спасет его, то говорил, что "это была болезнь", и хотел ее уничтожить. После Воронежа он живет год в окрестностях Москвы, "как в страшном сне" (А. Ахматова). В мае 1938 его арестовывают вторично "за контрреволюционную деятельность" и направляют на Колыму. Он умер в пересыльном лагере, в состоянии, близком к сумасшествию, по официальному заключению от паралича сердца. Имя его оставалось в СССР под запретом около 20 лет.
Стихи Осипа Мандельштама были спасены от уничтожения его вдовой Н. Я. Мандельштам и изданы в США.
|