Николая Семеновича Лескова всегда интересовали характеры сильных, необычных натур, парадоксальных в своих проявлениях. Таков герой повести “Очарованный странник”. О прожитой жизни Иван Северьяныч Флягин повествует попутчикам с простотой и правдивостью, граничащими с исповедью. Перед слушателями и читателями раскрывается судьба бывшего беглого крепостного, скитальца по земле отчизны. Лесков называет своего героя богатырем, сравнивает с Ильей Муромцем. Богатырство простого мужика, прошедшего, не согнувшись, сквозь тяжелые испытания, имеет в повести символическое значение. Герой смиряет дикого коня, одолевает на поединке степного богатыря, побеждает “зеленого змия”, переживает искушение женскими чарами; не раз, жертвуя собой, спасает он близких, совершает ратный подвиг, томится в плену, крестит инородцев, вещает о судьбе страны. Словно бы весь традиционный набор древнерусской житийной литературы и фольклора, отражающий героику хождения человека по страстям жизни, вместился в жизнеописание Флягина.
Крестьянин, воин, послушник, Иван Северьяныч, подобно своему былинному прототипу, “всю жизнь погибал, но не погиб”. Такие люди несут в себе громадный потенциал сил. Лесков именует странника, идущего по просторам родины и истории, “очарованным”, подвластным неким колдовским чарам жизни, которые ввергают героя в драматические события. Одно из “очарований”, имеющих непобедимую власть над Флягиным, — обаяние красоты, озаряющей мир. Весенний пейзаж, красавец конь, русская песня и “природы совершенство” — женщина — способны зажечь страстную натуру Ивана Северьяныча. На конной ярмарке он восхищается конями, его душа рвется к ним. Еще сильнее чувство восторга охватывает Флягина, когда он входит в трактир, где поет красавица цыганка Груша. “Так, милостивые государи, меня и обдало не знаю чем, но только будто столь мне сродным...” Знаменателен этот эпитет “сродный” — указывает на органическую связь героя с красотой мира, которая находит в нем проникновенного ценителя. Сам сиятельный князь признает особую талантливость мужика, называя его истинным артистом.
Очарование красотой, не однажды оказавшееся причиной страннических мытарств Флягина, объясняет название повести. Но есть в эпитете “очарованный” и другой смысл. Богатырь-черноризец объясняет превратности своей судьбы мистически: мать обещала отдать сына Богу, а Иван пытался самовластно нарушить материнскую клятву. Он “первое самое призвание опроверг”, не уйдя в монастырь, избрав мирской путь. Однако мистические чары, не давая погибнуть, привели его в Божью обитель — монастырь. И тем не менее флягинское мистическое осмысление собственной судьбы отвергается Лесковым. Когда Иван Северьяныч пытается дать сверхъестественное объяснение своему приходу в чернецы, читателю припоминаются собственные слова героя, противоречащие выводу и обнажающие горькую правду: стареющий странник остался без крова и пищи, ему просто деться было некуда. Писатель противопоставляет флягинскому пониманию власти роковых начал свое, складывающееся из учета прозаически-будничных мотивировок поворотов в биографии героя. Роковые начала — это силы социального давления и их отпечаток на личности российского простолюдина. Эпитет “очарованный” в своем втором значении является социально-исторической метафорой.
Лесков увидел и показал русский национальный характер в знаменательный момент его истории. С одной стороны, вера самобытных искателей правды в предопределенность пути не согласуется с их активностью и разрушается ею. С другой стороны, в испытаниях жизни герой, чувства которого преобладали над интеллектом, вырабатывает сознательную волю к историческому действию. Бунтарское начало, толкавшее Ивана Северьяныча к импульсивным поступкам, сливается с осознанным стремлением влиять на ход событий. “Мне за народ очень помереть хочется” — формула итога полувекового пути современного автору Ильи Муромца. Герой Лескова поднимается до духовной работы самооценки, жаждет морально “усовершенствоваться”. Вся его исполненная противоречий исповедь-размышление свидетельствует о трудном становлении нового народного самосознания. Духовные искания “очарованных странников” и их жажда деятельности выступают как внутренние стимулы самодвижения народа. Традиционное восхваление народного героя не привлекало Лескова. Последней фразой повести он охарактеризовал Флягина не только как “простую душу”, но и как “младенца”, считая, что народу предстоит еще избавление от черт “младенчества”, инфантильности, обусловленных все теми же чарами прошлого. “Повествования своего минувшего он исповедал со всей откровенностью своей простой души, а провещания его остаются до времени в руке сокрывающего судьбы свои от умных и разумных и только иногда открывающего их младенцам”. Тысячу раз прав был Лесков в определении черт национального русского характера.
|