Черешнев В.А.
Экологическая доктрина России - это, прежде всего, синтез научного знания и политической воли при определении долгосрочной национальной стратегии. Разумеется, качество этого синтеза еще далеко от идеала, что и не удивительно, поскольку нашему государству и формирующемуся гражданскому обществу еще предстоит период длительного социального становления на пути к безопасному и устойчивому развитию.
Но уже сегодня мы хорошо понимаем, что к основным и тесно взаимосвязанным факторам устойчивого развития относятся, во-первых, гарантии экологической безопасности, которую должны дать принимаемые меры по осуществлению Экологической доктрины, и, во-вторых, синхронизированное социально-экономическое и политическое развитие регионов России в контексте геополитического пространства, которое, заметим, само еще далеко от стабильности. При этом стабилизация в сфере внутренней политики России, наметившаяся в последние годы, и ожидаемый прогресс в сфере обеспечения экологической безопасности, предполагают устранение разительных контрастов и противоречий.
В первом случае речь идет о контрастах, а точнее о диспропорциях между социально-экономическим положением различных регионов, что препятствует технологическому переоснащению и реализации экологических программ, а также о глубоком и крайне опасном имущественном разрыве между основными социальными группами. Если называть вещи своими именами, то предстоит тяжелая война с бедностью и обнищанием. Только обеспеченные и образованные граждане способны эффективно участвовать в работе по экологическому оздоровлению своей земли.
Во втором случае речь идет о противоречии между политической установкой на удвоение ВВП в десятилетней перспективе и неподготовленностью государства и общества к переходу на социально и экологически ответственные модели экономического развития, к широкому внедрению ресурсо- и природосберегающих технологий, а также к выбору адекватных форм территориального управления и самоуправления.
При этом важно отметить, что экологическая ситуация в России такова, что мы сегодня стоим перед реальной угрозой прорыва ненадежной дамбы, которой служит для нас имеющаяся система экологической безопасности, которая функционирует не только в нашей стране, но и в мире. Ее ненадежность заключается в прогнивших основах - в доминирующем принципе минимизации последствий уже случившихся катастроф при явной неподготовленности самого общества к системной работе по предупреждению экологических и социальных рисков.
Напомню в этой связи о пути становления доктрины, который является лучшим свидетельством ее социальной и гражданской направленности. Так, проект доктрины разрабатывался нами совместно с наиболее авторитетными лидерами неправительственных экологических организаций и был предложен нашим форумом после широкого и, можно сказать без преувеличения, всенародного обсуждения. Именно этот открытый проект лег в основу окончательной версии, подготовленной Министерством природных ресурсов Российской Федерации. В доведении текста до "степени готовности" принимали участие почти все профильные министерства и ведомства, представители форума и ряда других неправительственных экологических организаций.
В феврале 2002 года рабочий вариант проекта прошел апробацию на заседании Межведомственной Комиссии Совета Безопасности Российской Федерации по экологической безопасности, образованию и культуре, а также на Всероссийском совещании МПР, РАН и МГУ по проблемам науки. Эта синхронность в работе различных органов государственной власти и общественности - лучшее свидетельство социальной значимости проекта и готовности гражданского общества России к его принятию.
На завершающей стадии проект доктрины был детально рассмотрен также на выездном заседании рабочей группы Президиума Госсовета по подготовке вопроса об оздоровлении экологической обстановки в стране (руководитель рабочей группы - губернатор А.П.Гужвин).
Проект Экологической доктрины России получил одобрение на заседании Правительства Российской Федерации 27 августа 2002 г., всего за несколько дней до начала Всемирного саммита по устойчивому развитию в Йоханнесбурге (сентябрь 2002 года). Таким образом, успешно завершился, по сути, первый в отечественной истории опыт прямого участия неправительственных организаций в разработке национальной доктрины с вовлечением в дискуссию всех граждан, неравнодушных к будущему родной земли. Это обстоятельство представляется особо важным, поскольку государственная экологическая доктрина - не что иное, как своеобразная лоция долгосрочного отраслевого планирования для органов власти всех уровней.
О характере качественно изменившейся экологической ситуации в стране в связи с установкой на резкое повышение темпов экономического роста и о прогнозах, которые в обязательном порядке должны быть учтены при определении политического курса страны на ближайшие годы и отдаленную перспективу, говорилось на недавнем заседании президиума Государственного Совета (4 июня 2003 года). Соответственно, в центре внимания этого заседания Госсовета был вопрос о путях реализации и значимости Экологической доктрины, разработанной по инициативе нашего Общенационального экологического форума России при личной поддержке Президента России.
В.В.Путин в своем вступительном слове на этом заседании особо подчеркнул два важных для нас обстоятельства.
Во-первых, по его словам, "промышленный подъем при отсутствии должной работы может обернуться дальнейшим обострением экологических проблем", что выдвигает проблему определения форм и методов реализации экологической доктрины на первый план. И это не удивительно, поскольку, как известно, около 15 процентов территории России находятся в критическом или близком к критическому состоянии по экологическим показателям. При этом "особое беспокойство вызывает экологическая обстановка в ряде индустриальных центров Сибири и Урала.
Во-вторых, осуществление Экологической доктрины возможно только при понимании ее определяющей роли при разработке как экологических, так и любых других отраслевых стратегий и программ и при учете природной, социально-экономической и культурной специфики регионов страны. Из этого, кстати, следует и конкретное предложение, сделанное Президентом, о необходимости "провести инвентаризацию федеральных и региональных экологических программ ... на их соответствие Экологической доктрине, утвержденной Правительством Российской Федерации".
На пути к решению этих проблем стоит множество препятствий, на некоторые из которых также следует обратить внимание. Назовем основные барьеры, наличие которых предопределяет выбор приоритетов при осуществлении Экологической доктрины:
Первый барьер - отсутствие опережающего законодательства в ряде принципиальных вопросов и, в частности, в вопросе четкого разграничения полномочий между уровнями власти в природоохранной сфере. Из этого следует, что среди направлений работы форума - тесное сотрудничество с законодателями на федеральном и региональном уровне.
В этом направлении уже многое сделано. Идея разработки Экологической доктрины, тесно и органично связанная с системным подходом к совершенствованию российского законодательства, с самого начала встретила деятельную и эффективную поддержку со стороны Федерального Собрания и, в частности, С.М.Миронова, по инициативе которого группа разработчиков доктрины была включена в состав Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации. Такая спайка ученых-экологов и парламентариев открывает новые перспективы для успешного осуществления намеченных в доктрине целей и для опережающей правотворческой деятельности в интересах обеспечения устойчивого развития страны с учетом требований экологической безопасности.
Кстати, члены Верхней палаты Парламента России и депутаты Государственной Думы участвовали в организации самого первого заседания Общенационального экологического форума и в работе над проектом доктрины на всех ее этапах. Результаты этой совместной деятельности и проблемы осуществления доктрины специально обсуждались на парламентских слушаниях "Об экологической безопасности", состоявшихся в феврале 2002 года в Государственной Думе по инициативе Комитета по экологии. Материалы, представленные на слушаниях, были использовать при доработке проекта доктрины.
Второй барьер - экологическая безграмотность и непросвещенность представителей всех слоев нашего общества - от рядовых граждан всех возрастов и профессий до руководителей самого высокого уровня. Именно это обстоятельство, к слову, было выделено президентом на заседании Госсовета и именно этот аспект, как вы знаете, был центральным при подготовке проекта Экологической доктрины. По этой причине приоритетом в наше работе должно стать экологическое образование и просвещение, включающее в себя популяризацию основных положений доктрины. Задача такого класса не по плечу одному государству, его основной союзник в деле экологического образования и просвещения, а также в процессе создания единой системы подготовки специалистов-экологов и системы общественного экологического мониторинга, о необходимости которого говорил президент, - это неправительственные организации, то есть основа основ гражданского общества.
Третий барьер - инерция бездуховности. Для того, чтобы ее переломить, требуется тесный союз форума с религиозными организациями. Впрочем, каких-то особых усилий для работы в этом направлении не требуется. Напомню, что постановка вопроса о приоритетах экологической стратегии и о необходимости разработки экологической доктрины России содержалась в ряде заявлений Святейшего Патриарха и иерархов Русской Православной Церкви. В частности, об этом говорилось в докладах Управляющего делами Московской Патриархии митрополита Сергия на международной конференции МГИМО МИД РФ "Духовные основы государственной политики" в 1997 году и на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2000 года. Замысел Экологической доктрины детально обсуждался и на VIII Международных Рождественских образовательных чтениях 2000-го года (Конференция в рамках чтений "Христианство и проблемы экологии"). Участие в дальнейшей работе форума представителей Русской Православной Церкви и других традиционных конфессий России принесет только пользу общему делу.
Четвертый барьер - инерция многолетней самоизоляции России. По этой причине в работе над государственной экологической политикой и осуществлением доктрины необходимо интенсифицировать международное экологическое сотрудничество нашего форума и ориентироваться на международные экологические стандарты. Это представляется особенно важным, поскольку мировое сообщество постоянно ужесточает экологические критерии, предъявляемые к национальным стратегиям развития перед лицом глобальных проблем. С такой позицией любое государство сегодня просто обязано считаться.
Пятый барьер - самодостаточность федерального центра, его хроническая неспособность учитывать в полной мере специфику регионов. Таким образом, одно из основных требований к проектам в рамках осуществления Экологической доктрине заключается в том, что они должны быть приемлемыми для регионов России.
В этом отношении полезно вспомнить, что история возникновения замысла Экологической доктрины восходит к проекту Социально-экологической доктрины, который был предложен Экспертным Советом по стратегии устойчивого развития, созданным при комитете по социальной политике Совета Федерации первого созыва. Председателем Комитета в то время была Г.Н. Карелова - нынешний вице-премьер, а председателем совета - проф. В.Расторгуев. В процессе работы над проектом был обобщен опыт ряда регионов, в которых осуществлялись долгосрочные программы экологически обоснованного социально-экономического и культурного развития особо ценных природных территорий. Наиболее значимым в тот период был уникальный опыт реализации федеральной программы развития территории Тверской области - Великого водораздела Русской равнины (водораздела трех морей - Балтийского, Каспийского и Черного). Эту территорию - зону Великого водораздела Волги, Западной Двины и Днепра с тех пор по праву называют основным колодцем мира, так как здесь определяется качество питьевой воды на огромных пространствах России, Украины, Белоруссии и ряда других государств.
Важно понять, что Тверская программа, которой, к слову, недавно исполнилось десять лет, была тесно связана с обеспечением экологической безопасности - и национальной, и международной. Как говорил в свое время горячий сторонник Тверской программы академик Д.С.Лихачев, обращаясь к президенту России с просьбой о поддержке инициативы группы тверских ученых, ключевой вопрос долгосрочной стратегии России - запредельная степень риска для мирового сообщества, связанная с возможностью техногенной катастрофы на территории Великого Водораздела: "Реки текут в три моря, а под угрозой и Москва. Если водораздел будет отравлен (например, атомными отходами), то погибнет вся Россия до Белого моря и до Каспия". В подходе, заложенном в этой программе, нашли отражение объективные критерии международной интеграции в масштабах постсоветского пространства. Ведь интеграция и реинтеграция - это не только и даже не столько экономические категории. Главное условие успешной интеграции на современном этапе - нерастраченное взаимное доверие между народами и общая забота о природных регионах, многие из которых представляют собой исторически сложившиеся полиэтнические территории, нуждающиеся в коллективной защите.
Основная причина того, что Тверская программа, четко увязанная с общенациональными интересами и международными обязательствами России, была приостановлена в 1996 году, - хроническое отсутствие долгосрочного стратегического планирования и прогнозирования как в центре, так и в регионах, болезнь слабого управления, с таким трудом преодолеваемая сегодня. В настоящее время из прежней Тверской программы уже вырастает большая международная программа "Валдай - колодцы мира (коллективная защита системы важнейших водоразделов планеты)". При участии ряда представительных международных организаций создается и включается в активную работу по созданию планетарного мониторинга над сетью естественных гидроузлов Всемирный фонд защиты запасов питьевой воды, среди задач которого - целевая поддержка международной программы и других пилотных проектов по осуществлению замыслов Экологической доктрины России. Значительную часть финансовой, научной и организационной поддержки проекта взял на себя Центр стратегического развития и инвестиций, участвовавший в работе первого Общенационального экологического форума.
Как видим, все эти барьеры имеют отношение не столько к экологической, сколько к социальной политике. Поэтому среди предложений, которые, по моему мнению, следовало бы учесть при подготовке итогового документа 5-го Общенационального экологического форума России, можно включить готовность нашего форума к участию в новом проекте - разработке социальной доктрины России. А именно с такой идеей выступают сегодня инициаторы воссоздания Экспертного совета по стратегии устойчивого социального развития под председательством Г.Н.Кареловой, но уже при Правительстве РФ. Убежден, что такой подход откроет новые возможности и снимет ряд препятствий на пути осуществления Экологической доктрины России. Кроме того, в основе документов такого класса безусловно должна лежать общая система принципов и научных подходов.
|