Реферат: Проблемы мотивации в современной психологии

Проблемы мотивации в современной психологии

СОДЕРЖАНИЕ:

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I . Изучение мотивации человека,

понятие мотивации, её механизм и структура

в психике человека.

1.1 Психологические теории мотивации.

Различные подходы и методы изучения.

1.2 Понятие и сущность мотивации.

Механизмы формирования в психике человека.

ГЛАВА II . Формирование мотивационной сферы человека.

2.1 Онтогинез становления мотивации человека.

2.2 Формирование познавательной мотивации

у детей дошкольного и младшего школьного возраста.

2.3 Различия в поведении индивидов, мотивированных

на достижение успеха и избегание неудач.

ГЛАВА III . Мотивация деятельности в теории и практике.

3.1 Роль мотивации в эффективном управлении

персоналом.

3.2 Анализ мотивации работников структурного

подразделения крупной организации на основе

теста «Удовлетворенность работой».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Список литературы.

Приложение на 11 листах.

ВВЕДЕНИЕ.

Целостная теория личности должна объяснять, почему люди поступают так, а не иначе. Концепции мотивации, или другими словами, процессуальные аспекты функционирования индивидуума, фокусируются на динамических, изменяющихся особенностях поведения человека. Вот примерный тип вопросов, относящихся к этому второму компоненту теории личности: «Почему люди ставят перед собой те или иные цели и стремятся их достигать?», «Какие специфические мотивы заставляют человека действовать, и направляют его поступки?»

На эти вопросы мы пытаемся ответить, объясняя поведение окружающих нас людей в процессе взаимодействия, при помощи ответов на эти вопросы руководители стараются эффективно строить управление людьми на предприятиях и в организациях, эти вопросы люди задают сами себе, анализируя свое поведение в конкретной ситуации и свою жизнь в целом. Актуальность данной темы заключается в том, что, поняв механизм формирования мотивационной сферы человека, мы сможем целенаправленно влиять при помощи воспитательных воздействий на становление мотивации наших детей; руководители смогут эффективно управлять персоналом, повышая производительность предприятия при помощи мотивирования своих сотрудников; а получив представление о том что же такое мотивация и каковы наш истинные мотивы, каков собственно механизм мотивации, мы сможем эффективнее распоряжаться собственной жизнью, адекватно воспринимать не только окружающих нас людей, но и всю ситуацию взаимодействия, наслаждаться настоящим, прислушиваясь к своим потребностям и желаниям, строить планы на будущее, опираясь на свои истинные мотивы.

Мотивация – это сложный психологический феномен, вызывающий множество споров в среде психологов, придерживающихся различных психологических концепций. Поэтому целью нашей работы явилось рассмотрение различных психологических теорий мотивации, существующих в настоящее время, отражение различных подходов к самому изучению мотивов. Так же мы попытались раскрыть саму сущность мотивации, её структуру, механизмы мотивационных процессов, проследить становление мотивационной сферы человека. Другой важной целью нашей работы стало практическое применение психологических знаний о мотивации в повседневной жизни. В частности, в процессе формирования мотивации у ребенка (для этого раскрываются такие понятия как онтогинез мотивационной сферы человека, влияние воспитательного воздействия на формирование детской мотивации и, как следствие, различия в мотивационной сфере людей, ориентированных на достижение успеха с одной стороны и на избегание неудачи с другой), а так же при управлении на предприятии ( для этой цели был использован и проанализирован тест « Ваша удовлетворенность работой).

Наша задача заключалась в том, чтобы отразить то влияние, которое оказывает мотивационная структура человека на его деятельность и на его личность, а также выявить практическое значение знания и умелого использования мотивационных механизмов в воспитательной сфере, в системе управления, а также в системе саморегуляции индивида.

Мы полагаем, что механизм мотивации имеет двойственный характер, и рассматривать его необходимо как с биологической, так и с социальной позиции для достижения максимально полного представления о структуре и особенностях мотивации человека. Мы предполагаем, что система мотивации человека носит подвижный, изменяющийся во времени характер, поэтому возможно влияние при помощи целенаправленных воспитательных воздействий на формирование мотивационной сферы человека. Также нам кажется, что по-разному мотивированные индивиды требуют разного подхода со стороны заинтересованного в эффективном взаимодействии лица (будь то родитель, педагог или руководитель предприятия).

Мотивированность индивида проявляется в процессе его деятельности, взаимодействии с окружающим людьми и миром, в его стремлениях и планах на будущее, одним словом, в его поведении. Поэтому предметом нашего исследования явились причинно-следственные связи поведения человека, такие понятия как мотив и мотивация, структура и иерархия мотивов, целеполагание и стремления личности. Объектом же выступают проявления индивида в поведенческих актах, направленных на удовлетворение своих потребностей, а так же в практическом исследовании коллектив структурного подразделения крупной организации.

Чтобы более полно осветить данную проблему, авторы данной работы обратились к различным теориям мотивации человека, избегая критического анализа, и пытаясь вобрать наиболее прогрессивные направления в исследованиях. Усилия, сопряженные с попытками понимания преходящих, текущих аспектов поведения, привели к множеству теоретических находок. В некоторых теориях высказывается предположение, что все личностные процессы – от сексуальной разрядки до чувства юмора – происходят от попыток индивидуума уменьшить напряжение. Так называемая редукционистская модель мотивации, первоначально описанная Фрейдом, предполагает, что физиологические (биогенные) потребности индивида создают напряжение, и это заставляет его искать разрядки путем удовлетворения данных потребностей. Многие виды жизненных основных потребностей, такие как голод, жажда, потребность во сне, в половых отношениях, укладываются в объяснение мотивации человека с позиции редукции напряжения. В противоположность редукционистским, другие теории делают основной упор на стремлении человека овладевать окружающей средой и на жажду получения нового опыта с целью наслаждения. Приверженцы этой точки зрения утверждают: по мере того как человек взрослеет, его поведение все чаще направляется на преобретение навыков и умений в основном для того, чтобы повысить его компетентность или эффективно взаимодействовать с окружением, и все реже его поведение бывает направленно исключительно на уменьшение напряжения.

Конечно, мы не должны ограничиваться ни редукционистской моделью мотивации человека, ни моделью мотивации компетентностью. Маслоу, выдающийся теоретик в области мотивации, полагал, что в какие-то моменты индивидуумом движет дефицит потребности и тогда он стремиться уменьшить напряжение. В другое время его ведут за собой возрастающие потребности, и тогда он стремиться усилить напряжение, пользуясь этим как средством реализовать свой личностный потенциал. Хотя подобный обобщенный взгляд и кажется правдоподобным, все же большинство теоретиков склоняются к использованию одной из этих двух моделей при объяснении мотивации поведения человека, мы же в своей работе пытались учесть все грани научной мысли по данному вопросу.

В практической части работы нами был применен тест «удовлетворенность работой», позволяющий проанализировать выбор некоторых эффективных методов мотивации трудовой активности.

Теоретическое и практическое изучение мотивации наиболее полно отражает всю важность решаемой задачи. Позволяет на практике использовать наиболее эффективные модели взаимодействия и управления, раскрывает пути к самоактуализации и саморазвитию человека.

Глава 1. Изучение мотивации человека, понятие мотивации,

её механизм и структура в психике человека.

1.1 Психологические теории мотивации.

Многочисленные теории мотивации стали появляться ещё в работах древних философов. В настоящее время таких теорий насчитывается уже не один десяток. Чтобы их понять, важно знать предпосылки и историю их возникновения.

Истоки современных теорий мотивации следует искать там, где впервые зародились сами психологические знания.

Взгляды на сущность и происхождение мотивации человека на протяжении всего времени исследования этой проблемы неоднократно менялись, но неизменно располагались между двумя философскими течениями: рационализмом и иррационализмом. Согласно рационалистической позиции, а она особенно отчетливо выступала в работах древних философов и теологов вплоть до середины 19 века, человек представляет собой уникальное существо особого рода, не имеющее ничего общего с животными. Считалось, что он, и только он, наделен разумом, мышлением и сознанием, обладает волей и свободой выбора действий. Мотивационный источник человеческого поведения усматривается исключительно в разуме, сознании и воле человека.

Иррационализм как учение распространяется в основном на животных. В нем утверждалось, что поведение животного в отличие от человека несвободно, неразумно, управляется темными, неосознаваемыми силами биологического плана, имеющими свои истоки в органических потребностях.

Первыми собственно мотивационными, психологическими теориями, вобравшими в себя рационалистические и иррационалистические идеи, следует считать возникшие в 17-18 вв. теорию принятия решений, объясняющую на рационалистической основе поведение человека, и теорию автомата, объясняющую на иррационалистической основе поведение животного. Первая появилась в экономике и была связана с внедрением математических знаний в объяснение поведения человека, связанного с экономическим выбором. Затем была перенесена на понимание человеческих поступков и в других сферах его деятельности, отличных от экономики.

Развитие теории автомата, стимулированное успехами механики в 17-18вв., далее соединилось с идеей рефлекса как механического, автоматического, врожденного ответа живого организма на внешние воздействия. Раздельное, независимое существование двух мотивационных теорий: одной – для человека, другой – для животных, поддержанное теологией и разделением философии на два противоборствующих лагеря – материализм и идеализм, - продолжалось вплоть до конца 19 века.

Вторая половина 19 века ознаменовалась рядом выдающихся открытий в разных науках, в том числе в биологии – появлением эволюционной теории Ч.Дарвина. Она оказала влияние не только на природоведение, но и на медицину, психологию и другие гуманитарные науки. Своим учением Дарвин как бы перекинул мостик над пропастью, многие столетия разделявшей человека и животных на две несовместимые в анатомо-физиологическом и психологическом отношениях группы. Он же сделал первый решительный шаг вперед и в поведенческом и мотивационном сближении этих живых существ, показав, что у человека и животных имеется немало общих форм поведения, в частности эмоционально-экспрессивных выражений, потребностей и инстинктов.

Под влиянием теории эволюции Дарвина в психологии началось интенсивное изучение разумных форм поведения у животных (В.Келер, Э. Торндайк и др.) и инстинктов у человека (З.Фрейд, У. Макдаугалл, И.П.Павлов и др.).

Если раньше понятие потребности, ассоциированное с нуждами организма, применялось только для объяснения поведения животных, то теперь его стали использовать и для объяснения поведения человека, соответственно изменив и расширив применительно к нему состав самих потребностей. Принципиальные отличия человека от животных на этом этапе развития психологических знаний и мотивационной теории старались свести к минимуму.

Человеку в качестве мотивационных факторов стали приписывать те же органические потребности, которыми раньше наделяли только животных, в том числе и инстинкты. Одним из первых проявлений такой крайней, иррационалистической, по существу биологизаторской точки зрения на поведение человека стали теории инстинктов З.Фрейда и У.Макдауголла, предложенные в конце 19в. и разработанные в начале 20в.

Психоаналитическая теория З.Фрейда основывается на представлении, согласно которому люди являются сложными энергетическими системами. Сообразуясь с достижениями физики и физиологии 19 века, Фрейд считал, что поведение человека активируется единой энергией, согласно закону сохранения энергии (то есть она может переходить из одного состояния в другое, но количество её остается при этом тем же самым). Фрейд взял этот общий принцип природы, перевел его на язык психологических терминов и заключил, что источником психической энергии является нейрофизиологическое состояние возбуждения. Далее он постулировал: у каждого человека имеется определенное ограниченное количество энергии, питающей психическую активность; цель любой формы поведения индивидуума состоит в уменьшении напряжения, вызываемого неприятным для него скоплением этой энергии.

/ Например, если значительная часть вашей энергии расходуется на постижение того, что написано на этой странице, то её не хватит на другие виды психической активности – на то, чтобы помечтать или посмотреть телевизор. Аналогично, причиной, заставляющей вас читать эти строки, может служить стремление ослабить напряжение, вызванное необходимостью оценить данную дипломную работу. /

Таким образом, согласно теории Фрейда, мотивация человека полностью основана на энергии возбуждения, производимого телесными потребностями. По его убеждению, основное количество психической энергии, вырабатываемой организмом, направляется на умственную деятельность, которая позволяет снижать уровень возбуждения, вызываемого потребностью. По Фрейду, психические образы телесных потребностей, выраженные в виде желаний, называются инстинктами. В инстинктах проявляются врожденные состояния возбуждения на уровне организма, требующие выхода и разрядки. Фрейд утверждал, что любая активность человека (мышление, восприятие, память и воображение) определяется инстинктами. Влияние последних на поведение может быть как прямым, так и косвенным, замаскированным. Люди ведут себя так или иначе потому, что их побуждает бессознательное напряжение – их действия служат цели уменьшения этого напряжения. Инстинкты как таковые являются « конечной целью любой активности».

Хотя количество инстинктов может быть неограниченным, Фрейд признавал существование двух основных групп: инстинктов жизни и смерти. Первая группа ( под общим названием Эрос ) включает все силы, служащие цели поддержания жизненно важных процессов и обеспечивающие размножение вида. Признавая большое значение инстинктов жизни в физической организации индивидуумов, наиболее существенными для развития личности Фрейд считал сексуальные инстинкты. Энергия сексуальных инстинктов получила название либидо (от латинского - хотеть или желать), или энергия либидо – термин, употребляющийся в значении энергии жизненных инстинктов в целом. Либидо – это определенное количество психической энергии, которая находит разрядку исключительно в сексуальном поведении.

Фрейд полагал, что существует не один сексуальный инстинкт, а несколько. Каждый из них связан с определенным участком тела, называемым эрогенной зоной. В каком-то смысле все тело представляет собой одну большую эрогенную зону, но психоаналитическая теория особо выделяет рот, анус и половые органы. Фрейд был убежден в том, что эрогенные зоны являются потенциальными источниками напряжения, и что манипуляции в области этих зон ведут к снижению напряжения и вызывают приятные ощущения. Так, кусание или сосание вызывает оральное удовольствие, опорожнение кишечника ведет к анальному удовлетворению, а мастурбация дает генитальное удовлетворение.

Вторая группа - инстинкты смерти, называемые Танатос, - лежит в основе всех проявлений жестокости, агрессии, самоубийств и убийств. В отличие от энергии либидо, как энергии инстинктов жизни, энергия инстинктов смерти не получила особого наименования. Однако Фрейд считал их биологически обусловленными и такими же важными в регуляции человеческого поведения, как и инстинкты жизни. Он полагал, что инстинкты смерти подчиняются принципу энтропии, (то есть закону термодинамики, согласно которому любая энергетическая система стремится к сохранению динамического равновесия). Ссылаясь на Шопенгауэра, Фрейд утверждал: «Целью жизни является смерть». Тем самым он хотел сказать, что всем живым организмам присуще компульсивное стремление вернуться в неопределенное состояние, из которого они вышли. То есть Фрейд верил в то, что людям присуще стремление к смерти. Острота данного утверждения, однако, несколько смягчается тем фактом, что современные психоаналитики не уделяют такого внимания инстинкту смерти. Вероятно, это наиболее спорный и наименее разделяемый другими аспект теории Фрейда.

Что же представляют собой инстинкты в действительности? Любой инстинкт имеет четыре характеристики: источник, цель, объект и стимул. Источник инстинкта – состояние организма или потребность, вызывающая это состояние. Источники инстинктов жизни описывает нейрофизиология (например, голод и жажда). Четкого определения инстинктов смерти Фрейд не дал. Цель инстинкта всегда состоит в устранении или редукции возбуждения, вызванного потребностью. Если цель достигнута, человек испытывает кратковременное состояние блаженства. Хотя существует много способов достижения инстинктивной цели, наблюдается тенденция к поддержанию состояния возбуждения на некоем минимальном уровне (согласно принципу удовольствия).

Объект означает любого человека, предмет в окружающей среде или что-то в собственном теле индивидуума, обеспечивающее удовлетворение (то есть цель) инстинкта. Действия, ведущие к инстинктивному удовлетворению, не обязательно всегда одни и те же. Фактически, объект может меняться на протяжении жизни. Кроме гибкости в выборе объектов, индивидуумы способны откладывать разрядку энергии инстинкта на продолжительные отрезки времени.

Практически любой поведенческий процесс в психоаналитической теории может быть описан в терминах:

1. привязки, или направления энергии на объект (катексис);

2. препятствия, мешающего удовлетворению инстинкта (антикатексис).

Примером катексиса может служить эмоциональная привязанность к другим людям, (то есть перенос на них энергии), увлеченность чьими-то мыслями или идеалами.

Антикатексис проявляется во внешних или внутренних барьерах, препятствующих немедленному ослаблению инстинктивных потребностей. Таким образом, взаимодействие между выражением инстинкта и его торможением, между катексисом и антикатексисом составляет главный бастион психоаналитического построения системы мотивации.

Наконец, стимул представляет собой количество энергии, силы или давления, которое требуется для удовлетворения инстинкта. Оно может быть оценено косвенным образом путем наблюдения количества и видов препятствий, которые предстоит преодолеть человеку в поисках конкретной цели.

Ключом к пониманию динамики энергии инстинктов и её выражения в выборе объектов является понятие смещенной активности. Согласно этой концепции, высвобождение энергии и ослабление напряжения происходит благодаря смене поведенческой активности. Смещенная активность имеет место тогда, когда по каким-то причинам выбор нужного объекта для удовлетворения инстинкта невозможен. В подобных случаях инстинкт может сместиться и, таким образом, сфокусировать свою энергию на каком-нибудь другом объекте.

/ Рассмотрим следующую не столь уж редкую ситуацию. Ваш начальник запугал вас мерами, которые последуют, если вы не выполните свою работу. Вы приходите домой, хлопаете дверью, пинаете собаку и кричите на своего супруга. Что произошло? Вы выместили свою злость на объектах, не имеющих прямого отношения к вашему состоянию; это было непрямое выражение эмоций. /

Фрейд считал, что многие социально-психологические феномены можно понять в контексте смещения двух первичных инстинктов: сексуального и агрессивного. Например, социализацию ребенка можно частично объяснить как результат последовательного смещения сексуальной потребности от одного объекта к другому, как того требуют родители и общество. Сходным образом расовые предрассудки и войны могут быть объяснены смещением агрессивных побуждений. Согласно Фрейду, все устройство современной цивилизации (искусство, музыка, литература) является продуктом смещения сексуально и агрессивной энергии. Не имея возможности получать удовольствие прямо и немедленно, люди научились смещать свою инстинктивную энергию на других людей, другие предметы и другую деятельность, вместо тех, которые предназначались для прямой разрядки напряжения. Таким образом, появляются сложные религиозные, политические, экономические и другие институты.

У.Макдауголл расширил рамки, установленные Фрейдом относительно количества основных инстинктов, и предложил набор из десяти инстинктов: инстинкт изобретательства, инстинкт строительства, инстинкт любопытства, инстинкт бегства, инстинкт стадности, ин­стинкт драчливости, репродуктивный (родительский) инстинкт, ин­стинкт отвращения, инстинкт самоунижения, инстинкт самоутверж­дения. В более поздних работах У. Макдауголл добавил к перечис­ленным - еще восемь инстинктов, в основном относящихся к орга­ническим потребностям. Не смотря на такое увеличение числа предлагаемых инстинктов, в целом, суть его теории сводилась так же к проведению аналогии с поведением животных.

В 20-е годы текущего столетия на смену теории инстинктов пришла концепция, опирающаяся в объяснении поведения человека на биологические потребности. В этой концепции утверждалось, что у человека и животных есть общие органические потребности, которые оказывают одинаковое влияние на их поведение. Периодически возникающие органические потребности вызывают состояние возбуждения и напряжения в организме, а удовлетворение потребности ведет к снижению (редукции) напряжения.

Принципиальных различий между понятиями инстинкта и потребности не было, за исключением того, что инстинкты являются врожденными, неизменными, а потребности могут приобретаться и меняться в течение жизни, особенно у человека. Оба понятия – «инстинкт» и «потребность» – обладали одним существенным недостатком: их использование не предполагало наличия психологических когнитивных факторов, связанных с сознанием, с субъективным состояниями организма, которые называются психическими. В силу данного обстоятельства эти два понятия были заменены понятием влечения – драйва. Влечение – стремление организма к какому-то конечному результату, субъективно представленное в виде некоторой цели, ожидания, намерения, сопровождающееся соответствующими эмоциональными переживаниями.

Американский исследователь мотивации Г.Маррей наряду с перечнем органических, или первичных, потребностей, идентичных основным инстинктам, выделенным У.Макдауголлом, предложил список вторичных (психогенных) потребностей, возникающих на базе инстинктоподобных влечений в результате воспитания и обучения. Это – потребности достижения успехов, аффилиация, агрессия, потребности независимости, противодействия, уважения, унижения, защиты, доминирования, привлечения внимания, избежания вредных воздействий, избежания неудач, покровительства, порядка, игры, неприятия, осмысления, сексуальных отношений, помощи, взаимопонимания. Кроме этих двух десятков потребностей автор приписал человеку и следующие шесть: приобретения, отклонения обвинений, познан6ия, созидания, объяснения признания и бережливости.

Кроме теорий биологических потребностей человека, инстинктов и влечений, в эти же годы возникли еще два новых направления, стимулированные не только эволюционным учением Дарвина, но так же открытиями Павлова. Это поведенческая (бихевиористская) теория мотивации и теория высшей нервной деятельности. Поведенческая концепция мотивации развивалась как логическое продолжение идей Д. Уотсона в теории, объясняющей поведение. Кроме Д.Уотсона и Э.Толмена, среди представителей этого направления, получивших наибольшую известность, можно назвать, К.Халла и Б.Скинера. Все они пытались детерминистически объяснить поведение в рамках исходной стимульнореактивной схемы. В более современных ее вариантах (а эта теория продолжает развиваться почти в том же виде) рассматриваемая концепция включает новейшие достижения в области физиологии организма, кибернетики и психологии поведения.

При рассмотрении бихевиористского подхода к личности следует различать две разновидности поведения: респондентное и оперантное. Чтоб лучше понять принципы оперантного научения, мы сначала обсудим респондентное поведение. Респондентное поведение подразумевает характерную реакцию, вызываемую известным стимулом, последний всегда предшествует первой во времени. Хорошо знакомые примеры – это сужение или расширение зрачка в ответ на световую стимуляцию, подергивание колена при ударе молоточком по коленному сухожилию и дрожь при холоде. В каждом из этих примеров взаимоотношение между стимулом (уменьшение световой стимуляции) и реакцией (расширение зрачка) невольное и спонтанное происходит всегда. Также респондентное поведение влечет за собой рефлексы, включающие автономную нервную систему. Однако респондентному поведению можно и научить. Для того, чтобы понять то или иное респондентное повндение, полезно познакомиться с трудами И.П.Павлова – первого ученного, чье имя связывают с бихевиоризмом.

Павлов- русский физиолог, первым при изучении физиологии пищеварения открыл, что респондентное поведение может быть классически обусловленным. Он наблюдал, что пища, помещенная в рот голодной собаки автоматически вызывает слюноотделение. В таком случае слюноотделение – это безусловная реакция или, как Павлов назвал это, безусловный рефлекс (БР). Он вызывается пищей, которая является безусловным стимулом (БС). Великое открытие Павлова состояло в том, что если ранее нейтральный стимул многократно объединялся с БС, то, в конце концов, нейтральный стимул приобретал способность вызывать БР и в тех случаях, когда он предъявлялся и без БС. Например, если колокольчик звонит перед тем, как пища оказывается в пасти у собаки, постепенно у нее начнет выделяться слюна при звуке колокольчика даже если нет пищи. Новая реакция (слюноотделение на звук колокольчика) называется условным рефлексом (УР), а ранее нейтральный вызывающий ее стимул (звук колокольчика) получил название условный стимул (УС).

В более поздних трудах Павлов отмечал, что если он переставал давать пищу после звука колокольчика, у собаки, в конце концов, прекращалось слюноотделение на этот звук. Этот процесс называется угасанием и демонстрирует (пища) значимо как для приобретения так и для сохранения респондентного научения. Павлов также обнаружил, что если собаке дают длительный отдых в период угасания, то слюноотделение будет повторяться при звуке колокольчика. Это явление соответственно называется самопроизвольное восстановление.

Исследования, начатые И.П.Павловым, были предложены, углублены, расширены не только его непосредственными учениками и последователями, но также другими физиологами и психологами. Среди них можно назвать Н.А.Бернштейна, автора оригинальной теории психофизиологической регуляции движений, П.К.Анохина, предложившего модель функциональной системы, на современном уровне описывающую и объясняющую динамику поведенческого акта, и Е.Н.Соколова, который открыл и исследовал ориентировочный рефлекс, имеющий большое значение для понимания психофизиологических механизмов восприятия, внимания и мотивации, предложил модель концептуальной рефлекторной дуги.

Несмотря на то, что Павлов проводил эксперименты на животных, другие исследователи начали изучать основные процессы классического обусловлевания на людях. Эксперимент, который провели Уотсон и Рейнер, иллюстрирует ключевую роль классического обусловливания в формировании таких эмоциональных реакций как страх и тревога.

/ Эти ученные обуславливали эмоциональную реакцию страха у 11 месячного мальчика, известного в анналах психологии под именем «маленький Альберт». Как и многие дети, Альберт сначала не боялся живых белых крыс. К тому же его никогда не видели в состоянии гнева или страха. Методика эксперимента состояла в следующем: Альберту показывали прирученную белую крысу (УС) и одновременно за его спиной раздавался громкий удар в гонг (БС). После того как крыса и звуковой сигнал были представлены 7 раз, реакция сильного страха (УР) – плач и запрокидывание – наступало когда ему только показывали животное. Через 5 дней У.и Р. показали Альберту другие объекты, напоминающие крысу тем, что они были белые или пушистые. Было обнаружено, что реакция страха распространялась на множество стимулов, включая кролика, пальто из котикового меха, маску Деда мороза и даже волосы экспериментатора. Большинство из этих обусловленных страхов все еще можно было наблюдать месяц спустя после первоначального обусловливания. К сожалению, Альберта выписали из больницы (где проводились исследования) до того, как У.и Р. смогли угасить у ребенка страхи, которые они обусловили. О «маленьком Альберте» больше никогда не слышали./

Респондентное поведение – это скиннеровская версия павловского, или классического обусловлевания. Он также называл его обусловливанием типа С, чтобы подчеркнуть важность стимула, который появляется до реакции и выявляет её. Однако Скинер полагал, что в целом поведение животных и человека нельзя объяснять в терминах классического обусловливания. Напротив, он делал акцент на поведении, не связанном с какими-либо известными стимулами. Тип поведения, который предполагает, что организм активно воздействует на окружение с целью изменить события каким-то образом, Скинер определил, как оперантное поведение. Он также назвал его обусловливание типа Р, чтобы подчеркнуть воздействие реакции на будущее поведение.

Оперантное поведение (вызванное оперантным научением) определяется событиями, которые следуют за реакцией. То есть за поведением идет следствие, и природа этого следствия изменяет тенденцию организма повторять данное поведение в будущем. Например, катание на роликах, игра на фортепиано, написание своего собственного имени – это образцы оперантной реакции, или операнты, контролируемые результатами, следующими за соответствующим поведением. Это произвольные приобретенные реакции, для которых не существует стимула, поддающегося распознаванию. Скинер понимал, что бессмысленно рассуждать о происхождении оперантного поведения, так как нам неизвестны стимул или внутренняя причина, ответственная за его появление. Оно происходит спонтанно.

Если последствия благоприятны для организма, тогда вероятность повторения операнта в будущем усиливается. Когда это происходит, говорят, что последствия подкрепляются, и оперантные реакции, полученные в результате подкрепления (в смысле высокой вероятности его появления) обусловились. Сила позитивного подкрепляющего стимула, таким образом, определяется в соответствии с его воздействием на последующую частоту реакций, которые непосредственно предшествовали ему.

И напротив, если последствия реакции не благоприятны и не подкреплены, тогда вероятность получить оперант уменьшается.

/Например, вы скоро перестанете улыбаться человеку, который в ответ на вашу улыбку всегда бросает на вас сердитый взгляд или вообще никогда не улыбается. Если человек постоянно угрюм, вы, вероятно, попытаетесь совсем избегать его./

Скинер полагал, что, следовательно, оперантное поведение контролируется негативными последствиями. По определению, негативные, или аверсивные последствия ослабляют поведение, порождающее их, и усиливают поведение, устраняющее их.

Для того, чтобы изучать оперантное поведение в лаборатории, Скинер придумал на первый взгляд простую процедуру, названную свободным оперантным методом. Полуголодную крысу поместили в пустую «свободно-оперантную камеру» (известную как «ящик Скинера», где был только рычаг и миска для еды. Сначала крыса демонстрировала множество оперантов: ходила, принюхивалась, почесывалась, чистила себя и мочилась. Такие реакции не вызывались никакими узнаваемыми стимулами; они были спонтанны. В конце концов, в ходе своей ознакомительной деятельности крыса нажимала на рычаг, тем самым получая шарик пищи, автоматически доставляемый в миску под рычагом. Так как реакция нажатия рычага первоначально имела низкую вероятность возникновения, ее следует считать чисто случайной по отношению к питанию; то есть мы не можем предсказать, когда крыса будет нажимать на рычаг, и не можем заставить ее делать это. Однако лишая ее пищи, скажем, на 24 часа, мы можем убедиться, что реакция нажима на рычаг приобретет, в конце концов, высокую вероятность в такой особой ситуации. Это делается при помощи метода, называющегося научение через кормушку, посредством которого экспериментатор дает шарик пищи каждый раз, когда крыса нажимает на рычаг. Потом можно увидеть, что крыса проводит все больше времени рядом с рычагом и миской для пищи, а через соответствующий промежуток времени она начнет нажимать на рычаг все быстрее и быстрее. Таким образом, нажатие рычага постепенно становится наиболее частой реакцией крысы на условие пищевой дипревации. В ситуации оперантного научения поведение крысы является инструментальным, то есть оно действует на окружающую среду, порождая подкрепление (пищу). Если далее идут неподкрепляемые опыты, то есть если пища не появляется постоянно вслед за реакцией нажатия рычага, крыса, в конце концов, перестанет нажимать его, и произойдет экспериментальное угасание.

Суть оперантного научения состоит в том, что подкрепленное поведение стремится повториться, а поведение, не подкрепленное или наказуемое, имеет тенденцию не повторяться или подавляться. Следовательно, концепция подкрепления играет ключевую роль в теории Скиннера.

Скорость, с которой оперантное поведение приобретается и сохраняется, зависит от режима применяемого подкрепления. Режим подкрепления – правило, устанавливающее вероятность, с которой подкрепление будет происходить. Самым простым правилом является предъявление подкрепления каждый раз, когда субъект дает желаемую реакцию. Это называется режимом непрерывного подкрепления и обычно используется на начальном этапе любого оперантного научения, когда организм учится производить правильную реакцию. В большинстве ситуаций повседневной жизни, однако, это либо не осуществимо, либо не экономично для сохранения желаемой реакции, так как подкрепление поведения бывает не всегда одинаковым и регулярным. В большинстве случаев социальное поведение человека подкрепляется только иногда.

/Ребенок плачет неоднократно, прежде чем добьется внимания матери. Ученный много раз ошибается, прежде чем приходит к правильному решению данной проблемы./ В обоих этих примерах, неподкрепленные реакции встречаются до тех пор, пока одна из них не будет подкреплена.

Скинер тщательно изучал, как режим прерывистого, или частичного, подкрепления влияет на оперантное поведение. Хотя возможны многие различные режимы подкрепления, их все можно классифицировать в соответствии с двумя основными параметрами:

1. Подкрепление может иметь место только после того, как истек

определенный или случайный временной интервал с момента предыдущего подкрепления (так называемый режим временного подкрепления)

2. Подкрепление может иметь место только после того, как с

момента подкрепления было получено определенное или случайное количество реакций (режим пропорционального подкрепления).

В соответствии с этими двумя параметрами выделяют четыре основных режима подкрепления:

1. режим подкрепления с постоянным соотношением

2. режим подкрепления с постоянным интервалом

3. режим подкрепления с вариотивным соотношением

4. режим подкрепления с вариотивным интервалом

Теоретики, занимающиеся научением, признавали два типа подкрепления - первичное и вторичное. Первичное подкрепление – это любое событие или объект, сами по себе обладающие подкрепляющими свойствами. Таким образом, они не требуют предварительной ассоциации с другими подкреплениями, чтобы удовлетворить биологическую потребность. Первичные подкрепляющие стимулы для людей – это пища, вода, физический комфорт и секс. Их ценностные значения для организма не зависит от научения. Вторичное или условное подкрепление, с другой стороны, - это любое событие или объект, которые приобретают свойство осуществлять подкрепление посредством тесной ассоциации с первичным подкреплением, обусловленным прошлым опытом организма. Примерами общих вторичных подкрепляющих стимулов у людей являются деньги, внимание, привязанности и хорошие оценки.

Небольшое изменение в стандартной процедуре опернтного научения демонстрирует, как нейтральный стимул может приобрести подкрепляющую силу для поведения. Когда крыса научилась нажимать на рычаг « в ящике Скиннера» сразу же ввели звуковой сигнал (сразу после осуществления реакции), за которым следовал шарик еды. В этом случае звук действовал как различительный стимул, то есть животное учится реагировать только при наличии звукового сигнала, так как он сообщает о пищевом вознаграждении). После того, как эта специфическая оперантная реакция устанавливается, начинается угасание: когда крыса нажимает на рычаг не появляется ни пища, ни звуковой сигнал. Через какое то время крыса перестает нажимать на рычаг. Затем звуковой сигнал повторяется каждый раз, когда животное нажимает на рычаг, но шарик пищи не появляется. Несмотря на отсутствие первоначального подкрепляющего стимула, животное понимает, что нажатие на рычаг вызывает звуковой сигнал, поэтому оно продолжает настойчиво реагировать, тем самым, ослабляя угасание. Другими словами установленная скорость нажатия на рычаг отражает тот факт, что звуковой сигнал теперь действует как условный подкрепляющий фактор. Точная скорость реагирования зависит от силы звукового сигнала как условного подкрепляющего стимула. Скиннер доказывал, что фактически любой нейтральный стимул может стать подкрепляющим, если он ассоциируется с другими стимулами ранее имевшими подкрепляющие свойства .

Таким образом, феномен условного подкрепления в значительной степени увеличивает сферу возможного опернтного научения, особенно если это касается социального поведения человека. Иначе говоря если бы все, чему мы научились, было пропорционально первичному подкреплению, то возможности для научения были бы очень ограничены, и деятельность человека не была бы столь разнообразной.

Характерным для условного подкрепления является то, что оно генерализуется, если объединяется с более чем одним первичным подкреплением. Деньги – особенно показательный пример. Очевидно, что деньги не могут удовлетворить какое-либо из наших первичных влечений. Все же благодаря системе культурного обмена деньги являются мощным и сильным фактором для получения удовольствия. Например, деньги позволяют нам иметь модную одежду, яркие машины, медицинская помощь и образование. Иные виды генерализованных условных подкрепляющих стимулов – это лесть, похвала, привязанности и подчинение себе других. Эти так называемые социально подкрепляющие стимулы (включающие в себя поведение других людей) часто действуют очень сложно и едва уловимо, но они существенны для нашего поведения в разнообразных ситуациях. Внимание – простой случай. Все знают, что ребенок может получить внимание, когда претворяется больным или плохо себя ведет. Часто дети назойливы, задают нелепые вопросы, вмешиваются в разговор взрослых, рисуются, подразнивают младших сестер или братьев и мочатся в постель – и все это для привлечения внимания. Внимание значимого другого – родителей, учителя, возлюбленного – особенно эффективны генерализованный условный стимул, который может содействовать ярко выраженному поведению привлечения внимания.

Еще более сильный генерализованный условный стимул – это социальное одобрение.

/ Например, многие люди проводят массу времени, прихорашиваясь перед зеркалом, в надежде получить одобряющий взгляд супруга или любовника. И женская и мужская мода – это предмет одобрения и она существует до тех пор, пока есть социальное одобрение. Студенты высшей школы соревнуются за место в студенческой легкоатлетической команде или участвуют в мероприятиях не учебного плана для того, чтобы получить одобрение родителей, сверстников, соседей. Хорошие отметки в колледже – тоже позитивный подкрепляющий стимул, потому что ранее за это получали похвалу и одобрение родители. Будучи мощным условным подкрепляющим стимулом, удовлетворительные оценки так же способствуют поощрению учения и достижению более высокой академической успеваемости. /

Скиннер полагал, что условные подкрепляющие стимулы очень важны в контроле поведения человека. Он также отмечал, что каждый человек проходит уникальную науку научения, и вряд ли всеми людьми управляют одни и те же подкрепляющие стимулы. Например, для кого-то очень сильным подкрепляющим стимулом является успех, в качестве антрепренира; для других важно выражение нежности; а иные, находят подкрепляющий стимул в спорте, академических или музыкальных занятиях. Возможные вариации в поведении, поддержанные условными подкрепляющими стимулами бесконечны. Следовательно, понять условные подкрепляющие стимулы у человека намного сложнее, чем понять, почему крыса, лишенная пищи, нажимает рычаг, получая в качестве подкрепления только звуковой сигнал.

Еще одно направление исследований личности известно как «третья сила», наряду с психоаналитической теорией и бихевиоризмом, и называется «Теория роста» или (в отечественной психологии) это направление получило название «гуманистическая психология». Это направление представлено такими психологами, как Маслоу, Роджерс и Голдштейн. Теория роста подчеркивает стремление человека к совершенствованию, реализации своего потенциала, самовыражению.

Создатель теории самоактуализации Курт Голдштейн развивал это представление : будучи нейрофизиологом, занимающимся в основном пациентами с поврежденным мозгом, он рассматривал самоактуализацию как фундаментальный процесс в каждом организме, который может иметь как позитивные, так и негативные последствия для индивидуума. Голдштейн писал, что «организм управляется тенденцией актуализировать в наибольшей возможной степени свои индивидуальные способности, свою природу в мире». Голдштейн утверждает, что ослабление напряжения является сильным побуждением только у больных организмов. Для здорового организма первичной целью является «формирование определенного уровня напряжения, такого, который сделает возможной дальнейшую упорядоченную деятельность». Такое влечение, как голод, - это особый случай самоактуализации, в котором напряжение-разрешение ищется для того, чтобы возвратить организм к оптимальному состоянию для дальнейшего выражения его способностей. Однако лишь в ненормальных случаях это влечение становится слишком настоятельным. Голдштейн утверждает, что нормальный организм может временно отложить еду, секс, сон и т.д., если другие мотивы, такие как любопытство или желание игры, вызывают это. По Голдштейну, успешное обращение со средой часто включает определенную долю неуверенности и шока. Здоровый самоактуализирующийся организм часто вызывает такой шок, входя в новые ситуации ради использования своих возможностей. Для Голдштейна (как и для Маслоу) самоактуализация не означает конца проблемам и трудностям, напротив, рост часто может принести определенную долю боли и страданий. Голдштейн писал, что способности организма определяют его потребности.

Будучи последователем Голдштейна, представления Маслоу, однако, существенно отличаются от первых разработок Голдштейна в данном направлении, хотя и сохраняют общую концепцию. Маслоу начал исследовать самоактуализацию более формализовано, изучая жизнь, ценности и отношения людей, которые казались ему наиболее душевно здоровыми и творческими, тех, кто казался ему в высшей степени самоактуализированными, то есть достиг более оптимального, эффективного и здорового уровня функционирования, чем средние люди. Маслоу утверждает, что более резонно строить обобщения относительно человеческой природы, изучая лучших ее представителей, каких только удается найти, а не каталогизируя трудности и ошибки средних и невротических индивидуумов. Маслоу определяет невроз и психологическую неприспособленность как «болезни лишенности», то есть считает, что они вызываются лишением удовлетворения определенных фундаментальных потребностей. Примерами фундаментальных потребностей могут служить физиологические потребности, такие как голод, жажда или потребность во сне. Неудовлетворение этих потребностей определенно ведет, в конце концов, к болезни, которая может быть излечена только их удовлетворением. Фундаментальные потребности присущи всем индивидуумам. Объем и способ их удовлетворения различен в различных обществах, но никогда фундаментальные потребности не могут полностью игнорироваться. Для сохранения здоровья должны удовлетворяться также и определенные психологические потребности. Маслоу перечисляет следующие фундаментальные потребности: потребность в безопасности, обеспеченности и стабильности; потребность в любви и чувстве принадлежности; потребность в самоуважении и уважении и других. Кроме того каждый индивидуум имеет потребности роста, то есть потребности развивать свои задатки и способности и потребность в самоактуализации. Таким образом, Маслоу , изучая лучших представителей человеческого рода, косвенно изучал тех индивидуумов, у которых удовлетворенны все вышеперечисленные фундаментальные потребности.

Классифицируя человеческие потребности по иерархически построенным группам, последовательность которых указывает на порядок появления потребностей в процессе индивидуального развития, а также указывая на развитость в целом мотивационной сферы, А. Маслоу приводит следующую концепции, согласно которой, у человека с рождения последовательно появляются и сопровождают личностное взросление следующие 7 классов потребностей:

1. Потребности физиологические (органические)

2. Потребности в безопасности.

3. Потребности в принадлежности и любви.

4. Потребности уважения ( почитания ).

5. Познавательные потребности.

6. Эстетические потребности.

7. Потребности в самоактуализации.

По Маслоу, ранее называемые потребности доминируют, то есть должны удовлетворяться прежде называемых позже. Когда удовлетворены более низкие потребности, сразу же появляются другие более широкие потребности и начинают доминировать в организме. Когда и они удовлетворяются, новые, еще более высокие потребности выходят на сцену и так далее.

Во второй половине 20 века теории потребностей человека были дополнены рядом специальных мотивационных концепций, представленных в трудах Д.Макклелланда, Д.Аткинсона, Г.Хекхаузена, Г.Келли, Ю.Роттера и др. ( См. о чём стр. 402 )

В отечественной психологии можно выделить теорию деятельности происхождения мотивационной сферы человека, созданную А.Н.Леонтьевым и продолженную в работах его учеников и последователей.

Согласно концепции А.Н.Леонтьева, мотивационная сфера человека, как и другие его психологические особенности, имеет свои источники в практической деятельности. В самой деятельности можно обнаружить те составляющие, которые соответствуют элементам мотивационной сферы, функционально и генетически связаны с ними. Поведению в целом, например, соответствует потребности человека; в системе деятельности, из которых оно складывается, - разнообразие мотивов; множество действий, формирующихся деятельность, - упорядоченный набор целей. Таким образом, между структурой деятельности и строением мотивационной сферы человека существует отношение изоморфизма, т.е. взаимного соответствия.

В основе динамических изменений, которые происходят с мотивационной сферой человека, лежит развитие системы деятельности, которое, в свою очередь, подчиняется объективным социальным законам.

Таким образом, данная концепция представляет собой объяснение происхождения и динамики мотивационной сферы человека. Она показывает, как может измениться система деятельности, как преобразуется её иеррархизированность, каким образом возникают и исчезают отдельные виды деятельности и операции, какие модификации происходят с действиями. Из этой картины развития деятельностей далее выводятся законы, согласно которым происходят изменения и в мотивационной сфере человека, преобретение им новых потребностей мотивов и целей.

В новейших психологических концепциях мотивации, претендующих на объяснение поведения человека, преобладающим в настоящее время является когнитивный подход к мотивации, в русле которого особое значение придаётся феноменам, связанным с сознанием и знаниями человека. Наиболее часто употребляемыми в соответствующих теориях являются понятия когнитивного диссонанса, ожидания успеха, ценности (привлекательности) успеха, боязни возможной неудачи, уровня притязаний.

Чаще всего эти когнитивные переменные используются не в отдельности, а комплексно. Между ними устанавливаются определенные взаимосвязи, зависимости, выражаемые при помощи разнообразных символических записей с использованием элементарных арифметических операций. Нередко подобная символика и форма записей употребляется в теориях мотивации, где центральным психическим процессом, объясняющим поведение, является принятие решения.

Побуждение к действию может возникать у человека не только под влиянием эмоций, но также под воздействием знаний (когниций), в частности, согласованности или противоречивости. Одним из первых обратил свое внимание на данный фактор и исследовал его, разработав соответствующую теорию, Л.Фестингер. Основным постулатом его теории когнитивного диссонанса является утверждение о том, что система знаний человека о мире и о себе стремится к согласованию. При возникновении рассогласованности, или дисбаланса, индивид стремится снять или уменьшить его, и такое стремление само по себе может стать сильным мотивом его поведения. Вместе с попытками редуцировать уже возникший дисбаланс субъект активно избегает ситуаций, способных его породить.

Уменьшить возникший диссонанс можно одним из трех способов:

1. изменить один из элементов системы знаний таким образом, чтобы он не противоречил другому;

2. добавить новые элементы в противоречивую структуру знаний, сделав ее менее противоречивой и более согласованной;

3. уменьшить значимость для человека не согласующихся между

собой знаний.

Наиболее выраженное мотивационное влияние на человека когнитивный диссонанс оказывает в следующих жизненных ситуациях: при принятии жизненно важных решений, преодоление сопровождающих их конфликтов; при вынужденном совершении неприятных, нравственно неприемлемых поступков; при отборе информации; при согласовании мнения индивида с мнением членов значимой для него социальной группы; при получении неожиданных результатов, противоречивости их последствий.

Было установлено, что после принятия решения диссонанс, сопровождающий процесс его принятия, обычно редуцируется. Это происходит за счет придания большой ценности тому решению, которое принято, а не тому, которое отвергнуто. В этом просматривается действие своеобразного психологического механизма оправдания человеком сделанного им выбора уже после того, как он совершен. Установлено также, что после принятия решения человек невольно начинает искать дополнительное, его оправдывающие аргументы и тем самым искусственно повышает для самого себя ценность избранной альтернативы. Одновременно с этим он обнаруживает склонность игнорировать неприятную для него информацию, говорящую о том, что он принял не самое лучшее из решений.

Иногда происходит и обратное: уже после осуществления выбора и принятия решения повышается ценность не той альтернативы, которая избрана, а той, которая оказалась отвергнутой. В результате диссонанс не уменьшается, а еще больше увеличивается.

Оказалось, что в тех случаях, когда силой обстоятельств человек бывает вынужден совершить действие, повлекшее за собой нежелательный результат, он стремиться задним числом повысить ценность данного результата для того, чтобы уменьшить возникший в результате диссонанс.

Во всех описанных случаях в действие вступают психологические защитные механизмы, которые были описаны З.Фрейдом.

Замечено, что состояние когнитивного диссонанса при наличии несогласованности в знаниях возникает не всегда, а лишь тогда, когда субъект воспринимает себя самого в качестве наиболее вероятной причины несогласованности, т.е. переживает действия, приведшие к ней, как свои собственные, за которые он несет персональную ответственность.

Таковы основные положения теории когнитивного диссонанса Л.Фестингера.

Американский ученный Д.Аткинсон одним из первых предложил общую теорию мотивации, объясняющую поведение человека, направленное на достижение определенной цели. В его теории нашли отражение моменты инициации, ориентации и поддержки поведенческой активности человека на определенном уровне. Эта же теория явила собой один из первых примеров символического представления мотивации. Сила стремления человека к достижению поставленной цели (М) по Аткинсону, может быть установлена при помощи следующей формулы:

М = Пду * Вдц * Здц,

Где М – сила мотивации (стремление); Пду – сила мотива достижения успехов как личностной диспозиции; Вдц – субъективно оцениваемая вероятность достижения поставленной цели; Здц – личностное значение достижения данной цели для человека.

Если каким-то способом измерить перечисленные переменные и подставить их значения в правую часть формулы, то можно вычислить силу внутреннего стремления человека к достижению соответствующей цели.

Большую роль в современных теориях мотивации играет поня­тие инструментального действия. Чем больше некоторое действие служит средством для достижения поставленной цели, тем выше его инструментальность для данной цели. С учетом этого понятия было предложено определять стремление человека к успеху в том или ином виде деятельности. Это стремление зависит от сочетания вероятности достижения привлекательных целей в заданной ситуации и ожидания того, что предпринятое действие на самом деле приведет к достижению поставленной цели.

Поскольку в каждой ситуации для человека существует несколько привлекательных целей, к достижению которых с разной степенью вероятности могут привести различные действия, то общий итог будет выглядеть как сумма произведений привлекательности целей на инструментальность ведущих к ним действий. Чем выше этот итог или результат, тем сильнее мотивация, направленная на дости­жение цели. Нам дополнительно понадобится ввести понятие валентности действия. С помощью данного понятия мы будем обозначать тот факт, что одно действие может выполнять инструментальную роль по отношению к цели другого действия, т. е. служить средством для ее достижения. В отличие от этого под ва­лентностью результата действия будем понимать его привлекатель­ность как возможного средства для достижения других целей. Человек обычно предпочитает выполнять такие действия, валентность результата которых в указанном смысле слова является наивысшей.

/ К примеру, ученик желает поступить в престижный вуз и стать хоро­шим специалистом. У него впереди еще два года до окончания школы, и он решает, как их наилучшим образом использовать: потратить ли эти годы на углубленное изучение профилирующих предметов, знание которых в дальнейшем может ему понадобиться для того, чтобы стать хорошим специалистом по избранной профессии, или направить все усилия на подготовку к вступительным экзаменам в вуз. /

Первая сис­тема действий, если он действительно решил стать хорошим специа­листом, выступит для него как обладающая большей валентностью, чем вторая, так как она в гораздо большей степени приближает его к намеченной цели.

В соответствии с рассмотренной моделью мотивации, для того чтобы предсказать, как поведет себя человек в той или иной ситуации, важно знать:

— какое значение лично для него имеет достижение поставленной цели

— как он оценивает свои шансы на успех с точки зрения:

(а) инструментальности тех или иных, возможных для него в данной ситуации действий;

(б) своих способностей, связанных с выпол­нением данных действий.

Максимальной сила мотивации будет в том случае, если положительными и высокими окажутся все перечисленные переменные.

Итак, к середине текущего столетия в психологии мотивации выделились и до сих пор продолжают разрабатываться, как относительно самостоятельные, по меньшей мере 10 теорий. Только интеграция всех теорий с глубоким анализом и вычленением всего того положительного, что в них содержится, способно дать нам более или менее полную картину детерминации человеческого поведения. Однако такое сближение серьезно затрудняется из-за несогласованности исходных позиций, различай в методах исследований, терминологии и из-за недостатка твердо установленных фактов о мотивации человека.

Авторы данной работы ориентировались на различные теоретические течения, сообразуясь с актуальными задачами, поставленными при изучении той или иной проблемы.

1.2 Понятие и сущность мотивации.

Механизмы формирования мотивации в психике человека.

Термин «мотив» – русифицированное французское слово «motif», в

буквальном смысле слова обозначает «побуждение», или от латинского слова «moveo» – двигаю.

Большая Советская Энциклопедия приводит следующее определение данному понятию: «Мотив в психологии – побудительная причина действий и поступков человека. Исходным побуждением человека к деятельности являются его стремления удовлетворить свои материальные и духовные потребности».

Мы видим, насколько различными могут быть подходы к изучению данного феномена человеческой психики, и на сколько сложной является мотивационная сфера человека, объединенная таким простым, на первый взгляд понятием. Какова же природа механизма мотивации в психике человека? Попытаемся на доступном уровне, не вдаваясь в глубины нейрофизиологии, проследить основу данного механизма. В лабораторных условиях проводились опыты над животными, в которых пытались выявить, при помощи раздражения электрическим током отдельных участков коры головного мозга, те участки мозга, воздействие на которые, приводило бы к активизации поведения животного на удовлетворение своих биологических потребностей.

С помощью прямого раздражения мозга электрическим током, через заранее вживленные электроды, были найдены структуры, ответственные за эмоции, потребности и действия. В результате подобного рода исследований было обнаружено, что потребности (жажда, голод и т.п.), эмоции (ярость, страх и т.д.) и действие, как сложно организованные целенаправленные двигательные акты, репрезентированы в Головном мозгу тесно связанными между собой, но самостоятельными нервными образованиями. Мотивационные и подкрепляющие (эмоционально положительные) системы разделены в мозге, хотя при самостимуляции наблюдается их одновременное возбуждение. Таким образом, существует различие механизмов потребностей и эмоций (о чем так же свидетельствует и фармологический анализ), хотя полный комплекс морфофизиологической организации поведения включает в себя помимо потребности и мотивации также и эмоции.

Слабое раздражение током приводит к поисковому беспокойству. Происходит актуализация потребности. Система структур, необходимых и достаточных для актуализации потребности более проста, содержит в себе меньшее число компонентов. Усиление интенсивности тока ведет к началу действия у мотивированного животного. Это происходит воздействие на систему, обеспечивающую целенаправленное мотивирование животного. Дальнейшее усиление тока ведет к активизации структур эмоционально положительного подкрепления и животное переходит к самораздражению, то есть произошло подключение и нервного аппарата эмоций.

Этот опыт показывает не только тесную взаимосвязь между структурами, отвечающими за активизацию потребности и эмоционального фона удовлетворения этой потребности, но и то, а это наиболее важно для нас в данной работе, что мотивация, как сложная структура, представлена в коре головного мозга самостоятельным нервным образованием.

Рассмотрим теперь структуру возникновения потребности и её актуализацию через действие, ведущее к её удовлетворению, то есть как происходит мотивация человека посредством следующей схемы: нужда – потребность – действие.

Нужда, как свойство жизни, является не усматриваемым, а реальным онтологическим состоянием организма, выражающим необходимость определенных изменений для своего носителя, а не для наблюдателя, то есть она всегда «нужда» для себя, а не только «нужда» для другого.

Компонент нужды – благо – это то, в чем организм нуждается, и что способно эту нужду устранить.

Но не все нужды живого организма способны привести его в состояние активности, направленной на их устранение. Для того, чтобы нужда была способной вызвать какие бы то ни было активные процессы, должны существовать специальные механизмы, способные эту нужду обнаружить до того, как наступают необратимые разрушительные ее последствия, то есть организм должен быть оснащен средствами выявления нужды. Также организм должен быть оснащен еще и механизмами, способными обеспечивать его необходимыми благами.

Потребность – представляет собой такую нужду живого организма, в отношении которой он вооружен специальными механизмами ее обнаружения и устранения. То есть потребность – это не только нужда, но и определенный закрепившийся (в фило-, и онтогинезе) способ ее удовлетворения.

Собственно потребность – это всегда потребность в чем-то, что на психологическом уровне потребности опосредованы психическим отражением, и при том двояко. С одной стороны предметы, отвечающие потребностям субъекта, выступают перед ним своими объективными сигнальными признаками. С другой стороны – сигнализируются, чувственно отражаются субъектом и сами потребностные состояния, в простейших случаях – в результате действия интероцептивных раздражителей. При этом важнейшее изменение, характеризующее переход на психологический уровень, состоит в возникновении подвижных связей потребностей с отвечающими им предметами. Дело в том, что в самом потребностном состоянии субъекта предмет, который способен удовлетворить потребность, жестко «не записан». До своего первого удовлетворения потребность «не знает» своего предмета, он еще должен быть обнаружен. Только в результате такого обнаружения потребность приобретает свою предметность, а воспринимаемый предмет – свою побудительную и направляющую деятельность функции, то есть становится мотивом.

Животные любого уровня развития – от простейших до человека, любого образа жизни в принципе одинаково успешно удовлетворяют свои биологические потребности, специфическими для каждого из них средствами. Скажем, образ жизни пчелы не требует повышения ее психических возможностей. Более того, это повышение было бы несовместимо с ее образом жизни и неминуемо привело бы ее к гибели. Необходимо было бы принципиально перестроить образ жизни, поведение, питание и т.д., причем, в процессе этой перестройки биологические потребности, как правило, страдают, а сам вид животного либо не выдерживает перестройки и вымирает, либо превращается в совершенно новый вид.

Принципиально новые мыслительные функциональ­ные возможности, которые возникают со становле­нием человека, обслуживают те потребности, которые оказываются в данный момент его жизни наиболее актуальными. В условиях первобытнообщинного строя эти способности нередко направлялись в основном на удовлетворение жизненно важных потребностей, преж­де всего потребности в пище. В этом случае удов­летворение элементов высших потребностей было как бы вплетено в единую деятельность; эти потребно­сти еще не выступали как относительно самостоя­тельные. Но даже в тот период улучшение условий жизнедеятельности, связанное с высвобождением функ­циональных возможностей и времени, превращало высшие потребности из потенциальных, скрытых в ак­туальные, имеющие собственное проявление в деятель­ности.

Как это ни парадоксально звучит, на первый взгляд, но новые психические возможности никогда не воз­никают ради более высокого удовлетворения прежних потребностей животного — они всегда возникали, как средство удовлетворения существенно иных, более тон­ких, более богатых потребностей. Это касается и че­ловека, у которого смысл жизни и потребности далеко не сводятся к чисто биологическим потребностям и даже эти последние имеют и социальную и эстети­ческую функции, т. е. не являются только и чисто биологическими.

Таким образом, высшие потребности и соответ­ствующие функциональные возможности возникли не как средство более совершенного удовлетворения тех же биологических потребностей; скорее наоборот, но­вые функциональные возможности обусловили посте­пенное становление, как новых потребностей высшего порядка, так и новых уже человеческих биологиче­ских потребностей.

Следует различать два аспекта вопроса о «первич­ности» и «вторичности» биологических и духовных потребностей: аспект временной последовательности их оформления как относительно самостоятельных в филогенезе и онтогенезе и аспект их структурно-функционального взаимоотношения. В первом аспекте биологические потребности действительно первичны: духовные окончательно оформляются несколько позже. Но зато во втором, наоборот, духовные потребности являются первичными, поскольку выполняют важней­шую смыслообразующую функцию человеческого со­знания в регулировании поведения, в управлении по­требностями (в том числе и биологическими), созда­вая при определенных условиях принципиальную воз­можность пр0едпочесть духовные высшие потребности биологическим, пожертвовать последними и даже жиз­нью ради той из высших потребностей, которую чело­век считает смыслом своей жизни.

И духовные, и биологические потребности имеют как минимальный, жизненно необходимый для чело­века уровень удовлетворения, так и более высокие, жизненно не необходимые, например «эстетические», уровни. Последние являются, так сказать, роскошью для человека, они возникают только при наиболее благоприятных обстоятельствах жизни. Но было бы неверным считать, что человек может позволить удов­летворение духовных потребностей только после значительного или полного удовлетворения биологиче­ских. В минимальной степени те и другие, по-види­мому, являются совершенно необходимыми для су­ществования человека. Но их содержательная роль, их функция в жизни человека и в его деятельности совершенно различны. Те и другие одинаково важны в конечном счете, в масштабе всей жизнедеятельно­сти человека, но в зависимости от конкретных об­стоятельств, от ситуации эти потенциально одинаково существенные потребности актуально могут прояв­ляться совершенно по-разному: в одних случаях ду­ховные отодвигаются на задний план, уступая место биологическим, в других — биологические уступают место духовным, причем это может наблюдаться не только в узких ситуативных рамках, но и в более широких масштабах жизнедеятельности, на протяжении длительного времени.

Неправомерно также умозаключение по аналогии следующего вида: поскольку общественно-экономиче­ские факторы являются первичными по отношению к духовным, то и материально-биологические потреб­ности являются первичными и определяющими по отношению к духовным. В этой формулировке при­нижается регулирующая роль человеческого сознания. Бытие человека, взятое в психологическом, а не в общесоциальном аспекте, нельзя приравнивать к одному из видов мотивации, материально-биологическим по­требностям, и считать последние первичными и опре­деляющими.

Было бы неверным абсолютизировать процессы формирования «от внешнего к внутреннему», так же как и механизм «от внутреннего к внешнему». Нельзя преувеличивать значение внешне развернутой деятель­ности, принижая роль внутренне развернутой, т. е. специфически психической деятельности. Определен­ным образом сложившаяся или специально организо­ванная структура внешне развернутой деятельности способствует формированию тех или иных психиче­ских образований (мыслительных, мотивационных);

в этом плане такая структура деятельности является мощным средством активного формирования лич­ности. Однако, она создает лишь потенциальные ус­ловия формирования, которые могут не превра­титься в актуальные без определенной внутренней организации, без динамической и содержательно-смысловой перестройки внутренних психических обра­зований.

Внутреннее и внешнее идут вместе, в единстве, и их роль в процессах формирования личности в прин­ципе равноценна, но функционально различна. Процесс формирования идет по уровням, в каждом из кото­рых внешнее и внутреннее проявляются во все более совершенной форме. Одна из важнейших особенностей детерминации развития личности состоит в том, что примитивная внешняя деятельность раннего этапа, регулируемая столь же примитивным психическим механизмом, уже содержит в себе нечто большее, чем отраженное в этом механизме, поскольку через деятельность осуществляется контакт с действитель­ностью; осмысление нового материала, получаемого в процессе деятельности, приводит к формированию нового психического механизма, регулирующего дея­тельность более высокого уровня и более широкой сферы, и т. д.

Аналогично этому и перспективные в смысле воз­можностей развития внутренние психические образова­ния, и человеческое мышление, и мотивация и т. д. уже с самого начала содержат в себе гораздо более богатое потенциальное содержание по сравнению с узко, избирательно отражаемыми ими сторонами действительности и регулируемой ими деятельностью. Именно благодаря этому психические механизмы мо­гут включать в себя новый материал, сложившийся в действительности (как побочный результат деятель­ности). Сфера деятельности расширяется, она подни­мается на более высокий уровень, реализуются потен­циальные возможности развития благодаря уже име­ющимся внутренним психическим механизмам или совершившейся их перестройке. Ни внутренние, ни внешние образования в этой диалектически противо­речивой и вместе с тем целостной детерминации нельзя объявить первичными или вторичными, хотя в отдельных отношениях то внутреннее, то внешнее оказывается первичным (например, в развитии ребенка содержательная сторона психического формируется в основном через внешнее, а динамическая — через внутреннее).

Мы подчеркиваем, что формирование личности в содержательном плане определяется окружающей действительностью. Однако это иногда неверно понимается как результат влияния только внешней по отношению к человеку действительности, т. е. в него не включается сам человек с его биологи­ческими и психическими, в том числе специфически человеческими, особенностями, требованиями, потен­циями развития. Между тем при выяснении истоков и детерминации процесса развития человеческой мо­тивации эти два полюса детерминации — внутренний и внешний — в принципе представляются двумя оди­наково необходимыми и важными моментами диалек­тически единой структуры.

Многие считают, что у человека в отличие от животных в связи с почти полным отсутствием на­следственных и вообще врожденных форм поведения уменьшается роль внутренних биопсихических факто­ров и в огромной степени возрастает роль внешних, в частности социальных. Такой вывод представляется не совсем правильным. Расширение сферы внешней, в особенности социальной, детерминации стало воз­можным только благодаря соответствующему услож­нению физического строения человека и столь же значительному совершенствованию и расширению де­терминирующего влияния внутренних психических об­разований. То, что ребенок в отличие от детеныша животных рождается без готовых форм поведения, вовсе не значит, что он появляется на свет с функ­ционально бедной, чистой, «пустой» психикой и все должен усвоить в результате внешних влияний. На­против, он рождается в отличие от животного с функ­ционально сложной и лишь постепенно развертываю­щейся психической системой, которая как раз и поз­воляет ему в избирательных взаимодействиях с миром черпать из него во много раз больше, чем любое животное.

Бедность психики животного объясняется как гене­тической ограниченностью внутренних факторов де­терминации поведения, так и узостью сферы внешней детерминации развития и функционирования. Богат­ство человеческой психики, человеческой мотивации определяется сложностью и богатством как внутрен­них функциональных потенций развития и функциони­рования, так и сферы внешних взаимодействий с действительностью и в процессе развития, и в процессе зрелой регуляции поведения.

Интересно отметить, что формирование динамики человеческой мотивации начинается как бы с двух полюсов, соответствующих по степени обобщенно­сти динамических характеристик философским категориям всеобщего и единичного. Дело в том, что для детей раннего возраста основными регулирующими, факторами динамики выступают, с одной стороны, общие, высокогенерализованные особенности нервной системы (например, свойства темперамента), с другой — ситуативно складывающиеся динамические состояния, определяемые одним или несколькими ведущими факторами. Почему именно эти крайние факторы являются генетически первичными в детермина­ции динамики мотивации поведения? В основном, по-видимому, потому, что оба они относительно просты в том смысле, что менее всего связаны с со­держательной характеристикой мотивации. Эти факто­ры в «идеальном виде» представляются как чисто динамические. Конечно, реально они очень рано свя­зываются с содержательной стороной мотивации; тем­перамент никогда не окрашивает в свой динамиче­ский «цвет» все поведение, а ситуативные состояния не меняются под влиянием любого внешнего воздей­ствия, но они сохраняют эти особенности как преоб­ладающие.

Темперамент и ситуативные изменения, как «внеш­него», так и «внутреннего» происхождения, оказы­ваются «внешними» по отношению к формирующим­ся действительно «внутренним» механизмам личности, как целостного образования, как «я».

Таким образом, развитие динамической стороны мотивации — это, с одной стороны, процесс «конкре­тизации» высокогенерализованных динамических осо­бенностей (свойств нервной системы, темперамента);

с другой — это обобщение и расширение сферы вре­менной действительности ситуативных, процессуаль­ных динамических состояний.

По-видимому, развитие содержательной стороны мотивации приводит к конкретизации динамики, к по­явлению ряда новых, более конкретных уровней дина­мической регуляции поведения. Развитие же динами­ческой структуры регуляции приводит к обобщению конкретных содержательно-смысловых состояний в бо­лее устойчивые образования на основе учета энергети­ческой стратегии. Но это только одна из многих основ содержательно-смыслового обобщения. Содер­жательная сторона имеет и свои собственные меха­низмы и основы обобщения ситуативных комплексов и создания новых, более высоких уровней содержа­тельно-смысловой регуляции.

Оба этих исходных динамических образования имеют общую особенность. Они заданы ребенку в относительно готовом виде: особенности нервной систе­мы — от врожденных факторов, а ситуативные дина­мические характеристики побуждений и соответствую­щих действий — от социальной среды. Однако по отношению к собственно-личностной мотивационной системе как активному механизму саморегуляции по­ведения оба эти фактора выступают как внешние, внешне заданные. Этих действительно внутренних по отношению к личности механизмов у ребенка раннего возраста еще нет или почти нет — они еще должны сформироваться, в частности на основе как биологи­чески, так и ситуативно заданных динамических ха­рактеристик мотивации.

Аналогично этому и содержательная сторона че­ловеческой мотивации также начинает формироваться на основе двух первично заданных полюсов — источ­ников конкретных побуждений: биологических потреб­ностей и актуализируемых, воспитываемых взрослыми специфически человеческих эмоциональных, познава­тельных, моторных и рецепторных потребностей. Со­держание своих побуждений ребенок также вначале «берет» из этих двух готовых областей, истоков моти­вации. И лишь постепенно, хотя и с самого начала, с первых недель жизни, у ребенка начинается форми­рование собственно-личностных мотивационных обра­зований, содержательная сторона которых уже не от­ражает прямо биологических нужд организма или влияния непосредственной социальной среды, а пред­ставляет собой достаточно сложное преломление, опосредование, смысловую переработку, интегративную перестройку этих двух влияний.

Рефлекторная реакция у простейших (допсихических организмов) связана с отражением лишь раздражающего сигнала. Особенностью психики является отражение совокупности свойств и что в условиях необходимости действовать в изменчивой среде ведет к способности целенаправленного поведения.

Целеаполагание, такая способность организма активно преследовать цели средствами гибкого приспособления к ситуации, стала возможной благодаря наличию плана предвосхещаемого будущего, так как иначе, чем в этом плане, цель (в строгом смысле слова) просто не может быть задана.

Таким образом, мотивационный аспект психического отражения касается движущих сил и содержательной направленности психических процессов. Возникновение целей – есть основной феномен мотивации.

Генетически исходным для человеческой деятельности является несовпадение мотивов и целей. Напртив, их совпадение есть вторичное явление: либо результат приобретения целью самостоятельно побудительной силы, либо результат осознания мотивов, превращающего их в мотивы-цели.

В отличие от целей, мотивы актуально не осознаются субъектом: когда мы совершаем те или иные действия, то в этот момент мы обычно не отдаем себе отчета в мотивах, которые их побуждают. (Правда, нам не трудно привести их мотивировку, но она вовсе не всегда содержит в себе указание на их действительный мотив).

Мотивы, однако, не отделены от сознания. Даже когда мотивы не сознаются, то есть когда человек не отдает себе отчета в том, что побуждает совершать его те или иные действия, они все же находят свое психическое отражение, но особой форме – в форме эмоциональной окраски действий. Эта эмоциональная окраска, интенсивность, ее знак и ее качественная характеристика выпол­няет специфическую функцию, что и требует различать понятие эмоции и понятие личностного смысла. Их несовпадение не явля­ется, однако, изначальным: по-видимому, на более низких уровнях предметы потребности как раз непосредственно «метятся» эмо­цией. Несовпадение это возникает лишь в результате происходя­щего в ходе развития человеческой деятельности раздвоения функций мотивов.

Такое раздвоение возникает вследствие того, что деятельность необходимо становится полимотивированной, т. е. одновременно от­вечающей двум или нескольким мотивам. Ведь действия чело­века объективно всегда реализуют некоторую совокупность отно­шений: к предметному миру, к окружающим людям, к обществу, к самому себе. Так, трудовая деятельность общественно мотивирована, но она управляется и такими мотивами, как, скажем, материальное вознаграждение. Оба эти мотива хотя и сосуществуют, но лежат как бы в разных плоскостях.

Таким образом, одни мотивы, побуждая деятельность, вместе с тем придают ей личностный смысл; мы будем называть их смыс-лообразующими мотивами. Другие, сосуществующие с ними, выпол­няя роль побудительных факторов (положительных или отрицатель­ных) — порой остро эмоциональных, аффективных,—лишены смыслообразующей функции; мы будем условно называть такие мотивы метивами-стимулами. Характерная черта: когда важная по своему личностному смыслу для человека деятельность сталкивается в ходе своего осуществления с негативной стимуляцией, вызывающей даже сильное эмоциональное переживание, то личностный смысл ее от этого не меняется; чаще происходит другое, а именно своеобразная, быстро нарастающая психологическая дискредитация возникшей эмоции. Это хорошо известное явление заставляет еще раз задуматься над вопросом об отношении эмоционального переживания к личностно­му смыслу.

Распределение функций смыслообразования и только побужде­ния между мотивами одной и той же деятельности позволяет попять главные отношения, характеризующие мотивационную сферу личности: отношения иерархии мотивов. Эти отношения определяются складывающимися связями деятельности субъекта, их опосредствованиями и поэтому являются релятивными. Это относится и к главному соотношению— к соотношению смыслообразующнх мотивов и мотивов-стимулов. В структуре одной дея­тельности данный мотив может выполнять функцию смыслообра­зования, в другой - функцию дополнительной стимуляции. Однако смыслообразующие мотивы всегда занимают более высокое иерар­хическое место, даже если они не обладают прямой аффектогенностью. Являясь ведущими в жизни личности, для самого субъ­екта они могут оставаться «за занавесом» - и со стороны созна­ния, и со стороны своей непосредственной аффективностн.

Факт существования актуально несознаваемых мотивов вовсе не выражает собой особого начала, таящегося в глубинах психики. Несознаваемые мотивы имеют ту же детерминацию, что и всякое психическое отражение: реальное бытие, деятельность человека в объективном мире. Несознаваемое и сознаваемое не противостоят друг другу; это лишь разные формы и уровни психического отраже­ния, находящегося в строгой соотнесенности с тем местом, которое занимает отражаемое в структуре деятельности, в движении ее системы. Если цели и отвечающие им действия необходимо сознают­ся, то иначе обстоит дело с осознанием их мотива — того, ради чего ставятся и достигаются данные цели. Предметное содержание мо­тивов всегда так или иначе воспринимается, представляется. В этом отношении объект, побуждающий действовать, и объект, выступаю­щий в качестве орудия или преграды, так сказать, равноправны. Другое дело — осознание объекта в качестве мотива. Парадокс состоит в том, что мотивы открываются сознанию только объективно, путем анализа деятельности, ее динамики. Субъективно же они выс­тупают только в своем косвенном выражении — в форме пережи­вания желания, хотения, стремления к цели. Специфика мотивации в структуре психики человека заключается в опосредованности интеллектом, речью и сознанием и в отличие от животных осуществляется при помощи волевых процессов.

Итак, мотивационная структура человека представлена в коре головного мозга отдельным нервным образованием. Она имеет сложную структуру и двойственную природу. С одной стороны, выделяют биологические потребности, с другой – социальные. Совокупность этих двух уровней и составляет, собственно, мотивационную сферу человека. Структура мотивации человека имеет сложную систему, которая характеризуется иерархической соподчиненностью, полимотивированным характером, поливолентностью мотивов по отношению к потребностям и взаимозаменяемостью. Она складывается под влиянием как внутренних, так и внешних факторов. И в целом, мотивационная сфера индивида определяет общую направленность личности.

Глава 2. Формирование мотивационной сферы человека.

2.1 Онтогинез мотивационной структуры человека.

Как указывает А. Н. Леонтьев, потреб­ности ребенка удовлетворяются взрослым безотно­сительно к продуктивности собственной (в основном игровой) деятельности ребенка. Неудовлетворение био­логических потребностей не стимулирует формиро­вание высших средств и мотивов деятельности; раз­вивающиеся интеллектуальные возможности и высшие познавательные потребности являются, безусловно, не средством поддержания жизни ребенка; скорее наобо­рот, удовлетворение биологических потребностей яв­ляется средством, необходимым и благоприятным фоновым условием формирования специфических по­требностей высшего порядка.

Элементы, зачатки высших функциональных воз­можностей и мотивов ребенка вырастают не из дея­тельности по удовлетворению биологических потреб­ностей (таковая ему не присуща), а как раз вне этой деятельности и по мере освобождения ребенка от этой деятельности. Основными детерминантами формиро­вания ребенка являются, с одной стороны, биогене­тические задатки морфологического и функционального развития мозга, которые создают потенциальные возможности развития специфически человеческих форм поведения, и, с другой стороны, непосредствен­ный психологический и социальный контакт ребенка с взрослым, который способствует актуальному про­явлению биогенетических задатков и детерминирует конкретный процесс психического развития ребенка. Не случайно, например, Л. И. Божович выделяет потребность ребенка во впечатлениях как относительно самостоятельную, которая дает начало последующему формированию ряда высших потребностей.

У ребенка формируется довольно рано целый комп­лекс потребностей функционального плана (в общении, в деятельности манипулятивного и игрового типа, в том числе потребность во впечатлениях и т. д.), которые в процессе развития становятся структурно оформленными и самостоятельными, — это потребно­сти в физической, интеллектуальной, эмоциональной, социальной, творческой деятельности.

Удовлетворение биологических потребностей объ­ективно абсолютно необходимо человеку для поддер­жания его физического существования как живого существа. Однако удовлетворение ряда специфических функциональных потребностей ребенка, составляющих основу духовных, и в частности социальных, потреб­ностей, столь же абсолютно необходимо для форми­рования ребенка именно как человеческого существа.

Мы еще не знаем всех последствий лишения ребенка человеческой среды, особенно в начальный период жизни, но можно считать доказанным, что даже существенное ограничение в удовлетворении его по­требностей в контакте со взрослым человеком (эмо­циональном, активно-действенном, речевом, социаль­ном) значительно задерживает психическое развитие ребенка; в случае же еще больших ограничений могут произойти необратимые изменения (М. Розенгарт-Пупко, Л. И. Божович и др.). Причем есть основа­ния предполагать, что дитя человека не может стать просто «умным животным»; оно должно либо стать человеком, либо погибнуть. Потенциал морфологиче­ского и функционального развития мозга включает в себя только человеческие проявления и предпола­гает только специфические условия реализации этого потенциала.

Процесс формирования мотивационной системы характеризуется в основном объединением, интеграцией рядоположных, стихийно формирующихся побуждений в более крупные мотивационные единицы с тенденцией к образованию единой, целостной мотивационной системы личности. Характерная для раннего детского возраста аморфная структура побуждений с одноуровневым строением, рядоположностью, ситуационностью и импульсивностью актуализации постепенно преоб­разуется в более сложную, многоуровневую структуру с централизованной сознательно-волевой системой управления поведением, с иерархическим соподчине­нием побуждений, с высоким динамическим и со­держательно-смысловым единством.

Не ставя задачей дать конкретно-психологическое описание процесса интеграции мотивационной системы как одного из основных процессов ее онтогенетиче­ского формирования, попытаемся выяснить наиболее существенные особенности структурного строения мо­тивации, специфичные как для генетически начальной стадии формирования, так и для генетически зрелой стадии, и тем самым выявить наиболее общий харак­тер тенденций в развитии мотивации. Важно опреде­лить не столько конкретные этапы этого процесса, сколько его общий смысл, общее направление и основные особенности складывающейся зрелой струк­туры мотивации.

Структура мотивации ребенка двух-трехлетнего возраста характеризуется еще значительной аморф­ностью, отсутствием устойчивой иерархии мотивов. Система доступных ребенку мотивов представляет собой рядоположный набор мотивов, сменяющих друг друга в относительно случайном порядке. Жизненно важные потребности и капризы нередко еще не диф­ференцируются ребенком и приобретают иногда оди­наково высокую значимость для него. Мотивы сме­няются во времени, не подчиняясь еще единому со­знательно-волевому контролю.

Логика этой простой «цепочковой» актуализации мотивов зависит от периодически возобновляющихся внутренних потребностей в пище, физической актив­ности, в развертывании быстро растущих функцио­нальных возможностей в познавательной, речевой, игровой деятельности. Вместе с тем эти как будто спонтанные, «внутренние» по источнику потребности еще настолько недифференцированны, неопределенны, что само конкретное их проявление и процесс удов­летворения решающим образом зависят от непосред­ственной внешней среды, от тех видов и форм кон­кретной деятельности, которые подсказаны ребенку взрослыми. Именно поэтому бросается в глаза си­туационный характер мотивов ребенка не только по форме их выражения, но и по самой актуализа­ции, возбуждению того или иного мотива. Ребенок и в деятельности, и в самой мотивации является еще рабом непосредственного ситуационного поля, в част­ности зрительного: висящий плод вызывает у ребенка желание съесть его, вид улицы, сада или леса — желание погулять и т. д.

С. Л. Рубинштейн дает следующую психологиче­скую характеристику мотивации в детском возрасте: «Каждое непосредственно на ребенка действующее побуждение имеет в раннем детстве еще очень боль­шую власть над ребенком. Поэтому внутренняя моти­вация еще очень неустойчива: при каждой перемене ситуации ребенок может оказаться во власти других побуждений. Неустойчивость мотивации обусловли­вает известную бессистемность действий» .

Говоря о стихийном влиянии ситуации, он в то же время подчеркивает столь же стихийное влияние на поведение импульсивных желаний ребенка: «В ран­нем детстве характерной особенностью волевой сферы является непосредственная импульсивность. Воля ребенка на начальных стадиях развития — это совокуп­ность его желаний; каждое его желание сродни аф­фекту. Эмоции ребенка непосредственно переходят в действия, так что избирательность сначала озна­чает лишь некоторое многообразие мотивов, между которыми в силу этого иногда возникает борьба. Много шансов на победу в этой борьбе имеют сна­чала непосредственно действующие чувственные сти­мулы перед более отдаленными, данными лишь в представлении, и особенно эмоционально яркие перед более нейтральными. Лишь в ходе дальнейшего раз­вития ребенок становится способным действовать не в силу эмоционально привлекательных побуждений».

Таким образом, поведение ребенка раннего возраста характеризуется, во-первых, импульсивностью (т. е. чрезмерной зависимостью от

стихийно складываю­щихся внутренних влечений),

а во-вторых, ситуационностью (т. е. чрезмерной зависимостью от случайных внешних обстоятельств). То и другое характерно для побуждений, которые актуализируются под влиянием непосредственной, ближайшей действительности и в пределах этой же узкой сферы удовлетворяются. Глу­бокий приспособительный характер такой стихийно формирующейся стратегии мотивации заключается в максимальном использовании благоприятных ситуа­ционных возможностей для удовлетворения того или иного побуждения.

Легкость, доступность удовлетворения побуждения провоцирует его актуализацию. Ввиду недостаточ­ности опыта и функционально-энергетических возмож­ностей активного воздействия на действительность ребенок благодаря такой мотивационной стратегии получает возможность приспосабливаться к «стихий­но» складывающимся благоприятным возможностям удовлетворения побуждений.

Дальнейшее развитие мотивации в этом отношении идет в направлении формирования более устойчивых побуждений, которые уже вследствие устойчивости не остаются рядоположными, внешними в отношении друг к другу, а приобретают тенденцию к объеди­нению, интеграции, тенденцию складываться в иерар­хическую структуру. А. Н. Леонтьев отмечает, что вообще «человек стремится к устранению дезинтегрированности своего сознания». Характеризуя в этом плане развитие человеческой мотивации, С. Л. Ру­бинштейн писал: «Человек перестает быть рабом непосредственно ситуации; действия его, становясь опосредованными, могут определяться не только сти­муляцией, исходящей из непосредственно наличной ситуации, но и целями и задачами, лежащими за ее пределами: они становятся избирательными, целевыми и волевыми; именно эти черты характеризуют дея­тельность человека в его специфических отличиях от поведения животных». Динамическая особенность мотивации на ранней генетической стадии формирования личности заклю­чается в относительно узкой временной сфере дейст­вия побуждений. Ребенок еще не способен длительно удерживать мотивационную установку: она быстро «истощается». В случае небольшой актуальности по­буждения ребенок отвлекается от него, «забывает» о нем. В случае значительной актуальности у ребенка наблюдается настоятельная установка на быструю, иногда немедленную реализацию побуждения, а в слу­чае неудовлетворения наступает аффективная реакция, которая является своеобразной эмоциональной фор­мой «разрядки» напряженного побуждения. В любом случае — и при удовлетворении, и при отвлечении, и при аффективной реакции — побуждение так или иначе распадается в пределах заданного относительно небольшого периода времени.

Аффективный мотив заведомо рассчитан на узкую временную сферу реализации и по своей психологи­ческой структуре приспособлен именно к быстрой реализации. Яркая эмоциональная окраска мотива указывает на преимущественно экспрессивный его ха­рактер, требующий немедленной и исчерпывающей «энергетической разрядки» в соответствующей внешне выраженной деятельности; связанная с этой эмоцио­нальной характеристикой сверхвысокая значимость мотива также способствует энергичной мобилизации с целью либо быстрого изменения неблагоприятной ситуации, либо внутренней эмоциональной перестройки

и приспособления к ней. Это обусловливается не просто функциональной трудностью фиксации, удер­жания побуждения. Дело в том, что структурные особенности побуждений определяются возможностя­ми деятельности человека.

Мотивы, представляющие собой психологическую форму, специфическое средство регуляции, организа­ции деятельности, отражают энергетический уровень и структурные особенности доступной для человека деятельности. Между тем совершенно недостаточные знания и интеллектуальный уровень ребенка, малый практический опыт резко сужают сферу реальной практической деятельности. Ребенок не может дли­тельное время поддерживать какую-либо направленную деятельность, управлять этой деятельностью, сохра­нять достаточно высокий функционально-энергетиче­ский уровень мотивации.

В связи с этим интересно отметить те психоло­гические приемы, которые

позволяют повысить эффек­тивность деятельности ребенка. Так, в отношении учащихся III—IV классов Л. С. Славина выяснила, что большое значение в повышении эффективности деятельности и ее мотивации имеет специальное обу­чение детей приемам организации, планирования дея­тельности. В частности, Н. Ф. Прокина и С. Г. Якоб­сон использовали песочные часы, которые как бы компенсировали недостающее ребенку чувство времени. Л. С. Славина в случае сложной и длительной дея­тельности расчленяла ее на относительно самостоя­тельные отрезки, каждый из которых контролировался и оценивался отдельно, как самостоятельная деятель­ность. Только с развитием, совершенствованием струк­туры самой деятельности развивается и структура мотивов. Л. И. Божович отмечает, что простое под­чинение поведения принятому намерению складывается окончательно лишь к концу дошкольного возраста и является начальным этапом формирования произ­вольности поведения.

Формирование себя как сильной, волевой личности, способной справляться как с внутренними психологи­ческими препятствиями, так и с внешними, в значи­тельной степени становится самоцелью деятельности ребенка в подростковом возрасте. Именно этим и объясняется выявляющаяся у подростков направлен­ность на самоутверждение, отрицательная реакция на «авторитарность» взрослых и т. д. В подростковом возрасте, в период активного формирования води и самовоспитания, наблюдается тенденция к нарочитой постановке задач чисто дина­мического преодоления тех или иных потребностей, желаний, независимо от их содержания. Так, подросток ставит задачу «научиться» преодолевать голод, страх, увлечения и другие мощные побуждения. При этом он не всегда обращается к содержанию и оценивает, какие побуждения положи тельцы по содержанию, а какие отрицательны. Для него важно научиться преодолевать любые побуждения, поставить свою волю выше любых желаний.

Это чисто динамическое, «бессодержательное» по­нимание воли может привести подростка к неразумным и неверным поступкам, когда он может поставить, задачу «преодоления» жизненно важных биологи­ческих потребностей или высших морально-нравствен­ных побуждений. Вместе с тем здесь необходимо отметить, что подросток стихийно подходит к поста­новке специально динамической задачи интеграции мотивационной системы, независимо от той содержа­тельно-смысловой работы по поиску и формированию основных ценностей, норм и направленности поведе­ния, которую он проводит параллельно и особенно интенсивно в юношеском возрасте.

В процессе волевой борьбы побуждений, для ко­торой характерно противоречие сознательной и им­пульсивной тенденций, формируются два мотивацнонных образования, которые в определенном смысле прямо противостоят друг другу. Причем то из них, которое представляет сознание, разум, совесть под­ростка, нередко не может удержаться на позиции объективной, беспристрастной оценки обстановки, а стремясь противостоять и динамически преодолеть импульсивную тенденцию, представляет собой как бы негативное ее отражение; Всякого рода нейтральные и смягчающие этот конфликт соображения нередко отбрасываются как могущие ослабить волевое побу­ждение и усилить импульсивное влечение. Именно поэтому в напряженной волевой борьбе подросток нередко впадает в крайность, намеренно заостряя н поляризуя конфликт, пытаясь тем самым мобилизо­вать динамические возможности имеющихся побужде­нии, доводы сознания, интеллекта па преодоление неразумного влечения.

В этой поляризации сознательно-волевой тенденции, в этой крайности, «экстремизме» решений и поступков, в отсутствии спокойной, рассудительной мудрости дей­ствительно разумного решения ясно просматривается острота мотивационного конфликта, приблизительное равенство противостоящих мотивационных тенденций и переживание опасности того, что, отказавшись от жесткого волевого решения, он не сможет удержаться на зыбкой точке «умеренной разумности» и соскольз­нет на противоположный полюс импульсивного вле­чения. В поляризации волевой мотивационной тенден­ции, в ее упрощении, некоторой примитивизации и чрезмерной прямолинейности подросток видит сред­ство объединения входящих в нее побуждений, ее усиления перед противостоящим динамически мощным влечением.

Одной из важнейших сторон формирующегося со­знания является интенсивно развивающееся самосозна­ние, т. е. та функция сознания, которая связана с анализом, контролем над собственной системой мотивов, формированием и укреплением разумных и преодолением нежелательных. Этот этап формирова­ния мотивации состоит в развитии целой системы собственных жестких сознательно-волевых установле­нии: требований к себе, правил, норм поведения, принципов жизни и основной направленности деятель­ности.

Рассматривая волевые процессы как интегративные, Рубинштейн писал: «Воля в собственном смысле воз­никает тогда, когда человек оказывается способным к рефлексии по отношению к своим влечениям, к тому, чтобы так или иначе отнестись к ним. Для этого индивид должен быть в состоянии подняться над своими влечениями и, отвлекаясь от них, осознать самого себя как «я», как субъекта, у которого могут иметься те или иные влечения, но который сам не исчерпывается ни каким-нибудь одним из них, ни их суммой, а, возвышаясь над ними, в состоянии про­извести выбор между ними».

Динамическое и содержательно-смысловое объеди­нение побуждений достигает довольно высокого уров­ня лишь в юношеском возрасте. Л. И. Божович пишет об этом периоде развития мотива: «По со­держанию на первое место выдвигаются мотивы, связанные с жизненным планом ученика, его намерениями в будущем, его мировоззрением и самоопре­делением. По своему строению мотивационная сфера юноши начинает характеризоваться не рядоположностью мотивов, а их иерархической структурой, на­личием определенной системы соподчинения различных мотивационных тенденций на основе ведущих обще­ственно значимых и ставших ценными для личности мотивов. Наконец, по механизму действия мотивы в старшем школьном возрасте являются не непосред­ственно действующими, а возникающими на основе сознательно поставленной цели и сознательно при­нятого намерения».

Но аффективные побуждения ситуативно-импульсив­ного типа встречаются и у взрослых. Однако у них больше возможностей преодолеть это побуждение, выйти в мотивационном отражении действительности за узкие рамки 'ситуации. И этот выход неизбежно означает распад данного мотива, как такового, и его преобразование в мотив иного структурного уровня, с более широким временным потенциалом. Не слу­чайно многочисленные практические советы по пре­одолению неразумных аффективных вспышек (просчитать до 10 и т. д.) сводятся в основном к все­мерному затягиванию аффективного «разряда», хотя бы небольшой его отсрочке, когда нескольких секунд бывает достаточно для распада, угасания аффектив­ного мотива и соответствующего снижения эмоцио­нальной напряженности.

Характерное для некоторых аффективных пережи­ваний состояние нетерпения и вытекающего отсюда раздражения является результатом установки, сосре­доточения на ожидаемом ближайшем результате, мо­менте завершения, удовлетворения некоторого мотива. Эта настоятельная потребность в удовлетворении, концентрированность на этом моменте фактически отрицает, отвергает ту отсрочку удовлетворения, которая связана с деятельностью или пассивным ожи­данием, вступает с ним в психологический кон­фликт.

«Идеальное» состояние — это состояние полной удовлетворенности потребности: «идеальный» акт удовлетворения — это моментный «точечный» акт, ли­шенный временной развертки. Однако реально удов­летворение потребности — это не моментный акт; оно опосредовано внешней средой с ее нередко жестко заданными процессами. Материальный мир существует только в виде процесса. Пространственно-временная развертка, движение являются формой существования материи. В мире не существует вневременных актов. Поэтому и удовлетворение потребности неизбежно развертывается в некоторый процесс, который может занимать самые различные промежутки времени от более или менее краткого периода вплоть до беско­нечности. Поскольку удовлетворение опосредуется объ­ективно детерминированными процессами, этапами осуществления этих процессов вплоть до конечного момента удовлетворения, процесс деятельности пред­стает как совершенно необходимое средство, способ удовлетворения потребности.

Для временной характеристики побуждения важно отметить, что период его действия, будучи более или менее протяженным, включает в себя не только настоящее, но и прошлое и будущее. К. Левин по этому поводу писал: «Жизненная сфера индивида, далеко не ограниченная тем, что он рассматривает как настоящую ситуацию, включает будущее, настоя­щее, а также прошлое. Действия, эмоции и, безусловно, мораль индивида в любом случае зависят от его общей временной перспективы» 1. Характеризуя далее основную тенденцию развития временной сферы по­буждений в процессе онтогенеза, он утверждал: «Ре­бенок живет в основном настоящим. Его цели — это непосредственные цели; когда он отвлекается, он быстро «забывает». По мере того как индивид стано­вится старше, его. будущее и его прошлое все более и более влияют на его состояние и действия. Цели ребенка школьного возраста могут уже включать переход в следующий класс в конце года. Годами позже, будучи отцом семьи, тот же человек будет часто оперировать десятилетиями при планировании своей жизни» ² .

Будущее и прошлое имеют в некотором отноше­нии единую психологическую характеристику. Это связано с тем, что и будущее и прошлое опосредует настоящее — настоящие обстоятельства и мотивационные тенденции. Опыт прошлого и предвидение буду­щего говорят о том, что настоящее нужно понимать не так, как оно представляется непосредственно, а бо­лее глубоко и многосторонне: не статически, а в ди­намике, не как моментную точку, а как обширную временную длительность. И если в строго абстракт­ном смысле настоящее — это лишь временная точка, через которую будущее постоянно переходит в прош­лое, то актуальное настоящее нужно брать и учиты­вать как широкую сферу, включающую в себя тем самым отрезки прошлого и будущего, простираю­щиеся более или менее далеко в обе стороны от настоящего момента.

Без прошлого опыта невозможно предвидение бу­дущего, а без предвидения будущего все прошлое и настоящее теряет смысл. Прошлое дает возмож­ность понимать настоящее, осмысливать его, так как прошлое — это то, что было настоящим, актуальным;

в будущем предвидится и обеспечивается настоящее, т. е. будущее — это то, что становится настоящим.

Подобно тому, как без учета опыта прошлого нельзя предвидеть будущее, так и прошлое нельзя рассматривать без широкой временной перспективы будущего. Способность заглядывать в прошлое и бу­дущее — это в психологическом смысле одна и та же способность.

Мотивационная стратегия низшего типа, характер­ная для детского возраста, но проявляющаяся иногда и у взрослых, отличается тем, что наибольшую зна­чимость имеют здесь события настоящего момента. При переключении на прошлое или будущее значи­мость резко убывает и на некотором временном удалении становится равной нулю. Между тем реаль­ное мотивирующее влияние всякого события на теку­щее поведение определяется именно значимостью на­стоящего. Известно, например, что для личности пси­хопатического склада характерен, с одной стороны, недостаточный учет прошлого опыта, а с другой — недостаточное планирование, временная организация поведения через предвосхищение будущего.

Это сокращение временной сферы мотивации оп­ределяющим образом влияет на поведение. Оно при­водит прежде всего к неадекватной переоценке бли­жайших событий и недооценке отдаленных. Далеко отстоящее событие, даже если оно более важно и более длительно во времени, обычно недооценивается. В этом плане расширение временной сферы мотивации приводит к тому, что в ее рамках все времен­ные точки жизнедеятельности человека становятся равнозначными, относительно безразличными и имен­но поэтому могут оцениваться беспристрастно и адекватно в соответствии с действительно объектив­ным критерием временной длительности влияния и важности того или иного события, независимо от его «местоположения» во времени. Положение события во времени не может быть вообще безразличным для его психологической сущности. Оно учитывается и в условиях широкой сферы мотивации, но в отличие от узкой сферы не по слепому принципу «с глаз долой — из сердца вон», а в соответствии с объек­тивной оценкой настоящего или будущего и в зави­симости от целесообразности принести одно в жертву другому.

Внутренняя логика и приспособительный характер аффективного побуждения состоят в том, чтобы лю­быми средствами, быстро, в пределах данного ситуа­ционного момента решить возникшую острую проб­лему (в отрицательном случае) или воспользоваться исключительно благоприятной ситуацией (в положи­тельном случае). Если представить себе, что перед человеком неожиданно возникает опасность или, на­оборот, столь же неожиданно создается редкая по своим благоприятным возможностям обстановка, то естественно, что для таких условий оптимальной так­тикой мотивационной организации поведения является некоторая максимальная или близкая к ней мобили­зация с целью быстрого устранения опасности или столь же быстрого и максимального использования благоприятной обстановки. Своеобразным правилом в обоих случаях будет: «сделать все возможное, не упустить момента».

Именно ситуационные мотивы в силу их специфи­ческой функциональной роли выполняют жизненно важную задачу урегулирования острых, быстротечных и вместе с тем важных событий, которые не допускают длительных размышлений и отсрочек. И насколько структурно высшие мотивы важны в наиболее широ­ком жизненном плане, настолько же ситуационные мотивы важны в их функциональной роли «пожарной», «скорой помощи» в короткие промежутки вре­мени. Поэтому концентрированность эмоциональной мобилизации аффективного мотива, сужение временной сферы и сферы интеграции с мотивационной систе­мой, установка на данную ситуацию представляются вполне правомерными и адекватными по отношению к сложившейся обстановке. Это выглядит как своеоб­разное мотивационное приспособление к условиям.

Однако неразумность, отрицательные последствия аффективного поведения связаны с тем, что значи­мость данной ситуации и данного мотива значи­тельно переоценивается и в жертву этого мотива приносится нечто гораздо более значимое. Из-за такой переоценки человек может неправильно соотнести важ­ность возникшего аффективного мотива и значимость осуществляемых для его удовлетворения затрат, по­ложительную значимость этого удовлетворения и отри­цательную значимость последствий.

Для стратегии низшего типа характерны как раз определяющее влияние на эмоциональное настроение только что происшедших или вскоре предстоящих событий, тенденция «жить сегодняшним днем», при­носить более значимые, но отсроченные цели в жертву ближайшему их удовлетворению.

Наоборот, стратегия мотивации высшего типа, ко­торая формируется в онтогенетическом развитии че­ловека, отличается все большим опосредованием по­буждений, отсрочкой во времени, возрастанием вре­менного потенциала побуждений.

Известный психолог К. Бюлер, пытаясь объяснить явление все более отдаленного во времени предвос­хищения ребенком результата своих действий, выдви­нул даже «закон», согласно которому в ходе развития мотивации положительные эмоции перемещаются от конца действия к его началу. Этот «закон» отражает тот факт, что вначале ребенок способен радоваться лишь реально достигнутому результату, а затем может испытывать радость и задолго до его получения, предвидя и предвкушая этот результат.

Временной масштаб побуждения очень важен, так как определяет ту сферу прошлого опыта и перспективу будущего,-- через которые преломляется и переосмысливается данная ситуация и тем самым опре­деляется действительное содержание побуждения. Ко­личественное изменение временной сферы означает со­ответствующее изменение качественного содержания конкретных психологических явлений, питающих это побуждение. В число этих явлений входят практиче­ский, интеллектуальный и эмоциональный опыт и перс­пективы удовлетворения потребностей и целей, относя­щиеся как к ближайшим моментам прошлого и буду­щего, так и ко все более отдаленным их моментам. И чем шире временная сфера побуждения, тем богаче и основательнее интегрированное в нем психологи­ческое содержание.

Расширение временной сферы важно, поскольку оно означает расширение включенного в мотив, интегри­рованного в мотиве реального психологического со­держания. Не случайно поэтому развитие мотиваци­онной сферы обнаруживает совершенно определенную тенденцию к непрерывному и огромному расширению временной перспективы побуждений, начиная от по­вседневных потребностей и кончая жизненными целями и идеалами. А. С. Макаренко придавал огромное значение воспитанию мотивов широкой временной перспективы. Характеризуя естественный процесс раз­вития ребенка в этом плане, он писал: «Человек, определяющий свое поведение самой близкой перс­пективой, есть человек самый слабый... Воспитать человека — значит воспитать у него перспективные пути... Чем старше возраст, тем дальше отодвигается обязательная грань ближайшей оптимистической перс­пективы».

Продолжительность периода, в который актуаль­но действует данное побуждение, зависит от многих обстоятельств, внешних по отношению к побуждению, в частности условий удовлетворения. Что же харак­теризует само побуждение? Важной и устойчивой его характеристикой является то, в течение которого времени данное побуждение может, в состоянии удерживаться при неблагоприятных обстоятельствах, несмотря на актуализацию и конкуренцию других побуждений, на трудности и функционально-энергети­ческие затраты, неизбежные для длительного поддержа­ния его актуальности. Для характеристики побуждения важно также, каковы его максимальные временные возможности, его потенциал. Время выступает как количественный показатель энергетических возможно­стей побуждения, но не как абстрактное время. Оно является количественной мерой устойчивости побуж­дения, поскольку наполнено реальными взаимодейст­виями. Чем длительнее временная сфера побуждения, тем шире круг взаимосвязей, в которые оно неиз­бежно должно вступить и преодолеть их, сохранив себя как целое.

Расширение временной сферы действия побуждения приводит к тому, что различные побуждения не просто следуют во времени одно за другим; они частично или полностью совмещаются в данном промежутке времени, «накладываются» на одну и ту же деятель­ность, оказывают влияние на один и тот же момент активности. Они уже не могут существовать рядоположно друг с другом и начинают «перекрываться», подвергаясь оценке, сознательно-интеллектуальному анализу. Это в свою очередь неизбежно приводит к сопоставлению, соотнесению различных побуждений, их взаимодействию или борьбе. Если на раннем этапе развития личности случайные конфликты побуждений решались стихийно, под влиянием внешних обстоя­тельств, то позднее это становится специальной и особой психической деятельностью, которая дает на­чало особому, а именно сознательному, уровню ре­гуляции.

Более широкая временная сфера действия побужде­ния означает, что момент его удовлетворения может в зависимости от обстоятельств сдвигаться без суще­ственных осложнений в течение всего временного потенциала. Это относительное безразличие времен­ного момента удовлетворения мотива, описываемое не­которой сферой, значительно увеличивает возможности эффективного построения той или иной деятельности, так как позволяет делать свободные оперативные перестановки разных моментов деятельности во вре­мени, рационально, в зависимости от складываю­щихся обстоятельств планировать деятельность. Со­здаются благоприятные условия для «беспристраст­ного», объективного анализа обстановки, не искажен­ного мощным влиянием импульсивной и предвзятой мотивационной установки, для выбора из ряда имею­щихся средств удовлетворения и путей построения деятельности тех, которые наиболее эффективны с точки зрения срока удовлетворения, затрат, воз­можных отрицательных последствий, влияния на удов­летворение других мотивов. Иными словами, со­здаются условия для более широкой опоры на познавательно-информационные, рациональные дан­ные оценки обстановки в отличие от интуитивных, «иррациональных» и не всегда адекватных механиз­мов, нередко выступающих в виде «эмоционального барьера», непреодолимого даже волевым усилием препятствия для принятия сознательного и эффектив­ного решения.

Это означает, что если не все, то по крайней мере большинство побуждений в процессе своей ак­туализации подвергаются определенной сознательной оценке, соотносятся не только с узко ситуационными условиями, но и с возможными отдаленными послед­ствиями соответствующих действий, и не только с близкими этому побуждению мотивами, но и со всей системой потребностей, внутренних волевых норм и внешних социальных требований, общих принципов и направленности поведения.

Как уже отмечалось, жизненно важные биологи­ческие и иные потребности ребенка, особенно в ран­нем периоде жизни, удовлетворяются взрослыми без­относительно к продуктивности собственной деятель­ности ребенка (А. Н. Леонтьев). Поэтому в данный период одной из важнейших, если не основной фор­мой деятельности ребенка являются экспрессивные эмоциональные реакции (как положительные, так и отрицательные), связанные с переживанием моментов удовлетворения или неудовлетворения потребности. Ребенок еще не обладает сколько-нибудь существен­ными средствами активно-действенного, практиче­ского, инструментального вмешательства в ход со­бытий, целенаправленного изменения ситуации, воздействия на внешний мир. Основной, глубоко свое­образной (формой «воздействия» является лишь опре­деленная эмоциональная реакция, сначала чисто реф­лекторная, экспрессивно-выразительная, а затем более или менее сознательная с расчетом воздействия на взрослых с целью изменения их поведения в жела­тельную сторону.

Чрезвычайная узость активно-действенной сферы мотивации ребенка, очень медленный, длительный характер ее расширения в соответствии с возрастным развитием, опосредованность этого процесса усло­виями социальной среды, взрослыми, особенно роди­телями, имеет очень важное приспособительное зна­чение. В отличие от животных, особенно низших, детеныши которых появляются на свет с готовыми, наследственно заданными формами поведения, чело­веческое дитя рождается практически без всяких поведенческих инстинктов. Но зато благодаря этому на «чистом» поле психического потенциала под влиянием социальной среды у человека развиваются гораздо более сложные и совершенные механизмы психической деятельности.

Несформированность, неопределенность и узость активно-действенной области мотивации ребенка, свя­занные с низкими функционально-энергетическими возможностями деятельности в младенческий период жизни, определяют ряд важных особенностей ее структуры.

Прежде всего необходимо отметить, что для активно-действенной сферы мотивации характерно оп­ределенное сложное состояние деятельности как про­цесса, регулируемого не только функционально-энер­гетическим моментом (выражающимся уже у детей в относительно самостоятельной потребности в самом процессе деятельности), но и двумя модальностями: желательного и нежелательного, положительного и отрицательного, того, к чему ребенок стремится в своей деятельности, и того, чего он избегает, от чего отхо­дит, Одновременная фиксация как желательного со­стояния действительности (и оформление ее в цели), так и нежелательного — фиксация, характерная для полноценной, зрелой в мотивационном отношении формы деятельности, — еще недоступна ребенку в младенческом возрасте. Это достаточно сложное совмещение модальностей в едином процессе спокой­ной, сосредоточенной и в то же время энергетически, эмоционально напряженной деятельности развивается не сразу, а постепенно, в процессе расширения сферы действия за счет односторонних, «неполноценных», генетически низших одномодальных форм деятель­ности и состояний.

К числу последних относятся характерные для детского возраста особенности двух так называемых потенциальных областей мотивации. Это, во-первых, нередко встречающаяся отвлеченность, абстрактность детских идеалов, отсутствие их влияния на повсе­дневное поведение, пассивный эмоционально-положи­тельный характер их переживания. Важно то, что в этих случаях отсутствует или слабо выражена именно отрицательная модальность: переживание не­удовлетворенности, страдательности в связи с нереализованностью идеала. И эта одномодальность, одно­сторонность пассивного, созерцательного переживания идеала, как только положительного, только желатель­ного как раз связана с его недейственностью, с тем, что он не включается в активно-действенную область мотивации, не детерминирует соответствующий про­цесс деятельности.

Во-вторых, отсутствие активно-действенного отно­шения к действительности наблюдается, когда у детей слабо выражена положительная модальность мотива­ции. Ребенок привыкает к «автоматическому» удов­летворению взрослыми основных его потребностей как к естественному, обыденному и перестает переживать их положительную значимость, а неожиданные трудно­сти деморализуют его, приводя в состояние пассивного страдания, в котором парадоксальным образом отсут­ствует естественная мобилизация, активно-действенная установка на доступное преодоление трудности.

Все это говорит о том, что ребенок с трудом может удерживать необходимую для активно-дейст­венной области мотивации сложную, двухмодальную, положительно-отрицательную ее структуру и в ряде форм мотивации и соответствующего поведения еще склонен к пассивно-созерцательным эмоциональным переживаниям и формам поведения чисто экспрессив­ного типа, типа «эмоциональной разрядки», лишенным активно-действенного момента.

Характерная для раннего периода одноплановость форм мотивационной регуляции поведения (в отличие от диалектической двойственности, сложности более зрелых форм) проявляется и в наличии двух ярко выраженных видов побуждений и соответствующих форм деятельности: односторонне процессуальной (например, чисто манипулятивные формы деятель­ности у ребенка) и односторонне результативной (например, импульсивные установки на немедленное удовлетворение возникшей потребности). Это соот­ветственно две крайние модальности, которые вначале существуют раздельно и лишь позднее совмещаются, объединяются в диалектически противоречивое един­ство, характеризующее более поздние, зрелые, более полноценные и продуктивные формы мотивационной организации поведения.

В чем же односторонность, одномодальность этих форм? В чем состоят их функции на ранних стадиях формирования мотивации? Многие виды игровых дей­ствий носят манипулятивный характер, не заключают в себе выраженного результативного момента моти­вации, т. е. установки на результат деятельности в це­лом: их «интерес» для ребенка лежит в основном в самом процессе осуществления действия. Объективно результат, разумеется, есть, но субъективно в моти­вации он не отражается как таковой, не присутствует с самого начала в системе субъективной мотивацион­ной детерминации поведения. Такого типа побуждения носят в сущности экспрес­сивный, эмоционально, моторно и вообще функцио­нально выразительный характер. У них есть причина, толчок, но нет цели. Они имеют лишь стихийный, естественный результат в виде завершающего момента истощения данной функциональной потребности в дея­тельности (рецепторной, моторной, эмоциональной, общения и пр.).

В благоприятном случае, когда объективный ход процесса деятельности в основном совпадает с субъ­ективной установкой, эта деятельность и состояние ребенка носят эмоционально положительный характер. В неблагоприятных условиях возникают различного рода "аффективные реакции типа «эмоциональной разрядки» либо более или менее длительные депрес­сивные состояния, содержание которых составляют переживания и воображаемые действия в отношении травмирующей ситуации. Про такого типа аффективные действия С. Л. Рубинштейн писал: «В импульсивном действии существенную роль играют динамические соотношения. Импульсивное действие — это аффектив­ная разрядка. Оно связано с аффективным пережи­ванием. Импульс, заключенный в исходном побужде­нии, в нем непосредственно и более или менее стремительно переходит в действие, не опосредованное предвидением его последствий, взвешиванием и оцен­кой его мотивов». Подчеркивая далее отсутствие результативно-целевого момента в мотиве как важ­ную особенность мотивационной детерминации аффек­тивного действия, он отмечает, что «аффективное действие-разрядка определяется не целью, а только причинами, его порождающими, и поводом, его вы­зывающим».

Описанные выше мотивационные установки им­пульсивно-аффективного типа почти лишены процес­суального момента, необходимого для деятельности как способа удовлетворения, для отсрочки, вызванной объективными обстоятельствами. Эти установки вклю­чают в себя фиксацию и эмоциональное переживание желательного для ребенка состояния действительности, но в связи с крайне узкой временной сферой они в сущности отрицают средства, пути, способы их реализации, предполагают немедленную их реализа­цию, не включающую опосредующий процесс или включающий этот процесс лишь в минимальном объеме.

Если такие побуждения удовлетворяются в преде­лах их временной сферы и теми средствами, на которые ребенок рассчитывает, их -осуществление про­текает в относительно спокойном эмоциональном ритме. Но в случае трудностей, отсрочки, т. е. в случае ломки сформировавшейся мотивационной установки, необходимости перестройки ее, поведение ребенка принимает характер аффективной реакции, приводит к состоянию негативизма, капризности, аг­рессивности по отношению к «непослушным» вещам пли взрослым.

Эти два типа побуждений и деятельности, имею­щие большое значение на раннем этапе жизни, ре­бенка, содержат, несмотря на их противоположность, много общего и по внешним проявлениям (пассивные эмоциональные состояния или аффективные вспышки), и по существу. Они свидетельствуют о недостаточном развитии .активно-действенной области мотивации, соответствующей «стратегии» жизнедеятельности ре­бенка, «стилю» его поведения. Это формы приспосо­бления ребенка к характерному для раннего возраста противоречию между широтой желаний и ограни­ченными собственными возможностями их реализа­ции, пассивной зависимостью от взрослых, а также от обстоятельств. Эти типы побуждений становятся также источником характерных неадекватностей в по­ведении, конфликтов, неудовлетворенности, психиче­ских травм.

Таким образом, по мере формирования личности ребенка быстро и резко расширяется активно-действенная область мо­тивации, уменьшаются, в частности, аффективные реакции. Однако одномодальные области мотивации, как таковые, не исчезают совсем, не поглощаются целиком активно-действенной областью. Они совер­шенствуются, видоизменяются формы их проявлений, меняются функции в общей структуре мотивации, но они остаются, область их расширяется, образуя первичный эмоционально-мотнвиционный фон, потен­циальное энергетическое поле мотивации, которое по­стоянно обогащается, питая основную активно-дей­ственную область. К моменту взросления мотивационная структура принимает завершенный сформировавшийся характер, являясь показателем общей направленности личности.

2.2 Формирование познавательных мотивов у детей

дошкольного и младшего школьного возраста.

Среди тех отношений, в которые вступают люди в условиях общества, одними из наиболее характер­ных и важных являются воспитательные отношения, направленные на формирование новых мотивационных ориентации. Без преувеличения можно сказать, что на протяжении всей жизни буквально с первых ее недель человек подвергается постоянному, тотально­му и хорошо организованному, хотя часто и противо­речивому давлению со стороны других людей и спе­циальных социальных институтов, преследующему цели воспитания и предписывающему принимать од­ни и отвергать другие ценности, нормы, идеалы и т. п.

Изначально воспитательные воздействия исходят из ближайшего окружения: родители, сотрудники до­школьных учреждений, да и все взрослые, общаясь с ребенком, обычно не оставляют позиций воспитателя и используют все подходящие случаи для того, чтобы указать, каким он должен быть и что недостойно в жизни. Впоследствии по мере приобщения человека к культуре и вхождения в социальную жизнь источ­ники воспитательных воздействий становятся значи­тельно более разнообразными; наиболее прямо за формирование определенной мотивационной направ­ленности человека отвечают школа, средства массо­вой информации, искусство, общественные организа­ции, работа, правоохранительные органы; фактиче­ски от этой функции не освобожден ни один соци­альный институт или конкретный человек, который за неверное воспитание, например, вовлечение под­ростков в асоциальную деятельность, может понести даже уголовное наказание.

Неправильно было бы думать, что человек как объект тотальных воздействии по формированию пристрастных отношений остается пассивным существом, безропотно впитывающим все, что содержится в созданной вокруг него воспитательной атмосфере. Первые проявления характерного для человека стремления отстаивать собственные ценности можно усмотреть уже в обидах ребенка, обвинениях в адрес матери «ты нехорошая», угрозах «не буду тебя лю­бить» и т. п. Эти сначала наивные и беспомощные попытки изменить воздействия и требования взрос­лого в подростковом возрасте могут принять форму уже систематического сопротивления, проявляющего­ся в виде негативизма, упрямства, «аффекта неадек­ватности», демонстративной самостоятельности, отвержения принятых ранее ценностей. Следует признать, что такие попытки воспи­тания воспитателей уже не являются безуспешными, так как, не сталкиваясь с кризисными явлениями подросткового возраста, взрослые, по-видимому, зна­чительно дольше оставались бы на удобной для себя авторитарной позиции и видели бы в ребенке только послушного преемника своих ценностей и идеалов.

Отстояв некоторое право на самостоятельное, не задаваемое целиком извне мотивационное развитие, подросток с полной отдачей погружается в характер­ную для этого возраста деятельность интимно-лич­ностного общения со сверстниками, которая по функциональному значению мо­жет быть названа деятельностью коллективного са­мовоспитания. Ценности взрослых, литературные образцы, житейские нормы подвергаются в подростко­вых группах обсуждению, пересмотру и обыгрыва­нию, и те из них, которые такое испытание выдержи­вают, становятся «своими», активно отстаиваемыми и распространяемыми, ибо «...всякий стремится, на­сколько возможно, к тому, чтобы каждый любил то, что он сам любит, и ненавидел, что он ненавидит».

Важно подчеркнуть, что уже в этом возрасте фор­мирование представлений о правах, чести, вкусах, до­стойных увлечениях происходит в условиях совмест­ного выяснения не только мнений, но и на этой поч­ве взаимных отношений с привлечением таких средств, как почитание, признание авторитетности или осмеяние, игнорирование, презрение, вплоть до доводов физического порядка. Все это придает обще­нию подростков характер активного взаимовоспита­ния и обеспечивает согласованное развитие их мотивационных отношений.

Отношения взаимовоспитания между представите­лями одного и того же поколения, устанавливающие­ся в подростковом возрасте и проявляющиеся в одобрении и поддержке людей, мотивационные отно­шения которых человек разделяет, и осуждении невер­ных, с его точки зрения, ценностей и принципов, со­храняются на протяжении всей жизни. Конечно, дви­жущие силы, форма, значение таких отношений по­степенно меняются. По мере становления взрослым, человек избавляется от юношеского максимализма, учится понимать и уважать взгляды других людей, привыкает выражать свое отношение к ним в обще­ственно принятых формах. С другой стороны, по ме­ре осознания и уточнения своих политических, нрав­ственных, культурных ориентации у человека форми­руются принципиальные отношения к определенным типам людей или социальным группам, выражая ко­торые он может не находить нужной излишнюю сдер­жанность. Короче, мотивационные воздействия на других людей постепенно теряют характер импульсив­ного сиюминутного настроения и все чаще обнаружи­ваются, особенно в официальной жизни, как проду­манные, нравственно выверенные, согласованные с действиями других людей пли совместные поступки.

В реальных человеческих взаимоотношениях та­кого рода поступки выходят за пределы традицион­ной практики воспитания, для которой формирование новых мотивационных отношений является специаль­но преследуемой целью, подчиняясь значительно бо­лее широкому кругу решаемых человеком задач. Од­на из характерных особенностей социальной жизни состоит в том, что многие из таких задач не могут быть решены только собственными усилиями челове­ка или формальным применением административной власти, которой он наделен. Продвижение некоторой идеи или дела часто зависит от умения увлечь, «за­разить» ими других людей, обесценить в их глазах альтернативные идеи, В психологических терминах это означает изменение их мотивационных отношений.

Разумеется, человек не только пытается скорригировать мотивацию других людей сообразно своим представлениям и жизненным целям, но одновремен­но сам является постоянной мишенью для множества такого рода попыток. По этой причине сложившуюся систему мотивационных отношений взрослого челове­ка, обычно отличающуюся устойчивостью ряда основ­ных характеристик, тем не менее следует представ­лять динамическим образованием, находящимся в постоянном взаимодействии с мотивацией других лю­дей, испытывающим в этом взаимодействии как под­держивающие, так и разрушающие влияния. В силу этого человеку некоторое мотивационное отношение часто приходится не столько иметь, сколько уметь отстаивать, причем люди, очевидно, различаются вы­раженностью такого умения.

Поражает разнообразие форм, в которых могут предприниматься попытки внести личностный «вклад» в мотивационные отношения другого человека. Кроме прямого одобре­ния-осуждения, варьирующего от выраженного в вежливой форме сомнения до резкого замечания, в непосредственном общении этой цели могут служить приветливый или холодный тон разговора, ирония, подчеркнутое удивление, в официальных отношени­ях—предание данных о поступках человека гласно­сти, различные поощрения и наказания, в безличных формах социального взаимодействия—агитация, про­паганда, реклама, сатира и многое другое. Понятно, что обмен мотивационными воздействиями как специ­фическая разновидность и важнейший компонент че­ловеческих взаимоотношений не может быть свобод­ным от социального контроля, поэтому в каждом обществе существует целая система культурных тра­диции и административно-правовых предписаний, нормирующих условия и формы этого обмена.

Конечно, не всякое мотивационное воздействие является воспитательным, причем не только в том смысле, что оно, как это часто бывает, оставляет че­ловека равнодушным и не изменяет его устойчивых мотивационных отношений, но и в том, что оно такой цели не преследует. Речь идет о случаях, в которых человек побуждается к совершению необходимых действий при помощи различных благ пли угроз наказания, т. е. о воздействиях, направленных на фор­мирование «внешней» по отношению к этим действи­ям мотивации. Однако следует отметить, что за пре­делами явных случаев разграничить мотивационные и воспитательные воздействия сложно как в теории, так и на практике.

/Так, родитель, предупреждающий ребенка, что он не пойдет гулять, пока не наведет по­рядок в комнате, может руководствоваться исключи­тельно прагматическими соображениями и не рассчи­тывать, что от этого изменится его отношение к по­рядку. Но если разобраться в подтексте данного воздействия, напоминающего ребенку о его обязан­ностях, о накапливающемся недовольстве им взрос­лого и т. п., то нетрудно убедиться, что и оно вносит свой вклад в создание вокруг ребенка упоминавшей­ся тотальной воспитательной атмосферы. Наконец, такое воздействие лишний раз открывает ребенку, что порядок ценится взрослыми, а это значит, что это явление приобретает в его глазах и некоторое устой­чивое мотивацнонное значение, если, конечно, он не полностью равнодушен к ценностям взрослых./

Ниже, где это имеет значение, термин «мотивационное воз­действие» используется как более широкий, охваты­вающий случаи формирования не только «внутрен­ней», но и «внешней» мотивации. Воспитательными же будут называться воздействия, нацеленные на из­менение мотивационных отношений человека. Для полноты картины следует добавить, что че­ловек воспитывается не только специально организо­ванными воздействиями, но и, подчас без всякой преднамеренности, самими по себе условиями жизни, наблюдаемыми в ней примерами.

Существующее множество различных и часто взаимоисключающих воспитательных влияний ставит человека в условия, при которых его активность в формировании собственной мотивации имеет харак­тер выбора среди разных открывающихся вариантов удовлетворения и развития потребностей. Понятно, что изначально этот фактор мотивационного развития большого значения не имеет (хотя в случае воспита­тельных разногласий в семье ребенок имеет некото­рую возможность выбора уже в раннем детстве), од­нако при окончательном оформлении мотивационной сферы личности, требующем выбора того или иного способа жизни, иначе говоря - определенного вари­анта удовлетворения сложившихся потребностей, он становится одним из главных. А поскольку мотивационные выборы челове­ка часто определяются не только сложившимися по­требностями, но и «зоной ближайшего развития» мо­тивации, перед ним неизбежно вста­ют задачи самовоспитания .

Итак, практика формирования мотивации человека не сводится к односторонним воспитательным воздействиям на него в ранние периоды жизни, охватывая самый широкий круг взаимодействий с другими людьми и культурой, в которых он выступает и как объект и как субъект воспитания.

При анализе тенденции развития человеческой моти­вации прежде всего важно выяснить, в каком на­правлении развивается мотивация, каковы структур­ные новообразования, возникающие в ходе развития, и каково в связи с этим предположительное строение ее зрелых форм, которые в процессе развития вы­ступают в относительно расчлененном па последова­тельные по времени становления компоненты моти­вации. То, что в зрелой системе мотивации является уже целостным, слитным, нерасчлененным, в развитии дает нам определенную «анатомию» структурного строения.

Среди основных тенденций онтогенетического раз­вития мотивации необходимо отметить уже упоми­навшийся выше переход от аморфной одноуровневой системы побуждений к иерархически построенной; от простого, однокомпонентного строения побуждений к сложному, многокомпонентному, и в частности двухмодальному, строению; переход от узкой времен­ной сферы действия побуждений и соответствующей сферы функционально-энергетической и содержатель­но-смысловой интеграции побуждений ко все более широкой интеграции.

Характерные для ранних этапов развития мотива­ции особенности, проявляющиеся в диалектически взаимосвязанных моментах (импульсивность и ситуативность, негативизм и внушаемость, упрямство и подражательность, экспрессивная деятельность и эмо­циональные реакции), и обостренная, аффективно окра­шенная тенденция к результату претерпевают посте­пенное изменение от фиксированных в них крайностей к некоторой оптимальной точке, соответствующей более высокому уровню саморегуляции мотивационной системы личности.

В ряду этих тенденций формирования мотивации мы хотели бы подчеркнуть одну из ключевых, а именно тенденцию формирования высшего, созна­тельно-волевого уровня мотивационной регуляции по­ведения.

Регулировать поведение ребенка — это значит вна­чале создавать соответствующую систему объективных раздражителей (ритмика распорядка дня, ситуативные раздражители или их отсутствие, приемы переключе­ния внимания на другой объект, отвлечение, удаление нежелательных вещей и введение полезных и т. д.). Однако позднее, с формированием целенаправленного поведения, с возникновением нового, более высокого уровня регуляции, необходимо развивать способность ребенка к выполнению правил, запретов, к дисцип­лине, способность действовать заведомо вопреки по­буждениям ситуативно-импульсивного уровня, учить преодолевать «соблазны».

Первоначальный этап этого процесса — возникно­вение и постепенное расширение диапазона количественных различий в значимости побуждений. На ме­ханизмах такой количественной иерархии отрабаты­ваются элементы возникающей потом волевой техники регуляции поведения. Дело в том, что побуждения импульсивно-ситуативного (низшего) уровня в значи­тельной степени подчиняются в своей актуализации принципу «все или ничего»: побуждение либо актуа­лизируется и действует как непреодолимое, аффективно окрашенное, либо оно вытесняется, и притом пол­ностью. Здесь еще невозможно одновременное удер­жание двух или нескольких побуждений, а поэтому и количественное их сопоставление-с точки зрения значимости.

Второй этап — оформление качественных ступеней (и соответствующих ориентиров и критериев), т. е. выделение одних объектов или областей отношений как наиболее значимых, ведущих, а других—как второстепенных.

Побуждения ребенка раннего возраста еще не имеют той сферы относительности, того количествен­ного диапазона, в пределах которого они могут сдвигаться во времени, в пространстве, в качествен­ных особенностях средств удовлетворения. Это та сфера, тот диапазон, который возникает и постепенно расширяется с возрастным развитием ребенка и бла­годаря которому постепенно становятся возможны смысловые перестройки, целенаправленно регулирую­щие смещения мотивации и поведения в зависимости от изменившихся обстоятельств внешнего и внутрен­него порядка.

Но это требует уже большего функционально-энер­гетического потенциала мотивации и одновременно более зрелой содержательно-смысловой, интеллек­туальной, сознательно-волевой регуляции поведения. Умение подчинять сознанию спонтанно актуализи­рующиеся побуждения формируется довольно рано, с самых первых лет жизни, получает мощный толчок после овладения ребенком речью, но наиболее ярко выступает лишь в подростковом возрасте.

Формирование сознательно-воле­вого уровня мотивации состоит, во-первых, в обра­зовании иерархической, многоуровневой системы регу­ляции и в централизации этой регуляции; во-вторых, в противопоставлении высшего уровня стихийно фор­мирующимся, импульсивным влечениям, потребно­стям, интересам, которые начинают выступать уже не как внутренние по отношению к личности человека, а скорее как внешние, хотя и принадлежащие ей.

С формированием волевого уровня появляются принципиально новые возможности для направленной воспитательной работы в связи с образованием ме­ханизма самовоспитания и возможностью прямого, непосредственного осмысления и самоформирования основных целей, принципов, норм и идеалов.

Процесс формирования мотивации в плане воспи­тательного воздействия включает в себя два меха­низма. Первый из них заключается в том, что стихийно сложившиеся или специально организован­ные воспитателем условия трудовой деятельности и взаимоотношений избирательно актуализируют от­дельные ситуативные побуждения, которые при систе­матической активизации постепенно упрочиваются и переходят в более устойчивые мотивационные обра­зования. Образно говоря, это механизм формирования «снизу вверх».

Второй процесс заключается в усвоении воспитуемым предъявляемых ему в готовой «форме» побу­ждений, целей, идеалов, содержания направленности личности, которые по замыслу воспитателя должны у него сформироваться и которые сам воспитуемый должен постепенно превратить из внешне понимаемых во внутренне принятые и реально действующие, объяснение смысла формируемых побуждений, их соотнесение с другими в огромной степени облегчают воспитуемому внутреннюю смысловую работу и из­бавляют его от стихийного поиска, связанного нередко со множеством ошибок. Это механизм формирования «сверху вниз».

Первый механизм опирается в основном на есте­ственное динамическое усиление тех побуждений, ко­торые по своему содержанию могут служить зачатком, исходным пунктом формирования требуемой направ­ленности мотивации. Второй опирается в основном на искусственную содержательно-смысловую пере­стройку действующей системы мотивации. Первый стимулируется в основном изменением внешних усло­вий жизнедеятельности, второй — изменением внутриличностной «атмосферы» через внутреннюю созна­тельно-волевую работу по переосмысливанию мотивационной направленности поведения.

Полноценное формирование мотивационной систе­мы личности должно включать в себя оба механизма, и в большинстве случаев даже при стихийном фор­мировании они действуют оба. Вместе с тем один из них может преобладать, что говорит не только об их единстве, но и об относительной самостоятель­ности.

Недостаточность первого механизма, как такового, состоит в том, что, даже специально организуя про­цесс жизнедеятельности, мы еще не можем быть уверены, что сформируются именно требуемые по со­держанию побуждения. Поэтому желательно допол­нить этот механизм вторым, предъявляя воспитуемым требуемые от них нормы поведения, идеалы и объяс­няя им смысл и необходимость формирования именно этих побуждений. Недостаточность второго механизма состоит в воз­можности чисто формального усвоения требуемых по­буждений.

Здесь подчеркивается необходимость не только содержательного усвоения побуждения, но и динами­ческого его формирования и упрочения. Вместе с тем и с динамической стороны побуждение формируется при условии и в результате содержательно-смысловой его перестройки.

Проделанный нами в предыдущей главе анализ особенностей мотивации в детском воз­расте дает возможность выявить некоторые важные особенности структурного строения мотивации: иерар­хический характер, энергетический потенциал, выра­жающийся в соответствующей временной сфере, двух­модальное строение, единство содержательной и ди­намической сторон, непрерывно-процессуальной и результативно-целевой детерминации, единство акту­ального и потенциального.

Присущая младенцу потребность во впечатлениях постепенно перерастает вместе с развитием ребенка в потребность познавательного характера. Сначала эта потребность выражается в стремлении ребенка ознакомиться с внешними свойствами предметов, возможно полнее воспринять их, затем ребенок начинает прослеживать связи и отношения между предметами и явлениями действительности и , наконец, переходит к познавательному интересу в собственном смысле слова, т.е. к стремлению узнать, понять и объяснить окружающий мир. Уже на втором году жизни у ребенка появляется некий «внутренний план», благодаря которому ребенок стремиться к самостоятельности и независимости. Эти внутренние побудители поведения ребенка в раннем возрасте даны в виде аффективно окрашенных образов и представлений.

Качественное изменение поведения ребенка происходит в период дошкольного детства, когда внешняя среда как бы переносится во внутренний план, план сознания ребенка и тем самым изнутри определяет поведение ребенка. Потребности ребенка начинают кристаллизовываться не только в реальных внешних предметах, удовлетворяющих эти потребности, но и в образах, представлениях, а затем и в понятиях ребенка. Указанный процесс приводит к возникновению на данной ступени развития связи между аффектом и интеллектом ребенка или возникновению образов и представлений, обладающих побудительной силой и вступающих в игру мотивационных тенденций, управляющих поведением человека. Это новообразование создает главную предпосылку дальнейшего развития мотивационной сферы ребенка и тех форм его поведения, которые с ней связаны. Это дает возможность возникновения в дошкольном периоде ведущей деятельности – ролевой игры, в процессе которой и осуществляется формирование личности дошкольника в целом и его аффективно - потребностной сферы в частности.

Л.А.Венгер и А.Л.Венгер (1994) отличают, что сама игра, преобразуясь, приводит ребенка к порогу учения: в ней выступают на первый план соблюдение правил и установка на получение определенного результата (достижение выигрыша). В их «чистом» виде игра и учение на первый взгляд прямо противоположны друг другу. Основной вид детской игры – совместная сюжетно-ролевая игра – основан на добровольном объединении детей, на свободном полете их фантазии, он не терпит регламентации со стороны взрослых. Учение в его школьной форме – обязательная деятельность, требующая последовательных рассуждений в рамках заданных правил и строгого руководства взрослого. И все же именно в сюжетно-ролевой игре складывается ряд качеств, необходимых школьнику. Обычно дети берут на себя роли взрослых людей, занятых общим делом. И взаимоотношения, отображаемые в игре, подчиняются правилам, по которым строятся реальные взаимоотношения взрослых. Поэтому в сюжетно-ролевой игре дети постепенно учатся не просто подчиняться правилам «вообще», но подчиняться правилам общественного поведения. Не менее важно для подготовки детей к систематическому обучению и то, что сюжетно-ролевая игра развивает умение общаться со сверстниками, согласовывать с ними свои замыслы, обмениваться мнениями и намерениями. Дети постепенно приобретают способность рассуждать, обосновывать свое мнение, считаться с мнением другого. И это - не только овладение навыками общения, которые сами по себе очень нужны для вхождения ребенка в классный коллектив, но и формирование важной стороны мышления: способность рассуждать, обдумывать какой-либо вопрос, задачу рождается из обсуждения их с другими людьми, которое показывает ребенку, что по каждому вопросу могут быть различные мнения, побуждает его понимать и учитывать возможную точку зрения другого. Многие психологи утверждают, что рассуждение – это спор с самим собой. В сюжетно-ролевой игре дети становятся взрослыми. Властвуют подобно взрослым, над вещами и событиями, обладают их авторитетом и правами. Но все это только «понарошку». И в конечном счете именно вживание в роль взрослого приводит к тому, что ребенок перестает удовлетворяться иллюзорными изменениями своего места среди окружающих и начинает стремиться к тому, чтобы и в самом деле его изменить, приобрести новое положение человека, занимающегося серьезным, уважаемым всеми делом, - положение школьника.

Таким образом, игра формирует у ребенка не только желание взять на себя другую роль, но и способствует изменению в аффективно - потребностной сфере, позволяющее ребенку стать субъектом учения, сознательно принимать и выполнять поставленные перед ним задачи. Н.И.Гуткина и ряд других исследователей считают, что в возрасте семи лет ребенок уже должен иметь учебную мотивацию, без которой невозможно формирование ведущей деятельности младшего школьника. Н.И.Гуткина полагает, что к моменту кризиса 7 лет игра исчерпывает свои возможности по образованию «зон ближайшего развития» при условии, если ребенок прошел все ступени развития детской игры по правилам.

Объясняется это вероятно, тем, что, как отмечал еще Л.С.Выготский, процесс развития игры характеризуется постепенным уменьшением значения в ней воображаемой ситуации и существенным возрастанием роли правил. В старшем дошкольном возрасте, особенно от 6 до 7 лет, игры с правилами становятся наиболее предпочитаемыми, а выполнения действия по правилу становится основным содержанием игры. Таким образом, подготавливается почва для смены ведущего типа мотивации с игровой на учебную, стимулирующую ребенка в роли ученика к постоянному выполнению действий по разнообразным правилам.

Если же ребенок не прошел все стадии развития игры, то с большой долей вероятности можно сказать, что к моменту поступления в школу в его психическом развитии не наблюдается кризис 7 лет, знаменующийся появлением учебной мотивации (и как следствие психической готовности к школе).

Почему же игровая мотивация, стимулирующая деятельность (игру), всегда приятную для ребенка, вдруг уступает место учебной мотивации, стимулирующую деятельность отнюдь не всегда приятную для ученика. Ответ на этот вопрос, полагает Н.И.Гуткина содержится в развитии самой игры. В младшем и среднем дошкольном возрасте основной смысл игры – в процессе: и манипулятивные, и сюжетно-ролевые игры – это процессуальная деятельность, осуществляется ради самого процесса, от которого ребенок получает удовольствие. В старшем дошкольном возрасте с развитием игр по правилам становиться важным не только процесс, но и результат: дети получают удовольствие не только от процесса игры, но и от выигрыша, причем в большинстве игр по правилам победителем становится самый опытный игрок, то есть тот, кто лучше всего освоил эту игру. Итак, в игре появляются учебные мотивы, стимулирующие деятельность, процессуально не всегда приятную. Таким образом, в самом развитии игровой мотивации происходит смещение акцента с процесса игры на результат игры, которого зачастую можно добиться только после специального обучения. Здесь же можно говорить и о развитии процесса достижения, характеризующем скорее индивидуальные особенности мотивационной сферы ребенка. Значит, в недрах игровой мотивации зарождается учебная мотивация, стимулирующая деятельность не ради процесса, а ради результата в виде конкретных знаний, умений, навыков, позволяющих удовлетворить другие развивающиеся потребности ребенка (познавательные, в признании, в новом статусе и др.).

При нормальном развитии познавательной деятельности у детей, уже в дошкольном возрасте возникает потребность в решении особых познавательных задач. Первоначально такие познавательные задачи включены в игровую и практическую деятельность детей и возникают лишь эпизодически, не изменяя своего строя детского мышления. Однако постепенно у дошкольников начинает формироваться новый вид интеллектуальной деятельности, которая характеризуется, прежде всего новой познавательной мотивацией, способной определить характер рассуждения детей и систему используемых ребенком интеллектуальных операций. В процессе решения школьниками разных возрастов головоломок у них постепенно возникает и формируется умение преследовать интеллектуальные цели и так как, именно интеллектуальное содержание задачи становиться для детей главным содержанием их познавательной деятельности. К концу дошкольного возраста у детей, с одной стороны, явно падает интерес к побочным моментам, связанным с решением головоломок (интерес к игре, в условиях которой давалась головоломка; к выигрышу, являющемуся вследствие удачного решения и пр.), с другой стороны – у них возникает в качестве ведущего мотива их деятельности мотив научиться решать трудные задачи.

Таким образом, к концу дошкольного и к началу школьного возраста у детей возникает качественно своеобразный этап в развитии познавательной потребности – потребность в приобретении новых знаний и умений, которая реализуется в наших общественных условиях в учении и общественно значимой деятельности, создающей ребенку свою социальную позицию. К концу дошкольного и к началу школьного возраста у детей возникает новообразование, характеризующиеся изменением мотивационного плана и формирование «внутренней позиции дошкольника», необходимой для овладения учебной деятельностью.

Были выделены две группы мотивов учения:

1. широкие социальные мотивы учения, или мотивы, связанные «с потребностями ребенка в общении с другими людьми, в их оценке и одобрении, с желаниями ученика занять определенное место в системе доступных ему общественных отношений»;

2. мотивы, связанные непосредственно с учебной деятельностью, или «с познавательные интересы детей, потребность интеллектуальной активности и в овладении новыми умениями, навыками и знаниями».

Истинно познавательная мотивация не требует опосредования.

Детей, имеющих её, можно охарактеризовать как любознательных. Любознательность в отличие от любопытства (оно быстро возникает и, удовлетворившись внешним видом предмета или явления, не проникая в их суть, гаснет; важно только то, что случилось, а не почему) – мышление, поиск того, что мнит за внешними обстоятельствами, где всегда перемешаны связи существенные и несущественные. Проявлять любознательность – проявлять исследовательский интерес. Интерес нарастает в связи с удовлетворением. Деятельность не прекращается с полученным ответом, наоборот, человек обнаруживает у себя недостаток каких-то знаний, и это служит стимулом к их обогащению. Любознательность рождает неповторимые индивидуальности, потому что путь в глубь истины уникален. Любознательные дети хотят много знать, нередко приходят в класс, уже умея считать и писать, а в школу стремятся, чтобы узнать еще больше.

В случаях доминирования социальных мотивов учения ребенок

стремиться в школу, чтобы занять в обществе новую позицию, позицию школьника. Поэтому его интересует исполнение роли ученика, заданной новой социальной позицией. В общих чертах первоклассник знает, как он должен исполнять роль ученика. Информацию об исследованиях этой роли он получает от учителя в виде оценки прилежания и поведение. Первоклассник с хорошо сформированными социальными мотивами учения ориентированно на похвалу и одобрение учителя, которые по существу позволяют ему удовлетворить его потребность в общении на новом уровне. То в новой социальной позиции, в конечном счете, именно похвала учителя мотивирует учебную деятельность ребенка.

При условии, если социальный мотив является доминирующим,

можно прогнозировать два пути дальнейшего развития ребенка: либо у него сформируется учебный мотив, непосредственно связанный с учебной деятельностью, либо он станет отстающим, если у него не возникнут новые социальные мотивы, типа получения в будущем определенной специальности. Длительное выполнение заданий ради похвалы учителя может привести к тому, что ученик заинтересуется самим содержанием учебной деятельности и у него появиться познавательная потребность. Т.о. для первоначального этапа обучения социальная мотивация играет важную роль. То есть, стремление в школу, готовность соблюдать школьные обязанности, то есть внутренняя позиция школьника, является «главной составляющей, основой психологической готовности к школе, основой того, что в новой обстановке ребенок будет чувствовать себя комфортно».

«Учебная деятельность – это деятельность направленная, имеющая своим содержанием овладение обобщенными способами действий в сфере научных понятий.…такая деятельность должна побуждаться адекватными мотивами».

Учебная мотивация имеет ряд специфических факторов.

Во-первых, она определяется самой образовательной системой, образовательным учреждением,

Во-вторых, организацией образовательного процесса.

В-третьих, субъективными особенностями обучающегося (возраст, пол, интеллектуальное развитие, способности, уровень притязаний, самооценка и его взаимодействие с другими учениками).

В-четвертых, субъективными особенностями педагога и прежде всего его отношение к ученику, делу,

В-пятых, спецификой учебного предмета.

Учебная мотивационная система, характеризуется направленностью, устойчивостью и динамичностью. Мы уже отмечали, что учебная мотивация побуждается иерархией мотивов, в которой доминирующими могут быть либо внутренние мотивы, связанные с содержанием этой деятельности и ее выполнением, либо широкие социальные мотивы, связанные с потребностью ребенка занять определенную позицию в системе общественных отношений. При этом с возрастом происходит развитие соотношения взаимодействующих потребностей и мотивов, изменение ведущих доминирующих потребностей и их иерархизация.

Мотивация учения складывается из ряда постоянно изменяющихся и вступающих в новые отношения друг с другом побуждений ( потребности и смысл учения для школьника, его мотивы, цели, эмоции, интересы). Поэтому становление мотивации есть не простое возрастание положительного или углубление отрицательного отношения к учению, а стоящее за ним усложнение структуры мотивационной сферы, входящих в нее побуждений, появление новых более зрелых, иногда противоречивых отношений между ними.

Соответственно при анализе мотивации учения стоит задача определения не только доминирующего побудителя (мотива), но и учета всей структуры мотивационной сферы. Рассматривая эту сферу применительно к учению А.К.Маркова подчеркивает иерархичность ее строения. Так в нее входят: потребности в учении, смысл учения, мотив учения, цель, эмоции, отношение и интерес.

По А.К.Марковой, мотив учения – это направленность ученика на различные стороны учебной деятельности. Мотив показывает, ради чего ребенок учится.

Мотивы по отношению к содержанию деятельности делятся на:

Внешние (мотивы долга и обязанности; мотивы оценки, достижения успеха, мотивы самоутверждения, престижа, положения; мотивы личного благополучия, избегания неприятностей).

Внутренние (интерес к содержанию деятельности; к ее процессу; к овладению способами данной деятельности и тем самым к саморазвитию).

Внешние мотивы могут оказывать заметное негативное влияние на характер и результаты учебного процесса. Одной из основных задач учителя является повышение в структуре мотивации учащихся доли внутренней мотивации.

Наряду с вышеназванными мотивами, выделяют познавательные и социальные мотивы.

Познавательные мотивы заложены в самой учебной деятельности, они связаны с содержанием учебной деятельности или с самим процессом учения.

1. широкие учебные (направлены на усвоение новых знаний)

2. учебно-познавательные (направлены на добывание знаний)

3. мотив самообразования (направлен на совершенствование способов добывания знаний)

Социальные – это мотивы, связанные с тем, что лежит вне самой учебной деятельности.

1. широкие социальные мотивы (стремление получить знание, чтобы быть полезным обществу)

2. позиционные социальные мотивы (стремление добиться авторитета и одобрения окружающих)

3. мотив сотрудничества с другими людьми в ходе учения

М.В.Матюхина тоже выделяет два основных типа мотивов.

Мотивы, заложенные в самом процессе деятельности:

1. мотивация содержанием:

- интерес – занимательность

- интерес к фактам

- интерес к сути явлений, их происхождению

2.мотивация процессом:

- исполнительский – как выполнение деятельности

- поисково-исполнительский – как выведение правила

- творческий – как самостоятельное составление задания

Мотивы, связанные с тем, что лежит вне учебной деятельности:

- широкие социальные мотивы

- узколичностные

- отрицательные

Таким образом, в целом, выделяются два типа мотивов:

мотивы, непосредственно связанные с учением, и социальные мотивы.

Оба типа мотивов являются существенно необходимыми для деятельности учения, поскольку она является совместной деятельностью ученика и учителя. Следовательно, иерархия мотивов учения является двуевершинной: ведущими являются как познавательные так и социальные мотивы.

В 1 классе учение привлекает детей как серьезная социально значимая деятельность; из дополнительных мотивов наиболее ярко проявляется интерес к внешней стороне школьной жизни. К 3-4 классу одним из основных мотивов учения становится стремление занять определенное место в коллективе сверстников.

Было показано, что познавательные мотивы учения у младших школьников играют меньшую роль, чем социальные, но и они подвергаются изменениям: в 1-2 классе у школьников доминирует интерес к процессу учения, а к 3-4 классу – интерес к содержанию учебного предмета.

Социальные и познавательные мотивы имеют две психологические характеристики: содержательную и динамическую (характеризует динамику и формы выражения мотивов).

Содержательные характеристики:

1. наличие личностного смысла учения.

2. действенность – влияние мотива на учение и поведение (реально действующий или значимый мотив).

Действенность мотива тесно связана с личностным смыслом учения. Это проявляется в активности самого ученика, в его инициативе, в зрелости и развернутости всех компонентов учебной деятельности.

3. мотив может быть ведущим или подчиненным (место мотива).

4. самостоятельность возникновения и проявления мотива (он может возникать в самостоятельной учебной работе, как внутренний, или с помощью взрослого, как внешний).

5. уровень сознания.

6. степень распространения мотива на разные виды деятельности:

- аморфная, неясная локализация – общий интерес к учению, требующий побуждения извне;

- широкая локализация интересов при отсутствии глубины познания;

- локализованные стержневые интересы;

Динамические характеристики:

1. устойчивость – мотив проявляется достаточно постоянно.

2. модальность – эмоциональная окраска мотива (положительные и отрицательные мотивы).

3. сила мотива.

4. быстрота возникновения.

Формы выражения мотивов учения должны находиться в поле зрения учителя. По ним учитель составляет первое представление о характере мотивации данного ученика.

Рассмотрим еще один важный аспект в мотивации учения.

Для организации учебной деятельности важно отметить возможность и продуктивность формирования мотивации через целеполагание учебной деятельности. Цель – это направленность ученика на выполнение отдельных действий, входящих в учебную деятельность.

Мотивы, даже самые положительные и разнообразные, создают лишь потенциальную возможность развития ученика, поскольку реализация мотивов зависит от процессов целеполагания, то есть умений школьников ставить цель и достигать их в обучении. Цель – это ожидаемые конечные и промежуточные результаты тех действий ученика, которые ведут к реализации их мотивов.

А.К.Маркова, рассматривая содержание целеполагания, выделяет виды, уровни, этапы, качества, проявления этого процесса.

Видами целей в учении могут быть конечные цели (получение правильного результата решения) и промежуточные (различие способа работы и результата, нахождение нескольких способов решения и так далее).

Уровни целей связаны с уровнями мотивов; таким образом выделяют широкие познавательные цели, учебно-познавательные цели, цели самообразования, социальные цели (например, занять позицию в общении, найти оптимальный способ сотрудничества и другие).

Этапами реализации целей являются постановка цели, ее обоснование, мысленное предвидение результата и способа его достижения, опробирование цели действием, конкретизация конечной цели, в виде промежуточных, выбор из нескольких целей одной наиболее реалистичной, обоснование расхода времени и сил, построение плана действия, достижение цели, проверка степени достижения цели по соотношению между требуемым, желательным и фактическим результатами.

Качества целей: новые, нестереотипные, гибкие, перспективные, устойчивые (или противоположные).

Проявления целей: доведение работы до конца или ее постоянное откладывание, стремление к завершенности учебных действий или их незавершеннось, преодоление препятствий или срыв работы при их возникновении, отсутствие отвлечений или постоянная отвлекаемость.

Мотивация рождается в самой деятельности, и очень важно придать целям, стоящим перед учащимися в учебной деятельности, самостоятельное значение, в результате цель приобретает собственную побудительную силу и превращается в мотив-цель.

На уроке ученик получает цель из вне, от учителя, в готовом виде. Однако «объективные цели должны стать целями и мотивами самого ученика» (Л.И.Божович). определенность, ясность, осознанность целей повышает активность, усиливает мотивацию.

Чтобы цель была принята. Стала намерением, необходимо участие детей не только в постановке цели, но и в анализе, обсуждении условий ее достижения (повторить задание, вдуматься в содержание, наметить план выполнения и т.п.). До тех пор пока цель не станет самостоятельной побудительной силой, будет существовать разрыв между мотивами и целями. Для продуктивного усвоения знаний важно чтобы цель стала самостоятельной силой, превратилась в мотив. Для этого необходимо, чтобы ученик четко сформулировал цель (что узнать, чему научиться), ее значение (зачем и для чего это нужно), выделил способы достижения цели; проконтролировал насколько выполнение соответствует цели, насколько успешно идет продвижение к цели.

Можно выделить такие характеристики постановки целей в младшем школьном возрасте как:

- готовность ученика к принятию целей, заданных учителем (умение младших школьника подчинять свое поведение целям и задачам учителя от класса к классу возрастает);

- ученик научается определять важность и последовательность целей;

- ученик может уже самостоятельно наметить систему промежуточных целей на пути к цели, поставленной учителем. Отсутствие умения школьника сопоставить намечаемые им цели со своими возможностями может приводить к неуспеху в учебной деятельности и снижению мотивации учения. Процессы целеобразования младшего школьника не всегда поспевают за усложняющимися задачами учебной деятельности.

Слабость процессов целеобразования, неумение выполнять требования

учителя являются одной из причин отрицательного отношения к учению и к школе. В этом случае учителю важно соотносить свои требования к каждому ученику с реальными возможностями его произвольного поведения, а также последовательно и систематически помогать ученикам в их стремлении подчинить свое учебное поведение нужным целям.

Несколько слов хотелось бы сказать об интересе в мотивационной сфере и влиянии эмоций на мотивацию учения.

Характеризуя интерес в общепсихологическом определении – это эмоциональное переживание познавательной потребности как один из компонентов учебной мотивации. Сам по себе интерес – это сложное неоднородное явление. Интерес определяется «как следствие, как одно из интегральных проявлений сложных процессов мотивационной сферы», и здесь важна дифференциация видов интереса и отношения к учению. Интерес, согласно А.К.Марковой «может быть широким, планирующим, результативным, процессуально - содержательным, учебно – познавательным и высший уровень – преобразующий интерес».

При анализе роли познавательного интереса в структуре личности следует иметь в виду такие параметры, как устойчивость, локализованность, осознанность.

1. Познавательный интерес может быть ситуативным, ограниченным отдельными яркими вспышками, как ответ на какую-то особую эмоциональную ситуацию обучения. Такой интерес может быть относительно устойчив и связан с определенным кругом предметов, заданий. Этот уровень устойчивости познавательного интереса характерен, когда мотив познавательного интереса как внутренний побудитель учения еще не настолько силен, чтобы не нуждаться во внешней стимуляции, идущей от средств учебного процесса. Познавательный интерес может быть достаточно устойчив. Тогда внутренняя мотивация в учении будет преобладать и ученик может учиться с охотой даже вопреки неблагоприятным внешним стимулам. Этот уровень устойчивости познавательного интереса представляет собой уже неразделимое целое с потребностью в познании.

2. Локализация познавательных интересов может быть также различной. Неясная, аморфная локализация связана с ситуативным интересом. Ученики с такой локализацией познавательных интересов не сосредотачиваются на познавательных задачах. При внешней стимуляции интерес появляется, но бывает не стоек и обязательно требует побуждений извне. Для учеников с широкой локализацией в большей степени, чем для учеников с аморфными интересами, характерны внутренние побуждения, открытость интереса ко многим областям знаний. Широта их интересов может выражаться в общей любознательности, но не всегда в глубоком подходе к познанию. Четко локализованные, выраженные, доминирующие познавательные интересы – стержневые. Подобный уровень локализации познавательного интереса достаточно стоек и сопровождает деятельность ученика за пределами урока. Стержневые, доминирующие интересы лежат у основания склонностей, способностей учащихся.

3. В комплексе данных о познавательном интересе очень существенным является его осознанность. Осознание мотива всегда сопряжено с более сильным влиянием его на деятельность. Неосознанный мотив тоже действует, но подспудно, им труднее поэтому управлять.

Показателем наличия (отсутствия) интереса к учебному

предмету могут быть определены во время урока:

I. На основе наблюдений, где выявляются:

а) эмоциональные проявления ученика в виде речевых эмоциональных реакций, мимики, выражающей равнодушие, или, наоборот, увлеченности заданием;

б) участие ученика в учебном процессе в виде: содержания комментариев, ответов товарищей, вопросов к учителю по содержанию учебного материала; готовности к выполнению учебного задания;

в) двигательная активность учеников – отвлечение от выполнения заданий, посторонняя двигательная активность или поглащенность деятельностью;

г) характерная реакция ученика на окончание урока – стремление со звонком бросить выполнение начатого задания или , наоборот, выполнения задания, несмотря на перемену.

II. Наличие интереса к содержанию учебного материала может быть определенно по результатам деятельности ученика:

а) времени решения задачи;

б) количеству решенных задач за урок и т.д.

Вне урока:

1. беседа ученика по поводу учебного предмета на перемене с учителем, с товарищами;

2. чтение учеником дополнительной литературы;

3. характера использования учеником свободного времени.

Интерес к учебной деятельности по сравнению с другими интересами

планомерно возрастает в 1-2 классах и заметно снижается в 3 классе. Снижение интереса происходит более заметно в тех классах начальной школы, где преобладала установка учителя на сообщение готовых знаний, на их запоминание, где активность школьника носила воспроизводящий, подражательный характер. Учащиеся начальных классов проявляют интерес к тем заданиям, где есть возможность инициативы и самостоятельности. Уже в этом возрасте ученики отдают предпочтение трудным заданиям.

Рассматривая интерес с его содержательной стороны, Г.И.Щукина

выделяет несколько уровней:

- непосредственный интерес к фактам, занимательным явлениям, которые фигурируют в информации. Это элементарный уровень познавательного интереса;

- интерес к познанию существенных свойств предметов и явлений, составляющих более широкую и часто невидимую их внутреннюю суть. На этом уровне интерес еще не проникает настолько в познание, чтобы обнаружить закономерности. Этот уровень можно назвать стадией описательства, в которой фиксация внешних признаков и существенных свойств изучаемого находится на равных началах;

- интерес к причинно следственным связям, к выявлению закономерностей, к установлению общих принципов явлений, действующих в различных условиях.

В работе с младшими школьниками особенно важно различать

мотивацию содержанием и мотивацию процессом. Младший школьник интересуется учением вообще. В этой любви к деятельности в качестве побудителя может выступать результативная сторона, возможность занять место в коллективе, получить одобрение и т.п., но может выступать и процессуальная сторона. В первое время любовь к учебной деятельности имеет элементарное проявление: читать, писать. В дальнейшем интерес к процессу проявляется в желании думать, рассуждать, придумывать новые задачи.

Таким образом, занимательность и как реально действующий, и как понимаемый мотив стоит на первом месте, даже в 3 классе.

Познание сути явлений без специальной работы учителя, как правило, не становится ведущим мотивом у большинства учащихся.

Воспитание правильной мотивационной направленности, постановки целей у школьников должна сопровождаться и воздействием на эмоциональное отношение школьников к учению.

Между тем в школьной практике роль эмоций как важной стороны мотивационной сферы учения недооценивается. В учебном процессе нередко мало что может служить возникновению положительных эмоций, а иногда даже создаются отрицательные эмоции – скука, страх и т.д.

В психологии показано, что эмоции развиваются не сами по себе, а тесно зависят от особенностей деятельности человека и его мотивации. Специфика эмоций, отмечал А.Н.Леонтьев, состоит в том, что они отражают отношение между мотивами и возможностью успеха деятельности по реализации этих мотивов. Эмоции возникают у человека при актуализации мотива и нередко до рациональной оценке своей деятельности. Тем самым эмоции оказывают существенное влияние на протекание всякой деятельности, в том числе и учебной. Регулирующая роль эмоций возрастает в том случае, если они не только сопровождают ту или иную деятельность (например, процесс учения), но и предшествуют ей, что подготавливает включение человека в эту деятельность. Таким образом, эмоции сами зависят от деятельности и оказывают на нее свое влияние.

Все стороны учебного труда школьников сопровождается теми или иными эмоциями. Выделяют следующие особенности эмоционального климата, необходимые для создания и поддержания мотивации учения:

1. положительные эмоции, связанные со школой в целом и пребыванием в ней. Они являются следствием умелой и слаженной работы всего педагогического коллектива, а также правильного отношения к школе в семье.

2. положительные эмоции, обусловленные ровными, хорошими, деловыми отношениями школьника с учителем и товарищами, отсутствием конфликтов с ними, участием в жизни класса. К этим эмоциям относятся, например, эмоции престижности, возникающие при новом типе отношений учителя и школьников, складывающемся в ходе применения учителем современных методов проблемного обучения, при наличии взаимоотношений их как коллег в совместном поиске нового знания. Велика также роль эмоций сопереживания, возникающих у школьников в общении с учителями и сверстниками. Этим эмоциям В.А.Сухомлинский придавал настолько большое значение, что писал:»Самое трудное в воспитании – это учить чувствовать.»

3. эмоции, связанные с осознанием каждым учеником своих больших возможностей в достижении успехов в учебной работе, в преодолении трудностей, решении сложных задач.

Сюда же могут быть отнесены эмоции от положительных результатов своего учебного труда, эмоции удовлетворения от справедливо поставленной отметки.

Эти эмоции Сухомлинский называл «радостью» или даже «счастьем» труда. Он подчеркивал также значение таких эмоций, как желание хорошо учиться, озаряющее всю детскую жизнь, а также чувство собственного достоинства.

Для эмоционального статуса ученика важно то, чтобы перед ним никогда не закрывалась дорога к успеху, то, что он не мог сделать, он сделает в будущем, может быть, уже сегодня или завтра.

4. положительные эмоции от столкновения с новым учебным материалом. Здесь психологи выделяют ряд стадий – «реакций» на новизну материала: от эмоций любопытства и позднее любознательности, возникающих при столкновении с занимательным материалом до устойчивого эмоционально-познавательного отношения к предмету, характеризующему захваченность учащихся этим предметом. Учителю нельзя пренебрегать первыми, еще ситуативными проявлениями положительного отношения к учению, наблюдающимися при столкновении школьников с новым неожиданным учебным материалом. В связи с этим говорят об эмоциогенном учебном материале. Но надо помнить, что эти особенности учебного материала без включения учеников в содержательную активную учебную деятельность лишь ненадолго удерживают внимание школьника и не обеспечивают его внутренней мотивации к учению.

5. Положительные эмоции, возникающие при овладении учащимися приемами самостоятельного добывания знаний, новыми способами усовершенствования своей учебной работы, самообразования. Большую радость у школьников обычно вызывает их самостоятельность в учебной деятельности.

Все названные эмоции в совокупности образуют атмосферу

эмоционального комфорта в процессе учения. Наличие такой атмосферы необходимо для успешного осуществления процесса учения. В особой мере учителю надо заботиться о создании или восстановлении положительного эмоционального климата в том случае, если у ученика сложилась стрессовая ситуация длительного неуспеха в учении, закрепившееся негативное отношение к учителю или даже к школе, конфликт с товарищами, тревожность и т.д.

Однако учителю важно помнить, что эмоциональное благополучие,

захваливание учеников, преобладание удовлетворенности собой у школьников в крайних случаях может приводить к застою в учебной работе, к прекращению роста учащихся, к «закрытости» их для развития. Поэтому в процессе учения должны присутствовать и эмоции с отрицательной модальностью. Состояние эмоционального комфорта учащихся, естественное в ситуации успешного выполнения задания, должно сменяться состоянием относительного дискомфорта, характерного для появления новых задач и поиска незнакомых еще путей решения.

Наряду с эмоциями относительной неудовлетворенности в обучении

должно присутствовать чувство преодоления трудностей. Ребенок всегда должен осознавать оценку как результат своих умственных усилий. Если оценка балует ученика, то у него складывается легкомысленное отношение к учению. Нельзя лишать ученика эмоций от самостоятельного преодоления трудностей.

Таким образом, нет прямой зависимости между отрицательными

эмоциями и отрицательным отношением школьников к учению. Однако эмоции, связанные с различными трудностями в учебной работе, не должны переходить в эмоциональную напряженность и тем более эмоциональный стресс, приводящие к дезорганизации учебной деятельности.

Никаким образом нельзя также культивировать в обучении такие

отрицательные эмоции, как обида, страх перед неприятностями, исходящими от учителя. Отрицательные эмоции поддерживают у ученика устойчивую мотивацию избегания.

Следовательно, отрицательные эмоции должны включаться в процесс

учения, но они должны сменяться положительными эмоциями. Если этого не произойдет, то длительное чувство неудовлетворенности в учебной работе делает ученика пассивным, неуверенным в своих силах. Чувство столкновения с трудностью, не получившее выхода в разрешении этой трудности, также снижает самостоятельность и инициативу школьников, не стимулирует и к дальнейшему усложнению своих целей и задач в учебной работе.

Эмоции, связанные с обучением в младшем школьном возрасте

также имеют важное мотивационное значение. Широко известны положительные эмоции детей при поступлении в школу, при получении хороших отметок. Эмоции и их проявления у младшего школьника становятся по сравнению с детьми дошкольного возраста несколько более сдержанными и произвольными, соответствующими требованиям распорядка школьной жизни. В ходе младшего школьного возраста положительные эмоции возрастают по мере овладения учащимися средствами и способами учебной деятельности, в процессе осознания каждым ребенком соответствия своего поведения требованиям школы, удовлетворения от этого. Отрицательные же эмоции уменьшаются тоже в прямой зависимости от уровня сформированности учебной деятельности школьника, формирования у него мотивов адекватных учебной деятельности, становления приемов целеобразования.

Своеобразие эмоций в младшем школьном возрасте состоит в том,

что ученики этого возраста все-таки отличаются эмоциональной впечатлительностью, непосредственностью проявлений и внешней выраженностью эмоций. Эти дети характеризуются податливостью ко внушениям и «впитываемостью» эмоциональных воздействий. Для младшего школьника свойственны необычная широта эмоций и реактивность, легкость переключения от одной эмоции к другой. По мере становления познавательных интересов в ходе младшего школьного возраста эмоции в ходе учения изменяются в сторону их сдержанности, устойчивости.

Мы видим, что в процессе своего формирования мотивационная сфера ребенка постоянно подвергается влиянию и со стороны непосредственного окружения и со стороны внешней среды в целом. Поэтому мы должны организовать воспитательное влияние таким образом, чтобы привить ребенку наилучшие мотивационные ориентиры, при этом учитывая сформировавшиеся к этому моменту элементы мотивации и используя их для дальнейшего его развития.

2.3 Мотивация достижения успеха и избежания неудач.

Из предыдущих глав становится понятным, что мотивационная сфера человека очень сложная структура. Её становление происходит в течении всей жизни человека и главным образом в детстве, в процессе развития ребенка. То какой она станет зависит и от воспитательного воздействия родителей и учителей, и от окружающей среды. То, что она различна у разных индивидов – очевидно. Поэтому мы и решили рассмотреть еще одно направление в исследованиях мотивации. Оно связано с попыткой понять, каким образом человек мотивируется в деятельности, направленной на достижение успехов, и как он реагирует на постигающие его неудачи. Факты, полученные в психологии, говорят о том, что мотивации достижения успехов и избежания неудач являются важными и относительно независимыми видами человеческой мотивации. От них во многом зависит судьба и положение человека в обществе.

Замечено, что люди с сильно выраженным стремлением к достижению успехов добиваются в жизни гораздо большего, чем те, у кого такая мотивация слаба или отсутствует.

В психологии создана и детально разработана теория мотивации достижения успехов в различных видах деятельности. Основателями этой теории считаются американские ученные Д.Макклелланд, Д.Аткинсон и немецкий ученный Х.Хекхаузен. Рассмотрим основные положения:

У человека есть два разных мотива, функционально связанных с деятельностью, направленной на достижение успеха. Это – мотив достижения успеха и мотив избежания неудач. Поведение людей мотивированных на достижение успеха и на избежание неудачи различается следующим образом. Люди, мотивированные на успех обычно ставят перед собой в деятельности некоторую положительную цель, достижение которой может быть однозначно расценено как успех. Они отчетливо проявляют стремление, во что бы то ни стало добиваться только успехов в своей деятельности, ищут такой деятельности, активно в нее включаются, выбирают средства и предпочитают действия, направленные на достижение поставленной цели. У таких людей в их когнитивной сфере имеется ожидание успеха, так берясь за какую-нибудь работу, они обязательно рассчитывают на то, что добьются успеха, уверенны в этом. Они рассчитывают получить одобрение за действия, направленные на достижение поставленной цели, а связанная с этим работа вызывает у них положительные эмоции. Для них, кроме того характерна полная мобилизация всех своих ресурсов и сосредоточенность внимания на достижении поставленной цели.

Совершенно иначе ведут себя индивиды, мотивированные на избежание неудачи. Их явно выраженная цель в деятельности заключается не в том, чтобы добиться успеха, а в том, чтобы избежать неудач. Все их мысли и действия в первую очередь подчинены именно этой цели. Человек изначально мотивированный на неудачу проявляет неуверенность в себе, не верит в возможность добиться успеха, боится критики. С работой, особенно такой, которая чревата возможностью неудачи, у него обычно связаны отрицательные эмоциональные переживания, он и не испытывает удовольствия от деятельности, тяготится ею. В результате он часто оказывается не победителем, а побежденным, в целом – жизненным неудачником.

Индивиды, ориентированные на достижение успеха, способны правильнее оценивать свои возможности, успехи и неудачи и обычно выбирают для себя профессии, соответствующие имеющимся у них знаниям, умениям и навыкам. Люди, ориентированные на неудачу, напротив не редко характеризуются неадекватностью профессионального самоопределения, предпочитая для себя или слишком легкие или слишком сложные виды профессий. При этом они нередко игнорируют объективную информацию о своих способностях, имеют заниженную или завышенную самооценку, нереалистичный уровень притязаний.

Люди, мотивированные на успех проявляют большую настойчивость в достижении поставленных целей. При слишком легких и очень трудных задачах они ведут себя иначе, чем те, кто мотивирован на неудачу. При доминировании мотивации достижения успеха человек предпочитает задачи средней или слегка повышенной степени трудности, а при преобладании мотивации избежании неудачи – задачи наиболее легкие и наиболее трудные.

Интересным представляется еще одно психологическое различие в поведении людей мотивированных на успех и неудачу. Для человека, стремящегося к успеху в деятельности привлекательность некоторой задачи, интерес к ней после неудачи в ее решении возрастает, а для человека, ориентированного на неудачу – падает. Иными словами, индивиды, мотивированные на успех, проявляют тенденцию возвращения к решению задачи, в которой они потерпели неудачу, а изначально мотивированные на неудачу - из бегания ее, желание больше к ней никогда не возвращаться. Оказалось также, что люди, изначально настроенные на успех, после неудачи обычно добиваются лучших результатов добиваются после успеха. Отсюда можно сделать вывод, что успех в учебной и других видах деятельности тех детей, которые имеют выраженные мотивы достижения успеха и избежания неудачи, может быть на практике обеспечен по-разному.

Значимая, отдаленная во времени цель в большей степени способна стимулировать деятельность человека с развитым мотивом достижения успехов, чем с выраженным мотивом избежания неудач.

Рассмотренные факторы показывают, что прямой корреляции между силой мотива достижения успеха и величиной мотива избежания неудачи ожидать не приходится, так как кроме величины и характера мотива стремления к успехам, успехи в учебной деятельности зависят от сложности решаемых задач, от достижений или неудач, которые имели место в прошлом, от многих других причин. Кроме того, непосредственная зависимость между мотивацией и достижениями успехов в деятельности, даже если она существует (при нейтрализации действия многих других значимых факторов), не носит линейного характера. Особенно это касается связи мотивации достижения успехов с качеством работы. Наилучшим оно является при среднем уровне мотивации и обычно ухудшается при слишком слабом и слишком сильном.

Имеются определенные различия в объяснениях своих успехов и неудач людьми с выраженными мотивами достижения успехов и избежания неудачи. В то время как стремящиеся к успеху чаще приписывают свой успех имеющимися у них способностями, избегающие неудачи обращаются к анализу своих способностей как раз в противоположном случае – в случае неудачи. Наоборот, опасающиеся неудачи свой успех скорее склонны объяснять случайным стечением обстоятельств, в то время как стремящиеся к успеху подобным образом объясняют свою неудачу. Таким образом, в зависимости от доминирующего мотива, связанного с деятельностью, направленной на достижение успехов, результаты этой деятельности люди с мотивами достижения успехов и избежания неудач склонны объяснять по-разному. Стремящиеся к успеху свои достижения приписывают внутриличностным факторам (способностям, старанию и т.д. ), а стремящиеся к избежанию неудач – к внешним факторам (легкости или трудности выполняемой задачи, везению и т.п.). Вместе с тем люди, имеющие сильно выраженный мотив избежания неудачи, склонны недооценивать свои возможности, быстро расстраиваются при неудачах, снижают самооценку, а те, кто ориентирован на успех, ведут себя противоположным образом; правильно оценивают свои способности, мобилизуются при неудачах, не расстраиваются.

Индивиды, определенно ориентированные на успех, обычно стараются получить правильную, достоверную информацию о результатах своей деятельности и поэтому предпочитают задачи средней степени трудности, так как при их решении старание и способности могут проявиться наилучшим образом. Избегающие неудачи, напротив, стремятся уклониться от такой информации и поэтому чаще выбирают или слишком легкие, или чересчур сложные задачи, которые практически невыполнимы.

Кроме мотива достижения на выбор задачи и результаты дея­тельности влияет представление человека о самом себе, которое в психологии именуют по-разному: «Я», «образ Я», «самосознание», «самооценка» и т. д. Люди, приписывающие себе такое качество личности, как ответственность, чаще предпочитают иметь дело с решением задач средней, а не низкой или высокой степени труд­ности. Они же, как правило, обладают и более соответствующим действительным успехам уровнем притязаний.

Другой важной психологической особенностью, влияющей на достижения успехов и самооценку человека, являются требования, предъявляемые им к самому себе. Тот, кто предъявляет к себе повы­шенные требования, в большей мере старается добиться успеха, чем тот, чьи требования к себе невысоки.

Немаловажное значение для достижения успеха и оценки ре­зультатов деятельности имеет представление человека о присущих ему способностях, необходимых для решаемой задачи. Установле­но, например, что те индивиды, которые имеют высокое мнение о наличии у них таких способностей, в случае неудачи в деятельности меньше переживают, чем те, кто считает, что соответствующие способности у них развиты слабо.

Важную роль в понимании того, как человек будет выполнять ту или иную деятельность, особенно в том случае, когда рядом с ним кто-то еще занимается тем же самым делом, кроме мотива дос­тижения играет тревожность. Проявления тревожности в различ­ных ситуациях не одинаковы. В одних случаях люди склонны вести себя тревожно всегда и везде, в других они обнаруживают свою тревожность лишь время от времени, в зависимости от склады­вающихся обстоятельств. Ситуативно устойчивые проявления тре­вожности принято называть личностными и связывать с наличием у человека соответствующей личностной черты (так называемая «личностная тревожность»). Ситуативно изменчивые проявления тревожности именуют ситуативными, а особенность личности, прояв­ляющей такого рода тревожность, обозначают как «ситуационная тревожность». Далее для сокращения личностную тревожность будем обозначать сочетанием букв ЛТ, а ситуационную — СТ.

Поведение повышенно тревожных людей в деятельности, направленной на достижение успехов, имеет следующие особенности

1. Высокотревожные индивиды эмоционально острее, чем низко­тревожные, реагируют на сообщения о неудаче.

2. Высокотревожные люди хуже, чем низкотревожные, работа­ют в стрессовых ситуациях или в условиях дефицита времени, от­веденного на решение задачи.

3. Боязнь неудачи — характерная черта высокотревожных лю­дей. Эта боязнь у них доминирует над стремлением к достижению

успеха.

4 Мотивация достижения успехов преобладает у низкотревож­ных людей. Обычно она перевешивает опасение возможной неудачи.

5. Для высокотревожных людей большей стимулирующей силой обладает сообщение об успехе, чем о неудаче.

6. Низкотревожных людей больше стимулирует сообщение о

неудаче.

7 ЛТ предрасполагает индивида к восприятию и оценке мно­гих, объективно безопасных ситуаций как таких, которые несут в

себе угрозу.

Деятельность человека в конкретной ситуации согласно модели, предложенной К.Спилбергом, зависит не только от самой ситуации, от наличия или от­сутствия у индивида ЛТ, но и от СТ, возникающей у данного чело­века в данной ситуации под влиянием складывающихся обстоятельств. Воздействие сложившейся ситуации, собственные потреб­ности, мысли и чувства человека, особенности его тревожности как ЛТ определяют когнитивную оценку им возникшей ситуации. Эта оценка, в свою очередь, вызывает определенные эмоции (акти­визация работы автономной нервной системы и усиление состояния СТ вместе с ожиданиями возможной неудачи). Информация обо всем этом через нервные механизмы обратной связи передается в кору головного мозга человека, воздействуя на его мысли, потребности и чувства.

Та же когнитивная оценка ситуации одновременно и автомати­чески вызывает реакцию организма на угрожающие стимулы, что приводит к появлению контрмер и соответствующих ответных реак­ций, направленных на понижение возникшей СТ. Итог всего этого непосредственно сказывается на выполняемой деятельности. Эта деятельность находится в непосредственной зависимости от со­стояния тревожности, которое не удалось преодолеть с помощью предпринятых ответных реакций и контрмер, а также адекватной когнитивной оценки ситуации.

Таким образом, деятельность человека в порождающей тревож­ность ситуации непосредственно зависит от силы СТ, действеннос­ти контрмер, предпринятых для ее снижения, точности когнитивной оценки ситуации.

Особый интерес у исследователей тревожности вызвало психо­логическое изучение поведения людей во время экзаменационных испытаний, влияние возникающей при этом СТ на результаты экзаменов. Оказалось, что многие высокотревожные люди терпят неудачи во время экзаменационных сессий не потому, что им недостает способностей, знаний или умений, а по причине стрессовых состоя ний, возникающих в это время. У них появляется ощущение некомпетентности, беспомощности, беспокойства, причем все эти блокирующие успешную деятельность состояния чаще возникают у людей с высокими показателями ЛТ. Сообщение о том, что им предстой пройти испытание, нередко вызывает у таких людей сильнейшее беспокойство, которое мешает им нормально думать, вызывает множество не имеющих отношение к делу аффективно окрашенных мыслей, которые мешают сосредоточить внимание, и блокирую извлечение нужной информации из долговременной памяти. Высокотревожными людьми ситуации экзаменационных испытаний обычно воспринимаются и переживаются как угроза их «Я», порождают серьезные сомнения в себе, излишнюю эмоциональную напряженность, которая отрицательно сказывается на результатах.

Часто человек, попадая в такие жизненные ситуации, где о в состоянии справиться с неожиданно возникшей проблемой, те не менее оказывается практически беспомощным. Почему? Посмотрим, что по этому поводу говорят данные психологических исследований.

Первые результаты, связанные с психологическим изучением состояния беспомощности, причин его возникновения, были полу­чены на животных. Оказалось, что если собаку некоторое время силой удерживать на привязи в станке и давать ей умеренные уда­ры электрическим током после того, как зажигается световой сиг­нал, то, будучи свободной от сдерживающих ее пут, она поначалу ведет себя довольно странно. Имея возможность выпрыгнуть из станка и убежать после того, как очередной раз зажигается све­товой сигнал, она тем не менее покорно стоит на месте и дожи­дается удара электрическим током. Животное оказывается бес­помощным, хотя на самом деле вполне в состоянии избежать беды.

В противоположность этому собаки, которые не подвергались подобного рода процедуре в физически стесненных обстоятельствах, ведут себя иначе: как только зажигается световой сигнал, они мо­ментально выпрыгивают из станка и убегают.

Почему в первом эксперименте собаки не вели себя иначе? Дальнейшие исследования позволили получить ответ на этот воп­рос. Оказалось, что беспомощным собаку делает прежний печаль­ный опыт поведения в подобного рода ситуациях.

Аналогичные реакции нередко наблюдаются и у людей, причем наибольшую беспомощность демонстрируют те, кто характеризуется сильно выраженной ЛТ, т. е. люди, неуверенные в себе и полагаю­щие, что от них в жизни мало что зависит.

Еще более интересные результаты дали непосредственно про­веденные на человеке эксперименты по возбуждению и выяснению причин так называемой когнитивной беспомощности, когда, взяв­шись за решение некоторой задачи и имея необходимые для нее знания, умения и навыки, человек оказывается не в состоянии применить их на практике. Чтобы опытным путем исследовать ког­нитивную беспомощность, необходимо было поставить человека в такую ситуацию, где он, успешно решая одни задачи, не справлял­ся бы с другими и был не в состоянии объяснить, почему в одних случаях он добивается успеха, а в других его постигает неудача. Такого рода ситуация должна была сделать его усилия, направ­ленные на управление .успехами, практически бессмысленными. Именно так соответствующие исследования проводились.

Было установлено, что чувство беспомощности чаще всего воз­никает у человека тогда, когда многочисленные неудачи в его со­знании ассоциируются с отсутствием у него способностей, необхо­димых для успешной деятельности. В этом случае у человека про­падает желание предпринимать попытки и прилагать усилия даль­ше, ибо вследствие многочисленных и неконтролируемых неудач они теряют смысл.

Наряду со снижением мотивации в этих случаях обычно ощуща­ется нехватка знаний, а также эмоционально-положительной сти­муляции деятельности. Подобные психологические явления чаще всего наблюдаются при выполнении задач средней степени слож­ности, а не особо трудных (при последних неудачу можно объяснить трудностью самой задачи, а не отсутствием необходимых способ­ностей у субъекта).

Выявлены особенности людей, способствующие и препятствую­щие появлению у них чувства когнитивной беспомощности. Оказа­лось, что при сильно выраженной мотивации достижения успехов и уверенности в том, что многое зависит от самого действующего лица, чувство беспомощности, его отрицательные следствия возни­кают реже, чем при наличии мотивации избегания неудач и неуве­ренности. Более всего поддаются такому чувству люди, которые слишком поспешно и неоправданно часто объясняют свои неудачи отсутствием у них необходимых способностей и имеют заниженную самооценку.

Есть Данные, свидетельствующие о том, что девочки в школь­ном возрасте более склонны поддаваться этому чувству, чем маль­чики, но это случается с ними тогда, когда оценка их деятельнос­ти и способностей исходит от значимых взрослых людей, а не от сверстников. Аналогичную тенденцию проявляют люди, склонные к депрессии, т. е. имеющие благоприятствующие ей акцентуации характера.

Оказалось, что состояние беспомощности, порожденное искус­ственно создаваемой в эксперименте случайностью и необъясни­мостью для индивида его успехов и неудач, пропадает, как только ему дают понять, что результаты деятельности от него фактически не зависят. Поэтому главное для человека, чтобы он не попадал в си­туацию когнитивной беспомощности, состоит в том, чтобы его не покидало чувство подконтрольности складывающейся ситуации.

Можно привести еще множество различий, которое существует

между людьми, ориентированными в своей деятельности на достижение успехов и людьми, мотиваированными на избегание неудач. Но уже из вышеприведенных фактов можно сделать вывод о том, что наиболее приспособленными к жизни, наиболее адаптивными являются индивиды, ориентированные на достижение успехов. Более того люди, мотивация которых направлена на избежание неудач, приобретают ряд качеств, которые становятся их личностными характеристиками, отравляющими им жизнь (тревожность, не уверенность в себе, чувство беспомощности и т.п.) и в свою очередь, ведущих к еще большей дизадаптации в обществе. Неслучайно об этих различиях мы говорим именно в этой главе( «Формирование мотивационной сферы человека»), так как хотим дать понять тот факт, что мотивация формируется в процессе жизнедеятельности людей и какое важное значение имеет целенаправленное воспитательное воздействие на процесс ее формирования, для воспитания не неудачников, а целенаправленных, активных, самостоятельных людей, с выраженным мотивом достижения успеха.

Глава 3. Мотивация деятельности : теория и практика.

3.1 Роль мотивации в эффективном управлении персоналом.

Управление людьми представляет собой компонент управления любой организации, наряду с управлением материальными и природными ресурсами. Однако по своим характеристикам люди существенно отличаются от любых других используемых организацией ресурсов, а следовательно, требуют особых методов управления. Специфика человеческих ресурсов состоит в следующем.

Во-первых, люди наделены интеллектом, их реакция на внешнее воздействие (управление) – эмоционально-осмысленная, а не механическая, а значит, процесс взаимодействия между организацией и сотрудником является двусторонним.

Во-вторых, люди способны к постоянному совершенствованию и развитию. Приходя на работу, человек приобретает профессиональные навыки, которые совершенствуются на протяжении всей его карьеры. В условиях современного научно-технического прогресса, когда технологии, а вместе с ними и профессиональные навыки устаревают в течении нескольких лет, способность сотрудников к постоянному совершенствованию и развитию представляет собой наиболее важный и долговременный источник повышения эффективности деятельности организации.

В-третьих, трудовая жизнь человека продолжается в современном обществе 30 – 50 лет, соответственно отношения человека и организации могут носить долговременный характер.

В-четвертых, в отличие от материальных и природных ресурсов, люди приходят (в большинстве случаев) в организацию осознано, с определенными целями и ожидают от организации помощи (предоставления возможности) в реализации этих целей. Удовлетворенность сотрудника взаимодействием с организацией является таким же необходимым условием продолжения этого взаимодействия, как и удовлетворенность организации.

Таким образом, реализация стратегических задач и краткосрочных планов любой организации предполагает выполнение ее персоналом (привлекаемыми человеческими ресурсами) определенных действий, часто называемых производственными функциями. Более правильно употребить термин производственное поведение, поскольку оно включает не только технические (умение работать на станке, компьютере, знание производимого продукта и т.д.), но и поведенческие (отношение к клиенту, способность работать с большой нагрузкой и т.д.) навыки. В тоже время эффективность использования отдельного работника зависит не только и не сколько от его способности выполнять требуемые функции, сколько от «прилежания», с которым эти функции выполняются. Одного умения выполнять профессиональные обязанности не достаточно для достижения целей организации, поскольку каким бы квалифицированным ни был бы сотрудник, его производительность зависит также от желания работать или мотивации к труду. Только сочетание сильной трудовой мотивации и профессионального мастерства обеспечивают достижение результата.

На мотивацию человека влияют многие факторы – вознаграждение, оценка, профессиональное развитие и перспективы профессионального роста, уровень общей культуры и т.д. Более того, разные работники мотивированы по-разному. Поэтому одной из главных задач менеджера компании (службы управления персоналом, руководства, начальства, заинтересованного в результатах своей деятельности) становится способность не просто распознать истинный мотив каждого своего сотрудника, но и максимально удовлетворить его…

Как мы уже говорили, мотивация - динамический процесс внутреннего психологического и физиологического управления поведением человека, включающий его инициацию, направление, организацию и поддержку.

Мотив

- побуждения к деятельности, связанное с удовлетворением потребностей субъекта; совокупность внешних или внутренних условий, вызывающих активность субъекта и определяющих её направленность (мотивация);

- предмет материальный или идеальный, побуждающий и определяющий выбор направленности деятельности, ради коего она и осуществляется;

- осознаваемая причина, лежащая в основе выбора действий и

поступков личности.

Такое разнообразие в определении самого мотива, ведет к появлению

различных подходов к изучению мотивации сотрудников на предприятии.

Все теории мотивации делятся на :

1. Процессные и 2. Содержательные

Процессные теории мотивации объясняют выбор поведения способного привести к желательным результатам.

Сюда относятся:

-теория ожидания

-теория подкрепления

-теория справедливости

Содержательные теории мотивации показывают, что побуждает действовать человека и что стимулирует действовать.

Сюда относятся:

-теория потребности Маслоу

-двухфакторная теория Герцберга

ПРОЦЕССНЫЕ ТЕОРИИ МОТИВАЦИИ

Как уже отмечалось, процессные теории мотивации направлены на объяснение выбора поведения, способного привести к желательным результатам.

1) Теория ожидания утверждает, что человек прикладывает усилия для осуществления тех действий, которые:

- приведут к удовлетворению его потребности;

- имеют наивысшую, по его мнению, вероятность успеха.

Другими словами, прежде чем совершить что-либо, человек оценивает

привлекательность каждого возможного результата для себя и уровень усилий, которые необходимо затратить для его достижения. Если результат не имеет ценности для человека – он не приложит особых усилий для его достижения, и наоборот, при высокой значимости результата человек затратит большие усилия для его достижения.

Таким образом, согласно этой теории, наличие активных потребностей не является единым и необходимым условием мотивации человека. Человек должен не только испытыватьпотребность, но и надеяться на то, что выбранный им путь поведения действительно приведет к удовлетворению желаемого.

Схематично это можно представить следующим образом.

Модель теории ожидания : мотивация = 1+2+3

в основе данной модели лежит сознательный выбор каждого работника линии поведения в соответствии с его личными ожиданиями.

2) Теория справедливости утверждает, что в основе трудового поведения человека лежит стремление к справедливой оценке со стороны организации его усилий (по сравнению с оценкой усилий других сотрудников). Иными словами, люди озабочены, прежде всего тем, как их соотносят с коллегами. Каждый человек сравнивает соотношение собственных усилий с результатами (оценкой со стороны организации) с тем же соотношением своих коллег и делает вывод о справедливости или несправедливости, корректируя или оставляя неизменным свое трудовое поведение на основании этого вывода.

Сущность заключается в том, что люди субъективно оценивают отношение полученного вознаграждения к затраченным усилиям и соотносят его с вознаграждением других людей, выполняющих аналогичную работу.

Таким образом, человек работает менее качественно и интенсивно до тех пор, пока он не начнет считать, что его вознаграждение справедливо.

Объединив эти две теории, мы получим некую систему, которая получила название «модель Портера Лаулера»

Согласно этой теории, результаты деятельности зависят от приложенных усилий и способности самого работника. Уровень приложенных усилий определяется ценностью вознаграждения и уверенностью в справедливости вознаграждения.

Результат в данном случае зависит от 3 переменных:

-затраченные усилия: - ожидаемая ценность вознаграждения;

- ожидаемая справедливость вознаграждения;

-способности и особенности человека;

-осознание своей роли в процессе труда;

В свою очередь, результативность повлечет за собой:

1.внутреннее вознаграждение

2.внешнее вознаграждение (премии и т.п. )

Но в целом, само ощущение ценности вознаграждения зависит от ощущения её справедливости.

3) Теория подкрепления, утверждает, что изменение поведения человека может достигаться путём подкрепления его желательных проявлений и игнорированием нежелательных.

Она основана на выделении желательных видов поведения и их подкреплении, и базируется на следующих положениях:

1. любое поведение имеет последствия, которые могут быть положительными, отрицательными или нейтральными (нулевыми);

2. поведение - это функция его последствий:

-«+» - увеличивают вероятность данного вида поведения;

-«- » - уменьшают вероятность данного вида поведения;

-«0» - ведут к медленному уменьшению вероятности данного вида поведения.

3. в поведенческих мотивациях важнее то, что вытекает, чем то, что предшествует.

Основными стратегиями регулирования поведения является :

-положительное подкрепление - усиливает предпочтение индивида

в отношении данного результата, оно увеличивает вероятность того, что действие или поведение появится еще раз.

-отрицательное подкрепление - отражает стремление исключить

определенный результат, который нежелателен.

-наказание - прямое воздействие на человека с целью изменить его

поведение в «+» направлении;

стратегия наказания малоэффективна, т.к. даёт « - » результаты.

-гашение - процесс, при котором определенные реакции, действия,

поступки никак не подкрепляются.

Цель использование стратегий - изменение в поступках и в частоте проявлений этих поступков.

Выделяют несколько групп мотивации, которые могут либо применяться, либо игнорироваться в рамках избранной стратегии:

Методы мотивации делятся на две группы :

СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ ТЕОРИИ МОТИВАЦИИ

В отличие от процессных теорий мотивации, содержательные теории направлены не на объяснение выбора поведения, на изучение того, что побуждает действовать человека и что стимулирует его действовать.

1. Теория потребностей Маслоу .

А.Маслоу выдвинул теорию, согласно которой человек работает для того, чтобы удовлетворить свои внутренние потребности. Мы более подробно говорили об этой теории в предыдущих главах, но еще раз отметим несколько важных её положений.

Потребность - ощущение дефицита сопровождаемая стремлением ликвидировать его. Она является основой активности человека. Человеческие потребности различны по своему характеру и имеют особую иерархию или порядок актуализации (превращения в потребность, направляющую в данный момент трудовое поведение человека). После того, как потребность удовлетворяется, она теряет свою актуальность.

По мнению Маслоу, человеческие потребности могут быть сгруппированы в пять качественно различных категорий:

1.первичные потребности:

-физиологические

-стремление к безопасности и защите от риска

2.вторичные потребности:

-социальные (стремление к контактам)

-признания (стремление к престижу и уважению)

-развития (стремление к самовыражению)

Согласно теории иерархии потребностей, если человек не удовлетворил свои базисные потребности (физиологические и потребности в безопасности и стабильности), организация сможет положительно воздействовать на его мотивацию, предоставляя достаточный уровень заработной платы, определенные льготы и гарантии занятости.

По мере удовлетворения более низких потребностей приоритетными становятся высшиепотребности. Для работников с потребностями более высокого уровня эти элементы не будут оказывать стимулирующего воздействия. Чтобы мотивировать таких работников, организация должна предоставлять им возможности для самореализации; приобретения социального статуса и т.д. более подробно мы рассмотрели методы удовлетворения высших потребностей, поместив их в соответствующую таблицу:

Таким образом, смысл управления по мнению Маслоу, заключается в том, что в одинаковых ситуациях разные люди ведут себя по-разному, в зависимости от сложившихся ценностных ориентиров а искусство менеджера в управлении заключается в том, чтобы четко представлять потребности каждого человека и создавать необходимые условия для их удовлетворения.

Теория Маклевена

добавляет теорию Маслоу и выделяет ещё 3 потребности :

-власти

-успеха

-принадлежности

- это потребности высшего порядка.

Двухфакторная теория Герцберга.

В основе этой теории лежит положение о том, что существует два типа факторов, влияющих на трудовое поведение работников – факторы, связанные с внешними условиями (контекстом труда), и факторы, связанные с содержанием труда. Группа факторов, которая непосредст­венно влияет на удовлетворение физиологических потребностей человека, называется -гигиениче­скими факторами. К ним были отнесены уровень заработной платы, межличностные отноше­ния в коллективе, политика администрации, степень не­посредственного контроля за работой персонала, а также комфортабельность рабочих мест сотрудников. По мнению Герцберга, гигиенические факторы не оказывают влия­ния на мотивацию трудовой деятельности, хотя их низкий уровень или отсутствие явля­ются источником неудовле­творения работой. К приме­ру, конфликты внутри педа­гогического коллектива или задержки с выплатой заработ­ной платы, естественно, не способствуют желанию учите­лей трудиться эффективно, заниматься нова­циями, стремиться к самосовершенст­вованию. Но со­гласно выводам Герцберга, наличие высокой степени гигиенических фак­торов также не сти­мулирует персонал к хорошей работе.

Вторая группа факторов непосредственно влияет на мотивацию работников и способствует повышению эффективности их труда. Эти факторы у Герцберга полу­чили названиемотивирующих. Они позволяют удовлетворить более высокие, чем физиологи­ческие, потребности человека: потребности в признании и ува­жении, эстетические и познава­тельные, в реализации своих воз­можностей и развитии собствен­ной личности.

К факторам—мотиваторам Герцберг отнес успех деятельности работника, признание и одоб­рение результатов его труда, продвижение по службе, высо­кую степень ответственности, возможности для творческого и делового роста. Именно эти факторы, по его мнению, по­буждают сотрудника к эффек­тивной работе. Как мотивирую­щую силу он рассматривал и оплату труда, если таковая за­висит от результативности дея­тельности работника. Руководителям нужно знать, что отсутствие или недостаточ­ность мотивирующих факто­ров не приводят к неудовле­творенности работой. Сотруд­ников вполне может устраивать ситуация, когда они мало за что отвечают, при этом не ожидая повышений, и предпочитают творческой рутинную работу, используя новации лишь в слу­чае крайней необходимости.

Исходя из теории Герцберга, руководитель, чтобы добиться мотивации трудовой деятельно­сти работников, должен обеспе­чивать наличие мотивирующих факторов, выяснив предвари­тельно, каковы приоритетные потребности подчиненных. Осо­бую роль в мотивации играет ощущение успеха в работе, стимулирующее на дальнейший творческий труд, способное из­менить ситуацию в малой груп­пе, коллективе. Следует отметить и мысль Герцберга о том, что подчиненные начинают обра­щать внимание на гигиенические факторы только тогда, когда счи­тают их реализацию недостаточ­ной или несправедливой.

Для более полного представления об этих двух группах факторов, представим их в виде таблицы:

Все факторы работы разделил на :

и то и другое :

-оплата труда

-перспектива развития

-статус

Теория двух факторов утверждает, что если руководители хотят добиться заметного повышения производительности труда, они должны сконцентрироваться на «мотиваторах» и попытаться изменить содержание труда. Если их волнуют вопросы неудовлетворенности работников, низкой дисциплины, текучестью кадров – следует обратить внимание на факторы другого типа и улучшить внешнюю сторону труда.

Несколько слов хочется сказать об управлении, которое получило название ПРОЦЕСС УПРАВЛЕНИЯ ПО ЦЕЛЯМ.

Этот компонент мы рассматриваем отдельно от всех теорий мотиваций, так как он сам по себе является мощным мотивационным фактором и должен быть не только учтен в управлении персоналом, но и активно применяться для эффективного руководства предприятия в целом. Мы уже неоднократно обращали внимание на тесную взаимосвязь мотивации и целеполагания в предыдущих главах. Поэтому рассмотрим данный элемент в контексте управления предприятием лишь схематично, выделив основные моменты.

Цели направляют поведение индивида и всего коллектива, в связи с этим выделяют следующие ЭТАПЫ целостной системы целеполагания :

1. постановка цели (формируются стратегии, цели, задачи)

2. планирование мероприятий (разработка программ...)

3. самоконтроль (внедрение и осуществление системы корректировки действий)

4. периодический пересмотр цели (оценка степени достижения цели, определение общей результативности, подкрепление поведения и усиление мотивации )

Процесс формирования цели при правильном подходе - это мощное мотивирующее средство осознания причастности к управлению, поэтому

РОЛЬ ЦЕЛЕПОЛАГАНИЯ заключается в следующем:

-концентрация внимания и усилий на определенных направлениях к действиям

-цели служат в качестве нормативов, с которыми следует сопоставлять результаты

-служат в качестве механизма при распределении МПЗ

-степень сложности поставленной цели влияет на структуру и организацию производства

-отражают глубокие мотивы и особенности в поведении людей.

Рассматривая цели, как факторы мотивации, можно выделить следующие требования ТРЕБОВАНИЯ :

-цели должны быть измеримы

-цели должны быть однозначны

-цели должны иметь конкретные сроки достижения

-цели должны быть реальными, достижимыми

-цели должны быть контролируемыми

-цели должны поддаваться оценке

-цели должны концентрировать внимание на возможности повышения эффективности деятельности

-цели должны рассматривать потенциальные стимулы

-цели должны пользоваться поддержкой всего коллектива

Таким образом, если удовлетворены все вышеназванные требования к целям, можно констатировать, что

1. Трудные цели ведут к более высокой результативности по сравнению с легкими.

2. Трудные, но конкретные цели ведут к более высокой результативности, чем отсутствие цели или при постановке в общем виде.

3. Цели смягчают непосредственное руководящее воздействие на работника.

3.2 Анализ мотивации работников структурного подразделения на основе теста «удовлетворенность работой».

Для нашего исследования, мы использовали Тест «Удовлетворенность работой». Это стандартный тест, применяемый при изучении факторов влияющих на мотивацию и позволяющий выявить параметры удовлетворяющие или не удовлетворяющие сотрудников организации условиями работы, организацией руководства и отношениями в рабочем коллективе.

Данный тест содержит 14 утверждений, каждое утверждение может быть оценено от 1 до 5 баллов. При оценке удовлетворенности работой трудового коллектива, используются средние величины показателей. При этом оценка результатов производится по следующей шкале:

15-20 баллов вполне удовлетворенны работой

21-32 балла удовлетворены

33-44 балла не вполне удовлетворены

45-60 баллов не удовлетворенны

свыше 60 баллов крайне не удовлетворенны

Испытуемым предлагается следующая инструкция:

- Сделайте свой выбор по каждому из этих утверждений, отметив соответствующую цифру.

1 – вполне удовлетворен;

5. – удовлетворен;

6. – не вполне удовлетворен;

7. – неудовлетворен;

8. – крайне неудовлетворен.

В тестирование приняло участие 11 человек одного структурного подразделения крупной организации. Необходимо отметить, что 5 сотрудников на момент тестирования отсутствовали (отпуска, командировки) и один человек отказался принимать участие в тестировании, объясняя свой отказ тем, что от его ответов ничего не изменится. Поэтому, результат тестирования может быть отнесен не ко всему структурному подразделению, а лишь к его части. Но сразу же хотелось бы отметить и тот факт, что те сотрудники, которые приняли участие в проводимом исследовании, серьезно отнеслись к предлагаемому заданию. Они внимательно прослушали инструкцию, с энтузиазмом и вдумчивостью принялись за исполнение задания. Это может служить показателем значимости для них результатов тестирования, как возможности выразить свое мнение по данным вопросам. А для нас это может служить показателем важности проведения такрго рода исследований.

Итак, в результате проведенного исследования, нами был получен следующий результат: средняя величина, полученная в результате деления суммы результатов по каждой отдельной анкете на число участников опроса, равна 24,5 баллам, что по шкале теста соответствует показателю «удовлетворенны». Таким образом, в целом коллектив удовлетворен условиями и характеристиками работы на данном предприятии и конкретно в своем структурном подразделении.

Но полную картину мы сможем увидеть, лишь проведя качественный анализ полученных результатов. Следует отметить, что на фоне общей удовлетворенности работой в целом, наблюдается дифференциация результатов по отдельным анкетам.

Так, один человек полностью удовлетворен всеми параметрами трудовой деятельности, то есть каждое предложенное утверждение, он оценил в 1 балл – «вполне удовлетворен»; еще четыре человека оценили каждое утверждение либо в 1 балл, либо в 2 балла – «удовлетворен», то есть также удовлетворены теми условиями, которые предлагает им организация.

В анкетах остальных участников исследования появляется отрицательная оценка условий труда.

У трех сотрудников эта неудовлетворенность проявляется лишь один раз, то есть они оценивают какой-либо параметр в 3 балла – «не вполне удовлетворен». Причем эти параметры не связаны у этих участников опроса. Так одного из них не устраивает длительность рабочего дня на предприятии, другого – заработная плата, по сравнению с другими организациями, а третьего не вполне удовлетворяют требования работы к интеллекту человека. Но в целом, по сумме баллов (24,25 и 26), полученных в результате обработки анкет этих сотрудников, они относятся к категории работников, удовлетворенных работой. То есть мы можем объединить их в предыдущую группу.

Таким образом, в нашем поле зрения остаются еще три анкеты. Сразу же оговоримся, что две из них имеют общие суммы баллов (27 и 31), соответствующие по шкале ключа показателю «удовлетворен», но так как многие утверждения оценены, как не вполне удовлетворительные, то рассмотрим их более подробно вместе с анкетой, результат которой по сумме баллов (34) соответствует показателю «не вполне удовлетворен».

Первого из сотрудников (27 баллов) не вполне удовлетворяют слаженность действий работников и те параметры, которые характеризуют возможность использования своего потенциала и возможность продвижения по службе. Второй и третий сотрудники (31 и 34 балла) так же не удовлетворены служебным продвижением и возможностями своего продвижения, причем один из них не вполне удовлетворен длительностью рабочего дня и неудовлетворен заработной платой по сравнению с другими организациями, другой же неудовлетворен работой вообще.

Таким образом, можно заключить, что наряду с работниками, которые удовлетворенны работой, есть сотрудники не вполне удовлетворенные некоторыми параметрами труда, хотя в целом удовлетворены работой, а так же один сотрудник не вполне удовлетворен работой в целом и неудовлетворен некоторыми её параметрами. Причем интересно отметить, что всех их не удовлетворяет в общем возможность продвижения по службе. Хотя у двух из них преобладает неудовлетворенность содержательной стороной работы (удовлетворенность работой, использование своего опыта и способностей), то у одного работника на фоне той же неудовлетворенности служебного продвижения, явно преобладают внешние мотивирующие факторы (продолжительность рабочего дня, заработная плата).

Итак, можно заключить, что даже при общей удовлетворенности работой всего коллектива, на основе качественного анализа результатов анкетирования, возможно увидеть ряд особенностей мотивации отдельных сотрудников и при помощи правильно подобранных управленческих приемов повысить эффективность каждого работника в целях оптимизации работы всего предприятия. Так в нашем случае, для двух сотрудников наибольшее мотивирующее начало будут иметь предоставленные возможности для реализации своего потенциала, признания их трудового вклада и похвала за ответственную работу, а так же возможность увидеть перспективу развития , продвижения в будущем (не следует понимать это как немедленное повышение, но и постановка их кандидатуры в список резерва послужит мощным толчком в работе, при этом ни к чему не обязывая организацию). В отличие от предыдущего примера, для работника, ориентированного на внешние стимулы, сильным мотивационным фактором послужат, соответственно внешние стимулы (премии, льготы, отгулы и т.п.).

Мотивирование персонала – важный компонент в управлении персоналом на предприятии и в организации, а так же прямой путь повышения производительности труда при умелом использовании знаний структуры мотивации и применении их на практике.

Искусство управления в том, чтобы четко представлять потребности человека и создавать необходимые условия для их удовлетворения.

Заключение.

Итак, в результате проведенных нами теоретических и практических исследований, на основе анализа различных теорий по изучению мотивации, можно заключить, что мотивационная сфера человека очень сложна и неоднородна.

В современной психологии в настоящее время существует множество различных теорий, подходы которых изучению проблемы мотивации настолько различны, что порой их можно назвать диаметрально противоположными. Тем не менее мы не ставили перед собой задачи привести качественный анализ отдельных теорий, мы лишь пытались рассмотреть основные направления в современных исследованиях. Нам кажется, что сама сложность данного понятия, многоуровневая организация мотивационной сферы человека, сложность структуры и механизмов ее формирования, открывает широкие возможности для применения всех упомянутых нами теорий. То есть утверждения отдельных теорий могут направляться на различные элементы мотивационной структуры и именно в этих направлениях будут наиболее компетентными и валидными. Целостная картина может сложиться только при интегрированном подходе к изучению проблемы мотивации на современном этапе развития психологической мысли, с учетом прогрессивных идей различных теорий.

При изучении различных теорий мотивации, при определении механизма и структуры мотивационной сферы, мы пришли к заключению, что действительно мотивация человека является сложной системой, имеющей в своей основе как биологические, так и социальные элементы, поэтому и к изучению мотивации человека необходимо подходить, учитывая данное обстоятельство. Мотивация человека, с одно стороны, имеет много общего с мотивацией животных, в части удовлетворения своих биологических потребностей. Но, с другой стороны, имеется ряд специфических особенностей, присущих только человеку, что так же необходимо учитывать при изучении именно человеческой мотивационной сферы. Нельзя умолять влияния ни той, ни другой части мотивационной сферы человека, на систему мотивационной направленности личности в целом, так как это может привести к искажению целостного понимания данного вопроса.

Структура мотивационной сферы человека в процессе жизнедеятельности проходит этапы формирования и становления. Новорожденный еще не имеет мотивационной системы, поэтому в процессе его развития происходит и формирование его мотивационной сферы. Это формирование представляет собой сложный процесс, происходящий как под влиянием своей внутренней работы, так и под влиянием внешних факторов окружающей его среды. Поэтому большое внимание в своей работе мы уделили воспитательному воздействию в процессе формирования мотивации ребенка. Необходимо знать и использовать на практике механизмы формирования мотивации, используя общие возрастные особенности психического развития ребенка и индивидуальные различия, основываясь на ведущей деятельности каждого возраста и сообразуясь с естественными принципами развития ребенка.

Мы уделили особое внимание этому вопросу, так как сформировавшаяся система мотивации человека оказывает большое влияние не только на его поведенческие особенности, но и, как динамическая характеристика личности, на структуру личности человека в целом. Определяет общую направленность личности, стремления человека, его жизненный путь.

Важно также отметить значимость знаний о мотивации в управленческой деятельности руководства организации, заинтересованной в повышении производительности труда своих сотрудников, их полной отдаче на предприятии. Понимание и применение на практике системы мотивации своих работников приведет не только к общему повышению эффективности организации, но и к удовлетворенности работой самих сотрудников, улучшению психологического климата, общий настрой работников. И как следствие, опять же, увеличение производительности самой организации. Грамотный руководитель должен четко знать, что не все сотрудники мотивированны одинаково. Поэтому он должен точно распознавать актуальные мотивы каждого из своих сотрудников и стараться по возможности удовлетворить потребности каждого.

Как видно из проведенного нами исследования, даже при наличие удовлетворенности сотрудников условиями работы, возможно выделить ряд моментов, на основе качественного анализа отдельных анкет, которые позволят руководителю повысить эффективность своего управления.

Итак, сфера применения знаний по мотивации очень обширна. А результат от практического применения этих знаний действительно огромен в различных областях деятельности.

Мы считаем, что изучения в области мотивации будут продолжены в исследованиях современных психологов, так как актуальность этой темы очевидна и практически значима.

Список литературы:

1. Арестова О.Н. влияние мотивации на структуру целеполагания. //Вестник Московского университета. № 4, 1998.

2. Асеев В.Г. Мотивация поведения и формирование личности. – м.,1976.

3. Бакурадзе А. Факторы-мотиваторы.// Директор школы №1 1997.

4. Бодалев А.А. Мотивация и личность.Сборник научных трудов. – М., изд. АПН СССР, 1982.

5. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. – М.,19686.

6. Братусь Б.С. Психологические аспекты нравственного развития личности. – М., 1977.

7. Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека. – М., 1990.

8. Вилюнас В.К. Психологические механизмы биологической мотивации. – М., 1986.

9. Виллиам С. Гриффис Понимание и применение исследований в области мотивации. – интернет, 1999.

10. Десслер Г. Управление персоналом. - М., 1997.

11. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. – М.,1982.

12. Маркова А.К. и др. Формирование мотивации учения: Книга для учителя. – М., 1990.

13. Мерлин В.С. Структура личности. Характер, способности, самосознание: Учебное пособие к спецкурсу. – Пермь, 1990.

14. Мерлин В.С. Личность как предмет психологического исследования. Пермь: ПГПИ, 1988.

15. Пол М.Дизель и др. Поведение человека в организации. – М., 1993.

16. Симонова Л.В. Курс лекций по психологии общения., 1996.

17. Симонов П.В. Мотивированный мозг. Высшая нервная деятельность и естественные основы общей психологии. – М.,1987.

18. Симонов П.В. Эмоциональный мозг. Физиология. Нейроанатомия. Психология эмоций. – М., 1981.

19. Словарь практического психолога. /сост. С.Ю.Головин/,1997.

20. Стародубский Э.Е. как управлять персоналом. – М.,1998.

21. Фатхутдинов Р.А. Понятийный аппарат по менеджменту. – М.,1997.

22. Фейдимен Дж., Фрейгер Р. Абрахам Маслоу и теория самоактуализации. – интернет, 1999.

23. Хакхаузен Х. Мотивация и деятельность. – М.,1986. – Т.I

24. Хакхаузен Х. Мотивация и деятельность. – М.,1986. – Т.II

25. Хьелл Л., зиглер Д. Теории личности. С.-П., 1997.

26. Шекшня С.В. Управление персоналом современной организации. – М.,1997.