К.Ускенбай
История развития кочевой государственности на степных просторах евразийского региона, важной составной частью которого всегда являлась территория Казахстана, насчитывает около двух тысячелетий. Политические объединения, создававшиеся в кочевой Степи и имевшие различные по уровню развития формы государственности, несли в себе, прежде всего, элементы традиционности. Иными словами, имевшие здесь место способы государственной организации и управления зачастую наследовались от своих близких или дальних исторических предшественников . Учитывая это, мы должны говорить о важной роли преемственности и традиционности в кочевой государственности; изучая именно этот ее характер, возможно, получить более полное представление о конкретных примерах ее функционирования. Каждое государство, созданное тем или иным этническим коллективом кочевников средневековья, в своих государственных институтах имело и предшественников, обладавших этими органами, и преемников, унаследовавших их после исчезновения. Таким образом, в изучении социально-политической организации кочевников средневекового периода достаточно существенным становится исследование проблем исторической преемственности в развитии государственности на территории средневекового Казахстана и прилегающих к нему регионов. Одним из важнейших этапов в развитии кочевой государственности стало создание в начале ХІІІ в. Монгольской империи, вобравшей в себя основные государственные традиции предшественников. Значительные этнотерриториальные границы и большая степень централизации обеспечили долгую жизнь административно-политическим введениям монголов на завоеванных территориях после ее распада и падения. Монгольская империя стала рубежом в средневековой истории, разделившей ее на два периода, домонгольский и послемонгольский. Генерированные ею идеи организации политической системы страны и ее управления надолго определили дальнейшую историю кочевой государственности.
Исходя из этого, анализ государственного строя различных ханств, орд и улусов, возникших после исчезновения монгольского не только политического, но и идеологического единства, не будет полным без изучения их предшественника, единого монгольского государства и его непосредственных преемников, улусов его сыновей и внуков. Именно в этом ключе должна рассматриваться, как представляется, государственная история Казахского ханства. Казахское ханство в своей государственности стало одним из преемников Монгольской империи, а через нее и полуторотысячелетней центральноазиатской государственности. Если более конкретно, то первое казахское государство, основанное потомками Урус-хана Жанибеком и Кереем, возникло на базе государственного объединения Восточного Дашт-и Кыпчака, управлявшегося потомками старшего сына Джучи-хана Орды. На основе улуса Орды и его потомков формируется новое сильное государство Ак-Орда, ставшее впоследствии ядром Казахского ханства. Иными словами, становление и развитие казахской государственности, этническая и политическая консолидация населения Восточного Дашт-и Кыпчака – по существу завершающий этап процесса формирования единой народности – приходится на ХІV-ХV вв. В указанный послемонгольский период Отечественной истории, в рамках будущей этнополитической территории Казахского ханства на основе монгольских улусов складываются государства Ак-Орда, Могулистан, Ногайская Орда, ближайшие политические, этнические и культурные предшественники Казахского ханства. Однако, главным из них, должно быть признано государство Ак-Орда.
Восточный Дашт-и Кыпчак в составе Монгольского государства. Широкомасштабные внешние войны Чингиз-хана 1209-1227 гг. привели к созданию одного из самых сильнейших государств во всем тогдашнем мире. Система управления в империи, основанная на военно-административном делении всего государства, основы, которой были заложены еще на рубеже XII-XIII вв. самим Чингиз-ханом, оказалась не только жизнеспособной в военно-политическом плане, но и достаточно реально влияла на социальное и этническое развитие многих завоеванных монголами народов. Согласно сложившейся государственной традиции номадов, государство для более эффективного управления разделялось в военно-административном отношении на крылья и улусы. В этом плане Монгольская империя и ее улусно-крыльевая система являются самым ярким примером. Разделение армии и населения на крылья и улусы спроецировалось на административное устройство всей Монгольской империи. Проекция военной системы деления на административно-территориальное было характерным явлением большинства государств, созданных кочевниками евразийского степного пояса. «Совпадение общественной и военной структуры – отмечал по этому поводу Г. А. Федоров-Давыдов – характернейшее явление общественного строя кочевников Центральной Азии» . Именно эта так называемая улусная система или структура, легшая в основу административно-территориального устройства всей Монгольской империи, стала определяющим фактором всех дальнейших не только социально-политических, но и этнических процессов, протекавших в различных регионах государства и, прежде всего в Восточном Дашт-и Кыпчаке, входившем составной частью в один из первых и самых крупных чингизовских улусов – Улус Джучи. Исходя из этого вся территория Казахстана в полном соответствии с улусной системой была разделена между сыновьями Чингиз-хана. По существу весь Восточный Дашт-и Кыпчак вошел в состав улуса Джучи, центр которого располагался на Иртыше. Лишь отдельные его приграничные регионы вошли в состав улусов младших братьев Джучи Чагатая и Угедея. Территория, отданная второму сыну Чингиз-хана Чагатаю, простиралась от Уйгурии (Восточный Туркестан) через южное Прибалхашье (Жетысу) до Самарканда и Бухары и от южного Алтая до истоков Амударьи. Юрт Угедея, третьего сына Чингиз-хана и его наследника, располагался в Тарбагатае, центр и усыпальница Угедеевичей находились в верхнем Иртыше . «Несмотря на огромное пространство империи, - писал по этому поводу В. В. Бартольд , - орды трех выделенных сыновей находились в сравнительно близком расстоянии одна от другой: орда Джучи – на Иртыше, орда Угедея – у Чугучака, орда Чагатая – на Или». Четвертый и самый младший сын от старшей жены Чингиз-хана Бортэ-фуджин, Тулуй получил улус своего отца Монголию – «коренной юрт». Джучи, старший сын Чингиз-хана, получил свой улус первым. В 1207 г. он подчинил «Лесные народы» и включил их территории в состав Монгольского государства. Этот поход, завершившийся присоединением территорий современных Хакасии, Алтая и Прииртышья к государству Чингиз-хана, способствовал образованию первого чингизовского улуса вне пределов самой Монголии. Наиболее важным результатом этого похода, с учетом последующей истории Джучидского улуса, стало включение территории современного Восточного Казахстана в состав империи. Именно этот регион – среднее Прииртышье – станет впоследствии доменом (центром) самого Джучи и его ближайших потомков по старшей линии. Вместе с тем основным и, по всей видимости, решающим этапом в формировании улусных территорий старших чингизидов, в нашем случае Улуса Джучи, является хорезмийский поход войск Чингиз-хана и его полководцев 1219-1224 гг. Лишь только после этого похода территории к северу от Сырдарьи и на запад от Иртыша, занятые кочевым и полукочевым населением кыпчакской конфедерации, вследствие чего и получившие название Дашт-и Кыпчак (Кыпчакская степь), полностью отошли под власть монголов. В завоевании Дашт-и Кыпчака монголами можно отметить следующие условные этапы. Первый этап (1207-1208 гг.). Поход Джучи против «Лесных народов» и распространение политической власти монголов на Енисейско-Иртышское междуречье. Утверждение Джучи в Восточном Казахстане (Прииртышье). Второй этап (1216 г.). Глубокий кавалерийский рейд Джучи-хана вслед за меркитами «в сторону Канлинцев и Кипчаудов». Третий этап (1219-1224 гг.). Завоевание Мавераннахра и Восточного Дашт-и Кыпчака. Четвертый этап (1237-1242 гг.). Окончательное уничтожение кыпчаков как военно-политической силы в регионе. Формирование улусных территорий старшего Чингизида Джучи, начавшееся еще при жизни его отца и его самого, окончательно определилось лишь при внуках основателя империи сыновьях Джучи к концу первой половины ХIII в. Тем не менее, основы улусного разграничения четко вырисовывались в короткой, но впечатлительной по своим дальнейшим последствиям, военно-политической деятельности Джучи на посту кыпчакского даругачи (середина 1221- осень 1225 гг.). К сожалению, не приходится говорить о каких-то существенных административно-территориальных и политических изменениях на территории Казахстана, отошедшей в ведение Джучи в эти годы, в силу незначительности свидетельств источников, хотя, несомненно, таковые имели место. Можно вполне определенно не согласиться с утверждением А. Ю. Якубовского , что «сам Джучи в судьбах Золотоордынского государства не сыграл фактически никакой роли». Анонимный автор «Шаджарат ал-атрак» писал, что после завоевания Хорезма, «он (Джучи – К. У.) занял прочное положение в этой стране на престоле ханства, на троне управления государством» . При определении зоны распространения власти Джучи и границ его юрта, как и в любом другом случае, очень трудно дать точную территорию. Средневековые авторы, писавшие десятилетия и даже столетия спустя после смерти Джучи, не донесли до нас этих сведений. Простое перечисление различных регионов, зачастую при жизни самого Джучи еще не завоеванных, показывает низкий уровень информированности восточных авторов касательно данной проблемы. Рашид ад-Дин ограничил территорию Джучидского юрта пределами реки Иртыш и гор Алтая, летовками и зимовками тех мест. Каирский ученый и государственный служащий ан-Нувейри (годы жизни 1279-1333 гг.) в своем сочинении «Нихайат ал-араб фи фунун ал-адаб» определяя территорию Улуса Джучи, при жизни его основателя, писал: «По части земель и вод он (Чингиз-хан – К. У.) назначил ему (Джучи – К. У.) летовья и зимовья от границ Киялыка и земель Хорезмских до окраин Саксинских и Булгарских, крайних пределов, куда доходили кони их полчищ при их набегах» . Автор «Шаджарат ал-атрак» ссылаясь на «достоверные (мо’табар) книги истории», которые очевидно послужили источником и для ан-Нувейри, практически в тех же словах писал: «Хорезмский вилайат и Дашт-и Кыпчак от границ Киялыка до крайних [пределов] Саксина, Хазар, Булгар, алан, башкир, русов, черкесов, до тех мест, куда доходили копыта татарской лошади, подчинялись Джучи-хану» . Упоминание в этих списках регионов и населения западнее Урала – Яика является, конечно же, преувеличением, так как они были еще не завоеваны. До середины 30-х годов ХІІІ в. власть Джучидов не распространялась на правобережье Яика. Этот момент достаточно четко показан М. Г. Сафаргалиевым . Таким образом, при определении территории Джучидского юрта и его улуса исследователю трудно дать точную, конкретную границу. Современные историки Золотой Орды при определении географии этого государства всегда указывали на ее проблематичность. Самый кропотливый исследователь истории Улуса Джучи М. Г. Сафаргалиев писал: «На основании имеющихся материалов XIV века территорию Золотой Орды для этого периода (как и для более раннего – К. У.) можно определить лишь суммарно» . Другой известный специалист в этой проблеме и предшественник М. Г. Сафаргалиева, востоковед А. Ю. Якубовский писал: «Трудно установить точные границы Улуса Джучи, особенно по линии обширных степей, составлявших основную часть джучиева юрта» . Не внесло в этот вопрос ясности и специальное исследование В. Л. Егорова «Историческая география Золотой Орды», тем более автор отнес образование Золотой Орды к началу 1243 г. . В. Л. Егоров не справедливо начинает отсчет истории Джучидского Улуса со времени после возвращения Бату из Западного похода. Здесь речь должна идти о возникновении улуса Бату (Золотой Орды в узком понимании, как правого крыла всего Улуса Джучи), а не в целом Улуса Джучи (Золотой Орды в широком значении). Более обоснованной представляется точка зрения М. Г. Сафаргалиева, указывавшего на тот факт, что «Начало западно-монгольскому государству – Джучиеву улусу, или Золотой Орде, было положено еще при жизни самого Чингиз-хана» . Исследователь отмечал, что Золотая Орда (Улус Бату) образовалась на базе прежнего Улуса Джучи . Конкретно, образование Улуса Джучи он связывал с выделением Джучи «лесных народов» в 1207-1208 гг. . В соответствии с этим М. Г. Сафаргалиев определял и хронологию правления Джучи: 1207-1227 гг. . Однако здесь необходимо учитывать и другой момент, указанный им самим: «По смерти самого Джучи из его владения значительная часть отошла к Угедею, в связи с чем восточная граница Джучиева улуса переместилась к бассейнам реки Иртыша, и большая часть племен и народностей, перечисленных в «Сокровенном сказании» («Тайная история» - К. У.), перешла к потомкам Угедея...» . Иными словами в середине 20-х годов происходит перераспределение улусных территорий и таким образом мы должны отнести образование Улуса Джучи, в том виде в каком он стал известен впоследствии, ко времени после хорезмийских событий. В этой связи интересно замечание Абулгази, что после завоевания Дашт-и Кыпчака Джучи «поселился в кыпчакском юрте. Из могольской [страны], - пишет автор «Шаджара-и туркмен», - он переселил сюда свою семью и все или (ели – К. У.), которые дал ему отец» . Таким образом, в результате военно-политической деятельности Джучи-хана территория Восточного Дашт-и Кыпчака полностью была включена в состав Великого Монгольского Улуса. Дальнейшая этнополитическая история этого региона уже связана с историей новорожденной кочевой империи, и развитие ее связано с деятельностью первых потомков Джучи-хана. Военно-политическая история Восточного Дашт-и Кыпчака. После смерти Джучи-хана (1225 г. ) земли Прииртышья (основной домен Джучи) отошли к его старшему сыну Орде. Его ставка, первоначально находившаяся на Иртыше, во второй половине ХІІІ в., при его преемниках, переместилась в среднее течение Сырдарьи. Улус, подвластный Орде и его потомкам, составлял Ак-Орду . В дальнейшем практически вся территория Казахстана к востоку от Яика (Урала), за исключением Жетысу и незначительных районов Южного Казахстана, находившихся под управлением Чагатаидов, вошла в состав владений потомков Орды. Военно-политическая история Ак-Орды ХІІІ - первой трети ХV вв. характеризуется несколькими этапами: формирование независимого улуса на базе удела Орды; самостоятельная и независимая от сарайских преемников Бату внешняя политика Ак-Орды, выразившаяся в союзных отношениях с Хулагуидскими ильханами Ирана; междоусобицы и ослабление политической власти в Ак-Орде в первое десятилетие ХІV в., следствием которого стало подчинение Ак-Орды сарайским ханам; усиление Ак-Орды во второй половине ХІV в. и активизация внешнеполитической деятельности ее ханов на западе; борьба населения Восточного Дашт-и Кыпчака с агрессией Эмира Тимура; ослабление Ак-Орды и ее распад в конце первой трети ХV в. Формирование нового улусного объединения на территории Восточного Дашт-и Кыпчака, сыгравшего впоследствии роль главного прототипа Казахского Улуса, справедливо связывается с деятельностью Орды (Орда-Ежен, Ичен, Эджен), старшего сына Джучи. Средневековые исторические источники не содержат конкретных данных о датах рождения и смерти первого Джучида. Установление их, а также основных событий связанных с его политической деятельностью возможно лишь косвенно или по незначительным фактам, о которых говорят в своих сочинениях Рашид ад-Дин, «Вассаф-и хазрет», Джузджани, Джувайни и некоторые другие средневековые историки и хронисты. Согласно «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина, Бату, второй сын Джучи, умер в 650 (1252 – 1253) г. в возрасте сорока восьми лет. Согласно русским летописям его смерть приходится на 1255 г. Исходя из этого, он должен был родиться в 602 (1205 - 1206) г., по монгольскому звериному календарю это произошло в год Барса; если высчитывать по европейскому календарю, это событие приходится на год Быка (1205 г.) или год Мыши (1204 г.). Орда был старше Бату, соответственно и родился он до 1204-1206 гг. Предположительно исследователи годом рождения Орды называли 1195 г. , к сожалению, без аргументации. Год смерти Орды также в средневековых источниках не указывается. Под влиянием широкоизвестных хронологических и генеалогических справочников мусульманских династий С. Лэн-Пуля и К. Э. Босворта, в работах современных историков годом смерти Орды указывается 1280 г. Хотя еще В. В. Бартольд, сделавший русский перевод и комментарии к справочнику Лэн-Пуля, указывал, что год смерти Орды неизвестен; в 1246 г. он еще был жив, в 1251 г. уже правил его сын Хункиран . На то, что он был жив в 1246 г. указывают Рашид ад-Дин и Плано Карпини. Первый сообщает, о том, что Орда вместе со своими родными братьями Шибаном, Берке, Беркечаром, Тангутом и Тука-Тимуром, был послан Бату-ханом в качестве представителей Улуса Джучи на курултай, созванный для возведения Гуюка на ханский престол. Кроме того, Орда и Мунке, сын Тулуя, как старшие среди Чингизидов, вели расследование, связанное с восстанием младшего брата Чингиз-хана Отчигина, который, по решению суда, был предан казни . Согласно Плано Карпини, который летом 1246 г. по пути в Монголию, проезжал через земли Восточного Казахстана, принадлежавшие в тот период времени Орде, последний был жив и правил своим улусом . Вторая дата – 1251 г. Под этим годом в качестве преемника Орды упоминается его четвертый сын Кунг-Киран (Хункиран) . Исходя из этого указания В. В. Бартольда, некоторые исследователи считали, что «Орда-Эджен умер между 1246-1251 гг.» . К. И. Петров считал это предположение ошибочным и выдвинул свою версию. Он писал: «Нет даже точных сведений о дате его смерти. Можно лишь предполагать, что он умер во время ханствования Мункэ (1251-1259 гг.) примерно в одно время с Бату (1256 г.)» . Аргументировал Петров это указанием Рашид ад-Дина, на то, что Менгу-хан в ярлыках, которые он писал Джучидам, имя Орды ставил впереди имени Бату . «Поскольку, - пишет киргизский историк, - говорится не об одном ярлыке, а о многих (о традиции), то, следовательно, Орда жил некоторое время в период ханствования Мункэ» . Годом смерти Орды назывался 1255 г. . В пользу того, что Орда умер в период ханствования Мунке, говорит и следующий факт из «Джами ат-таварих»: В 1252 г. верховный хан Менгу-каан отправляет своего младшего брата Хулагу на завоевание территории современного Ирана. Согласно приказу императора каждый царевич-чингизид должен был выделить по два человека с десятка в помощь Хулагу. «Орда отправил через Хорезм и Дехистан своего старшего сына Кули с одним туманом войска» . Следовательно, можно согласиться с корректурой Петрова и считать годом смерти Орды один из годов первой половины 50-х, предположительно 1252-1253 гг. В некоторых поздних источниках есть указания на то, что он (Орда) умер раньше Бату . При этом указывается на его насильственную смерть («убили Иджан-хана вместе со всеми его огланами»), что вряд ли могло иметь место. События такого масштаба, восстание и убийство целой группы Джучидов, несомненно, нашло бы отражение в более ранних источниках. Военно-политическая деятельность первого Джучида, как впрочем, и его ближайших преемников не нашла достаточного отражения в средневековых исторических хрониках. Вступление Орда-Ежена на ханский престол достаточно трудно связать с какой-то определенной датой. Со ссылкой на хронологические таблицы С. Лэн-Пуля и К. Э. Босворта в литературе утвердились мнения, что его правление началось в 623 (1226) г. С учетом того, что смерть Джучи приходится на осень 1225 г. эта дата вполне оправдана. Однако надо учитывать тот факт, что наследником отца и ханом Улуса Джучи был провозглашен Бату . Исходя из этого, обосновано предположение современных исследователей о соправительстве двух старших Джучидов на протяжении 1226-1241 гг. . До «семилетнего похода» в Восточную Европу западная граница Улуса Джучи была ограничена Яиком . Проблема престолонаследия, возникшая по смерти Джучи, была решена Чингиз-ханом. «Бату-хан, сын Джучи-хана, после смерти (фоут) отца, - говорится в «Шаджарат ал-атрак», - по указу великого (олйа) деда своего Чингиз-хана, поставил ногу на трон султанства Дашт-и Кыпчака» . Согласно Абулгази: «Получив весть о смерти Джучи-хана, Чингиз-хан крайне опечалился и объявил глубокий траур. Он приказал Отчигину (своему младшему брату – К. У.) отправиться в Дашт-и Кыпчак, провозгласить там вместо Джучи-хана его второго сына Бату, по прозвищу Саин-хан, чтобы его признали в этом качестве его братья и все эмиры. Когда траурные церемонии были закончены, Отчигин посадил Бату-хана на трон его отца и передал волю Чингиз-хана, чтобы его братья и эмиры признали его власть. Все без исключения признали его власть. Был организован пир и в его разгар прибыл гонец из ханской ставки с вестью о смерти Чингиз-хана» . На подобную решительность Чингиз-хана в выборе наследника Джучидского Улуса, надо полагать, оказало влияние не только то, что второй сын Джучи зарекомендовал себя талантливым полководцем и опытным политиком, что полностью подтвердилось впоследствии при завоевании «стран и народов Запада» и возведении Мунке на общеимперский трон, но и то, что его родной старший брат сам отказался от отцовского трона в пользу Бату. «Орда был согласен на воцарение Бату, - пишет Рашид ад-Дин, - и на престол на место отца [именно] он его возвел» . Этот прецедент и теплые отношения двух братьев, став своеобразной легендой, надолго остались в устной памяти народа. Так спустя даже триста лет диалог двух братьев красиво пересказан «певцом» Шибанидов Утемишем-хаджи . Вместе с тем, став верховным ханом Улуса Джучи, Бату все же разделял свое правление с Ордой. Территория Улуса в соответствии с войсковым делением была разделена на два больших крыла, руководство над которыми они и осуществляли. Все остальные сыновья Джучи были включены в эти крылья и находились в подчинении у своих старших братьев. Монгольское войско, данное в ведение Джучи, после его смерти также было разделено между старшими братьями. «Из войск Джучи-хана, - говорится в этой связи в «Джами ат-таварих», - одной половиной ведал он (Орда), а другой половиной – Бату» . Орда вместе со своими младшими братьями Удуром, Тука-Тимуром, Шингкуром и Сингкумом «составлял левое крыло армии; их до настоящего времени называют царевичами левого крыла» . Совместное управление Улусом Джучи в рамках территории Восточного Дашт-и Кыпчака продолжалось не долго. После завоевания Булгара и уничтожения половцев-кыпчаков западной части Дашта, Бату остался во вновь приобретенных землях на побережье Волги, основав здесь тем самым новое улус-государство, впоследствии получившего в исследовательской литературе название «Золотая Орда». Теперь Яик, прежде бывший западной границей Улуса Джучи, стал границей между улусными владениями Бату и Орды . С этого времени каждый из улусов – Улус Орды и Улус Бату – начал свою историю, со своей внутренней и внешней политикой, со своей культурой и идеологией. У двух улусов была своя судьба и жизнь, впрочем, более благосклонная и продолжительная у потомков Орды, нежели у потомков Бату. Инициатива раздельного правления, если верить Абулгази, исходила от Бату. По возвращении из похода на запад Саин-хан (Бату-хан) сказал своему старшему брату Орде, которого также называли Ичен: «В этом походе ты содействовал окончанию нашего дела, поэтому в удел тебе отдается народ (ел) состоящий из пятнадцати тысяч семейств, в том месте, где жил твой отец» . Несмотря на то, что Бату оставался верховным правителем всего Улуса Джучи и потомки Орды «признают царями и правителями своими преемников Бату и имя их пишут на ярлыках своих сверху» , каждое отдельное крыло Улуса после «западного похода» формируется как независимый политический организм. И с этого времени «не случалось, чтобы из урука Орды те, которые заступили его место, являлись к ханам урука Бату, потому что они находятся далеко друг от друга, и каждый был самостоятельным государем своего улуса» . Политическая стабильность во всем Монгольском Улусе в период правления Мунке-хана (1251-1259 гг.) и в его западной части – Улусе Джучи, где в полном единодушии и согласии осуществляли правление Орда и Бату, надолго обеспечили ее устойчивость и в последующий период после смерти первых Джучидов. Это выразилось в избрании очередных ханов в Улусе Орды, после смерти его основателя, которое происходило без каких-либо существенных инцидентов. Как справедливо заметил Стенли Лэн-Пуль «власть правильно переходила от отца к сыну» . Можно предположить, что наследник Орды, его четвертый сын Кунг-Киран, был назначен отцом. Именно так и поступил М. Г. Сафаргалиев: «Орда-Ичен, пользовавшийся исключительным положением в Джучиевом улусе, умер в 1251 году, назначив своим наследником сына своего Кунг-Кырана» . Однако ни один известный источник не говорит об этом назначении. «Тишайшее» правление Кунг-Кирана не было отмечено какими-либо важными политическими событиями. Это сказалось на сведениях источников, где о нем и его деятельности их очень мало. В «Муизз ал-ансаб...», вслед за «Джами ат-таварих», отмечено лишь, что он был преемником (гаэм-магам) своего отца в «Улусе Орды» . В соответствии с предложенной выше датировкой смерти Орды (1252-1253 гг.) необходимо изменить и год вступления на ханский престол его сына Кунг-Кирана, не в 1251, а в 1253/4 г. Годом вступления на трон следующего хана Коничи традиционно принято считать 1280. Эту датировку пока можно оставить без корректуры. М. Г. Сафаргалиев, а вслед за ним и Л. Н. Гумилев довели правление Кунг-Кирана в Улусе Орды (и соответственно вступление его преемника Коничи на трон) до 1288 г. Очевидно, эта датировка стала следствием недоразумения, так как она не сопровождается аргументацией . Новый хан Улуса Орды Коничи, в отличие от своего предшественника на троне, неоднократно упоминается в нескольких средневековых сочинениях. Сын первенца Орды Сартактая Коничи родился от его старшей жены (хатун) Худжийан, из рода кунгират. Она приходилась сестрой Кутуй-хатун, одной из самых известных и влиятельных жен Хулагу-хана, матери третьего ильхана Текудера (1282-1284 гг.), последний, таким образом, приходился Коничи двоюродным братом по матери . Отчасти, очевидно, этим и объясняется, что Коничи был «другом и приверженцем» ильханов Аргуна и Газана . Согласно Рашид ад-Дину, дающему наиболее цельную историю Улуса Орды, правление Коничи было «долгим». Если начало его правления условно по первому упоминанию, относится к 1280 г., то его конец твердо привязывается к 701 (1301/2) г. «К числу событий, происшедших в 701 году в Татарских землях, относится смерть Кунджи...» . В военно-политическом плане двадцатилетнее правление Коничи было мирным и спокойным. Это не ускользнуло от внимания достаточно осведомленного путешественника Марко Поло: «У царя («Севера» Коничи – К. У.) много народу, но он ни с кем не воюет и мирно правит своим народом» . В заключении о Коничи, необходимо остановиться на этимологии его имени. Здесь принята этимология и написание, предложенное С. Л. Волиным . В различных рукописях средневековых авторов и даже у Рашид ад-Дина в разных случаях это имя пишется по-разному: Кунджи, Куинджи, Куниджи, Куйджи, Кончи или Коюнчи. Принятое написание Коничи соответствует монгольскому произношению этого имени, которое значит «овечий пастух», его тюркским эквивалентом является Койчи (каз.: ?ойшы). Именно это написание встречается у тюркоязычного Кадыргали Жалаира . Отсюда, неверным представляются попытки написания этого имени в форме ??йшы или ?ояншы, встречающиеся в современной литературе . Со смертью Коничи завершается первый условный период в истории Ак-Орды, когда на базе юрта Орды формируется новый и независимый улус, каким мы видим его во второй половине ХІІІ в. Политическая стабильность, характерная для этого периода, была нарушена сразу же после смерти Коничи, когда его преемники начали острую борьбу за власть. В 701 (1301-1302) г. ханский трон был захвачен другой линией потомков Орды. Кублук, сын Тимур-Буки, сына Хулагу (или Кутуку), сына Орды, после смерти Коничи «успел утвердиться на царстве» . Рукн ад-Дин Бейбарс, из сочинения которого взята настоящая цитата, называет Кублука, у него «Куйлюк», сыном Коничи. На то, что преемником Коничи стал его племянник Кублук, а не сын Баян, прямо указывает Ибн Халдун, который, однако, так же ошибочно называет его сыном Коничи: «После Кунджи вступил на престол сын его, Куйлюк» . Надо полагать, что провозглашение ханом Кублука, нарушило традицию престолонаследия в Улусе Орде. Согласно ей (традиции), ханство должно было утвердится за Баяном, старшим сыном Коничи. Прямым подтверждением этого служит то, что сразу же после утверждения на ханстве Кублука «против него восстал брат его Баян» . Легитимность притязаний Баяна была подтверждена ярлыком Токты, хана Золотой Орды, к которому обратился Баян с просьбой о помощи . Помощь была оказана лишь моральная: «так как у Токтая была война с Нокаем (правильнее с его детьми, Ногай умер в 699 г. х., а здесь речь идет о 701 г. – К. У.) и он [сам] обратился за разрешением спора к государю ислама Газан-хану, да увековечить Аллах его власть, то он рассыпался в извинениях и не дал войска...» . Кублук же, кроме того войска, «которое отпало от Баяна», опирался на армию Хайду и Дувы, которые поддерживали его в борьбе за власть. Тем не менее, эта поддержка не обеспечила Кублуку успех. «Встретились обе рати и два брата сразились. Куйлюк был разбит, настигнут смертью и погиб» , «и наконец утвердился на царстве Баян» . События эти имели место, по всей видимости, в том же 701 (1301/2) г. Утвердившись на троне отца Баян отправляет свое первое посольство к ильхану Ирана Газану в Багдад, которое прибыло туда в середине месяца джумада ІІ 702 г. (январь-февраль 1303 г.) . Смерть Кублука и утверждение Баяна, не положило конец внутридинастийным междоусобицам в Улусе Орды. Угедеид Хайду, а после его смерти в 1301 г. его сын Чапар, и Чагатаид Дува по-прежнему были заинтересованы в том, чтобы в Улусе Орды сидел их ставленник. После смерти Кублука они выдвинули его сына Куштая (Кушай), который предъявил следующее требование: «Прежде ведал улусом мой отец, и он [улус] по наследству переходит ко мне» . Война с Кушаем (Абу-л-Фида называет его Куш-Темир) затянулась на долго и ослабила положение Баяна. «Из-за этих беспрерывных сражений войско его обнищало, войны были частью конные, частью пешие, однако он [Баян] все так же стойко борется с врагом и просит от этой стороны [т.е. от Газан-хана] помощи средствами [бе мал]» . В сражении произошедшем в 709 (1309/10) г. на реке Яик, между Баяном и Кушаем, которого неизменно поддерживали Чапар и Дува, первый потерпел поражение и снова бежал к Токте. «Кушай овладел землями его и утвердился в них на правах отца и согласно приговору его» . Ослабление верховной власти в Улусе Орды и междоусобица открыли дорогу к трону и другим потомкам Орды. За год до битвы на Яике в 708 г., против Баяна восстал его младший брат Мангытай (Макудай), который вытеснил Баяна на запад и «утвердился на царстве» . Очевидно, этим ослаблением и воспользовался Кушай, который в следующем году и разбил Баяна. В течение двух лет (708-710) ханом оставался Мангытай. К 710 г. относится последнее известие о Мангытае, как правителе Улуса Орды: «Мангытай же держался на царстве Газневийском до нашего времени, а прекращаются у нас известия о них с 710 года» . Источники не содержат прямых сведений о том, смог ли вернуть себе престол Баян. Самый интересный (в сравнении с другими арабскими хронистами) своими сведениями о борьбе в Улусе Орды в первое десятилетие ХIV в. профессор Бадр ад-Дин ал-Айни в своей «Икд ал-Джуман», мимоходом упоминает о войске Баяна под 720 (1320-1321) г. В этот год в Египет прибыло посольство Узбека с предложением о совместном выступлении против Джубана , который «произвольно распоряжался в роде Харбенды» . Кроме этого сообщалось, что Узбек отправлял свои войска в земли Хулагуидов, в связи с чем и всплывает имя Баяна. Главные эмиры Узбека Иса Куркуз (в персидских источниках Иса-гургэн) и Кутлук-Тимур стояли во главе этой военной акции. Последний был отправлен в Хорезм, где должен был «присоединиться к Ясаулу и захватить с собою войско Баяна, сына Кунджи. Но им не удалось соединиться, потому что им встретилось препятствие от снегов, и кони стали изнемогать» . Посольство отбыло в Египет в 719 г., а значит можно предположить, что речь идет о событиях 718 (1318-1319) г. Это последнее упоминание, которое мы встретили о Баяне в источниках. Этой датой можно условно ограничить его правление. Имя следующего хана Сасы-Буки открывает новую группу источников практически ничего незнающих о событиях происходивших до этого хана. Главным из них становятся «Избранные истории» («Мунтахаб ат-таварих-и Му’ини») Му’ин ад-Дина Натанзи. Отметим, что в освещении истории нашего улуса до Баяна включительно эту роль (главного источника) выполнял «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина, сочинения арабских хронистов (Бейбарса, Абу-л-Фиды, Ибн Халдуна, ал-Айни) становятся главными в освещении междоусобицы периода правления Баяна. Впрочем, таковыми некоторые из них (Ибн Халдун) станут вновь при освещении событий второй половины ХIV в. Хронологию правлений ханов Ак-Орды первой половины ХIV в. мы можем установить главным образом на основе сведений Натанзи. Все другие сочинения (Гаффари, Хайдар Рази, Муннеджим-баши и др.) использовали «Мунтахаб ат-таварих» или его источники. Нумизматический материал, хоть и очень скудный (для этого времени мы имеем монеты только Мубарак-ходжа-хана) заставляет усомниться в достоверности сведений «Анонима Искандера». Согласно этому источнику правление Сасы-Буки, которого он называет сыном Ногая (Нукая), продолжалось тридцать лет с 690 по 720 (1291-1320/1) гг. . Достаточно фантастическая датировка Му’ин ад-Дина Натанзи не была поддержана исследователями. Годом вступления на трон Сасы-Буки было принято считать 708 (1308/9) г. . Однако, учитывая вышеизложенную трактовку военно-политических событий в Ак-Орде, вступление Сасы-Буки необходимо отодвинуть на более поздний срок. Правил он не тридцать (си) лет, а очевидно, три (се) года, предположительно в 718-720 (1318/9-1320/1) гг. В историографии сложилась традиция, со ссылкой на Рашид ад-Дина, считать Сасы-Буку сыном Баяна . Автор «Сборника летописей» называет его вторым сыном Баяна . Преемником Сасы-Буки стал его сын Ерзен. Согласно Натанзи он правил 25 лет и умер в 745 (1344/5) г. Это хронология, как известно, вступает в противоречие с монетным материалом. Мы имеем медный чекан его сына Мубарака, осуществлявшийся предположительно в 729 или 739 г. . Поэтому необходимо ограничить правление Ерзена одной из этих дат. С учетом дальнейшего хода политической истории предполагается остановиться на второй – 738-739 (1337/8-1338/9) гг. Эта дата вполне согласуется с дальнейшим ходом военно-политической истории Ак-Орды и хронологией ее ханов. Чекан собственной монеты со своим именем и титулом «султан правосудный Мубарак-ходжа, да продлит Бог царствие его» означало официальное провозглашение независимости подвластных ему территорий и населения от Сарая. В денежном деле Востока и у Джучидов в частности помещение имени правителя на монете считалось одной из важнейших прерогатив восточного суверенного монарха . Попытка прекращения почти сорокалетнего протектората Золотой Орды (со времени вступления Баяна), предпринятая Мубараком не могла остаться без внимания. И как следствие этого «через шесть месяцев он (Мубарак – К. У.) распростился с подобной раю равниной Сарая и еще два года и шесть месяцев бездомно скитался в краях и странах киргизов и Алтая, пока не погиб там» . Натанзи не сообщил о том, кто заставил его «распроститься» и бежать на восток. Исследователи связывали это с действиями Узбека, хотя прямых документальных подтверждений нет. М. Г. Сафаргалиев (с. 106), а вслед за ним В. Л. Егоров (с. 217-218) отождествили Мубарака с неким «царем Ордаком», упоминаемым в Рогожской летописи под 1352 г.: «Тое же осени прииде царь Чанибек с войны, прогна царя Ордака в пустыню» . Эта «фантастическая версия» была справедливо отвергнута А. И. Исиным (с. 101). Надо полагать, реакция Узбека на мятеж Мубарака последовала не сразу, а лишь спустя два-три года. В 741 (1340/1) или 742 (1341/2) г. «царь Узбек, владетель стран Берке, послал старшего сына своего Тенибека с большим войском в земли Джагатайские (чуть ниже автор цитаты добавил: «первые ближайшие из хитайских областей» – К. У.), для завоевания их и овладения ими» . Г. Е. Грумм-Гржимайло считал, что речь идет о Хорезме. Однако надо полагать, далекий от политической географии этого региона арабский аноним «Тарих ал-Малик ан-Насир Мухаммад бен Калавун ва ауладихи» под «джагатайскими землями» имел все же ввиду присырдарьинский регион. Здесь в Сыгнаке и чеканил свою монету суверенный хан Мубарак. Сведениям арабского автора можно найти подтверждение в «Хосров ва Ширин» Кутба . Поэма была закончена в 1341 г. в Сыгнаке и преподнесена Тенибеку, которому и была посвящена . А. Т. Тагирджанов, кандидатская диссертация которого была посвящена этой поэме, указывал, что в главе «Восхваление Мелике Хан-Мелик» - жены Тенибека, «рассказывается, что двор последнего был в Сыгнаке» . На основе этого А. Ю. Якубовский считал Тенибека ханом Ак-Орды, правившим после «смуты» Мубарака . А. Н. Самойлович опубликовал интересующие нас отрывки о Тенибеке и его жене Хан-Мелик, где она названа «украшением трона в государстве Ак-Орда» («Ак-Орда доулати ул тахт курки»). Т. И. Султанов обративший внимание на эту публикацию и давший ее сокращенный перевод с тюрки, считал, что она была написана «в пределах Золотой Орды». Однако он на основании сведений «Тарих-и Шейх-Увейс», считал что Тенибек «сделался ханом» после смерти своего отца Узбека, и на его троне, т.е. в Золотой Орде. Анонимный автор этого сочинения годом смерти Узбека называет 743 (1342/3) г. . Сведения более достоверных источников говорят о его смерти в шаввале 742 (10.03.-07.04.1342) г. . После смерти Узбека ввиду отсутствия официального наследника трона Тенибека, который как было отмечено выше находился в походе, эмиры Узбека «согласились (временно) поставить (над собою) среднего сына, Джанибека, до тех пор, пока не явится управлять ими Тинибек» . Этот факт подтверждается сведениями Троицкой и Рогожской летописи. «Тое же осени (6849-1341 г.) умре царь Озбяк, а Чанибек бысть царь убил брата своего меньшего Хидырбека...» . На следующий год, когда Тенибек возвращался из похода, он был встречен эмирами Джанибека в Сарайчике (на Яике) и там же убит . «В лето 6850 (1342) царь Чанибек сын Озбеков, - пишет Рогожский летописец, - оубил брата своего болшаго Тинбека, а сам седе на царстве» . Лишь Патриаршая или Никоновская летопись сообщает, что Тенибек после смерти своего отца «сяде по нем во Орде на царстве» . Но с одной стороны Тенибек был в походе, с другой – будь он ханом, вряд ли бы позволил Джанибеку убить Хыдрбека, о чем и этот летописец сообщил . Резюмируя вышеизложенное можно допустить, что Тенибек не был ханом в Сарае. После смерти своего отца он туда и не попал, будучи встречен и убит эмирами в Сарайчике. До этого времени он находился на территории Ак-Орды, где, подавив мятеж Мубарак-хана, занял сыгнакский трон. Э. Н. Наджип предположил, что Тенибек правил в Ак-Орде не многим более двух лет. По мнению Г. А. Федорова-Давыдова , исследовавшего вопрос об «Ак-Орде» и «Кок-Орде», это «маловероятно», так как «Там в этом время правил весьма устойчиво Эрзен». Исследователь, критически анализируя сведения «анонима Искандера» о терминах «Ак-Орда» и «Кок-Орда», не сделал этого же в отношении его датировок, которые, как известно, достоверностью не отличается. К. А. Пищулина учитывая «разногласия сведений о всегда неустойчивом положении в улусах» считает вполне допустимым «пребывание в Сыгнаке в какой-то момент и Тыныбека». «Момент» этот, очевидно, приходится на 741-742 (1340/1-1341/2) гг. Утвердившись на сарайском престоле Джанибек издал указ (бе ?окм) о том, чтобы Чимтай, брат Мубарака, стал правителем Ак-Орды . Чимтай не проявлявший особой внешнеполитической активности направил свою деятельность на восстановление внутриполитической стабильности в государстве «и сломанное во времена брата исправил так, как это требовалось потребностями времени» . Вступив на престол практически одновременно с Джанибеком 745 (1344/5) г. Чимтай пережил его на четыре года и умер в 762 (1360/1) г. Семнадцатилетнее правление Чимтая стало в некоторой степени «инкубационным» периодом в процессе укрепления и последующего возвышения Ак-Орды. В то время как это государство крепло и набирало силу, Золотая Орда вступила в тяжелую полосу двадцатилетней смуты и междоусобицы. Начало ее застал уже Чимтай, не изъявлявший, однако, желания ввязываться в эту «замятню». Другого мнения придерживался его сын и преемник Урус, «все время побуждавший своего отца к тому, чтобы тот завладел также и улусом Кок-Орды» . Правление этого «весьма упрямого (сварливого), очень сильного и могущественного» хана стало апогеем военно-политической мощи Ак-Орды. Однако, предыстория этого апогея затянулась на шесть лет, ушедших на восстановление внутриполитической стабильности, расшатанной под влиянием событий происходивших в соседнем золотоордынском Поволжье. Ослабление ханской власти в Золотой Орде привело к еще большему усилению представителей родовой (не чингизидской) элиты, стремившейся в борьбе между собой утвердить своего ставленника – Чингизида на троне в «Улусе Узбека». Отсутствие сильной центральной власти сказалось еще и в том, что ранее подвластные и вассальные регионы этого некогда сильного государства отделяются от Сарая или же прекращают прежние вассальные отношения . Потерпевшие поражение в борьбе за власть представители различных группировок аристократии Сарая уходят на окраины государства в поисках лучшей доли. Здесь образуются временные и незначительные по территории улусы не признававшие центральную власть Сарая. Не обошел этот процесс и Ак-Орду. Воспользовавшись сменой власти в Улусе Орды, потомки других сыновей Джучи (Шибана и Тука-Тимура) и представители родовой верхушки начинают борьбу за власть. На территории Ак-Орды появляются улусы не признающие власть традиционной династийной линии: улус Туй-ходжа-оглана, улус Тенгиз-Буки. Дестабилизирующие сепаратистские настроения, возникшие в Восточном Дашт-и Кыпчаке под влиянием политических процессов происходивших в Золотой Орде, отсрочили единодержавие Уруса. Лишь к 769 (1367/8) г. эти и подобные им улусы были уничтожены, а их владетели истреблены. С этого времени вся территория от Средней Сырдарьи (Сыгнак) до Яика (Сарайчик) подчиняется единой власти Урус-хана. С 770 (1368/9) г. появляются первые монеты Урус-хана, свидетельствующие об окончательном утверждении его власти в этом регионе . Токтамыш, осколок прежнего сепаратизма тука-тимуридов, не смирившийся с потерей отцовского улуса, своей не дальновидной и, в принципе бесталанной военно-политической деятельностью положил начало концу не только Ак-Орды, но и всего Улуса Джучи. Он, а по существу Тимур (Тамерлан), давший возможность Токтамышу бороться за власть в государстве Урус-хана, не имел успеха в этой борьбе. Последующий успех Токтамыша объясняется не его личными качествами, а всесторонней поддержкой Тимура с одной стороны и сложившейся внутриполитической ситуацией, как в Ак-Орде при преемниках Урус-хана, так и в соседней Золотой Орде, уставшей от смут и временщиков, с другой. Смерть Урус-хана (умер в самом конце 778 – весна 1377 г.) была на руку не только Токтамышу, но и его патрону Тимуру, который в принципе избегал открытого военного столкновения с Урусом. Тяжелые военные неудачи сначала Токтамыша, а затем и самого Тимура сопровождавшие их в борьбе с Урус-ханом надолго остались в исторической памяти. И даже спустя почти три столетия в XVII в. «страшное поражение» аштарханидского войска Имамкули-хана нанесенное казахами Турсун-Мухаммад-хана источник этого времени «сравнивает с поражением, когда-то нанесенным Урус-ханом войску Эмира Тимура» . Хронология военно-политических событий этих лет восстановлена исследователями на основе сведений, главным образом, тимуридской историографии. Наиболее надежной в этом отношении выступает «Книга побед» («Зафар-наме») Низам ад-Дина Шами. Не останавливаясь подробно на реконструкции конкретных событий этих лет, отметим лишь основные наиболее важные сюжетные характеристики. Последнее двадцатилетие XIV в. характеризуется ослаблением военно-политического значения Ак-Орды. Исследователи связывали это с военным вторжением войск Тимура, главным образом похода 1391 г. Однако, не менее важным необходимо признать значительный отток активной части населения на запад, на территорию Золотой Орды. Этот процесс связывается с деятельностью Токтамыша и Едиге. В своем стремлении утвердиться в золотоордынском Поволжье они опирались на ресурсы Ак-Орды, на ее военный и материальный потенциал. Это, в конечном счете, привело к заметному ослаблению Ак-Орды. Приходит в упадок не только ее военно-политическое значение в регионе, но и сама государственная организация. На протяжении трех десятилетий рубежа XIV – XV вв. по существу прервалась традиция самостоятельной и единой государственности Восточного Дашт-и Кыпчака. Дальнейшая военно-политическая история Ак-Орды, история ее правящей династии связана с историей Золотой Орды. Токтамыш и его потомки борются с потомками Урус-хана за власть уже не над Восточным Дашт-и Кыпчаком, а над его западной частью – Золотой Орды. Территория к востоку от Яика теперь становится периферией золотоордынского государства. Крайние восточный и юго-восточный регионы отходят под власть Могулистана, южный с его городами по Сырдарье отходит под власть Тимура. После изгнания Токтамыша Тимуром в результате походов 1391 и 1395 гг. регионы восточнее Яика утверждаются за правителем Мангытского Юрта Едиге . По источникам очень трудно установить хронологическую канву событий этих лет (1391-1419 гг.) происходивших на территории некогда сильной державы Урус-хана. Постоянная смена правителей на троне Золотой Орды, отсутствие сильной ханской власти в Ак-Орде не давали возможность хронистам соседних стран определить хронологию их правлений, зону распространения их власти, зачастую даже сам порядок ханствования. На фоне активной политической жизни (междоусобицы) протекавшей в Золотой Орде события, разворачивавшиеся в Ак-Орде, не привлекли к себе внимания. Вполне обосновано мнение К. А. Пищулиной о том, что в Ак-Орде в этот период «не оставалось никакой реальной центральной власти» . Смерть всесильного мангытского бия Едиге в 1419 г. дала возможность потомкам Уруса, прежде всего Бараку б. Куйурчуку, заявить о себе, как о силе, способной восстановить утраченное в эпоху смут былое могущество Ак-Орды. Однако политическая ситуация, сложившаяся в Восточном Дашт-и Кыпчаке и за его пределами, не способствовала внутригосударственной стабилизации. Предводители Мангытского Юрта, еще со времен Тимур-Малик-хана игравшие заметную роль в Ак-Орде, настолько усилились и обособились в эпоху Едиге, что не желали, как прежде, подчинятся ханской власти. За пределами Бараковской Ак-Орды положение было не лучше. На западе сидели его противники Улуг-Мухаммад и Худайдад, также «высунувшие свои головы из воротника подчинения» после смерти Едиге. На юге Улугбек, благодаря успехам своего деда Тимура, владевший акордынскими городами на Сырдарье, хотел видеть в новом хане своего вассала. Все это, а также предшествовавшее ослабление военно-политического положения Ак-Орды, вызванное постоянными воинами и оттоком населения, привело к кризису правящую династию Восточного Дашт-и Кыпчака. Бараку не удается подавить внутренний сепаратизм и отбить внешние нападения. После его смерти (1428 г.) на большую территорию Восточного Дашт-и Кыпчака распространяется власть мангытской династии из потомков Едиге, создавшей свое государство – Ногайская Орда. Впоследствии на севере усиливаются Шибаниды, не многим ранее выдвинувшие молодого хана Абулхаира (Абу-л-Хайр), который, постепенно расширяя свои земли, к середине XV в. объединил под своей властью значительную территорию прежней Ак-Орды. Потомки Урус-хана, потерявшие свою власть, смещаются на юг в район присырдарьинских городов, где очевидно и продолжали управлять своими незначительными улусами до прихода туда Абулхаира . В начале второй половины XV в., прямые потомки Урус-хана, Керей и Жанибек, умело использовав недовольные политикой Абулхаира настроения, предприняли успешную попытку вернуть себе верховную власть в Степи. Смерть Абулхаира, распад его непрочного улуса способствовали постепенному восстановлению власти прежней династийной линии на прежней государственной территории. Можно сказать, что держава Урус-хана - Ак-Орда была восстановлена и начала новый этап своей истории. Но Истории было угодно назвать его (Уруса) потомков и их сподвижников казаками. Перенесенное затем на весь их Улус (народ, территорию и государство). И теперь это уже история Казахского ханства, которое, тем не менее, являлось прямым наследником и продолжателем прежних государственных традиций.
|