Все вассалы, находящиеся на службе у сёгуна или под командованием провинциальных даймё составляли огромную регулярную армию и принадлежали к одному классу – букё. Они стали известны, как буси (воины) или военные вассалы (мононофу, васарау).
После 1869 года их стали называть сидзо-ку (бывшие военные), а во всём остальном мире они сохранили прежнее название. Это название перешло во многие языки и обычно переводится как «слуга» (самураки, самурай). В древности титул «самурай» присваивался лидерам вооружённых кланов севера, а также воинам-аристократам, принадлежавшим к императорскому двору (госодзосамурай). Впоследствии этот термин (уже в видоизменённом состоянии – самурай. Более точно его можно перевести как «тот, кто служит») стал обозначать всех воинов, которые имели право носить дайсё, находились на службе у своего господина. Когда-то давным-давно эти воины были обычными бродягами с большой дороги, не гнушавшимися грабежом, насилием и разбоем, между которыми они собирали и тренировали новые военизированные отряды. Они угоняли скот, грабили проезжавших купцов, насиловали чужих невест, за что на них была объявлена властями своеобразная охота. Тем не менее к периоду Токугава эти сомнительные личности преобразились и стали демонстрировать те качества, которые делали их либо культовыми фигурами, либо объектами презрения и ненависти – точка зрения при этом зависела от хрониста. Самураев называли как грубыми пешками в политической борьбе, так и воплощением многочисленных добродетелей и достоинств. А по сути самураи являются примером того, что может произойти с человеком, фанатично приверженным какой-либо идее, особенно в том случае, когда выясняется, что идея является не такой уж и благородной. Самураи беспрекословно подчинялись приказам своего господина и эта слепая преданность делала их как жертвами истории, так и героями. Значительная часть вины лежит на хозяевах самураев, т.к. именно они ответственны за промывку мозгов самураям и за злоупотребления властью букё. На поле боя вассал находился в прямом подчинении у своего хозяина, исполнял его приказы и пресекал любые попытки к отступлению. Если хозяин принимал решение совершить ритуальное самоубийство, чтобы избежать плена, вассал исполнял роль его помощника (каймаку), который должен был избавить своего господина от долгой предсмертной агонии, отрубив ему голову одним ударом меча. Обычно вассал убегал с головой своего хозяина, чтобы враги в соответствии с обычаями той эпохи не смогли сделать из нее военный трофей, однако достаточно часто он позволял своему господину избежать пленения. Вассал мог надеть на себя его доспехи и, пустившись вскачь, увлечь за собой врагов; или же переодетый в костюм своего хозяина, позволял отрубить себе голову другому вассалу, за которым враги пускались в погоню, в то время как их господин получал возможность незамеченным скрыться с поля боя. Если вассал получал приказ от своего хозяина сражаться до конца, он делал это без колебаний; либо, если ему разрешали, он мог последовать древнему обычаю тех воинственных племен, члены которых никогда не сдавались в плен по собственной воле. С незапамятных времен японские воины всегда предпочитали смерть пленению. Если, например, защитникам осаждённого замка становилось ясно, что скоро они не смогут держать оборону, то они убивали женщин и детей, поджигали последний оборонительный оплот, а затем лишали себя жизни. Исключение из этого правила было только одно – личная просьба господина сберечь его потомство для дальнейшей мести. Если на поле боя воин осознавал, что его усилия тщетны, а поражение неминуемо, то он имел право отступить в ближайшую укромную рощу и сделать сэппуку на глазах у врагов (которые очень часто принимали участие в этом ритуале).
|