С.В. Перевезенцев
(1641–1691)
Сильвестр Медведев (в миру — Симеон Агафонович Медведев) — поэт, писатель, историк, переводчик, педагог, автор проекта первого в России высшего учебного заведения, один из идеологов “латинства”.
Родился и до семнадцати лет прожил в Курске. В 1658 г. переехал в Москву и стал служить в Приказе тайных дел. С 1665 г. в течение трех лет учился в школе Заиконоспасского монастыря. Здесь на него обратил внимание Симеон Полоцкий и их отношения переросли в крепкую дружбу.
Служил в Приказе тайных дел, участвовал в дипломатической миссии под руководством российского дипломата А.Л. Ордина-Нащокина. В 1672 г., после того, как Ордин-Нащокин попал в опалу, Медведев скрылся на юге Русского государства в Молчинском монастыре в Путивле. После долгих размышлений и уговоров, через три года он принял монашеский постриг под именем Сильвестра и поселился в курском Богородицком монастыре. В 1667 г. приехал в Москву, где, в присутствие Симеона Полоцкого, встретился с новым царем Федором Алексеевичем и после долгого разговора с ним получил прощение. С тех пор Сильвестр Медведев служил на Печатном дворе “справщиком”, т.е. исправлял рукописи и тексты печатных книг. Вместе с Полоцким создал типографию в Кремле — так называемую “Верхнюю”, то есть дворцовую типографию, неподвластную церковной цензуре. Принимал активное участие в книгоиздательской деятельности, занимался переводами и поэзией. После смерти Симеона Полоцкого в 1680 г., Сильвестр Медведев стал своего рода лидером “латинского” направления в отечественной религиозно-философской мысли. Исполнял обязанности придворного поэта при дворах царя Федора Алексеевича и царевны Софьи. Современники говорили о нем: “Чернец великого ума и остроты ученой”.
В 1682 г. составил и подписал у царя Федора Алексеевича “Привилею Московской Славяно-греко-латинской академии”. Смерть царя помешала решению вопроса. В 1685 г. переработанный текст “Привилеи” Медведев подал царевне Софье. Но в этот период его начинание вызвало резкий протест со стороны “грекофилов” и официальной Церкви. В 1687 г. школа Заиконоспасского монастыря, возглавляемая Медведевым, была закрыта. Вместо нее и вместо академии были открыты “элленославянские схолы” во главе с прибывшими из Греции братьями Лихудами.
Когда в 1682 г. к власти пришла царевна Софья, Сильвестр Медведев участвовал в подделке решения о передаче ей власти при малолетних царях Иване и Петре. Поэтому после отстранения Софьи в 1689 г. оказался одним из главных врагов пришедшего к власти царя Петра I. Осенью 1689 г. Медведева арестовали и расстригли. Более года он провел в застенках — в колодках и под пытками. 11 февраля 1691 г. был публично казнен.
Сильвестр Медведев — автор многих стихов, нескольких сочинений на богословские темы: “Книги о манне хлеба животнаго”, “Известие истинное православным…”. Автор исторического сочинения “Созерцание лет 7190, 91 и 92, в них же содеяся во гражданстве”. Это сочинение посвящено событиям стрелецкого бунта 1682 г. “Созерцание” — одно из первых в России историческое исследование, которое уже не может считаться летописью. После казни на все сочинения Сильвестра Медведева был наложен строжайший запрет, они были приговорены к уничтожению.
По своим религиозно-философским предпочтениям Сильвестр Медведев был последователем Симеона Полоцкого. Правда, в последние годы, А.П. Богданов во многих работах, посвященных Сильвестру Медведеву, настаивает на том, что тот не был “западником”, ибо в спорах с “грекофилами” выступал против искажения греками русского православия. А.П. Богданов более склонен считать Сильвестра Медведева “просветителем”. Думается, что нужно согласиться с А.П. Богдановым в том, что Медведев не был “западником”, в том смысле, что видел необходимость дальнейшего пути развития России именно по “западным” образцам. В отличие от Полоцкого, Сильвестру 0Медведеву были близки и понятны и традиционное русское понимание православного учения, и события русской истории. И, может быть, именно в его творчестве в большей степени, нежели в творчестве Симеона Полоцкого, выразилась объективная потребность освоения русской религиозно-философской мыслью нового для нее опыта рационалистического мышления.
Однако по своим методологическим установкам, которые базировались на “рационалистической методе”, Сильвестр Медведев был продолжателем именно линии Симеона Полоцкого. Недаром даже в эпитафии Полоцкому, Сильвестр Медведев постоянно говорит о “пользе”, которую приносил России своей деятельностью Симеон:
Обаче и сего смерть от нас похитила,
Церковь и царство пользы велия лишила, —
Его же пользы людие лишенны…
Сильвестр Медведев целенаправленно и последовательно отстаивал необходимость рационального знания и самого широкого образования, прежде всего, светского. В стихотворном “Вручение привилегии на Академию царевне Софье” он писал:
Три благодати действом наполняет:
Ум умудряет, что есть благо знати,
Волю же движет благаго желати,
А память нудит, еже совершити
Дело благое, дабы ползи быти.
А сравнивая царевну Софью в великой княгиней Ольгой, он восклицал:
Тако и ты свет наук явити
Хощешь России, и в небе во век жити…
И понос от нас хощещи отъяти,
Яко Россия не весть наук знати.
Егда же от тя тою просветится,
Вся вселенная о том удивится
www.portal-slovo.ru
И вообще, учение и образование он считал самым главным для человека:
Без души убо живу кому быти:
Тако разумну быть без учения
И без прилежна всем попечения.
Особенно ярко эти его воззрения проявились в ходе спора с “грекофилами” в 80-е годы XVII века, в котором приняли участие и русские мыслители, и приехавшие в Россию греки, особенно братья Лихуды. Спор, развернувшийся вокруг проблемы “пресуществления Святых даров” в таинстве евхаристии, очень сложен для толкования. Еще в прошлом веке А.А. Прозоровский обратил внимание на то, что “Русская Церковь до приезда Лихудов держалась и отстаивала отчасти латинское мнение о времени пресуществления св. даров в таинстве евхаристии”. Кстати, как установил тот же А.А. Прозоровский, “в Москве оно едва ли не впервые открыто было высказано С. Полоцким в “Жезле правления” (1666), и не вызвало тогда никакого возражения”.
Так что, по сути дела, Сильвестр Медведев отстаивал мнение, с самого начала существовавшее в Русской Церкви. Однако на православном Востоке уже издано сложилась иная трактовка вопроса о пресуществление Святых Даров. И в ходе унификации церковной обрядности, проходившей в России, это мнение стало позицией официальной Церкви. Именно его и высказали публично братья Лихуды, написавшие в 1687 г. книгу с опровержением “латинских” (южнорусских и польских) книг по данному вопросу. Именно это мнение отстаивал инок Евфимий Чудовский и патриарх Иоаким. В ответ Сильвестр написал “Книгу о манне хлеба животнаго”, в которой опроверг это мнение, а затем развил свою позицию в книге “Известие истинное православным…”.
В этих книге Сильвестр доказывал, что Русской Православной Церкви, уже более 700 лет просвященной Святым Крещением, нет никакого смысла учиться у приезжающих с Востока греков, которые и сами-то несведущи в богословских вопросах. Так о братьях Лихудах Медведев с возмущением писал: “Яко они люди ученые, а мы люди неученые, и того ради нам неученым подобает Бога за се благодарити, еже нам благоволил оных, акинский свет, на просвещение нашего неразумия прислати, и их ученых людей весьма почитати, и во всем… слушати, и им нимало в чем противления являти…” И далее: “Ныне, увы!
Нашему такому неразумию вся вселенная смеется… и сами тии нововыезжие греки смеются и глаголют: Русь глупая, ничтоже сведущая!”.
В данном случае опять же важнее обратить внимание на разные методологические подходы спорящих сторон. Как можно заметить, Медведев ставил вопрос не просто о богословской проблеме, а о степени учености спорящих сторон. Следовательно, по мнению Сильвестра Медведева, истинность в споре определяет не просто верность догмату, но и способность логического, рационального доказательства истинности своего мнения. Именно слабость аргументации “грекофилов” Медведев считал свидетельством неверности их мнения. Таким образом, спор из области богословия, основанного обычно на догматах, выходил в совершенно иную область — Медведев писал о способности человеческого разума познавать мир и, соответственно, критерием истины становилась степень подготовленности и аргументации участника спора.
В основу своих доказательств Сильвестр Медведев положил проведенный им подробный анализ, изданных греками книг, основанный на рациональном методе. В своих рассуждениях он доказывал, что для новоизданных русских богослужебных книг использовались книги, изданные в католических государствах, которые были “со старыми греческими книгами несогласны”. И, как пишет А.П. Богданов, книги Сильвестра Медведева по этим вопросам представляют собой образчик исторической критики и переводческой деятельности.
Сам же он отстаивает именно “рационалистическую методу”, в его книгах везде встречаются выражения типа: “зде убо правый разум стоит тако…”, “зде правовернии, разум грамматичный известно ведущий”. А своих оппонентов он укоряет как раз в непонимание значения логики и рационального знания. Так, Евфимия Чудовского Медведев обвиняет не только в презрение к “силлогизмам”, но и в обычном невежестве: “Человек неученый, не точию силлогизмы добре весть, им же не учился, но и грамматики совершенно не точию греческия, но и словенския не разумеет, точию нечто греческих речений памятствует”.
Кстати, еще более резко отзывался Сильвестр Медведев о “неучености” старообрядцев. В книге “Созерцание лет 7190, 91 и 92, в них же содеяся во гражданстве”, описывая знаменитые прения со старообрядцами в присутствие царевны Софьи, он так характеризовал старообрядцев: “Злобнии глупцы, безумные прелести учители, в себе мятущися, ничтоже глаголюще… Сия безчинныя кличи глупых мужиков, буест же, и невежество, и нечинное стояние пред царским величеством, и презрение…” Правда, в данном случае, кроме резких выражений, Медведев не приводит никаких других “разумных” доводов.
Сама же книга “Созерцание лет 7190, 91 и 92, в них же содеяся во гражданстве”, по мнению подробно ее исследовавшего А.П. Богданова, является одним из первых в России историческим исследованием, которое уже не может считаться летописью, что, в совокупности с анализом других исторических сочинений этого периода, позволяет А.П. Богданову сделать очень важный вывод о том, что в последней четверти XVII века “успешно осуществлялся переход от летописания и других традиционных форм историографии к историческому исследованию”. Этот факт также доказывает стремление Медведева применять “рациональную методу” во всех формах своей творческой деятельности.
Но не стоит считать, что Сильвестр Медведев уповал лишь на силу человеческого разума. Конечно же, он не был “рационалистом” в том понимание, какое этому понятию придавали позднее в XVIII столетии, когда рационализм уже противостоял вере. Нет, он считал, что рациональные доводы должны лишь дополнять веру, доказывать ее истинность, видел ограниченность рационального знания, если оно не основано на крепкой вере. Недаром он восклицал: “О яко же некрепка вера, юже силлогизмы и человеческие доводы едва на всякий день разсуждают и новая установливают!..”
Рационалистические методы изучения богословских вопросов, которые отстаивал Сильвестр Медведев, вызвали резкий протест “грекофилов”, посчитавших подобную “методу” не только вредной, но и еретической. Обвинения в еретичестве, постоянно преследующие Медведева в последние годы жизни, сыграли немалую роль и в окончательном решении его судьбы, окончившейся столь трагично.
|