Мифологические существа

Норны, в скандинавской мифологии богини судьбы. Первой норной была мудрая старая Урд ("судьба"), читающая свиток прошлого. Вторую звали Верданди ("становление"); она символизировала настоящее. Третья, Скульд ("долг"), хранила свиток будущего. Норны жили возле источника Урд у корней мирового древа Иггдрасиль, которое они ежедневно опрыскивали влагой из источника.

Иггдрасиль соединяет девять миров и имеет три корня. У корней сидят три норны. Мл.Э.: «Под тем ясенем у источника стоит прекрасный чертог, и из него выходят три девы. Зовут их Урд, Верданди и Скульд.[56] Эти девы судят людям судьбы, мы называем их норнами. Есть еще и другие норны, те, что приходят ко всякому младенцу, родившемуся на свет, и наделяют его судьбою.» «И рассказывают, что норны, живущие у источника Урд, каждый день черпают из него воду вместе с той грязью, что покрывает его берега, и поливают ясень, чтоб не засохли и не зачахли его ветви.»

Ст.Э: Ясень я знаю

по имени Иггдрасиль,[22]

древо, омытое

влагою мутной;

росы с него

на долы нисходят;

над источником Урд[23]

зеленеет он вечно.

Мудрые девы[24]

оттуда возникли,

три из ключа

под древом высоким;

Урд имя первой,

вторая Верданди,[25] —

резали руны, —

Скульд[26] имя третьей;

судьбы судили,

жизнь выбирали

детям людей,

жребий готовят.

«Молвил тогда Ганглери: «Если норны раздают судьбы, то очень неравно они их делят: у одних жизнь в довольстве да почете, а у других – ни доли, ни воли; у одних жизнь долга, у других – коротка». Высокий отвечает: «Добрые норны и славного рода наделяют доброю судьбою. Если же человеку выпали на долю несчастья, так судили злые норны».

Существовало поверье, что норны лишь определяли судьбу богов, великанов, карликов и людей, но не могли ею распоряжаться, хотя, случалось, предвещали несчастье. Например, Урд поведала верховному богу Одину, что ему суждено погибнуть в пасти ужасного волка Фенрира в день битвы Рагнарёк.

Совершенно четко прослеживается параллель между норнами, греческими мойрами и римскими парками. Вероятно, первоначально норны тоже были пряхами. Однако если греки и римляне верили, что богини прядут нити судьбы определенной длины для каждого смертного, то в германо-скандинавской мифологии такое представление о судьбе отсутствует.В сказаниях они изображались как три женщины, одна старая и дряхлая (Урд), другая — средних лет (Верданди), третья же совсем юная (Скульд).

«Норн приговор

у мыса узнаешь»

«Различны рожденьем

норны, я знаю, —

их род не единый:

одни от асов,

от альвов иные,

другие от Двалина»

Ночь была в доме,

норны явились

судьбу предрекать

властителю юному;

судили, что он

будет прославлен,

лучшим из конунгов

прозван будет.

Андвари мне имя,

Оин – отец мой,

в потоках я плавал;

злобная норна

так мне судила,

что плавать я должен

Гудрун – жена его,

я – жена Гуннара,

норны сулили нам

долгое горе!

Со славой умрем

сегодня иль завтра. —

никто не избегнет

норн приговора!

Валькирии ("выбирающие убитых"), в скандинавской мифологии воинственные девы, участвующие в распределении побед и смертей в битвах, помощницы Одина.

Мл.Э: Другие же прислуживают в Вальгалле, подносят питье, смотрят за всякой посудой и чашами. Так называют их в «Речах Гримнира»:

Христ и Мнет

пусть рог мне подносят,

Скеггьёльд и Скёгуль,

Хильд и Труд,

Хлёкк и Херфьетур,[121]

Гёль и Гейрахёд,

Рандгрид и Радгрид

И Регинлейв тоже

цедят пиво эйнхериям.

«Один шлет их во все сражения, они избирают тех, кто должен пасть, и решают исход сражения. Гунн,[123] и Рота,[124] и младшая норна по имени Скульд[125] всякий раз скачут на поле брани и выбирают, кому пасть в битве, и решают ее исход.»

Первоначально валькирии были зловещими духами сражений, ангелами смерти, получавшими удовольствие от вида кровавых ран. В конном строю проносились они над полем боя, словно стервятники, и именем Одина вершили судьбы воинов. Избранных героев валькирии уносили в Вальхаллу - "чертог убитых", небесный лагерь дружинников Одина, где те совершенствовали свое военное искусство. В поздних скандинавских мифах образы валькирий романтизировались, и они превратились в дев-щитоносиц Одина, девственниц с золотыми волосами и белоснежной кожей, которые подавали избранным героям еду и напитки в пиршественном зале Вальхаллы. Они кружили над полем битвы в облике прелестных дев-лебедей или всадниц, скачущих на великолепных жемчужных конях-облаках, чьи дождевые гривы орошали землю плодородным инеем и росой.

Согласно англо-саксонским легендам, некоторые из валькирий произошли от эльфов, но большинство из них были дочерьми знатных князей, которые стали валькириями-избранницами богов еще при жизни, и могли превращаться в лебедей.

Современному человеку валькирии стали известны благодаря великому памятнику древней литературы, оставшемуся в истории под именем "Старшая Эдда". Здесь девы-воительницы имели имена, соответствующие их сущности - Гёндуль, Гунн, Рота, Скёгуль, Сигрдрива, Сигрун, Свава, Скульд и другие. Многие из них, наиболее древние, не поддаются переводу. Среди поздних наиболее известны Хлекк ("шум битвы"), Труд ("сила"), Крист ("потрясающая"), Мист ("туманная"), Хильд ("битва"). Образы исландских мифических дев-воительниц послужили основой для создания популярного германского эпоса "Песнь о Нибелунгах". В одной из частей поэмы рассказывается о наказании, которое получила валькирия Сигрдрива, осмелившаяся проявить непослушание богу Одину.

В героических песнях «Старшей Эдды» валькирии приобретают черты женщин-богатырей. Они фигурируют в качестве возлюбленных героев Хельга и Велунда. Валькирию Сигрдриву, в последующей традиции отождествлённую с Брюнхильд, Один наказывает и погружает в сон (она больше не будет участвовать в битвах и выйдет замуж) за то, что она его ослушалась и в поединке между конунгами дала победу не Хьяльм-Гуннару (которому Один обещал победу), а Агнару; её пробуждает великий герой Сигурд («Старшая Эдда», «Речи Сигрдривы»).

Отдав победу в бою конунгу Агнару, а не мужественному Хьяльму-Гуннару, валькирия лишилась права принимать участие в битвах. По приказу Одина она погрузилась в долгий сон, по истечении которого бывшая дева-воительница стала обычной земной женщиной.

Другая валькирия, Брунгильда, после брака со смертным лишилась своей сверхчеловеческой силы, ее потомки смешались с богинями судьбы норнами, прядущими у колодца нить жизни.

Скандинавы верили в то, что, оказывая влияние на победу, девы-воительницы держали в руках судьбу человечества.

Судя по поздним мифам, идеализированные валькирии были созданиями более нежными и чувствительными, нежели их свирепые предшественницы, и часто влюблялись в смертных героев.

Вельва, Вёльва, Вала или Спакуна (др.-исл. Vlva, Vala, Spkona) — в скандинавской мифологии провидица; о существовании у древних германцев женщин-пророчиц, почитаемых как божество, упоминает римский историк Тацит.

В «Старшей Эдде» устами Вельвы передается рассказ о происхождении богов и грядущем конце мира («Прорицание Вельвы»). Вся песнь вложена в уста Вельвы, которая вещает, выполняя просьбу Одина (Один посещает царство мертвых – для того чтоб заставить вёльву открыть тайны грядущего), причём она то говорит о себе в первом лице («великанов я помню» и т. п.), то в третьем («помнит войну сна» и т. п.). Такое чередование встречается в древнеисландских песнях.

«Прорицание Вёльвы» — самая знаменитая из песен «Старшей Эдды». Она содержит картину истории мира от сотворения и золотого века (то есть того, что Вёльва «помнит» или «видела») до его трагического конца — так называемой «гибели богов» — и второго рождения, которое должно быть торжеством мира и справедливости (то есть того, что Вёльва «видит»). Песнь представляет собой богатейшую и единственную в своем роде сокровищницу мифологических сведений. 66 строф – вся история мира

Внимайте мне все

священные роды,[3]

великие с малыми

Хеймдалля дети![4]

Один, ты хочешь,

чтоб я рассказала

о прошлом всех сущих,

о древнем, что помню.

Великанов я помню,

рожденных до века,

породили меня они

в давние годы;

помню девять миров

и девять корней

и древо предела,[5]

еще не проросшее.

3[6]

В начале времен,

когда жил Имир,

не было в мире

ни песка, ни моря,[7]

земли еще не было

и небосвода,[8]

бездна зияла,

трава не росла.[9]

Солнце, друг месяца,[13]

правую руку

до края небес

простирало с юга;

солнце не ведало,

где его дом,

звезды не ведали,

где им сиять,

месяц не ведал

мощи своей.

Ясень я знаю

по имени Иггдрасиль,[22]

древо, омытое

влагою мутной;

росы с него

на долы нисходят;

над источником Урд[23]

зеленеет он вечно.

Мудрые девы[24]

оттуда возникли,

три из ключа

под древом высоким;

Урд имя первой,

вторая Верданди,[25] —

резали руны, —

Скульд[26] имя третьей;

судьбы судили,

жизнь выбирали

детям людей,

жребий готовят.

творение всех существ, в том числе и людей, первая война – между асами и ванами, гибель Бальдра, наказание Локи, грядущая гибель богов

Гарм[52] лает громко

у Гнипахеллира,

привязь не выдержит

вырвется Жадный.[53]

Ей многое ведомо,

все я провижу

судьбы могучих

славных богов.

45[54]

Братья начнут

биться друг с другом,

родичи близкие

в распрях погибнут;

тягостно в мире,

великий блуд,

век мечей и секир,

треснут щиты,

век бурь и волков

до гибели мира;

щадить человек

человека не станет.

Трепещет Иггдрасиль,

ясень высокий,

гудит древний ствол,

турс[58] вырывается.

Хрюм[59] едет с востока,

щитом заслонясь;

Ёрмунганд[60] гневно

поворотился;

змей бьет о волны,

клекочет орел,

павших терзает;

Нагльфар[61] плывет.

С востока в ладье

Муспелля[62] люди

плывут по волнам,

а Локи правит;

едут с Волком

сыны великанов,

в ладье с ними брат

Бюлейста[63] едет.

Сурт[64] едет с юга

с губящим ветви,[65]

солнце блестит

на мечах богов;

рушатся горы,

мрут великанши;

в Хель идут люди,

расколото небо.

Настало для Хлин[66]

новое горе,

Один вступил

с Волком в сраженье,

а Бели убийца[67]

с Суртом схватился, —

радости Фригг[68]

близится гибель.

Солнце померкло,

земля тонет в море,

срываются с неба

светлые звезды,

пламя бушует

питателя жизни,[75]

жар нестерпимый

до неба доходит.

Видит она:

вздымается снова

из моря земля,

зеленея, как прежде;

падают воды,

орел пролетает,

рыбу из волн

хочет он выловить.

Встречаются асы

на Идавёлль-поле,

о поясе мира[76]

могучем беседуют

и вспоминают

о славных событьях

и рунах древних

великого бога.[77]

Снова найтись

должны на лугу

в высокой траве

тавлеи золотые,

что им для игры

служили когда-то.

Заколосятся

хлеба без посева,

зло станет благом,

Бальдр вернется,

жить будет с Хёдом

у Хрофта[78] в чертогах,

в жилище богов —

довольно ли вам этого?

Чертог она видит

солнца чудесней,

на Гимле стоит он,

сияя золотом:

там будут жить

дружины верные,

вечное счастье

там суждено им.

Хтонические чудовища

Хтонические существа (от греч. , «земля, почва») или хтонические чудовища во многих религиях и мифологиях — существа, изначально олицетворявшие собой дикую природную мощь земли, подземное царство и т. д.Среди характерных особенностей хтонических существ традиционно выделяют звероподобие, наличие сверхъестественных способностей, органично сочетающееся с отсутствием созидательного начала, и оборотничеством. К хтоническим существам относились также умершие предки, живущие в загробном мире (преисподней). Хтонический характер имеют и соперники демиурга — владыки преисподней. В славянской традиции к хтоническим существам относились прежде всего гады, в число которых включались и животные, связанные со смертью и потусторонним миром.Хтонические существа связаны также с брачной символикой. Брак героя с хтонической богиней означал овладение землей (страной).

Мл.Э:

34. О детях Локи и связанный Фенрир Волк

Были у Локи и еще дети. Ангрбодой звали одну великаншу из Страны Великанов. От нее родилось у Локи трое детей. Первый сын – Фенрир Волк, другой – Ёрмунганд, он же Мировой Змей, а дочь – Хель. Когда проведали боги, что вырастают эти трое детей в Стране Великанов, – а дознались боги у пророчицы, что ждать им от тех детей великих бед, и чаяли все великого зла от детей такой мерзкой матери и тем паче детей такого отца, – вот и послал богов Всеотец взять тех детей и привести к нему. И когда они пришли к нему, бросил он того Змея в глубокое море, всю землю окружающее, и так вырос Змей, что посреди моря лежа, всю землю опоясал и кусает себя за хвост. А великаншу Хель Один низверг в Нифльхейм и поставил ее владеть девятью мирами, дабы она давала приют у себя всем, кто к ней послан, а это люди, умершие от болезней или от старости. Там у нее большие соленья, и на диво высоки ее ограды и крепки решетки. Мокрая Морось зовутся ее палаты, Голод – ее блюдо. Истощение – ее нож, Лежебока – слуга. Соня-служанка, Напасть – падающая на порог решетка. Одр Болезни – постель. Злая Кручина – полог ее. Она наполовину синяя, а наполовину – цвета мяса, и ее легко признать потому, что она сутулится и вид у нее свирепый.

Волка взрастили асы у себя, и лишь Тюр отваживался кормить его. И когда боги увидели, как быстро он рос со дня на день, – все же пророчества говорили, что рожден он им на погибель, – решили они изготовить крепчайшую цепь. И прозвали ее Ледингом и принесли к волку и подбили его испытать тою цепью свою силу. А волку подумалось, что он ее осилит, и он дал надеть ее на себя. И лишь уперся волк, сразу же лопнула цепь, и так избавился он от Лединга.

Тогда сделали асы другую цепь, вдвое крепче прежнего, и назвали ее Дроми. И стали вновь упрашивать волка испытать цепь, говоря, что он прославится силою, когда не удержит его такая чудо-цепь. Подумал волк: пусть крепка эта цепь, но и силы у него, верно, прибавилось с той поры, когда он разорвал Лединг. Пришло ему тогда на ум, что стоит и отважиться, чтобы стяжать себе славу, и он дал надеть на себя те узы. И когда асы сказали, что, мол, пора, рванулся волк, уперся, да как грянет цепью оземь, так и разлетелись кольца во все стороны. Так освободился он и от Дроми. С тех пор и пошла поговорка: избавился от Лединга и освободился от Дроми, – если кому что стоило большого труда.

Стали тут асы опасаться, что не связать им волка, и Всеотец послал Скирнира, гонца Фрейра, под землю в страну черных альвов к некиим карлам и повелел им изготовить путы, прозванные Глейпнир. Шесть сутей соединены были в них: шум кошачьих шагов, женская борода, корни гор, медвежьи жилы, рыбье дыханье-и птичья слюна. И если ты прежде о таком и не слыхивал, ты можешь и сам, рассудив, убедиться, что нет тут обману: верно, примечал ты, что у жен бороды не бывает, что неслышно бегают кошки и нету корней у гор. И такая же сущая правда и все прочее. Это я тебе рассказал, пусть кое-что из этого и нельзя проверить». Тогда промолвил Ганглери: «И правда, можно поверить, что это так: ясно мне все то, что привел ты сейчас для примеру. А каковы же были собою те путы?». Высокий отвечает: «Рассказать о том нетрудно. Путы были гладки и мягки, как шелковая лента, а насколько прочны они были, это ты сейчас услышишь. Когда асы получили эти путы, они крепко поблагодарили гонца за услугу и поплыли в озеро, что зовется Амсвартнир, к острову Люнгви. Они позвали с собою и Волка и показали ему эту шелковую ленту и подбивали, чтобы он ее разорвал, и говорили, что-де крепче она, чем можно судить по ее толщине, и передавали ее друг другу, и испытывали силою своих рук, но она не рвалась. „Но, – говорили они, – Волк ее все ж таки порвет“. Тогда отвечает Волк: „Как погляжу я на эту ленточку, не стяжать мне через нее славы, хоть бы и разорвал я ее на куски. Если же есть в ней секрет или хитрость, хоть и кажется лента маленькой, не бывать ей на моих ногах!“. Тогда асы сказали, что ему легко разорвать столь тонкую шелковую ленточку, если прежде он поломал толстую железную цепь. „А если не удастся тебе порвать эту ленту, то уж и богов ты не напугаешь, и мы тебя тогда отпустим“. Волк отвечает: „Если вы свяжете меня так, что мне не вырваться, то поздно мне будет ждать от вас пощады. Не по душе мне, чтобы вы надевали на меня эти путы. И, чем обвинять меня в трусости, пусть лучше один из вас вложит мне в пасть свою руку в залог того, что все будет без обмана“. Тогда переглянулись асы и подумали, что вот прибавилось им заботы: никому не хотелось лишаться руки. И лишь Тюр наконец протянул правую руку и вложил ее Волку в пасть. И когда Волк уперся лапами, путы стали лишь крепче, и чем больше он рвался, тем сильнее они врезались в его тело. Тогда все засмеялись, кроме Тюра: он ведь поплатился рукою.

Увидев, что волк связан надежно, асы взяли конец пут, прозываемый Гельгья, и протянули его сквозь большую каменную плиту – она называется Гьёлль, – и закопали ту плиту глубоко в землю. Потом они взяли большой камень, Твити, и зарыли его еще глубже, привязав к нему конец пут. Волк страшно разевал пасть и метался и хотел всех покусать. Они же просунули в пасть ему меч: рукоять уперлась под язык, а острие – в небо. И так распирает меч ему челюсть. Дико он воет, и бежит слюна из его пасти рекою, что зовется Вон.[96] И так он будет лежать, пока не придет конец света».

Тогда промолвил Ганглери: «Мерзких детей породил Локи, но большое могущество у этих детей. Отчего же не убили боги Волка, если ждут они от него большого зла?». Высокий отвечает: «Так чтили боги свое святилище и свой кров, что не хотели осквернять их кровью Волка, хоть и гласят пророчества, что быть ему убийцею Одина».

«Были у Локи и еще дети. Ангрбодой звали одну великаншу из Страны Великанов. От нее родилось у Локи трое детей. Первый сын – Фенрир Волк, другой – Ёрмунганд, он же Мировой Змей, а дочь – Хель. Когда проведали боги, что вырастают эти трое детей в Стране Великанов, – а дознались боги у пророчицы, что ждать им от тех детей великих бед, и чаяли все великого зла от детей такой мерзкой матери и тем паче детей такого отца, – вот и послал богов Всеотец взять тех детей и привести к нему. И когда они пришли к нему, бросил он того Змея в глубокое море, всю землю окружающее, и так вырос Змей, что посреди моря лежа, всю землю опоясал и кусает себя за хвост.

А великаншу Хель Один низверг в Нифльхейм и поставил ее владеть девятью мирами, дабы она давала приют у себя всем, кто к ней послан, а это люди, умершие от болезней или от старости. Там у нее большие соленья, и на диво высоки ее ограды и крепки решетки. Мокрая Морось зовутся ее палаты, Голод – ее блюдо. Истощение – ее нож, Лежебока – слуга. Соня-служанка, Напасть – падающая на порог решетка. Одр Болезни – постель. Злая Кручина – полог ее. Она наполовину синяя, а наполовину – цвета мяса, и ее легко признать потому, что она сутулится и вид у нее свирепый.

Мировой змей

Ермунгад, Ёрмунгад - (сканд. букв. «великанский посох»), Мидгардорм (др.-исл. Mitgardsormr, «змей Мидгарда»), в скандинавской мифологии мировой змей, одно из трёх хтонических чудовищ. Ёрмунгад живёт в мировом океане, окружая обитаемую землю - Мидгард. Название «змей Мидгарда», по-видимому, свидетельствует о том, что первоначально он был позитивным элементом пространственной системы мира в скандинавской мифологии.

Древняя скандинавская легенда повествует о том, что восток Мидгарда — Средней части мира населенной людьми, — живет в Железном лесу старая великанша. Она породила многих сыновей-чудовищ. Было предсказано, что они принесут богам несчастье, особенно же опасны гигантский волк Фенрир и чудовище змей Ермунганд.
Боги задумали предотвратить события. Они бросили змея глубокое море, окружавшее землю, и решили, что обезопасили себя. Но от судьбы не уйти никому — даже богам. Ермунгад вскоре так вырос, что опоясал землю и начал сотрясать весь мир кусая себя за хвост. В день конца света, гибели богов. Ермунганд выбрался на сушу изрыгая в великанском гневе столько яду, что напитал им и воздух, и воды.
В поэзии скальдов, в «Песни о Хюмире» («Старшая Эдда») и в рассказе «Младшей Эдды» о приключениях Тора в стране великанов Утгарде или Ётунхейме рассказывается о попытке Тора - его главного противника - поднять Ермунгада из океана (мотив «рыбной ловли Тора»). В последней битве перед гибелью мира (см. Рагнарёк) Тор и Ермунгад снова сражаются, Тор поражает змея, но сам умирает от изрыгаемого змеем яда. Битва Тора и мирового змея была популярной темой изображения на щитах (о чём свидетельствуют т. н. щитовые драпы - особый вид стихотворений скальдов). Этот же сюжет запечатлен на руническом камне на острове Мэн (в Ирландском море). Борьба бога-громовника и змея - важнейший мотив индоевропейской мифологии.

Ермунгад гневно
поворотился,
змей бьет о волны...
Солнце померкло,
земля стонет в море,
срываются с неба
светлые звезды,
пламя бушует,
жар нестерпимый
до неба доходит...
земля стонет в море,
срываются с неба
светлые звезды,
пламя бушует,
жар нестерпимый
до неба доходит...

Волк Фенрир

В скандинавской мифологии Фенрисульфр или просто Фенрир был огромным волком-монстром,сыном Локи и гигантши Ангрбода. Он связан богами,но предсказано,что когда он вырастет,то разорвет свои оковы и загрызет Одина, а день Рагнарёк (конец света).После убийства Одина он будет порабощен его сыном- Видаром (сын гигантши Грид) и заколот им же в сердце. Важное упоминание о Фенрире дается в "Гюлвагинтском" разделе Старшей Эдды, где Локи угрожает Тор уничтожением Фенрира, т.к тот должен был убить Одина. У Фенрира также есть 2 сына: Хати (в мифологии-это волк,что преследует луну по небу) и Сколл(волк, что преследует солнце),которые преследуют колесницу Арвакра ("ранний" - конь в солнечной колеснице) и Альсвиора. После того, как Один заточил детей Локи в подземный мир( Хель) и воды океана( Ёрмунгдар),то привязал Фенрира на 2 цепи: одна из железа Лооингр и 2-ая из более прочного железа Дроми, так что отважится кормить растущего зверя смог лишь бог Тур. Но чтобы заточить зверя надо было хитростью заставить принять эти цепи, тогда Один и остальные боги отправились на остров Лингви ("поросший вереском") в озере Амсвартнир"черно-красное",чтобы вызвать Фенрира и предложить ему сломать те цепи, что они принесли. Он заметил на сколько тонки и слабы цепи Глеифир(которые выковыл гном специально для того, чтобы вечно держать такого зверя: из шума кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил, рыбьего дыхания и птичьей слюны), и согласился на сделку, но при условии,что один из богов согласится положить руку ему в пасть, пока он будет пытаться разорвать их, как заголог того, что произойдет, если он не сумеет их разорвать. Никто не соглашался из богов, пока вперед не вышел Тур и не положил свою руку в пасть к Фенриру. Фенрир пытался разорвать цепи, но чем больше он тянул,тем туже они врезались в него и когда боги отказались его освободить, то он откусил руку Туру(которого после прозвали «соединенный с волком»).Так был окончательно пленен Фенрир до того рокового дня, когда он должен исполнить свое предназначение и погубить весь мир.

Великанша Хель

Хель, в скандинавской мифологии царство мертвых (в подземном мире) (называемое также Нифльхель) и хозяйка этого царства . Хель помещается под одним из корней ясеня Иггдрасиль. У врат Хель течет река Гьёлль, мост через которую охраняет дева Модгуд. Одновременно (в горизонтальной проекции скандинавской пространственной модели) Хель помещается на севере («Младшая Эдда»: «а дорога в Хель идет вниз и к северу»). «Младшая Эдда» красочно описывает хозяйку царства мертвых и ее селения с высокими оградами и крепкими решетками. Она сама — наполовину синяя, наполовину — цвета мяса; она сутулится и имеет свирепый вид. Ее палаты зовутся Мокрая морось. Один отправляется в Хель узнать судьбу своего сына Бальдра, а Хермод (брат Бальдра) — с просьбой отпустить того из Хель. Поздним и специфически скандинавским является противопоставление Хель как подземного царства для мертвых (Снорри в «Младшей Эдде», явно под впечатлением представления о христианском аде, говорит даже, что оно предназначено для дурных людей) небесному царству мертвых для избранных — Вальхалле. В битве перед концом мира (см. Рагнарёк) корабль мертвецов, ведомый Локи или великаном Хрюмом, плывет к месту последней битвы, в которой мертвецы из Хель выступают на стороне хтонических сил, а павшие воины — эйнхерии из Вальхаллы — на стороне богов.

Значительное место в исландской мифологии занимает эсхатологическая концепция — комплекс представлений о конце мира. Наименование этого этапа мировой истории — «Рагнарёк». Вся исландская мифология проникнута эсхатологическим предчувствием гибели мира.

Рагнарёк (Рагнарок, нем. Ragnark) в германо-скандинавской мифологии — гибель богов (судьба богов) и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами.

Этимология

Древнескандинавское Ragnarkr: ragna — род. падеж от regin — «владыки», «великие»; rk — «рок». Таким образом, «Рагнарёк» буквально значит «рок владык», по смыслу — «рок богов». Младшая Эдда ввела в обращение ошибочный вариант «закат…» или «сумерки богов» от др.-исл. rkkr — «закат» .

Описание

Основной замысел «Прорицания вёльвы» состоит в описании конечной судьбы мира и космогоническая часть включена в песню для цельности повествования. Она является прологом к основной — эсхатологической — части.

В полную силу эсхатологические настроения начинают звучать после описания гибели Бальдра. Бальдр — сын Одина, самый светлый из богов. Миф о его гибели подробно изложен в Младшей Эдде. Убийство Бальдра подстроил ас Локи — демоническая фигура, чьи козни неоднократно ставили асов на грань гибели, от которой сам же Локи, как правило, их и спасал. Локи является отцом тех чудовищ, которые уничтожат богов в Последней Битве. Убийством Бальдра он начинает отсчет последних дней мира.

Эсхатологическая часть «Прорицания вёльвы» открывается упоминанием о рождении Фенрира — Мирового Волка, главного противника богов в Последней Битве. Фенрир был рожден еще в начале мира. Его отец — ас Локи, а мать — великанша Ангрбода («сулящая горе») из Железного Леса.

Ас Хеймдалль — страж богов — трубит в свой рог Гьяллархорн, и тем возвещает конец мира.

Напряжение песни нарастает. Трепещет мировая ось — ясень Иггдрасиль, связующий нижний, срединный и верхний миры. Рвется из своих цепей Фенрир — Мировой Волк, скованный асами в начале времен.

Враги асов движутся к полю Последней Битвы: великаны во главе с Хрюмом, Мировой Змей Ёрмунганд, сыны Муспелля. Врагами наполнен Нагльфар — корабль, построенный из ногтей мертвецов.

Обе приведенные строфы начинаются с указания стороны света: враги наступают на асов с востока. Всякое направление в пространстве имело в древних культурах свою смысловую нагрузку. У германских народов как «позитивные» направления рассматривались Юг и Запад, а как «негативные» — Север и Восток

Наступает огненный исполин Сурт, пылает пламя, блещут мечи, гибнут люди.

Кульминация песни — это описание самой Последней Битвы.

Три строфы посвящены Последней Битве, и все они наполнены смертью — смертью предвиденной и предчувствованной.

Всеотец Один гибнет в пасти Мирового Волка, но его сын Видар Молчаливый мстит за отца и убивает главного противника асов.

Могучий Тор, оборонявший от великанов и иных чудовищ Асгард и Мидгард (небесный град богов и срединный мир людей) убивает Мирового Змея и сам падает мертвым.

Видя, что ни зло, ни добро не могут победить, великан Сурт соберёт всю убийственную мощь подвластного ему огня и обрушит её на землю, закончив таким образом битву Тьмы и Света.

Мир гибнет от огня и тонет в море — вечном символе предмирового и послемирового Хаоса

После гибели этого мира приходит мир грядущий.

Но за гибелью мира последует его возрождение: выживут и поселятся на месте, где раньше была долина Идаволл (в центре Асгарда) сыновья Одина — Видар и Вали, и сыновья Тора — Магни и Моди, которые унаследуют молот Мьёльнир. Возвратятся из царства мёртвых и примирятся между собой Бальдр и его убийца — слепой бог Хёд. Выживут, укрывшись в роще Ходдмимир, и два человека — Лив и Ливтрасир, которые вновь дадут начало человеческому роду.

В космогонической части песни постоянно подчеркивалось, что мир создавался творящей волей асов. Однако новый мир не творится асами, он просто тихо приходит после огненного конца. И асы, живущие в новом мире (главным образом — из младшего поколения богов), уже не творят, а беседуют о прошлом и играют. Грядущий мир будет совершеннее мира нынешнего.

Возвращение Бальдра — одно из центральных событий нового мира. Павший жертвой зависти Локи и несчастного случая он возвращается из подземного царства смерти в земной мир и живет вместе с Хёдом, своим невиновным убийцей, которого в прошлом мире постигла смерть в порядке мести.

Вечное счастье в золотом чертоге суждено тем из людей, кто верно сражался в Последней Битве и погиб в ней вместе с асами.

Мл.Э.

51. О Гибели Богов

Тогда Ганглери сказал: «Что можно поведать о Гибели Богов? Мне не довелось прежде слышать об этом». Высокий отвечает: «Много важного можно о том поведать. И вот первое: наступает лютая зима, что зовется Фимбульветр.[162] Снег валит со всех сторон, жестоки морозы, и свирепы ветры, и совсем нет солнца. Три таких зимы идут сряду, без лета. А еще раньше приходят три зимы другие, с великими войнами по всему свету. Братья из корысти убивают друг друга, и нет пощады ни отцу, ни сыну в побоищах и кровосмешении. Так говорится об этом в „Прорицании вельвы“:

Братья начнут

Биться друг с другом,

родичи близкие

в распрях погибнут;

тягостно в мире,

великий блуд,

век мечей и секир,

треснут щиты,

век бурь и волков

до гибели мира.» [163]

И тогда свершится великое событие: Волк поглотит солнце, и люди почтут это за великую пагубу. Другой же волк похитит месяц, сотворив тем не меньшее зло. Звезды скроются с неба. И вслед за тем свершится вот что: задрожит вся земля и горы так, что деревья повалятся на землю, горы рухнут, и все цепи и оковы будут разорваны и разбиты. И вот Фенрир Волк на свободе, и вот море хлынуло на сушу, ибо Мировой Змей поворотился в великанском гневе и лезет на берег. И вот поплыл корабль, что зовется Нагльфар. Он сделан из ногтей мертвецов. Потому-то не зря предостерегают, что всякий, кто умрет с неостриженными ногтями, прибавит материала для Нагльфара, а боги и люди желали бы, чтобы не был он скоро построен. Но плывет Нагльфар, подхвачен морем. Правит им великан по имени Хрюм. А Фенрир Волк наступает с разверстою пастью: верхняя челюсть до неба, нижняя-де земли. Было бы место, он и шире бы разинул пасть. Пламя пышет у него из глаз и ноздрей. Мировой Змей изрыгает столько яду, что напитаны ядом и воздух, и воды. Ужасен Змей, и не отстанет он от Волка. В этом грохоте раскалывается небо, и несутся сверху сыны Муспелля. Сурт скачет первым, а впереди и позади него полыхает пламя. Славный у него меч: ярче свет от того меча, чем от солнца. Когда они скачут по Биврёсту, рушится этот мост, как уже говорилось. Сыны Муспелля достигают поля, что зовется Вигрид. Туда же прибывают и Фенрир Волк с Мировым Змеем. Локи тоже там, и Хрюм, а с ним все инеистые великаны. За Локи же следуют спутники Хель. Но сыны Муспелля стоят особым войском, и на диво светло то войско. Поле Вигрид простирается на сто переходов в каждую сторону.

Когда свершились все эти события, встает Хеймдалль и трубит громогласно в рог Гьяллархорн, будит всех богов, и они собираются на тинг. Вслед за тем Один скачет к источнику Мимира и испрашивает совета у Мимира для себя и своего воинства.

Трепещет ясень Иггдрасиль, и исполнено ужаса все сущее на небесах и на земле. Асы и все эйнхерии вооружаются и выступают на поле битвы. Впереди едет Один в золотом шлеме и красивой броне и с копьем, что зовется Гунгнир. Он выходит на бой с Фенриром Волком. Тор с ним рядом, но он не может прийти ему на помощь: он положил все силы на битву с Мировым Змеем. Фрейр бьется в жестокой схватке с Суртом, пока не падает мертвым. А погубило его то, что нет при нем доброго меча, отданного Скирниру. Тут вырывается на свободу пес Гарм, привязанный в пещере Гнипахеллир. Нет его опасней. Он вступает в бой с Тюрем, и они поражают друг друга насмерть. Тор умертвил Мирового Змея, но, отойдя на девять шагов, он падает наземь мертвым, отравленный ядом Змея. Волк проглатывает едина, и тому приходит смерть. Но вслед за тем выступает Видар и становится ногою Волку на нижнюю челюсть. На той ноге у него башмак, веки вечные собирался он по куску. Он сделан из тех обрезков, что остаются от носка или от пятки, когда кроят себе башмаки. И потому тот, кто хочет помочь асам, должен бросать эти обрезки. Рукою Видар хватает Волка за верхнюю челюсть и разрывает ему пасть. Тут приходит Волку конец. Локи сражается с Хеймдаллем, и они убивают друг друга. Тогда Сурт мечет огонь на землю и сжигает весь мир.

Так сказано о том в «Прорицании вельвы»:

Хеймдалль трубит,

поднял он рог,

с черепом Мимира

Один беседует.

Трепещет Иггдрасиль,

ясень высокий,

гудит древний ствол,

турс[164] вырывается.

Что же с асами?

Что же с альвами?

Гудит Ётунхейм,

асы на тайге;

карлики стонут

пред каменным

входом в скалах родных —

довольно ль вам этого?

Хрюм едет с востока,

щитом заслонясь;

Ёрмунганд гневно

поворотился;

змей бьет о волны,

клекочет орел,

павших терзает;

Нагльфар плывет.

С востока в ладье

Муспелля люди

плывут по волнам,

а Локи правит:

едут с Волком

сыны великанов,

в ладье с ними

брат Бюлейста[165] едет.

Сурт едет с юга

с губящим ветви,[166]

солнце блестит

на мечах богов;

рушатся горы,

мрут великанши,

в Хель идут люди,

расколото небо.

Настало для Хлин[167]

новое горе,

Один вступил

с Волком в сраженье,

а Бели убийца[168]

С Суртом схватился, –

радости Фригг[169]

близится гибель.

Сын тут приходит

Отца Побед,[170]

Видар, для боя

со зверем трупным;[171]

меч он вонзает.

мстя за отца. –

в сердце разит он

Хведрунга сына.[172]

Тут славный приходит

Хлодюн потомок.[173]

со змеем идет

биться сын Одина,

в гневе разит

Мидгарда страж,

все люди должны

с жизнью расстаться.

Солнце померкло,

земля тонет в море,

срываются с неба

светлые звезды,

пламя бушует

питателя жизни.[174]

жар нестерпимый

до неба доходит.[175]

А здесь сказано так:

Вигрид – равнина,

где встретится Сурт

в битве с богами;

по сто переходов

в каждую сторону

поле для боя.[176]

52. Что останется после рагнарёка

Тогда Ганглери молвил: «Что же будет потом, когда сгорят небеса, земля и целый мир, и погибнут все боги, эйнхерии и весь род людской? Ведь раньше вы сказывали, что каждый человек будет вечно жить в одном из миров».

Тогда отвечает Третий: «Есть среди обиталищ много хороших и много дурных. Лучше всего жить в Гимле, на небесах. Добрые напитки достанутся и тем, кто вкушает блаженство в чертоге по прозванию Бримир. Он стоит на Окольнире.[177] Прекрасный чертог стоит и на Горах Ущербной Луны, он сделан из красного золота, и зовут его Синдри. В этом чертоге будут жить хорошие, праведные люди. На Берегах Мертвых есть чертог огромный и ужасный, дверью на север. Он весь свит из змей, как плетень. Змеиные головы смотрят внутрь чертога и брызжут ядом, и оттого по чертогу текут ядовитые реки. Те реки переходят вброд клятвопреступники и злодеи-убийцы, как здесь сказано:

Видела дом

далекий от солнца,

на Береге Мертвых,

дверью на север;

падали капли

яда сквозь дымник;

из змей живых

сплетен этот дом.

Там она видела —

шли чрез потоки

поправшие клятвы,

убийцы подлые.[178]

Но хуже всего в потоке Кипящий Котел:

Нидхёгг там гложет

трупы умерших».

53. Кто выживет в рагнарёк

Тогда молвил Ганглери: «Будет ли жив тогда кто-нибудь из богов? И останется ли хоть что-нибудь от земли и от неба?».

Высокий отвечает: «Поднимется из моря земля, зеленая и прекрасная. Поля, незасеянные, покроются всходами. Живы Видар и Вали, ибо не погубили их море и пламя Сурта. Они селятся на Идавёлль-поле, где прежде был Асгард. Туда приходят и сыновья Тора – Моди[179] и Магни[180] и приносят с собою молот Мьёлльнир. Вскоре возвращаются из Хель Бальдр с Хёдом. Все садятся, рядом и ведут разговор, вспоминая свои тайны и беседуя о минувших событиях, о Мировом Змее и о Фенрире Волке. Находят они в траве золотые тавлеи, которыми владели асы. Так здесь сказано:

Будут Видар и

Вали в Асгарде жить,

когда пламя погаснет,

Моди и Магни

Мьёлльнир возьмут,

когда Вингнир погибнет.[181]

А в роще Ходдмимир от пламени Сурта укрылись два человека – Лив[182] и Ливтрасир.[183]

Утренняя роса служит им едою. И от них-то пойдет столь великое потомство, что заселит оно весь мир, как здесь сказано:

Спрячется Лив

И Ливтрасир с нею

В роще Ходдмимир;

будут питаться

росой по утрам

и людей породят.[184]

И, верно, покажется тебе чудесным, что солнце породило дочь, не менее прекрасную, чем оно само, и дочь последует путем матери, как здесь говорится:

Прежде, чем Волк

Альврёдуль[185] сгубит,

дочь породит она;

боги умрут,

и дорогою матери

PAGE \* MERGEFORMAT1

Мифологические существа