Языковая и концептуальная картина мира
Лекция 2
ЛЕКЦИЯ 3
План
1. Языковая и концептуальная картина мира.
2. Концепт. Структура концепта.
3. Языковая личность.
4. Этнолингвистика как ядро лингвокультурологии.
5. Язык и этнос. Этнокультура.
6. Этническая ментальность.
Основная литература: 1. Хроленко с.42-54, с.54-61, 61-78, 89-9. 2. Язык и Культура с.29-35. с.55-59, 66-77, 109-139. 3.Попова, Стернин с.50-61. 4. Маслова с. 7- 10, с.117-137
- Языковая и концептуальная картина мира.
Лингвокультурология охватывает широкий спектр проблем: язык – мышление – психология (менталитет) народа – культура. Она занимается особенностями всей семантической системы конкретного языка как достояния того или иного этноса.
Основными терминами лингвокультурологии являются: «картина мира», «концепт», «концептуальный анализ».
В современной литературе «картина мира» (далее – КМ) соотносима с содержанием сознания и описывается как система представлений человека об окружающей действительности, своего рода «встроенный в сознание концептуальный каркас, включающий как невербальные, так и вербализованные модели» (Борухов 1991: 109). Мир в человеческом сознании процеживается через сетку этих моделей и соответствующим образом трансформируется, категоризируется, интерпретируется (Колшанский 1990, Давыдов 1991, Руднев 1997). Каждый язык по-своему членит мир, т.е. имеет свой способ его концептуализации. Отсюда заключаем, что каждый язык имеет особую картину мира, и языковая личность обязана организовывать содержание высказывания в соответствии с этой картиной. И в этом проявляется специфически человеческое восприятие мира, зафиксированное в языке.
Язык есть важнейший способ формирования и существования знаний человека о мире. Отражая в процессе деятельности объективный мир, человек фиксирует в слове результаты познания. Совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме, представляет собой то, что в различных концепциях называется то как «языковой промежуточный мир», то как «языковая репрезентация мира», то как «языковая модель мира», то как «языковая картина мира». В силу большей распространенности мы выбираем последний термин.
Понятие картины мира (в том числе и языковой) строится на изучении представлений человека о мире. Если мир -- это человек и среда в их взаимодействии, то картина мира -- результат переработки информации о среде и человеке. Таким образом, представители когнитивной лингвистики справедливо утверждают, что наша концептуальная система, отображенная в виде языковой картины мира, зависит от физического и культурного опыта и непосредственно связана с ним.
Языковая картина мира не стоит в ряду со специальными картинами мира (химической, физической и др.), она им предшествует и формирует их, потому что человек способен понимать мир и самого себя благодаря языку, в котором закрепляется обще ственно-исторический опыт -- как общечеловеческий, так и национальный. Последний и определяет специфические особенности языка на всех его уровнях. В силу специфики языка в сознании его носителей возникает определенная языковая картина мира, сквозь призму которой человек видит мир.
- Концепт. Структура концепта.
Концепт - явление того же порядка, что и понятие. По своей внутренней форме в русском языке слова концепт и понятие одинаковы. В научном языке эти два слова также иногда выступают как синонимы, одно вместо другого. Но так они употребляются лишь изредка. В настоящее время они довольно четко разграничены.
Концепт и понятие - термины разных наук; второе употребляется главным образом в логике и философии, тогда как первое, концепт, является термином в одной отрасли логики - в математической логике, а в последнее время закрепилось также в науке о культуре, в культурологии, и является главным термином Словаря «Константы: словарь русской культуры».
Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее. (Ю.С.Степанов)
Возьмем, например, представления рядового человека, не юриста, о «законном» и «противозаконном», - они концентрируются прежде всего в концепте «закон». И этот концепт существует в сознании (в ментальном мире) такого человека, конечно, не в виде четких понятий о «разделении властей», об исторической эволюции понятия закона, и т.п. Тот «пучок» представлений, понятий, знаний, ассоциаций, переживаний, который сопровождает слово закон, и есть концепт «закон». В отличие от понятий в собственном смысле термина (таких, скажем, как «постановление», «юридический акт», «текст закона» и т.п.), концепты не только мыслятся, они переживаются. Они - предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений. Концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека.
А) Структура концепта и его реальность
У концепта сложная структура.
а. Понятие в современной логике и языкознании
В понятии, как оно изучается в логике и философии, различают объем - класс предметов, который подходит под данное понятие, и содержание - совокупность общих и существенных признаков понятия, соответствующих этому классу.
Говоря проще - значение слова - это тот предмет или те предметы, к которым это слово правильно, в соответствии с нормами данного языка применимо, а концепт это смысл слова. В науке о культуре термин концепт употребляется, - когда абстрагируются от культурного содержания, а говорят только о структуре, - в общем так же, как в математической логике. Так же понимается структура содержания слова и в современном языкознании.
Значение иначе называется «денотатом» (смысловой компонент – денотативное значение языкового знака, эмоционно-оценочный компонент значення – конотативное значение языкового знака).
«Смысл - это путь, которым люди приходят к имени», - это слова известного логика и математика Готтлоба Фреге (1848-1925).
б. Концепт в культуре
Совершенно очевидно, что культурный концепт включает в себя три компонента, которые отражены в существующем в нашем сознании «концепте» (например день 23 февраля и день 8 марта). Но отражены они по-разному, с разной степенью актуальности, как разные компоненты этого концепта. Компонент (1) является наиболее актуальным, собственно, он-то и составляет основной признак в содержании концепта «праздник». Компонент (2) все еще участвует в понятии «праздник», но не столь живо, не столь «горячо», образуя его как бы дополнительный, не активный, «пассивный» признак. Компонент (3) уже не осознается в повседневной жизни, но является «внутренней формой» этого концепта. Этот признак определяет конкретные календарные даты проведения того и другого праздника, прямо указывая на эти даты; он же определяет в конечном счете и главный концептуальный признак - связь первого праздника с мужчинами, а второго с женщинами; наконец, этот компонент определяет и название праздников, их словесную форму - Двадцать третье февраля, Восьмое марта.
Итак, мы обнаружили здесь три компонента, или три «слоя», концепта: (1) основной, актуальный признак; (2) дополнительный, или несколько дополнительных, «пассивных» признаков, являющихся уже неактуальными, «историческими»; (3) внутреннюю форму, обычно вовсе не осознаваемую, запечатленную во внешней, словесной форме. С такими же компонентами, или «слоями», мы будем иметь дело в других концептах и явлениях духовной культуры вообще и современной русской в частности.
Ю.С. Степанов выделяет в концепте:
1) "буквальный смысл" или "внутреннюю форму";
2) "пассивный", "исторический" слой;
3) новейший, актуальный и активный слой;
4) многослойную структуру, генетически обусловленную некоторым гипотетичес ки реконструируемым прообразом. Концепт - исторически сложившееся напласто вание смыслов или эволюционно-семиотический ряд;
5) мета-позицию - "парение" над словами и вещами;
6) границу его познания - "сверху" - сфера абстрактных определений, "снизу" -сфера индивидуального опыта; но в конечном счете можно "довести свое описание (концепта) лишь до определенной черты, за которой лежит некая духовная реаль ность, которая не описывается, но лишь переживается".
По мнению В.И. Карасика, концепт включает в себя три типа содержания: образное, понятийное и ценностное: «Образная сторона концепта – это зрительные, слуховые, тактильные, вкусовые, воспринимаемые обонянием характеристики предметов, явлений, событий, отраженных в нашей памяти, это релевантные признаки практического знания. Понятийная сторона концепта – это языковая фиксация концепта, его обозначение, описание, приз- наковая структура, дефиниции, сопоставительные характеристики данного концепта по отношению к тому или иному ряду концептов, которые никогда не существуют изолированно, их важнейшее качество – голографическая многомерная встроенность в систему нашего опыта. Ценностная сторона концепта – важность этого психического образования как для индивидуума, так и для коллектива. Ценностная сторона концепта является определяющей для того, чтобы концепт можно было выделить» (Карасик 2001).
В современной лингвистике выделяются два основных подхода к изучению концепта: лигвокультурологический и семантико-когнитивный.
При когнитивном подходе к концепту в центре внимания оказывается сознание человека, мыслительные образы, стоящие за словесными знаками и вычленяемые путем анализа семной и семантической структур слова, характеристик его сочетаемости: «Концепт – принадлежность сознания человека, глобальная единица мыслительной деятельности, квант структурированного сознания» (Попова, Стернин 2005: 7).
При лингвокультурологическом подходе внимание концентрируется на культурной составляющей концепта: «Концепт – это единица коллективного знания/сознания (отправляющая к высшим духовным ценностям), имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой» (Воркачев 2001: 41). Под лингвокультурным концептом понимается многомерное ментальное образование, включающее в себя ценностный набор понятий и образные элементы текста. Принципиальное отличие культурного концепта от других применяющихся в современной науке условных ментальных единиц состоит в том, что для концепта, при всей его многомерности, характерен пример ценностного отношения его к отражаемому объекту.
Таким образом, концепты широко используются как когнитологами для изучения механизмов представления знания, так и лингвокультурологами, усматривающими эвристическую ценность концепта в возможности проникновения в глубинные слои культуры и национального сознания, что и определяет особенность современных лингвокультурологических исследований (Вежбицкая 1982, 1997; Степанов 1997; Чернейко 1995; Бабушкин 1996; Воркачев 2001; Рахилина 2000; Тильман 1999 и др.).
Названные подходы к изучению концепта не противоречат друг другу и могут быть продуктивно использованы в различных работах: исследования лингвистов, работающих в рамках семантико-когнитивного подхода, предлагают стройную методику моделирования структуры концепта и помогают вычленить и определить основные ядерные признаки концепта, проявляющиеся в языке, а работы лингвокультурологов демонстрируют обширные возможности для выхода исследования в культурное пространство, в котором также отражаются определенные стороны концепта.
3. Языковая личность.
Наиболее полно понятие языковой личности в современном языкознании представил Ю.Н. Караулов в работе «Русская языковая личность и задачи её изучения».
Под языковой личностью понимают совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью. В этом определении соединены способности человека с особенностями порождаемых им текстов. Три выделенные Карауловым в дефиниции аспекта анализа текста сами по себе всегда существовали по отдельности как внутрилингвистические и вполне самостоятельные задачи.
"За каждым текстом стоит языковая личность".
Структура языковой личности представляется состоящей из трех уровней: 1) вербально-семантического, предполагающего для носителя нормальное владение естественным языком, а для исследователя — традиционное описание формальных средств выражения определенных значений; 2) когнитивного, единицами которого являются понятия, идеи, концепты, складывающиеся у каждой языковой индивидуальности в более или менее упорядоченную, более или менее систематизированную "картину мира", отражающую иерархию ценностей. Когнитивный уровень устройства языковой личности и ее анализа предполагает расширение значения и переход к знаниям, а значит, охватывает интеллектуальную сферу личности, давая исследователю выход через язык, через процессы говорения и понимания — к знанию, сознанию, процессам познания человека; 3) прагматического, заключающего цели, мотивы, интересы, установки и интенциональности. Этот уровень обеспечивает в анализе языковой личности закономерный и обусловленный переход от оценок ее речевой деятельности к осмыслению реальной деятельности в мире.
Психологический аспект в изучении языковой личности представлен очень сильно, он пронизывает не только два последние — когнитивный и прагматический уровни, — но и первый, поскольку основывается на заимствованных из психологии идеях его организации в виде ассоциативно-вербальной сети. Но в то же время психологическая глубина представления языковой личности лингвистическими средствами не идет ни в какое сравнение с глубиной представления личности в психологии. Перефразируя крылатое выражение, можно сказать, что лингвист, обращаясь к языковой личности, оставляет вне поля своего внимания важнейшие с психологических позиций аспекты личности, раскрывающие ее именно не как собирательное представление о человеке, а как конкретную индивидуальность.
Языковедческий подход раскрывает и новые возможности для конкретного и конструктивного наполнения некоторых важных, но слишком обобщенных и потому трудных для оперирования ими понятий. Возьмем такое, чисто философское понятие, как мировоззрение. С учетом того содержания, которое я вложил в характеристику уровней в структуре языковой личности, могу дать методическое определение этого понятия: мировоззрение есть результат соединения когнитивного уровня с прагматическим, результат взаимодействия системы ценностей личности, или "картины мира", с ее жизненными целями, поведенческими мотивами и установками, проявляющийся, в частности, в порождаемых ею текстах. Лингвистический анализ этого материала (при достаточной протяженности текстов) позволяет реконструировать содержание мировоззрения личности. Причем для такого анализа вовсе не обязательно располагать связными текстами, достаточен определенный набор речевых произведений отрывочного характера (реплик в диалогах и различных ситуациях, высказываний длиной в несколько предложений и т.п.), но собранных за достаточно длительный промежуток времени. Этот материал я (Ю.Н.Караулов) называю дискурсом. Примером дискурса может служить сумма высказываний какого-нибудь персонажа художественного произведения, который выступает в этом случае как модель реальной языковой личности.
Таким образом, уже в самом выборе языковой личности в качестве объекта лингво-психологического изучения заложена потребность комплексного подхода к ее анализу, возможность и необходимость выявления на базе дискурса не только ее психологических черт, но философско-мировоззренческих предпосылок, этно-национальных особенностей, социальных характеристик, историко-культурных истоков.
4) Этнолингвистика как ядро лингвокультурологии.
В начале будет уместным остановиться на вопросе: что именно отличает лингвокультурологию, как она понимается нами, от успешно развивающихся этнолингвистики и лингвострановедения?
Н.И.Толстой определил этнолингвистику как направление в языкознании, исследующее "соотношения и связи языка и духовной культуры языка и народного менталитета, языка и народного творчества, в их взаимозависимости и разного рода корреспонденции". Программа этнолингвистики осуществляется в настоящее время в исторической ретроспективе и преимущественно на материале славянских языков. Ее материал — фольклорные тексты, ритуалы религиозного и бытового характера, ее цель — реконструкция по этим данным культуры этноса и воплощенного в его языке языкового образа мира.
Лингвокультурология, наоборот, ориентирована на изучение корреспонденции языка и культуры в их синхронном взаимодействии. В.Н.Телия определяет лингвокультурологию как дисциплину, исследующую "прежде всего живые коммуникативные процессы и связь используемых в них языковых выражений с синхронно действующим менталитетом народа". С другой стороны, Лингвокультурология отличается от этнолингвистики материалом и целью: она не нацелена исключительно на выявление народных стереотипов, дающих доступ к "фольклорной", этнической картине мира. Ее цель - то, что можно назвать обыденной картиной мира, представленной в повседневной речи носителей языка и имеющей "фундамент" и корреляции в различных дискурсах (литературном, философском, религиозном, фольклорном и т. д.) и в разных (при этом не только в вербальном) текстах культуры. Не будучи этнической, языковая картина мира, являющаяся объектом лингвокультурологии, не является и сугубо национальной. Культурная информация, закодированная в языковых единицах, далеко не обязательно ограничена рамками одного языка и национально-специфическими средствами выражения. Так, один из самых мощных источников культурной маркированности и культурной информации в идиоматике и образных значениях языка - Библия - присутствует в культуре и языках разных народов, признающих Ветхий и Новый Заветы Священными книгами, поэтому многочисленны фразеологизмы, восходящие к религиозному дискурсу и имеющие в разных языках одинаковые образные основания: ср. "испить горькую чашу", "испить чашу до дна" и фр. boire le calice jusqu'a lie, "соль земли" и фр. sei de la terre, англ. the salt of the Earth. Столь же "межнациональным", оказавшим и оказывающим воздействие на языки разных лингвокультурных общностей и, через языки, — на менталитет, представляется и другой важный источник культурной информации в языковых знаках: мифология, в значительной степени обусловившая мотивацию образных значений и их сочетаемость.
Материалом и способом толкования культурной информации лингвокультурология отличается и от лингвострановедения. Главная установка страноведчески ориентированных концепций и словарей состоит в выявлении и описании круга лексических и фразеологических единиц, обозначающих культурно маркированные реалии, то есть факты материальной, социальной жизни, истории, которые являются собственно национальными. Лингвострановедение оперирует понятием фоновых знаний, под которыми понимается внеязыковая информация, в том числе культурно значимая, присутствующая в языковом знаке в качестве особых семантических долей его значения. Через понятие фонового знания единицы языка соотносятся с фактами культуры. Таким образом, в реестр лингвострановедения включены те единицы языка, которые имеют во внеязыковой действительности "реальный" прототип в пространстве или во времени.
Этнолингвистика изучает язык в его отношении к культуре, взаимодействие языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов, план содержания культуры, народной психологии и мифологии (см. труды Н.И.Толстого и его учеников).
Основное направление этнолингвистических исследований - изучение взаимодействия лингвистических, этнокультурных и этнопсихологических факторов в функционировании и развитии языка. В центре внимания этой науки находятся такие вопросы, как изучение генетического родства народов, языкового контактирования, би- и мультилингвизма, влияния социокультурных факторов на развитие языка, реконструкция духовной этнической культуры на основе данных языков. Объект исследования в этнолингвистике "смещён" в сторону изучения языков племён, диалектов, языковой семьи и культурной группы, праязыка и пракультуры.
5. Язык и этнос. Этнокультура.
Как правило, каждому этносу (нации, народности, племени) присущ свой особый язык. Само понятие народа, этноса подразумевает общность языка. Русские — это те, кто говорит по-русски, армяне — по-армянски, португальцы — по-португальски. Конечно, этнос — это и территория проживания, и общие исторические судьбы людей, и особенности культуры, и даже определённая схожесть психики (итальянцы и грузины, например, гораздо темпераментнее и разговорчивее финнов или исландцев). Однако языку в определении этноса придаётся особая значимость.
Тем не менее, обязательного однозначного соответствия между языком и этносом нет. На одном и том же языке могут говорить разные народы: англичане, живущие в Британии, и американцы, населяющие США. Пусть существуют различия между британской и североамериканской разновидностями английского, но оба народа воспринимают его как один язык Английский — национальный язык не только англичан и американцев, но и канадцев, австралийцев, новозеландцев, а также ирландцев. Он же — один из официальных языков Индии и 15 государств Африки; общаются по-английски и в других странах. Не принадлежит одному народу и французский язык: как средство бытового общения он используется в Канаде, Люксембурге, Монако, Бельгии и Швейцарии. Во многих других государствах, прежде всего в бывших французских колониях, он является официальным языком. Немецкий язык является родным для немцев, австрийцев, лихтенштейнцев, части лкжсемб\ ржцев и швейцарцев. На арабском языке говорят около двух десятков народов Ближнего Востока и Северной Африки. Сербскохорватский язык объединяет несколько народов бывшей Югославии: сербов, хорватов, черногорцев, боснийцев...
Встречается и обратная ситуация: один народ пользуется двумя, а то и тремя языками. Почти все эльзасцы, населяющие историческую провинцию Эльзас на востоке Франции, двуязычны: говорят по-немецки (на алеманском диалекте немецкого языка) и по-французски. Серболужичане, славянский народ на востоке-Германии, кроме своего лужицкого языка прекрасно говорят на немецком, а в официальных ситуациях используют только его. Русский язык называют вторым родным многие нерусские жители Российской Федерации и бывших союзных республик Это случаи мулътили нгвизм а, или многоязычия (от лат. multus — «многий", «многочисленный» и lingua — «язык»); билингвизм, или двуязычие (отлат. di — «двойной», «двоякий»), — его частный, наиболее распространённый тип.
Часто встречается и так называемая диглоссия. Буквально это греческое слово означает то же самое, чго и термин «билингвизм», сконструированный из латинских морфем. — «двуязычие». Однако лингвисты вкладывают в термин «диглоссия» несколько иное содержание. При обычном двуязычии в каком-либо обществе сосуществуют два равноправных и эквивалентных языка, которые просто дублируют друг друга. Ситуация эта неустойчивая, переходная, один из языков со временем вытесняет другой. При диглоссии же между двумя языками существует четкое распределение функций, благодаря чему ситуация гораздо более устойчива.
Диглоссия была очень распространена в Средние века (роль нормативного языка в разных регионах играли латынь или арабский). Но нередка она и в современном мире. Во многих африканских странах местные языки (а их очень много в каждой из этих стран) употребительны лишь в быту. Пишут же и читают на языках бывших колонизаторов.
Проблема «язык — этнос» не проста, и далеко не всегда каждому этносу присущ свой особый язык. История перемешивала народы и языки, перекраивала страны и границы. Карта языков мира похожа не на чётко расчерченную сетку, а на сложнопереплетённую ткань, и вряд ли она станет проще в будущем.
Говоря об этнической функции языка, мы констатируем две ее взаимосвязанные стороны: с одной стороны, это функция консолидирующая, точнее этноконсолидирующая, т.е. объединяющая носителей одного языка в сообщество. И одновременно эта же функция отъединяет, отграничивает это +языковое и культурное сообщество от других аналогичных сообществ, т.е. язык выполняет и роль этнодифференцирующую.
Общность языка, наряду с общностью территории, экономической жизни, культуры и этническим самосознанием, является существенным признаком этноса. Конкретное языковое образование воспринимается как язык (а не как диалект или жаргон) только в том случае, если оно обслуживает отдельный народ и при этом весь данный народ.
Однако параллелизм и между этнической и языковой общностью существует не всегда. Иногда народ использует несколько языков. Например, Швейцария – государство швейцарской нации использует 4 языка: немецкий, французский, итальянский и ретороманский. Ирландия – английский и ирландский. Мордовская нация – 2 сильно различающихся финно-угорских языка – мокшанский и эрзянский.
При разрешении территориальных споров, межэтнических конфликтов, изменении государственно-административного устройства определение этнического статуса некоторой общности людей (т.е. образует ли эта общность самостоятельный народ) не может зависеть от того, на каком языке говорят эти люди – отдельном или на языке соседей.
Термин «этничность» использовался в прошлом для обозначения коллектива, членство в котором определяется в терминах происхождения: считалось, что этничность получают от родителей. Концепция известного норвежского ученого Ф.Барта уточняет, что этничность – не неизменный набор культурных черт, которые нужно лишь перечислить для того, чтобы отнести человека к какой-либо этнической группе. Барт считает, что этничность определяется ситуативно, порождается в процессе социального распределения (обмена). Социальное распределение на границе между этносами может быть двух видов: 1) внутреннее определение как самоопределение своей этнической принадлежности, которое может быть как индивидуальным, так и коллективным; 2) внешнее определение, когда человек или группа людей определяют кого-то (отдельного человека или группу людей) как некую этническую группу.
Этничность, по Барту, является предметом договора: она обсуждается и определяется в диалоге между группой и ее окружением: самоопределение группы зависит не только от внутренних причин в пределах группы, но и от ее взаимоотношений с окружением.
В современной науке существуют три принципиально разных подхода к объяснению феномена этничности: примордиализм (от лат. primordial – изначальный) – этничность базируется на природном, исконном чувстве духовной близости людей; ситуационизм – индивид самоприписывается и одновременно его приписывают к определенной этнической группе в определенной ситуации, группа возникает через создание границ; конструктивизм – этничность создается в результате новаторского акта творческого воображения, создается элитой в своих интересах на основе изобретенных традиций, якобы имевших место.
В основе этих подходов лежат следующие идеи. Согласно идее изначальной этничности, этничность – врожденное свойство человеческой личности, фундаментальный, безусловный и неизменный аспект. Этничность не вытекает из социальных, экономических или иных отношений, а коренится в очень древних ощущениях родства.
Согласно идее инструментальной этничности, этническое самосознание – это артефакт, создаваемый индивидами или группами с целью объединения и/или для выполнения каких-то иных задач. Этничность в этом случае оказывается зависимой от социальных обстоятельств – внешних и внутренних, в которых оказался индивид. Этничность – это средство в коллективном стремлении к материальному преимуществу, репертуарная роль, сознательно или неосознанно выбранная индивидом или группой.
Границы этнической и языковой группы, как правило, не совпадают. В пределах одной этнической группы могут сосуществовать разные языковые варианты, и, наоборот, на одном языке могут говорить разные этнические группы.
При этом этничность – это только один из аспектов, одно из измерений более сложного понятия социальная идентичность, или самосознание, или самоотождествление. Социальная идентичность – это то, кем человек себя осознает (и то, кем его осознают другие), с кем он себя отождествляет и от кого отделяет в социальном плане. Кроме этничности, она включает и другие аспекты, такие как пол, возраст, поколение, социальный класс, место жительства, профессия, уровень образования и т.д.
Для прояснения соотношения между языками, языковыми вариантами и этническими группами существенно понятие национальности и нации. Считается, что нация – это социокультурная единица, которая развилась и вышла за пределы первоначальных локальных самоопределившихся единиц, за пределы локальных проблем и внутренних связей. В этом случае национальность и этничность можно воспринимать как крайние точки шкалы: этничность принципиально то же, что и национальность, но на более простом, низком, локальном, практическом уровне.
Для этноса характерна общность важнейших составляющих социальной жизни: 1)общность территории; 2)единая социально-государственная организация; 3)сходство хозяйственно-экономического уклада; 4) общность языка, быта, культуры, религии, психологии.
Однако ни один из этих признаков не может быть решающим при выяснении того, что представляет собой та или иная группа населения.
Обязательным и четким признаком этноса считается этническое самосознание, т.е. представление некоторой группы людей о себе как о народе. Этническое самосознание (самоопределение, самоидентификация) народа состоит в следующем: народ считает себя общностью людей, которая отличается от других народов и иных человеческих общностей (сословий, партий, союзов, государств). В этническую общность входят все, кто считает ее имя – этноним – своим. Имя народа с течением времени может измениться: например, в эпоху средневековья в Московской Руси жили московиты, которые с течением времени утратили этот этноним, поскольку и страна перестала называться Московией.
Понятие «народ» покоится на субъективном мнении самих членов общества о себе, о своем сходстве и сопринадлежности. Народ есть некоторая совокупность людей, которые смотрят на себя как на один народ, причисляют себя к одному народу. В связи с этим можно говорить о многонациональных государствах и многоэтничных нациях. Многонациональные государства менее стабильны, чем многоэтничные нации. Многонациональное государство нестабильно, если в его пределах оказываются социокультурные группы, которые ощущают себя национальностями, оказавшимися под чужим контролем. Если же члены социокультурных групп чувствуют, что они одновременно и граждане нации, к которой принадлежат, и члены своей этнической группы, – тогда страна близка к многоэтничной нации и, следовательно, более стабильна.
Вокруг дефиниции этнокультуры давно ведутся дискуссии между примордиалистами и конструктивистами. Первые видят в этнической культуре культуру людей, связанных между собой общностью происхождения (кровным родством) и совместно осуществляемой хозяйственной деятельностью, единством "крови и почвы", именно поэтому она и меняется от одной местности к другой. Местная ограниченность, жесткая локализация, обособление в сравнительно узком социальном пространстве (племя, община, этническая группа) - одна из основных черт этой культуры. Вторые предполагают под термином "этническая культура" сформированную центральную зону культуры, содержанием которой являются этнические константы. Поскольку речь идет об адаптации к конкретным условиям среды, то можно говорить об адаптационном механизме культуры, основанном на коллективном бессознательном (Садохин А.). Этнокультура содержит в себе уникальный конкретно-исторический опыт, выражающийся в особых формах деятельности и взаимодействии с другими сообществами.
Исследования коммуникаций на индивидуальном и групповом уровне исходят из того, что все человеческое поведение представлено и развивается в социокультурном контексте. Поэтому основной вопрос состоит в том, на каком уровне поведенческое сходство заканчивается и начинается различие, связанное с этнокультурной спецификой.
В современных условиях процессы глобализации (в другом дискурсивном варианте - глокализации) с неизбежностью обостряют теоретические и практические проблемы развития этносов.
Центральным звеном современных процессов является коммуникативная деятельность на индивидуальном и групповом уровне. Коммуникация - это сложный и многогранный процесс взаимодействия индивидов и одновременно информационный процесс. Коммуникация обеспечивает внутриэтнические и межэтнические связи. Специфические формы общения служат одновременно фактором консолидации общества и установления социокультурных границ.
Для современной культурологии точкой отсчета является, прежде всего, индивид, личность, а не структуры, взаимодействующие в процессах социальной динамики. Имманентное качество культуры на любом этапе ее развития - это творчество, и вне человека, вступающего в межкультурный контакт, результаты аккультурации (принятие, синкретизм, реакция отторжения) возникнуть не могут. Отсюда столь важна роль агентов аккультурации и создателей новых духовных ценностей. Масштаб и скорость изменения структуры личности, актуализации потенциального "Я" в условиях межкультурного контакта напрямую связан с системой этнических констант, о которых пишут этнологи и, в первую очередь, с базовой ментальной установкой "Мы - они", "Свои - чужие".
Исследователи этнической культуры давно пришли к убеждению, что она представляет собой некое целостное системное образование, каждый элемент которого принципиально не может и не должен рассматриваться сам по себе, как самодостаточный, вне системы. Каждый элемент культуры имеет определенное значение и смысл только в рамках системы, и будучи вне ее, например, при перенесении в другую культурную систему, существенно меняет свое значение иногда самым неожиданным образом. Основоположником этого подхода по праву считают Ф.Боаса. Системно-ценностное описание в отношении этнической культуры может пониматься по-разному. Так, Г.Олпорт считает целесообразным основываться на шести основных интересах, или мотивациях: теоретической, экономической, эстетической, социальной, политической и религиозной: в соответствии с той или иной мотивацией выделяются культурные типы. Например, экономический тип систематизирует предметы окружающего мира с точки зрения их полезности, для эстетического главное - форма и гармония, для социального - любовь к народу, для политического - власть, борьба.
6. Этническая ментальность
Европейцы склонны выводить этимологию понятия из позднелатинского mens, mentis – " сознание, мышление, ум, рассудок", в чем можно удостовериться, заглянув в любой словарь
Латинского языка. Этим латинизмам родственны немецкое «die Mentalitat» (образ мысли, склад ума), английское «mentality» (склад ума, умонастроение). Менталитет (лат.) – образ мышления, мировосприятия, духовной настроенности, присущие индивиду или группе. Ментальность - это русифицированный вариант немецкого менталитета, где ментальность будет являться складом ума, способом мировосприятия.
Словом «менталитет», стараются объяснить то, что в культуре и истории других народов кажется странным и не до конца познанным. Менталитет скрывается в поведении, манере мыслить и говорить. Выучить его нельзя, возможно лишь «впитать» вместе с языком, который вмешает в себя мировоззрение и коды данной культуры. Однако своими собственными носителями менталитет не может быть отрефлексирован, его можно распознать извне. Полагают, что менталитет лежит между двумя формами познания: рациональным и религиозным. Менталитет никогда не будет монолитным, он разнороден. Так, в сознании и поведении современного человека отыскивают фрагменты древнего магического знания.Менталитет со временем изменяется, это всегда система, элементы которой различаются по возрасту, происхождению. Сейчас, без учета этнической ментальности невозможно представить адекватно историю народа. «История ментальностей» - это разновидность «социальной истории», предмет которой - анализ поведения, ценностных ориентаций, нравов, обычаев.
В определении и изучении менталитета не существует устоявшейся методологии. Некоторые обществоведы усматривают в этой размытости не только уязвимость, но и определенное преимущество - методологическую пластичность. Этническая ментальность ярко отражается и в словарном составе языка, и в его грамматическом строе. Будучи важнейшим средством общения людей, язык служит необходимым условием этнической общности. Народность формируется в первую очередь как языковая группа. За словом стоит целая культура и в настоящее время нужно родной язык знать и изучать. Определяющим в этническом самосознании является «стереотип поведения», и этот стереотип складывается в определенных условиях природы, климата, рельефа. Он формируется и реализуется в истории и культуре, и существенным элементом всегда будет являться стереотип речевого поведения.
Ценности - осознаваемые и неосознаваемые в известном смысле определяют поведенческую сторону культуры этноса, теснейшим образом связанную с эмоционально обсуждаемым понятием "характер нации". Ведь характер - это прежде всего свойства и поступки. Способ действий этноса или определенных этнических групп, проявляющийся, в частности, в конкретных ситуациях межэтнического общения, весьма выразительно характеризует этнос, культурно-цивилизационный тип, к которому он принадлежит. И это обстоятельство, конечно же, следует очень внимательно учитывать в политике. Например, если говорить о Северном Кавказе и населяющих его горских народах, то по свидетельству специалистов "ориентация на разрешение конфликтов с помощью оружия, культ оружия и силы, обусловленные историко-географическими условиями региона", сформировали у них "специфическую культуру конфликта, в которой силовой исход конфликта является приоритетным"51. Авторы отмечают отнюдь не метафорический смысл изречения кабардинского писателя Алима Кешокова о том, что "история горцев Кавказа от века писалась саблями".
Понятие национального характера оказалось весьма крепким орешком для психологов, антропологов, социологов. Десятки лет они затратили на попытки описать его, но до сих пор эта задача считается невыполненной. "При нашем нынешнем ограниченном состоянии познания и исследовательской технологии, - писали Л.Инкельс и Д.Левенсон, - нельзя утверждать, что какая-либо нация имеет национальный характер. И сегодня состояние научных поисков в этой области большинство ученых характеризует как кризисное"52. Действительно, многое упирается в несовершенство исследовательских технологий. В свое время в рамках так называемого культуро-центрированного подхода осуществлялись исследования национального характера проводились через посредство культурной продукции: литературы, искусства, философии. Считалось, что через них выражается ментальность нации или, как иногда говорили, - гений народа. Однако всегда оставалось проблематичным, в каком соотношении этот "гений нации", являющийся самовыражением элиты, находится с ментальностью всей совокупности членов нации... Основываясь на этой традиции, многие публицисты описывали, например, русскую душу, опираясь на романы Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, И.А.Гончарова. Более того, этот метод использовался немецким командованием в ходе подготовки к войне с Россией, и в этом случае практик убедительно показала его несостоятельность: реальные психологические характеристики русских слишком разнились с теми, которые описывал великая русская классика.
Вторая мировая война стимулировала исследование проблемы национального характера не только в Германии, но и в США. По воспоминаниям М.Мид, после вступления США в войну разработкой этой проблемы начинают заниматься многие правительственные организации в Вашингтоне. К этой работе, особенно к созданию методик для изучения культуры и межкультурной дистанции, привлекаются многие известные ученые, в частности, Р.Бенедикт и К.Клакхон. Они ведут исследования национального характера японцев, немцев, русских. Интересны основные выводы западных ученых относительно изучения "загадочной славянской души". Британский антрополог Д.Гордер выдвинул "пеленочную гипотезу", согласно которой эмоционально нестабильный характер славян, в частности русских, проявляющийся в сменяющихся периодах длительной депрессии и сильных эмоциональных порывов, объясняется спецификой раннего этапа социализации. Русским свойственна традиция туго пеленать младенцев, оставляя их в таком состоянии на длительное время, и освобождать их от пеленок для активной игры на короткий период. Эта особенность ухода за ребенком в ранний период определяет, по Гордону, формирование национального характера.
Американский антрополог К.Клакхон на основе анализа эмпирического материала, собранного методом психологического тестирования русских эмигрантов, пришел к выводу о том, что "славянской душе" присуща доброта, сила и стойкость, поиск группы присоединения (референтной группы), и, одновременно, эмоциональная неуравновешенность, недисциплинированность и потребность во властном авторитете. К.Клакхон отмечал, что вразрез с этими доминирующими характеристиками, власть коммунистического периода насаждала совсем другой тип личности в качестве модального (т.е. наиболее распространенного в культуре), что привело к возникновению внутреннего конфликта, драмы национального характера. Это противопоставление традиционных черт национального характера русских и "навязанных" черт личности советского типа выглядит следующим образом: Тип традиционной русской личности: теплый, экспансивный, формальный, контролируемый, правдивый, отзывчивый, лживый, упорядочиваемый.
Языковая и концептуальная картина мира