Взаимодействие совокупного спроса и предложения в Информационной экономике

О.Ю. Красильников

д.э.н., профессор кафедры экономической теории

и национальной экономики Саратовского государственного

университета им. Н.Г. Чернышевского

Взаимодействие совокупного спроса и предложения

в Информационной экономике

Все традиционные экономические субъекты (фирмы, домашние хозяйства и государство) присутствуют также на рынке информационных товаров и услуг. При этом, по мнению Е.Л. Логинова, зависимость скорости роста числа электронных финансовых транзакций связана с приростом числа субъектов информационной экономики (или как он ее называет – электронной информационно-финансовой формации) через коэффициент акселерации1.

Таким образом, в результате агрегирования функций индивидуального спроса и предложения в информационной экономике, можно построить кривые совокупного спроса (AD) и предложения (AS) (рис. 1).

Рис. 1. Совокупный спрос и предложение на рынке информационных товаров и услуг

Совокупный спрос AD – экономический агрегат, суммирующий величины индивидуальных спросов на информационные блага, предлагаемые на рынке. Как и в кейнсианской теории в структуре совокупного спроса можно выделить следующие элементы, влияющие на объем спроса: совокупный спрос домохозяйств (потребительский спрос), спрос фирм и спрос на информационные товары со стороны государства. Совокупное предложение AS – экономический агрегат, равный сумме денежных значений всех конечных информационных благ, представляемых к продаже при каждом возможном уровне цен.

Совокупное предложение полностью эластично, т.к. информационные ресурсы в принципе неограниченны. Однако следует четко разделять предложение на рынке легальных (ASL) и контрафактных (ASK) информационных товаров. Совокупный спрос, напротив, полностью неэластичен, т.к. количество пользователей и их финансовые ресурсы ограничены, а предельная полезность уже второй копии информационного блага для индивидуального потребителя равна нулю. При этом также можно определить две линии совокупного спроса: на рынке легальных (ADL) и контрафактных (ADK) информационных товаров.

На графике представлены две точки равновесия совокупного спроса и предложения: L – точка равновесия на рынке легальных и K – точка равновесия на рынке контрафактных информационных благ. Отрезок [L;K] показывает зону взаимодействия совокупного спроса и предложения на рынке информационных товаров (своего рода модель «AS-AD» в терминах теории Дж. М. Кейнса). Данный отрезок представляет собой зону возможного изменения равновесия совокупного спроса и предложения. Оно может меняться, во-первых, за счет снижения уровня цен легальных информационных продуктов и, во-вторых, за счет роста цен контрафактных товаров (например, в случае повышения уровня инфляции). Первый вариант является предпочтительным, т.к. при этом растет объем производства Интернет-товаров, а значит, полнее удовлетворяются потребности общества в них. Кроме того в этом случае существует вероятность, что понизятся цены на контрафактную продукцию (либо она полностью будет вытеснена с рынка), что также отвечает общественным интересам.

Таким образом, отрицательный наклон линии «AS-AD» говорит о прогрессивном потенциале развития информационной экономики. Наблюдается явная тенденция стремления точки пересечения совокупного спроса и предложения к понижению (от L к K), что говорит о неумолимом движении информационной экономической системы к равновесию на уровне цен, приближающемся к нулевой отметке.

По мнению О.С. Сухарева, расширение сферы информационной экономики ставит под сомнение концепцию кривой А. Филлипса. Указанный автор объясняет данный феномен следующим образом: за предкризисные годы американская экономика демонстрировала увеличение темпов экономического роста, который составил 3,6%, а уровень безработицы снизился до 4,6%, в то время как согласно общепринятым макроэкономическим построениям теоретического характера безынфляционный уровень для американской экономики 5,5%. Если безработица ниже данного уровня, тогда согласно экономической теории, инфляция должна быть несколько выше ранее наблюдавшихся значений. А она как раз оказалась довольно низкой, и ее средний уровень не превышал 2% в год. Таким образом, автор констатировал тот факт, что налицо было ускорение экономического роста при снижающейся инфляции и безработице. О.С. Сухарев объясняет это изменением в соотношении факторов производства и возникновением особого типа воспроизводства, а также информационного сектора экономики. Впервые за многие десятилетия экономического развития подорвана доктрина его циклического характера2.

Указанные теоретические выкладки не нуждаются в особой критике. Их опровергла сама жизнь. Кризис 2008-2009 гг. расставил все по своим местам. В эти годы наблюдался экономический спад при высокой безработице и снижении цен (дефляции). К тому же размер информационного сектора в американской экономике не так велик, чтобы оказывать столь сильное влияние на экономику США. Как отмечает тот же О.С. Сухарев, он составляет менее 7,6%.

Вместе с тем по темпам роста рынок информационных технологий обгоняет традиционные отрасли производства, а по абсолютной величине вполне сопоставим с ними. Так, размер рынка тяжелого машиностроения в 2003 г. оценивался примерно в 1 850 млрд. долл. США, нефти 841 млрд. долл., стали – 700 млрд. долл., а информационных технологий – 1 090 млрд. долл. В 2004–2005 гг. размер последнего составил 1 300 млрд. долл. При этом рынок рос среднегодовым темпом, равным 7%3. Сделанные на основе производственной функции Кобба-Дугласа расчеты показывают, что предельная производительность информационных технологий в несколько раз превышает предельную отдачу от прочих видов затрат4. Справедливости ради необходимо отметить, что приведенные выше цифры характеризуют ситуацию, сложившуюся в мировой экономике до финансово-экономического кризиса 2007–2009 гг. Однако именно потому, что данный кризис имел своей причиной прежде всего финансовую, а не технологическую составляющую, можно говорить о большом потенциале развития информационной экономики.

По мнению Ю. Ясинского и А. Тихонова необходимо включить в модель рыночного равновесия фактор информационной состоятельности рынка. Она определяется «как такое его состояние, при котором институциональная организация затрудняет получение ренты от асимметричности информации, т.к. потери от действий, направленных на извлечение этой ренты, значительно превышают размер последней»5. Авторы считают, что многие экономические кризисы были спровоцированы внезапным резким снижением информационной состоятельности.

Высокая информационная состоятельность рынка проявляется в том, что агенты хорошо информированы о реальной стоимости всех альтернативных возможностей, поведение продавцов товаров, рабочей силы или финансовых обязательств направлено на раскрытие информации. Это приводит к увеличению количества сделок, совпадению максимумов частного и общественного благосостояния. При информационной несостоятельности рынка, наоборот, сделок мало, функции частной и общественной выгоды не совпадают. В условиях высокой информационной состоятельности рынка преимущества получают наиболее умелые и добросовестные агенты рыночных отношений.

Далее в развитии своей теории Ю. Ясинский и А. Тихонов выделяют три типа рынков:

- равновесные (соответствующие традиционной теории), где цены товаров соответствуют качеству, имеет место равновесный уровень заработной платы и процентных ставок, отсутствует безработица;

- смещённые информационно несостоятельные, где наблюдаются низкие цены, низкое качество и узкий ассортимент товаров, высокая безработица, уровень заработной платы ниже, а процентные ставки наоборот выше равновесных, в целом рынок статичен, потенциал роста невелик;

- смещённые информационно состоятельные, где имеет место продажа качественных товаров по повышенным, а некачественных по бросовым ценам, рынок сильно диверсифицирован, безработица невысока, уровень заработной платы выше, а процентные ставки ниже равновесных6.

По нашему мнению ничего нового в рассуждениях Ю. Ясинского и А.Тихонова нет. Речь всего лишь идет о рынках совершенной и несовершенной конкуренции. Однако, как известно, практически все современные рынки в той или иной степени несовершенны (монополизированы). На это указывают сами авторы, говоря о том, что если товарный рынок характеризуется информационной несостоятельностью, то он будет, скорее всего, сегментирован и монополизирован. Вход на такой рынок для новых производителей и предпринимателей затруднен. Возможности расширения рынка сдерживаются барьерами, воздвигаемыми локальными монополиями7. По мнению авторов, причиной всему является информационная асимметрия, в результате которой использующие ее экономические агенты получают ренту, а бремя от эффектов асимметрии несут покупатели и общество в целом. В подтверждение подобного довода приводятся известные работы Дж. Стиглица и Дж. Акерлофа8. Однако указанные работы относятся к частным локальным рынкам (например, рынку страховых услуг или подержанных автомобилей) и не могут быть распространены на макроэкономическую ситуацию в целом.

Из неправильной теоретической посылки вытекают необоснованные выводы. Так Ю. Ясинский и А. Тихонов говорят о благоприятной и неблагоприятной макроэкономической динамике. В первом случае в результате низкой информационной асимметрии рынка якобы происходит активная структурная перестройка экономики, растет ее эффективность. Во втором случае, наоборот, высокая асимметрия информации тормозит экономическое развитие. Таким образом, достаточно внедрить соответствующие институты объективизации информации (сертификации и стандартизации, спецификации и защиты интеллектуальной собственности) и задача прогрессивного развития экономики почти автоматически будет решена. Возникает закономерный вопрос: почему же один из сильнейших экономических кризисов последнего времени начался именно в экономике США, где указанные институты были наиболее развиты?

На наш взгляд, причина путается со следствием. Основным тормозом развития является не информационная асимметрия, а монополизм части производителей (в основном крупных IT-корпораций), препятствующих свободному и беспрепятственному распространению рыночной информации. Таким образом, речь может идти не о ликвидации информационной асимметрии вообще (что в принципе невозможно), а о демонополизации информационного рынка.

Макроэкономическая динамика сопровождается последовательным замещением целостных комплексов технологически сопряженных производств – технологических укладов (ТУ). Они формируются «в рамках экономической системы, охватывая все стадии переработки ресурсов в соответствующий тип непроизводственного потребления, образуя макроэкономический воспроизводственный контур, самовоспроизводящуюся целостность, вследствие чего техническое развитие экономики происходит путем последовательной смены технологических укладов»9.

По мысли С. Глазьева, в связи с развитием экономики знаний, можно высказать сомнение о сохранении длинных волн в наукоемкой экономике. Вместе с тем усложнение сочетания технологических, институциональных и социально-экономических факторов по-прежнему создает предпосылки неравномерности технологических изменений и генерирования длинноволновых колебаний. С. Глазьев считает, что «переживаемый» экономический кризис связан с бифуркациями, возникающими в развитых странах на фоне смены пятого на шестой технологический уклад.

Ключевым фактором пятого ТУ, определившего предшествующий кризису рост экономики ведущих государств, является развитие микроэлектроники и программного обеспечения. Сейчас происходит становление нового, шестого технологического уклада, базирующегося на био- и нанотехнологиях, системах искусственного интеллекта и глобальных информационных сетях. Между пятым и шестым ТУ существует преемственность. Их ключевым фактором являются информационные технологии, основанные на использовании знаний об элементарных структурах материи, а также алгоритмах обработки и передачи информации10.

Таким образом, долгосрочная экономическая стратегия на макроуровне должна способствовать ускоренному замещению устаревших технологических укладов передовыми. При этом у развивающихся стран имеется возможность для выхода на лидирующие позиции, целенаправленно поддерживая наиболее перспективные точки роста нового технологического уклада.

1 Логинов Е.Л. Методология мониторинга функционирования электронной информационно-финансовой формации // Финансы и кредит. – 2008. – № 24. – С. 63.

2 Сухарев О.С. Информационная экономика: аспекты развития // Финансы и кредит. – 2009. – № 5. – С. 8 – 21.

3 Там же. – С. 10.

4 См.: Shu W., Strassman P. Does Information Technology Provide Banks with Profit // Information and Management. – 2005. – V. 42. – P. 785.

5 Ясинский Ю., Тихонов А. Новая информационно-поведенческая парадигма: конец равновесной теории или ее второе дыхание? // Вопросы экономики. – 2007. – № 7. – С. 40.

6 Там же. – С. 46.

7 Там же. – С. 44.

8 См.: Stiglitz J.E. Information and the Change in the Paradigm in Economics // The American Economist. – 2003. – Vol. 47. – № 2; Акерлоф Дж. Рынок «лимонов»: неопределенность качества и рыночный механизм // THESIS. – 1994. – Вып. 5.

9 Глазьев С. Какая модернизация нужна России? // Экономист. – 2010. – № 8. – С. 5.

10 Там же. – С. 8.

ASL

ASK

ADL

ADK

AS-AD

Взаимодействие совокупного спроса и предложения в Информационной экономике