Обучение безэквивалентной лексике в процессе преподавания иностранному языку. Особенности перевода безэквивалентной лексики

Содержание

Введение

Глава I. Безэквивалентная лексика как предмет лингвистического исследования

1.1. Безэквивалентная лексика в татарском и английском языках

1.2. Опыт изучения безэквивалентной лексики в татарском и английском языках

1.3. Ассоциативный эксперимент как способ выявления национальной лексики в сопоставительном аспекте

Глава II. Обучение безэквивалентной лексике в процессе преподования иностранному яыку

Особенности перевода безэквивалентной лексики

2.1. Татарская безэквивалетнтная лексика на фоне английских эквивалентов

2.2. Семантическое поле безеэквивалентной лексики в сопоставлении языков

2.2.1. Семантическое поле безэквивалентной лексики в татарском языке

2.2.2. Семантическое поле безэквивалентной лексики в английском языке

2.3. Методические рекомендации при обучении безэквивалентной лексике английского языка

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Различия между языками обусловлена различием культур. Они заметны в лексике и фразеологии, так как номинативные средства языка наиболее связаны с внеязыковой действительностью. В любом языке и в диалекте есть слова, не имеющие однословного перевода в других языках. Это так называемая безэквивалентная лексика, в основном она обозначается специфическим явлением местных культур.

Межнациональное и международное общение с давних времён ограничивалось проблемой языка. Это и объясняет стремление создать универсальный международный язык, знание которого позволило бы беспрепятственно общаться. На сегодняшний день позицию универсального международного языка занимает английский язык. Английский язык является естественным, из-за этого появилась новая проблема международного общения - безэквивалентная лексика.

Культурный компонент близок, прежде всего, к так называемой "безэквивалентной лексике", которая выявляется при сопоставлении языков, обслуживающих различные культуры. Безэквивалентная лексика как лексическая единица, не имеет словарные эквиваленты в одном из сравниваемых языков или в силу отсутствия в общественной практике его носителей соответствующих реалий, или из-за отсутствия в нем лексических единиц, обозначающих соответствующие понятия. Исходя из этого, к первому ряду можно отнести личные имена, географические наименования, названия учреждений, организаций, газет, а также имена нарицательные; ко второй группе относятся такие слова татарского языка, которые в английском языке не имеют соответствующих лексических единиц, обозначающие данные понятия.

Актуальность выбранной нами темы определена культурологической значимостью проблемы соотношения языка и культуры, а также необходимостью обобщения опыта использования современной безэквивалентной лексики в англоязычной литературе и ещё сопоставить татарский язык и культуру с английский языком.

Объектом исследования является безэквивалентная лексика татарского языка, отражающая специфику языковой картины мира.

Предметом исследования являются лексико-грамматические трансформации, используемые при переводе безэквивалентной лексики с татарского языка на английский.

Проблемой исследования – это область неизвестного, но востребованного в научном значении. Проблема перевода татарских эквивалентов и реалий на английский язык.

Цель исследования: проанализировать и систематизировать способы перевода безэквивалентной лексики современного татарского языка на английский язык на примере анкетирования.

Цель исследования обусловила постановку следующих задач:

- раскрыть содержание понятия «безэквивалентная лексика»;

- изучить способы перевода безэквивалентной лексики;

- рассмотреть классификацию лексических и лексико-семантических трансформаций при переводе безэквивалентной лексики;

- рассмотреть классификацию грамматических трансформаций при переводе безэквивалентной лексики.

Материалом исследования послужили анкеты и их переводы на английский язык.

Научная новизна работы заключается в проведении анализа лексических, лексико-семантических и грамматических средств, использованных для достижения адекватности в процессе перевода.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования полученных результатов на занятиях по практике и теории перевода, также использование полученных данных для создания словарей по безэквивалентной лексике.

Методами исследования послужили: сопоставительный, компонентный, контекстологический и элементы интерпретационного анализа.

Материалом исследования явились: интернет - источники татарских и английских СМИ, данные словарей и справочников, анкеты, проделанные людьми разных возрастов и профессий.

Список используемой литературы насчитывает 80 источников, также словари и справочную литературу.

Глава I. Безэквивалентная лексика как предмет лингвистического исследования

1.1. Безэквивалентная лексика в татарском и английском языках

Безэквивалентная лексика - это лексическая единица одного выбранного исходного языка или диалекта, не имеющие регулярных (полных или частичных) словарных соответствий в языке перевода. Например, Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров определяют слой безэквивалентной лексики как «слова, план содержания которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими понятиями» [Верещагин, Костомаров, 1983: 56].

Безэквивалентная лексика - это прежде всего разряд слов, которые обозначают специфические предметы и явления в жизни данного культурно-языкового сообщества - реалии и историзмы.

Можно определить следующие наиболее распространенные способы передачи данных групп безэквивалентных слов в переводных текстах, в словарях, в разговорной речи: транскрипция, транслитерация; гипо-гиперонимический перевод, устанавливающий эквивалентность между единицами, находящимися в видо-родовых отношениях; поиск ближайшего по смыслу неполного эквивалента; разновидности перифрастического перевода - описательного, экспликативного, дескриптивного; калькирование [Виноградов, 2001].

Изучение татарского языка как обычно сопровождается с ознакомлением учащихся с татарской культурой, которая непосредственно находит свое отражение в лексическом составе языка. Как нам известно, что наибольшая степень реалий национальной лингвокультуры отражает безэквивалентная лексика. Она, тем самым, представляет большую трудность для переводчиков и преподавателей татарского языка как иностранного.

Основная проблема заключается в том, что переводчик сталкивается с трудностями при передаче референциальных значений, выраженных в исходном тексте. Данные несовпадения значений, свойственных единицам исходного языка и переводящего языка. В этих случаях, когда соответствие той или иной лексической единице одного языка в словарном составе другого языка полностью отсутствует, принято говорить о безэквивалентной лексике. Этот термин ввели Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров.

Под безэквивалентной лексикой Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров понимают «слова, служащие для выражения понятий, отсутствующие в иной культуре и в ином языке, слова, относящиеся к частным культурным элементам, т.е. к культурным элементам, характерным только для культуры, но и отсутствующим в культуре, а также слова, не имеющие перевода на другой язык, одним словом, не имеют эквивалентов за пределами языка, к которому они принадлежат».

Нужно отметить, что характерной чертой безэквивалентных слов являются их непереводимость на другие языки с помощью постоянного соответствия, их несоотнесенность с некоторым словом другого языка. Но это не обозначает того, что они совсем непереводимы.

Если посмотреть словарь методических терминов, то там дается следующее определение безэквивалентной лексики: безэквивалентная - (от лат. aequus равный + valens имеющий силу, значение, цену). Лексика - лексические единицы, не имеющие равнозначных соответствий в родном языке учащихся.

Из-за того, что большинство национальных реалий относится к безэквивалентной лексике, то существуют некоторые сложности при чтении и изучении иностранными учащимися, изучающими татарский язык.

Все эти сложности могут быть обусловлены фактами как языкового, так и экстралингвистического характера. Последние - недостаточные знания в области истории Татарстана, национальных особенностей, природных условий, общественно-политической жизни в целом, национальной культуры – в целом они дают, как результат, неверную рецепцию всего в целом.

Чтобы иностранный учащийся сумел всё «увидеть», осознать и почувствовать в художественном произведении или же при общении, ему нужна определенная страноведческая подготовка. Он должен обладать запасом соответствующих фоновых знаний, содержащихся в языковых единицах, например, об общественной жизни народа; о времени, в котором он живёт, о политических, этических, философских проблемах и многое другое.

Отражение национальной специфики культуры наиболее ярко проявляется в татарской безэквивалентной лексике, которая непосредственно связана с предметами и явлениями материальной и духовной культуры, с историей общества, и служит не только потребностям языкового общения, но является также своеобразной формой закрепления и передачи общественно-познавательного опыта.

Одновременно и к языку, и к культуре принадлежит безэквивалентная лексика, то есть одновременно отражает особенности данного языка и специфику данной культуры.

Современный и своевременный этап изучения и формирования проблемы, взаимосвязи языка и культуры свидетельствует о наличии нескольких направлений, обусловленных рассмотрением данной проблемы, как философии, так и лингвистики.

Лингвокультурология (от латинского: lingua - язык, cultura - культура, logos - наука, учение) как научная дисциплина синтезирующего типа, суть которой будет раскрыта в дальнейшем изложении, характеризуется прежде всего целостным и системным рассмотрением культуры и языка в языковых единицах (в нашем случае, в безэквивалентных лексических единицах).

Термин «безэквивалентная лексика» также встречается у многих авторов, такие как: Г.Д. Томахин, Е.М. Верещагин, Г.В. Чернов, которые, однако, трактуют его по-разному: как синоним реалий, несколько шире - как слова, отсутствующие «в иной культуре и в ином языке» [Верещагин, 1976, с.121], несколько уже - как слова, «характерные для советской действительности» [Чернов, 1958, с.51], и, наконец, просто как непереводимые на другой язык слова.

Термин «безэквивалентная лексика» встречается у многих авторов, занимающихся проблемами языка и перевода, например, Е. М. Верещагин, В.Г. Костомаров, Л.С. Бархударов, С. Влахов, С. Флорин, Я.И. Рецкер, В.Н. Комиссаров, А.Д. Швейцер и др., которые, как мы заметили, трактуют его по-разному: говорится как синоним понятия «реалия» и ещё несколько шире, либо несколько уже. Вот, например, А.Д. Швейцер относит к категории безэквивалентная лексика «лексические единицы, служащие для обозначения культурных реалий, не имеющих точных соответствий в другой культуре» [Швейцер: 1976, с. 108]. В.Н. Комиссаров называет безэквивалентными «единицы исходного языка, которые не имеют регулярных соответствий в языке перевода» [Комиссаров: 1990, с. 147]. Болгарские лингвисты С. Влахов и С. Флорин дают свою дефиницию, которая заметно сужает границы безэквивалентной лексики: безэквивалентная лексика - «лексические единицы, которые не имеют переводческих эквивалентов в языке перевода» [Влахов, Флорин: 1980, с. 51].

По мнению С. Влахова и С. Флорина необходимо более четко отграничить безэквивалентную лексику от реалий. Они думают, что по своему содержанию наиболее широким является понятие безэквивалентная лексика. В свою очередь, реалии входят в рамки безэквивалентной лексики, как самостоятельная структура слов или круг слов. Они покрывают круг реалий, но, нужно заметить, что вместе с тем, отчасти выходят за пределы терминов безэквивалентной лексики, междометия и звукоподражания, экзотизмы, аббревиатуры, обращения, отступления от литературной нормы; с реалиями соприкасаются имена собственные (со множеством оговорок). Значительное место в этих же границах безэквивалентной лексики занимают слова, которые можно назвать собственно безэквивалентной лексикой или безэквивалентная лексика в узком смысле слова - единицы, не имеющие по тем или иным причинам лексических соответствий в языке перевода [Влахов, Флорин: 1980, с.51-52].

А.В. Федоров говорит о «словах, обозначающих национально-специфические реалии» [Федоров: 2002, с. 146]. Я.И. Рецкер под «безэквивалентной» лексикой подразумевает «прежде всего, обозначение реалий, характерных для страны ИЯ и чуждых другому языку и иной действительности» [Рецкер: 1974, с. 58]. В том же ключе толкует реалии А.Д.Швейцер [Швейцер: 1976, с.250]. Очень сжатую дефиницию реалий дает Л.С. Бархударов: «слова, обозначающие предметы, понятия и ситуации, не существующие в практическом опыте людей, говорящих на другом языке» [Бархударов: 1975, с.95].

Комиссаров В.Н. определяет безэквивалентную лексику как «обозначения специфических для данной культуры явлений, которые являются продуктом кумулятивной функции языка и могут рассматриваться как вместилища фоновых знаний, т.е. знаний, имеющихся в сознании говорящих» [Комиссаров: 1990, с.37].

Анализирование деловой лексики (особенно финансовой, банковской, экономической) показывает, что некая и определенная ее часть может быть классифицирована как безэквивалентная, так как содержание в этих словах, а именно, национально-культурное, составляет ядро их значения, и они обозначают не имеющие аналогов понятия, которые находятся в нашей экономической действительности. Такие слова особенно интересны в лингвострановедческом и социокультурном аспектах, потому что в них ярко отражаются национальные особенности «экономической культуры» другой страны и не только.

Определенная часть безэквивалентной лексики татарского языка можно классифицировать как «временно безэквивалентные термины». Временно безэквивалентные термины - слова, близкие по характеру к словам-реалиям. Безэквивалентность лексики данного типа обусловлена тем, что в социальной сфере неравномерно распределениы достижения науки и техники и в результате чего присутствующее новшество в практическом опыте носителей иностранного языка какое-то время может быть практически неизвестно представителям другого лингвокультурного общества.

Как было сказано выше, под безэквивалентностью лексической единицы исходного языка можно понять лишь то, что она не имеет аналога в лексической системе переводящего языка, то есть такого "готового" слова или устойчивого словосочетания, которые можно подставить вместо нее в контексте конкретного перевода [Комиссаров: 1990, с.128].

Согласно А.О. Иванову, традиционно к причинам безэквивалентности, по которым обычно также классифицируют типы безэквивалентности, относят:

- отсутствие предмета, явления в жизни народа переводящего языка (вещественная безэквивалентность);

- отсутствие в переводящем языке тождественного понятия (лексико-семантическая безэквивалентность);

- различие лексико-семантических характеристик (стилистическая безэквиваленость).

По мнению Иванова, различие между вещественным и лексико-семантическим видами безэквивалентами нельзя считать существенным. С точки зрения перевода абсолютно не важно, отсутствует ли тождественное понятие в переводящем языке, потому что нет самой вещи, либо оно отсутствует потому, что в силу различий в языковом мышлении и являющегося его следствием различного членения объективного мира, сравниваемые понятия в переводящем и исходном языках не совпадают. Кроме того, с точки зрения перевода, гораздо более актуальным признаком эквивалентности является совпадение не понятий, а значений, поскольку при переводе, нас интересует не столько понятие, стоящее за словом, сколько его значение в данном, конкретном контексте. Хотя бы потому, что значение очень многих слов, при всей его близости к понятию, нельзя целиком отождествлять с понятием [9, с.82].

Л.К. Латышев считает, что первая причина возникновения лексической безэквивалентности является то, когда лексическая единица исходного языка обозначает явление, достаточно хорошо известное его носителям и устойчиво вошедшее в лексическую систему исходного языка, однако оно не известно или очень мало известно носителям переводящего языка и поэтому, естественно, не отражено в их лексической системе. Можно сказать, что это так обычно называемые реалии - явления, характерные для материальной и духовной жизни только данного народа и отсутствующие у других. На определенном временном отрезке безэквивалентными также могут оказаться те или иные научно-технические термины. В дальнейшем, по мере распространения, обозначаемая безэквивалентными терминами информация о научно-технических новшествах приобретает эквиваленты или кальки в других языках.

Второй причиной возникновения лексической безэквивалентности является, по мнению Латышева, обусловленность несколько иным видением мира разными культурными и этническими сообществами. В частности, это проявляется в том, что переводящий язык не всегда фиксирует в понятиях и значениях свои лексические единицы, а то, что уже зафиксировано в исходном языке. Для последнего уже стало выделенным из массы подобных словом-названием и отграниченным определёнными признаками фактом, для первых таковым еще не является и его выделение происходит по мере необходимости с помощью "спорадических" речевых средств. Кажется, что простейшее английское слово tea образует многочисленные словосочетания, которым из-за разницы национальных традиций достаточно трудно найти удобные эквиваленты в татарском языке. Например, afternoon tea, high tea, meat tea обычно переводятся описательно: туклыклы кичке аш чй белн (плотный ужин с чаем), хотя между этими тремя английскими словосочетаниями есть существенные различия, отражающие социальные пристрастия [Комиссаров: 1990, с.128-129].

В своем пособие по технологии перевода Латышев также отмечает то, что, как следствие, причинами безэквивалентности и причинами переводческих трансформаций являются существенные расхождения коммуникативных компетенций между языками, носителями исходного и носителями переводящего языка в тех или иных компонентах и необходимость "сгладить" их ради достижения равноценности регулятивного воздействия, исходящего и переводящего текстов. Автор поясняет, что отнюдь не всегда трансформации являются необходимостью. Нередко имеется возможность перевести "слово в слово" и этим, конечно, надо пользоваться.

В то время, когда мы переходим к рассуждениям о безэквивалентности, она уже не может доставить нам удовольствия и удовлетворить, в отличие от эквивалента. Если мы связываем безэквивалентность сопоставляемых единиц текстов исходного и переводящего языков с расхождениями значений между ними, то мы должны понимать и отдавать себе отчет в том, что в данном случае значение не может рассматриваться как единое целое, из-за того, что не все его элементы равноценны по значимости с точки зрения переводящего языка и функций порождаемого в процессе перевода текста.

Поскольку перевод осуществляется не на уровне языка, а на уровне речи, то традиционно выделяемые лексическое и грамматическое значения оказываются не совсем удобными для описания безэквивалентности. Приемлемая для описания безэквивалентности может послужить семиотическая классификация значений. За ее основу, как видим, берется отношение знака к чему-либо, лежащему вне его. По семиотической классификации мы имеем дело со значениями, которые в любом высказывании на любом языке, делятся на три типа:

1. Референциальное, выражающее отношение между знаком и его референтом, когда речь идет об отношении к понятию, или денотативное, когда речь идет об отношении к предмету.

2. Прагматическое, выражающее отношение между знаком и человеком или языковым коллективом, пользующимся им (коннотативное, эмотивное).

3. Внутриязыковое, выражающее отношение между данным знаком и другими знаками или элементами структуры той же самой знаковой системы, в нашем случае - языка.

Референциальное значение простого знака исходного языка всегда актуально при переводе, так как для того, чтобы передать в тексте переводящего языка понятие, стоящее за словом, необходимо в полной мере понять отношения между словом и понятием в исходном языке.

То же самое подходит и по отношению к прагматическому значению любого знака исходного языка. Но прагматическое значение может быть заключено и в форме знака.

Внутриязыковое значение простого знака исходного языка или слова, который включает его фонемный состав и грамматическое значение, не релевантные по отношению для переводящего языка по определению. Они имеют значение только в пределах своей собственной, родной системы - языка оригинале.

Поскольку именно разница значений соответствующих единиц исходного и переводящего языков составляет суть безэквивалентности и одновременно ее причину, то можно не учитывать расхождений внутриязыковых значений единиц исходного и переводящего языков и рассматривать безэквивалентность как расхождение референциального или прагматического значения простых языковых знаков [9, с.83-85].

Безэквивалентную лексическую единицу часто называют "лакуной". Определяя термин "лакуна", Д.У. Хашимова - автор статьи о лакунах - ссылается на труды многих известных лингвистов: так, например, Л. С. Бархударов дает следующее определение лакунам: лакуны - это единицы словаря одного из языков, которым по каким-то причинам (не всегда понятным) нет соответствия в лексическом составе (в виде слов и словосочетаний) другого языка [Д.У. Хашимов, с. 96].

И.Ю. Марковина утвержадет, что лакуны в самом общем понятии фиксируют то, что есть в одной лингвокультурной общности, и что нет в другой, это сигналы специфики той или иной лингвокультурной общности в сравнении с некоторой другой общностью [И.Ю. Марковин, с. 7].

Е. М Верещагин и В. Г Костомаров трактуют лакуны как слова, служащие для выражения понятий, отсутствующих в иноязычной культуре и ином языке, слова, относящиеся к частным культурным элементам, характерные только для культуры А и отсутствующие в культуре Б, они не имеют эквивалентов за пределами языка, к которому они принадлежат [Е. М Верещагин, В. Г Костомаров, с. 246].

С. Флорин и С. Влахов понимают лакуны как лингвистические и экстралингвистические факты, присущие конкретному языку и определенной культуре в их сопоставлении с другими языками и культурами [С. Флорин, С. Влахов, с. 127].

По мнению С. Волкова ядро лакун составляют слова-реалии. С. Волков определяет слова-реалии как особую категорию лексики каждого языка, которая отражает национально-специфические черты культуры народа - носителя этого языка и является основной частью безэквивалентных слов, план содержания которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими единицами [С. Волков, с. 56].

Практической реалией можно считать все то, что для своего адекватного описания требует либо энциклопедической справки, либо сообщения некоторых житейских (известных носителям языка, но не известных иностранцам) сведений [15, с.97].

Кроме обычных реалий, маркируемых безэквивалентной лексикой, фоновую информацию содержат в себе реалии особого вида, которые можно назвать ассоциативными. Эти реалии связаны с самыми различными национальными историко-культурными явлениями. Ассоциативные реалии не нашли своего отражения в специальных словах, в безэквивалентной лексике, а закрепились в словах самых обычных. Они находят свое материализованное выражение в компонентах значений слов, в оттенках слов, в эмоционально-экспрессивных обертонах, во внутренний словесной форме и т.п., обнаруживая информационные несовпадения понятийно-сходных слов в сравниваемых языках [Л.К. Латышев, с. 123].

Л.К. Латышев делит безэквивалентную лексику на несколько типов:

1. Слова-реалии;
2. Временно-безэквивалентные термины;
3. Случайные безэквиваленты;
4. Структурные экзотизмы;
5. И говорит о причине лексической безэквивалентности.

Отсутствие в практическом опыте перевода предметов или явлений у носителей языка, а также, и понятий, обозначенных этими словами, является причиной безэквивалентности слов-реалий.

По своей природе временно-безэквивалентные термины близки к словам-реалиям. В неравномерном распределении достижений в области науки и в социальной сфере обусловлена её безэквивалентность, в результате чего, присутствующее в практическом опыте новшество носителей исходного языка какое-то время может быть практически неизвестно носителям переводящего языка. В дальнейшем, как обычно, это неравенство нивелируется, и соответствующий термин, к примеру, очень часто через транслитерацию, который появляется также и в переводящем языке. Сравните: компьютер (от англ.computer), грейпфрут (от англ. Grape-fruit).

Случайные безэквиваленты обозначают предметы и явления. Они присутствуют в практическом опыте как носителей иностранного языка, так и носителей переводного языка, но в последнем по каким-то не объяснимым причинам они не получили своего наименования.

Также наиболее обобщённым объяснением случайной лексической безэквивалентности может служить направление на широко известную теорию лингвистической относительности, в соответствии с которой разные языки по-иному формируют мировоззрение говорящих на них людей. Но при этом случае, некоторые языки могут "не заметить" какие-то кусочки действительности и оставить их без объяснения. В отдельности каждый из этих случаев явного объяснения не имеет.

В лингвистической литературе случайные безэквиваленты чаще всего именуются "случайными лакунами". Нужно заметить, по суждениям Л.К. Латышева, этот термин некорректен, потому что он представляет собой семантический нонсенс. Когда говорят о безэквивалентной лексики, имеют в виду лексику исходного языка, в то время как лакуны (пустоты) как таковые имеют место не в исходном языке, а в переводящем языке. [Л.К. Латышев, с. 178].

Случайные безэквиваленты сходны со структурными экзотизмами тем, что предметы и явления, которые они обозначают, присутствуют также и в практическом опыте носителей переводящего языка, но в тоже время они не имеют в нем обозначений, как и в примере со случайными безэквивалентами. Структурные экзотизмы отличаются от случайных безэквивалентов тем, что их отсутствие поддается объяснению. Это приводит к тому, что переводящие языки всего на всего не выделяются средствами, которые были бы схожи со средствами исходного языка и позволяли бы создать достаточно компактное обозначения для упомянутых предметов и явлений. Так, например, татарское словосложение в определенных случаях позволяет обозначить одним сложным словом достаточно тонкие детали окружающей нас действительности, в то время как в английском языке для этого требуется развернутая характеристика.

Лексические единицы называют структурными экзотизмами, потому что исходный язык является для переводящего языка словообразовательной структурой, которая при сравнении исходного и переводящего языков выглядят, если посмотреть со стороны переводящего языка, очень даже необычно, можно сказать, экзотически.

В своем исследовании мы также опираемся на классификацию, предложенную А.О. Ивановым. Он рассматривает эквивалентность-безэквивалентность лексических единиц как совпадение-расхождение значений. Опирается при описании безэквивалентной лексики и ее типов на семиотическую классификацию значений, которая основана на отношения знаков к чему-либо, лежащего за его пределами, и таким образом предполагает выделение трех типов значений:

1. Референциального (или денотативного, предметно-логического), оно выражает отношение между знаком и его референтом;
2. Прагматического (или коннотативного, эмотивного), которое выражает отношение между знаком и человеком или языковым коллективом, которые пользуются им,
3. Внутрилингвистического (внутриязыкового), которое выражает отношение между знаком и другими знаками или элементами структуры той же самой языковой системы, в нашем случае - языка.

Но стоить заметить, что в силу своего характера, внутрилингвистическое значение не может напрямую связываться с безэквивалентностью, то есть рассматриваться как ее непосредственная причина, потому что, если передавать только отношения между данным знаком и другими знаками в данной структуре, оно само по себе не может быть релевантно для знаков другой системы, что позволяет нам не учитывать расхождений внутрилингвистических значений единиц исходного и переводящего языков и рассматривать безэквивалентность только как расхождение референциального и прагматического значений. Опираясь на это Иванов подразделяет всю безэквивалентную лексику на три больших группы:

1. Референциально-безэквивалентную, которая включает в себя термины, индивидуальные (авторские) неологизмы, семантические лакуны, слова широкой семантики, сложные слова;
2. Прагматически-безэквивалентную, объединяющую отклонения от общеязыковой нормы, иноязычные вкрапления, сокращения (аббревиатуры), слова с суффиксами субъективной оценки, междометия, звукоподражание и ассоциативные лакуны;
3. Альтернативно-безэквивалентную лексику, включающую в себя имена собственные, обращения, реалии и фразеологизмы [9, с.46].

Референциально-безэквивалентная лексика. Мы знаем, что при переводе референциальное значение обычно сохраняется в наибольшей степени, но всё же есть случаи расхождения в референциальных значениях, которые соответствуют лексическим единицам исходного и переводящего языков, в практике перевода они довольно часто встречаются. При этом расхождения эти сводятся к двум типам:

1. Отсутствие в переводящем языке лексической единицы, имеющей то же референциальное значение, что и исходная единица исходного языка;

2. Неполное совпадение референциальных значений единиц исходного и переводящего языков.

Например, слово отсутствует в словаре переводящего языка и с тем же самым референциальным значением предполагает отсутствие в переводящем языке понятия, которое обозначается в исходном языке при помощи исходного слова, потому что понятие, как правило, возникает до того, как возникает слово. Переводчик сталкивается с отсутствием в переводящем языке определенного понятия и это чаще всего при переводе таких типов безэквивалентной лексики как термины, индивидуальные (авторские) неологизмы и семантические лакуны.

Термины - это слова или словосочетания специального (научного, технического и т.п.) языка, создаваемые (принимаемые, заимствуемые и т.п.) для точного выражения специальных понятий и обозначения специальных предметов, в большинстве своем имеют постоянные эквиваленты в других языках, что объясняется более или менее равномерным развитием науки и техники, которые в своем движении не зависят от национальных различий. В связи с этим определяет в какой-то степени одинаковую степень материальной культуры современного человечества, это ведет к нивелированию терминологии, а также быстрому распространению и усвоению в представленных языковых коллективах, для которых она в начале является новой и неизведанной. Если для переводящего языка другой язык отражает какие-то новые для него понятия, то только эти термины могут быть безэквивалентными. В полной степени понятно, что по мере развития тех же областей знания и материальной культуры в обществе переводящего языка эта безэквивалентность шаг за шагом исчезает.

Мы можем сказать, что главные достоинства термина - это краткость и однозначность. Исходя их этого определяется выбор способов перевода терминов, доминирующее место среди которых занимает заимствование типа.

Частое использование заимствования характеризируется тем, что оно помогает сохраненить главные характеристики термина - краткость и однозначность, кроме того, заимствование терминов из языка оригинала обеспечивает унификацию метаязыка данной науки на межнациональном уровне, что важно для любой из наук.

Другими, часто используемыми способами перевода терминов, считаются: калькирование и описательный перевод.

Если говорить об индивидуальных или авторских неологизмах с точки зрения перевода, было бы менее полезным собрать в одну группу безэквивалентной лексики все лексические единицы, которые можно определить, как неологизмы, то есть слова или обороты, созданные для обозначения нового предмета или понятия. Авторские неологизмы отличаются от всех групп неологизмов двумя важными признаками:

1. Они созданы одним автором одного произведения и существуют только в нем;
2. Они несут особую смысловую нагрузку в рамках данного произведения и являются важнейшим элементом его художественной структуры.

Предлагаемый тип неологизмов нуждается в совершенно особом подходе при переводе. Эти авторские неологизмы, несмотря на то, что встречаются не очень-то и часто, тем не менее, представляют собой одну из самых трудных для перевода групп лексики и все без исключения безэквиваленты.

Пропуск неологизмов при переводе крайне нежелателен. Как правило, слова такого типа в словаре искать бесполезно. Важным элементом их значения оказываются как референциальное значение (то есть, понятие, вкладываемое автором в такое слово), так и прагматика, к которой относится, прежде всего, значение самой новизны, индивидуальности и образности.

Термин лакуна – это как обозначение пробела или пропуска. Если говорить о семантических лакунах, то мы имеем предполагаем отсутствие в переводящем языке определенного, конкретного понятия, обозначаемого в исходном языке данной лексической единицей, словом или словосочетанием. Но всё же наша речь не идет о невозможности выражения данного понятия средствами переводящего языка, а всего лишь об отсутствие в переводящем языке единицы аналогичного уровня для обозначения этого понятия. С другой стороны, при этом степень плана выражения может и не соответствовать в исходном и переводящем языках. Наличие таких семантических лакун в конкретных парах языков, наглядно предоставляет тезис о не состыковках мироощущения в различных языках. Показателями этих слов в татарском, обозначающих понятия, полностью необъяснимо отсутствующие в английском языке и требующие многословного описания для передачи их значения при переводе.

В татарском языке примерами данных лакун могут служить по отношению к английскому языку слова: яшьтш (ровесник), туган кн (именины), тлек (сутки) и т.д.

Бывает так, что отсутствие эквивалентов этого рода лексики в каком либо из языков может разыскать себе культурно-историческое и социальное объяснение.

Нужно подметить, что описательный перевод является основным способом перевода семантических лакун.

Тип лексических единиц, которые были рассмотрены выше, можно объяснить расхождением референциального значения соответствующих единиц исходного и переводящего языков. Однако, менее однозначным в этой системе является другой тип расхождения референциального значения - неполное совпадение референциальных значений лексических единиц исходного типа и переводящего языков или, так называемых, слов широкой семантики: англ. iron - тат. тимер/чуен; тат. кул - англ. arm/hand, тат. эш - англ. affair/business.

В исходном языке слово, как видим во всех случаях, имеет возможность выражаться в более развернутом и широком значении, тем и объясняется его соответствия в переводящем языке, и в некоторых случаях, когда контекст и экстралингвистическая ситуация не содержат указаний относительно релевантности того или иного из его вариантных эквивалентов, оно будет безэквивалентным.

Л.С. Бархударов говорит о словах типа рука, которые он называет словами недифференцированного значения: "Если нельзя найти соответствующих указаний в широком контексте, то правильный выбор требуемого соответствия при переводе возможен только при условии выхода за переделы языкового контекста и знания самой реальной обстановки или ситуации" [Л.С. Бархударов, с. 85].

Конкретизация является основным способом перевода слов широкой семантики.

Сложные слова, как известно, не имеют готовых эквивалентов в переводящем языке.

Чаще всего значения слов-фраз на английском и татарском может быть передано путем развернутого описательного перевода или за счет различных трансформаций на уровне всего предложения.

Прагматически - безэквивалентная лексика. Расхождения референциальных значений в языке встречаются реже, чем расхождения прагматики лексической единицы исходного языка и ее соответствия в переводящем языке. По ассоциированию с любым другим в каждом языке можно разыскать слова, приближённых по референциальному значению, но отличающиеся по стилистическим характеристикам, регистру или эмоциональной окраске – иначе говоря, по тому, что обычно включается в прагматическое значение лексической единицы.

Самый большой уровень прагматически - безэквивалентной лексики, который включает в себя довольно большое количество типов и который представляет собой неисправности от общеязыковой нормы. Можно соотнести, прежде всего, как территориальные, так и социальные диалектизмы, локализмы, жаргонизмы, вульгаризмы, слэнгизмы, общеязыковой нормы, которые не имеют прагматически адекватных эквивалентов в английском языке. К отклонениям от общеязыковой нормы относятся и "вольности устной речи". В английском языке примерами таких слов могут быть: борын тыгучы - buttinsky - человек, который везде встревает (от анг. to butt in - встревать).

В группе прагматически - безэквивалентной лексики есть и иноязычные вкрапления - слова и выражения на чужом для подлинника морфологических или синтаксических изменений, введенные автором для придания тексту аутентичности, для создания колорита, атмосферы или впечатления начитанности, или учености, иногда - оттенка комичности или иронии. Но слова вышесказанного рода и не включены в словарный состав исходного языка, однако, они употребляются в тексте вместе со словами исходного языка для создания определенного прагматического значения, которое должно быть передано в переводе наряду с референциальным значением таких слов, что зачастую не представляется возможным. Если определяющим фактором будет роль иноязычного вкрапления в тексте, если оно используется для создания местного колорита или передачи национальной принадлежности говорящего, то оно включается в текст перевода в оригинальном виде, если оно понятно и без перевода, то можно обойтись и без сноски.

Сокращения (аббревиатуры), часто связываются с научной, военной технической и подобной специальной лексикой, которая в последнее время не мало проникают в повседневный разговорный язык, а также и в художественную литературу, язык радио и телевидения, язык публицистики. Если даже они не имеют собственного понятийного значения, то они являются "уменьшенным отражением исходной единицы", в добавок к известному референциальному значению они имеют добавочное прагматическое значение:

1. Принадлежность к определенному функциональному стилю (научно-техническому, разговорному, к профессиональному жаргону),
2. Принадлежность к определенному регистру речи (фамильярность).

Не имеет смысла сомневаться в том, что это прагматическое значение весьма важное с точки зрения функции текста. Оказывается, зачастую труднее передать какое-либо понятие, которое стоит за тем или иным сокращением. Примерами прагматически безэквивалентных аббревиатур английского языка могут быть: vet (veteran) - ветеран, specs (spectacles) - очки, gents (gentlemen) - господа; CAD (Computer - Aided Design) - САПР (система автоматизированного проектирования). При переводе такого рода аббревиатур на помочь может придти только развернутое объяснение на уровне более широкого контекста.

Безэквивалентность слов с суффиксами субъективной оценки более характерна для перевода с русского на английский чем с татарского на английский, поскольку русский язык гораздо богаче суффиксами этого типа, чем английский, имеющий всего четыре уменьшительно-ласкательных суффикса: - let (booklet), - ling (weakling), - kin (Peterkin), - y (Piggy). Исходя из этого можно сказать, что перевод английских существительных с суффиксами субъективной оценки на русский язык не представляет больших проблем.

Междометия - это класс, представляющий собой неизменяемое слово, лишенное специальных грамматических показателей и обладающая особой экспрессивно-семантической функцией, заключающаяся в выражении каких-либо ощущений и чувств, следовательно, неопределенно описываемой в двуязычных словарях, тоже являются в большинстве своем прагматически безэквивалентными. Чаще всего междометия переводящего языка и их сходства в исходном языке не совпадают по размеру значения. Отсюда скажем, что для адекватной передачи значения междометия требуется конкретизация этого значения.

Фонологические системы расходятся и в какой-то мере из-за связанных различий в представлениях об эвфонии в исходном и переводящем языках, звукоподражания, под которыми обычно понимают условную словесную имитацию звуков живой и неживой природы и мира вещей, также иногда не имеют эквивалентов в переводящем языке или представлены в его словаре описательно. Например: clop - стук копыт - тояк тавышы, plonk - звук шлепка - чалт тавышы.

Из-за того, что они громоздкие, данные эквиваленты не всегда используются в переводе с одного языка на другой. Такого рода описательные переводы лишены одного из важнейших элементов прагматического значения исходного слова: образности и непосредственных акустических характеристик, которые являются одним из важнейших компонентов художественной структуры текста, и, как правило, составляют одну из главнейших стилистических установок автора [2, с. 190].

К прагматически безэквивалентной лексике мы можем преподнести и ассоциативные лакуны, под ними понимаются отсутствия в соответствии переводящего языка дополнительных ассоциаций (коннотаций или сравнений), с которыми связывается исходное слово исходного языка в сознании его коллектива, также несовпадение этих ассоциаций при совпадении референциальных значений. К примеру, если для татар черемуха - символ весны, береза - символ неброской природы, а журавли вызывают ассоциации с осенью, то в английском слова bird-cherry, birch-tree и cranes, таких ассоциаций лишены.

Альтернативно - безэквивалентная лексика. К группе альтернативно-безэквивалентной относится выбранная в зависимости от перевода лексика, которая, может быть либо референциально-безэквивалентной (иначе говоря, расходиться с соответствующей единицей переводящего языка в референциальном значении), либо прагматически-безэквивалентной (по-другому, расходиться с ней в прагматическом значении). В данную группу включены имена собственные, обращения, реалии, фразеологизмы.

В группе имен собственных самыми главными являются имена собственные. Это личные имена и прозвища, географические и фирменные названия, а также названия учреждений, газет, журналов, пароходов и многое другое. Они представляют собой один видимых безэквивалентных разрядов лексики. Рассмотрим в развернутом виде:

1. Обычные личные имена и географические названия - любые незнакомые личные имена исходного языка, не имеющие эквивалентов в переводящем языке;
2. Исторические (традиционные имена) - James, это Яков, а не Джеймс;
3. Имена и географические названия - при переводе необходимо учитывать произносительные нормы языка;
4. Фирменные названия - возможно упущение фирменного названия (имени собственного, определяющего принадлежность к какому-либо заведению), если оно неважно для понимания содержания;
5. Имена, имеющие явно выраженную внутреннюю форму - различные "говорящие" имена. Иногда, значение имени необходимо объяснять для более глубокого понимания контекста;
6. Имена собственные, обладающие культурной коннотацией;
7. Название книг и фильмов.

Характерным для групп слов имён собственных являются такие, которые чаще всего попадаются в ряд безэквивалентной лексики и являются обращением. В основном, имена собственные, в функции обращения, имеют эквивалент в другом языке.

Реалии – это слова или словосочетания, называющие объекты характерные для жизни, быта, культуры, социального и исторического развития одного народа и чуждые другому и будучи носителями национального и/или исторического колорита тоже, как правило, не имеют точных соответствий в других языках.

Фразеологизмы представляют собой словосочетания, в которых семантическая монолитность возвышается над структурной раздельностью составляющих их элементов, которые обладают особым фразеологическим значением, являющимся результатом переосмысления входящих в них единиц, тоже могут быть безэквивалентными.

Фразеологические единицы исходного языка, как правило, переводятся фразеологическими единицами переводящего языка, отождествляемыми с ними по смыслу. Однако не всегда исходное фразеологическое сочетание оригинала имеет в языке перевода точный или хотя бы приблизительный эквивалент фразеологического характера, или соответствие, предлагаемое словарём, не подходит для данного контекста, и переводчик вынужден искать другие, нефразеологические средства для перевода такого рода единиц [9, с.135, 138, 140-146, 155, 170].

1.2. Опыт изучения безэквивалентной лексики в татарском и английском языках

Эквивалентность (лат. слово aequivalens - равнозначный, равноценный) - соответствие языковых единиц.

Когда мы говорим о межъязыковой эквивалентности, то мы имеем в виду соответствие центральных и периферийных семантических компонентов единиц контрастируемых языков. Например, эквивалентом русского слова серп в татарском языке является слово урак, поскольку их семантические компоненты, отражаемые в дефинициях, совпадают. Например: Серп - ручное орудие для срезывания хлеба с корня, представляющее собой длинный изогнутый нож с зазубренным лезвием. Урак - кул белн иген ура торган, ярты ай формасындагы тешле тимер корал. Сравним совпадающие семантические компоненты этих слов: ручное – кул белн, орудие - корал, для срезывания хлеба - иген ура торган, с зазубренным - тешле, изогнутый - ярты ай формасында.

В самом общем виде различают три степени эквивалентности:

- полную;

- частичную;

- нулевую.

Остановимся к каждой из степени эквивалентности.

1. Полная эквивалентность - явление, при котором одному слову языка соответствует одно слово языка. Представлена тождеством семантических компонентов языковых единиц, что представляет собой тождество семантических структур. Например: русск. работник - тат. эшче, русск. переименовать - англ. rename.

2. Частичная эквивалентность языковых единиц может быть представлена в различных отношениях:

- дивергенция – явление, при котором одному слову языка (например, татарского или английского) соответствует более одного слова языка (как пример, татарского или английского): русскому слову палец и татарскому слову бармак в английском языке соответствуют две и более единицы: finger (палец на руке) и toe (палец на ноге), также thumb.

- конвергенция – явление, обратное дивергенции, т.е. двум и более словам языка (например, татарского или английского) соответствует одно слово языка (как пример, татарского или английского): двум русским словам женщина и жена и трем английским словам woman, wife, missis, а в татарском - одно слово хатын. Также можно привести такой пример, четырем лексемам: в русском языке коричневый, карий, каштановый, бурый, в татарском языке кстн, крн, когырт и на английском языке соответствует лишь одно слово brown.

Если в одном сравниваемом языке, отсутствует языковая единица, которая передает дифференциацию явлений объективного мира, то это ведет к дивергенции и конвергенции, в следствии чего, могут быть представлены также следующими примерами: в языке лаппов существует 20 различных слов для наименования льда, 21 слово – для обозначения снега; в татарском языке снег называется кар, бртек, мамык кар, каурый кар; в русском языке снег называется то крупкой, то порошей, то хлопьями. Когда в ряде языков такой дифференциации нет, то саму зиму называют на русском зимушка-зима, а несуровую, тёплую зиму – сиротская зима, на татарском и английском языках всё просто: кыш и winter.

В языках возможно наслоение дивергентных и конвергентных отношений. Сравним русские, татарские и английские лексемы: школьник - укучы - schoolboy, schoolchild, schoolkid, ученик - шкерт (ученик медресе, шакирд, последователь, сторонник) - learner, pupil, follower, supporter.

Частичная эквивалентность находить своё место при сравнении объема значений языковых единиц. Например, русское слово струна:

1. упругая нить, натягиваемая в музыкальных инструментах и издающая при колебании музыкальный тон;

2. нить, ремень из сухожилий животных, проволока и т.п., натягиваемые на что-нибудь).

Ему соответствует в татарском языке слово кыл, имеющее три значения: 1. волос, 2. леска, 3. струна, из которых только одно совпадает со значением русского слова струна, а в английском языке они переводятся как: 1. hair, 2. fishing line, 3. string.

Единицы с различной внутренней формой в определенном смысле являются частичными эквивалентами, т.е. с несовпадающей мотивировкой в разных языках. Для этого сравним: на татарском ана теле (буквально язык матери) и на русском родной язык, на английском языке mother tongue; на татарском ярым тере, на русском языке полуживой - (буквально полумертвый), на английском языке half-dead; на татарском тимераяк (буквально железная нога), на русском коньки, на английском языке skates (буквально обувь для катания по льду).

3. Нулевая эквивалентность - это явление, при котором одному слову языка примера соответствует отсутствие слова другого языка. Представлена имеющимся в другом языке отсутствием в языке единицы. Скажем так, что её нельзя считать эквивалентностью, и если дать точное название такому явлению, то это лакунарность (латинское слово lасиnа - пробел, пропуск, пустота).

Лакунарность - это категория, в состав одного из языка входят: лакунарные единицы языка, которые не имеют во втором сопоставляемом языке эквивалента соответствующего уровня и лакуны - так называемые нули, "белые пятна" в системе эквивалентности второго языка.

Принадлежностью одного языка является лакунарная единица (условно, языка 1), а лакуна - принадлежностью другого языка (условно, языка 2). Например, в татарском языке нет подходящей лексемы английскому слову drive-in - кино для автомобилистов, этот фильм смотрят сидя в автомобиле на открытом воздухе, ещё ресторан для автомобилистов, здесь еду приносят прямиком в автомобиль, дальше магазин или банк для автомобилистов, где клиенты обслуживаются прямо в автомобилях; в английском языке нет лексемы, соответствующей русским словам субботник, однолюб, кипяток; в английском языке нет соответствий татарским словам: тлек (сутки), янган (погорелец), яшьтш (ровесник) и др.

Лакунарной по отношению к татарскому языку является категория рода; категория принадлежности, имеющаяся в грамматической системе татарского языка и отсутствующая в русском языке, является лакунарной по отношению к русскому языку и т.д.

Лингвистическими и экстралингвистическими факторами обусловлено появление лакунарных единиц, так как к последнему соответсвуют существенные различия в социально-экономическом и историко-культурном развитии и уровне жизни носителей разных языков. Большинство лакунарных единиц во многих языках отражают специфику государственного строя страны, политику ее правительства, социальный статус гражданина и многое другое.

Во многих германских и романских языках, так и в английском языке, невозможно найти соответствий русским лексемам и фразеологизмам такого типа: великий почин, политпросвещение, бригада коммунистического труда, блокадник и др. Так и в татарском языке нет соответствующих лексем, это только прямой перевод, в котором могут измениться лишь окончания. Однако, во многих языках, народы бывших социалистических стран, являющиеся носителями языка, имеют лакуны для таких английских фразеологизмов, которые отображают другие условия труда, чем при социализме. Рассмотрим: англ. yellow dog (буквально желтая собака, на татарском языке - сары эт) – обязательство о невступлении в профсоюз, неучастии в стачке, согласии на удлинение рабочего дня и т.п., навязываемое рабочему при поступлении на работу.

Когда лакунарные единицы раскрывают специфику, уникальность, контрастивность одного языка по отношению к другому, то они в конечном итоге они будут самыми контрастными компонентами в сопоставляемых языках.

Сопоставительные признаки языков, выделение признаков связано с выявлением языковых универсалий, когда мы сопоставляем языки:

- дистинктивный признак - этот признак, который достаточно четким отличием одного языка от другого или групп языков от других групп языков. Идеальным дистинктивным признаком является признак, встречающийся во всех диалектах одного языка и не встречающийся в других языках.

- контрастивный признак - этот признак, по которому сравниваются или сопоставляются два и более языка. Из состава контрастивных признаков выделяют дифференциальные признаки, а именно те признаки, которые различают языки, также интегральные признаки, по-другому те признаки, которые для рассматриваемых языков являются общими.

- конфронтационный признак – этот признак, по которому языки противопоставляются друг-другу (род, категория состояния и т.д.).

Существуют различные подходы к определению эквивалента и эквивалентности. Это относится к современному переводоведению. К примеру, в лингвистическом словаре понятие эквивалент определяется единицей речи, которая по функции совпадает с другой. Она способна выполнять ту же функцию, что и другая единица речи.

Эквивалентность перевода – это такое понятие, которое определяется общностью содержания (иначе, смысловая близость) оригинала и перевода.

По мнению В.Н. Комиссарова «эквивалентом следует считать постоянное равнозначное соответствие, как правило, не зависящее от контекста». [В.Н. Комиссаров, с. 55]

С. Влахов считает, что «эквивалент предполагает полное тождество между соответствующими единицами двух языков в плане содержания (семантика, коннотация, фон)». [С. Влахов, с. 47]

А.О. Иванов под эквивалентом понимает «функциональное соответствие в языке перевода, передающее на аналогичном уровне плана выражения (слова, словосочетания) все релевантные в пределах данного контекста компоненты значения или одного из вариантов значения исходной единицы языка – источника». [А.О. Иванов, с. 187]

Определяя условия переводческой эквивалентности, Дж. Кэтфорд пишет: "Для того, чтобы существовала переводческая эквивалентность, необходимо, чтобы как исходный, так и конечный тексты были бы соотносимы с функционально релевантными признаками данной ситуации". Под функционально релевантными признаками ситуации подразумеваются признаки, существенные с точки зрения коммуникативной функции текста в данной ситуации. Функциональная релевантность не может быть точно определена и устанавливается чисто интуитивно на основе широкого экстралингвистического контекста (или "контекста" в терминологии Кэтфорда).

Рассмотрев определение перевода у Кэтфорда, мы отметили, что главным элементом данного определения будет отображение в переводе предметной (референциальной) ситуации. Эту самую соматическую направленность мы разыскали и в характерном для этого автора понимании эквивалентности. Но, как правдиво отметил автор обзора переводоведческих работ по эквивалентности и адекватности Р. Левицкий, "поскольку свойства ситуации не подлежат научному описанию, теории перевода остается заняться только межъязыковыми закономерностями, которые прослеживаются на пути от оригинала к переводу. Такая позиция приводит, в частности, к введению понятия "restricted translation" — перевода на одном, избранном уровне языка".

Ю. Найдой выдвигает концепцию переводческой эквивалентности и этому дает определение Г. Йегер. Он говорит об этом так, что отношения между текстами, существуют в тех случаях, когда оба текста совпадают по своей коммуникативной ценности, или же, другими словами, способные вызывать одинаковый коммуникативный эффект.

В.Г. Гак и Ю.И. Львин различают три вида эквивалентности:

1. Формальная;

2. Смысловая;

3. Ситуационная.

При формальной эквивалентности общие значения в двух языках выражаются аналогичными языковыми формами. Смысловая эквивалентность предполагает выражение одних и тех же значений различными способами. И наконец, особенностью ситуационной эквивалентности является то, что одна и та же ситуация описывается не только с помощью различных форм (как и при смысловой эквивалентности), но и с помощью различных элементарных значений (сем) выражаемых этими формами. [В.Г. Гак, Ю.И. Львин, с. 233]

При формальной эквивалентности выражаются подобия слов и форм при подобии значений. Различные средства выражения выявляются только в общих структурных различиях двух языков.

При смысловой эквивалентности совокупность сем, которые составляют общий смысл обеих фаз, будут одинаковыми. Варьируются только выражения их языковых форм.

При ситуационной эквивалентности в наборе сем есть различия, которые описывают одну и ту же ситуацию, она проявляются в том, что в русском высказывании присутствуют семы удаления.

Одна из ведущих задач переводчика основывается на максимально полную передачу содержания в оригинале, как правило, это является фактической общностью содержания оригинала и перевод весьма значителен.

Стоит понять потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, в которых допускаются различия языков, на основе которых образованы эти тексты. Переводческая эквивалентность - реальная смысловая приближённость текста оригинала и перевода, достигаемая переводчиком в процессе перевода. Предел переводческой эквивалентности – это максимально возможная (иначе говоря, лингвистическая) степень сохранения содержания оригинала при переводе, но в каждом отдельном переводе смысловая близость к оригиналу в разной степени и разными способами приближается к максимальной.

Переводческая эквивалентность может основываться как на сохранении, так соответственно и на утрате различных элементов смысла, которые содержатся в оригинале. Имеет значение то, какая из частей содержания передается в переводе для обеспечения его эквивалентности, также различаются разные уровни и типы эквивалентности. На каком угодно уровне эквивалентности перевод может обеспечивать межъязыковую коммуникацию.

Во-вторых, обретает оценочный характер понятие «эквивалентность»: это как «хороший» или «правильный» перевод и это касается только эквивалентного перевода.

В-третьих, так как эквивалентность будучи условием перевода, его цель состоит в том, чтобы определить это условие, указывая на то, в чем заключается переводческая эквивалентность, что должно быть обязательно сохранено при переводе.

В современном переводоведении если искать ответ на последний вопрос, то можно обнаружить три основных подхода к определению понятия «эквивалент».

Некоторые определения перевода фактически подменяют эквивалентность тождественностью, утверждая, что перевод должен полностью сохранять содержание оригинала. А.В. Федоров, например, используя вместо «эквивалентности» термин «полноценность», говорит, что эта полноценность включает «исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника». Однако этот тезис не находит подтверждения в наблюдаемых фактах, и его сторонники вынуждены прибегать к многочисленным оговоркам, которые фактически противоречат исходному определению. Так, Л.С. Бархударов оговаривает, что о неизменности «можно говорить лишь в относительном смысле», что «при переводе неизбежны потери, т. е. имеет место неполная передача значений, выражаемых текстом подлинника». Отсюда Л. С. Бархударов делает закономерный вывод, что «текст перевода никогда не может быть полным и абсолютным эквивалентом текста подлинника», однако остается непонятно, как это совместить с тем, что «неизменность плана содержания» была указана в качестве единственного определяющего признака перевода. [Л. С. Бархударов, с. 34]

К появлению так называемой теории непереводимости дал основу подход к переводу, согласно которой перевод вообще невозможен. Бесспорно, уникальный словарный состав и грамматический строй каждого языка, не будем уже говорить о различии культур, позволяет дать утверждение о том, что полное тождество текстов оригинала и перевода в принципе невозможно. Однако, утверждение о том, что невозможен и сам перевод, ведет к спорам и разногласиям.

Второй подход к решению проблемы переводческой эквивалентности заключается в попытке найти в содержании оригинала какую-либо инвариантную часть, сохранение которой нужно и достаточно для достижения эквивалентности перевода. Не редко на место такого инварианта предоставляется или функция текста оригинала, или описываемая в этом тексте ситуация. Другими словами, если перевод выполняет одинаковую функцию или описывает одинаковую реальность, то он эквивалентен. Но, если в качестве основы для достижения эквивалентности избирается какая-либо часть содержания оригинала, то всегда обнаруживается множество реально выполненных и обеспечивающих межъязыковую коммуникацию переводов, в них данная часть исходной информации не сохранена. Можно и наоборот, существуют переводы, где она сохраняется, но, они не могут выполнить свою функцию в качестве эквивалентных оригиналу. Из-за этого мы стоим перед неприятным выбором: или отказать подобным переводам в праве быть переводами, или признать, что инвариантность данной части содержания не является обязательным признаком перевода.

Третьим подходом к определению переводческой эквивалентности стоит назвать эмпирическим, он представлен в работах В. Н. Комиссарова. Его смысл основывается на том, чтобы не стараться решать, в чем должна состоять общность перевода и оригинала, а соотнести большое число реально выполненных переводов с их оригиналами и выяснить, на чем основывается их эквивалентность. Проделав такой эксперимент, Комиссаров сделал вывод о том, что степень смысловой близости к оригиналу у разных переводов неодинакова, и их эквивалентность основывается на сохранении разных частей содержания оригинала.

Согласно теории В.Н. Комиссарова, эквивалентность перевода заключается в максимальной идентичности всех уровней содержания текстов оригинала и перевода. [В.Н. Комиссаров, с. 85]

1.3. Ассоциативный эксперимент как способ выявления национальной лексики в сопоставительном аспекте

Безэквивалентные слова имеют свойство заимствоваться в чужие языки, так как любому языку необходима основа лексических единиц, обозначающая реалии чужой культуры. Нужные слова ассоциируются в других языках.

Сравнения (ассоциации) очень важны для того, чтобы познать окружающий нас мир. Сравнивая одну вещь с другой, мы расширяем свой кругозор и видим общие стороны между ними. Но через сравнения мы не только видим сходства, но и их уникальные стороны. Сравнения, как средство для описания. С.Ш. Поварисов в своей работе «Тел - келне кзгесе» отдаёт им значимую роль. С помощью сравнений предметов выявляется их сходства и отличия. Многие сравниваемые предметы и вещи основаны на сходства, но даётся возможность показать из различия. [Поварисов, 1982: с. 146]

Сравнения активно используются в художественной литературе. В том числе и в устном народном творчестве. Большинство названий, имён произошли от сравнений.

Человек часто сравнивает всё то, что происходит в окружающем мире и, исходя из этого, получается ассоциативная связь. Для того чтобы изучить национальные особенности сравнений, мы провели ассоциативный эксперимент среди студентов. Этот эксперимент позволяет узнать ассоциативную сторону, когда человек видит сравнения. Мы выбрали только те слова, которые одного типа и одного значения. Варианты с одним ответом в анализ не были включены. Эксперимент основан на описании внешности человека.

В описании внешности, портрета, внутреннего мира человека главными объектами являются глаза, брови. Также мы выбрали характер и ум человека. Исходя из этого, мы включили их в вопросник.

Для описания глаз были использованы ниже предложенные слова:

1) Сравнения с природными объектами: глаза синие, как - небо, небо, воздух, море; глаза карие, как - киви, сосна, пуговица, камень, слива, кора дерева; глаза красивые, как - море, растение, цветок, звезда, луна, драгоценный камень; глаза светлые, как - солнце, свет, луна, костёр, свеча, лучи солнца; глаза со смыслом, как - книга;

2) Сравнения с животными: глаза красивые, как - у кошки; глаза умные, как - пчела, у собаки;

3) Сравнения со словами определяющие время: глаза светлые, как - день, рассвет;

4) Сравнения с людьми разных возрастов: глаза светлые, как – у много повидавшего человека, у взрослого, у пожилого; глаза со смыслом, как - у мудреца, у задумчивого человека;

5) Сравнения с людьми определённой профессии: глаза со смыслом, как - у учёного, у преподавателя.

Для описания бровей были использованы ниже предложенные слова:

1) Сравнения с природными объектами: густые брови, как - ёлка, лес, поле, ива; тонкие брови, как – ручей, берёза, спички, линия, пёрышко; брови чёрный, как - уголь, черёмуха, смола, ночное небо;

2) Сравнения с растениями: густые брови, как - трава, глухая чаща;

3) Сравнения с животными: чёрные брови, как - ворона, ёжь, волк;

4) Сравнения со словами определяющие время: чёрные брови, как - ночь, пасмурный день;

5) С историческими деятелями, людьми: брови густые, как - у Брежнева, у Шамкая.

Для описания внешности и характера человека были использованы ниже предложенные слова:

Большой как: титан, небо, слон, памятник, шар, мир, город, айсберг, медведь, земля, скала, пеликан, мозг, шкаф, елка, глыба, гора, дом.

Глупый как: дурак, коробка, кот, осел, баран, пенек, пень, пробка, олень, козел, ребенок, дуб, дубина, обезьяна, дерево, свинья, мужик, Емеля, овца, индюк, курица, утка, гусь, валенок, башмак, кролик, головешка, мартышка.

Горячий как: чай, утюг, кофе, вулкан, огонь, парень, пламя, солнце, пирожок, кровь, испанец, сердце.

Гостеприимный как: хозяин, баба, товарищ, русский, татарин, кролик, китаец, мама, американец, грузин, кавказцы, природа, самовар, бабушка, японец, горец, дедушка.

Грациозный как: пантера, лань, кот, олень, фламинго, лебедь, тигр, нимфа, пава, павлин, Алина Кабаева, Лейсан Утяшева, балерина, береза, кипарис, кошка, кинозвезда, газель, девушка, журавль, статуя.

Толстый как: масло, свинья, поросенок, кабан.

Красивый как: цветок, павлин, роза, Бог, парень, лебедь, ласточка, фотомодель, Афродита, красавица, кошка, картинка, закат, ночь, мама, котенок, Бред Питт, Мисс Вселенная, платье, юноша, монах, женщина, небо, верблюд, пантера, мир, рыба, Мальвина, скульптура, природа, аполлон, петух, херувим.

Красный как: Матрена, Дед Мороз, блин, красна девка, солнышко, пончик, помидор, закат, заря, матрешка.

Мягкий как: подушка, диван, пустота, облако, кожа, перина, пух, вата, «Зева» (туалетная бумага), варежка, ластик, бархат, пластилин, шелк, воск, крем-брюле, перышко.

Пугливый как: волк, заяц, кролик, кот, мышь, собака, пингвин, лань, муха, сумрак, страус, ишак, тень, страх, таракан, паук, крыса, козлик, телёнок, котёнок.

Пунктуальный как: часы, немец, хоббит, англичанин, стрелка часов, король, швейцарец, начальник, учительница, учитель, педагог, преподаватель.

Румяный как: щечки, пирожок, пирог, яблоко, заря.

Сильный как: мужчина, зверь, Геракл, слон, лев, тяжелоатлет, штангист, бык, медведь, дух, дуб, Кин-Конг, филин, тигр, гигант, великан, спортсмен, Тарзан, муравей, воин, батыр, борец, папа.

Слабый как: человек, ребенок, малыш, новорожденный, волк, стебелек, тростинка, комар, обезьяна, таракан, птенец, хиляк, старик, больной человек, женщина, березка, мышь, девушка.

Смелый как: лев, орел, воин, медведь, герой, мальчик, петух, тигр, Викинг, Робин Гуд, Геракл, рыцарь.

Смешной как: юморист, шутка, Петросян, жизнь, поступок, клоун, Галкин, анекдот, обезьяна, ленивец, пингвин, белка.

Твердый как: камень, дерево, лоб, сталь, дуб, стена, бетон, скала, кашель, железо, лед, металл, гранит.

Терпеливый как: мама, бабушка, крокодил, учитель, преподаватель, лектор, слон, жираф, воин, мужчина, танк, родитель, сова, матрос, верблюд, дуб, бык, сапер, удав, русский, мул, святой, монах, ишак, муравей, бог.

Трусливый как: заяц, мышь, человек, вор, шакал, пескарь, кот, воробей, птица, паук.

Умный как: Путин, папа, Сократ, человек, энциклопедия, черт, Ньютон, черепаха, лис, сова, собака, Эйнштейн, молодчик, профессор, кот, Ломоносов, лев, филин, коршун, пес, педагог, утка, индюк, ученый, бог, учитель.

Упрямый как: осел, баран, бык, ишак, эстонец, палка, козел, странник, дурак, брат.

Хитрый как: лиса, волк, Одиссей, змея, шпион, тётя.

Холодный как: мороженое, снег, лёд, айсберг, вода, Снежная королева, камень, холодильник, морозильник, холодец.

Храбрый как: лев, герой, волк, сокол, воин, заяц, тигр, Геракл, мужчина, рыцарь, Робин Гуд, Питер Пен, солдат, пират, орел, петух, зверь.

Чистый как: лист, лицо, стекло, небо, кошка, дитя, белье, стеклышко, слеза, снег, вода, врач, монах, совесть, родник, лебедь, родник, ручей.

Элегантный как: женщина, модель, красотка, цапля, лебедь, Леди Ди, рояль, аристократ, князь, княгиня, принцесса, королева, король, джентльмен, президент, посол.

Проанализировав направленный ассоциативный эксперимент, мы можем сказать, что результаты показали, что новое время рождает новые стереотипы устойчивых сравнений, разрушая, предавая забвению старые. На наш взгляд, эти процессы обусловлены влиянием СМИ, телевидения, кинематографа и рекламы. Появились новые известные лица, ставшие новыми эталонами красоты, грациозности. Родились новые литературные герои, рекламируются новые предметы быта. Так, к некоторым прилагательным информантами даются следующие образы-эталоны, не зафиксированные данным словарем:

Грациозная как Лесан Утяшева, Алина Кабаева, фотомодель, кинозвезда.

Трусливый как Вицин.

Красивый как Бред Питт, Мисс Вселенная.

Мягкий как широко рекламируемая туалетная бумага «Зева плюс».

Сильный как Кинг Конг.

Умный как Путин.

Храбрый как Питер Пен.

Интересно отметить, что в словарях сравнений русского и татарского языков вообще отсутствует пример устойчивого компаративного сочетания с прилагательным смешной. Мы преподнесли его специально и получили следующие образы-эталоны этого качества человека:

Смешной как юморист, Галкин, Петросян.

Ещё можем привести такие примеры, что для характеристики внешнего вида и физического состояния человека предложены тематические группы слов-стимулов:

1. Разные характеристики фигуры, тела и его частей: большие или маленькие (руки, глаза), черные (брови, волосы), карие (глаза) и др.;

2. Эстетическая оценка голоса и некоторых частей лица: приятный (голос), грязные (волосы), красивые (глаза, лицо) и

3 Все ответы па вопросы о внешности человека, полученные в результате опроса, приведены в таблице 1. др.;

4. Динамические характеристики облика: неуклюжий, быстрый, резвый;

5. Анатомические и физические характеристики человека: стройный, толстый, сильный, высокий, низкорослый;

6. Физические и физиологические состояния: голодный и усталый.

Было установлено, что внешность человека сравнивается со следующими группами реалий (мы показали их в убывающем порядке):

1. Природные объекты (море, луна, небо, горы, река и т.д.);

2. Природные явления (закат, ветер, теплый воздух);

3. Животный мир (кошка, лиса, червяк, сова, акула, медуза и т.д);

4. Hастения и их части (роза, сосна, листья клена, рисинки, бобы и т.д.);

5. Люди определенных национальностей, профессий и возрастов;

6. Предметы и объекты;

7. Религозно-культурные явления.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что некоторое разрушение устойчивости и стереотипности в области компаративных сочетаний, которое обусловлено иным информационным полем, соответствующим новому времени, влиянием нового культурного пространства.

Подводя итоги по вопросам анкеты, мы можем сказать, что среди татарских студентов часто используется сравнения с природными явлениями, животными, растениями, известными людьми. Активные сравнения мы сможем заметить в каждом из характеристик. Увеличение числа опрашиваемых людей, приводит к множеству сравнений.

Исходя из данных ассоциативного эксперимента, использованных материалов из СМИ, данных словарей и справочников мы можем проанализировать и сравнить татарские реалии, эквиваленты на английском языке. Это и послужило нам опорой в написании данной работы.

Следует сказать, что многие слова, не относящиеся к разрядам реалий и историзмов, не имеют полных эквивалентов в других языках. Это происходит из-за того, что есть различия в денотативной или коннотативной семантике. Например, различаются объемом значения татарские существительные бала, бби, нни, сабый, с одной стороны, и их английское соответствие child - с другой.

Любое слово преподносит в современную семантику историю своего употребления, свои контексты и свою особую роль в мировосприятии и культуре народа - носителя данного языка. Следуя этому, специфической семантикой и коннотациями обладают в разных языках наименования эмоций. Не имеет полного эквивалента в европейских языках татарское слово сагыш (тоска): например, каждое из английских наименований и сходных психологических состояний лишь приблизительно передает его смысл и культурный фон.

Особую проблему представляет в первую очередь, переводимость фразеологии, разряд идиом, поскольку в их образной семантике сосредоточена своя культурная специфика, особенность мировидения и ценностная ориентация носителей языка.

Безэквивалентная лексика - это такие слова, которые нельзя семантизировать с помощью перевода, которые не имеют устойчивых соответствий в других языках и не имеют смысловые соответствия в системе содержания, свойственные другому языку, то есть слова, содержание которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими понятиями. Поэтому понятие «безэквивалентная лексика» включает в себя не только отсутствие эквивалента, но и причину такого отсутствия – «отражение словом специфической материальной и духовной культуры».

Семантически гетерогенный макрокомпонент является национально-культурным компонентом безэквивалентной лексики, который находит свое выражение в семантической структуре слова посредством облигаторных выражений «локальность», «этническая принадлежность» и факультативных выражений «историческая отнесенность», «общественно-политическая деятельность», «социокультурные сведения», «конфессиональная принадлежность».

Национально-культурный компонент во многом обусловлен следующими факторами: тематическая отнесенность, степень близости исходного и производного значения, направление и сущность развития семантических процессов и семантических переносов, а также экстралингвистическими параметрами.

Тенденция к стиранию национально-культурной составляющей семантики безэквивалентной лексической единицы наблюдается преимущественно при генерализации значения и метафорическом переносе, антиномичная тенденция к сохранению и, в некоторых случаях, ее возникновению - индуцированию в денотативном макрокомпоненте значения при переходе из коннотативного периферийного компонента, происходит при специализации значения и метонимическом переносе.

Изменение оценочного компонента всегда свидетельствует о динамике национально-культурного компонента, но обратное не верно, т.е. динамика национально-культурного компонента не всегда вызывает изменение оценочного компонента, при этом, оценочность обусловлена родным значением безэквивалентной единицы и семантическое освоение заключается в смене оценочного знака и, соответственно, в стирании национально-культурного компонента.

Если мы говорим о безэквивалентной лексике, то мы не имеем в виду ее абсолютную непереводимость. Всё сводится к тому, как передать данную лексику на другой язык.

В процессе глобализации и укрепления международных отношений возрастает интерес общественности к изучению всё новых и новых языков. Особое внимание уделяется элементам структуры языка, изучение которых позволяет овладеть языком как таковым, а также изучить национальные особенности языкового познания коммуникантов - представителей различных лингвокультурных общностей.

Осуществив сопоставительный подход, мы обратились к лингвострановедению и в том числе на страноведческий материал. Своей задачей мы ставили изучение языковых единиц, в которых наиболее ярко отражались национальные особенности культуры народа-носителя языка и среды его существования. Учебники и учебные пособия нового поколения, данные СМИ, словарей содержат достаточно аутентичных текстов, слов страноведческого характера. Казалось бы, такие примеры, во-первых, повышают мотивацию, во-вторых, сформировывают познавательный интерес и, таким образом, вводят людей разных возрастов в иноязычную культуру.

Обучающиеся при работе с аутентичными текстами сталкиваются с проблемами, которые кроются в том, что студенты в полной мере не понимают многих значений слов и поэтому не могут использовать их в своей речи. Затруднения испытывают не только учащиеся, но и их преподаватели. Это происходит при подаче и закреплении экстралингвистического материала. Стоит отметить, что методика работы над лингвострановедческой лексикой недостаточно разработана.

1) Согласно лингвострановедческой теории слова (В.Г.Костомаров, Е.М.Верещагин), предметом лингвострановедения является отобранный языковой материал, который отражает культуру страны изучаемого языка. Это безэквивалентные фоновые и коннотативные лексические единицы, а также невербальный язык жестов, мимики, поведения. Можем привести некоторые примеры приемов семантизации лингвострановедческой лексики, которые мы используем в процессе конструирования и реализации учебного материала: отбор и семантизация безэквивалентной лексики. Прежде всего это слова, служащие для выражения понятий, отсутствующих в родном языке, то необходимы перевод и комментарий, паспортизация (тематическая запись слов с комментариями), наглядная семантизация;

2) Семантизация лексики, несущей фоновую информацию и имеющей аналоги в родном языке, осуществляется объяснением особенностей функционирования форм, предметов, предназначения предметов. Выполнение специальных упражнений на овладение фоновой лексикой создает условия для осознания тончайших семантических оттенков как иноязычных слов, так и слов родного языка. Продуктивным приемом при этом является компарация.

3) При работе над коннотативной лексикой (слова, совпадающие по основному значению, но различающиеся по культурно-историческим ассоциациям) мы не можем прибегнуть ни к переводу, ни к наглядной семантизации. Основным приемом здесь является лингвострановедческий комментарий, толкование ключевых слов по темам;

4) Особого внимания заслуживает культура невербального общения (жесты, мимика, поведение), т.к. это такой же национальный феномен, как и вербальная коммуникация.

Изучая иностранные языки, мы опираемся на свой родной язык, и он остается носителем культуры родного языка, однако лингвострановедческий материал обогащает его фоновые знания, он познает элементы иноязычной культуры.

Изучая любой иностранный язык, учащиеся параллельно усваивают новую национальную культуру. Язык отражает общее мировоззрение, представления всех говорящих о том, как устроен мир. А полученные представления будут лишь одной из возможных картин мира, и в разных языках они различаются заметно и в зависимости от того, насколько совпадают культура, обычаи, традиции разных народов. Мы считаем, что каждый язык отражает собственную картину мира и это не мешает людям понимать друг друга, однако создает очень интересные языковые явления, иногда и затруднения.

Получается то, что носители разных языков по-своему делят окружающий мир на части и фрагменты, которые получают самостоятельные, своеобразные названия. Такое деление не редко зависит от того, насколько важны эти фрагменты для данного народа, какую роль они играют в хозяйственной, общественной, да и просто в повседневной жизни. Например, лакуны татарского и английского языков.

Словарь русского языка С.И. Ожегова дает следующее определение понятию «лакуна». Лакуна - пропуск, пробел, недостающее слово в тексте.

Расхождение или несовпадение в различных способах существования языков и культур, проявляющиеся при их сопоставлении, принято называть лакунами, они свидетельствуют об избыточности или недостаточности опыта одной лингвокультурной общности относительно другой. Лакуны являются своего рода синонимами специфических реалий, процессов, состояний, которые противоречат узуальному опыту носителя иного языка и культуры. К основным признакам можно отнести: непонятность, непривычность (экзотичность), чуждость (незнакомость) этих предметов, явлений и характеристик для реципиента.

По мнению одного из ведущих исследователей в этой области Ю.А. Сорокина, «в настоящее время о взаимодополнительности лакунологии и переводоведния можно, очевидно, и не говорить. Но всё же именно от первой следует ожидать, продуктивны импульсив дая решения переводоведческих проблем» [Сорокин, 2003: 7]

Разнородные подходы и критерии классификации лакун определили существование различных терминов:

- "безэквивалентная лексика" - слова, не имеющие эквивалентов за пределами языка, к которому они принадлежат (Т.В. Чернов, А.В. Федоров);

- "экзотическая лексика" - лексические единицы, обозначающие географические и исторические реалии (Л.Е. Супрун);

- "пробелы" (лакуны) - ситуации, обычные для культуры одного народа, но не наблюдаемые в другой культуре (Н.Б. Мечковская, И.И. Ревзил, B.IO. Розенивсйг);

- "варваризмы" - слова, с помощью которых становится возможным описание чужеземных обычаев, особенностей жизни и быта, создание местного колорита (А.Л. Реформатский);

- "этнокультурная лексика", "этнолсксемы" - лексические единицы, характеризующие систему знаний о специфической культуре определенного народа как историко-эпшческой общности людей (Бошен Мод, J.A. Шейман);

- "алиенизмы" - слова из малоизвестных языков, подчеркивающие стилистическую функцию экзотизмов (В.П. Берков).

Например, татарские слова и выражения юлсызлык (бездорожье), иел пар белн (с легким паром), кнкреш (быт), ихтыяр (воля), лакт (гибель), якташ (Земляк/Землячка), не имеют в английском языке прямых эквивалентов, то есть являются лакунами не по «желанию» английского языка.

Лакуны, связанные с отсутствием в той или иной цивилизации соответствующих предметов и явлений, представляются нам наиболее интересными как с практической, так и с теоретической точки зрения. Нагляднее всего этнографические лакуны выявляются при сравнении татарских и русских, а также английских национальных блюд. Известно, что одни и те же продукты питания по-разному используются двумя национальностями. Большую роль в этом играют сложившиеся национальные традиции, вкусы. Англичанам почти или вовсе незнакомы многие русские и татарские продукты питания: квас, окрошка, ряженка, соленые помидоры, пшенная каша. Например, пшено в других странах могут использовать только для кормления кур и животных. В Англии мало распространены такие ягоды, фрукты, овощи, как рябина - «rowan», крыжовник - «gooseberry», клюква «cranberry».

Стоит отметить, что многие национальные блюда и продукты питания ассоциируются с названием центра их производства.

В русском языке подобные ассоциации тоже существуют, хотя и менее распространены. Например, пряники /тульские/, масло /вологодское/, вишня /владимирская/, арбузы /астраханские/, яблоки /кубанские/, шоколад /бабаевский/ и т.д.

В татарском языке такие ассоциации можно соотнести с русскими ассоциациями, но не всё.

Глава II. Особенности перевода безэквивалентной лексики

2.1. Татарская безэквивалентная лексика на фоне английских эквивалентов.

На сегодняшний день, на условиях глобализации, перед нами ясно встает вопрос сохранения национальных языков и изучение проблемы их витальности. В своей работе «Введение в социолингвистику» (Iroucg Socolguscs) М. Мейергоф пишет, что основное влияние на языковую витальность делают три фактора: статус говорящих на языке, демографическая ситуация и государственная поддержка. В данное время татарский язык является государственным языком в Татарстане и на нем говорит половина населения, которое проживает на территории республики. Несмотря на это, положение татарского языка в мировом масштабе выглядит по-другому. Республика Татарстан считается в числе лидеров среди регионов России по привлекательности зарубежных инвесторов, также возникает проблема изучения мировой общественности с культурой и литературой татарского народа. Если говорить о статусе международного языка, то английский язык имеет одну из главных функций, который он выполняет. Он служить средством общения между различными народами мира. Исходя из этого, возникает проблема изучения на фоне английских соответствий с татарскими реалиями и различные способы их передачи татарского языка на английский язык.

В нашей квалификационной работе мы предоставили тематическую классификацию татарских реалий на фоне их английских соответствий.

Материалом исследования послужил ассоциативный эксперимент, который был проведен среди людей разных возрастов и профессий. Суть выбора материала объясняется тем, что в сравнениях, как в сознании, отражается культура, быт, традиции и история любого народа. Ассоциативный язык включает в себя большое количество культурно-маркированных языковых единиц, к ним относятся и реалии, являющиеся предметом нашего исследования.

В составе любого языка бывают слова, лексические значения которых не имеют эквивалентов в ином языке. Эти лексические единицы называются безэквивалентной лексикой. Ученые Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров дают следующее определение безэквивалентной лексики: «Слова, план содержания которых невозможно представить с какими-либо иноязычным понятиями, называются безэквивалентными» [М. Верещагин, В. Г. Костомаров: 1990, с. 42]. Опираясь на приведенные этими учеными данным, безэквивалентная лексика, как мы видим, составляет небольшой процент от общего лексического состава языка (6-7 % в русском языке), но именно она является одним из источников заимствования. Они ещё делают вывод о том, что можно ли судить определённое слово, назвать безэквивалентным и стоит ли допускать только по отношению к какому-либо языку. Не так часто, но случается так, что слово, которое является безэквивалентным по сравнению с лексикой первого языка, оказывается полностью эквивалентным применительно ко второму языку.

Безэквивалентная лексика - это как предмет исследования наук, как компаративная лингвистика, теория перевода, теория межкультурной коммуникации, этнопсихология, фольклористика. В дальнейшем были созданы различные классификации этой лексики. По нашему мнению, одна из наиболее четкая и лаконичная система была разработана Л. С. Бархударовым, который подразделяет безэквивалентную лексику следующим образом:

1. Имена собственные и географические названия;
2. Названия учреждений, газет, не имеющих эквивалента в другом языке.
3. Реалии, то есть слова, которые обозначают предметы, понятия и ситуации, не существующие в практическом опыте людей, говорящих на другом языке. Сюда относятся слова, обозначающие разного рода предметы материальной и духовной культуры, свойственные только данному народу.

Автор выделяет лексические единицы, и называет их случайными лакунами. По мнению Л. С. Бархударова, лексические единицы, это которые не имеют эквивалентов в другом языке по непонятным причинам.

Нами были исследованы татарские слова и словосочетания, которые были взяты из материалов ассоциативного эксперимента, чтоб выделить лексику, которая не имеет эквивалентов в английском языке и отражает национальную принадлежность культуре и быту татарского народа. Отсутствие эквивалентов тех или иных лексических единиц в английском языке репрезентирует разницу географических и исторических условий, в которых проживали татарский и английский народ, а также разницу в восприятии культурной картины мира.

Отбор проходил по критериям и согласно методике, которая была разработана лингвистами, послужило отсутствие эквивалента в словарях или его наличие, представленное словарной дефиницией на русском и английском языках, которая выражена несколькими единицами, объясняющими значение слова. Перевод произведений с татарского языка на английский сократилось, это говорит о том, как мало освоена татарская действительность английской лингвокультурой. Сложившуюся ситуацию пришлось исследовать с помощью татарских реалий на фоне английских соответствий. Н. М. Карамзин сказал о русских реалиях и их французских соответствиях: «...язык наш хоть и богат, однако ж, не так обработан, как другие, и по сие время еще весьма немногие философические и физические книги переведены на русский язык. Надобно будет составлять или выдумывать новые слова, подобно как составляли и выдумывали их немцы...» [Карамзин Н.М: 1982, с. 247]. На сегодняшний день есть аналогичная ситуация и она складывается с татарскими реалиями относительно их английских соответствий. В качестве метаязыка был выбран русский язык, который имеет статус государственного языка на территории Татарстана. Например: на татарском - йл, на русском - летняя стоянка кочевников, на английском нет. Нами также были исследованы электронные словари русско-английского, англо-русского языка, электронный словарь татарско-русского и русско-татарского языка, толковые словари английского и татарского языков и англо-татарский словарь.

Л. С. Бархударов, Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров, С. Влахов и С. Флорин считают, что реалия - это только номинативная единица (имена существительные), редко - имена прилагательные, образованные от соответствующих реалий. В таком случае, мы исследуем лексические единицы татарского языка, представленные в ассоциативном эксперименте, проведённом на татарском языке, которые относятся к категории имен существительных (редко - имен прилагательных), не имеющих прямых эквивалентов в словарном составе английского языка.

На первом этапе изучения реалий, по мнению Н. А. Фененко, необходимо распределить их по таким тематическим областям с последующим выделением в каждой из таких областей более мелких лексико-грамматических групп (ЛСГ). Различия в вербализации явлений и предметов среды обитания становятся очевидными при сопоставлении любых одинаковых ЛСГ двух и более языков [Фененко Н.А: 2006, с. 74]. Следуя этому, первым этапом исследования будет составление тематической классификации татарских реалий.

В соответствии с методикой анализа лексической системы, представленной в работе Т. А. Амировой [Амирова Т.А: 2006, с. 275–276], нами была составлена следующая тематическая классификация татарских реалий, выбранных из корпуса предложений, словосочетаний ассоциативного эксперимента:

1. Термины родства, статус человека и его окружение;

2. Религиозная лексика;

3. Названия животных;

4. Реалии, связанные с этнографией;

5. Названия быта;

6. Название ландшафтных мест и природных явлений;

7. Меры измерения и денежные эквиваленты;

8. Герои сказок и артефакты;

9. Люди, которые вошли в историю;

10. Случайные лакуны (сюда мы относим лексические единицы, которые (согласно приведенному определению Л. С. Бархударова) не имеют эквивалентов в английском языке, и определить их принадлежность к какой-либо из указанных тематических групп трудно).

Термины родства. Проанализировав данную тематическую группу, мы увидим, что существует более детальная иерархия родственных отношений у татарского народа по сравнению с английским. Это показывает наличие таких единиц, как бикч - молодая жена; крдш - родственник, как обращение; бертуган - единокровный родственник; сенел -младшая сестра; кодагый - мать или старшая родственница невесты или жениха по отношению к родителям и родственникам жениха или невесты; баай - муж сестры жены; эне - младший брат, по отношению к старшему брату и сестре; каенэне - младший брат жены; бабалар - родители жены; иг - жена старшего брата или старшего родственника. Кроме этого, в татарском языке ещё различаются младшие и старшие братья и сестры: апа, тутй - старшая сестра; сеел - младшая сестра; абый - старший бра; эне - младший брат. У татарского народа, в знак подчтения, принято к любому человеку старшего возраста обращаться абый или апа (также обращение к старшему брату и к сестре). Все эти родственные отношения в английском языке выражаются описательным образом, это и подтверждает мнение большинства ученых, что отсутствие лексической единицы при имеющимся факте только представляет, что народ не выделяет их и они не так важны для него. В английском языке круг близких родственников значительно уже, чем в татарском; разделение между старшими и младшими родственниками отчетливо показано в языке татарского народа и не представлено в английском языке.

Анализ подгруппы статус человека и его окружение выявил отсутствие следующих соответствий в английском языке: абыстай - супруга муллы; крл - человек маленького роста с бородой; клшлек - быть невестой, положение невесты; хатынлык - положение жены; аксак - хромой, морза – мурза; мулла - мулла и другие. Данные лексемы выявили не столь важные явления в быту и культуре английского народа, все они требуют специального толкования.

Следующая тематическая группа - лексические единицы, относящиеся к сфере религии. Здесь показываем отличие терминов от реалий. Многие исследователи говорят, отличия между границами весьма неопределенная, но болгарские исследователи С. Влахов и С. Флорин в своей работе «Непереводимое в переводе» показывают, что отличительной чертой термина является стиль текста и его место, где он употребляется. Они пишут, что термины встречаются в научных текстах и имеют определенный эквивалент, но в текстах других стилей они выполняют иную функцию [С. Влахов, С. Флорин: 1986, с. 17]. Религиозные термины, использующиеся в разговорной лексике или в письменности, показывают принадлежность татарского народа к исламу. Например, религиозные книги можно соотнести к литературно-художественному функциональному стилю, а не научному. Те единицы, которые относятся к теме «религия», теряют статус «термина» и становятся «реалиями». Большинство из них знакомы представителям иных конфессий, которые представляются в словарях транскрибированными или транслитерированными инвариантами таких реалий, но, тем не менее, также служат маркером национальной специфики. Тут мы привели те лексические единицы, которые не так уж и хорошо известны представителям чужих культур и требуют пояснения в тексте. Данная лексика представляется следующими единицами: намазлык - молитвенный коврик, на котором совершается намаз; тсбих - многократное восхваление Аллаха при перебирании чёток; мкан урын - место чтения корана; мкам - стиль чтения корана; тораташ - каменный идол; корбан - жертвенное животное; гна шомлыгы - беда, напасть, посланная богом; никах - мусульманский религиозный обряд бракосочетания; комган - кувшин с носиком и ручкой для умывания и религиозных омовений; Ходай - бог, всевышний, Аллах; рхмт яусын – да будет милость божья; кыйбла - сторона, куда обращаются взорами во время молитвы мусульмане; трт - ритуальное омовение у мусульман, обычно перед совершением намаза; хлл - принадлежность явления или предмета к исламу, не харам; гарасат – конец света; икенде вакыт – время третьего намаза, время после полудня и другие.

Следующая тематическая группа - животные. Данная группа лексических единиц весьма значительна, она представлена следующими единицами: тай – жеребенок до трех лет; колын - жеребенок до года; байтал - молодая кобыла, не жеребившаяся; киек, нлек, анвар - дикие звери; мал - домашний скот; аргамак - аргамак; асыл кош - любая певчая птица. Сделаем вывод из того, что в татарской культуре выделяется группа диких (киек, нлек, анвар) и домашних животных (мал), любая певчая птица обозначается отдельным словосочетанием, а лошадь использовалась не только для работы, но и употреблялась в пищу, о чем свидетельствуют и названия некоторых национальных блюд. Также в татарском языке представляются и возраст репрезентованного животного, в зависимости от которого ему находилось свое применение, что не отмечено в английском языке.

Еще одна тематическая группа - реалии, связанные с этнографией. Она представлена большим количеством единиц и подразделяется на следующие подгруппы: еда, элементы природного ландшафта, бытовая лексика. Отсутствие эквивалентов объяснятся, главным образом, разными природными условиями существования английского и татарского народа. Практически все они представлены описательно в дефинициях татарско-русского словаря, и в словарях английского языка либо полностью отсутствуют, либо представлены их транскрибированные и транслитерированные инварианты. Такие единицы сразу привлекают внимание англоязычного читателя:

Еда: казылык - грудинка лошади; кош теле – хворост, кумыс (кымыз) - квашеное кобылье молоко, киптерелгн имеш - сухофрукты; кабартма - лепешка; блеш - бэлеш; чк-чк - чак-чак; прмч - перемяч; пхлв - пахлава; лукум - лукум; кала - мясное блюдо, нарезанное кусочками; катык - катык, вид кисломолочного продукта; йрн - напиток из катыка, разбавленного холодной водой.

Одежда: шл - шаль, вид платка, только из шерсти животных; чабата - лапти; чулпы - вид серёжек; читек - женкие сапоги; итек - сапоги; камзул – камзул, верхняя одежда; клпш - мужской головной убор; прн - паранджа, одежда у мусльманок, которое покрывает всё тело; калфак - женский головной убор; чикмн – чекмень, старинная верхняя мужская одежда; бишмт – бешмет.

Бытовая лексика: зиндан - тюрьма в виде ямы, прикрытой решеткой; йл - летняя стоянка кочевников; ске - лежанка; тустаган (дустыган) - деревянный ковш; мунча - баня; сук’а – соха. Данная тематическая группа содержит лексические единицы, которые в большинстве можно отнести к устаревшим и фольклорным, чем и отличается язык народных сказок.

Название ландшафтных мест и природных явлений: дала - степь; аланлык - открытая ровная местность; сахра - открытое поле, простор; басулык - обрабатываемые поля; аланлык - поляна между участками леса, перелесье; дрья - большая река; тугай - заливной луг; баткак - топкое место; уйсулык – низина.

Как видим, лексика данной группы, практически не имеющая эквивалентов, это объясняется отсутствием таких предметов и явлений у английского народа из-за разных природных условий проживания.

Меры измерения и денежные эквиваленты. У любого народа, имеющего или имевшего свою государственность, также у татарского народа, были и есть свои меры измерения. Татарский народ проживает на территории Российской Федерации, из-за этого большинство единиц заимствованы из русского языка. Ещё мы привели примеры тех устаревших русских единиц, которые не имеют эквивалентов в английском языке: сум - рубль; чакрым - верста (1,5 км) расстояние слышимого голоса; колач - единица меры дров, равная 2,5 м3 или 4 м3; пот - единица меры веса, дустыган - деревянный ковш, мера жидкости; карыш - пядь, вершок, старинная русская мера длины, равная 1/16 аршина, то есть 4,44 см (применявшаяся до введения метрической системы мер в 1918 г.); чирек - четверть, старая мера жидкости -около 3 л; арши – аршин; тиен – копейка; сажин - сажень.

Герои сказок и артефакеты: у каждого народа есть свои сказочные герои, которые не имеют эквивалентов в других культурах. Например, Бабаяга, Кощей Бессмертный в русских народных сказках, у татарского народа – это шрале, су анасы, дию, убырлы карчык, хан, в английских народных сказках, это dwarf, goblin, giant и др. Передача имен cказочных персонажей на английский язык является очень непростой задачей, потому что образы сказочных героев вызывают свои ассоциации у каждого народа.

Шрле определяется в татарско-русском словаре как леший, а в русско-английском словаре он представлен словосочетанием wood goblin, но данные варианты не дают полного представления о сказочном герое. В интернете дается следующее описание данного сказочного персонажа: «Обычно описывается как низкорослое, горбатое, с длинными тонкими пальцами, длинными ногами, бородой и небольшим рогом на лбу. Убивает людей щекоткой. Отбивает лошадей от табуна и катается на них, может загнать лошадь до смерти. Шурале ловят, смазывая спину лошади смолой. Шурале боится воды, поэтому от него спасаются, перепрыгнув через речку или ручей».

Дию или дию прие - в татарской мифологии описываются как существа, вредившие людям. В сказках они и драконы, которые каждый день требуют отдавать одну девушку на съедение. Так же этот персонаж есть в иранской, азербайджанской, индийской культуре, но в каждом из них он по-своему особенный. В использованных нами словарях, эта лексема отсутствует, есть только в толковом татарском и в русско-татарском словарях, в русско-английском словаре она не дана.

Убыр карчык или убырлы - в русском и английском языках не имеет эквивалентов, поэтому передаётся с помощью гиперонима ведьма на русском языке, witch на английском языке. Убыр - кровожадное демоническое существо,которое управляет ими при жизни. У казанских татар существуют поверья, что убырлы карчык особенно опасна для беременных женщин, так как похищает детей из материнской утробы и прячет их. По ночам убыр иногда оставляет своё тело колдуна или колдуньи, обычно через дыру, которую находится под мышкой. В итоге, убыр в образе огненного шара, огненного колеса, собаки, кошки, свиньи, временами - человека, не имеющего сзади плоти. В сказках данный персонаж, как правило, представлен образом пожилой женщины. В других сказаках убырлы карчык представлена как вампир.

Представлены и другие персонажи, артефакты, которые не имеют экивалентов в английском языке. Например: Каф тавы - сказочная гора; дию прие - неземное существо в образе прекрасной женщины; ан иясе или ия - дух-покровитель. Это невидимое существо, как бы живущее в лесу, в доме или в хлеву; юха елан – это мифологический образ женщины-оборотня, змеи, в которую превращается дракон тысячелетнего возраста; су иясе, су анасы - водяная, но не русалка, представлена в образе взрослой женщины или юной девушки; смруг кош - сказочная птица; и другие.

Маленькая, но важная группа - люди, которые вошли в историю. Сюда мы можем включить таких людей, как Сембик - Сююмбике, Кол Шриф - Кул Шариф, Чыгызхан - Чингисхан, Явыз Иван - Иван Грозный, Мамай – Мамай и т.д.

Последняя группа - случайные лакуны: сенеч или сенче - радостное известие; чытырманлык - густая чаща; иялек - права и положение хозяина; хшрт - гады, змеи, насекомые; юлдаш - попутчик; тпи – лапка, детская ножка; мескен - бедняга; аулак - уединенное место; м мо - напевная мелодия и др. Лексические единицы приведенной группы нельзя отнести к какой-либо тематической группе, потому почти все они не имеют эквивалентов ни в русском, ни в английском языках.

Этнографические реалиии - самая большая тематическая группа, которая была представлена. Это объясняется разными природными и историческими условиями проживания и развития английского и татарского народа. Также большая группа терминов родства, которая показывает даже самые дальние родственные отношения, говорит о том, что татары больше, чем англичане углублены в этом.

Исходя из этого, мы выделили из корпуса татарских предложений, словосочетаний ассоциативного эксперимента десять тематических групп татарских реалий на фоне их английских эквивалентов и группу случайных лакун. Все лексические единицы не имеют эквивалентов в английском языке и требуют отдельного толкования или полного, развернутого описания. Они могут быть положены в основу для создания татарско-английского словаря безэквивалентной лексики.

2.3. Семантическое поле безэквивалентной лексики в сопоставлении языков

Проблема перевода беэквивалентной лексики

Одной из важнейших проблем теории перевода является проблема эквивалентности. Многие ученые-переводоведы пытались дать ответ на вопрос: возможны ли объективные критерии эквивалентности? Особенно часто этот вопрос поднимался в работах отечественных переводоведов: проблему эквивалентности изучали В. Н. Комиссаров, Я. И. Рецкер, А. Д. Швейцер, Л. С. Бархударов и многие другие. Также огромным значением обладают работы зарубежных исследователей: французского языковеда Жоржа Мунена, английского переводоведа Джона Кэтфорда, болгарских исследователей Сергея Влахова и Сидера Флорина.

Однако до сих пор формальный критерий эквивалентности выработан не был. Проблема заключается в высоком уровне субъективности материи, а в силу того, что теория перевода является наукой, она признает лишь объективные знания и доводы. По нашему мнению, наиболее обоснованным и четким является подход к дихотомии эквивалентности - безэквивалентности, выдвинутый российским переводоведом А. О. Ивановым, обобщающий наработки других исследователей по этой теме. Иванов определяет основной критерий разделения лексики на эквивалентную и безэквивалентную так: «Эквивалентом можно назвать единицу переводящего языка, при помощи которой можно передать на аналогичном уровне плана выражения переводящего языка все релевантные в пределах данного контекста компоненты значения или одного из вариантов значения исходной лексической единицы исходного языка».

Перевод начинается с установления эквивалентности на уровне слов и словосочетаний. Следовательно, все проблемы перевода начинаются с проблем, с которыми переводчик сталкивается именно на уровне слова или связанного словосочетания. Проблемы перевода таких единиц обычно связываются с безэквивалентными лексическими единицами, то есть словами, не имеющими в переводящем языке прямых эквивалентов. Термин «безэквивалентная лексика» по-разному определяется исследователями: одни считают безэквивалентную лексику понятием, сходным с понятием «реалия», другие - словами, отсутствующими в иной культуре и в ином языке, третьи - словами, непереводимыми на другой язык. Однако такие подходы не характеризуют весь комплекс различных типов лексических единиц, входящих в категорию безэквивалентной лексики. Болгарские исследователи С. Влахов и С. Флорин относят к безэквивалентной лексике реалии, термины, междометия, звукоподражания, экзотизмы, аббревиатуры, обращения, отступления от литературной нормы, имена собственные и фразеологизмы – то есть огромный пласт лексических единиц, которые с точки зрения перевода являются безэквивалентными. Однако наиболее комплексным, по нашему мнению, является подход А. О. Иванова, который предлагает не учитывать расхождения во внутриязыковых значениях единиц двух языков и рассматривать безэквивалентность только как расхождение референциального или прагматического значения простых языковых знаков. Соответственно, двумя основными типами безэквивалентной лексики являются референциально-безэквивалентная (термины, авторские неологизмы, сложные слова) и прагматически-безэквивалентная лексика (аббревиатуры, междометия, звукоподражания, отклонения от общеязыковой нормы). Однако также есть случаи, когда переводчик выбирает из двух вариантов: сохранить референциальное значение и отказаться от прагматического или же наоборот? В подобных случаях можно говорить о третьем типе безэквивалентной лексики – альтернативно-безэквивалентной, к которой Иванов относит имена собственные, обращения, реалии и фразеологизмы.

Перевод безэквивалентной лексики требует гораздо больше знаний, творческих усилий и умения применять различные типы трансформаций, чем перевод «обыкновенных» слов языка, соответствия которым переводчик легко может подобрать в словаре. Поэтому перевод безэквивалентных лексических единиц можно назвать одной из самых сложных и в то же время одной из самых интересных частей переводческого процесса.

Имена собственные (личные имена и прозвища, апеллятивные имена и названия) представляют собой один из наиболее очевидно безэквивалентных разрядов лексики. Важное место среди имен собственных занимают именования людей – антропонимы, являющиеся к тому же одним из наиболее показательных пластов безэквивалентной лексики. Часто при их передаче переводчики пользуются транскрибированием или транслитерированием, не учитывая функции художественно-эстетического воздействия, которую они нередко выполняют в оригинале и которая теряется в переводе. Нередки также случаи, когда переводчики делают выбор в пользу покомпонентного перевода, который, однако, не доводится до полного графического и грамматического соответствия. В этом и заключается сложность перевода антропонимов, обладающих ярко выраженной внутренней формой, поскольку для передачи их смысловой структуры недостаточно передачи их звуковой оболочки.

Самым простым с точки зрения перевода классом антропонимов являются обычные личные имена, не имеющие никакого референциального значения. Фактически все антропонимы являются безэквивалентной лексикой. Однако в большинстве случаев эта безэквивалентность остается незамеченной, поскольку самым главным при переводе имени собственного является его соотнесенность с объектом, который оно обозначает. Достаточно лишь указания на то, что перед нами - имя или прозвище (а эту функцию в письменном тексте берет на себя прописная буква в начале слова). Представленные имена не относятся к числу трудных для перевода: фактически их перевод заключается в передаче звуковой оболочки выбранным переводчиком способом. Однако и здесь стоит соблюдать осторожность – среди антропонимов есть так называемые исторические, традиционные имена, то есть те имена собственные, передача которых была произведена давно и укоренилась в языке. Сегодня наблюдается отход от этих незыблемых традиций, и во многих случаях при переводе антропонимов, принадлежащих актуальным персоналиям, вместо транслитерации прибегают к более популярной сейчас транскрипции.

Несомненно, самой сложной для перевода группой имен собственных являются антропонимы, имеющие ярко выраженную внутреннюю форму. Богатый лексический запас, фоновые знания, любая информация о тексте – все это потребуется переводчику для передачи таких имен на язык перевода.

Переводчик должен в каждом конкретном случае эти элементы выявлять и стараться донести их до реципиента.

Вышесказанное подвигает нас к следующим выводам:

• Во-первых, поскольку большая часть антропонимов имеет полную смысловую структуру, простой передачи их звуковой оболочки недостаточно для того, чтобы перевод мог считаться адекватным.

• Во-вторых, основным классом полнозначных имен собственных являются так называемые единичные имена собственные, не имеющие сопроводительного уточняющего контекста по причине того, что их персонифицирующие значения не связаны и не зависят от данной речевой ситуации или речевого окружения.

• В-третьих, немаловажной особенностью единичных имен собственных является то, что они могут выступать в качестве предикатных слов, выражающих категорию двуплановости значения: они указывают определенный индивидуальный объект и через его черты уподобляют ему другие объекты. При этом иногда имена собственные могут обретать несвойственные им синтаксические функции. В подобных случаях от переводчика требуются максимальная внима-тельность и подготовленность.

• В-четвертых, оттенки смысла единичных антропонимов можно передать следующими способами: 1) поиском эквивалента в переводящем языке; 2) транскрипцией с при- мечанием; 3) транскрипцией с эксплицитной передачей компонентов смысловой структуры (поясняющий перевод); 4) уходом от передачи формы в сторону передачи содержания иными способами (описательный перевод).

2.2.1. Семантическое поле безэквивалентной лексики в татарском языке

История развития термина «поле» начинается с двадцатых годов XX столетия и связана с именем немецкого лингвлста Иоста Трира, у которого возникла сама идея «поля», а термин был введён Гюнтеором Ипсеном в 1924 году. Семантические поля Ипсена состоят из лексических единиц, которые близки друг другу по значению и по формальному признаку. Заслугой Трира является то, что он разделил понятия «лексическое» и «понятийное» поле, выделил само понятие поля как целостной единицы содержательного плана языка и противопоставил его формальному и ономасиологическому принципам исследования языковых значений, изучив поле в историческом развитии.

После Трира Лео Майсгербер представил более глубокую теоретическую интерпретацию понятия «поле», разграничивая социологический, психологический и философские моменты в исследовании языка. В.Порциг выделял «элементарные семантические поля», йдром которых являются либо глагол, либо прилагательное. Он также исследовал смысловые связи слов в семантических сочетаниях и анализировал синтагматические поля [Ангелова, 2006: 16].

Надо отметить, что полевую теорию разрабатывали не только иностранные лингвисты, значительный вклад в развитие данной теории внесли и отечественные языковеды: А.Ір.Антомонов, А.В.Бондарко, З.Н.Вердиева, В/А.Звегинцев, Л.М.В сильев, С.Д.Кандельсон, Ю.Н.Караулов, А.А.Уфимцева и многие другие. З.Н.Вердиева трактует поле как «совокупность слов различных частей речи, объединенных общностью) выражения одного понятия» [Вердиева, 1986:4].

Согласно концепции лингвокультурологического поля, разработанной В.В.Воробьевым (1997), лингвокультурологическое поле - «иерархическая система единиц, обладающая общим языковым значением и отражающая в себе систему соответствующих понятий культуры» [Воробьев, 1997: 105]. Лингвокультурологическое поле "образуется. множеством концептов (в терминах В.Воробьева — лингвокультурем), это совокупность языковых и культурологических единиц, описывающих, представляющих, выражающих по-разному, не только синонимически, один и тот же внеязыковой феномен. Лингвокультурологическое поле одного концепта может пересекаться с лингвокультурологическими полями других концептов, участвующих в реконструкции того или иного фрагмента языковой картины мира.

Принципы построения поля, изложенные в работах вышеперечисленных лингвистов, являются общепринятыми в языкознании. Отличительными признаками полей признаны: " .( 1) семантическая общность элементов группы; 2) наличие однородных и разнородных элементов (капример, слов различных частей речи; лексем; фразеологизмов; номинативной и метафорической лексики и т.д.); 3) системные отношения элементов поля: парадигматические (синонимические, антонимические) и синтагматические связи; 4) разделение на микрополя; 5) динамичность поля, проявляющаяся в изменении членения поля и образования частных пересечений. Характернбй чертой поля, отличающей его от других разновидностей языковой системы, является наличие внутри- и меж- полевого взаимодействия; 6) наличие ядра и периферии, где ядром служит соответствующая языковая категория, члены оппозиции которой выступают как ядра конституирующих поля микрополеи. В ядре поля выделяется доминанта, то есть ведущий компонент, вокруг которого группируются конституанты, наиболее тесно с ними связанные. Вместе с доминантой они составляют ядро поля и образуют так называемую «околоядерн ю зону»; 7) незамкнутость, поля, то есть потенциальная возможность участия одного и того же многозначного слова в различных семантических полях. Другими словами, конституанты поля могут принадлежать к ядру одного поля и периферии другого поля [Ангелова, 2006: 17].

В полевой модели язык представлен как система подсистем, между которыми происходит взаимодействие и взаимопроникновение. И можем сказать, что помимо семантического в языковой системе лингвисты выделяют следующие поля: морфосемантическое, функционально-семантическое, идеографическое, орнаментальное поле текста, лингвокультурологическое поле и другие.

Национальную специфичность поля в «первую очередь определяют входящие в его состав языковые реалии. Так, например, мы можем согласиться с Н.А.Шамраевым, который выдвигает гипотезу о возможности классификации реалий по их принадлежности к парадигматическим, ассоциативным, словообразовательным лексическим полям, детерминирующим национально-культурную специфику. В таких случаях реалии объединяются на основе общего экстралингвистического признака пренадлежности к общей предметно-тематической группе или на основе общности выполняемой ими функции [Шамраев, 1997: 8]. Полевой подход к изучению лексико-семантической системы языка характеризуется рядом преимуществ. Он позволяет не только рассматривать лексические микросистемы как; поля с определенной структурой и характерными свойствами, но и выявить г весь комплекс системных отношений между лексическими единицами языка. И мы можем сделать вывод, что .семантическое поле в современном языкознании становится одной из важнейших категорий, в которой системно и синтетически рассматриваются однородные по своему содержанию языковые единицы, объединенные либо, по семантическому, либо по функциональному принципу, либо на основе комбинации двух признаков. Мы разделяем мнение М.М.Ангеловой о том, что для семантического поля характерно наличие общего семантического признака, выражаемого лексемой с обобщенным значением, и наличие частных дифференциальных признаков, по которым единицы поля отличаются друг от друга [Ангелова, 2006: 19]. Термин «семантическое поле» нам важен при изучении термина «лингвокультурологігческое поле». , Рассмотрение лингвокультурологического поля представляет для нас особый интерес как важный фактор изучения и сравнения лексико-семантических особенностей единиц языка и культуры в целом.

Важнейшими структурно-семантическими " компонентами (составляющими) лингвокультурологического поля являются: - смысл (интенсионал имени и поля); - классы (группы) лингвокультурем как единиц - единств собственно языкового и внеязыкового содержания: центр и периферия; - категориальные отношения лингвокультурем в поле; - парадигматика лингвокультурем; - синтагматика лингвокультурем [Воробьев, 1994: 65].

Лексические и фразеологические единицы использованы с учетом стилистической и национальной специфики для создания колорита, картины быта татарского народа, его национального своеобразия. Изобразительные средства языка являются трансляторами национальной культуры и образного видения. Среди лексических и фразеологических единиц преобладают лексические тропы (включая эмоционально-экспрессивные слова и имена собственные). Татарские и английские лексические и фразеологические единицы в основных своих концептуализациях имеют много общего. Языковая специфика выражается в образном наполнении этих единиц и связана с культурными и национальными особенностями носителей исследуемых языков.

Способы перевода лексических и фразеологических единиц сводятся к трем основным принципам сохранения семантической адекватности перевода: 1) полное соответствие; 2) частичное соответствие; 3) отсутствие соответствия. Основными приемами перевода анализируемых единиц с татарского на английский язык являются: эквивалентный перевод, описание, лексико-семантические замены, опущение.

Сопоставительное изучение лексических и фразеологических средств языка на основе перевода раскрывает общие и специфические явления в двух разноструктурных языках. Наши исследования принципов семантической идентификации доказывают, что перевод может быть создан путем творческого применения реалистического метода отражения художественной действительности оригинала и должен происходить не простой подбор соответствий, а подбор наилучших языковых средств для воспроизведения художественных элементов подлинника. Подводя итог, мы считаем, что перевод, который исчерпывающе передает замысел в целом, все смысловые оттенки оригинала и обеспечивает полноценное формальное и стилистическое соответствие ему, является подлинно адекватным.

При переводе с татарского на английский язык, как показал анализ, часть материала не воссоздается; часть материала дается в виде разного рода замен, эквивалентов, а также привносится такой материал, которого нет в подлиннике. Поэтому лучшие переводы могут содержать условные изменения по сравнению с оригиналом - и эти изменения совершенно необходимы, если целью является создание аналогичного оригиналу единства формы и содержания на материале другого языка, однако от объема этих изменений зависит точность перевода.

2.2.2. Семантическое поле безэквивалентной лексики в английском языке

Исходя из того, что наша выпускная квалификационная работа связана с преподованием иностранного языка, то мы решили остановиться на способе перевода безэквивалентной лексики, входящей в семантическое поле Образование.

Расширение связей между странами в области образования и науки требует адекватного понимания используемых соответствующих терминов. Возникает необходимость в правильной их передаче с исходного языка (ИЯ) на язык перевода (ПЯ). Рассмотрим способы перевода безэквивалентной лексики, входящей в семантическое поле Образование, с точки зрения различных переводоведов. Согласно концепции Л. К. Латышева, существуют следующие способы передачи безэквивалентной лексики: транслитерация, калькирование, приближенный перевод, описательный перевод, перераспределение значения безэквивалентной лексической единицы [3, 149-154]

Прием транслитерации аналогичен заимствованию иностранного слова. В качестве переводческого эквивалента безэквивалентной единицы ИЯ используется ее графическо-фонетическое обозначающее, воспроизводимое в письменном переводе буквами ПЯ, а в устном переводе произносимое согласно фонетическим правилам ПЯ. Например, progressivism – прогрессивизм.

Достоинством транслитерации как способа перевода безэквивалентной лексики является ее надежность в том смысле, что, транслитерируя новое, часто малопонятное слово, переводчик по сути дела передает лишь его графическую или фонетическую оболочку. Содержательная же сторона слова раскрывается в лучшем случае только через контекст. Тем самым переводчик избегает толкования нового понятия и связанного с этим риска неверной его интерпретации. Недостатком транслитерации как приема перевода является то, что механическая передача безэквивалентной лексической единицы (каковой транслитерация по сути дела и является) не всегда позволяет раскрыть для получателя перевода содержание нового понятия, которое для него может остаться либо вообще непонятным, либо понятным лишь весьма приблизительно из контекста. Данный недостаток транслитерации можно компенсировать примечаниями переводчика, даваемыми в скобках или сносках.

Суть следующего приема, которым является калькирование, заключается в том, что составные части безэквивалентной лексической единицы (морфемы безэквивалентного слова или лексемы безэквивалентного устойчивого сочетания) заменяются их буквальными соответствиями на языке перевода. Таким образом был введен в русский обиход термин “детский сад” (калька немецкого “Kindergarten”). Калькирование характеризуется высокой степенью “механистичности”. Что же касается степени раскрытия описываемого явления с помощью этого приема, то она зависит от того, насколько “конструкция” самой безэквивалентной лексической единицы, именуемая в лингвистике внутренней формой, отражает то, что она обозначает. Но иногда внутренняя форма затемняет значение ЛЕ и даже иногда вводит неопытного переводчика в заблуждение. Например, если переводить лексическую единицу public school как государственная школа, то мы рискуем сделать ошибку, т.к. этот термин означает закрытое частное привилегированное среднее учебное заведение, преимущественно для мальчиков, которое готовит к поступлению в университет в Великобритании, а в США и Шотландии он имеет значение бесплатная средняя школа [4].

Суть приближенного перевода заключается в том, что вместо иностранной реалии переводчик использует реалию ПЯ, которая (по определению) обладает свойственной ей национальной спецификой, но в то же время имеет много общего с реалией ИЯ. К примеру, понятия Abitur и экзамен на аттестат зрелости нельзя считать идентичными, но очевидно, что в определенных контекстах они взаимозаменяемы. Достоинством приближенного перевода является его понятность для получателя, которому в качестве переводческого эквивалента предлагается “родное” понятие. Однако пользоваться этим методом следует осторожно, помня, что в самой его основе заложена определенная неточность. Приближенный перевод, прежде всего, чреват недопустимой национально-культурной ассимиляцией. Так, несмотря на близость двух понятий, нельзя переводить английскую межъязыковую немотивированную лакуну, согласно классификации И. А. Стернина [5], “teenager”, референтом которого является “человек от 13 до 19 лет”, словом ”подросток”. Последнее не является точным эквивалентом данного термина, т.к. оно означает человека от 11-12 до 15-16 лет, и его следует переводить словом “adolescent” (подросток).

Прием описательного перевода заключается в передаче значения безэквивалентной лексической единицы с помощью развернутого описания.

Достоинством описательного перевода является то, что он способен полно раскрыть суть явления, обозначенного безэквивалентной лексической единицей. Именно поэтому у некоторых авторов он именуется разъяснительным. Его недостатком является громоздкость, которая определенным отрицательным образом может сказываться на качестве перевода.

Суть приема перераспределение значения безэквивалентной лексической единицы в том, что значение безэквивалентной лексической единицы перераспределяется на несколько единиц переводного текста, причем сама безэквивалентная лексическая единица как бы растворяется в переводе. То есть: если при описательном способе в тексте перевода можно выделить словосочетание, значение которого соответствует значению безэквивалентной лексической единицы ПЯ, то при перераспределении значения это сделать трудно и просто невозможно.

Недостаток данного способа: возможны переводческие потери.

Советский лингвист А. Д. Швейцер вводит понятие функциональной эквивалентности, согласно которому, переводя исходное сообщение на другой язык, переводчик соразмеряет внеязыковую реакцию на переведенное сообщение со стороны его получателя с реакцией на исходное сообщение получателя, воспринимающего его на исходном языке [6, с. 65]. Соответственно данный ученый выдвигает способ функционального аналога, которым он называет “’элемент конечного высказывания, вызывающего сходную реакцию у русского читателя”. Этот путь перевода реалий позволяет создать у читателя определенные качественные представления при передаче реалий – мер: столько-то ли – очень далеко, сто пудов – очень тяжелый, ни копейки – ничего, никаких денег, пара фунтов – немного. Функциональным аналогом оценки A level является оценка «5 (отлично)», а оценки F level – оценка «2 (неудовлетворительно)».

Болгарские переводоведы С.Влахов и С.Флорин предлагают принцип родовидовой замены, который позволяет передать (приблизительно) содержание реалии единицей с более широким (очень редко – более узким) значением, подставляя родовое понятие вместо видового. По сути дела, заменяя вид родом, более частное общим, переводчик прибегает к известному в теории перевода приему генерализации [2, с. 87]. Процесс воспитания присутствует в образовательной системе как англоязычных стран, так и России, однако слово воспитание в том значении, которое вкладывает в него педагогическая наука, не имеет эквивалента в английском языке. Английское слово education имеет значение “образование”. Поэтому при переводе слова воспитание на английский язык пользуются словом education, которое является родовым понятием по отношению к понятию воспитание, т.к. образование включает обучение и воспитание.

На основании вышеизложенного мы приходим к следующим выводам:

1. При передаче безэквивалентных лексических единиц, входящих в семантическое поле Образование, переводчики используют следующие способы: транслитерацию, калькирование, приближенный перевод, описательный перевод, перераспределение значения безэквивалентной лексической единицы, способ функционального аналога, генерализацию.

2. Каждый из способов передачи значения безэквивалентной лексики имеет свои преимущества и недостатки. Задача переводчика состоит в том, чтобы правильно выбрать тот или иной прием в зависимости от контекста.

1. Большой немецко-русский словарь. К. Лейн, Д.Г.

Мальцева. М.: Русский язык, 2001

2. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе /

Под ред. Вл. Россельса. – М.: Международные от-

ношения, 1980

3. Латышев Л.К. Технология перевода. М.: НВИ – Теза-

урус, 2000

4. Новый Большой англо-русский словарь: в 3т. Под

редакцией Ю.Д. Апресяна. М.: Русский язык, 2002

5. Стернин И.А. Лексическая лакунарность и понятий-

ная безэквивалентность. N31htmwww.KCN.ru/tatru/сайнс//LINGV-971

6. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. М.: Воениз-

дат, 1973

8. Dictionary of English Culture and Language. Longman,

2002

2.3. Методические рекомендации при обучении безэквивалентной лексике английского языка

Заключение

В результате нашего исследования мы пришли к следующему заключению: к безэквивалентной относятся слова и словосочетания, отражающие специфику национальной культуры народа, то есть именно их лексическим понятиям присущ своеобразный специфический культурный компонент, их существованием, объясняется расхождение двух культур.

Возможность правильно передавать безэквивалентную лексику и понятия, с ней связанные предполагает фоновые знания. Имеют место различные способы передачи безэквивалентной лексики. Для передачи татарской безэквивалентной лексики на английский язык, используются следующие основные приемы: транслитерация, транскрипция, калькирование, описательный перевод, трансформационный перевод и приближенный перевод. Возможны их сочетания в зависимости от особенностей обозначаемого данным словом предмета или явления.

В последние десятилетия особенно резко изменились условия функционирования языка. Они выражаются как в изменении значений ранее известных слов и устойчивых словосочетаний, так и во введении новых в активное употребление. Прежде всего это касается языка СМИ.

На страницах англоязычной печати все чаще встречаются слова интересные своей новизной и заимствованные из разговорной речи, что свидетельствует о сближении разговорной речи и публицистики. Наблюдается постепенная фразеологизация сочетаний слов, ранее не являвшихся устойчивыми выражениями, а также проникновение в тексты англоязычной прессы идиоматических оборотов.

Предметом специального описания в работе явилась безэквивалентная лексика татарского и английского языка, национальная специфика которой заключается в самом лексическом, предметно-понятийном значении слова. Безэквивалентность рассматривается на уровне реалий.

Безэквивалентная лексика становится помехой именно вследствие того, что она обозначает предметы и явления, не знакомые иноязычному коммуниканту и поэтому не являющиеся частью его картины мира. Такие наименования наиболее ярко маркированы с национально-культурной точки зрения.

Для того чтобы успешно передать национальную культуру значимого слова, переводчик должен обладать определенным фондом знаний, связанных как с нормами речевого поведения, так и с экстралингвистическими знаниями различного характера: пресуппозитивными, энциклопедическими, фоновыми. Слово, обозначающее инокультурную реалию, не вызовет никаких ассоциаций в сознании человека, никогда не видевшего соответствующего объекта.

Мы можем сделать вывод, правильно перевести безэквивалентную лексику определенного языка необходимо быть знакомым с традициями, культурным наследием данной страны.

Только тот человек, который проживает в определенной стране и непосредственно знакомый с реалиями ее жизни, даст более подробный лингвокультурологический комментарий. Переводчиком раскрывается смысл, в котором данное слово или словосочетание употребляется в настоящее время с учетом национально-культурного компонента. Он старается преодолеть лингвоэтнический барьер, передавая фоновые знания о предмете и пытаясь проникнуть в суть того или иного явления.

Список использованных источников и литературы:

1. Айбиндер, М.И. Англо-русский словарь-справочник. - СПб., 2009.
2. Алексеева И.С. Введение в переводоведение. - СПбГУ, 2004.
3. Алексеева И.С. Основы теории перевода. - СПб., 1998.
4. Алефиренко Н.Ф. Когнитивно-прагматическая фразеология как лингвистическая проблема. Zagreb: Knjigra, 2007.
5. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999.
6. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. 2-е изд. М.: Советская энциклопедия, 1969.
7. Бархударов Л.С. Язык и перевод: вопросы общей и частной теории перевода. - М.: Международные отношения, 1975. - 237 с.
8. Бозташ А. Концепт мужчина и его выражение в картине мира разноструктурных языков (на материале русского, турецкого и английского языков): Дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 2013.
9. Бурак, А.Л., Берди, М., Елистратов, В.С. Дополнение к русско-английским словарям. - М.: Астрель АСТ, 2001. - 96 с.
10. Вежбицкая А. Язык. Культура. М.: Русские словари, 1996.
11. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. 4-е изд., М.: Русский язык, 1990.
12. Виноградов B. C. Лексические вопросы перевода художественной прозы. М.: Изд-во МГУ, 1978.
13. Виноградов В.С. Введение в переводоведение: Общие и лексические вопросы. - М., 2001;
14. Виноградов, В.С. Перевод: общие и лексические вопросы. - М.: Книжный дом, 2006. - 240 с.
15. Виссон Л. Синхронный перевод с русского на английский. Пер с англ. — М., 2000.
16. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. М.: Междунар. отношения, 1980.
17. Волков, А.А. Общее языкознание. - М.: "ВАКО", 2002. - 206 с.
18. Волович М. Англо-русский словарь в помощь христианскому переводчику. М.: Духовное возрождение, 1997.
19. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки / Е. М. Вольф. - изд. 2-е, доп. - М.: Едиториал ЧРСС, 2002. – 280 с.
20. Гак В.Г., Львин Ю.Д. Курс перевода. М., 1962
21. Гатилова А.К. К проблеме безэквивалентности в переводе // Актуальные проблемы преподавания филологии в рамках системы "вуз - гимназия - прогимназия". – Мичуринск, 1995. – Ч. 2.
22. Глушкова Э. К проблеме семантизации безэквивалентной лексики // Рус. яз. за рубежом. – 1987. – № 1. – С. 47-49.
23. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.
24. Денмухаметова Э.Н., Набиуллина Г.А. Вопросы герменевтики в татарских переводных текстах // Альманах современной науки и образования [Тамбов]. 2009. – № 11–2. С. 135–136.
25. Иванов А. О. Безэквивалентная лексика : учеб. пособие / А.О. Иванов ; Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та. – СПб., 2006. – 192 с. – (Перевод. Язык. Культура). – Библиогр.
26. Кабакчи, В.В. Практика англоязычной межкультурной коммуникации. - СПб.: СОЮЗ, 2007. - 256 с.
27. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976.
28. Ковшова М.Л. Лингвокультурологический метод во фразеологии: Коды культуры. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013.
29. Коллер, В. Einfuhrung in die Ubersetzungswissenschaft. - Heidelberg-Wiesbaden, 1979. - 210 с.
30. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980.
31. Комиссаров, В.Н. Теория перевода. - М.: Прогресс, 2000. - 253 с.
32. Комиссаров В. Н. Общая теория перевода: проблемы переводоведения в освещении зарубежных ученых. – М., 1999.
33. Комиссаров В. Н. Слово о переводе. М. 1973.
34. Комиссаров В.Н. Лингвистика перевода. М., 1980.
35. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. – М., 2004.
36. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). – М., 1994.
37. Комиссаров В.Н. Теория перевода. М., 1990.
38. Копанев П.И. Теория и практика письменного перевода. М.: 1986
39. Крупнов В. В творческой лаборатории переводчика. М., 1976
40. Латышев Л.К. Курс перевода: эквивалентность перевода и способы ее достижения. М. , 1981.
41. Латышев. Л.К. Перевод: проблемы теории, практики и методики преподавания. – М., 1988.
42. Львовская З.Д. Теоретические проблемы перевода. М.: Наука, 1985.
43. Латышев, Л.К. Технология перевода. - М.: Академия, 2005. - 320 с.
44. Латышев, Л.К., Семенов, А.Л. Перевод: теория, практика и методика преподавания. - М.: ACADEMA, 2003. - 190 с.
45. Левый, И.П. Искусство перевода. - М.: Прогресс, 1974. - 396 с.
46. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб, заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2001.
47. Марковина, И.Ю. Влияние лингвистических и экстралингвистических факторов на понимание текста: автореф. дис. на соискание ученой степени кандидата филологических наук. - М., 1982. - 21 с.
48. Мечковская, Н.Б. Социальная лингвистика. - М.: Аспект Пресс, 2006. - 206 с.
49. Микулина Л.Т. Заметки о переводе с русского языка на английский // Тетради переводчика. – М.: Межд. Отнош., 1973. – 240 с.
50. Мокиенко В. М. Словарь сравнений русского языка / В. М. Мокиенко. - СПб.: Норинт, 2003. – 608 с.
51. Мугтасимова Г.Р., Юсупова А.Ш. Проблемы переводческой эквивалентности на материале русских народных сказок // Современные проблемы науки и образования. – 2014. – № 6.
52. Мюллер В.К. Новый англо-русский словарь. - М.: Русский Язык Медиа, 2005.
53. Набиуллина Г.А., Сабирова Р.Р. К вопросу о синтаксических трансформациях при переводе информационных текстов // Альманах современной науки и образования [Тамбов]. 2014. – № 5–6. С. 99–101.
54. Найда Ю.А. Анализ значения и составление словарей. "Новое в лингвистике", 1962, вып.2, c.45-71.
55. Народные русские сказки А.Н. Афанасьева: В 5 т. / Сост. А.Буслаев. – М.: Терра, 1999. – Т. 1. – 319 с.; Т. 2. – 319 с.; Т. 3. – 303 с.
56. Ониани, А.Н. Вопросы сравнительной грамматики картвельских языков (именная морфология). - Тбилиси, 1989. - 217 с.
57. Пеньковский, Л.М. В саду души. Стихи. - Харьков: "Печатник", 1970. - 81 с.
58. Рамишвили Г.В. Некоторые вопросы лингвистической теории В. Гумбольдта: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Тбилиси: Изд-во АН Груз. СССР, 1960.
59. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. М., 1974.
60. Рыбакин, А.И. Словарь личных английских имен. - М., 1973. - 650 с.
61. Семенов А.Л., Латышев Л.К. Перевод: Теория, практика и методика преподавания. – М., 2000.
62. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке. М.: Наука, 1988.
63. Скороходько Э.Ф. Вопросы перевода английской технической литературы. 1963.
64. Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. М.: Академический проект, 2001.
65. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокулътурологический аспекты. - М., 1996.
66. Терехова Г.В. Теория и практика перевода. Учебное пособие. –

Оренбург: ГОУ ОГУ, 2004. – 103 с.

1. Тюленев, С.В. Теория перевода. - М.: Гардарики, 2004. - 334 с.
2. Федоров А. В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). — М., 1983.
3. Федоров А.В. Основы общей теории перевода. М.: 1983
4. Федуленкова Т.Н. Генетический прототип – основа национально-культурной специфики фразеологических единиц // Россия и Запад: диалог культур: М-лы 3-й международ. конф. М.: МГУ, 1997. Вып. 4. С. 81-88.
5. Федуленкова Т.Н. Фразеология языка – зеркало истории и культуры его носителя // Современные образовательные стратегии и духовное развитие личности. Ч. II: Язык в социально-культурном пространстве: Материалы Всероссийской науч. конф. Томск: Томский гос. пед. ун-т, 1996. С. 95-100.
6. Fedulenkova T. Idioms as an Effective Means in Intercultural Approach // Approaches to Teaching English in an Intercultural Context / Meta Grosman (ed.). Ljubljana: University of Ljubljana, Faculty of Arts, 1997. P. 67-74.
7. Хаймс Д.Х. Этнография речи. М., 1975.
8. Хайруллина Р.Х. Фразеологическая картина мира: от мировидения к миропониманию. Уфа : Башк. гос. пед. ун-т, 2000.
9. Харисов Ф.Ф. Лингвокультурологический аспект содержания обучения татарскому языку в школах с русским языком обучения [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://philology-and-culture.kpfu.ru/свободный.
10. Хашимова, Д.У. Лакуны как совокупность слов или словосочетаний, маркированных наличием национально-культурного содержательного компонента // Вопросы филологических наук - 2004 - №6. - C.96-98.
11. Чернов, Г.В. К вопросу о передаче безэквивалентной лексики при переводе советской публицистики на английский язык // Чернов Г.В. Ученые записки 1-го МГПИИЯ: Т.4. - М., 1958. - 223 с.
12. Швейцер А.Д. Очерк современного английского языка в США. М., «Высшая школа», 1963.
13. Швейцер А.Д. Теория перевода: статус, проблемы, аспекты. М., 1988.
14. Штайер Е.М. Безэквивалентные лексические единицы и двуязычная коммуникация : [на материале пер. с рус. яз. на фр.] // Иностр. яз. в шк. – 1987. – № 3. – С. 76-80.
15. Юсупова А. Ш. Роль татарско-русских и русско-татарских словарей XIX века межкультурной коммуникации и принципы перевода слов в данных словарях // Филология и культура [Казань]. 2013. № 1 (13). С. 133–135.
16. Юздова Л.П. Адвербиальные квалитативные фразеологизмы как средство отражения русской языковой картины мира. Челябинск, 2009.
17. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994.
18. "A Russian-English Dictionary of Social Science Terms" by R. E. F. Smith. Ldn., 1962.
19. "New English-Russian and Russian-English Dictionary" by M. A. O'Brien. N. Y., 1944.
20. "Romanov's Russian-English and English-Russian Dictionary" by E. Wedel (P. I), A. Romanov (P. II). N. Y., 1964.
21. "Russian-English Dictionary" by V. K. Muller. N. Y., 1945.
22. Большой энциклопедический словарь [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.slovopedia.com/ свободный.
23. Вершининский словарь / под ред. О.И. Блиновой. Томск: Издательство Томского ун-та, 1998-2002.
24. Петушок - золотой гребешок: русские народные сказки. тчкй – алтын кикриккй: рус халык киятлре. — Казань: Магариф, 2007. – 47 с.
25. Реалии как объект перевода [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://study-english.info/article075.php/ свободный.
26. "Русско-английский словарь". Под общим руковод. А. И. Смирницкого. М., «Сов. энциклопедия» 1969.
27. Татарская кухня. Из истории татарской кухни. Режим доступа: http://supercook.ru/tatar/tatar-01.html.
28. <http://slovarozhegova.ru/letter>.
29. http://www.dict. t-mm.ru/ushakov/ http://www.dict.t-mm.ru/ushakov/
30. http://www.onlinedics.ru/slovar/efr.html
31. http://slovardalja.net/
32. http://bse. sci-lib.com/diletter0623.html
33. http://bse.sci-lib.com/diletter0623.html
34. http://dictionary. cambridge.org/ http://dictionary.cambridge.org/
35. http://slovari. yandex.ru http://slovari.yandex.ru
36. http://lingvo. yandex.ru http://lingvo.yandex.ru
37. http://inosmi.ru
38. http://www.russian. slavica.org/article3665.html
39. http://www.inopressa.ru/article/26Jan2011/ft/abbas.html
40. http://www.starpomlom.com/230/
41. http://enlsite. narod.ru/c-3. htm
42. http://www.perevod4ik.com/aticles/article3-2. php
43. http://www.slowo.ru/stat2_5.html

Обучение безэквивалентной лексике в процессе преподавания иностранному языку. Особенности перевода безэквивалентной лексики