Обломов и обломовщина (по роману И. А. Гончарова «Обломов») (Второй вариант)
Началось с неуменья надевать чулки,
А кончилось неуменьем жить.
И. Гончаров. Обломов
"Обломов" - лучший роман И. Гончарова, над которым автор работал на протяжении десяти лет. В этом романе Гончаров не только ярко отобразил проблемы современной ему жизни, но и сделал вывод о причинах этих проблем, выразил свои убеждения и надежды. Благодаря глубине этого произведения имя главного героя со временем стало нарицательным, а само слово "обломовщина" стало выражать вполне определенное, почти философское понятие.
Сам в романе - не кукла, не механизм, а живой человек со своими достоинствами и недостатками. Молодой, умный, образованный, глубоко порядочный, добрый, мягкий человек стал жертвой "обломовщины" - воспитания, общественной среды, - и именно из-за этого его судьбу можно назвать трагичной. Обломов задает себе вопрос: "Отчего я... такой", - и ответ можно найти в детстве героя, в его прошлом, поскольку в настоящей его жизни не случается практически ничего неожиданного, кроме напряженной внутренней борьбы Обломова с самим собой, в которой он в конце концов терпит поражение.
Попадая в сон героя, мы имеем возможность перенестись в его детство, познакомиться с его родителями, с образом жизни в благодатной Обломовке прошлого.
Мы видим Илюшу Обломова не таким, каким стал Илья Ильич, целые дни проводящий на диване. Любопытный и внимательный мальчик наблюдает за всем, что делается в доме, "напитывает мягкий ум живыми примерами и бессознательно чертит программу своей жизни по жизни, его окружающей". И то, что он видел вокруг, "был какой-то всепоглощающий, ничем непобедимый сон, истинное подобие смерти". Никто никуда никогда не спешил и не торопился в Обломовке, не прилагал усилий даже к выполнению самых насущных и необходимых дел: "жизнь, как покойная река, текла мимо них".
Бесконечное стремление Илюши к познанию окружающего мира всегда пресекалось нянькой, которая была обязана следить, чтобы с ребенком ничего не случилось, и которая не спускала с него глаз. Лишь во время послеобеденного сна Илюша освобождался из-под чужого контроля, поскольку все вокруг спали, но никто не мог и не желал объяснять ему что-либо, заинтересовавшее его пытливый ум, так как важными в доме считались лишь хорошая еда да крепкий сон.
Илюшино стремление к самостоятельности не только не поощрялось, но и гневно пресекалось родителями, ведь многочисленные васьки, ваньки и захарки всегда были к его услугам. Мысль о труде, о самостоятельном действии, об инициативе всегда претила обломовцам, потому что труд был их главным врагом, наказанием, наложенным "еще на праотцев наших". Используя любую малейшую возможность, в Обломовке избавлялись от работы, "находя это возможным и должным".
Так любопытный, энергичный, ловкий ребенок рос в атмосфере гиперопеки, как оранжерейный цветок, научаясь у окружающих спокойной и ленивой, апатичной и бездеятельной жизни. Так он сам начал неприязненно относиться к новому, а основание для собственной непрактичности и бездеятельности окружающих находил не в реальной жизни, которая была закрыта от него, а в нянюшкиных сказках о Емеле-дураке, ничего самостоятельно не делающем, а получающем от волшебной щуки исполнение различных желаний. Сказки, , суеверия так глубоко укоренились в сердце Обломова, что он, повзрослев, часто грустил о том, "зачем сказка не жизнь, а жизнь не сказка".
Чрезмерная забота родителей, беспокоящихся о том, чтобы Илюша хорошо и вовремя поел, не перетрудился во время обучения, не перенапрягся от самостоятельных усилий, отсутствие необходимости хоть что-то делать самому, а не командовать и покрикивать на слуг сформировали трудную на подъем, апатичную, ленивую и нерешительную натуру Ильи Обломова. Его бедой стало то, что он сам не знал, что он делать умеет, а что - нет, и это незнание делало его беспомощным при решении даже бытовых незамысловатых вопросов.
Обломовщина искалечила судьбу главного героя, она же и погубила его, поскольку не дала проявить себя ни в дружбе, ни в любви. И это было очень мучительно для самого Обломова, который "болезненно чувствовал, что в нем зарыто, как в могиле, какое-то хорошее, светлое начало, может быть, теперь уже умершее..."
И все же мне кажется, что Обломов сумел подняться над обломовщиной хотя бы тем, что, оставаясь ее жертвой, он был думающей жертвой, оценивающей и самокритичной, с развитыми чувствами и богатой душой. Чувство собственного достоинства, внутренняя свобода, привлекавшие к главному герою и Ольгу, и Штольца, не оставляют безразличными и нас. И все же беда Обломова в силе привычки, в том, что в его жизни "никогда не загоралось никакого, ни спасительного, ни разрушительного, огня". А может, он просто не заметил этого пламени, погасив божью искру, дарованную ему свыше?
Заслуга Гончарова, а после и Добролюбова с его статьей "Что такое обломовщина" в том, что они показали типичность обломовщины, которая жива по сегодняшний день. Поэтому прав будет и Илья Ильич, делясь своими мыслями со Штольцем: "Наше имя легион". Я думаю, что каждый человек должен сам победить в себе это ядовитое явление обломовщины, заглушающее волю и силу духа ради спокойствия и безмятежного благополучия.