«Вновь я посетил…»: разговор о трудном стихотворении

Этот урок я даю четвёртым. Первый — любовная лирика. Второй — стихотворения, посвящённые друзьям (в том числе няне, поскольку о них у ребят, к сожалению, зачастую не остаётся светлых воспоминаний). Третий — пейзажная лирика (с упором на «Зимнее утро», которое при изучении в 5-м классе тоже не производит на детей особенного впечатления). Это принципиально важно для того, чтобы перед чтением такого сложного для подростков стихотворения, как «Вновь я посетил…», у них был положительный настрой, чтобы им уже полюбились стихотворения поэта. А это и не может быть иначе, если знакомство с ними начать с тех, которые наиболее близки и созвучны возрасту наших старшеклассников, — «Я вас любил…», «На холмах Грузии», «Что в имени тебе моём…». И уж никак не с «Вольности» или «Деревни» — стихотворений ранних, тяжеловесных, декларативных и устаревших по своей проблематике. (Такое начало напрочь отбивает у подростков интерес к поэту.) О значении этих стихотворений Для своего времени и для понимания личности Пушкина я коротко рассказываю в процессе изучения его биографии, не требуя их чтения. Цель моего первого урока — помочь ребятам ощутить глубокую человечность любовной лирики поэта, полное отсутствие эгоизма и самолюбия — ни обиды, ни досады, ни слова упрёка той, которая не ответила на его чувство. Только забота о том, чтобы не опечалить, не встревожить её, только пожелание ей счастья… И в стихотворениях, посвящённых друзьям и няне (второй урок), — то же беспокойство о них, то же желание утешить, ободрить («И. И. Пущину», «В Сибирь») и грусть оттого, что грустно близкому человеку (няне). Помогаю подросткам понять и Светлую грусть поэта, которая никогда не бывает мрачной, не переходит в отчаяние. Я стремлюсь Заразить своих учеников этими светлыми чувствами. Выбираю самые простые слова об этом, как просты они у самого Пушкина. (Об удивительной этой простоте стихотворений тоже, конечно, говорю, но ненавязчиво, как бы мимоходом, чтобы не разрушить живые эмоции. Подробнее об этом расскажу в конце работы над лирикой.) При изучении же пейзажной лирики моя цель — заразить подростков умением видеть прекрасное, удивительное во всём, что нас окружает, даже в том, в чём мы, обычные люди, ничего особенного не замечаем, чему не умеем радоваться (“Весёлым треском трещит затопленная печь”, а зимний лес у поэта не Голый, а Прозрачный…).

Конечно, для достижения этих целей очень важна методика. Я убеждена: она должна быть нацелена на Усиление эмоций. И я стараюсь Закрепить их. Поэтому обязательно спрашиваю после чтения стихотворений и краткого разговора о них, какое кому больше понравилось. (Ведь это делает любой любящий родитель, независимо ни от какой школы читая сыну или дочери свои любимые стихи.) Происходит это просто: я читаю первые строки каждого из прочитанных стихотворений и прошу поднять руки тех, кому именно это понравилось больше всех. Оговариваю, что можно поднять руку и несколько раз, а можно не поднимать совсем. (Обычно вне конкуренции «Я вас любил…», «Няне», «И. И. Пущину»…) Затем прошу ребят найти строфу или строки (можно даже одну!), которые произвели наиболее сильное впечатление, и выразительно их прочитать. Это нравится ребятам, и они с интересом слушают друг друга. Потом спрашиваю, кто запомнил любимые строки (или строку). Не жалею “пятёрок” за Выразительно прочитанные наизусть полюбившиеся строки. В процессе этой несложной работы подростки вновь испытывают возникшие при первом знакомстве со стихотворениями чувства, они освежаются, усиливаются. Такую же цель я преследую, давая Домашнее задание. Оно включает обычно два-три варианта, чтобы каждый мог делать то, что ему по душе. По лирике варианты такие.

1. Подготовить Выразительное чтение двух из прочитанных в классе стихотворений.

2. Выучить одно из них наизусть.

3. Найти одно-два стихотворения, которые понравились, из тех, что на уроках не упоминались, и выразительно их прочитать.

Последнее задание даю как обязательное в конце работы над лирикой.

Я никогда не требую Обязательного заучивания наизусть. Принудительное заучивание (тем более без права выбора) зачастую вызывает лишь скуку, отталкивает от поэзии, особенно ребят со слабой памятью. Однако я стимулирую желание запоминать любимые стихотворения отличными отметками. И обязательно подсказываю нетрудный, неутомительный метод запоминания. Я говорю ребятам: старайтесь запоминать так, как это происходит в жизни, у взрослых людей, любящих поэзию. Они же не зубрят по строчкам, а просто перечитывают полюбившееся много раз, читают вслух своим детям, друзьям, и постепенно что-то запоминается. Вот и вы делайте то же самое. И не обязательно запоминать стихотворение за один день… При таком подходе к концу изучения творчества поэта большинство ребят что-то наизусть знают. Одни больше, другие меньше. Пусть не все. Зато ни у кого не отбита охота читать и запоминать стихи…

После такой работы, когда ребята уже “вошли” в Пушкина, можно приступать к «Вновь я посетил…». Перед чтением я предупреждаю ребят, что стихотворение сложное, написано белыми стихами (вспоминаем, кстати, что это такое), в нём много описаний природы. Говорю и о том, что сложно оно для подростков и из-за их возраста: они жить начинают, а в стихотворении переданы чувства человека, который уже много пережил. Поэт написал его за полтора года до смерти, и в эти такие мучительные для него годы чувствовал близость конца. “Вы можете спросить, — говорю ребятам, — зачем тогда предлагается вам это стихотворение, раз в нём идёт речь о вещах, от вас как будто бы далёких”. И привожу слова Белинского о том, что настоящий человек понимает любого другого человека: ему “внятен и радостный крик дитяти при виде пролетевшей птички, и бурное кипение страстей юноши, и мудрая сосредоточенность старца… Ведь тот, кто понимает исключительно тех, кто похож на него, понимает, в сущности, только самого себя”. Предлагаю школьникам представить себе, что было бы, если бы, допустим, старики понимали только стариков, матери — только матерей, подростки — подростков… Как бы мы могли общаться, делать что-то вместе, быть справедливыми? “Поэтому, — говорю, — давайте постараемся понять автора этого стихотворения. И нам откроется что-то важное для нас всех…”

Так поставленная цель понятна и близка подросткам, потому что она жизненна, то есть отвечает требованиям самой жизни…

Но я ещё не спешу переходить к чтению. Спрашиваю ребят, случалось ли кому-нибудь из них после долгой разлуки побывать в местах, где прошло их раннее детство. Например, в доме, из которого давно переехали. Или в деревне, где малышами проводили лето у бабушки, а потом долго не приезжали. Прошу тех, с кем это происходило, вспомнить, какие чувства они при этом испытывали. Тут обычно наступает молчание. Это хорошее молчание — молчание раздумья. Потом кто-нибудь обязательно говорит:

— Грустно было…

— Да, конечно, это всегда немного грустно. А почему?

И опять после паузы слышу чей-нибудь голос:

— Потому что это всё прошло…

— Да, чего-то уже никогда не будет, — соглашаюсь я, — что-то прошло безвозвратно. И вы сами ведь изменились. Этот старый плюшевый мишка или эта старая кукла уже никогда не доставят вам такой радости, как в раннем детстве… А скажите, кроме грусти, еще какое-нибудь чувство было?

Ребята почти всегда откликаются:

— Радость.

— Приятно было.