А. Блок


К. Д. Бальмонт. "БУДЕМ КАК СОЛНЦЕ"

Книга символов. Книгоиздательство "Скорпион"

К. Д. Бальмонт. "ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ"

Семицветник. Книгоиздательство "Гриф"


Эпиграфами к этим книгам служат слова Анаксагора: "Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце", и Достоевского: "Я всему молюсь". То и другое - лозунги поэта. И когда истинному поэту - поэту прежде всего, без всякой чужой "окраски", но в пестрых и радужных одеждах искусства,- предъявляют посторонние "запросы",- чувствуешь себя неловко и неопрятно. Что ответить? Сам поэт отвечает за себя:

Мы унижаемся и спорим

С своею собственной душой.

Я на год надышался морем,

И на год я для всех чужой.

Своих я бросил в чуждых странах,

Ушел туда, где шум волны,

Тонул в серебряных туманах,

И видел царственные сны.

. . .

Поняв подвижность легкой пены,

Я создаю дрожащий стих,

И так люблю свои измены,

Как неизменность всех своих.

Может быть, это не всем подходит, но надо помнить, что "нет Бальмонта кроме Бальмонта".

Мы говорим на разных языках,

Я - свет весны, а ты - усталый холод,

Я - златоцвет, который вечно молод,

А ты - песок на мертвых берегах.

В этих строках можно угадать сущность поэзии Бальмонта. Если мы попытаемся определить ее точно, то потеряемся в определениях, исключающих друг друга. Следя стих за стихом, решительно не знаешь: есть ли область, в которую нет сил проникнуть поэту. Поэтому можно, не нарушая цельности, на любой странице цитировать Бальмонта: он весь - многострунная лира.

Обратить мир в песню таких изысканно-нежных и вместе - пестрых тонов, как у Бальмонта,- значит полюбить явления, помимо их идей. В своих книгах Бальмонт замкнут в себе. И в них - ключ к сердцу его поэзии - сердцу прежде всего, как источнику любви:

Не кляните, мудрые. Что вам до меня?

Я ведь только облачко, полное огня.

Я ведь только облачко. Видите: плыву.

И зову мечтателей... Вас я не зову!

. . .

Все равно мне, человек плох или хорош,

Все равно мне, говорит правду или ложь.

Если в небе свет погас, значит - поздний час,

Значит - в первый мы с тобой и в последний раз.

Если в небе света нет, значит - умер свет,

Значит - ночь бежит, бежит, заметая след.

Очень характерно, что Бальмонт может показаться на первый взгляд холодным. Часто это служит признаком не общепринятого, тепловатого отношения к окружающему. "Уравновешенные" люди делят любовь и вдохновение. Большего доказательства единого происхождения этих двух рычагов жизни, чем в стихах Бальмонта,- трудно найти. Вдохновение дано немногим, и, когда оно истинно, оно - "только любовь" и тем себя оправдывает и, становясь реальным, само реализует все, "о чем мечтать не смеет наша мудрость":

Будем солнцем, будем тьмой, бурей и судьбой,

Будем счастливы с тобой в бездне голубой.

Но только тот, кто глубоко знает меру этой мудрости, может просто и без отчаянья видеть другую мудрость:

Если ж в сердце свет погас, значит - поздний час.

Значит - в первый мы с тобой и в последний раз.

. . .

Мы должны бежать от боли.

Мы должны любить ее.

В этом правда высшей Воли,

В этом счастие мое.

Так свыше разрешены для поэта узы певучей дерзости, но ему оставлена чистота кристаллов. Все в его песне предрешено заранее: ни одна капля в бегущем водопаде не смешается с другой - стих, бегущий за стихом, на миг прильнет к другому!

Над болотом позабытым брошен мост,

За болотом позабытым брызги звезд.

И снова отбегает: "Там, за тенью, цепенея, спит лазурь"... Падают в общее русло капли-звуки - смелые, легкие...

Нельзя не упрекнуть Бальмонта за обложку сборника "Будем как солнце". Она идет вразрез с содержанием, не дает и намека на сущность книги: она - не творческая. Изящней другого - лилии, но, к несчастью, художник Фидус обставил их симметрично-неподвижными штамбовыми розами. Обнаженная фигура - очевидно, замысел Фидуса, а не Бальмонта, который поет гимны солнцу, а не грубому символу его растительных сил. Обложка книги "Только Любовь" гораздо лучше, но и она не вступает в мелодию сборника, замысел которого еще нежней и прозрачней, чем "Будем как солнце". Впрочем, содержание обеих книг распределено не совсем равномерно, и кое-что требует перестановки.

Конец 1903

(Источник: Александр Блок. Собрание сочинений в 8-ми т.)