Что год грядущий нам готовит?

С. В.: Будут ли на экзамене сквозные темы? В последние годы они традиционно входили в список тем выпускных сочинений.

Е. З.: Да, они возможны там, где речь идёт о сопоставлении. Слишком широкие сквозные темы тоже давать неправильно. «Образ дороги в русской литературе» или «Евангельские мотивы в литературе XX века» — такие темы требуют от пишущего навыка сужения их границ, иначе задача становится неподъёмной даже для сильного ученика. Я бы даже сказала, что сильный ученик окажется в большей зоне риска, он лучше других почувствует масштабы темы и ощутит достаточность своих знаний, но его может подвести фактор времени.

С. В.: В течение нескольких лет наша газета консультирует учителей перед выпускными сочинениями. Лучшие консультации вошли в сборник «Я иду на урок. Готовимся к экзаменационному сочинению». Как вы относитесь к самой идее консультаций и к нашим материалам? Стоит ли эту работу продолжать?

Е. З.: Безусловно. У вас очень точный подбор материалов, это статьи опытных методистов и учителей. Таких разработок никогда не будет много. Многие консультации прошлых лет вы вполне могли бы продублировать на страницах газеты — они нисколько не устарели. Я считаю, что ваши консультационные номера и сборники чрезвычайно полезны всем учителям, это вообще очень ценный вклад в методику преподавания литературы.

С. В.: Как вы относитесь к разнице тем выпускных и вступительных сочинений?

Е. З.: Некоторая разница между требованиями школы и вуза всегда существовала (и не только, кстати, в нашей стране), и наша задача состоит в том, чтобы эта щель не превращалась в непреодолимую пропасть. Любой вуз, особенно престижный, будет стараться поднимать планку — это реальность, с которой должен считаться выпускник. И в общем-то он должен уважать то учебное заведение, куда он собирается поступать. Существует целая система довузовской подготовки, в ней есть своё рациональное зерно; совершенно ясно, что эта система в том или ином виде будет сохраняться.

Это, однако, не значит, что нужно закрывать глаза на возникающие иногда перекосы в вузовских требованиях. Впрочем, многие вузы и сами осознают проблему и корректируют свои подходы к вступительным экзаменам. Кстати, идея проведения эксперимента по единому экзамену связана в том числе и с этой проблемой.

С. В.: Второй блок вопросов, который волнует практически всех учителей — и наша читательская почта подтверждает это, — связан с судьбой литературы как предмета в эпоху перехода на двенадцатилетку. Сколько будет часов? Как успеть пройти программу? Острота этих вопросов связана ещё и с тем, что школа, как кажется, не вполне освоила концентрический курс и проблемы здесь как бы наслаиваются друг на друга.

Е. З.: Давайте обо всем по порядку. Сначала о концентрической программе. В «Законе об образовании» сказано, что обязательным образованием у нас является девятилетка. Раньше молодой человек после девятого класса проходил дальнейшую программу — и по литературе тоже — в стенах ПТУ или техникума. Сейчас эта система во многом разрушена, часто ребята идут работать и не получают законченного десятилетнего образования. В этих условиях вполне закономерно возникает вопрос: почему нужно обрывать литературное образование детей, покидающих школу после 9-го класса, на Гоголе? Они тоже должны получить представление о литературном процессе XIX—XX веков, иначе их права по сравнению с оставшимися в 10-м классе будут ущемлены.

Собственно, поэтому и началась разработка концентрической программы. Однако мы честно должны признать, что в 9-м классе при таком подходе литература первой половины XIX века — традиционное ядро программы этого класса — изучается обзорно, да и весь последующий литературный процесс рассматривается тоже бегло. Наносится ущерб и программе 10-го класса — в нём оказался весь XIX век, а не только его вторая половина, и сколько бы часов на литературу ни было отпущено, от калейдоскопического мелькания имён и произведений не уйти. Собственно изучение текста, с постепенным погружением, вживанием в него (а именно этого требуют крупные произведения 2-й половины XIX века), в таких условиях не ведётся, да и вестись не может. На него просто не хватает времени и сил.

Что можно сделать в этих условиях? Нужно перераспределить материал — это совершенно очевидно. Сейчас я готовлю методическое письмо (надеюсь, к моменту выхода номера оно уже дойдёт до регионов), в котором будет рассказано, как это можно сделать. Идея завершения обучения в 9-м классе сохраняется, но в центре программы этого класса должна всё-таки остаться литература 1-й половины XIX века. Обзору же литературных событий последующих периодов мы рекомендуем отвести один месяц в четвёртой четверти. Такой обзор можно организовать на повторении материала программы 5–8-го классов, ведь мы на протяжении этих лет знакомим учащихся с большим числом писательских имён, опираясь на произведения, ставшие классикой литературы XIX–XX веков. В ряде случаев можно опереться на небольшое количество новых произведений для расширения читательского кругозора учащихся.

Соответственно, с повторения начнётся и 10-й класс. Это тоже оправданно, поскольку десятиклассники должны вновь ощутить ритмы развития литературы, вспомнить основные литературные эпохи. Историко-литературный курс 10-го класса начинается с обращения к творчеству Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Но круг произведений достаточно узок, поскольку задачи развёрнутого знакомства с этими крупнейшими художниками должны ставиться в 9-м классе. Основу же 10-го класса должны составить крупные произведения 2-й половины XIX века. Ребята уже в какой-то мере дорастают до того, чтобы поблуждать в тайниках писательской мысли, и лишать их удовольствия неспешного знакомства с классикой нельзя.

Конечно, изучать русскую классическую литературу в 9-м, да и в 10-м классе трудно, она написана для взрослых людей, а не для детей. Но может быть, в этой трудности постижения, в этом отсутствии форы для школьников и состоит изыск и прелесть нашего образования. Может быть, именно раннее приобщение к литературе “без скидки” является одним из способов формирования нашей загадочной “русской души”.

С. В.: А как будет представлен наш предмет в 12-летней школе?

Е. З.: В основу двенадцатилетки заложена идея профильного обучения. Поэтому для тех, кто связывает своё будущее с гуманитарными дисциплинами, в 10-м классе (а именно о нём сейчас будет идти речь, поскольку в этом году в эксперимент вступают как раз десятиклассники) предполагается отвести для литературы 5 часов. Для всех остальных — 2 часа. Это катастрофически мало (особенно с учётом того, что я говорила о программе 10-го класса). Поэтому в методическом письме мы будем настоятельно просить регионы добавить на изучение литературы из школьного компонента как минимум ещё один час.

Эксперимент начался в этом году в 20% школ из 10 субъектов Российской Федерации. В целом это составит приблизительно 2% от общего количества общеобразовательных учреждений страны. Результаты эксперимента будут тщательно обрабатываться. Не исключено, что они могут быть и отрицательными — тогда начнётся процесс корректировки многих параметров, и количества часов тоже.

Если идея оставить для литературы два часа возобладает, то фактически большинство школьников России будет лишено возможности полноценно изучать нашу великую классическую литературу. Два часа — это разрушение великолепной образовательной традиции. Я говорю сейчас не только как представитель определённого профессионального сообщества, но и как гражданин страны, который по праву гордится многими её завоеваниями. Безусловным таким завоеванием в образовательной сфере я считаю устоявшиеся, традиционно сложившиеся позиции нашего предмета, в том числе и привычное количество часов на изучение литературы.

При этом не могу не сказать, что опытный учитель может уложить ядро своего предмета в небольшое количество учебных часов. Здесь многое зависит от мастерства. Требование же увеличивать количество часов до каких-то невиданных размеров порождено, как мне кажется, и педагогической незрелостью тоже.

С. В.: Многие подходы к достаточно острым проблемам, высказанные вами сегодня, отличаются тщательной продуманностью и какой-то исключительной взвешенностью. Как вам, школьному учителю, который продолжает вести уроки, удаётся находить время и для серьёзной работы в министерстве?

Е. З.: Из школы я уходить не хочу и не уйду. Я работаю в одном из лучших московских лицеев, в замечательном коллективе умных, талантливых людей, которые меня поддерживают. Большую помощь я получила также и в Министерстве образования — здесь много конструктивно настроенных коллег. Особую признательность я хотела бы выразить Татьяне Алексеевне Калгановой, которую я недавно сменила на посту главного специалиста по литературе. Она много сделала для развития литературного образования в России, опираясь на науку, на опыт учителей-практиков. Естественно, время вносит коррективы в работу. Главное — полагаться на здравый смысл, учитывать пройденный путь, не бояться накапливать новый опыт, действуя в этом направлении с учётом принципа медиков: “Не навреди”.

С. В.: Последний вопрос — планируете ли вы ещё давать интервью нашей газете? Какие темы, с вашей точки зрения, наиболее актуальны сегодня?

Е. З.: Интервью дам с удовольствием. Среди первоочередных тем — разговор о программах, учебниках, пособиях. При их колоссальном разнообразии существует определённый информационный голод — часто непонятно, что выбрать. Очень хорошо, что в вашей газете появилась рубрика «Книжная полка», в которой вы рецензируете научно-методическую литературу. Приглашайте авторов учебников, методических комплексов, давайте анонсы, рецензии — сейчас это очень актуально.

Стоит обсудить и проблемы олимпиад по литературе. Здесь есть много спорного и неоднозначного. Разговор может получиться интересным. Проблема критериев оценки сочинений тоже важна в сегодняшней школе. Мне кажется, что обязательно нужно обсудить новые технологии проведения уроков, в частности, у нас накоплен уникальный опыт использования драматических техник на уроках литературы, организации работы в малых группах, проведения семинаров и так далее. Специального разговора заслуживает место психологических знаний на уроке литературы: они нужны и ребёнку для постижения литературных произведений, и учителю — для выстраивания контакта с учеником. Проблема одарённых детей в современной школе тоже заслуживает эпитета “важная”. Литературная одарённость имеет свою специфику, которую стоит учитывать в практике работы с детьми.

Словом, вопросов много. Так что будем встречаться чаще!

С. В.: Спасибо! Как всегда, мы будем печатать консультации к экзамену, но в нынешнем учебном году у нас есть возможность начать это нужное дело гораздо раньше, чем обычно. Мы учтём пожелания и предложения наших читателей. Ждём писем.