Факторы роста образовательного потенциала российского населения

д.э.н., проф. Е.М. Авраамова

зам. директора ИСЭПН РАН

г. Москва

Задача роста образовательного потенциала населения становится еще более актуальной с точки зрения перспектив модернизации российской экономики. Именно рост образовательного потенциала является той составляющей общего человеческого потенциала, который, эффективно реализуясь, может способствовать переходу к инновационной экономике, а также обеспечивать социальное воспроизводство и социальный баланс, необходимый для устойчивого развития.

Эта задача должна решаться в двух аспектах: как снижение барьеров доступности качественного образования и как создание условий реализации накопленного образовательного потенциала. Рассмотрим последовательно оба эти аспекта.

В течение последних пятнадцати лет растет численность получающих высшее образование. Прием студентов в 2008/09 году составил 1 млн. 642 тыс. чел., что, однако, было на 40 тыс. человек меньше, чем по данным 2007/08 года (1млн. 682 тыс. чел.). В целом, под влиянием демографических факторов, и, вероятно, в результате введения ЕГЭ, количество принятых студентов сократилось и приблизилось к показателям 2003/04 года. Однако, отрицательная динамика приема пока еще не отразилась на общей численности студентов и выпущенных вузами специалистов. Число последних выросло до 1 млн. 358 тыс. человек в 2008/09 году. Та же закономерность наблюдается и по показателю численности выпущенных специалистов на 10 тыс. занятых в экономике, который достиг 198 чел. в 2008/09 году.

Таким образом, имеет место тенденция, свидетельствующаяся о росте образовательного потенциала населения, по крайней мере, в его количественном выражении. Вместе с тем, и здесь существуют проблемы. Первая связана с ограничением доступности качественного образования для выходцев из малообеспеченных семей. Данные социологических исследований1 свидетельствуют о том, что дети из обеспеченных семей скорее становятся студентами вузов и факультетов, дающих специальности, обеспечивающие высокие доходы и быстрый карьерный рост.

Статистическая и социологическая информация дает основания для некоторых выводов. В период с 2000 по 2007 гг. ценность высшего образования для населения выросла. При этом снизились финансовые барьеры для приобретения данных услуг. Если в 2000 г. примерно каждый третий респондент заявлял, что потребление данного вида услуг для него невозможно по финансовым причинам, то спустя семь лет – каждый четвертый. Но при этом расходы на образование в расчете на 1 члена домохозяйства в год выросли более чем в 30 раз. За этот же период выросла в три раза доля на образование в общих потребительских расходах домохозяйств. И эти данные еще не затрагивают ситуацию кризиса.

Вторая проблема связана с ограничением доступности по демографическим признакам. Фактором, определяющим объем расходов на образование, является структура семьи. В неполных семьях с одним ребенком в структуре расходов еще заметна доля на получение высшего образования, но уже в неполных семьях с двумя детьми расходы на получение высшее образование не предусматривается. Половина неполных семей включает в структуру расходов оплату среднего специального образования, а другая половина – вообще не инвестирует в образование. Неполные семьи с тремя детьми также не инвестируют в высшее образование для своих детей, но оплачивают среднее специальное (по данным статистики, так поступают 90% домохозяйств соответствующего демографического типа).

Другим признаком, определяющим структуру и объемы инвестирования в образование, является количество детей в домохозяйстве. Согласно данным статистики, лишь у первого (единственного) ребенка в полной семье есть более чем 50% шансы получить родительские инвестиции в получение высшего профессионального образования. У второго ребенка в полной семье эти шансы снижаются вдвое, а у третьего ребенка их практически не остается.

Таким образом, неполнота семьи и многодетность являются серьезными демографическими барьерами для продолжения индивидуальной образовательной траектории. Особенность ситуации состоит в том, что негативные факторы, определяющие препятствия к получению высшего, а затем поствысшего образования имеют свойство аккумулироваться. Если каждый фактор в отдельности может быть нивелирован посредством определенных направленных мер социальной политики, то кумулятивный эффект делает такие меры трудноосуществимыми. Более половины многодетных семей (с тремя и более детьми) проживают в сельской местности и, согласно данным НОБУС-2003, там сосредоточено 69% всех российских семей с 4-мя и более детьми. Таким образом, видно, что неблагоприятный демографический фактор (неполнота семьи и многодетность) накладывается на неблагоприятный территориальный фактор (проживание в регионе с относительно низким уровнем социально-экономического развития или селе, где этот уровень значительно ниже, чем в городе).

Третьим фактором, ограничивающим доступность получения качественного образования, является региональный. В зависимости от уровня экономического развития в каждом типе регионов наблюдается соответствующий спрос на образовательные услуги - чем богаче субъект РФ, тем шире спрос населения, и, наоборот, чем он беднее, тем меньше возможностей у населения в потреблении это вида услуг. Если в регионах-лидерах ежемесячный объем платных образовательных услуг на душу населения составляет 6% от ПМ, в среднепроблемных и проблемных и регионах примерно 2% от ПМ, то в регионах-аутсайдерах величина этого показателя опускается до 1% от ПМ. В абсолютных величинах денежные средства на душу населения в год находятся в диапазоне 2549,1 - 3 778,5 руб. в регионах лидерах, 1551,7 - 1371,8 руб. в относительно благополучных регионах, 1283 -561 руб. в проблемных регионах и 973,1-423,8 руб. в регионах-аутсайдерах

Тенденции изменения динамики показателей системы высшего профессионального образования в период 1995-2006 гг. указывают на высокий рост потребительского спроса населения на этот вид образовательных услуг во всех субъектах РФ. В то же время, анализ динамики показателей системы высшего образования, распределенных в соответствие с разработанной типологией, позволяет отметить тесную зависимость потребительского спроса населения от уровня социально-экономического развития регионов.

По мере ухудшения региональных социально-экономических показателей и сокращения платежеспособного спроса граждан снижается объем платных образовательных услуг системы образования на душу населения:

в регионах лидерах величина объема платных образовательных услуг находится на уровне 0,06ПМ на душу населения в месяц;
в среднепроблемных регионах – значение этого показатели колеблется в интервале от 0,02ПМ до 0,05ПМ на душу населения в месяц;
в проблемных регионах – значение этого показатели колеблется в интервале от 0,013ПМ до 0,04ПМ на душу населения в месяц;
в регионах-аутсайдерах – от 0,009 до 0,029ПМ на душу населения в месяц.

По мере ухудшения региональных социально-экономических показателей и сокращения платежеспособного спроса граждан снижается доля студентов вузов, обучающихся с полным возмещением затрат:

в относительно благополучных регионах доля студентов, обучающихся с полным возмещением затрат, находится в интервале от 57,4% до 97,4%;
в среднепроблемных регионах доля студентов, обучающихся с полным возмещением затрат, находится в интервале от 40,9% до 63,3%
в проблемных регионах доля студентов, обучающихся с полным возмещением затрат, находится в интервале от 32,5% до 62,7% (исключение камчатская область 75,9%);
в регионах-аутсайдерах доля студентов, обучающихся с полным возмещением затрат, находится в интервале от 11,1% до 44,2%.

По мере ухудшения региональных социально-экономических показателей и сокращения платежеспособного спроса граждан сокращается численность студентов вузов на 10 000 населения:

в группе регионов-лидеров среднее численность студентов на 10 тыс. населения составляет в среднем 1000 чел. (от 961 до 1225 чел);
в группе относительно среднепроблемных регионов численность студентов на 10 тыс. населения составляет в среднем 477 чел. (от 248 чел. в Московской области до 635 чел. в Хабаровском крае);
в группе проблемных регионов численность студентов на 10 тыс. населения составляет в среднем 421 чел. (от 324 в Читинской области до 559 чел. в Воронежской области);
в группе регионов-аутсайдеров численность студентов на 10 тыс. населения составляет в среднем 340 чел. (от 206 чел. в Республике Тыва до 516 в Ивановской области)

В случае неблагоприятного сочетания социально-экономических факторов в проблемных регионах потребительский спрос на услуги высшего профессионального образования заметно сужается. В свою очередь, рост доли населения, не получившего возможности продолжения образования в высшей школе, приводит к повышенному давлению на рынок труда, и, кроме того, к снижению качества регионального трудового ресурса. Таким образом, вопросы регулирования потребительского спроса на услуги ВПО имеют макроэкономическое значение и находятся в тесной зависимости от экономического курса развития страны.

Тенденции региональной динамики показателей системы профессионального образования, очерчиваемые статистическими данными предкризисного, благоприятного для страны периода, указывают на существенные региональные диспропорции в системе образования на уровне начального и высшего звена. Величина спроса на каждый из этих уровней образования чутко реагирует на социально-экономические факторы и формируется в противоположных направлениях. Услуги НПО остаются более востребованными в проблемных и кризисных регионах, а услуги ВПО - в относительно благополучных и регионах-лидерах. Стабильные показатели спроса на услуги СПО в каждой группе регионов указывают на то, что система среднего образования играет роль промежуточного звена, поэтому при благоприятной экономической ситуации в регионе выпускники, окончившие СПО, будут предъявлять спрос на образовательные услуги высшей школы. При условии сохранения сценария устойчивого экономического развития и улучшения положения в проблемных регионах страны характерным признаком системы профессионального образования станет постепенное снижение спроса на начальное образование (НПО), умеренно растущий спрос на среднее образование (СПО) и повышенный спрос на высшее образование (ВПО).

Теперь обратимся к другому важнейшему аспекту развития образовательного потенциала – перспективам его реализации в сложившихся социально-экономических условиях.

Структура выпуска специалистов дает представление о том, какие специальности пользуются спросом населения на рынке платных образовательных услуг. Наиболее ярко это проявляется на примере выпуска негосударственных вузов по группам специальностей. В 2007/08 учебных годах 34,7% окончивших вузы получили гуманитарные специальности, 58,6% получили специальности в области экономики и управления. Менее 1% специалистов негосударственных вузов получили специальности в области физико-математических (0,1%) и естественных наук (0,27%). Нетрудно предположить, что по такому же принципу развивается рынок коммерческих образовательных услуг и в государственных вузах, поскольку в 2007/08 году доля выпущенных специалистов в сфере гуманитарных наук (16% или 170,8 тыс. человек), а также «экономики и управления» (33,6% или 349 тыс. человек) выглядит довольно внушительно даже на фоне широкого перечня всех остальных групп специальностей. Для сравнения можно обратить внимание на долю выпущенных специалистов в сфере «металлургии, машиностроения и металлообработки» (2,5% или 26,5 тыс. человек), «машиностроения и электротехники» (2,4% или 24,9 тыс. человек), «приборостроения и оптотехники» (0,7% или 8 тыс. человек). Дальнейшее «вовлечение» молодежи в сферу высшего профессионального образования, выбирающей специальностей по рассмотренному принципу, далекому от инновационных идей, вряд ли обеспечит конкурентоспособность России в мировой экономике.

И данные статистики, и данные социологических исследований показывают, что накопленный образовательный потенциал реализуется преимущественно в высокооплачиваемых сегментах рынка труда, к которым последние десятилетия не относились сферы деятельности, связанные с развитием национальной промышленности. В результате значительное число получивших качественное техническое или естественно -научное профессиональное образование покидало соответствующие сферы деятельности, перспективные, с точки зрения инновационного развития страны, но бесперспективные, с точки зрения роста личного благосостояния.

В отраслевом разрезе вне зависимости от положения отрасли успешное трудоустройство и карьерное продвижение пока слабо связаны с качеством полученного образования. Работодатель предъявляет требования скорее к уровню, чем к качеству. Рынка труда, на котором приоритет при замещении наиболее привлекательных вакансий безусловно отдается обладателям дипломов вузов, имеющих более высокий статус и, как предполагается, гарантирующих более качественное образование, пока нет не только на периферии, но и в региональных центрах, и даже в столичном мегаполисе он достаточно узок. И этот узкий сегмент рынка труда не повлиял на массовые представления о конкурентных преимуществах при трудоустройстве. Массового запроса на высокое качество образования со стороны рынка труда не просматривается, и поэтому проводимые в сфере ВПО многообразные реформы вряд ли смогут обеспечить повышение его качества, а, скорее, ограничатся перетурбациями в организационно-финансовой сфере.

Остановимся специально именно на массовых представлениях о развитии системы образования как условия повышения образовательного потенциала, для чего обратимся к результатам исследования, проведенного в 2009 г., где в качестве респондентов выступали производители и потребители образовательных услуг, а также работодатели.

Все группы респондентов согласны с тем, что система образования должна быть модернизирована. В этом смысле ими отмечается как позитивный факт увеличение объема финансирования. Вместе с тем, расходы на образование респондентами признаются недостаточными для решения задачи радикального повышения качества образования до уровня, необходимого для перехода экономики страны на инновационный путь развития.

Значительная часть производителей и потребителей образовательных услуг выражают единое мнение в том, что качество образования постоянно снижается. При этом отдельные группы респондентов дают различные объяснения падению качества. Так, непосредственные потребители услуг образования (школьники и студенты) объясняют это преимущественно низким качеством преподавания; преподавательское сообщество – снижением требований при прохождении конкурсной процедуры при приеме в вузы и отсутствием образовательных стандартов, работодатели – нацеленностью образовательных программ на абстрактные, оторванные от требований практики, знания.

Конкретные меры, призванные повысить качество образования, не находят однозначной поддержки ни одной из исследованных групп респондентов. ЕГЭ. Как по своему содержанию, так, и, главное, по степени его организации, ЕГЭ не поддерживается ни учительским и вузовским сообществами, ни школьниками и студентами, ни, тем более, их родителями, которых приводит в состояние растерянности и острого недовольства сложность и слабая проработанность процедур проведения экзамена, непрозрачность подсчета итоговых баллов, спорность и неоднозначность тестовых заданий. В целом являясь сторонниками более объективной системы оценки знаний, чем было при прежней системе, респонденты не считают ЕГЭ мерой, способной решить проблему неформальных платежей при приеме в вузы.

Работодатели и представители профессиональных сообществ акцентируют внимание на другой реформе системы образовании – введении уровневой системы подготовки. Отношение работодателей к переходу на уровневую (бакалавриат-специалитет-магистратура) систему зависит от отрасли, в которой они заняты. Вполне толерантно к введению бакалавриата относятся работодатели – представителей таких отраслей, как торговля, услуги и т.п.: Напротив, у представителей реального сектора экономики - промышленных предприятий в области машиностроения, приборостроения и т.п. отношение резко негативное. Подобное разделение представляется им бессмысленным, поскольку спектр компетенций, необходимый для их сферы, вполне покрывается традиционными ступенями профессионального образования, объем же подготовки, получаемый бакалаврами, по их утверждению, недостаточен. Пока у работодателей нет ясных представлений об объеме знаний и навыков, которые получают бакалавры, которые воспринимаются ими как недоучки и по этой причине имеют относительно низкие шансы трудоустройства. В ситуации наступившего кризиса положение бакалавров на рынке труда это еще больше усугубится, т.к. низкие шансы трудоустройства с данным уровнем образования войдут в резонанс с отсутствием материальных возможностей продолжить образование в магистратуре. В результате возникает вероятность появления нетрудоустроенного и разочарованного поколения, что является безусловной угрозой социальной стабильности.

Представители администраций образовательных учреждений в высшей степени скептически относятся к идее перехода в автономные учреждения (АУ). Абсолютному большинству респондентов не понятны ни смысл такого перехода, ни его порядок, ни плюсы и минусы, из него проистекающие. Респонденты обращают внимание на то, что в случае перевода в АУ коренным образом меняется порядок администрирования, к чему респонденты не готовы, а надлежащей подготовки не ведется, как не ведется и информационная и разъяснительная работа. Респонденты воспринимают инициативу данной реформы как еще один стресс для образовательной системы, переживая который она еще больше будет терять в качестве.

Формирование федеральных университетов встречает более позитивную оценку, чем ранее упомянутые реформы, однако респонденты выражают опасения, что данная мера будет способствовать дальнейшему углублению дифференциации качества образования.

Вернемся к проблеме реализации образовательного потенциала. По данным наших исследований, значимость факторов успешного трудоустройства, связанных с наличием того или иного высшего образования, по-прежнему уступает традиционным лидерам – связям и знакомствам и высокой квалификации, сопряженной с опытом работы. В регионах, судя по нашим данным, высокая персонифицированность отношений в сфере труда и, соответственно, доминирующее положение фактора связей при трудоустройстве и карьерных продвижениях еще выше, чем в столице.

В ситуации экономического роста, расширении численности рабочих мест, оживления в ряде ранее депрессивных отраслей значимость социального капитала (связей, знакомств, блата) снижается. Одновременно очищается от сформировавшихся стереотипов конкурентная среда. До наступления финансово-экономического кризиса эти процессы еще только намечались, но свертывание экономического роста без оздоровления институциональной среды вновь выдвинет на первый план неформальные отношения как основу экономических и социальных взаимодействий в сфере образования и занятости.

Массовая трудовая мобильность породила развивающийся спрос на дополнительное образование, которое также при более сбалансированной экономике могло бы свидетельствовать о наращивании образовательного потенциала. Но сложившаяся структура экономики и соответствующие ей направления трудовой мобильности задали рамки развития системы дополнительного образования, призванной обеспечивать текущие потребности рынка труда. Это означает, что основной поток дополнительного профессионального образования (за исключением регламентированного постоянного обновления знаний в сфере медицины и педагогики) сформировался в процветавших до кризиса областях (менеджмент, ИКТ, бухгалтерия). Безотносительно к тому, как справляется данная система с задачами переподготовки кадров, понятно, что направление развития сложившейся системы дополнительного образования пока не соответствует мировым тенденциям, согласно которым она является основой для развития экономики, основанной на знаниях.

Подводя итоги, следует заметить, что при росте образовательного потенциала населения в его количественном выражении, его качество пока не отвечает задачам модернизации российской экономики, а возможности эффективной реализации накопленного образовательного потенциала «гасятся» состоянием институциональной среды, и, прежде всего, состоянием рынка труда, сформированного и подстроенного под сырьевой тип развития национальной экономики.

1 Вертикальная мобильность российского населения: 2000-е годы. М., М-Студио. 2008.

Факторы роста образовательного потенциала российского населения