Глобальная трансформация экономической культуры: проблемы и противоречия

Хван Андрей Иннокентиевич

Магистрант Финансовой академии при Правительстве РФ

Москва

Мировой экономический кризис дал пищу для размышлений пытливым умам на многие десятилетия вперед. Анализом причин возникновения кризиса и поиском путей выхода из него сейчас заняты, казалось бы, все, начиная от нобелевских лауреатов и просто маститых ученых, заканчивая политиками с финансистами. Говоря же о последствиях развивающейся на наших глазах кризисной ситуации, большинство экспертов и журналистов сегодня акцентируют наше с Вами внимание главным образом на макроэкономических, геополитических и международных финансовых процессах, происходящих в мире. Перемены в этих, вне всяких сомнений, важнейших составляющих мировой экономики имеют огромное значение. Однако если мы подойдем к рассмотрению вопроса о грядущих глобальных экономических сдвигах с позиций все еще неортодоксального институционального подхода, то сможем прийти к одному интересному тезису. Изменения произойдут не только на всех уровнях глобальной экономики, но и в головах людей.

Концепция финансовой хрупкости Хаймана Мински

Но начнем мы не с институционалистов, а с экономиста, занимавшегося изучением финансовой нестабильности и считавшего себя посткейнсианцем. Одним из главных элементов модели системной хрупкости глобальных финансов является долговой компонент мировой экономики. По мнению Мински, денежная система – основа механизма возникновения долга и его выплаты. Следовательно, ее изменения являются результатом, а не причиной существования того или иного типа экономики, и денежная система сохраняет свою стабильность только до тех пор, пока поток прибыли позволяет бизнесу погашать долги перед банками. Задолженность частного сектора является неотъемлемой частью современных финансов.

Другой важной составляющей исследований хрупкости финансовой системы Хайманом Мински стало изучение им психологии поведения инвесторов, участников финансовых отношений. Согласно выводам Мински, капиталистическая экономика, располагая развитыми финансовыми институтами, способна порождать различные способы поведения инвесторов. Доминирование одного из них в тот или иной момент времени объясняется институциональными отношениями, структурой финансовых связей и историческими особенностями экономики. Мински выделил три формы инвестиционного поведения: хеджевое (обеспеченное), спекулятивное и Понци-финансирование. Классификация была сделана на основе соотношения денежных поступлений от нормальных операций и платежных обязательств, обусловленных наличием долга. Хеджевое инвестирование подразумевает, что ожидаемый валовый доход инвестора должен превышать денежные поступления от погашения задолженности в любой период времени в будущем. Спекулятивное финансирование имеет место тогда, когда в течение некоторого времени долговые обязательства превышают ожидаемую величину валового дохода. Наконец, Понци-финансирование было названо в честь Карло Понци, мошенника, занимавшегося финансовыми махинациями в начале 20-го века на территории США. Этот вид инвестирования отличается тем, что для некоторых, если не для всех краткосрочных периодов, налично-денежные обязательства по выплате процентов не покрываются доходами, полученными в результате ожидаемого превышения поступлений над текущими издержками на оплату рабочей силы и материалов. В итоге общая стабильность экономики определяется соотношением между описанными выше инвестиционными моделями поведения.

В последние годы, когда финансовые операторы все больше руководствуются краткосрочными интересами и мотивами прибыли, чем долгосрочной стратегией продуктивного производства, дисбаланс между финансовым и реальным секторами экономики приводит к возникновению финансовых кризисов и экономических рецессий. Именно преобладание Понци-финансирования, как модели поведения участников финансовых рынков является ключевой причиной финансовой нестабильности в мире. Где же лежат корни поведения современных экономических агентов? Пришла пора воспользоваться инструментарием институционализма.

Изменение института экономической культуры

Гирт Хофстед полагает, что во многом поведение человека зависит от его ментальных программ (он «запрограммирован» на их реализацию). Под ментальными программами Хофстед понимает «образцы размышлений, чувств и действий». Он выделяет три уровня таких программ (Рис.1).

Рис.1 Три уровня ментальных программ

На нижнем уровне находятся универсальные, схожие для всех индивидов программы. Они наследуются генетически и являются неотъемлемой частью человеческой природы. На среднем уровне находятся те ментальные программы, которые специфичны для конкретной группы индивидов. Они формируются путем социального обучения при постоянном взаимодействии внутри группы. Модели этого уровня Хофстед называет культурой. На самом высоком уровне находятся ментальные программы, специфические для конкретного индивида. Они определяют его индивидуальность, отличают его от других. Частично эти программы наследуются генетически, частично формируются путем обучения. С точки зрения Хофстеда, наибольший интерес для анализа представляет именно уровень культуры.

Наконец, экономическая культура, затрагивающая область экономических отношений, тоже состоит из 3-х уровней (Рис.2). Такой подход был предложен Я.И. Кузьминовым.

Первый (нижний) этаж пирамиды — массовая экономическая культура. Это ценности, знания, навыки и представления массы потребителей, массы наемных работников. Это культура лиц, принимающих решения только за себя и за свою семью. На этом уровне явные знания как элемент культуры практически не оказывают влияния на экономическое поведение, которое обусловлено, в первую очередь, ценностями и навыками. Навыки приобретаются за счет имитации успешных образцов поведения окружающих, причем имитируются они обычно без критического осмысления и оценки.

Рис. 2 Экономическая культура

Второй этаж пирамиды — экономическая культура ключевых инвесторов (управляющие инвестиционных компаний, финансовые менеджеры и т.п.), составляющих так называемое управленческое звено финансовых организаций. Решения управленцев распространяются уже на десятки, сотни и тысячи людей, которые возложили на них реализацию собственных интересов, делегировав им свое право принятия решений. Третий (верхний) этаж пирамиды — теоретическая экономическая культура. Данный уровень можно охарактеризовать как господствующую доктрину.

На основе этой модели я составил пирамиду текущей экономической культуры и показал ее будущее изменение в посткризисном мире (Рис. 3).

Рис 3. Изменение института экономической культуры

Переход от либерализма к государственному регулированию неизбежен в силу глобальных технологических сдвигов, логика которых вытекает из теории длинных волн Кондратьева. По мере увеличения доли информационных продуктов в ВВП все менее эффективными становится работа институтов саморегулирования. Отказывают законы классической политэкономии. Мы являемся свидетелями заката эпохи либерализма в экономической политике. Очевидным выходом из этого тупика является обращение к уже проверенным кейнсианским методам экономической политики. Доля Понци-инвестирования сократится, доминировать будет хеджевое инвестирование в силу неизбежного ужесточения регулирования финансовых рынков.

На самом нижнем уровне произойдет переход от англо-саксонской модели капитализма к некому симбиозу рейнской модели с ценностями конфуцианства (в силу роста влияния Китая и Юго-Восточного региона в мировой экономике). Ценности англо-саксонской модели (культ выгоды любой ценой, дерегулирование, быстрота личного обогащения, мифологизация победителя) завели их приверженцев в тупик. Материальные цели по большому счету достигнуты. В отсутствие новых целей капитализм начинает искать применение капиталу, для того чтобы зарабатывать привычную прибыль. Но применение становится уже бесцельным, бессмысленным, применение капитала только ради зарабатывания денег в конце концов привело к краху финансовую систему ведущих стран мира, в первую очередь США. И очень негативно отразилось на состоянии других стран.

Человечество на перепутье: впереди эпоха перемен

Именно на уровне массовой экономической культуры лежит основополагающее противоречие, как мне кажется, ставшее еще одной весьма важной причиной текущего кризисного положения. Футурологи, социологи и историки уже давно агитируют человечество двигаться в сторону во многом идеализированной концепции информационного общества. Для достижения этой цели развитыми странами было сделано уже очень многое: значительно возросла роль информации в воспроизводственном процессе, активными темпами нарастает информатизация общества через разнообразные средства СМИ, достигнуты значительные успехи по созданию глобального информационного пространства. Но это всего лишь материальные составляющие информационного общества, в то время, как его социальным и в особенности культурным критериям уделяется гораздо меньше внимания.

Как уже было написано выше, базисным элементом культуры являются ценности. Они задают вектор деятельности человека. И проблема современного человечества состоит в том, что, так неистово стремясь в эру информационного общества, мы все еще руководствуемся ценностями общества потребления. И пока в нашей речи на замену обидному слову ботаник, не придет понятие трудолюбивого и любознательного ученика, светлое будущее под вывеской «информационное общество» так и останется всего лишь теоретической концепцией постиндустриального социума.

PAGE \* MERGEFORMAT 5

Ментальные программы, специфические для конкретного индивида

Ментальные программы, специфичные для конкретной группы индивидов

Универсальные ментальные программы

еоретическая экономическая (финансовая) культура

Экономическая (финансовая) культура инвесторов

Массовая экономическая (финансовая) культура

Либерализм

Понци-инвестирование

Англо-саксонская модель капитализма

Государ.

регулирование

Хеджевое инвестирование

Рейнская модель капитализма + конфуцианство

Глобальная трансформация экономической культуры: проблемы и противоречия