Интеграционные процессы в регионе СНГ: ложные модели или дефекты реализации

Ушкалова Д.И.,

научный сотрудник Института экономики РАН (г. Москва), к.э.н.

Интеграционные процессы в регионе СНГ: ложные модели или дефекты реализации?

Вопрос о том, что является наиболее значимой причиной пробуксовки интеграционных процессов на постсоветском пространстве – ложные модели или дефекты в реализации этих моделей – не теряет своей актуальности с тех самых пор, как эту пробуксовку стало невозможно отрицать. Между тем, в настоящее время наметился очевидный прогресс в сфере интеграционного строительства в регионе, связанный с реализацией решения о создании таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана. В частности, завершено формирование Единого таможенного тарифа (ЕТТ) трех стран и Таможенного кодекса таможенного союза, предусмотрено их вступление в силу и передачу Комиссии таможенного союза полномочий в области таможенно-тарифного регулирования. На практике это будет означать применение единых ставок ввозного таможенного тарифа по всем видам товаров, отмену таможенных границ между государствами-участниками таможенного союза (белорусско-российской – с 1 июля 2010 г., казахстанско-российской с 1 июля 2011 г.) и перенос всех видов госконтроля (за исключением пограничного) на таможенную границу союза1. В этом контексте актуальность вопроса о верности или ложности теоретических моделей, использованных в ходе интеграционного строительства в регионе СНГ в последние 18 лет, и ошибках в их реализации лишь возрастает.

На наш взгляд, в основе пробуксовки экономической интеграции на постсоветском пространстве лежит изначальная ошибка в выборе модели интеграции, причем ошибка эта была сделана по крайней мере дважды: в первый раз – в самом начале истории СНГ, при попытке «склеить» осколки СССР в рамках советской же модели взаимодействия, второй раз – когда была сделана ставка на «слепое» копирование модельных построений Европейского Союза и подходов европейских стран к решению важнейших проблем интеграционного строительства.

В сущности, выбор модели европейской интеграции в качестве базовой модели реинтегрирования постсоветского пространства в 1990-х гг. представлялся весьма логичным. В то время исследование проблематики региональной экономической интеграции, ее закономерностей и противоречий базировалось именно на опыте западноевропейской интеграции как фактически единственном примере эффективного глубокого экономического интегрирования, получившего статус «классического». При этом, однако, на фоне характерного для начала 1990-х гг. увлечения неолиберальными западными экономическими концепциями и постулатом о целесообразности «ухода государства из экономики» представление о европейском опыте интеграционного взаимодействия оказалось существенно упрощенным и искаженным.

Так, под европейской моделью интеграции понималось, главным образом, последовательное продвижение от зоны свободной торговли до валютного союза. При этом конкретные методы и институциональные основы интеграционного строительства в Европе, а также факторы, способствующие и препятствующие этому строительству, должному анализу подвергнуты не были. Между тем, глубокое понимание феномена интеграции невозможно как без анализа сущностных, базисных характеристик интеграционного процесса, его предпосылок, логики и последовательности, так и без изучения закономерностей построения институционально-политического механизма, в конечном счете предопределяющего возможности фактического становления регионального интеграционного образования.

На современном этапе сформировались различные подходы к пониманию сущности экономической интеграции, которые различаются, в том числе, оценками интеграционного механизма и взглядами по вопросу границ присутствия государства в международной экономической интеграции. Так, если в рамках неолиберальной концепции под интеграцией подразумевается, прежде всего, устранение барьеров на пути свободного международного обмена, «преодоление национально-государственных границ путем соединения отдельных народных хозяйств в едином экономическом пространстве»2, то дирижисты настаивают не только на необходимости либерализации международного движения товаров, а также услуг, капиталов и рабочей силы, но и на согласовании экономических политик государств, формировании межгосударственных и особенно наднациональных органов экономического регулирования в создаваемых интеграционных блоках3. Именно подобный подход к определению сущности экономической интеграции как гармонизации национальных экономических, социальных и иных мер между странами-участниками, осуществлении совместной экономической политики посредством межгосударственных и/или наднациональных органов в действительности лежит в основе европейской модели интеграции. Между тем, в представлении о европейском опыте интеграционного взаимодействия, господствовавшем на постсоветском пространстве в 1990-х гг., институциональному каркасу ЕС и уникальному механизму согласования интересов сторон отводилась второстепенная роль.

В результате модели интеграции на постсоветском пространстве (СНГ, ЕврАзЭС, Союзное государство) в целом копировали модель европейской интеграции, т.е. последовательное продвижение от зоны свободной торговли до валютного союза, однако игнорировали требование выработки пошагового плана согласования экономических интересов государств. В сущности, концепция интеграции постсоветского пространства базировалась скорее на воззрениях неолибералов и упрощенном подходе к трактовке понятия «интеграция», сводящем ее к процессу либерализации взаимной торговли и рынка, автоматически создающей интеграционную мотивацию. Предполагалось, что предоставление доступа на рынок само по себе может обеспечить вовлечение партнеров по СНГ в орбиту межгосударственного интеграционного взаимодействия. При этом формирование эффективного механизма межгосударственного, а затем и наднационального регулирования (создание институциональных, правовых и экономических условий для эффективного взаимного обмена и постепенного сращивания национальных рынков, формирование объединенного экономического пространства, функционирующего по общим принципам и на единой правовой базе) на постсоветском пространстве, как в рамках СНГ в целом, так и в региональных образованиях меньшего масштаба (Союзное государство, ЕврАзЭС), даже по форме соответствующего канонам классической интеграции, на протяжении многих лет пробуксовывало. По существу, интеграция на постсоветском пространстве базировалась на существенно упрощенной интеграционной модели ЕС, причем «вычеркнуты» были именно те элементы данной модели, которые обеспечивают устойчивость интеграционного процесса посредством снятия имеющихся межгосударственных противоречий.

Безусловно, сложности формирования институционального каркаса интеграции на постсоветском пространстве имели объективные причины, в связи с чем ряд экспертов считает, что любые попытки копирования «классического» опыта ЕС обречены на провал. Так, принципиально иным, по сравнению с Европейским Союзом, в СНГ был состав участников интеграционных группировок. В европейской интеграции принимает участие ряд практически сопоставимых по экономическому и политическому весу государств, что не создает возможности для установления ярко выраженной гегемонии одного из участников объединения и позволяет выработать эффективный механизм принятия решений, сочетающий принцип «по паритету» с принципом «одна страна – один голос»4. В этих условиях даже малые страны – Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Дания, Португалия, а также новые члены (Польша, Литва, Болгария и пр.) – имеют определенные гарантии учета их экономических интересов при принятии интеграционных решений. В системе СНГ Россия фактически не имеет сопоставимого противовеса. Именно это обстоятельство – наличие в интеграционной группировке супердержавы, монопольно обладающей практически всеми жизненно важными для региона в целом ресурсами, является одной из важнейших особенностей СНГ, определяющих специфику модели интеграционного взаимодействия.

В условиях СНГ и принцип «по паритету», и принцип «одна страна – один голос» неизбежно приводит к ущемлению интересов либо России, многократно превосходящей партнеров по экономическому и политическому потенциалу (в случае применения принципа «одна страна – один голос»), либо всех остальных участников интеграционного процесса, «вес» которых при голосовании «по паритету» оказывается чрезвычайно малым. В сущности, в силу объективного политико-экономического устройства постсоветского пространства интеграция в данном регионе обречена на «однополярность» – фокусировку на Россию. При этом очевидно, что переход на «однополярную» модель может быть достигнут только консенсусом, при котором политические прерогативы «полюса» эквивалентно обмениваются на те или иные экономические выгоды для периферии.

Таким образом, «краеугольным камнем» интеграционных процессов на постсоветском пространстве выступает вопрос о механизме согласования интересов сторон. В данном случае «дефекты реализации» (нюансы создания институционального каркаса интеграции) становятся едва ли не основополагающей характеристикой интеграционной модели.

В этом контексте и перспективы таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана будет определяться, прежде всего, способностью сторон выработать взаимопреемлемый механизм согласования интересов. В противном случае, «ошибки реализации» в очередной раз приведут к пробуксовке интеграционного процесса. Следует отметить, что интеграционная модель, взятая за основу при создании таможенного союза5, представляется наиболее адекватной сложившимся на постсоветском пространстве реалиям. Важным достоинством таможенного союза стал достаточно четкий организационный алгоритм («дорожная карта») переговорного процесса. Тот факт, что трем странам удалось согласовать Единый таможенный тариф и таможенный кодекс, явно свидетельствует в пользу жизнеспособности данной модели. Эффективность формирования таможенного союза определяется, в том числе, наличием наднационального органа таможенно-тарифного регулирования – Комиссии Таможенного союза, хотя реальную способность этого органа к гармонизации интересов сторон при формировании общего рынка и единого экономического пространства покажет время.

1 Официальный сайт ЕврАзЭС (http://evrazes.org/news/view/783).

2 Kasten Z. Die europaische Wirtschaftsintrgration. Grundlagen. Uni-Taschenbucher 690. Munchen. 1978. S.I 1

3 Slreeten P. Economic Integration, Aspects and Problems. Leyden, 1964; Weiller J. L'economie internalionale depuis 1950. Paris 1965; Tinbergen J. International Economic Integration. Amsterdam, 1954.

4 Следует отметить, что в данном случае речь идет именно об отсутствии тотального доминирования одного из партнеров над остальными, а не об отсутствии лидера интеграционного процесса как такового. В целом наличие стран-лидеров, заинтересованных в развитии интеграционного процесса, является одним из важнейших условий его успеха.

5 Модель Единого экономического пространства, направленная на реализацию «четырех свобод» - свободного движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, и базирующаяся на тесной координации экономической политики и гармонизации хозяйственного и внешнеторгового законодательства.

PAGE 1

Интеграционные процессы в регионе СНГ: ложные модели или дефекты реализации