Региональный аспект реформы валютного регулирования в КНР

Изотов Дмитрий Александрович, к.э.н.

Суслов Денис Владимирович, к.э.н.

Институт экономических исследований ДВО РАН, г. Хабаровск

В последнее время проведено большое количество исследований, касающихся оценок различного рода внешнеэкономических эффектов, генерируемых динамикой курса юаня. К настоящему времени недооценка китайской национальной валюты является значительной: текущий курс юаня превышает реальный (по паритету покупательной способности) более чем в два раза на протяжении 1990–2008 гг.1 Существенная недооценка юаня по отношению к доллару США и другим валютам поддерживала значительный уровень ценовой конкурентоспособности2 экономических агентов, вовлеченных во внешнеторговые операции.

Идут интенсивные дискуссии, высказываются различные мнения о том, что будет происходить с курсом юаня, какова эффективная стратегия руководства Китая в отношении курсовой политики.3 Можно предположить, что для Китая – одной из крупнейших стран мира со значительной дифференциацией экономической деятельности по регионам и условий внешнеэкономической деятельности реакции параметров их внешней торговли на изменение курса юаня будут существенно различаться. Поэтому важно, насколько действительно существует такая дифференциация, т.е. можно ли подтвердить или опровергнуть данное предположение при помощи количественной оценки. Для этого необходимо оценить степень воздействия курсовой политики на параметры внешней торговли КНР на национальном и региональном уровнях в рамках этапов реформирования системы валютного регулирования; определить интервал реакций параметров внешней торговли для Китая в целом и для регионов при возможном изменении курса юаня.

Вследствие того, что система валютного регулирования КНР неоднократно трансформировалась за период реформ, то оценивать воздействие динамики текущего курса юаня на параметры внешней торговли КНР в целом за 1978-2008 гг. не совсем корректно. Традиционно исследователями выделяются три этапа валютного реформирования в КНР.

1 этап (1979 – 1993 гг.). Официальный курс юаня по отношению к доллару США имел в целом нисходящую тенденцию, однако, в 1994 г. происходит резкая девальвация юаня по отношению к доллару США с 5,8 до 8,7 и закрепление курса китайской валюты на этом уровне.

2 этап (1994 – 2004 гг.). Происходит довольно жесткая привязка юаня к доллару США, которая просуществовала порядка десяти лет. В начале 2000-х гг., в связи со значительным превышением экспорта над импортом, Китай столкнулся с проблемой избытка валютных ресурсов при низкой инфляции и фактической привязке к доллару США.4 Это послужило условием для изменения режима обменного курса юаня.

3 этап (2005 г. – по настоящее время). Китай столкнулся с проблемами, которые являлись производными политики «дешевого» юаня. Наблюдался «осторожный» переход к системе плавающего курса юаня, с отходом от жесткой привязки китайской национальной валюты к доллару США. С 2005 г. вплоть до второй половины 2008 г. Китай проводил сдержанную ревальвацию своей национальной валюты. Был установлен валютный коридор колебаний курса юаня по отношению к американскому доллару и другим валютам.

Для оценки степени воздействия динамики валютного курса на параметры внешней торговли Китая для каждого из трех этапов реформирования системы валютного регулирования КНР, использовались следующие регрессионные уравнения:

EXt = 0t + 1 RATEt + n Xnt + t, (1)

IMPt = 0t + 1 RATEt + n Xnt + t. (2)

где: t – временной период (1 этап: 1979–1993 гг.; 2 этап: 1994–2004 гг.; 3 этап: 2004–2007 гг.)5, n – номер объясняющей переменной, EX – экспорт, IMP – импорт, 0 – константа, RATE – текущий валютный курс юаня по отношению к доллару США, Xn – переменные, отражающие значения других оцениваемых факторов, 1 и n – значения соответствующих регрессоров, – остаточный член. Временные ряды показателей сформулированы в темпах прироста (X) к предыдущему году. Полученные в результате расчетов регрессоры характеризуются отсутствием мультиколлинеарности (не имеют значимых коэффициентов парной корреляции) и гетероскедастичности (имеют нулевое математическое ожидание остатков).6

Полученные количественные оценки свидетельствуют о том, что для первых двух этапов реформирования системы валютного регулирования КНР (1979–2004 гг.) курс юаня оказывал положительное влияние на темпы прироста экспорта. Слабое воздействие оказывали константы. Также, на первом этапе доходы центрального бюджета оказывали отрицательное, хотя и слабое, воздействие на приросты китайского экспорта, поскольку в это время китайский бюджет помимо налоговой составляющей включал прибыль предприятий. Можно сказать, что такой контроль за предприятиями сдерживал их экспорт. В этот период курс китайской валюты по сравнению с другими факторами оказывал положительное воздействие на темпы прироста экспорта. Увеличение темпа прироста экспорта объясняется с теоретической точки зрения: девальвация национальной валюты вызывает увеличение внешнего спроса на китайскую продукцию.

В рамках третьего этапа темп прироста экспорта Китая хоть и был положительным, однако имел тенденцию к убыванию (от 35% в 2004 г. до 20% в 2007 г.). Темпы прироста курса юаня (при ревальвации) при отрицательных значениях являлись также убывающими. Регрессионная зависимость между темпами прироста экспорта и курса юаня, таким образом, является положительной, т.е. в случае увеличения темпа прироста курса юаня на 1 п.п. (при девальвации), происходило увеличение темпа прироста экспорта на 5,25 п.п. (и наоборот в случае ревальвации). Наряду с курсом юаня, положительное воздействие на темпы прироста экспорта КНР оказывали темпы прироста расходов домашних хозяйств на конечное потребление. Это объясняется тем, что рост внешнего спроса ведет к увеличению занятости, заработных плат и, в конечном итоге, к росту расходов домашних хозяйств на конечное потребление.

На первых двух этапах трансформации китайской валютной политики, значительная недооценка юаня не только не препятствовала увеличению импортных поставок, но и способствовала их росту. Иначе говоря, в 1979–2004 гг. темпы прироста импорта были положительными, но меньшими, чем у экспорта. В этот период времени в импортных поставках преобладали инвестиционные товары, которые поступали в Китай для предприятий с иностранными инвестициями, а также уникальные товары (сырье и полуфабрикаты) как для их последующей переработки на экспорт, так для внутреннего рынка. Поэтому, недооценка юаня не способствовала сокращению импорта. Такие факторы как розничные продажи потребительских товаров и внутренние инвестиции в основные фонды оказывали более значимое воздействие на импорт Китая в 1979–2004 гг., чем динамика валютного курса. Это можно объяснить тем, что на первом этапе доля импорта в реализуемых в КНР потребительских товарах была высока, а на втором этапе – импорт в основном представлял собой товары инвестиционного назначения, которые увеличивали китайские основные фонды.

Для третьего этапа регрессионная зависимость между темпами прироста импорта и темпами прироста курса юаня была положительной, но, в отличие от экспорта, сравнительно слабой. Так, увеличение темпов прироста курса юаня на 1 п.п. (при девальвации), вело к увеличению темпа прироста импорта лишь на 0,82 п.п. В 2004–2007 гг. темпы прироста импорта не имели отчетливой нисходящей тенденции в отличие от экспорта. Еще более слабое воздействие на увеличение приростов импорта оказывал промышленный выпуск предприятий с иностранными инвестициями7, связанный с переработкой импортируемого сырья и полуфабрикатов. Это можно связать с тем, что импортеры в Китае ориентировались в основном на динамику и параметры внутреннего спроса в китайской экономике, и, в меньшей мере, на изменения валютного курса.

Полученные значения регрессоров для параметров внешней торговли КНР можно использовать для оценки последствий от возможного изменения валютного курса. Если изменения курса юаня будут находиться в некотором интервале, то можно с определенной степенью вероятности количественно оценить возможные последствия этого для внешней торговли Китая. Поскольку максимальное значение ревальвации юаня в рамках третьего этапа трансформации валютной политики КНР составило 5% для 2007 г., то принимая во внимание взвешенный подход китайского руководства к определению ориентиров курса юаня, можно предполагать, что вероятный диапазон ревальвации/девальвации национальной валюты для оценки возможных реакций параметров внешней торговли не превысит 5%. Кроме того, это соответствует двукратному диапазону колебаний обменного курса в рамках валютного коридора, официально объявленного в 2008 г. В качестве результирующих темпов прироста экспорта, импорта и курса юаня были приняты их средние значения в рамках третьего периода трансформации валютной политики Китая (27% – экспорт, 21% – импорт, -2% – курс юаня). Используя полученные регрессионные значения, были получены оценки темпов прироста китайского экспорта и импорта в результате возможного изменения курса юаня.

В случае ревальвации юаня на 5% темпы прироста экспорта китайской экономики в целом уменьшатся на 5 п.п. по сравнению со средним темпом (27%) в 2004-2007 гг., а темпы прироста импорта останутся практически без изменений. Если ревальвация юаня составит более 21% (1 доллар будет стоить не более 5,5 юаней), то темп прироста экспорта КНР примет отрицательное значение. При девальвации в 5 % можно ожидать ускорения темпов прироста экспорта на 9 п.п., а импорта – на 1,5 п.п. При этом полученные оценки положительных приростов импорта будет наблюдаться до тех пор, пока юань будет стоить больше 1 доллара, что не соответствует реальности.

Далее, проверим наше предположение о том, что реакции параметров внешней торговли регионов на изменение валютного курса будут дифференцированными. Получение количественных оценок этих реакций позволит оценить направленность и степень их влияния на параметры внешней торговли регионов, а также получить вероятные оценки последствий для их экспорта и импорта на возможное изменение обменного курса.

Также, как и для оценки воздействия динамики валютного курса на параметры внешней торговли для Китая в целом, так и для оценки по каждой китайской административно-территориальной единице (31 региона) использовались регрессии (1) и (2) для трех этапов реформирования системы валютного регулирования КНР: 1979–1993 гг., 1994–2004 гг., 2004–2007 гг.8

Принятый авторами диапазон вероятной ревальвации/девальвации национальной валюты в расчетах равняется 5%. В качестве исходных темпов прироста экспорта и импорта были взяты их средние значения в рамках третьего периода трансформации валютной политики Китая по каждому региону. На основе полученных значений регрессоров 1, были определены интервальные оценки темпов прироста регионального экспорта и импорта в результате изменения курса юаня.

В случае возможной как ревальвации, так девальвации курса юаня по отношению к доллару США на 5% в регионах Китая будут наблюдаться положительные темпы прироста параметров внешней торговли за исключением провинции Гуйчжоу – по экспорту, провинций Хайнань, Шаньси и Гуйчжоу – по импорту.

Анализ полученных интервальных оценок темпов прироста параметров внешней торговли (экспорт и импорт) позволяет сделать следующий вывод. Практически во всех регионах КНР положительные темпы прироста параметров внешней торговли инвариантны к изменениям валютного курса, при этом изменяется только степень их реакций.

Масштабы и диверсификация крупнейших региональных экономик Китая позволят им поддерживать приросты экспорта при ревальвации юаня (превышающей 5%). К ним относятся как приморские провинции с наибольшей экспортной квотой в ВРП (Шанхай, Гуандун, Шаньдун), так и внутренние регионы с высокими абсолютными значениями ВРП и сравнительно низкой экспортной квотой (Сычуань, Чунцин, Хэнань). Экспорт внутренних регионов с невысокими значениями экспортной квоты и масштабом экономики (Шаньси, Гуйчжоу) является наиболее подверженным сокращению при укреплении юаня. Расчеты показали, что по остальным регионам темпы прироста экспорта будут сокращаться только при девальвации юаня, что противоречит реальной экономической ситуации, поскольку девальвация национальной валюты способствует увеличению экспорта. При значительной девальвации юаня импорт существенно сократится во внутренних регионах с небольшой долей импорта в ВРП (Цинхай, Шаньси, Аньхой, Шэньси) и в некоторых приморских провинциях с большими импортными квотами (например, Хайнань и Ляонин). По остальным регионам темпы прироста импорта будут увеличиваться при девальвации юаня.

Кроме того, авторами был оценен уровень укрепления китайской валюты, при котором приросты параметров внешней торговли (экспорта и импорта) в регионах будут равны нулю. Например, сокращение экспорта будет происходить при следующих курсах юаня к 1 долл. США: 6 юаней – для Гуйчжоу, Тяньцзинь, Хэбэй, Шаньси; 5 юаней – для Цзянсу, Цинхай, Хунань; 4 юаня – для Хубэй, Шэньси, Ляонин, Чунцин, Чжецзян, Хэнань, Шанхай; 3 юаня – для Шаньдун, Гуандун; менее 3 юаней – Сычуань, Аньхой. На эти регионы приходится почти 90% производства экспортной продукции. В остальных регионах темпы прироста экспорта будут сокращаться только при девальвации юаня, поскольку значения 1 имеют отрицательные значения (Пекин, АР Внутренняя Монголия, Цзилинь, Хэйлунцзян, Фуцзянь, Цзянси, Гуанси, Хайнань, Юньнань, АР Тибет, Ганьсу, Нинся-Хуэйский АР, Синьцзян).

Необходимо отметить, что для внутренних регионов получение каких-либо «пороговых» значений юаня, при котором темп прироста экспорта станет равен нулю, не совсем верно, поскольку темп прироста в этих регионах увеличивался при ревальвации юаня. Трудно было бы ожидать обратное: при девальвации юаня темп прироста экспорта скорее всего не сократится. Следовательно, во внутренних регионах «уровень прочности» темпов прироста экспорта является значительным и менее зависимым от изменений курса юаня, в отличие от экспортоориентированных провинций.

Приросты импорта примут нулевые значения по следующим китайским регионам, в случае, если 1 доллар США будет стоить: до 8 юаней – Цинхай, Шаньси, Хайнань; до 9 юаней – Аньхой, Хэбэй, Хэнань, Цзянси; больше 9 юаней – Шэньси, Ляонин. По остальным регионам, а это почти 90% экономики КНР, темпы прироста импорта будут увеличиваться при девальвации юаня, поскольку значения 1 имеют положительные значения (Пекин, Тяньцзинь, АР Внутренняя Монголия, Цзилинь, Хэйлунцзян, Шанхай, Цзянсу, Чжецзян, Фуцзянь и др.). Из этого следует, что импорт регионов КНР инвариантен к воздействию изменений валютного курса. Практически во всех регионах «запас прочности» темпов прироста импорта огромен и практически не зависим от изменений курса юаня.

Таким образом, количественная оценка воздействия динамики текущего курса юаня на параметры внешней торговли экономики как китайской экономики в целом, так и в региональном разрезе позволила выявить направленность и степень реакций параметров внешней торговли во время трех этапов реформирования системы валютного регулирования. Воздействие темпов прироста курса юаня на темпы прироста экспорта китайской экономики в целом было положительным, а его степень увеличивалась. При этом не выявлено существенного влияния курса юаня на китайский импорт.

Анализ оценок воздействия динамики текущего курса юаня на параметры внешней торговли китайских регионов позволил сделать следующие выводы. Оценка динамики параметров внешней торговли китайских регионов в зависимости от валютного курса юаня показала инвариантность этого воздействия. Предположение о существенной дифференциации реакций параметров внешней торговли китайских регионов при изменении обменного курса юаня для выделенных трех периодов валютного реформирования в рамках проведенного исследования не подтвердилось.

Это является косвенным подтверждением высокого уровня институционального развития сферы внешней торговли в Китае, т.е. формирование т.н. «транснационального» сектора в экономической системе, который настолько интегрирован в глобальные рынки товаров, услуг, финансов и т.д., что оцененные нами колебания обменного курса китайской валюты не оказывают существенного влияния на параметры внешней торговли как китайских регионов, так и экономики в целом.

1 Именно в этот период времени наблюдался наибольший рост параметров внешней торговли и привлечения иностранного капитала. Данный процесс сопровождался довольно низким уровнем инфляции, и даже, в определенные годы, в китайской экономике присутствовали дефляционные тенденции.

2 Как и в послевоенной Японии 1950–1960 гг., в странах НИС в 1970–1980 гг. Подробно: Shenkar O. The Chinese Century: The Rising Chinese Economy and Its Impact on the Global Economy, the Balance of Power, and Your Job. Wharton School Publishing, Upper Saddle River. N.J. 2005.

3 См. например: Coudert V., Couharde C. Real Equilibrium Exchange Rate in China. Working Paper № 2005-01, CEPII. 2005; Dunaway S., Li X. Estimating China's "Equilibrium" Real Exchange Rate. IMF Working Paper № 05/202. October 2005; Garcia-Herrero A., Koivu T. China's Exchange Rate Policy and Asian Trade. BIS Working Papers № 282. April 2009; Hoggarth G., Tong H. The Impact of Yuan Revaluation on the Asian Region. Bank of England Working Paper № 329. July 2007.

4 Более подробно о проблемах, с которыми сталкиваются страны, осуществляющие свою внешнеторговую политику по данным параметрам см.: Ito T., Ogawa E., Sasaki Y. How Did the Dollar Peg Fail in Asia? NBER Working Paper № 6729. 1998. Sept.; Wyplosz C. Exchange Rate Regimes: Some Lessons from Postwar Europe. CEPR Discussion Papers № 2723. 2001.

5 Третий период был увеличен на один год (2004 г.) из-за проблемы адекватности модели, вызванной низким числом степеней свободы. Это возможно, т.к. полученные значения регрессоров для периода 2004–2007 гг. в целом не отличаются оценок за 2005–2007 гг. Поскольку статистика переменных, отражающих значения Xn, представлена до 2007 г., «конечным годом» в расчетах является 2007 г.

6 Примечание: полученные количественные оценки представлены в работе: Изотов Д.А., Суслов Д.В. Валютный курс и внешняя торговля КНР // Пространственная экономика. 2009. №3. С. 36–63

7 На них приходится порядка 60% импорта КНР.

8 Уточнение: третий период был увеличен на один год (2004 г.) из-за проблемы адекватности модели, вызванной низким числом степеней свободы. Это возможно, поскольку полученные расчетные значения регрессоров для периода 2004–2007 гг. в целом не отличаются от 2005–2007 гг.

PAGE 1

Региональный аспект реформы валютного регулирования в КНР