“Странное явление” Плюшкин

Понять художественное содержание образа Плюшкина в «Мёртвых душах» невозможно вне связи с замыслом первого завершённого тома поэмы, изменявшегося при этом в ходе работы. Поскольку история создания поэмы подробно излагается во многих изданиях, включая школьные учебники по литературе, обратим внимание на то, что писатель стремился найти для неё особую жанровую форму: “Вещь, над которой сижу и тружусь теперь… не похожа ни на повесть, ни на роман… Если Бог поможет выполнить мне мою поэму так, как должно, то это будет первое моё порядочное творение” (Письмо Гоголя М. П. Погодину от 28.11.1836).

Обратим также внимание, что Гоголь выделял “род повествовательных сочинений, составляющих как бы середину между романом и эпопеей, героем которого бывает хотя частное и не видное лицо, но, однако же, значительное во многих отношениях для наблюдателя души человеческой. Автор ведёт его жизнь сквозь цепь приключений и перемен, дабы представить с тем вместе вживе верную картину всего значительного в чертах и нравах взятого им времени, ту земную, почти статически схваченную картину недостатков, злоупотреблений, пороков и всего, что заметил во взятой эпохе и времени достойного привлечь взгляд всякого наблюдательного современника, ищущего в былом, прошедшем живых уроков для настоящего” («Учебная книга словесности для русского юношества», <1844–1846>).

Возможно, основываясь на этих представлениях, Гоголь решает, что «Мёртвые души» будут состоять из трёх томов.

Он говорит об этом в первом томе поэмы: “…Как пойдёт дело далее, какие будут удачи и неудачи герою, как придётся разрешить и преодолеть ему более трудные препятствия, как предстанут колоссальные образы, как двигнутся сокровенные рычаги широкой повести, раздастся далече её горизонт и вся она примет величавое лирическое течение, то увидим потом…” “...две большие части впереди — это не безделица”.

На основании этого, однако, сложно сказать, появятся ли в следующих томах герои первого тома как положительные или предстанут другие “колоссальные” образы. Скорее всего, здесь речь идёт о герое поэмы — Чичикове. Сам Гоголь в первом томе ещё раз так уточняет, кто будет действовать дальше: “…Ещё много пути предстоит совершить всему экипажу, состоящему из господина средних лет, брички, лакея Петрушки, кучера Селифана и тройки коней…” Возможно, только Чичиков со своим экипажем остался бы в других томах, о чём свидетельствуют сохранившиеся главы второго тома, и это убедительно показал Ю. В. Манн в книге «Поэтика Гоголя».

В письме А. О. Смирновой-Россет от 25 июля 1845 года из Карлсбада Гоголь объясняет: “…Вовсе не губерния и не несколько уродливых помещиков, и не то, что им приписывают, есть предмет «Мёртвых душ». Это пока ещё тайна, которая должна была вдруг, к изумлению всех (ибо ни одна душа из читателей не догадалась), раскрыться в последующих томах, если бы Богу угодно было продлить жизнь мою…”

Из популярного замечания о Плюшкине в «Выбранных местах из переписки с друзьями» (статья «Предметы для лирического поэта в нынешнее время») следует только то, что Гоголь решил оставить Плюшкина в третьем томе, но нельзя сделать вывод, что он станет, так сказать, положительным персонажем.

Потому что и здесь, и в первом томе выражена мысль автора о невозможности изменения человека в старости, в поэме достаточно ярко проявляется авторское отношение к этому далеко не прекрасному человеку (часы без маятника, опутанные паутиной, — символ остановившегося для него времени и др.). Вполне вероятно, что Плюшкин в третьем томе должен был, по замыслу Гоголя, предостеречь (как и сам писатель в лирическом отступлении первого тома) молодых людей от духовной смерти, которая поглотила этого человека безвозвратно. Об этом, повторю, говорит Ю. В. Манн в книге «Постигая Гоголя» (М., 2005. С. 111): “…По-видимому, Плюшкин должен был произнести горькие слова сожаления и раскаяния…”

В «Авторской исповеди» (1847) Гоголь пишет: “…Вследствие уже давно принятого плана «Мёртвых душ» для первой части поэмы требовались именно люди ничтожные. Не спрашивай, зачем первая часть должна быть вся пошлость и зачем в ней все лица до единого должны быть пошлы: на это тебе дадут ответ другие томы…”

В завершённом томе Гоголь видит корень общественных зол в духовном омертвении человека, поэтому название поэмы «Мёртвые души» имеет символическое значение и относится к представителям всех российских сословий, включая, разумеется, и помещиков.

Ленивый, бесхозяйственный, равнодушный к своим крепостным, живущий в мире сентиментальных мечтаний Манилов; “дубинноголовая” скопидомка Коробочка; безалаберный прожигатель жизни, своего имения, стремящийся к различным увеселениям, не сдерживающий своего гнева “исторический человек” Ноздрёв; кулак Собакевич, омедведившийся, осуждающий всех и чревоугодливый; жадный к деньгам, скряга, разоривший имение, “прореха на человечестве”, бранящийся и подозревающий всех Плюшкин — все эти помещики отошли от начал христианского вероучения, от соблюдения нравственных норм, поэтому автор называет их мёртвыми душами. Никто из помещиков в поэме Гоголя не только не приходит к покаянию, но даже не осознаёт своих недостатков.

Осознание безнравственного поступка или вредной привычки, причин, побудивших к ним человека, его твёрдое желание исправиться, практические шаги к преодолению пороков — важнейшее условие и светской нравственности.

Духовную неподвижность, неизменяемость помещиков писатель подчёркивает тем, что завершает визит Чичикова к каждому из них описанием их привычных занятий: Манилов “долго стоял на крыльце, провожая глазами удаляющуюся бричку, и когда она уже стала совершенно не видна, он всё ещё стоял, куря трубку. Наконец вошёл он в комнату, сел на стуле и предался размышлению…”; Коробочка “стала рассматривать всё, что было во дворе её; вперила глаза на ключницу, выносившую из кладовой побратиму с мёдом, на мужика, показавшегося в воротах, и мало-помалу вся переселилась в хозяйственную жизнь…”; Ноздрёву капитан-исправник сообщает, что тот “замешан в историю” и “находится под судом”; Собакевич “всё ещё стоял на крыльце и, как казалось, приглядывался, желая знать, куда гость поедет: «Подлец, до сих пор стоит!» — сказал Чичиков…”; Плюшкин “велел ворота тот же час запереть, потом обошёл кладовые, с тем, чтобы осмотреть, на своих ли местах сторожа, которые стояли на всех углах, колотя деревянными лопатками в пустой бочонок, наместо чугунной доски; после того заглянул на кухню, где под видом того, чтобы попробовать, хорошо ли едят люди, наелся препорядочно щей с кашею и, выбранивши всех до последнего за воровство и дурное поведение, возвратился в свою комнату…”

Т очка зрения, что Плюшкин — последний из помещиков, к кому заезжает Чичиков, — не способен возродиться в силу духовного омертвения, физической немощи и старости, доказывается и другими рассуждениями.

В начале главы о восприятии жизни в молодые годы и об охлаждённом отношении к жизни и в следующем за ним сатирическом описании усадьбы и её хозяина выражается отрицательное отношение автора к застою, пошлости и к Плюшкину. Здесь же автор говорит о даре творческой фантазии, позволяющей по внешним деталям угадывать сущность человека.

Все детали, которые использует автор для создания образа Плюшкина, раскрывают порочность персонажа, его смертные грехи.

Деревня производит впечатление “особой ветхости”, “многие крыши сквозили, как решето, окна без стекол, иные заткнуты тряпкой”. Из двух церквей одна опустела, другая стоит “испятнанная, истрескавшаяся”; это означает, что значительная часть людей вместе с хозяином забыли Бога. Крепостные Плюшкина, за которых он несёт ответственность, либо сидят в кабаке, либо идут “на большую дорогу”, то есть разбойничают.

Недаром Собакевич говорит, что этот хозяин “всех людей голодом переморил”.

Господский дом выглядит “каким-то дряхлым инвалидом”. В доме темно, так как окна “заставлены ставнями, и даже забиты досками”. На фоне прекрасного, хотя запущенного сада дом кажется “ещё печальнее”.

В описании сада налицо авторская мысль о созидательной жизни природы. В нём есть и тёмные, и светлые места, но в целом живительная сила природы противопоставлена запустению, вызванному “делами” человека. Завершается описание сада обобщающим суждением автора о благородном взаимодействии природы и человека: “…Словом, всё было хорошо, как ни выдумать ни природе, ни искусству, но как бывает только тогда, когда они соединятся вместе, когда по нагромождённому, часто без толку, труду человека пройдёт окончательным резцом своим природа, облегчит тяжёлые массы, уничтожит грубоощутительную правильность и нищенские прорехи, сквозь которые проглядывает нескрытый, нагой план”.

Как в природе есть тёмные места и “сухие ветви”, так и в обществе есть недостойные звания человека люди. Однако если общество будет в целом нравственно здоровым, то ему не страшны “прорехи”.

Беспорядок в доме, внешний вид Плюшкина красноречиво свидетельствуют о том, что этот помещик потерял облик социально здорового человека. По одежде невозможно определить его пол. Чичиков видит спину барина, “запачканную мукою, с большой прорехою пониже”. Теперь автор использует слово “прореха” для характеристики Плюшкина, внутренний мир которого отражается в его глазах: “…маленькие глазки ещё не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши”. Этот художественный приём перевода человека в мир животных подчёркивает отсутствие духовности у персонажа, а мыши, мелкие зверьки, напоминают о мелочности его деятельности. В погоне за мелочами Плюшкин упустил главное: разорил поместье, не помог детям и внукам в их жизни, растерял друзей. Скупость стала всепоглощающей его страстью, породила подозрительность, сварливость.

Чтобы показать, как мог опуститься человек, Гоголь включает в повествование предысторию персонажа. Следует отметить, что автор видит причину развившейся в Плюшкине скупости не только в жизненных обстоятельствах, но и в его характере: было время, когда он являлся бережливым хозяином, и “сосед заезжал к нему пообедать, слушать и учиться у него хозяйству и мудрой скупости”.

Следовательно, скупость уже тогда была в основе его характера. Не зря хозяйство Плюшкина сравнивается с паутиной, а сам он с пауком. Автор прямо говорит о Плюшкине, что его “человеческие чувства, которые и без того не были в нём глубоки, мелели ежеминутно, и каждый день что-нибудь утрачивалось в этой изношенной развалине”.

Мельницы, валяльни, прядильни, суконные фабрики, столярные станки — всё это работало в поместье Плюшкина. Это было производство, приносящее деньги, капитал. Но автор пишет с иронией, что уже тогда он ходил “в сюртуке, хотя несколько поношенном, но опрятном, локти были в порядке: нигде никакой заплаты”.

Под влиянием жизненных обстоятельств скупость Плюшкина стала проявляться всё больше и больше, поглотила его целиком, накопление становится единственной целью, причём он теряет ощущение значимости вещей и жизненных ценностей. Всё, что ни производилось в хозяйстве, всё скапливалось, “всё становилось гниль и прореха, и сам он обратился наконец в какую-то прореху на человечестве”. Крестьяне прозвали его “заплатанным …”, и это оценка народа.

Дочь Плюшкина, приезжавшая к нему с сыном на Пасху, не смогла даже в этот светлый праздник Воскресения Господня пробудить в нём сочувствие и добрые движения души. Привезённый ею кулич высох, и это, по сути, символизирует высохшую душу Плюшкина, да и сам он “съёжившийся старичишка”.

“Тёплый луч”, скользнувший по его деревянному лицу, только “скользнул”, и на нём “выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства”, а затем “лицо Плюшкина стало ещё деревяннее, ещё пошлее”.

Гоголь понимал: человек на седьмом десятке лет жизни, в конце жизненного пути превратившийся в развалину и утративший всякие признаки духовности, вряд ли может измениться и начать новую жизнь. Отсюда его обращение к молодым людям: “…Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом! Грозна, страшна грядущая впереди старость, и ничего не отдаёт назад и обратно!”

Таков Плюшкин, каким его изобразил Гоголь в известном нам произведении — первом томе поэмы «Мёртвые души». Так воплощается замысел писателя: высмеять в первом томе пороки людей, стало быть, и помещиков, которых посещает Чичиков, “так ярко изобразить их недостатки”, чтобы вызвать полное к ним отвращение, чтобы читатель, найдя эти недостатки в себе, стремился их преодолеть и тем встать на путь спасения собственной души.