«Новое литературное обозрение»

Тема пиратов в последние месяцы не сходит с экранов новостей и со страниц газет. А ведь ещё совсем недавно все мы считали, что это лишь старинная экзотика, достояние историй, любимых мальчишками… В 94-м номере (№ 5/2008) «Нового литературного обозрения» помещён большой раздел «Пират как воля и представление». Редакцию, поясняется в кратком предисловии, в теме пиратства “интересует прежде всего не уголовный или политический, но историко-культурный её аспект: пираты — феномен, мифологизируемый и «поставляющий» материал литературе на протяжении многих столетий. Исследование культурных образов пиратства даёт возможность для плодотворного сотрудничества разных дисциплин и для занятий «весёлой наукой», сочетающей шутливые заметки с глубокой теоретической рефлексией”.

Помещены статьи: «О необходимости пирата: краткое введение в пиратологию» Вадима Михайлина; «Пираты в греческом романе, или Вертеп философов» Ирины Протопоповой; «Ф. В. Каржавин и его рукопись “Жизнеописание пиратов”: генезис и атрибуция» Дмитрия Копелева; «“Вы б хотели быть пиратом?” (О семантике родственных связей в “пиратской” песенной поэзии» Виктории Малкиной; «Вопрос патента» Елены Михайлик. В последней не только объяснено, чем “пират отличается от капера, корсара, флибустьера и приватира”: у всех “есть официально выданные им соответствующими властями свидетельства, поручения или предписания различного свойства, а пират просто грабит всех, кто ему подвернётся, на свой страх и риск” (с. 121). Это статья в жанре историко-литературного расследования, который доступен только мастерам от филологии. Сопоставив детскую “пиратскую” повесть «Конец “Злого Джона”» (1976) советского журналиста Ю. Папорова с повестью «“Чёрный лебедь”» (1932) хорошо популярного у нас Рафаэля Сабатини, Е. Михайлик убедительно и с детективной увлекательностью показывает: “в идеологически инфицированном мире советской детской литературы” закономерно возникали ситуации, когда её авторы получали право становиться пиратами, пусть литературными. Ради достижения пресловутых идейно-воспитательных целей им дозволялось, как в этом случае, без всяких отсылок перелицовывать подходящие произведения т. н. буржуазной литературы. (К слову, недавно вышедший в издательстве НЛО сборник статей «Весёлые человечки: Культурные герои советского детства» даёт богатейший материал словеснику для сегодняшней работы с детской классикой советского времени. Мы предполагаем вернуться к этой книге и её проблематике на страницах «Литературы».) Финал статьи тоже ударен: в 2007 году вышеназванное сочинение как бы Папорова, включённое им в роман, названный ныне знаменитым заглавием «Пираты Карибского моря…», вновь увидело свет. Впрочем, подробности современного пиратства в области культуры — отдельный разветвлённый сюжет.

В другом разделе «НЛО» — «Постсоветское сознание и postcolonial studies» — статьи сосредоточены вокруг злободневнейшей проблемы современности, постоянно оказывающейся в зоне политической конъюнк­турщины и низких спекуляций. Как пишет редактор раздела Илья Кукулин, цель представленных работ — “исследовать психолингвистические и эстетические средства «постколониальной рефлексии» или, напротив, «постколониальной мифологизации» — двух процессов, которые сталкиваются и взаимодействуют в современной литературе и политическом письме”.

Печальный, но постоянный раздел журнала — «In memoriam». Недавно ушёл из жизни Александр Агеев (1956–2008), незаурядный литературный критик, занимавший заметное место в современном литературном процессе (об этом знают, например, постоянные читатели журнала «Знамя»). В журнале публикуется страницы «Записной книжки (то есть всякой фигни, которая записывалась в разные годы)» А. Л. Агеева — произведения свободной формы в стиле популярнейших «Записей и выписок» М. Л. Гаспарова, «Конца цитаты» Михаила Безродного и т. п. (Публикацию намечено продолжить в следующих номерах «НЛО».)

Важно, что в этой «Записной книжке» есть не только немало метких, вызывающих размышления суждений о литературе. Сама форма этой “фигни”, как её называл автор, очень удобна и доступна в нашей учебной работе. Это хороший пример работы с текстами, который могут легко перенять и школьники. Пусть поначалу не в той яркой форме, как это получалось у Александра Агеева, но ведь и он когда-то начинал с простых упражнений.

Также обращу внимание коллег на две статьи библиографического раздела под шапкой «Высоцкий как вызов». Евгения Бродская и Антон Нестеров рассматривают то, как “шла «классикализация» Высоцкого, как реагировала пресса на изменение его статуса, заложником каких нелитературных споров становился Высоцкий после своего ухода в 1980 г.”. А. В. Скобелев подробно рассматривает собрание сочинений В. С. Высоцкого в четырёх томах, выпущенное в 2008 году известным и авторитетным издательством «Время» (составление и комментарии О. и Вл. Новиковых). Но дело не только в том, что рецензент выставляет им за проделанную работу неудовлетворительную оценку. Сам скрупулёзнейший этот разбор — прекрасная возможность приобщиться к обстоятельствам выпуска современной литературы (в данном случае — поэзии), получить представления о проблемах нашей литературоведческой науки, текстологии и издательской культуры.

Разумеется, этими материалами содержание номера не исчерпывается, он, как обычно, рассчитан на продолжительное чтение.

Сергей Дмитренко